CC BY
67
Барабанов М. В. Интересы и дивиденды запада в сотрудничестве с социалистическими странами в экономической сфере в конце 60-х - 70-е годы XX века // Вестник Нижневартовского государственного университета. 2018. № 1.С. 55-61.
Barabanov М. V. The interests and dividends of the west from the cooperation in the economic sphere with the socialist countries in the late 60s - 70s of the 20th century // Bulletin of Nizhnevartovsk State University. 2018. No. 1. P. 55-61.
УДК 94(430).084 Л. H. Беспалова
Нижневартовск, Россия
ВЛИЯНИЕ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ НА РАСПРОСТРАНЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ИДЕЙ В ГЕРМАНСКОЙ ИМПЕРИИ XIX ВЕКА
Аннотация. В статье представлена дискуссия ученых, общественных и политических деятелей Германии XVIII-XIX в. о необходимости социальных реформ, начало которой положила Великая французская революция 1789 г.
Особое внимание уделено процессу индустриализации, который, безусловно, следует рассматривать как модернизационный. При этом модернизационные процессы всегда были тесно связаны с социокультурными трансформациями. Социальные тенденции Германии ознаменовали собой качественно новый этап в общественно-политическом и социально-экономическом развитии данной страны и ее регионов. Он был связан с формированием и дальнейшим успешным функционированием такого государственного устройства нового типа, каковым является «социальное государство».
В то же время промышленный переворот и урбанизация вызвали резкое увеличение в Германской империи рабочего класса, незащищенного в экономическом, правовом и социальном плане, и стал причиной возникновения промышленных революций. По мнению автора, кровопролитные события 1848-1849 гг. в первую очередь вызвали у представителей просвещенной интеллигенции, в том числе в консервативных кругах, понимание неизбежности общественных преобразований и привели к разработке концепций постепенного, ненасильственного изменения политических и общественных отношений.
В статье анализируются труды В. фон Гумбольдта, И.Г. Фихте, А. Мюллера, JL фон Штейна, К.И. Родбертус-Ягецова и др.
Ключевые слова: Отто фон Бисмарк; индустриализация; рабочий класс; промышленная революция; социальная реформа; социальная политика; социальное государство; философия.
Сведения об авторе: Людмила Николаевна Беспалова, старший преподаватель кафедры документоведе-ния и всеобщей истории.
Место работы: Нижневартовский государственный университет.
Контактная информация: 628605, Россия, г. Нижневартовск, ул. Ленина, д. 56; тел.: (3466)273510, e-mail: [email protected].
В Германской империи социально-политические идеи стали актуальными в результате обострения «рабочего вопроса» в ходе индустриализации. Кровопролитные события революции 1848-1849 гг., движущей силой которой стал рабочий класс, в первую очередь вызвали у представителей просвещенной интеллигенции понимание неизбежности общественных преобразований.
С середины XIX в. Германская империя переживала период бурного экономического роста, охвативший в первую очередь рейнские провинции Пруссии. Экономическому развитию в стране благоприятствовало формирование единого таможенного пространства, финансовой системы, почтовой службы, железно-
дорожного законодательства. Конституция Германской империи 1871 г. гарантировала свободу предпринимательской деятельности, что также создавало мощный политический фундамент экономическому буму (Лохова 2016:41-42).
Вкладом в успешное развитие промышленности стало и введение Берлином в 1879 г. протекционистских пошлин. Рейхсканцлер О. Бисмарк проводил осторожную налоговую политику, игнорируя призывы усилить финансовое бремя на предпринимателей. Он понимал, что высокие налоги окажут лишь негативное влияние на развитие народного хозяйства страны (Бисмарк 1940: 188).
Процесс индустриализации в Германии, вызвав, с одной стороны, экономический рост в будущей империи, привел, в то же время, к негативным социальным последствиям. Именно промышленный переворот стал главной причиной массового пауперизма, охватившего к середине 1840-х гг. 50-60% населения немецких городов. Городскую бедноту в основном составил резко увеличившийся в империи рабочий класс. Только за 13 лет, с 1882 по 1895 гг., его численность выросла с 10,7 млн до 12,8 млн человек. Согласно статистике, представленной в статье И.В. Лоховой (Лохова 2015: 49), к 1900 г. 39% самодеятельного населения Германии было занято в промышленности, что почти равно показателю в сельском хозяйстве (40%).
