УДК 577.123 +577.352. 3 + 575.224
Л. Д. Фаткуллина, Т. М. Заварыкина, Г. П. Жижина,
Л. Г. Наглер, А. И. Козаченко, Г. Е. Заиков, Е. Б. Бурлакова
ВЛИЯНИЕ КУРЕНИЯ НА ПОКАЗАТЕЛИ АНТИОКСИДАНТНОГО СТАТУСА ЧЕЛОВЕКА
Ключевые слова: курение, рак, антиоксидантные ферменты, структура ДНК, мембраны эритроцитов.
Сигаретный дым содержит множество соединений, содержащих активные формы кислорода и повреждающих геном, мембраны и другие макромолекулы клеток. В работе изучены индуцированные курением изменения антиоксидантного статуса клеток крови здоровых людей и больных раком. Измерены активности пяти ан-тиоксидантных ферментов, интенсивность пероксидного окисления липидов, структурное состояние липидов мембран эритроцитов, количество разрывов ДНК в образцах периферической крови у 29 здоровых некурящих и 25 курящих мужчин, а также у 50 больных раком в связи с курением. Выявлены различия измеренных параметров между здоровыми интенсивно курящими и некурящими лицами, а также между группами здоровых лиц и больных раком. Показано существенное влияние курения при анализе маркеров полиморфизма Ile105Val гена GSTPI Arg399Gln гена XRCCI на риск развития рака дыхательных путей.
Keywords: smoking, cancer, antioxidative enzymes, structure DNA, membrane of erythrocytes.
Cigarette smoke contains a large number of compounds containing active oxygen and damaging gene, membrane and other cells macromolecules. We studied the changes in antioxidant status of blood cells induced by smoking of healthy people and cancer patients. It was measuring the activity of five antioxidant enzymes, the intensity of lipid peroxidation, the structural state of the lipid membranes of erythrocytes, the number of DNA breaks in peripheral blood samples from 29 healthy non-smoking men and 25 smokers, and 50 cancer patients in connection with smoking. The differences of measured parameters between healthy intensively smokers and nonsmokers persons, as well as between groups of healthy subjects and cancer patients were observed. A significant effect of smoking was shown in the analysis of marker gene polymorphism Ile105Val GSTPI and Arg399Gln XRCCI gene on the risk of cancer of the respiratory tract.
Введение
Курение табака - это серьезная экологическая причина ухудшения здоровья человека и развития онкологических заболеваний, в первую очередь, дыхательных путей и легкого. Известно, что табачный дым содержит большое количество активных форм кислорода (АФК) и канцерогены, повреждающие макромолекулы, геном и клеточные мембраны. Существуют свидетельства важности окислительного стресса в развитии заболеваний, связанных с курением, таких как рак полости рта, легкого, хронических обструктивных патологий дыхательных путей. Повреждающее действие происходит в результате нарушения баланса между генерацией АФК и их детоксикацией. Маркерами окислительного стресса считают параметры пероксидного окисления липидов (ПОЛ), активности глутатионо-вых и антиоксидантных (АО) ферментов и окислительные повреждения ДНК [1]. Развитие злокачественных процессов сопровождается стадийным изменением АО статуса организма и снижением этого статуса на стадии прогрессии опухоли, в том числе значительными изменениями окисляемости и структуры липидов в мембранах органов и тканей животных [2]. В свою очередь, изменения состава и скорости ПОЛ и структуры мембран влияет на активность мембрано-связанных белков, ферментов и рецепторов. Развитие опухолевого процесса также сопровождается увеличением количества разрывов ДНК в опухолях и лейкоцитах крови больных [3, 4]. Поэтому целью работы явилось изучение действия курения табака, индуцирующего состояние окислительного стресса, на организм человека [5].
