CC BY
74ВЛИЯНИЕ ХОЛОДНОГО КЛИМАТА НА ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ЭВОЛЮЦИЮ
ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
Юрий Алексеевич Мочанов,
доктор исторических наук, академик АН РС(Я), заместитель директора по науке и заведующий археологическим музеем Центра арктической археологии и палеоэкологии человека АН РС(Я)
Светлана Александровна Федосеева,
доктор исторических наук, почётный академик АН РС(Я), директор Центра арктической археологии и палеоэкологии человека АН РС(Я)
При изучении холодных эпох в истории Земли многие геологи, палеогеографы, палеонтологи и биологи (неонтологи) большое значение придают влиянию холода на всю органическую эволюцию. Так, например, Б. Джон писал: «Оледенения сопровождались вымиранием большого числа видов растений и животных. Многие виды под воздействием механизмов «ледникового стимулирования» были вынуждены приспосабливаться к суровым и быстро менявшимся климатическим условиям, при этом повышалось видовое разнообразие организмов. Если человека можно назвать продуктом нынешнего ледникового периода, то многие другие виды по аналогии следует считать продуктами более древних ледниковых периодов» [1, с. 9].
О большом значении холодных, «более деятельных производительных центров севера» и тенденции расселения разных видов растений и животных «с севера на юг, а не в противоположном направлении» писал ещё в 1859 г Ч. Дарвин [2, с. 376]. В отношении прародины человечества он, опираясь на морфологическое сходство человека с гориллой и шимпанзе, придерживался другого мнения, размещая её на юге - в Африке или какой-либо другой «жаркой стране», о чём писал в 1871 г в своей работе [3]. Многие последователи Дарвина, как и он сам, африканскому местоположению прародины человечества особого значения не придавали. Для них главным было морфологическое сходство человека с различными видами человекообразных обезьян и их экология, связанная с тропическим или субтропическим климатом.
Гипотезу о внетропической прародине человечества, находившейся в холодном поясе, в 1871 г выдвинул М. Вагнер [4]. В отличие от Дарвина и других сторонников происхождения человека в жарком поясе, Вагнер
Ю. А. Мочанов, С. А. Федосеева
главное внимание уделял влиянию резких перестроек окружающей среды в сторону похолодания на происхождение и эволюцию человека. Многие аргументы концепции Вагнера (экосистемный подход, резкие изменения среды и смена адаптивной зоны, географическая изоляция, охота, мясная пища, огонь, изготовление орудий, коллективный труд и т.д.) использовались и используются сейчас, правда, чаще всего без ссылок на автора, сторонниками различных вариантов (как это ни кажется странным) тропической концепции.
Весьма примечательно, что концепцию северной прародины человечества поддерживал и В. И. Вернадский. Он писал: «Возможно,... ледниковый период, первое обледенение Северного полушария началось в конце плиоцена, и в это время выявился в условиях, приближавшихся к суровым ледниковым, в биосфере новый организм, обладавший исключительной центральной нервной системой, которая привела в конце концов к созданию разума, и сейчас проявляется в переходе биосферы в ноосферу» [5, с. 35].
Что касается тропической концепции, то она не столь уж безупречна с точки зрения эволюционной теории и основывается, главным образом, на весьма эффектных, но далеко не столь убедительных фактах, какими они представляются большинству исследователей. Неслучайно до сих пор нет ответа на вопрос: каковы были основные движущие силы превращения какого-либо вида (видов?) приматов в человека? Никто не оспаривает положение, что труд создал человека. Но почему дриопитековый, рамапитековый, австралопитековый или какой-то другой предок человека начал трудиться, непрерывно совершенствуя орудия труда? Пока наука располагает только различными версиями ответа на эти вопросы.
Велико и практическое значение внетропической концепции для медико-биологической проблемы, связанной с изучением эколого-физиологических особенностей адаптации человека к условиям Севера. Принимая положение медиков о том, что «адаптационные памятные структурные следы имеют важное биологическое значение» и что «представление об адаптационных особенностях человека... должно лежать в основе мышления каждого врача» [6, с. 9), следует надеяться, что медицина, осознав значение стрессов и холода для формирования генофонда человечества, найдёт новые подходы к лечению людей и создаст новое научно-практическое направление - криомедицину.
