CC BY
41
Коммуникативные исследования. 2016. № 1 (7). С. 37-46. УДК 81-112.2
Ю.В. Дорофеев Симферополь, Россия
ВЛИЯНИЕ КОММУНИКАТИВНОЙ ПОЗИЦИИ НА ВЫБОР ВАРИАНТА НОМИНАТИВНОЙ ЕДИНИЦЫ (НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО ЯЗЫКА)*
Рассматриваются закономерности, определяющие выбор говорящим одного из вариантов номинативной единицы для обозначения предмета речи. При этом система средств выражения одного сигнификата связывается с различными типовыми ситуациями, отражающими отнесенность субъекта речи к определенному социальному кругу и его локальную принадлежность. Предложенная модель описания опирается на функциональные признаки анализируемых единиц и носит универсальный характер.
Соотнесенность номинативных единиц в вариантах одного языка и, как следствие, сосуществование множества вариантов экспликации одного сигнификата обусловливается тем, что предпочтение одного из вариантов всегда несет в себе, помимо денотативного значения, сведения об оценке предмета речи говорящим, об отнесенности субъекта говорения к определенному социальному кругу, о его интенциях. Социальный и пространственный параметры играют важную роль в этой системе координат, что продемонстрировано на примере сопоставления номинативных единиц в разных вариантах русского языка.
Сделанный в результате выбор одной из возможных единиц характеризует закономерности выражения социального знания, хранящегося в виде иерархии сем и закодированного в языке в знаковой форме. Множество коммуникативных позиций отражает структурирование человеческого Универсума и картину мира, формирование которой напрямую связано с социальными и пространственными условиями.
Ключевые слова: вариант, позиция, семантема, русский язык.
Вариативность языка, проявляющаяся в номинативной сфере, приводит к необходимости решения вопроса о закономерностях чередования вариантов номинативных единиц. Такое решение возможно, по нашему мнению, на основе положений лингвистического функционализма и базируется на механизме варьирования, который подразумевает разработку теории позиционных чередований между вариантами (манифестациями] одной и той же единицы в речевой деятельности. Такая теория достаточно последовательно разработана в фонологии, однако о других подсистемах
© Ю.В. Дорофеев, 2016
* Подготовлено при поддержке гранта РГНФ № 15-04-00114а.
языка этого сказать пока что нельзя. Так, Э. Хауген, обсуждая эту же проблему применительно к морфемам, пишет: «Морфемы можно считать аналогичными фонемам в том смысле, что для их полного описания нужно перечислить все их алломорфы и задать их дистрибуцию, - причем дистрибуцию в самом широком смысле слова, что включает не только языковую дистрибуцию, но также и социальную, т. е., иначе говоря, значение морфемы» [Хауген 1972: 75]. Характеристика вариативности применительно к номинативной сфере также предполагает необходимость определения дистрибуции для единиц, но здесь невозможно охарактеризовать каждую единицу отдельно, поскольку средства номинации могут быть исчислены только приблизительно.
Номинативная система русского языка формируется функциональными единицами, которые мы, вслед за А.Н. Рудяковым, именуем семантемами [Рудяков 1998], представляющими собой единство сигнификата и средств его реализации в различных коммуникативных позициях. Как и другие функциональные единицы (фонема, морфема], семантема существует в трех формах: сигнификат, который относится к уровню языковой абстракции; совокупность вариантов выражения сигнификата, которые относятся к уровню нормы; множество конкретных употреблений этих вариантов со всеми индивидуальными характеристиками, которые относятся к уровню речи. Таким образом, возможно следующее:
1. Один сигнификат может быть выражен различными способами в зависимости от используемого функционального варианта языка (например, в литературном варианте и в региональных вариантах].
2. В отдельном функциональном варианте языка существуют специфические сигнификаты, не вербализованные в других вариантах.