Нами были исследованы биомаркеры окислительного стресса: активности пяти АО ферментов -глутатионпероксидазы (ГП), глутатионредуктазы
(ГР), глутатионтрансферазы (ГТ), супероксиддисму-тазы (СОД) и каталазы (КАТ), показатели ПОЛ эритроцитов (степень гемолиза, содержание МДА, структурное состояние (микровязкость) липидов мембран эритроцитов), а также параметры повреждения геномной ДНК - количество однонитевых (ОР) и двунитевых (ДР) разрывов ДНК лейкоцитов. В работе выполнено сравнительное изучение параметров АО статуса у здоровых курящих и некурящих людей и у больных со злокачественными опухолями верхних дыхательных путей и легкого, что позволяет оценить особенности процессов, протекающих под действием курения табака как низкоинтенсивного повреждающего фактора.
Экспериментальная часть
Нами были изучены характеристики образцов периферической крови мужчин, полученных в клинике Медицинского радиологического научного центра (МРНЦ) РАМН (г. Обнинск). Исследование проводили в полном соответствии с Декларацией Мировой Медицинской Ассоциации (Хельсинки) и информированным согласием испытуемых, с соблюдением принципов добровольности и конфиденциальности, используя «Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан» (Указ Президента РФ от 24.12.93 № 2288). Получено разрешение Этического комитета МРНЦ РАМН. Группы состояли из 54 здоровых доноров и 50 пациентов, больных раком дыхательных путей (ДП) разной локализации: гортани (12 чел), гортаноглотки (8 чел), полости рта (7 чел), рото- или носоглотки (12 чел), а также раком легкого (11 чел). Диагноз устанавливался на основании гистологического исследования в МРНЦ РАМН. Пациенты не подвергались первичной химио- или радиотерапии.
Обе группы состояли из курящих и некурящих лиц: группа доноров - из 25 курящих (возраст 49±1 лет) и 29 некурящих (48±1,5 лет); группа больных раком - из 34 курящих (52±1 года) и 16 некурящих (52±2 года). Статус курения определяли по добровольному анкетированию. Средняя продолжительность курения в группе курящих доноров составляла 34 года (19-40 лет).
Венозную кровь отбирали в пробирки системы BD Vacutainer с 3.2% цитратом натрия. Для выделения эритроцитов кровь центрифугировали при 1500 об/мин 10 мин, удаляя надосадочную жидкость.
Активность супероксиддисмутазы (CuZn СОД) определяли по подавлению реакции восстановления нитросинего тетразолия радикалами O2, генерируемыми в ходе реакции окисления ксантина, катализируемой ксантин-оксидазой. За единицу активности принимали количество крови, приводящее к 50%-ному подавлению скорости ксантиноксидазной реакции на 1 мг гемоглобина, присутствующего в образце [6].
Активность глутатионпероксидазы (ГП) определяли по окислению никотинамид-аденин-динуклеотид-фосфата (NADPH) в сопряженной системе ГП с использованием гидроперекиси трет-бутила в качестве субстрата [7].
Активность глутатионредуктазы (ГР) определяли по окислению NADPH. За единицу активности ГП и ГР принимали количество фермента, катализирующего превращение 1 мкмоля субстрата в 1 мин [8].
Активность глутатионтрансферазы (ГТ) определяли по накоплению тиоэфиров 1-хлор-3.4-динитробензола и этакриновой кислоты с восстановленным глутатионом [9]. Активность каталазы (КАТ) определяли по изменениям оптической плотности (D240); 1 единица активности каталазы соответствует 1 мкмоль пероксида водорода, разлагаемого в течение 1 мин [10]. Активность всех ферментов (кроме СОД) вычисляли на 1 г гемоглобина, измеренного в образце методом [11].
Устойчивость эритроцитов к спонтанному гемолизу изучали по методу Ягера, основанном на фотометрическом определении (Х=540 нм) внеэрит-роцитарного гемоглобина, поступающего в среду вследствие спонтанного лизиса мембран эритроцитов, индуцированного окислением липидов кислородом воздуха [12].
Содержание продуктов ПОЛ, реагирующих с тиобарбитуровой кислотой (малоновый диальдегид -МДА), определяли в эритроцитах по общепринятым методикам [13]. Измерения проводили при длине волны Х=532 нм.