Изучение всех аспектов возможностей биокультурной адаптации человека к природным условиям Севера становится особенно актуальным из-за надвигающегося демографического кризиса человечества. Субтропическая и умеренная зоны Земли всё более и более перенаселяются. В очень скором времени народам таких стран, как Россия, придётся осознать, что огромные незаселённые северные территории - это не только и не столько сырьевая база, а та область, к которой надо полностью адаптироваться и стать её постоянными жителями1. Представления о «комфортности» и «дискомфортности» жизни на Севере придётся в корне менять. Не последнюю роль в этом может сыграть изучение истории заселения и освоения человеком Севера, особенно той его области, где находится полюс холода.
По современным взглядам Север - это одна из наиболее дискомфортных зон для обитания человека, что наглядно демонстрируют карты. Так, на рис. 1 практически вся крио-литозона Северного полушария отмечена как «область, в которой человек либо совсем не может жить, либо живёт в очень тяжелых условиях» [8, с.12]. На карте Ю. П. Пар-музина почти вся территория Северной Азии, расположенная к востоку от Енисея, отнесена им к «континентальной» и «резко континентальной» климатическим зонам [8].
Пармузин пишет: «Резкая континентальность климата и лютые морозы... требуют от человека, прибывшего сюда из более благоприятных мест, особой тренированности. Не каждому дано адаптироваться к перепадам температур и атмосферного давления, резкому различию в освещённости и долгому ультрафиолетовому дефициту» (рис. 2) [8, с. 56].
Рис. 1. «Области, в которых человек либо совсем не может жить, либо живёт в очень тяжёлых условиях» [8, с. 12]
Рис. 2. Тундролесье и смежные зоны СССР [9, с. 51, с добавлениями]:
1:1 - холодные пустыни и льды, 2 - тундра, 3 - тундролесье, _4 - тайга; 2: -1 - умеренно-континентальная зона, II - континентальная, III - резко континентальная, IV - экстраконтинентальная, V - муссонная зона;
3 - криолитозона
1 Пока же этого не происходит. Вот что об этом сказал бывший председатель Сибирского отделения Российской академии медицинских наук, академик Ю. И. Бородин: «Нас, живущих за Уралом, недавно было больше 30 миллионов человек., а теперь нас уже 20 миллионов. Куда делись 10 миллионов за какие-то несколько лет? К чему мы идем в Сибирском федеральном округе? Мы идем к тому, что территории обезлюживаются, и через некоторое время (как известно, природа не терпит пустоты) сюда придут другие» [7, с. 224].
На карте «Комфортности территории СССР по степени благоприятности природных условий для жизни населения», которую составила Л. В. Максимова [9] (рис. 3), вся территория СевероВосточной Азии отнесена к районам «малоблагоприятным» и «неблагоприятным» для жизни. При рассмотрении различных факторов «антропоэкологических условий» комфортности Л. В. Максимова отмечает, что наличие адаптированности человека к новой среде обитания во многом определяется его адапти-рованностью к прежней среде обитания (рис. 4). Далее она подчёркивает: «Ситуация стресса может создаваться не только в результате чрезмерно неблагоприятных условий среды, но и в связи с восприятием её как крайне неблагоприятной» [9, с 64]. Это заключение представляется важным при рассмотрении проблемы заселения человеком Севера. Ещё более важным для этого является следующий вывод Л. В. Максимовой и Е. Л. Райх: «Анализ проблемы адаптации человека к среде показывает, что её наиболее важная составляющая - это приспособление к неблагоприятным природным условиям. Именно эта форма адаптации служит главной движущей силой, которая активизирует работу биологических и внебио-логических механизмов адаптации» [10, с. 80].
