CC BY
107. Ластков Д.О. // Там же. — 1998. — № 4. — С. 4—8.
8. Николаев С.Г. Практикум по клинической электро-нейромиографии. Изд. 2-е перераб. и доп. — Иваново: Иван. гос. мед. академия, 2003.
9. Bovenzi M. // Int. J. Ind. Ergonomics. — 1990. — 6 (1). — P. 61—73.
10. Brammer A.I. // Arch. Malad. Prof. — 1984. — Vol. 45, № 5. — P. 315—322.
Поступила 25.09.07
УДК 613.632:577.121.7+616-057
И.В. Кудаева, Л.Б. Маснавиева
ВЛИЯНИЕ ХИМИЧЕСКИХ ВЕЩЕСТВ РАЗЛИЧНОЙ ПРИРОДЫ НА ПОКАЗАТЕЛИ
ОКИСЛИТЕЛЬНОГО СТРЕССА
АФ — НИИ медицины труда и экологии человека ГУ НЦ МЭ ВСНЦ СО РАМН, г. Ангарск
Выявлены однонаправленные изменения изучаемых показателей у представителей групп, испытывающих воздействие разных хлорорганических соединений. Изменения биохимических показателей лиц при воздействии неорганической ртути имели отличный от этого характер, в большей степени выраженный у субъектов с неврологическими отклонениями и установленным диагнозом хронической ртутной интоксикации. Установлено нарушение функциональных связей в системе антиоксидантной защиты при воздействии любых из изучаемых токсичных соединений.
Ключевые слова: ртуть, винилхлорид, эпихлоргидрин, супероксиддисмутаза, оксид азота, восстановленный глутатион, профессиональные заболевания.
I.V. Kudayeva, L.B. Masnavieva. Influence of chemical substances of different character on the
parameters of oxidative stress. We revealed unilateral changes of studied parameters in representatives of the groups experiencing influence of different chlororganic compounds. The character of changes of biochemical parameters in people affected by nonorganic mercury was different, more expressed in subjects with neurologic deviations and established diagnosis of chronic mercury intoxication. Disturbance of functional ties in the system of antioxidant protection was established in effecting by any studied toxic compounds.
Key words: mercury, vinyl chloride, epichlorohydrin, superoxide dismutase, nitric oxide, reduced glutathione, occupational diseases.
В настоящее время в научной литературе широко обсуждается вопрос, касающийся изменения процессов перекисного окисления липидов (ПОЛ) и антиоксидантной защиты (АОЗ) при различных патологических состояниях. Известно, что действие внешних прооксидантов (радиация, ультрафиолет, загрязнители воздуха, гипероксия и др.) и активация эндогенных механизмов генерации активированных кислородных метаболитов приводят к напряжению механизмов антиоксидантной защиты и развитию оксидативного стресса, который может проявляться на различных уровнях — от клеточного до организменного [14]. В последнем случае окислительный стресс является важнейшим патогенетическим фактором многих заболеваний, связанных, в первую очередь, с функциональными нарушениями биологических барьеров [6, 8, 11]. В то же время процессы ПОЛ имеют большое значение для обновления липидов мем-
бран клеток и внутриклеточных органелл и поддержания структурного гомеостаза [3].
В медицине труда большое внимание уделяется не только проблемам лечения профессиональной патологии, но и вопросам саногенеза, патогенеза и профилактики ее развития. Учитывая важность окислительного стресса в развитии различной патологии, целью работы явилось изучение отдельных показателей ПОЛ и антиоксидантной системы (АОС) у рабочих разных химических производств.