Микровязкость липидов мембран эритроцитов оценивали методом ЭПР-спектроскопии на ЭПР-спектрометре ER-200D SRC фирмы Bruker (Германия) с применением спиновых зондов: 2,2,6,6-тетраметил-4-каприлоил-оксипиперидин-1-оксила (зонд 1) и 5,6-бензо-2,2,6,6-тетраметил-1,2,3,4-тетрагидро-у-карболин-3-оксила (зонд 2), которые различаются по своим гидрофобным свойствам. Известно, что зонд 1 преимущественно локализуется в поверхностных областях липидной мембраны в об-
ласти bulk-липидов (тС|) на расстоянии 2-4Á, а зонд 2 - в зоне прибелковых аннулярных липидов (тС||) на глубине 6-8Á от поверхности [14]. Зонды вводили в 5%-ную суспензию мембран эритроцитов за 30 мин до измерения образцов. По спектрам ЭПР рассчитывали время вращательной корреляции зонда тс, которое представляет собой время переориентации зонда на угол ~7г/2 и характеризует микровязкость липидов в мембране.
Структурные повреждения ДНК лимфоцитов крови оценивали по изменению количества двуни-тевых (ДР) и однонитевых разрывов (ОР). Выделение ДНК проводили из образцов крови с помощью набора реагентов Diatom DNA Prep 400 (Лаборатория Изоген, Россия), включающего лизирующий реагент с гуанидин-тиоцианатом, предназначенный для лизиса клеток, солюбилизации клеточного деб-риса и для денатурации клеточных нуклеаз. ДНК, сорбирующуюся на NucleoS-сорбенте, элюировали ЭкстраГеном Е (суспензией смеси ионообменных смол). Полученные препараты ДНК имели отношение D260//D280=1,6-2,0 и гомогенность по молекулярной массе (4-5х104 пар оснований, или 2,6-3,3 х10'Да). Наличие ДР ДНК выявляли с помощью стандартного горизонтального электрофореза в нейтральном 0.7% агарозном геле, в буфере ТАЕ при постоянном напряжении 3,0 В/см [15]. Определение однонитевых разрывов (ОР) в денатурированных образцах ДНК проводили аналогично в щелочном буфере и напряжении 4,0 В/см. Гели, окрашенные бромистым этидием, оцифровывали с помощью видеосистемы "Gel Imager2" и программ Scion Image Beta 4.0.2. В каждом образце ДНК определяли среднее число N двунитевых или однонитевых разрывов на молекулу ДНК (нить) по формуле: S/(S0 — S) = exp-N , где S0 - площадь всего пика, а S - площадь пика, ограниченная ординатой максимума пика контрольной ДНК. В качестве маркеров молекулярной массы ДНК использовали рестрикты ДНК фага А+ ЕсоШ ("Serva").
Генотипирование полиморфных маркеров генов проводились с помощью метода ПЦР-ПДРФ, при котором ПЦР-продукт подвергали обработке соответствующей рестриктазой и анализировали полиморфизм длин рестрикционных фрагментов методом электрофореза в нейтральном агарозном геле.
Статистическую обработку результатов проводили при помощи программы Statistica 6.0, анализируя нормальность распределения значений в выборке. При нормальном распределении использовались методы параметрической статистики, включающие корреляционный метод Пирсона. При отсутствии нормального распределения признаков использовались непараметрические методы, включающие описательную статистику (медиана и квартальный размах), критерий Манна-Уитни для выявления различий между группами.
Результаты и их обсуждение
Сравнение характеристик АО статуса курящих и некурящих доноров
Результаты измерений характеристик окислительного стресса крови некурящих и курящих здо-
ровых людей приведены в табл. 1 как средние значения параметров (М±Ж). Сравнение средних значений параметров крови курящих и некурящих здоровых доноров не показывает статистически значимых различий между ними.