Например, в русском языке семантема 'высший представительный и законодательный орган власти' сегодня представлена разнообразными средствами выражения: в России - Дума (13 апреля под председательством главы города Георгия Колягина состоялось очередное заседание Ставропольской городской Думы (http://dislife.ru/news/view/13066 14.03.2016]], в Украине - Рада (Верховная Рада одобрила решение президента (http:// www.newsru.com/world/04aug2006/foreign.html 14.03.2016]], в Узбекистане - Кенгаш (В 2004 году городской Кенгаш народных депутатов избрал Светлану Ивановну сенатором Олий Мажлиса (http://www.people.su/27411 14.03.2016]], в Казахстане - Маслихат (Кандидатам в депутаты масли-хата города Актобе выданы соответствующие удостоверения (http:// avestnik.kz/?p=35759 14.03.2016]], в Беларуси - Национальное собрание (Палата представителей Национального собрания Республики Беларусь состоит из 110 депутатов (http://www.pravo.by/main.aspx?guid=1481 14.03.2016]], - при этом в разных позициях может использоваться как нейтральная единица семема парламент. А в территориальных вариантах русского языка мы встречаем множество номинаций, обозначающих
предметы быта, одежды, природные объекты, которым в литературной форме будут соответствовать только описательные обороты: карбасина (жердь, толщиной в руку), кирейка (одежда из лисьего меха), лукучан (лось весной после зимовки), лайба (озеро, оставшееся после разлива реки), маю-кон (лучший сорт чая), недрешь (летняя шкура оленя), паря (глубокое рыбное место в реке), сень (печень налима) [Аникин 2000].
Межвариантные номинативные соответствия, таким образом, представляют собой закономерное явление, которое обусловлено рядом экстра- и интралингвистических факторов. Данные единицы занимают прочное место в системе языка, качественно отличаясь своей способностью специфически обозначать общераспространенные реалии, а также реалии, характерные для отдельных регионов и социумов. При этом множественность способов выражения одного сигнификата не может сводиться к традиционным для лексикологии отношениям синонимии и парони-мии, поскольку между вариантами семантемы нет отношений взаимозаменяемости, стилистических различий и т. п., они отражают разные интерпретации фрагментов картины мира, заключая в себе часть общих для сигнификата сем, и соответствуют разным условиям коммуникации, разным позициям употребления.
Поскольку для большинства сигнификатов существует несколько (иногда десятки] вариантов экспликации, среди которых есть принадлежащие к разным ярусам языка (лексическому, фраземному, синтаксическому], а также отличающиеся грамматическим оформлением и степенью экспрессивности или наличием коннотативных компонентов [Рудяков 1998: 78], то анализ закономерностей позиционных чередований может опираться только на их функциональное тождество, которое определяется строго регламентированной взаимозаменяемостью. Анализ позиционных чередований вариантов выражения единого сигнификата требует учитывать, как отмечает А.Д. Швейцер, что при сопоставлении феноменов, которые относятся к перекрещивающимся системам с «общим ядром», мы имеем дело с протипопоставлением не только компонентов, лежащих за пределами «общего ядра» (например, специфические явления в национальных вариантах одного языка], но и специфических единиц того или иного варианта явлениям «общего ядра», и «вероятность такого рода противопоставлений тем больше, чем больше удельный вес "общего ядра" у сопоставляемых микросистем» [Швейцер 2003: 23]. Такое сопоставление требует использования не только контрастивного, но и компонентного анализа, который является инструментом для описания уровня языковой абстракции и системы сигнификатов.
Для нашего исследования важной является только часть типологии позиций, а именно социальная и региональная обусловленность употребления того или иного варианта экспликации семантемы. Выбор социально и/или регионально обусловленного варианта несет информацию не
только о целях говорящего, но и о его принадлежности к определенному коллективу, среде, и поэтому выступает средством демаркации социальных групп.
Понятие позиционного чередования наиболее ярко проявляется в ситуации, когда некоторые варианты манифестации семантемы взаимоисключают друг друга в определенном контексте. Проанализируем с этой точки зрения закономерности функционирования вариантов выражения сигнификата 'совокупность живых существ'.