М а т е р и а л ы и м е т о д и к и. В ходе планового медицинского осмотра сотрудниками Ангарского филиала НИИ МТ и ЭЧ были обследованы 165 рабочих, контактирующих с ртутью в процессе производства каустика (2-я группа), 199 сотрудников, работающих в контакте с винилхлоридом (ВХ) (3-я группа) и 197 — контактирующих с эпихлоргидрином (ЭХГ) (4-я группа). Из когорты обследован-
ных врачами-профпатологами были отобраны стажированные лица и рабочие с неврологическими нарушениями, которые в дальнейшем прошли углубленное обследование в клинике. Также были обследованы 55 человек, в настоящее время неработающих, с установленным диагнозом хронической ртутной интоксикации (ХРИ) (5-я группа). Контрольную группу в количестве 45 человек (1-я группа) составили лица, не имеющие в профессиональном маршруте контакта с вредными веществами. Исследование биохимических показателей осуществляли в образцах венозной крови, отобранной из локтевой вены через 12 ч после последнего приема пищи. Уровень оксида азота (NO) в сыворотке крови оценивали по суммарному содержанию его стабильных метаболитов — нитритов и нитратов, определение которых осуществляли спектрофото-метрическим методом с использованием реактива Грисса, предварительно восстанавливая нитрат до нитрита металлическим кадмием в присутствии цинка. В качестве стандарта использовали нитрит натрия [1]. Интегральным показателем активности процессов ПОЛ в работе использованы ТБК-активные продукты. Их содержание измеряли при взаимодействии малонового альдегида с тиобарбитуровой кислотой [9]. Содержание восстановленного глутатиона (ВГ) в эритроцитах определяли с использованием реактива Элмана (ДТНБ) по методу, предложенному J. Sedlak, R.N. Lindsay [13]. Активность супероксиддисму-тазы (СОД) определяли в цельной крови методом J. Fridovich [10], основанным на торможении аутоокисления адреналина в Na-карбонатном буфере при pH = 10.2. Статистическую обработку результатов проводили с использованием программы «Statistica 5.0». Сравнение средних значений количественного, нормально распределенного признака в группах проводили при помощи однофакторного анализа вариаций (ANOVA) после проверки гипотезы о равенстве дисперсии (тест Левена). Апостериорные сравнения групп осуществляли по критерию наименьшей значимой разности. В случае наличия разности дисперсий изучаемых групп дальнейшее сравнение проводили в ANOVA методом Краскела-Уоллиса с последующим попарным межгрупповым сравнением величин U методом Манна-Уитни. Результаты исследований представлены в виде среднего и стандартного отклонения. Корреляционную связь количественных и качественных порядковых признаков оценивали непараметрическим ранговым методом Кедлалла (т); оценку взаимосвязи количественных признаков производили с помощью ранговой корреляции Спирмена (р).
Р е з у л ь т а т ы и о б с у ж д е н и е. Проведенные исследования позволили установить, что у работающих в контакте с химическими веществами различной природы наблюдалось достоверное снижение уровня стабильных метаболитов оксида азота с 36,74 ± 16,24 мкмоль/л в контрольной группе до 31,53 ± 16,64 мкмоль/л (р = 0,03) у рабочих производства каустика, 27,52 ± 12,13 мкмоль/л (р = 0,001) — у контактирующих с ВХ и 29,93 ± 12,23 мкмоль/л (р = 0,003) — при контакте с ЭХГ (рисунок). При этом отмечено параллельное статистически значимое увеличение активности СОД по сравнению с контрольными значениями (14,91 ± 4,58 Ед/мг №) только у лиц 3-й группы — на 31 % и 4-й группы — на 25 % (р = 0,006 и р = 0,02 соответственно). Аналогичная динамика выявлена и в отношении другого показателя АОС — восстановленного глутатиона. Однако выраженность увеличения концентрации данного аналита была меньшей: в группе контактирующих с ВХ — 1,090 ± 0,267 мкмоль/мл (р = 0,045), с ЭХГ — 1,038 ± 0,213 мкмоль/мл (р > 0,05) при контрольных значениях 0,997 ± 0,171 мкмоль/мл. Следует обратить внимание на достоверное (р < 0,001) снижение данного показателя до 0,812 ± 0,245 мкмоль/мл в группе работающих в цехе производства каустика по сравнению со всеми обследуемыми группами. Что касается уровня ТБК-активных продуктов в сыворотке крови рабочих химических производств, не выявлено достоверной разницы в их содержании по сравнению с лицами, не имеющими контактов с токсичными веществами (4,44 ± 2,37 мкмоль/л). Тем не менее следует указать на выявленную тенденцию (р = 0,08) к их снижению у рабочих 3-й группы до 2,93 ± 2,06 мкмоль/л.
Следующим этапом нашей работы явилось изучение параметров, характеризующих окси-дативный стресс, у рабочих химической промышленности в зависимости от стажа работы (табл. 1).