Нищета и неустроенность немецкого рабочего класса не была, конечно, всеобщей. Немногочисленные квалифицированные рабочие по уровню дохода и жизни часто не уступали представителям среднего класса. Зарплата квалифицированного каменщика, например, могла составлять свыше 40 марок в неделю. Разница в доходах между обученным и необученным рабочим доходила от 20 до 55%, в зависимости от сферы производства. Самую низкую заработную плату получали работники ткацких фабрик - около 8,8 марок (Stürmer 1983: 308), хотя благодаря присоединению Эльзаса и Лотарингии в результате победы над Францией именно текстильная промышленность получила в Германии наибольшее развитие в первой половине XIX в. (Волгин 2010). Но сама организация ткацкого производства находилась здесь на той стадии, на какой стояла Франция более чем полвека назад. К середине 40-х гг. XIX в. ткацкие предприятия представляли собой сочетание централизованной мануфактуры с домашней промышленностью. С мануфактурами было связано множество ткачей-кустарей, работавших на дому на собственных станках и продолжавших при этом заниматься сельскохозяйственным производством. Горнорабочими были также преимущественно крестьяне, занимавшиеся горным делом как отхожим промыслом.
Система организации труда в промышленном производстве в данный период была направлена на максимальное получение прибыли, поэтому рабочие подвергались беспощадной эксплуатации, какой не знали тогда Англия и Франция. Основную пищу рабочих составляли хлеб и картофель. Внешний вид населения ткацких районов, по свидетельствам современников, был нищенским. Рабочие десятилетиями не могли приобрести новую одежду,
поэтому ходили в «отрепьях». Преобладание рассеянной мануфактуры задерживало концентрацию рабочих в городах и понижало их способность к сопротивлению эксплуатации. Этому способствовало и отсутствие трудового законодательства в Германской империи. Кроме того, незащищенность рабочих и дешевизна их труда были обусловлены переизбытком рабочей силы. При падении интенсивности труда работника его можно было быстро заменить новым, готовым работать на любых условиях. Рабочий день нередко составлял 18 часов. Гибель кормильца неизбежно приводила членов его семьи к нужде. Чтобы улучшить свое положение, жена и дети умершего должны были трудиться, нередко на тяжелом производстве (Соиетакег 1987: 156-157).
Большая концентрация рабочих в городах обострила и жилищный вопрос. В 60-80-е гг. XIX в. большая часть рабочих проживала в тяжелейших условиях, в переполненных, сырых, зловонных помещениях, похожих на «убогие лачуги средневековых крестьян». Так, по данным городского инспектора, «в 1871 г. в Берлине в одном небольшом доме проживало 250 семей, в одном коридоре 36 жилищ... По данным объединения социальной политики, [...] в 1880 г. в Берлине 38% домохозяйств, которые давали приют ночлежникам, занимавшим место в квартире только по ночам, оставляли в свое распоряжение лишь одно помещение, в котором семья проживала вместе с детьми» (8с1ю1оско\¥ 1876: 23).
Несмотря на то, что к середине XIX в. рабочий класс не был организованной силой, тяжелые условия его существования вызвали в середине 40-х гг. стихийную реакцию. В 1844 г. силезские ткачи из округа Рейхенбах подняли восстание, разгромив ряд мануфактур и домов владельцев предприятий. Лишь правительственным войскам удалось внести в ткацкий район «успокоение». Восстание ткачей, не имевшее ни политической, ни экономической программы, вызвало, тем не менее, серьезную озабоченность как в правительственных кругах, так и в среде интеллигенции.
Растущее количество населения, которое переселялось из сельской местности в города, связанная с этим нехватка жилья, жизнь на прожиточный минимум, результатом чего стал женский и детский труд, предприниматели, которые выплачивали фабричным рабочим минимальную заработную плату при тяжелых условиях труда, - это лишь основные из трудностей нарождающихся капиталистических от-
ношений, с которыми необходимо было бороться государству. Социальный вопрос охватывал сумму экономических проблем, которые стали результатом промышленной революции и, тем самым, определяли буржуазную жизнь в XIX в.
Пиком промышленной революции в Германии, как и во всей Европе, стал революционный взрыв 1848-1849 гг., ускоренный двумя экономическими кризисами: аграрным, связанным с неурожаями 1845-1847 гг., и промышленным - в 1847 г. Перед европейскими государствами стояли 3 основных задачи: образование национальных государств, демократизация политической системы и социальные преобразования. В условиях территориальной и политической раздробленности в Германии каждая из этих задач была для нее одинаково важна. Поэтому начавшаяся 22 февраля 1848 г. Французская революция, результатом которой стали свержение монархии и формирование республиканских органов власти, не могла не вызвать волнений в Германской империи. Начавшись в Бадене (юго-западная Германия), где сконцентрировалась сильная социал-демократическая оппозиция во главе с Ф.Ф.К. Геккером и Г. фон Струве, революционные события распространились в Гессен-Дармштадте, Вюртем-берге, Баварии, Саксонии, Рейнской провинции Пруссии, а затем перекинулись на центральные и северные германские государства (Бонвеч и др. История Германии 2008: 448).
В начале революции в Германии главной формой протестного движения были собрания, на которых вырабатывались требования к властям, так называемые «мартовские петиции». Основные пункты требований: неограниченная свобода печати; суд присяжных; немедленный созыв общегерманского парламента.