Таблица 1 - Параметры крови курящих и некурящих доноров
Параметр крови Доно ры
Некурящие 29 чел Курящие 25 чел
Возраст, лет
47,8±1,5 49,2±0,8
Количество ДР ДНК 0,18±0,01 0,19±0,02
Количество ОР ДНК 0,34±0,03 0,32±0,02
тС, х10-'и с 0,56±0,02 0,54±0,02
ТС11 х10 с 1,17±0,05 1,22±0,05
Кол-во МДА, мМ/106 эр 3,71±0,26 4,00±0,23
Гемолиз эр, % 18,0±0,6 17,0±0,5
Акт-ть ГП, ед/г НЬ 40,8±1,85 42,9±2,6
Акт-ть ГР, ед/г НЬ 6,26±0,38 7,0±0,46
Акт-ть ГТ, ед/г НЬ 3,73±0,21* 3,69±0,22*
Акт-ть СОД, ед/мг НЬ 39,8±2,2 43,8±4,2*
Акт-ть КАТ, ед/г НЬ 192,6±8,4* 180,2±9,2*
Примечание: НЬ - гемоглобин, * нормальное распределение параметра
При более детальном рассмотрении статуса курения в группе доноров были выделены следующие подгруппы: 29 некурящих, 12 никогда не куривших и 17 человек, отказавшихся от курения. Данные представлены в табл. 2. Продолжительность отказа
Таблица 2 - Параметры крови групп некурящих доноров, различающихся по статусу курения
Параметр крови Никогда не курившие, 12 чел Бывшие курильщики, 17 чел
Количество ДР ДНК 0,16±0,01 0,18±0,02
Количество ОР ДНК 0,33±0,05 0,34±0,03
МДА, мМ/106 эр 3,15±0,36 3,94±0,30
Активность ГП, ед/г НЬ 42,8±2,6 39,6±2,2
Активность ГТ, ед/г НЬ 3,7±0,22 3,7±0,34
Активность ГР, ед/г НЬ 7,0±0,45 5,7±0,53
Активность СОД, ед/мг НЬ 38,8±2,2 37,0±2,3*
Примечание: НЬ - гемоглобин, * нормальное распределение параметра
от курения составляла от 2 до 29 лет. Кроме того, для выяснения роли интенсивности курения среди курящих доноров сравнили подгруппы мало курящих из 14 человек (до 19 сигарет в день), и из 11 много курящих (20-30 сигарет в день) (табл. 3).
Курение с небольшой интенсивностью (5-15 сигарет в день) сопровождалось только повышением интенсивности ПОЛ (увеличением содержания МДА) мембран эритроцитов. Изменение остальных характеристик, вероятно, происходило с более продолжительным периодом индукции. Отказ от курения приводил к нормализации ряда параметров, за исключением содержания МДА и активности ГР эритроцитов.
Таблица 3 - Параметры крови групп курящих доноров, различающихся по статусу курения
Параметр крови Курящие с низкой интенсивностью, 14 чел Курящие с высокой интенсивностью, 11 чел
Количество ДР ДНК 0,16±0,02 0,22±0,02
Количество ОР ДНК 0,29±0,03 0,36±0,04
МДА, мМ/106 эр 4,10±0,31 4,0±0,35
Активность ГП, ед/г НЬ 38,6±1,8 51,0±3,6
Активность ГТ, ед/г НЬ 3,8±0,4 4,3±0,6
Активность ГР, ед/г НЬ 5,9±0,71 5,2±0,44
Активность СОД, ед/мг НЬ 39,0±2,5* 49,1±2,7
Примечание: НЬ - гемоглобин, * нормальное распределение параметра
При повышенной интенсивности курения здоровых доноров выявлено значимое увеличение активности АО ферментов ГП и СОД в эритроцитах, а также повышение числа разрывов ДНК лейкоцитов. Сравнение характеристик крови никогда не куривших и бывших курильщиков показывает, что у последних понижена активность ГП и ГР, но повышено содержание МДА, хотя эти различия статистически не вполне значимы. У бывших курильщиков время отказа от курения (в среднем 8±2 года) и возраст не влияют на количество разрывов ДНК, т. е. исходные характеристики не восстанавливаются.
При сравнении активности АО ферментов эритроцитов интенсивно курящих и никогда не куривших здоровых лиц с помощью ^-критерия Манна-Уитни (табл. 4) обнаружены значимые различия между активностями ГП и СОД, причем эти активности повышались при курении, но с разным уровнем значимости: у ГП р = 0,038, а у СОД р = 0,07, то есть у СОД отмечалась тенденция повышения активности.