Следует отметить, что ни в контрольной группе, ни в группе лиц, контактирующих с ртутью, достоверной разницы в зависимости от стажа работы по изучаемым показателям обнаружено не было. В когорте рабочих, подвергающихся воздействию ВХ, наблюдалось достоверное снижение уровня метаболитов оксида азота как у высокостажированных лиц (более 15 лет) — 22,33 ± 9,20 мкмоль/л, так и у малостажированных (до 5 лет) — 25,91 ± 11,00 мкмоль/л. При этом значения изучаемого показателя в контрольной группе находились на
40 35 30 25 20 15 10 5 0
5
4,5 4
3,5 3
2,5 2
1,5 1
0,5 0
Контроль
Ртуть
ВХ
ЭХГ
I INO I-1 СОД —А— ВГ " ТБК
Содержание показателей перекисного окисления липидов и антиоксидантной системы у рабочих разных химических
производств
уровне 35,40 ± 17,15 и 31,57 ± 12,60 мкмоль/л соответственно. При определении уровня оксида азота в 4-й группе обследуемых отмечена тенденция (р = 0,1) к снижению его концентрации до 27 мкмоль/л в крови рабочих, отработавших во вредных условиях более 10 лет. Несмотря на это, именно в данной когорте отмечались статистически значимые изменения изучаемых показателей АОС. Так, активность СОД, оставаясь достаточно стабильной на протяжении 14 лет контакта с ЭХГ в пределах 16 —18 Ед/мг НЬ, увеличивалась в среднем на 60 % (27,60 ± 10,71 Ед/мг НЬ) и достигала в отдельных случаях 73,00 Ед/мг НЬ. В этот же стажевой период отмечалось увеличение концентрации ВГ — 1,035 ± 0,157 мкмоль/мл. Критичным по данному показателю периодом работы с ЭХГ оказался срок с 5 до 9 лет, характеризующийся подъемом концентрации ВГ до 1,179 ± 0,234 мкмоль/мл.
Для выявления степени влияния токсичных веществ разной природы на уровень показателей, характеризующих оксидативный стресс у рабочих с разным стажем, были проанализированы среднегрупповые цифры разных стажевых групп в зависимости от вида воздействующего фактора. Выбранный подход позволил установить, что в начале своей трудовой деятельности рабочие разных химических производств не имели достоверных изменений изучаемых аналитов, несмотря на наличие их колебаний в группах.
С увеличением стажа до 5—9 лет среди части показателей (концентрация ТБК-активных продуктов и оксида азота) наблюдались выравнивание среднегрупповых значений и отсутствие статистически значимых различий, в то же время среди значений аналитов, характеризующих АОС, отмечены достоверные различия. Выявлен рост активности СОД по сравнению с контрольными значениями у рабочих 3-й и 4-й групп на 38 % (р = 0,008) и 30 % (р = 0,049) соответственно и падение содержания ВГ в крови контактирующих с ртутью до 0,806 ± 0,208 мкмоль/мл (р = 0,003) при контрольных значениях 1,150 ± 0,160 мкмоль/мл.
В группе лиц со стажем контакта с токсичными веществами в пределах 10—14 лет к нарушениям, отмеченным у рабочих предыдущей группы, присоединилось статистически значимое (р = 0,003) снижение уровня оксида азота, наиболее выраженное в случае воздействия ВХ 28,72 ± 11,19 мкмоль/л (р = 0,001) и эпихлор-гидрина 27,31 ± 9,06 мкмоль/л (р = 0,0004). В группе 2 выявлено дальнейшее достоверное снижение уровня ВГ — 0,772±0,169 мкмоль/мл по сравнению со значениями рабочих 3-й и 4-й групп (р=0,007 и р=0,049 соответственно).