На смену петиционной кампании пришли демонстрации, столкновения с войсками, баррикадные бои. Наиболее трагичными эпизодами стали бои на баррикадах в Берлине 18-19 марта 1848 г., в ходе которых около 400 человек погибли и более 1 ООО были ранены.
Первыми значимыми результатами революции стали отмена цензуры, расширение избирательного права, введение суда присяжных.
Особенностью европейской революции 1848-1849 гг. было активное участие в ней рабочего класса - ремесленников, наемных рабочих мануфактур, формирующегося промышленного пролетариата. Свои социально-экономические интересы немецкий рабочий класс смог выразить в двух основополагающих тре-
бованиях: увеличение заработной платы и сокращение длительности рабочего дня. Данные требования были адресованы работодателям и могли быть решены на этом же уровне. Так, на заводах Борзига в Пруссии для квалифицированных рабочих был установлен 10-часовой рабочий день и минимальный размер оплаты труда. На многочисленных рабочих собраниях выдвигались также требования всеобщего народного образования и помощи инвалидам труда. В целом решение социальных проблем и в первую очередь проблемы занятости представители рабочих организаций видели в создании министерства труда по французскому образцу (История Германии 2008: 448 -452).
Перед национальным собранием в этот период в качестве главных задач стояли объединение страны и выбор формы управления будущим национальным государством. Поэтому рабочий вопрос не был предметом специального обсуждения, хотя депутаты левой направленности предлагали принять меры по улучшению положения рабочих, в том числе создать министерство труда. Но эта идея была отвергнута со ссылкой на Францию, где признание права на труд рабочего класса привело к дальнейшим волнениям и новым социалистическим требованиям (История Германии 2008: 452).
В этих условиях представители просвещенной интеллигенции первыми осознали необходимость преобразований, которые позволили бы избежать дальнейшей радикализации общественных отношений и кровопролитной гражданской войны.
Собственно, начало дискуссии о необходимости социальных реформ положил даже не промышленный переворот, а Великая французская революция 1789 г. Вначале просвещенные представители немецкого общества восприняли ее как «духовную революцию», «революцию идей». Ф. Шиллер, И. Кант, И.Г. Фихте, Г.В.Ф. Гегель увидели в ней начало эпохи, в которой человечество победит, наконец, бесправие и угнетение. Но уже спустя 3 года писатель и теолог, ведущий деятель позднего просвещения И.Г. Гердер, являвшийся изначально горячим сторонником французской революции, писал, что не знает ничего отвратительнее, чем «безумный народ с его безумной властью», а единственным результатом революционных событий является «ужасающий беспорядок». Поэт, философ, профессор истории Ф. Шиллер после казни Людовика XVI назвал Францию страной, где правит «закон гильотины», а
французских революционеров - «жалкими живодерами» (История Германии 2008: 408).
Стремясь избежать кровавой гражданской войны, в которую уже погрузилась Франция, представители немецкой интеллигенции разрабатывали различные концепции постепенного, ненасильственного и предсказуемого изменения политических и общественных отношений.
В своем труде «О пределах государственной деятельности» свидетель революции 1789 г., философ, государственный деятель, дипломат, избранный почетным гражданином Французской республики, В. фон Гумбольдт (1767-1835) выражает свое восхищение борьбой народа за свободу: «Какое же это прекрасное, возвышающее душу зрелище, видеть народ, который с полным сознанием прав человека и гражданина разбивает свои оковы». Но «несравненно прекраснее и возвышеннее» для него выглядит монарх, который «сам разрывает оковы и предоставляет свободу народу, и это дело он рассматривает не как плод своей благотворительности, а как исполнение своей первой негласной обязанности». Таким образом, несмотря на проповедуемые В. Гумбольдтом просветительские идеи свободы, он явно отвергает революцию как «модернизационный путь истории» из-за «отрицательных последствий». При этом под «реформой» он подразумевает постепенные, инсценированные сверху преобразования (Ке1с^е1с1 2006: 62). Схожие аргументы выдвинул в 1792 г. теолог И.Г. фон Гердер (1744-1803). Он видел в «разумной эволюции вещей» средство «вернее всего» предупредить возникновение революции.
На исходе XVIII в. философ И. Кант (1724-1804) определил, в каком порядке следует лучше всего ожидать прогресса: «... не через ход событий снизу вверх, а сверху вниз», согласно четко обдуманному плану верховной государственной власти, «в котором, вероятно, должно быть предусмотрено, чтобы государство время от времени реформировалось, вместо революции пытаясь путем эволюции постоянно прогрессировать к лучшему» (Ке1с^е1с1 2006: 62).
В «Реальной энциклопедии для образованных сословий», изданной в 1830 г., утверждается, что политические революции или, точнее, государственные перевороты «... неизбежны, если слишком велико несоответствие сил, от чьего гармоничного взаимодействия зависит политическая жизнь народа... Избежать революций в этом случае можно только
путем постепенных и соответствующих времени изменений, благодаря которым устройство и управление государством будут соответствовать уровню культуры и исходящим из этого потребностям народа» (Allgemeine deutsche Real-Encyklopädie ...: 234-236).