В зависимости от позиции (условий употребления] это могут быть семемы: ансамбль (группа артистов, выступающая как единый художественный коллектив), ассоциация (объединение лиц или учреждений одного рода деятельности), банда (вооруженная группа людей, объединившаяся для разбоя, преступной деятельности; шайка), ватага (большая, обычно шумная группа, толпа людей, собравшихся вместе для чего-либо), группа (несколько человек, предметов или животных, находящихся вместе, близко друг от друга), гурт (стадо крупного рогатого скота, объединенного по характеру хозяйственного использования, а также стадо однородных домашних животных), гурьба (толпа, группа людей), кагал (еврейское общинное самоуправление и сама община в Польше в 16-19 вв.; шумная толпа, сборище), кодла (группа, компания людей, проводящих вместе время; семема характеризуется негативной экспрессией), косяк (гурт кобыл с одним жеребцом; скопление движущейся рыбы в период икрометания; стая птиц, летящих углом), орава (беспорядочное, шумное сборище), орда (название крупных тюркских и монгольских феодальных государств в эпоху средневековья, а также ставка, местопребывание их правителей; вражеское войско, полчище; многолюдная, беспорядочная и шумная толпа, сборище кого-либо), отара (большое стадо овец, выделенное для пастбищного содержания), отряд (специальная войсковая группа; группа людей, какой-либо коллектив, организованные для совместной деятельности или выполнения какого-либо задания), пипляк (скопление людей, толпа), рой (семья пчел (или других подобных насекомых), образующих во главе с маткой обособленную группу; стая, множество кружащихся в воздухе, летающих насекомых или птиц), сборище (стечение, скопление людей; собрание, сходка для совместной работы, развлечения и т. п.), свора (охотничьи собаки, принадлежащие одному хозяину; стая (о собаках, волках и т. п.); люди, занимающиеся предосудительной деятельностью, шайка, банда), стадо (группа животных, обычно одного вида, пасущихся вместе), стая (группа животных одного вида, держащихся вместе; большая группа людей), табун (стадо лошадей, а также оленей и некоторых других копытных животных, пасущихся вместе; большая группа, толпа людей), толпа (неорганизованное скопление людей, сборище), шайка (группа людей, объединившихся для разбоя, преступной деятельности, банда), шарага (закрытое научно-конструкторское заведение тюремного типа,
в котором арестованные учёные, инженеры, конструкторы работали над решением секретных и неотложных для государства проблем (это значение характерно для жаргонной речи, разговорного стиля); группа людей, объединенных общностью действий, интересов), ятво (стая, косяк рыбы). Как видим, здесь представлена достаточно большая группа соотносительных семем, которые противопоставляются друг другу по ряду признаков: временное / постоянное, организованное / неорганизованное, может обозначать скопление животных / людей, социальные / биологические отношения, потенциально неограниченное / ограниченное по составу. Анализ словарных формулировок, часть которых приведена в скобках, показывает, что во многих случаях приведенные семемы характеризуются через семемы той же группы, которые рассматриваются как синонимичные, однако, по нашему мнению, при этом не учитываются существенные позиционные различия между ними, в частности, региональные и социальные.
Словарные пометы дают возможность отделить семемы, функционирование которых ограничено определенными типами речи (например, кодла, пипляк, ятво], однако здесь следует учитывать и наличие коллек-тивоцентристских сем (здесь / не здесь, у нас / не у нас, наше / не наше, сейчас / не сейчас], которые характерны именно для соотносительных в разных вариантах языка номинативных единиц. Такие семы обнаруживаются прежде всего при контекстуальном анализе употребления семем орда, кагал, банда, пипляк, шайка, шарага, ятво. Их функционирование ограничивается не просто типом речи (книжная или разговорная], но соотнесением с тем набором сем, который позволяет наиболее четко обозначить необходимое понятие. При этом семемы шарага, пипляк и ятво могут эксплицировать данный сигнификат только в рамках, соответственно, социального и территориального вариантов, а семема гурт, которая в словарях дается только с одним значением, функционирует в русском языке Украины со значением 'музыкальная группа' (Скрипка подчеркнул, что гурт «Вопли Видоплясова», в отличие от большинства отечественных музыкантов, всегда старался держаться подальше от политики (http://comments.ua/politics/39631-Oleg-Skripka-stal-doverennim.html]], т. е. в семантику включается региональный компонент.