Интересно отметить, что такой же вывод о влиянии климата Центральной Якутии на здоровье человека сделал ещё в XIX в. немецкий ученый Г. Гартвиг: «Спрашивается, как человек выносит такие страшные холода? Удивительная акклиматизационная способность даёт ему возможность победоносно выйти из борьбы... Не только коренные сибиряки, но и путешественники скоро привыкают к зимним холодам... Большие холода сносны ещё тем, что они действуют на здоровье скорее благоприятно, чем вредно» [11, с. 167 - 168]. Весьма примечательно, что этот вывод был сделан Г. Гартвигом практически в одно время с появлением работы М. Вагнера о внетропической прародине человечества. Однако в научных кругах цивилизованных стран, расположенных в умеренной и субтропической зонах, преобладало мнение о неблагоприятном воздействии холода на человека и об извечной культурной отсталости народов, проживающих на севере. Это мнение восходит еще к древним грекам, римлянам, китайцам и отражено, в частности, в трудах Геродота, Страбона и Птолемея.
На представления учёных и обывателей о неблагоприятных северных условиях для жизни человека
Рис. 3. Комфортность территории СССР по степени благоприятности природных условий для жизни населения:
1 - наиболее благоприятные и благоприятные (комфортные); 2 - малоблагоприятные (переходные); 3 - неблагоприятные (дискомфортные); 4 - крайне неблагоприятные (крайне дискомфортные) [10, с. 61]
Нижний палеолит
Стадия аморфной каменной индустрии
Рис. 4. Хронология адаптивных типов.
Адаптивные типы: 1 - тропический, 2 - хумидный, 3 - континентальный, 4 - умеренный, 5 - высокогорный, 6 - арктический
повлияли, вероятно, рассказы различных путешественников о приполярных странах. Очень образно выразил свои мысли об этом русский мореплаватель и путешественник Ф. П. Врангель, который посещал Якутию в 1820 - 1824 гг. Он писал: «Как очутился здесь человек? Что могло завлечь его сюда, в могилу природы? Напрасно будем мы искать разрешение нашего вопроса: никакой памятник, никакое предание не говорит о том, что было прежде» [12, с. 136].
В 1775 г. И. Кант в своей работе «О различных человеческих расах» отмечал, что наиболее благоприятной для жизни человека является «полоса земли между 31 и 52 градусами широты». Он считал, что на север люди переселились «сравнительно недавно из стран с более мягким климатом» и что холод способствует «угасанию жизненной силы» [13, с. 459). Свои представления о «неисторичности» северных народов высказывал Г. Гегель в лекциях по «Философии истории», которые читал в Берлинском университете в 1818 - 1831 гг. Рассматривая историю различных стран Азии, он отмечал: «Прежде всего, следует выделить северный склон - Сибирь. Этот склон, начинающийся от Алтайских гор с его прекрасными реками, впадающими в Северный океан, вообще нисколько не интересует нас здесь, так как северный пояс лежит за пределами истории» [14, с. 94].
Из советских археологов убеждённым сторонником представлений об отрицательном влиянии природных условий Севера на жизнь людей являлся академик А. П. Окладников. Говоря о предках всех народов Северо-Восточной Азии, он отмечал: «С течением времени все эти племена - предки позднейших эскимосов, чукчей, коряков, юкагиров, эвенков, достигнув определённого уровня в своем приспособлении к окружающей действительности, как бы исчерпали при этом все свои силы и возможности. Достигли какой-то мёртвой точки» [15, с. 54]. Такой же пессимистический вывод был сделан им и в отношении пришлых народов. «Оказавшись на севере, тюркские колонисты позабыли о хлебе и на сотни лет утратили прежние земледельческие навыки. Они потеряли своих верблюдов и стада овец. Кривая их хозяйственной жизни резко опустилась вниз. Прервались старые торговые связи. Перерезаны были прямые пути, по которым проникали влияния передовых стран Востока... В условиях изоляции от родственных племен и культурных очагов мира стал, таким образом, постепенно замирать пульс культурного развития. На древнюю культуру надвигались сумерки арктической ночи» [15, с. 72].