Вышеупомянутые авторы конца XVIII -начала XIX вв. понимали реформы как проводимые государством ненасильственные «... меры по совершенствованию общественной жизни, дальнейшему развитию и повышению материальной и духовной культуры народа». Антиреволюционный характер и в этом смысле «консервативный инстинкт» реформаторских дебатов определяется тем, что революция ассоциируется с насилием, нарушением прав и конституции. Ученые были убеждены, что реформа по своему содержанию «... не что иное, чем улучшение и усовершенствование в конституции, правительстве и управлении, которые требуются в зависимости от успехов народа по всем направлениям его образования и воспитания». Легальная реформа отличается тем, что она проводится «осведомленными авторитетными лицами» в «конституционной форме», «... чтобы они в ее содержании соблюдали меру и довольствовались тем, чтобы действительно устаревшее устранить, а еще жизнеспособное в нынешних условиях пощадить и сохранить...». Проведение реформы для того, чтобы сделать революцию ненужной, рассматривается ими как «профессия» правительства, «первейшая обязанность государственного деятеля» (Reidegeld 2006: 64-65).
Эти высказывания относительно революции и реформы в Германии периода после эпохальных событий Французской революции 1789 г. отчетливо показывают, что взгляд этих авторов направлен преимущественно на состояние и действия государства, в котором господствуют феодальные силы.
Немецкий анонимный сочинитель 1840-х гг. уже описывает немецкое общество не в сословных категориях, а как зарождающееся классовое. Он предвосхищает марксистское представление об «исторической закономерности» и интерпретирует историю как «историю борьбы классов». Он пишет: «Само содержание истории таково, что как только одно крупное социальное противоречие исчезает или смягчается, сразу возникает новое. Так, в раннее время всеобщее противостояние богатых и бедных, в особенности капиталистов и работодателей с одной стороны и промышленных рабочих всех классов с другой, стало жестче и ощути-
мее, и из этого возникла оппозиция, которая из-за усиливающегося прироста промышленного населения приобретает все более грозный характер. ... Осуществление активного государственного гражданского права связывается с владением определенным имуществом или с цензом, который почти везде так высоко поднят, что не только неимущие пролетарии, но и большая часть образованных и экономически самостоятельных отказались отброшены в образовавшийся новый класс политических илотов. Это предпочтение материального состояния, это современное поклонение золотому теленку в государстве и его посредством ... неизбежно должно было вызвать к жизни то коммунистическое учение, которое отвергает любую частную собственность как противоестественную привилегию. Этому новому грозному злу пытались препятствовать путем различных реформ... Но достаточно ли этого, чтобы предотвратить повторяющиеся вспышки недовольства? Реформы, которые предшествовали Французской революции, не смогли ей воспрепятствовать» (Allgemeine deutsche Real-Encyklopädie ...: 736).
Если рассматривать труды знаменитых теоретиков, разрабатывавших учения о государстве и обществе, то уже некоторые высказывания немецкого философа И.Г. Фихте (1762-1814) можно расценивать как социально-политические. В опубликованном им в 1800 г. под влиянием меркантилистских идей труде «Geschlossenen Handelsstaat» («Замкнутое торговое государство») он признает вредное влияние «беспощадной конкуренции». Он требует «права на работу» и гарантированного государством прожиточного минимума для представителей рабочего класса. Приводя аргументы, основанные на теории «государственного социализма», И.Г. Фихте рассматривает эти «социальные права» как предпосылку и гарантию общественной и государственной стабильности (Reidegeld 2006: 65).
Представитель браденбургского дворянства, немецкий публицист Адам Мюллер критикует осознаваемые им изменения в общественной жизни как кризисные явления. Будучи представителем богословской, пли, как ее еще именовали, противореволюционной школы и последователем теории политического романтизма, А. Мюллер противополагает революционным идеям вечный нравственный порядок, исходящий от Бога, а в религии видит основу общежития. В качестве политического идеала он рассматривает средневековый сословно-
религиозный быт. Не ограничиваясь частными отношениями властвующих и подчиненных, он понимает государство как цельный организм, обнимающий всю человеческую жизнь. Укрепление сословного общества он рассматривает в качестве «вечной схемы» любого «истинного государственного устройства» и гарантию его долговечности и власти. Эти взгляды он развивал в лекциях, которые читал с 1808 на 1809 г., а затем издал под заглавием «Элементы политического искусства» («Die Elemente der Staatskunst»). В опубликованных в 1820 г. «Сочинениях по философии государства» («Schriften zur Staatsphilosophie») он уже опасается распада общества на облагаемый налогами «рабочий люд» и «праздных капиталистов». А именно в искажении аристократического элемента как хранителя преданий и закона вследствие преобладания своекорыстных целей над общественным служением он видел разрушение государственного быта (Чичерин 2008).