Варианты выражения колоративов также позволяют продемонстрировать закономерности позиционных чередований, связанные с региональной и социальной вариативностью. Так, сигнификат 'красный' может быть выражен в зависимости от контекста семемами алый, багряный, червленый, пурпурный, багровый, пунцовый, малиновый, румяный, вишневый, розовый, червоный. Эти варианты экспликации могут расцениваться как взаимозаменяемые и отличающиеся только «оттенками значений», однако для нас важно определить их дистрибуцию в такой степени, чтобы можно было выявить их дифференциальные признаки. Например, можно выделить семемы, которые не сочетаются со словосочетанием языки пла-
мени (червленый, вишневый, червоный], и такие, которые могут быть противопоставлены друг другу в определенном контексте (багровый и румяный при обозначении цвета лица]. Дополнительное значение не сейчас обнаруживается в семеме червленый, которая используется в сочетании со словами, обозначающими так называемые историзмы (червленые щиты]; семема червоный широко используется в собственных названиях в Украине: Червоный Шахтер, Червоный Лиман, Червоный архив и т. п., - благодаря чему становится возможным употребление этого варианта выражения сигнификата в других словосочетаниях. Дополнительное социальное значение приобрели в общественно-политической жизни Украины и семемы зеленый и оранжевый, которыми обозначаются представители определенных партий или политических сил (появление такого значения вполне закономерно, ср. белые и красные]. Сигнификат 'голубой' может быть выражен семемами голубой, светло-синий, блакитный, последняя из которых широко используется в СМИ Украины (Чаще всего желто-блакитные цвета использовались в казацком наряде во времена Освободительной войны под знаменем Богдана Хмельницкого (http://www.day. kiev.ua/ru/article/obshchestvo/blakitnyy-cvet-nashey-svobody]].
Поскольку основным предназначением номинативной системы является хранение коллективного опыта и обеспечение его репрезентации, надо учитывать, что для носителя языка, использующего номинативные единицы для регуляции взаимоотношений в социуме, их ценность определяется тем, насколько данная форма отвечает телеологической и прагматической направленности деятельности. Так, в русском языке Казахстана представлены тематические группы номинативных единиц, большинство из которых не имеет соотносительных средств выражения в других вариантах русского языка. К ним относятся средства номинации в области музыкального творчества: айтыс (песня-импровизация в форме диалога-состязания двух акынов), кюйши (композитор), онер (искусство, мастерство), сери (певец, музыкант), кыл-кобыз (струнный смычковый инструмент), дастан (эпическое произведение в фольклоре), жырау (поэт), ше-шен (оратор, красноречивый человек); национальных праздников, народных обрядов и традиций: айт (мусульманский праздник), бесикке болеу (обрядукладывания ребенка в колыбель), беташар (песня, сопровождающая обряд снятия покрывала с лица невесты), жоктау (оплакиваниеумершего), коримдык (подарок), мазар (надгробный памятник), мушайра (состязание стихотворцев), Наурыз (традиционный праздник начала весны), ораза (пост в течение месяца), суюнши (новости), хадж (паломничество), хабар (известие), шашу (подарки на свадьбу) [Журавлева 2007]. Использование в соответствующей позиции номинации других единиц будет указывать на принадлежность к другому коллективу и региону.
Для анализа реализации вариантности также представляют интерес такие единицы, которые характеризуют географические, политиче-
ские, культурные и иные условия коммуникативного взаимодействия. Например, в русском языке Казахстана: аким (руководитель области, района), акимат (региональный орган исполнительной власти в Казахстане), жетекши (руководитель), мажилис (одна из палат Парламента Республики Казахстан), жуз (название одного из политических объединений казахов), курултай (собрание), мажилисмен (депутат Мажилиса), маслихат (выборный орган местного самоуправления), оралман (репатриант) [Журавлева 2007]; в русском языке Украины: Верховная Рада, городской голова, оранжевый, бютовец, регионал, Майдан, держава, кучмист; бульба, бу-ряк, буцики, варенец, гарбуз, гомбовцы, горилка, гречаники, кавун, кендюх, кисляк, пляцки, смаженина, шпундра, шулики, щерба; в территориальных вариантах русского языка: бабахи, шаньги, калитки, дергуны (выпеченные изделия из муки), буюкша (кровяная колбаса), волога (жир, масло, сметана), варя (жидкая горячая пища), дёргё (кишки, начиненные кусочками баранины и сала), затируха, мучница (каша из муки), затуран (напиток, приготовленный из чая, жареной муки, масла и соли), кавардак (жаркое из мелко нарезанного мяса), кулеш, кондёр (пшенный суп, заправленный салом), макса (печень крупной рыбы), нянь (хлеб), пахта (снятое, обезжиренное молоко), сырокваша, бардокваша (простокваша), шти (суп с крупой); в социальных вариантах русского языка: фиш (рыба), сухарь (сухое вино), пойло (дешевое вино, сок), глюкоза (сахар) [Аникин 2000].