Таблица 4 - Значимость различий (р) между параметрами крови различных групп и подгрупп здоровых людей (и-критерий Манна-Уитни)
Параметр крови Некурящие -курящие Некурящие -много курящие
ГП 0,038 0,009
СОД 0,070 0,051
ДР ДНК 0,046
ГР 0,054
Параметр крови Мало куря-щие-много курящие Курящие - отказавшиеся от курения
ГП 0,010 0,053
СОД 0,049 0,038
ДР ДНК 0,029
При интенсивном курении обнаружено также снижение активности ГР (р=0,054) и повышение количества ДР ДНК (р=0,046) по сравнению с некурящими. Различий по количеству разрывов ДНК между общей некурящей и общей курящей группами мы не наблюдали, как и авторы [16] по уровню ОР ДНК. Таким образом, нами выявлено влияние статуса курения у здоровых лиц на активность четырех антиоксидантных ферментов - ГП, ГР, СОД и содержание МДА эритроцитов, а также на количество ДР ДНК лейкоцитов.
Защитная АО система в организме млекопитающих и человека включает большую группу ферментов. Поддержание стационарной концентрации АФК - супероксидных радикалов и пероксидов - зависит от сбалансированного функционирования всей цепочки антиоксидантных ферментов. Отношение активностей СОД/ГП+КАТ обычно рассматривается как показатель равновесия в системе генерации и утилизации гидропероксидов липидов и Н2О2. В наших экспериментах отношение активностей СОД/ГП+КАТ при курении не изменялось, причем повышалась активность СОД и ГП, а активность каталазы оставалась постоянной. Это позволило заключить, что баланс функционирования антиок-сидантной системы ферментов СОД, ГП и каталазы не нарушен. Баланс в системе глутатионовых ферментов оценивали по соотношению активностей ГР/ГП, причем оно уменьшалась у курильщиков в 1,5 раза. Курение приводило к смещению баланса в системе в8Н - в88в в сторону окисленной формы глутатиона.
В обследованных нами группах здоровых лиц обнаружены корреляции средних значений измеренных характеристик крови внутри групп, которые наблюдаются как между структурными показателями, так и между активностями АО ферментов.
Имеющиеся на сегодняшний день литературные данные о влиянии курения на АО статус организма человека весьма противоречивы. Наши результаты об увеличении активности ГП и уменьшении активности ГР согласуются с данными исследований других авторов [17]. Однако в работе [18] отмечено снижение активности ГП у курящих людей. Обнаруженное нами увеличение уровня МДА, то есть
интенсификация ПОЛ при курении, подтверждается результатами статей [19, 20]. Однако другие авторы не наблюдали влияния курения на АО ферменты, разрывы ДНК и содержание МДА [16, 21]. Противоречивость приведенных данных можно объяснить вариабельностью изучаемых параметров, вызванной влиянием возраста людей, потреблением алкоголя, лекарств, различиями в питании и наличием полиморфизма генов, кодирующих эти ферменты [22]. В последние годы доказано изменение профиля экспрессии генов в мононуклеарных клетках крови под действием курения сигарет, в частности, генов метаболизма ксенобиотиков, а также корреляция изменений экспрессии генов с окислительными повреждениями ДНК [23].
Сравнение характеристик АО статуса доноров и онкологических больных
Средние значения характеристик крови больных раком дыхательных путей (ДП), приведенные в табл. 5 и 6, показывают значимое снижение активности ГП, СОД и микровязкости прибелковых ли-пидов т^п мембран эритроцитов, а также повышение активности ГТ и количества ОР и ДР ДНК и уровня гемолиза эритроцитов у больных по отношению к здоровым (см. табл. 1).