Характеризуя изучаемые показатели в когорте лиц со стажем 15 лет и более, следует отметить наличие статистически значимых изменений всех аналитов. Воздействие ВХ и ЭХГ приводило к падению концентрации ТБК-активных
Т а б л и ц а 1
Содержание показателей ПОЛ и антиоксидантной системы у рабочих в зависимости от стажа контакта с химическими веществами
Показатель Группа Стаж, лет
Менее 5 5—9 10—14 15 и более
M ± SD 3,18 ± 0,30 3,39 ± 0,22 4,39 ± 2,50 4,65 ± 2,54
ТБК, мкмоль/л n 2 4 6 33
рдисп 0,67
M ± SD 31,57 ± 12,60 37,46 ± 1,25 45,14 ± 17,43 35,40 ± 17,15
NO, мкмоль/л n 2 4 6 32
рдисп. Группа 1 0,58
M ± SD 17,82 ± 3,17 12,76 ± 2,85 15,52 ± 1,55 14,89 ± 5,11
СОД, Ед/мг Hb n 2 4 6 3
рдисп. 0,62
M ± SD 0,905 ± 0,106 1,150 ± 0,160 0,945 ± 0,124 0,993 ± 0,176
ВГ, мкмоль/мл n 2 4 6 3
рдисп. 0,23
M ± SD 1,96 ± 0,92 3,29 ± 2,16 3,65 ± 4,28 4,24 ± 4,06
ТБК, мкмоль/л n 12 72 22 52
рдисп. 0,21
M ± SD 31,17 ± 23,93 30,34 ± 17,55 32,30 ± 12,48 33,15 ± 15,59
NO, мкмоль/л n 12 74 24 52
рдисп. Группа 2 0,89
M ± SD 14,33 ± 5,13 14,08 ± 5,94 13,51 ± 6,99 13,67 ± 6,29
СОД, Ед/мг Hb n 11 69 23 44
рдисп. 0,99
M ± SD 0,780 ± 0,010 0,806 ± 0,208 0,772 ± 0,169 0,829 ± 0,291
ВГ, мкмоль/мл n 5 17 11 33
рдисп. 0,98
M ± SD 2,47 ± 1,12 3,13 ± 2,78 2,82 ± 1,89 3,01 ± 1,64
ТБК, мкмоль/л n 29 63 41 58
рдисп. 0,53
M ± SD 25,91 ± 11,00 31,78 ± 13,82 28,72 ± 11,19 22,33 ± 9,20
NO, мкмоль/л n 26 67 40 58
рдисп. Группа 3 0,0001
M ± SD 18,20 ± 6,88 17,59 ± 8,80 20,85 ± 12,05 21,08 ± 11,63
СОД, Ед/мг Hb n 29 67 41 56
рдисп. 0,19
M ± SD 0,980 ± 0,191 1,205 ± 0,142 1,090 ± 0,318 1,099 ± 0,291
ВГ, мкмоль/мл n 7 6 5 36
рдисп. 0,53
M ± SD 4,76 ± 12,83 3,12 ± 2,95 5,27 ± 16,57 3,30 ± 1,59
ТБК, мкмоль/л n Группа 4 59 68 35 30
рдисп. 0,68
Продолжение табл. 1
Показатель Группа Стаж, лет
Менее 5 5—9 10—14 15 и более
M ± SD 32,89 ± 14,08 30,08 ± 12,29 27,31 ± 9,06 27,60 ± 10,71
NO, мкмоль/л n 58 68 36 31
Рдаот 0,1
M ± SD 18,16 ± 14,17 16,66 ± 8,22 16,60 ± 11,40 26,69 ± 17,17
СОД, Ед/мг Hb n Группа 4 58 67 37 32
Рдаот 0,002
M ± SD 0,995 ± 0,251 1,179 ± 0,234 0,947 ± 0,212 1,035 ± 0,157
ВГ, мкмоль/мл n 6 10 12 18
Рдаот. 0,07
продуктов (р = 0,02) и метаболитов оксида азота (р = 0,000) при одновременном повышении активности СОД (р = 0,000) и содержания ВГ (р = 0,0002).
Особого внимания заслуживает анализ результатов лиц с установленным диагнозом ХРИ и рабочих с неврологическими нарушениями. Были выявлены сходные изменения в двух подгруппах лиц, подвергшихся воздействию неорганической ртути, а также в двух когортах лиц с неврологическими нарушениями, работающих в контакте с хлорорганически-ми соединениями (табл. 2). Установлено, что уровень ТБК-активных продуктов у представителей 2-й (5,13 ± 4,79 мкмоль/л) и 5-й (5,54 ± 6,34 мкмоль/л) групп был выше контрольных значений (4,44 ± 2,37 мкмоль/л), в то время как значения данного показателя у контактирующих с ВХ и ЭХГ ниже фоновых цифр (3,53 ± 1,74 и 2,88 ± 0,98 мкмоль/л соответственно). Однако достоверных различий данные изменения не имели. Среднегрупповые концентрации стабильных метаболитов оксида азота в случае воздействия ртути колебались в пределах 33,80 ± 11,04 мкмоль/л для лиц с неврологическими нарушениями, продолжающих работать, и 38,62 ± 11,38 мкмоль/л у пациентов с ХРИ, что соответствовало уровню контрольных параметров. Производственный контакт с хлорорганическими соединениями приводил у лиц с неврологическими нарушениями 3-й и 4-й групп к снижению уровня оксида азота в крови (р = 0,000008) до 24 мкмоль/л. Что касается активности одного из ключевых анти-оксидантных ферментов, следует отметить ее достоверное падение у обследуемых 2-й и 5-й групп в среднем на 26 % (р = 0,01 и р = 0,04
соответственно) по сравнению с контрольными величинами (14,91 ± 4,58 Ед/мг Hb), и увеличение данного показателя у представителей когорт, контактирующих с ВХ и ЭХГ до 19,45 ± 7,93 Ед/мг № (р = 0,03) и 32,57 ± 13,91 Ед/мг № (р = 0,0000) соответственно. Менее выраженными оказались изменения в содержании ВГ: у обследованных 4-й и 5-й групп они не имели статистически значимых различий по сравнению с контрольными величинами, но снижались более чем на 17 % (р = 0,0005) у работающих в контакте с ртутью и повышались на 16 % (р = 0,03) у лиц с неврологическими нарушениями, контактирующими с ВХ.