Особо следует выделить позицию Г.В.Ф. Гегеля в данной дискуссии. Высказанные им в изданной в 1821 г. «Философии права» идеи явно связаны с кризисами и волнениями, охватившими ощутившее свободу «новое общество». Г. Гегель описывает «буржуазное общество» как «систему потребностей», сформированную из «противоречий». В этом обществе, отмечает он, «из противоречий и их столкновения разыгрывается представление об излишествах и нищете, и то и другое развращает нравственно и физически». Также Г. Гегель описывает новое общество как разделенное на классы на основе их функциональных принципов. Он видит в нем «борьбу общественных классов за внутреннюю правомерность существующего политического и социального порядка». Образовавшийся рабочий класс мыслитель характеризует как «чернь» (der Pöbel), обосновывая свою позицию следующим образом: «Бедность сама по себе никого не делает чернью: к этому определенно приводит связанное с бедностью сознание, внутреннее возмущение по отношению к богатым, обществу, правительству». «Сумбурное состояние» буржуазного общества, по его мнению, могло бы «прийти к своей гармонии» только через государственную помощь (Reidegeld 2006: 65).
Огромное значение для развития социально-политических идей имеют труды немецкого философа-гегельянца, историка, экономиста Лоренца фон Штейна (1815-1890). Ему принадлежит приоритет в разработке первой теоретической концепции социального госу-
дарства. Для своего времени взгляды данного философа на возможности и средства государственной политики были новаторскими. Л. фон Штейн исходил из того, что любая монархия должна стать монархией социальных реформ.
Реализацию этого принципа - добиться легитимации общественного и политического порядка не столько через конституцию, сколько через «эффективное государственное управление, направленное на социальное обеспечение» - фон Штейн связывает с историческим королевством, которое он видит поставленным в «современное общество». Оно могло бы избежать свержения, если бы стало «королевством социальных реформ»: «истинное, могущественное, долговечное и любимейшее королевство это королевство общественных реформ... Любое королевство станет впредь или пустой тенью или деспотией, или погибнет, став Республикой, если не будет иметь высокого нравственного мужества, стать королевством социальных реформ» (Ке1с^е1с1 2006: 66-67).
Заложенные им основы теории социальной монархии в итоге трансформировались в теорию социального государства. Теория фон Штейна наиболее последовательно изложена в его труде «История социального движения Франции с 1789 г.». В качестве своей главной цели он определил поиск «возможности устранить классовые противоречия, неизбежно возникающие в буржуазном обществе, средствами самого государства». Он был убежден, что именно с помощью государственной власти неимущие классы (прежде всего рабочий класс) смогут «изменить свое зависимое положение, обусловливаемое природой труда, в положение независимое, материально-свободное» (Кочет-кова 2008: 70). На примере развития Франции он описывает «Ваи§е8е17» (закон внутреннего устройства) и связанные с ним линии развития, определяющие социально-политическую действительность, построенную на принципах революции 1789 г. (Ь^с^еМ 2006: 66).
Исходя из противоположности интересов двух крупных общественных классов, «капитала» и «труда», и их борьбы за осуществление собственных общественных целей, фон Штейн приходит к выводу, что оба класса должны стремиться к тому, чтобы подчинить себе государственную власть. Но социальная классовая борьба неизбежно становится политической, причем с губительными последствиями. И если бы «класс несобственников», как называет рабочих фон Штейн, пришел к власти в государстве, то класс собственников стал бы их «есте-
ственным и непримиримым врагом», и наоборот. Выход из этой ситуации заключается, по мнению ученого, в том, чтобы «класс собственников» мобилизовал органы государственного управления для «улучшения участи рабочих, для их обучения и получения ими возможности пусть даже постепенного приобретения капитала...». В этом случае «неимущий класс» стал бы безразличен к форме государственного устройства. При таком использовании системы государственного управления королевская власть, диктатура, аристократия и демократия стали бы одинаково приемлимы» (Ке1с^е1с1 2006: 67-68).
Теория социального государства Л. фон Штейна не только стала набором новых методов государственного управления, но и явилась парадигмой деятельности государства на определенном этапе своего развития.