Таблица 5 - Параметры крови курящих и некурящих пациентов
Параметр крови Пациенты
Некурящие 16 чел Курящие 34 чел
Возраст, лет
52,7±2,1 52,4±1,1
Количество ДР ДНК 0,25±0,04 0,25±0,02
Количество ОР ДНК 0,47±0,05 0,49±0,02
1 А-10 Та х10 с 0,52±0,03 0,90±0,37
ТсП х10-10 с 1,06±0,05 1,09±0,03
Кол-во МДА, мМ/106 эр 4,10±0,54 3,73±0,17
Гемолиз эр, % 18,9±1,1 18,5±0,9
Акт-ть ГП, ед/г НЬ 38,6±2,27 37,06±2,41
Акт-ть ГР, ед/г НЬ 6,14±0,41 5,87±0,37
Акт-ть ГТ, ед/г НЬ 4,74±0,45 4,97±0,33
Акт-ть СОД, ед/мг НЬ 38,5±3,2 37,2±2,4
Акт-ть кат, ед/г НЬ 177,2±9,8 184,0±7,6
Примечание: НЬ - гемоглобин, * нормальное распределение параметра
Согласно литературным данным, у больных раком легких незначительно повышены активности ГП, СОД и каталазы и уровень МДА эритроцитов [24], но снижен общий АО уровень крови при карциноме ротовой полости [25]. Достоверное увеличе-
ние количества разрывов ДНК лейкоцитов крови ранее было обнаружено у больных с хроническим лимфолейкозом, миелолейкозом [3] и раком молочной железы [4] по сравнению с нормой.
В группе некурящих больных обнаружены отличия от некурящих здоровых лиц по трем показателям: ОР ДНК, теп и активности ГТ. В группе курящих больных в сравнении с курящими донорами наблюдалось достоверное снижение активностей ГП и СОД, повышение активности ГТ и разрывов ДНК. Однако при сравнении характеристик крови курящих и некурящих больных значимых различий обнаружено не было. Активность ГТ и количество ОР ДНК у курящих и некурящих больных были повышены по сравнению с курящими и некурящими здоровыми лицами. Курение не влияло на эти параметры в группе больных раком.
Таблица 6 - Значимость различий (р) между значениями параметров крови различных групп здоровых людей и больных раком (Ц-критерий Манна-Уитни)
Параметр крови Все здоровые - все больные Некурящие: здоровые-больные Курящие: здоровые -больные
ДР ДНК G,GG26 G,G266
ОР ДНК 1,G хЮ-6 G,G4G 2,4x1G-5
ГТ G,GG1G G,G423 G,G4G6
ГП G,GG51 G,GGG2
СОД G,GG24 G,GG4
Гемолиз <G,G5
TCII G,GG29 G,GG96
Вероятно, эти результаты свидетельствуют о том, что увеличение активности ГТ и количества разрывов ДНК у больных отражает наличие злокачественного процесса и не связано с курением, что согласуется с результатами [17]. Обнаруженная нами тенденция снижения активности ГП и СОД у больных раком дыхательных путей не противоречит данным [18]. Изменение структуры мембран эритроцитов (уменьшение микровязкости прибелковых областей) при раке соответствует результатам, опубликованным в работе [21]. Повышенное количество разрывов ДНК лейкоцитов у больных раком может быть обусловлено наличием полиморфизма генов репаративной системы и пониженной активностью репарации, что было обнаружено при раке легкого [26].
Действительно, анализ полиморфизма маркера Arg399Gln гена XRCCI (одного из генов репарации ДНК) в группе доноров и группе больных раком показал, что частота предрасполагающего генотипа Gln/Gln (0,18 и 0,22, соответственно) не ассоциирована с риском заболевания раком дыхательных путей (ДП). Однако сравнение частоты этого генотипа у доноров (52 чел, 0,18) и курящих больных (32 чел, 0,37) выявило существенный уровень риска заболевания (3,45 с р=0,05) [22]. Следует отметить также, что замена аминокислоты Arg на Gln снижает активность фермента XRCCI, удаляющего из ДНК
аддукты канцерогенных ПАУ, которые проникают в дыхательные пути при курении. Подобные результаты получены нами и для фермента глутатион-трансферазы, гена дезактивации токсичных продуктов и активных форм кислорода (АФК) табачного дыма. Один из его изомеров GSTPI имеет полиморфный маркер Ile105Val. Частота встречаемости предрасполагающего аллеля Val (G,28 и G,3G) в группе здоровых мало отличается от группы пациентов, но в подгруппе курящих больных частота аллеля Val (G,49) обусловливает ассоциацию с риском развития рака, равным 3,9 (р=0,003). Указанное генотипирование проводили в тех же образцах крови, что и измерение маркеров окислительного стресса [22, 27].