Из антропологов наиболее резко подчеркивал неблагоприятное влияние холодных северных условий на эволюцию человечества В. П. Якимов: «Значительно больше оснований полагать, что на ранних этапах антропогенеза, когда внешние условия и, в частности, географическая среда, безусловно, имели существенное значение для определения темпов и направления процессов эволюционного развития гоминид, в лучших условиях оказывались группы первобытных людей, которые обитали в более мягком климате. Вопреки
утверждениям некоторых исследователей (А. Грдлич-ка, Г. Вейнерт и др.), ухудшение условий обитания и, в частности, наступление ледникового периода сыграли отрицательную роль в процессе антропогенеза» [16, с. 64]. Этот же вывод он распространял и на дальнейшую эволюцию людей при переходе от среднего палеолита к позднему: «Наиболее успешно процесс эволюционного преобразования первобытных людей в людей, объединённых в «клановые» общества, происходил на широких пространствах Афроевразии, расположенных вне резкого влияния ледника» [16, с. 85]. В другой своей работе В. П. Якимов подчеркивает: «Похолодание отнюдь не способствовало прогрессивному развитию человека. Суровые условия жизни сделали физический тип неандертальца более грубым» [17, с. 72].
Рассмотрим коротко, как же обстояло дело с фактами о времени и путях заселения человеком Северной Евразии и Америки. Казалось бы, гипотеза о внетропи-ческой прародине и влиянии холода на становление и эволюцию человечества, находящаяся в хорошем согласии с основными положениями современного эволюционного учения и поддержанная многими учёными, должна была бы, в первую очередь, взята на вооружение археологами, занимающимися изучением дописьмен-ной истории Северной Евразии. Только их экспедиционные исследования могли чётко установить, есть или нет в Северной Евразии бесспорные памятники ранних эпох палеолита, что позволило бы ответить на вопросы о времени заселения человеком Севера и правомочности существования концепции о внетропической прародине человечества. К сожалению, этого не случилось, поэтому российские учёные в изучении проблемы о прародине человечества стали не ведущими, а ведомыми.
Все археологи у нас в стране и за рубежом до открытия в Якутии в 1982 г. на 61° с. ш. стоянки древнейшего палеолита Диринг-Юрях считали, а большинство из них и продолжают считать, что прародина человека находится в тёплых районах нашей планеты - в Африке или Южной Азии, откуда человеческие популяции начали постепенно расселяться по земному шару и в последнюю очередь достигли его холодной зоны. При этом они ссылались и ссылаются на присутствие в южных областях множества стоянок людей древнейшего и древнего палеолита и отсутствие их на севере, а также на присутствие в Африке ископаемых остатков предполагаемых предков человека (рис. 5 - 8).
Какими же археологическими данными располагает наука для ответа на вопрос, когда и как был заселён север Евразии, и когда у человечества появилась возможность заселить Америку?
Археологические данные о заселении человеком северной части Европы (в виде карты) приведены в работе И. К. Ивановой, В. П. Любина и Н. Д. Праслова [18]. В ней авторы отмечают, что «территория СССР не принадлежит, как известно, к числу регионов, которые могли бы рассматриваться в качестве прародины людей» [18, с. 50]. О возможности нахождения на этой территории памятников древнейшего палеолита они вообще не говорят. Самыми ранними памятниками считаются
Рис. 5. Может быть ещё не люди, но уже точно не обезьяны
эпизодическим, кратковременным и не требовало глубокой адаптации. В период освоения, т.е. относительно постоянного проживания, шёл своеобразный эксперимент, направленный на поиск специфических адаптивных механизмов... При правильно выработанной стратегии наступает следующий этап - заселение, т. е. постоянное проживание человека в данном регионе при закреплении и развитии целесообразных механизмов адаптации. По имеющимся предварительным данным, проникновение человека на северо-восток Европы, в том числе в северные субарктические районы (Харута - 66° с. ш.) относится к началу среднего плейстоцена (миндель-рисс, лихвин) и вряд ли проходило в суровых климатических условиях... Проникновение отдельных раннепалеолитических сообществ (здесь имеются в виду этап среднего, а не древнего палеолита нашей периодизации. - Прим. авторов) не носило стабильного характера. Для этого этапа была характерна адаптация первого порядка: огонь, одежда, жилища. Не исключено, что в это время начались поиски функциональных адаптивных механизмов. Начало подлинного освоения человеком северо-востока плейстоценовой Арктики Европы приходится на вторую половину позднего плейстоцена и соотносится с верхнепалеолитическим временем... Максимальное развитие культуры верхнего палеолита на территории северо-востока Европы
ашельские, которые не распространяются «севернее 48° параллели». Климатические условия рисс-вюрмско-го межледниковья, по их мнению, позволили людям в мустьерское время расселиться на Русской равнине значительно севернее - до 54° с. ш. «Позднепалеолитичес-кое население, - отмечают авторы, - резко возрастает по сравнению с мустьерским и проникает далеко, хотя и не равномерно, на север. Самая северная в Восточной Европе стоянка Бызовая находится в 175 км южнее Северного полярного круга. Люди уже полностью адаптируются к условиям сурового климата вюрмско-валдайского времени... Климатический минимум (18 -20 тыс. лет назад) привел, по-видимому, к некоторому оттоку населения к югу... Люди, однако, уже были настолько вооружены против неблагоприятных природных условий, что смогли сохранить основные ареалы своего обитания» [18, с. 54].