Немецкий экономист, выражавший интересы обуржуазившегося прусского дворянства, историк и политик К.И. Родбертус-Ягецов (1805-1875) также является одним из основоположников теории «государственного социализма». Имея репутацию убежденного консерватора и националиста, под конец жизни он стал искать сближения с радикалами и социалистами для совместной борьбы против политики прусского правительства. Разочаровавшись в политике, он считал понятия консерватизма и демократизма устаревшими и не видел блага в политической свободе. В то же время и монархия, и даже национальность для К.И. Родбертуса - это лишь средства к достижению социальных целей. Его общественным идеалом являлось спокойное и непрерывное развитие, связанное с упорядочением социальных отношений и с устранением социальных неравенств, грозящих опасностью культуре. Видя главное условие прогресса в его преемственности, он был противником любого насильственного переворота. Но при этом он был готов примириться с любым государственным порядком, способным внести улучшение в социальный строй общества. В 1848 г. он возлагал все надежды на тот строй, представителем которого был франкфуртский общегерманский парламент; объединение Германии Гогенцол-лернами заставило его надеяться, что «германское государство, разрешив национальный вопрос, призвано взяться за разрешение социального вопроса». Считая прусскую монархию способной провести социальную реформу, он начинает воспринимать конституционную свободу как препятствие для проведения в жизнь
этой реформы, а затем, не увидев в монархии Гогенцоллернов и О. Бисмарка то «социальное королевство», о котором мечтал, он начинает связывать реализацию своих идеалов с деятельностью социал-демократической партии.
Экономические воззрения и социальные идеалы К.И. Родбертуса наиболее четко выражены в написанной им в 1837 г. под впечатлением от чартистского движения статье «Die Forderungen der arbeitenden Klassen» (Rodbertus 1837: 27) (напечатана только в 1885 г.). В ней он признает основным недостатком современного социального строя то, что при постоянно растущей производительности общественного труда рабочему классу достается все меньшая доля его продукта, между тем как доли поземельной ренты и прибыли непрерывно растут; вследствие этого расстояние между классами все больше увеличивается, а результаты свободы создают для рабочих, по его мнению, нечто противоположное самой свободе, препятствуя распространению в массах просвещения и нравственного воспитания и являясь угрозой для общественного союза.
Среди прочего, из-за уровня заработной платы представителей рабочего класса он относится отрицательно к созданию социального страхования с обязательным вступлением и обязательными вкладами. Именно заработная плата, а не субъективные факторы, утверждал он как экономист, обуславливает проблему пауперизма. Он подчеркивает: «В то время как материальное положение рабочего класса не меняется, их правовой и политический статус следует общему развитию, и то и другое находятся сейчас в резком противоречии друг с другом...». Это противоречие обязано, на его взгляд, разрешить государство (Reidegeld 2006: 71).
К.И. Родбертуса можно назвать теоретиком идеалистического социализма, социализма органической государственной идеи, разработанной в философской области Ф.В. Шеллин-
гом и Г.В.Ф. Гегелем. Он выводит свои социальные требования не из прав индивида, а из обязанностей государства. Государство для него - центральная организация социального целого, носитель идеи непрерывного прогресса человеческого рода. Неравенство, по его мнению, нарушает гармонический ход общественного развития, приводя в результате к общественной дезорганизации. Радикальная социальная реформа была бы лишь «возвращением государству его прав в области народного хозяйства, ныне отвоеванных у него индивидуализмом»; она придала бы организации государства присущие ему «единство и твердость» (Яс^Ьег-Шв 1842: 31-33).
Таким образом, идея социального государства родилась в Германии и впервые оформилась в трудах немецких консерваторов в период индустриализации. Именно они провозгласили новую роль государства, берущего на себя ответственность осуществлять не свойственные ему ранее, но в дальнейшем становящиеся для него главными, социальные функции. Исходным пунктом этого течения всегда была установка на недопустимость революционных перемен, угрожавших основам существующего режима. Чем острее и очевиднее проявлялась опасность общественного потрясения, чем более активизировалась либеральная и социалистическая мысль, тем решительнее становилась готовность немецких консерваторов к социальному реформаторству. После революционных выступлений 1848 г., волной прокатившихся по Европе, безальтернативность политики социальных реформ стала очевидной. Поэтому неудивительно, что канцлер О. Бисмарк, имевший репутацию ярого консерватора, стал уже в 60-е гг. XIX в. проявлять интерес к социальной политике, заимствовав многие социально-политические идеи из трудов знаменитых теоретиков первой половины XIX в.
ЛИТЕРАТУРА
Бисмарк О. 1940. Мысли и воспоминания: В 3 т. Т. 2. Москва: Соцэкгиз.
Волгин В. 77. 2010. Социальное учение Вейтлинга // Веб-публикация: библиотека Vive Liberta и Век Просвещения // http://istmat.info/files/uploads/28561/weitling.pdf (2017. 22 февр.).
История Германии. 2008 / Бонвеч Б., Галактионов Ю.В. (ред.). Т. 1. С древнейших времен до создания Германской империи. Москва: КДУ.
Кочеткова JI. 77. 2008. Теория социального государства Лоренца фон Штейна // Философия и общество 3(51), 69-79.
Лохова И. В. 2015. Положение рабочих в Германии в последней трети XIX - начале XX вв. и отношение политической элиты страны к решению рабочего вопроса // Гуманитарные и юридические исследования 4, 49-56.
Лохова И. В. 2016. Социальная политика Германии и Австрии в последней трети XIX - начале XX вв.: Дис. ... канд. ист. наук. Владикавказ.