Полученные результаты показывают, что курение сигарет как низкоинтенсивный хронический процесс вызывает усиление окислительного стресса в клетках крови здоровых людей при большой интенсивности и продолжительности курения (2G-3G сигарет в день в течение около 1G лет). При интенсивном курении это выражалось в статистически значимом повышении активности ГП и СОД, снижении активности ГР в эритроцитах, а также в увеличении содержания МДА в эритроцитах и количества ДР ДНК в лейкоцитах крови по сравнению с соответствующими параметрами у некурящих лиц. Отказ от курения может приводить к возврату параметров крови на исходный уровень.
Обнаружены статистически значимые различия между изученными параметрами крови здоровых людей и больных раком ДП. У больных повышены активность ГТ, количество ОР и ДР ДНК и понижен параметр TeII мембран эритроцитов. Изменение ан-тиоксидантного статуса вследствие заболевания сопровождается гено-токсическими и мембрано-токсическими эффектами. У больных раком ДП не выявлено влияния курения на исследованные параметры окислительного стресса. Отсутствие чувствительности к курению может быть обусловлено течением онкологического процесса. Курение, однако, повышает риск заболевания раком ДП по результатам анализа полиморфизма маркеров Arg399Gln гена XRCCI и Ile105Val гена GSTPI в группе доноров и группе больных раком дыхательных путей.
Литература
1. Е.Б. Меньшикова, В.З. Ланкин, Н.К. Зенков, И.А. Бондарь, Н.Ф. Круговых, В.А. Труфакин. Окислительный стресс. Прооксиданты и антиоксиданты. Слово, Москва, 2GG6. 556 с.
2. Е.Б. Бурлакова, В кн. Биоантиоксиданты в лучевом поражении и опухолевом росте. Наука, Мос ва, 1982. С. 9G -125.
3. Г.П. Жижина, С.И. Скалацкая, Е.Ф. Бунина, Е.Б. Бур-лакова, Вопросы гематологии и трансфузиологии, 28, 1, 9-14 (1983).
4. P. Sanchez, R. Penarroja, F. Gallrgos, J.L. Bravo, E. Rojas, L. Benitez-Bribiesca, Arch. Med. Res., 35, 6, 48G-483 (2GG4).
5. B. Isik, A. Ceylan, R. Isik, Inhal. Toxicol., 19, 9, 767-768 (2GG7).
6. Y.I. Sun, L.W. Oberlay, L.I. Ying, Clin. chem., 34, 3, 497-5GG (1988).
7. D.E. Paglia, W.N. Valentine, J. Lab. Clin. Med., 7G, 158-
169 (1967).
8. J. Carlberg, B. Mannervick. In book. Methods of Enzy-mology. V. 113. Academic Press, New York, 1985. P. 484490.
9. W.H. Habig, M.J. Pabst, W. Jacoby, J. Biol. Chem, 249, 7130-7139 (1974).
10. H. Aebi. In book. Methods of Enzymology. V. 105. Academic Press, New York, 1984. P. 121-126.
11. E.J. Van Kampen, W.C. Zijlstra, Adv. Clin. Chem., 8, 141-147 (1965).
12. F.C. Jager, Nutr. et Diets, 10, 3, 215-223 (1968).
13. A. Valenzuela, Life Science, 48, 301-309 (1994).
14. В.И. Бинюков, С.Ф. Борунова, М.Г. Гольдфельд, Биохимия, 36, 6, 1149-1153 (1972).
15. Eds. R. Rickwood, B.H. Hames. Gel electrophoresis of nucleic acids. A practical approach - IRL Press Limited, Oxford and Wachington 1982. 242 p.