Современные представления о начальных этапах заселения человеком территории Европы, расположенной к северу от 60° с. ш., наиболее чётко изложил П. Ю. Павлов [19]. Он предложил процесс заселения человеком Северной Европы подразделить на этапы «проникновения», «освоения» и «заселения», при этом подчеркивая, что природные условия, «аналогичные современным арктическим», распространялись в среднем и верхнем плейстоцене до 55° с. ш., и поэтому весь этот регион можно считать «плейстоценовой Арктикой» [l9, с. 111].
Для разных этапов освоения «плейстоценовой Арктики» он приводит следующие данные: «Проникновение человека в арктические широты было, очевидно,
Этим орудием извлекали ил земли корни растений
Режущее орудие рубило
Остроконечником скалывали и копали
Дротик использовался как метательное орудие
Камень, на котором оббивались другие приди я
Рис. 6. Орудия древних людей (питекантропов)
Рис. 7. Неандертальская семья
получили в среднем валдае (этот климатолит относится к 50 - 25 тыс. лет назад и соответствует по времени в Северной Азии каргинскому. - Прим. авторов). Не исключено, что в это время верхнепалеолитические общины приспособились к субарктическим условиям региона в наиболее адекватной форме... Следующий этап освоения и дальнейшего заселения территорий северо-востока Европы связан с рубежом плейстоцен-голоцен и палеолит-мезолит» [19, с.109 - 111].
Палеолитические памятники Европы имеют, конечно, важное значение для изучения этапов заселения человеком Севера. Однако они не являются основополагающими для обоснования проблемы внетропической прародины человечества. Объясняется это тем, что значительные площади Европы, особенно ее северной части, периодически покрывались ледниками. Поэтому на основе изучения палеолита Европы была разработана схема «приход - уход - приход» человека на эти территории, которые периодически покрывались ледниковыми щитами.
Для Европы эта схема представляется вполне логичной. Правда, она имеет один существенный недостаток, поскольку не объясняет, как происходил «уход» людей в уже заселённые области. Кто их там ждал? Вселения в заселённые регионы могли происходить только путём военных столкновений и вытеснений или истреблений пришельцами аборигенов. Это очень важная проблема. Палеолитические материалы пока не позволяют её решать, опираясь на факты, но задумываться над ней надо, по крайней мере, тем, кто придерживается схемы «приход - уход - приход».
К сожалению, логичные для территории Европы представления о позднем заселении «холодных территорий» и схема «приход - уход - приход» населения многими исследователями были перенесены и на палеолит
всей Северной Азии, включая ее северо-восточный регион, большая часть которого ледниками не покрывалась.
Все рассуждения и выводы о древнейших этапах заселения человеком Северной Азии до открытия палеолита в Якутии основывались на материалах, полученных в южных районах Сибири. Они в большинстве случаев были изучены уже к 1930 г В. Е. Ларичев отметил, что «1930 год - своеобразный переломный рубеж в изучении всего северо- и восточноазиатского палеолита... Находки в суровых таёжных областях Сибири не подтвердили гипотезы французских и немецких исследователей об исключительной роли этого региона Азии в формировании ранних культур каменного века Старого Света» [20, с. 386]. Здесь следует обратить внимание на то, что все палеолитические стоянки в Сибири, открытые к 1930 г в районах, которые В. Е. Ларичев называет «суровыми таёжными», расположены в основном к югу от 55° с. ш. и были отнесены Л. В. Максимовой к зоне «наиболее благоприятных и благоприятных (комфортных) природных условий для жизни населения» [10, с. 61]. Именно в этих условиях работали и продолжают работать все палеолитчики Сибири.