Чичерин Б. Н. 2008 История политических учений. Т. 2. Санкт-Петербург: Изд-во Русской христианской гуманитарной академии.
Allgemeine deutsche Real-Encyklopädie für die gebildeten Stände (Conversations-Lexikon). 1830. Bd. 9. Leipzig: Brockhaus.
Görtemaker M. 1987. Deutschland im 19 Jahrhundert / Schriftreihe der Burdeszentrale für politishe Bildung. B. 203. Bonn: Bundeszentrale für politische Bildung.
Reidegeld E. 2006. Staatliche Sozialpolitik in Deutschland. Bd. I. Von den Ursprüngen bis zum Untergang des Kaiserreichs 1918. Wiesbaden: VS Verlag für Sozialwissenschaften.
Rodbertus K.J. 1837. Die Forderungen der arbeitenden Klassen. Berlin: Taschenbuch.
Rodbertus K.J. 1842. Zur Erkenntniss unsrer staatswirthschaftlichen Zustände. Neubrandenburg: Varnewitz.
Scholockow J. 1876. Der oberschiesische Industrie-Bezirk mit besonderer Rücksicht auf seine Kultur - u. Gesundheitsverhältnisse. Berlin: Grieben.
Stürmer M. 1983. Das ruhelose Reich. Deutschland 1866-1918. Berlin: Severin & Siedler.
REFERENCES
Bismark O. Mysli i vospominaniya: v 3-h t. [Thoughts and Memories]. M.: Socekgiz. V. 2 (1940). (In Russian).
Volgin V. P. Social'noe uchenie Vejtlinga // Veb-publikaciya: biblioteka Vive Liberta i Vek Prosveshcheniya [Social Doctrine of Weitling // Web-based publication: library Vive Liberta and Vek Prosveshcheniya], 2010. Available at: http://istmat.info/files/uploads/28561/weitling.pdf (Accessed on 22.02.2017). (In Russian).
Istoriya Germanii [History of Germany] // Bonvech В., Galaktionov Yu.V. (red.). M.: KDU. V 3 t. T.l: S drev-nejshih vremen do sozdaniya Germanskoj imperii, 2008. (In Russian).
Kochetkova L. N. In: Filosofiya i obshchestvo [Philosophy and Society], No. 3(51) (2008): 69-79. (In Russian).
Lohova I. V. In: Gumanitarnye i yuridicheskie issledovaniya [Humanities and law studies]. No. 4 (2015): 49-56. (In Russian).
Lohova I. V. Social'naya politika Germanii i Avstrii v poslednej treti XIX - nachale XX vv. [Social policy of Germany and Austria in the last third of the 19th and early 20th centuries: Thesis for the degree of Candidate of Historical Sciences] Vladikavkaz, 2016. (In Russian).
Chicherin B.N. Istoriya politicheskih uchenij [History of political doctrines]. St.Petersburg: Izdatel'stvo Russkoj hristianskoj gumanitarnoj akademii. Vol. 2 (2008). (In Russian).
Allgemeine deutsche Real-Encyklopädie für die gebildeten Stände (Conversations-Lexikon). Leipzig: Brockhaus. Bd. 9. 1830.
Görtemaker M. Deutschland im 19 Jahrhundert / Schriftreihe der Burdeszentrale für politishe Bildung. B. 203. Bonn: Bundeszentrale für politische Bildung, 1987.
Reidegeld E. Staatliche Sozialpolitik in Deutschland. - Bd. I: Von den Ursprüngen bis zum Untergang des Kaiserreichs 1918. Wiesbaden: VS Verlag für Sozialwissenschaften, 2006.
Rodbertus К J. Die Forderungen der arbeitenden Klassen. Berlin: Taschenbuch, 1837.
Rodbertus К J. Zur Erkenntniss unsrer staatswirthschaftlichen Zustände. Neubrandenburg: Varnewitz, 1842.
Scholockow J. Der oberschiesische Industrie-Bezirk mit besonderer Rücksicht auf seine Kultur - u. Gesundheitsverhältnisse. Berlin: Grieben, 1876.
Stürmer M. Das ruhelose Reich. Deutschland 1866-1918. Berlin: Severin & Siedler, 1983.
L. N. Bespalova
Nizhnevartovsk, Russia
THE IMPACT OF INDUSTRIALIZATION ON THE DISSEMINATION OF SOCIO-POLITICAL IDEAS IN THE GERMAN EMPIRE IN THE 19th CENTURY
Abstract. The article presents a discussion of scholars, public and political figures of Germany in the 18-19th centuries on the necessity of social reforms, which had began with the French Revolution in 1789.
Special attention is paid to the process of industrialization, which certainly should be regarded as a modernization. At the same time, modernization processes have always been closely connected with sociocultural transformations. Social trends in Germany marked a qualitatively new stage in the socio-political and socio-economic development of this country and its regions. This stage was connected with the formation and further successful functioning of such a new state system as a 'social state'.