16. K. Briviba, S.E. Kulling, J. B. Moseneder, B. Watzl, G. Rechkemmer, A. Bub, Carcinogenesis, 25, 12, 2373-2378 (2004).
17. B.P. Patel, U.M. Rawal, P.M. Shah, J.A. Prajapati, R. Rawai, T. Dave, Oncology, 68, 4-6, 511-519 (2005).
18. C.W. Mulholland, C. Elwood, A.D. Davis, D. Thurmham,
O. Kennedy, J. Coulter, Q. J. Med., 92, 10, 579-585 (1999).
19. P. Rust, P. Lehner, I. Elmadfa, Eur. J. Nutr., 40, 78-83 (2001).
20. J.C. Jha, B.R. Maharjan, D. Adhikari, P.Vishwanath, A. Akila, T. Nagamma, S, Azhan, P.P. Singh, Kathmandu Univ. Med. J, 5, 511-517 (2007).
21. J.J. Bogdanska, P. Korneti, B. Todorova, Bratisl. Lek. Listy, 104, 3, 108-114 ( 2003).
22. М. В. Аткарская, Т.М. Заварыкина, Г.П. Жижина, Е. Б. Бурлакова, Медицинская биология, 6, 52-56 (2012).
23. J.C. Charlesworth, J.E. Curran, M.P. Johnson, H.H. Goring, T.D. Dyer, J.W. Kent, M.C. Mahaney, L. Almasy, J.W. MacCluer, E.K. Moses, J. Blangero, BMC Medical Genomics, 3, 29-37 (2010).
24. H. Kaynar, M, Meral, H. Turhan, M. Keles, G. Selic, F. Akcay, Cancer Letters, 227, 2, 133-139 (2005).
25. A.I. Fiashi, A. Cozzolino, G. Ruggiero, G. Giorgi, Eur. Rev. Med. Pharmacol. Sci., 9, 6, 361-367 (2005).
26. E. Taioli, Carcinogenesis, 29, 8, 1467-1474 (2008).
27. T. M. Zavarykina, M. V. Atkarskaya, V.I. Loginov, A.M. Burdennyy, G.P. Zhizhina, Am. J. Biol. Chem. Open Science, 3, 2, 33-38 (2015).
© Л. Д. Фаткуллина - канд. биол. наук, ст. науч. сотр., Институт биохимической физики РАН, e-mail: bcp-lfat@mail.ru, Т. М. Заварыкина - канд. биол. наук, ст. науч. сотр., Институт биохимической физики РАН, Г. П. Жижина - д-р хим. наук, вед. науч. сотр., ФГБУН Институт биохимической физики РАН, Л. Г. Наглер - канд. биол. наук, ст. науч. сотр., Институт биохимической физики РАН, А. И. Козаченко - канд. хим. наук, ст. науч. сотр., Институт биохимической физики РАН, Г. Е. Заиков - д-р хим. наук, проф. каф. технологии пластических масс КНИТУ, Е. Б. Бурлакова - д-р биол. наук, проф., акад. РАЕН, зав. лаб., Институт биохимической физики РАН.
© L. D. Fatkullina - Ph.D., Senior Researcher, Emanuel Institute of Biochemical Physics RAS, e-mail: bcp-lfat@mail.ru, T. M. Zavarykina - Ph.D., Senior Researcher, Emanuel Institute of Biochemical Physics RAS, G. P. Zhizhina - Doctor of Chemistry, Leading Researcher, Emanuel Institute of Biochemical Physics RAS, L. G. Nagler - Ph.D., Senior Researcher, Emanuel Institute of Biochemical Physics RAS, A.I Kozachenko - Ph.D., Senior Researcher, Emanuel Institute of Biochemical Physics RAS, G. E. Zaikov -Doctor of Chemistry, Full Professor of Plastics Technologies Department, KNRTU, E. B. Burlakova - Doctor of Biology, Full Professor, Academician of RANS, Head of Laboratory, Emanuel Institute of Biochemical Physics RAS.
Все статьи номера поступили в редакцию журнала в период с 20.12.15. по 13.01.16.