Единственным специалистом, попытавшимся вырваться из этой зоны, был А. П. Окладников, который в 1941 - 1944 гг провёл целенаправленные поиски палеолита по р. Лене, примерно до 60° с. ш. Однако изучение геологами палеолитических стоянок в долине р. Лены привело их к следующему выводу: «Данные А. П. Окладникова по палеолиту на Лене в настоящее время не могут быть использованы для стратиграфических целей, так как точное геологическое положение этих местонахождений пока не выяснено» [21, с. 54].
Несмотря на очень ограниченные факты о палеолите Северной Азии, особенно на территории, расположенной к северу от 55° с. ш., некоторые археологи пытались делать весьма ответственные выводы. Так, например, С. Н. Замятнин [22], опираясь на предварительные выводы Г. Мергарта [23] и Г. П. Сосновского
[24], сделал «обобщающий вывод» о резком отличии по всем основным характеристикам позднего палеолита Сибири от европейского. Не менее показателен был и вывод А. П. Окладникова, который отнёс всю Северную Азию к «восточной культурно-исторической области», где с самого начала развитие палеолита резко отличалось от «западной культурно-исторической области»
[25]. Такой же вывод о заселении человеком всего севера Евразии и Америки сделал П. И. Борисковский: «Весьма обширные территории, судя по имеющимся в нашем распоряжении данным, не были доступны людям и в эпоху позднего палеолита. Сюда относятся все пространства европейской части СССР и Сибири, расположенные к северу примерно от 60-й параллели. Часть этих пространств была покрыта льдами последнего оледенения, а часть, вероятно, не была заселена людьми из-за крайне суровых климатических условий... Не были заселены позднепалеолитическими людьми также Америка и Австралия» [26, с. 178-179].
Все эти точки зрения не выдержали проверки временем, и о них можно было бы и не вспоминать, если
Рис. 8. Охота древних людей на мамонта
бы не одно связанное с ними обстоятельство, которое до сих пор мешает развитию археологии в целом и па-леолитоведению Северной Евразии в особенности. Все перечисленные выше выводы основывались не на фактах, а на их отсутствии, т. е. на неполноте археологической летописи, чего не замечали или не хотели замечать наши корифеи. Так, П. И. Борисковский в предисловии к итоговой коллективной монографии «Палеолит СССР», которая вышла в свет под его редакцией, констатировал : «Территории нашей страны, которые могли быть обитаемы в палеолите, но где достоверные и выразительные памятники этих эпох не обнаружены или почти не обнаружены, немногочисленны и относительно не обширны» [27, с. 15]. И это он писал в то время, когда вся огромная территория от Урала до Чукотки, расположенная к северу от 55° с. ш., оставалась, кроме Якутии, совершенно неизученной в палеолитическом отношении!
Кроме решения проблемы внетропической прародины человечества, палеолит Северо-Восточной Азии имеет прямое отношение к проблеме заселения человеком Америки. Объясняется это тем, что данный материк заселялся из Азии через её северо-восточную часть и сушу, Берингию, периодически соединявшую Азию и Америку в плейстоцене. Сравнение аборигенных культур Старого и Нового Света очень важно для выяснения закономерностей исторического развития человечества. При сравнении между собой археологических культур различных регионов Старого Света зачастую нельзя определить, связаны ли их особенности с автохтонным развитием без влияния извне или они стимулировались миграциями и заимствованиями.