Распространению узуального использования таких семем и, как следствие, их закреплению способствуют тексты, в которых используются номинативные единицы, отражающие функционирования языка на определенной территории. В этом отношении можно привести широко распространенные примеры использования в русском языке единиц, обозначающих украинские реалии: Активисты «Громады Рыбалок Украины» необычным способом лоббируют принятие нового экологического законопроекта (http://www.avn.kiev.ua/?p=216 14.03.2016]; Тем не менее качество украинской горилки долгое время оставалось низким (http://peygivo.blog-spot.co.ke/2012/06/blog-post_25.html 14.03.2016]; Беркутом разгоняется митинг на Майдане (http://ukrainecry.com/evromaidan 14.03.2016]; «Оранжевые» не сторонники политических расправ; Заявления харьковских «ре-гионалов» о преследовании их по политическим мотивам не имеют оснований (http://ura.dn.ua/20.12.2007/42660.html 14.03.2016]. Нужно также отметить, что подобные единицы далеко не всегда влекут за собой полный набор значений. Например, употребление в русском тексте слова мова подразумевает только одно значение: 'украинский язык'.
Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы. Необходимость сосуществования множества вариантов экспликации одного сигнификата обусловливается тем, что семантема реализуется в различных типовых ситуациях, и предпочтение одного из вариантов всегда
несет в себе, помимо денотативного значения, сведения об оценке предмета речи говорящим, об отнесенности субъекта говорения к определенному социальному кругу, о его интенциях и т. п. Пересечение всех этих параметров и образует ту точку, которая является позицией употребления для данной семемы. Значение социального и регионального параметра в этой системе координат очевидно: каждый человек является представителем определенного коллектива и определенной местности, которые наложили свой отпечаток как на когнитивный опыт (картину мира], так и на формы отражения действительности в речи данной языковой личности. Поэтому в процессе речевого взаимодействия у говорящего и у слушающего присутствует ценностное отношение к вариантам выражения единых для них сигнификатов. Типология позиций, учитывающая такое отношение, позволит связать устройство номинативной системы языка со «средой» - системой коммуникации, а также обозначить реальное взаимодействие с синтаксической теорией [Рудяков 2004: 175].
В наличии множества средств экспликации одного сигнификата проявляется орудийность языка: поскольку говорящему необходимо предельно полно эксплицировать те признаки, которые присущи семантеме, позиция номинации всегда предполагает ту или иную степень интерпретации сигнификата. Сделанный в результате выбор одного из вариантов реализации семантемы характеризует закономерности выражения социального знания, хранящегося в виде иерархии сем и закодированного в знаковой форме. В сфере номинации в форме множества позиций, требующих использования определенных вариантов семантемы, отражается структурирование человеческого Универсума, проявляется картина мира. Представляется целесообразным использовать эти положения для дальнейшей разработки теории вариантности и анализа закономерностей функционирования вариантов семантемы в текстах.
Список литературы
1. Аникин А.Е. Этимологический словарь русских диалектов Сибири: Заимствования из уральских, алтайских и палеоазиатских языков. М.; Новосибирск: Наука, 2000. 768 с.
2. Журавлева Е.А. Вариативность лексической системы: русский как полинациональный язык: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Алматы, 2007. 49 с.
3. Рудяков А.Н. Язык, или Почему люди говорят (опыт функционального определения естественного языка). Киев: Грамота, 2004. 224 с.