Meanwhile, the industrial revolution and urbanisation in the German Empire caused a sharp increase in the working class that was economically, legally and socially insecure. All these factors led to industrial revolutions. According to the author, the bloody events of 1848-1849 made the representatives of intelligentsia, including conservative circles, understand the inevitability of social changes and led to the development of the concepts of gradual and non-violent change of political and social relations.
The article analyzes works of W. von Humboldt, J. G. Fichte, A. Müller, L. von Stein, К. I. Rodbertus-Jagetzow,
Key words: Otto von Bismarck; industrialisation; the working class; the industrial revolution; social reform; social policy; social state; philosophy.
About the author: Ludmila Nikolaevna Bespalova, Senior Lecture at the Department of Records Management and General History.
Place of employment: Nizhnevartovsk State University.
Беспалова Jl. H. Влияние индустриализации на распространение социально-политических идей в Германской империи XIX века // Вестник Нижневартовского государственного университета. 2018. № 1. С. 62-70.
Bespalova L. N. The impact of industrialization on the dissemination of socio-political ideas in the German empire in the 19th centuiy // Bulletin of Nizhnevartovsk State University. 2018. No. 1. P. 62-70.
УДК 94(495) A. M. Болгова
Белгород, Россия
ЯМВЛИХ - СХОЛАРХ АПАМЕЙСКОЙ ШКОЛЫ
Аннотация. В процессе перехода от Античности к Средневековью важнейшую роль сыграла сфера образования, высшая школа. Она стала одним из важнейших звеньев культурного континуитета между эпохами, обеспечив трансляцию знания и классического наследия. Высшая школа Ранней Византии строилась на трех уровнях - грамматика, риторика, философия. Специальные науки, прежде всего медицина и юриспруденция, соответствовали уровню риторики. Христианское богословие считалось выше философии, но было не общим, а внутрицерковным. В целом, высшее образование в Ранней Византии сохранило светский характер в христианизированном обществе. Даже содержание обучения осталось преимущественно традиционным античным (классическим), исключая языческие теургические практики. Школа Ямвлиха в Апамее стала одной из первых философских школ Поздней Античности, где помимо изучения неоплатонизма оформился комплекс теургических практик как религиозно-культового выражения заключительной фазы существования классической философской высшей школы. Сам Ямвлих (ок. 250-320 гг.) - ключевая фигура в трансляции неоплатонизма из Рима в Восточное Средиземноморье - будущую Византию.
Ключевые слова: Поздняя Античность; Ранняя Византия; школа; Ямвлих; философия; схоларх; преподаватели; студенты.
Сведения об авторе: Анна Михайловна Болгова, кандидат педагогических наук, доцент кафедры всеобщей истории.
Место работы: Белгородский государственный национальный исследовательский университет.
Контактная информация: 308015, Россия, г. Белгород, ул. Победы, д. 85, тел. 8(4722)30-18-83, e-mail: [email protected].
Ямвлих Халкидский (ок. 250-325 гг.)1 был главным представителем сирийского неоплатонизма, третьим крупнейшим философом этого направления после Плотина и Порфирия. События его жизни, как и религиозные верования, известны лишь фрагментарно2 (Месяц 2008а: 67-78; Cameron 1968: 374-376), однако основные взгляды, принципы и философские убеждения могут быть установлены из его сохранившихся сочинений, а также биографических очерков Евнапия (325-420 гг.) и Суды.
По Евнапию (Eunap.VS 458) (также: Penella 1990: 43-48), Ямвлих родился в Халкиде3
1 По (PLRE I, 450-451). Даты жизни здесь определены как 250-325 гг.
~ Дата рождения особенно дискуссионна.
3 Не путать с другой Халкидой - в Итурее (совр. Анджар в долине Бекаа), на полпути между Дама-
ском и Бейрутом, «у Ливанских гор» (Wilson 2004:
(совр. Кинасрин), 25 км к юго-западу от Берои (совр. Алеппо = 80 км к юго-востоку от Анти-охии) в Сирии, иначе Chalcis ad Belum4 (Dillon
7), интересной тем, что здесь в 41-92 гг. (а ранее - и в I в. до н.э.) существовало вассальное иудейское царство во главе с младшими Иродиадами (Аристо-бул, Береника). Дж. Вандерспоэл утверждает, что родина Ямвлиха - как раз Халкида в Ливане (Уап-derspoel 1988: 125-128). Р. Пенелла упоминает, что ямвлихова Халкида находилась в Келесирии (РепеПа 1990: 45); с IV в. Келесирией стала называться не Южная Сирия, а Северная, отсюда возникает путаница между двумя Халкидами.
4 Город никогда не подвергался систематическим археологическим раскопкам. Городище локализуется на западном берегу речки Куэйк. От середины VI в. известно несколько греческих надписей с городища, сирийских надписей нет (Bowersock 2002: 47-55).