В Старом Свете большинство народов в той или иной степени контактировали между собой. Иногда это
выражалось в «великих переселениях народов», имевших место в различных крупных регионах. Иное дело -Новый Свет. Археологические работы в Америке позволяют предположить, что заселявшие его народы самостоятельно проходили те же самые этапы развития, что и народы Старого Света. В Новом Свете прослеживаются различные этапы древней истории человечества -от первобытных охотников на мамонтов до появления в отдельных районах Центральной и Южной Америки древних цивилизаций. Последние ко времени открытия в XV в. Колумбом Америки находились на уровне развития, сходного с цивилизациями III - II тыс. до н. э., Шумера или Иньского Китая.
По мнению многих учёных, американские материалы представляют уникальную возможность сопоставить зарождение и пути развития двух независимых моделей эволюции древних цивилизаций Старого и Нового Света и на этом основании выявить наличие или отсутствие общеисторических закономерностей. Но для этого надо точно знать количество миграций в Америку, время и пути их прохождения, достигаемые предельные рубежи, характер взаимодействия предшествующих мигрантов с последующими и уровень биокультурного развития, достигнутого мигрантами на своей прародине в Азии. Что утратили мигранты и что с собой принесли и развили в Америке? Ряд данных свидетельствует о том, что потомки мигрантов, которые проходили в Америку через Берингию, не имели контактов с последующими мигрантами. Видимо, с древнейшими мигрантами из Азии в Америку был связан этногенез индейцев, создавших цивилизации майя, ацтеков, инков и т.д.
Однако для того, чтобы решать все эти важнейшие проблемы для выяснения общих законов эволюции человеческого общества, необходимо продолжить интенсивное квалифицированное изучение археологических памятников Северо-Восточной Азии.
Список литературы
1. Джон, Б. Предисловие / Б. Джон // Зимы нашей планеты. - М., 1982. - С. 9-11.
2. Дарвин, Ч. Происхождение видов / Ч. Дарвин. -М. : Сельхозлит, 1952. - 483 с.
3. Дарвин, Ч. Происхождение человека и половой отбор / Ч. Дарвин. - М.: Изд-во АН СССР, 1953. - 1040 с.
4. Мочанов, Ю. А. Древнейший палеолит Диринга и проблема внетропической прародины человечества / Ю. А. Мочанов. - Новосибирск: Наука, 1992. - 253 с.
5. Вернадский, В. И. Научная мысль как планетное явление /В. И. Вернадский. - М, 1991. - 271 с.
6. Агаджанян, Н. А. Человек в условиях Севера / Н. А. Агадженян, П. Г. Петрова. - М., 1996. - 208 с.
7. Бородин, Ю. И. Современные проблемы науки / Ю. И. Бородин // Происхождение и эволюция жизни на Земле. Современные технологии в медицине. Современные проблемы механики : материалы научной сессии, 25 - 26 ноября 2003 г. - Новосибирск, 2004. -С. 222-224.
8. Пармузин, Ю. П. В холодном коридоре планеты / Ю. П. Пармузин // Химия и жизнь. - 1981. - № 11. -С. 51-56.
9. Максимова, Л. В. Адаптация и акклиматизация / Л. В. Максимова // Окружающая среда и здоровье человека. - М, 1979. - С. 52-68.
10. Максимова, Л. В. Экстремальные природные условия жизни / Л. В. Максимова, Е. Л. Райх // Окружающая среда и здоровье человека. - М., 1979. -С. 80-112.
11. Гартвиг, Г. Природа и человек на Крайнем Севере / Г. Гартвиг. - М., 1866. - 451 с.
12. Врангель, Ф. П. Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому океану / Ф. П. Врангель. - М., 1948. - 455 с.
13. Кант, И. О различных человеческих расах: собр. соч. в 6 т. / И. Кант. - М., 1964. - Т. 2. - С. 445-462.
14. Гегель, Г. В. Философия истории / Г. В. Гегель. -М.; Л., 1935. - 470 с.
15. Окладников, А. П. Исторический путь народов Якутии /А. П. Окладников. - Якутск, 1943. - 91 с.
16. Якимов, В. П. Ранние стадии антропогенеза / В. П. Якимов // Происхождение человека и древнее расселение человечества. - М.; Л., 1951. - С. 7-88.
17. Якимов, В. Неандертальцы и человек современного вида / В. Якимов // Курьер ЮНЕСКО. - 1972. -Авг.-сент. - С. 50-52, 69.