4. Рудяков А.Н. Лингвистический функционализм и функциональная семантика. Симферополь: Таврия-плюс, 1998. 224 с.
5. Хауген Э. Языковой контакт // Новое в лингвистике. Вып. VI. М.: Прогресс, 1972. С. 61-80.
6. Швейцер А.Д. Литературный английский язык в США и Англии. М.: Едиториал УРСС, 2003. 200 с.
References
1. Anikin, А.Е. (2000), Etymological dictionary of Russian Siberian dialects: Borrowings from Ural, Altaic and Paleo-Asiatic languages, Moscow, Novosibirsk, Nauka publ., 768 p. (in Russian).
2. Zhuravleva, E.A. (2007), Variativnost' leksicheskoi sistemy: russkii kak poli-natsional'nyi yazyk [The variability of the lexical system: Russian language as the multinational language], Author's abstract, Almaty, 49 p.
3. Rudyakov, A.N. (2004), Yazyk, ili Pochemu lyudi govoryat (opyt funktsion-al'nogo opredeleniya estestvennogo yazyka) [Language, or Why do people speak (experience offunctional definition of a natural language)], Kyiv, Gramota publ., 224 p.
4. Rudyakov, A.N. (1998), Lingvisticheskii funktsionalizm i funktsional'naya semantika [Linguistic functionalism and functional semantics], Simferopol, Tavriya-plyus publ., 224 p.
5. Haugen, E. (1972), Yazykovoi kontakt [Language contact]. Novoe v lingvisti-ke [New in linguistics], Moscow, Progress publ., Iss. VI, pp. 61-80.
6. Shveitser, A.D. (2003), Literaturnyi angliiskii yazyk v SShA i Anglii [Literary English in the USA and England], Moscow, Editorial URSS publ., 200 p.
Yu.V. Dorofeev Simferopol, Russia
INFLUENCE OF A COMMUNICATIVE POSITION
ON THE CHOICE OF THE VARIANT OF NOMINATIVE UNIT (BASED ON THE RUSSIAN LANGUAGE MATERIAL)
The article deals with the objective laws that determine the speaker's choice of one of the variants of the nominative units to refer to the subject of speech. Furthermore the system of means of expression of one significatum is associated with different types of situations that reflect relatedness of the subject of speech to a certain social circle and its local identity. The proposed model of description is universal and based on the functional features of the analyzed units.
The correlation of nominative units in the same language variants and, as a result the coexistence of a great number of explication variants of one significatum is due to the fact that the preference of one of the variants always carries information on the subject of speech assessment, on referring the subject of speaking to a certain social circle, on intentions in addition to the denotative value. Social and spatial parameters play an important role in this coordinate system, as demonstrated by the example of comparing the nominative units in different types of variants for the Russian language.
The choice of one of the possible units characterizes the patterns of expression of social knowledge that is stored in the form of the seme hierarchy and coded in language in symbolic form. A lot of communication positions reflect the structuring of the human Universe and the worldview, the formation of which is directly linked to social and spatial conditions.
Key words: variant, position, semanteme, the Russian language.
Сведения об авторе: Дорофеев Юрий Владимирович,
кандидат филологических наук, проректор по научной работе, доцент кафедры филологии
Крымский республиканский институт постдипломного педагогического образования
295000, Россия, Симферополь, ул. Ленина, 15 E-mail: yuvld@mail.ru
About the author: Dorofeev Yury Vladimirovich,
Candidate of Philological Sciences, Vice-Rector for Research, Associate Professor of the Philology Chair
Crimean Republican Institute for Postgraduate Education of Teachers 15 Lenina ul., Simferopol, 295000, Russia
E-mail: yuvld@mail.ru
Дата поступления статьи 03.03.2016
Для цитирования: Дорофеев Ю.В. Влияние коммуникативной позиции на выбор варианта номинативной единицы (на материале русского языка) // Коммуникативные исследования. 2016. № 1 (7). С. 37-46.
For citation: Dorofeev, Yu.V. (2016), Influence of a communicative position on the choice of the variant of nominative unit (based on the Russian language material). Communication Studies, No. 1 (7), pp. 37-46. (in Russian).