18. Иванова, И. К. Геология палеолита Восточной Европы (ископаемый человек и следы его деятельности как элементы стратиграфии) / И. К. Иванова,
B. П. Любин, Н. Д. Праслов // БКИЧП. - 1989. - № 58. -
C. 49-57.
19. Павлов, П. Ю. Палеолитический человек на северо-востоке плейстоценовой Арктики Европы :
проникновение, освоение и адаптация / П. Ю. Павлов // Проблемы историко-культурной среды Арктики. -Сыктывкар, 1991. - С. 109-111.
20. Ларичев, В. Е. Палеолит Северной, Центральной и Восточной Азии. - Ч. 1. Азия и проблемы прародины человека. История идей и исследования /
B. Е. Ларичев. - Новосибирск, 1969. - 390 с.
21. Алексеев, М. Н. Стратиграфия и корреляция неогеновых и четвертичных отложений северо-восточной части Сибирской платформы и её восточного складчатого обрамления / М. Н. Алексеев [и др.] // Тр. ГИН. - М., 1962. - Вып. 66. - 127 с.
22. Замятнин, С. Н. О возникновении локальных различий в культуре палеолитического периода /
C. Н. Замятин // Происхождение человека и расселение человечества. - М., 1951. - С. 89-152.
23. Мергарт, Г. Результаты археологических исследований в Приенисейском крае // Известия Красноярского отдела Русского географического общества. - Т. 3. - Вып. 1. - Красноярск, 1923. - С. 32-35.
24. Сосновский, Г. П. Палеолитические стоянки Северной Азии / Г. П. Сосновский // Тр. II Междунар. конф. АИЧПЕ. - Л, 1934. - Вып. V. - С. 246-304.
25. Окладников, А. П. К вопросу о мезолите и эпи-палеолите в азиатской части СССР / А. П. Окладников // У истоков древних культур. Эпоха мезолита. МИА. - М.; Л., 1966. - № 126. - С. 213-223.
26. Борисковский, П. И. Древнейшее прошлое человечества / П. И. Борисковский. - М.; Л., 1957. - 223 с.
27. Борисковский, П. И. Краткая история изучения палеолита / П. И. Борисковский // Палеолит СССР. -М., 1984. - С. 9-16.
INTERNATIONAL
ARCTIC:
М»КтКА PROSPECTS OF
SUSTAINABLE DEVELOPMENT
АРКТИКА:
ПЕРСПЕКТИВЫ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИ
СБОРНИК ДОКЛАДОВ
Арктика : перспективы устойчивого развития : сб. докл. участников Междунар. науч.-практ. конф. (Якутск, 26-28 нояб. 2014 г) / Правительство Респ. Саха (Якутия), Якут. науч. центр СО РАН ; [редкол.: В. И. Кондратьева (отв. ред.) и др.]. - Якутск : ГАУ «Центр стратегических исследований Республики Саха (Якутия)», 2015. - 575 с.
В сборнике докладов опубликованы выступления и доклады участников конференции, организованной по инициативе Правительства Республики Саха (Якутия) совместно с Международной неправительственной организацией «Северный форум», как одного из завершающих мероприятий года Арктики, объявленного Главой Республики Саха (Якутия) в 2014 году. Материалы, опубликованные в сборнике, не содержат исчерпывающего перечня выступлений, заявленных в программе. В сборник вошли только те доклады, которые были переданы в оргкомитет конференции с целью дальнейшей публикации. Выступления пленарного заседания представлены в формате стенограммы. Общее число участников конференции составило более 400 человек, включая представителей 9 стран (Швеция, Италия, Корея, Норвегия, Финляндия, Чехословакия, США, Франция, Япония) и 14 российских регионов (Москва, Санкт-Петербург, Красноярский край, Магадан, Тюмень, Воронеж, Новосибирск, Томск, Хабаровск, Владивосток, Рыбинск, Пермь, Республика Карелия, Оренбург). Публикация сборника докладов позволит сформировать значимый источник информации по вопросам устойчивого развития арктических территорий, содержащий мнения и предложения участников конференции.