Корреляционный анализ связи изучаемых биохимических параметров с видом воздействующего химического фактора выявил лишь умеренную прямую корреляционную зависимость в отношении концентрации ВГ: Я = 0,22; р = 0,000004; П = 198; 95 % ДИ 0,219—0,228.
Что касается корреляции показателей со стажем обследуемых групп, были выявлены следующие слабые связи (табл. 3). В группе лиц, контактирующих с ртутью, выявлено наличие прямой корреляционной связи между принадлежностью к стажевой группе, уровнем ТБК-реактивных продуктов (Я = 0,15, р = 0,002) и концентрации оксида азота в крови (Я = 0,12, р = 0,01), а также существование обратной корреляционной связи с активностью СОД (Я = -0,12, р = 0,02). Обратная корреляционная связь выявлена между уровнем метаболитов оксида азота и стажем (по принадлежности к стажевой группе) в группах лиц, подвергающихся производственному воздействию ВХ (Я = -0,16, р = 0,001) и ЭХГ (Я = -0,11, р = 0,03). Следует отметить, что в контрольной группе корреляционных связей по
Т а б л и ц а 2
Содержание показателей ПОЛ и антиоксидантной системы у рабочих химических производств с неврологическими нарушениями и установленным диагнозом ХРИ
Группа 1 Группа 2 Группа 3 Группа 4 Группа 5
ТБК, мкмоль/л M ± SD 4,44 ± 2,37 5,13 ± 4,79 3,53 ± 1,74 2,88 ± 0,98 5,54 ± 6,40
n 45 47 14 22 33
Рдисп. 0,13
NO, мкмоль/л M ± SD 36,74 ± 16,24 33,80 ± 0,00 24,35 ± 8,70 24,46 ± 14,07 38,62 ± 11,48
n 44 47 14 21 32
рдисп. 0,00008
СОД, Ед/мг Hb M ± SD 14,91 ± 4,58 11,04 ± 4,05 19,45 ± 7,93 32,57 ± 13,91 11,37 ± 4,37
n 45 43 15 22 25
Рдисп. 0,00000
ВГ, мкмоль/мл M ± SD 0,997 ± 0,171 0,820 ± 0,169 1,160 ± 0,202 1,016 ± 0,217 1,022 ± 0,377
n 45 45 13 21 33
Рдисп. 0,00002
рассматриваемым параметрам не обнаружено.
Дальнейший анализ возможных взаимосвязей изучаемых показателей оксидативного стресса в разных группах обследованных показал нарушение существующих в здоровом организме сано-генетических реакций при воздействии любого из изучаемых химических факторов (табл. 4). В контрольной группе выявлена средней силы прямая корреляционная связь между уровнем ТБК-реактивных продуктов и концентрацией оксида азота (Я = 0,27, р = 0,049) и обратная зависимость активности СОД и содержания N0 (Я = -0,41, р = 0,006). В когорте лиц, когда-либо подвергавшихся воздействию неорганической ртути, наблюдалось ослабление вышеуказанных корреляционных связей (Я = 0,17, р = 0,04 и Я = -0,15, р = 0,047 соответственно). При этом появилась обратная зависимость активности СОД и концентрации ТБК-активных продуктов (Я = -0,16, р = 0,049). Аналогичная, но прямая корреляционная взаимосвязь выявлена в группе лиц, контактирующих с ЭХГ (Я = 0,27, р = 0,0002). В группах обследуемых после воздействия ВХ и с установленным диагнозом ХРИ корреляционных связей между изучаемыми показателями установлено не было.
Анализируя полученные результаты, можно сделать несколько предположений в отношении наблюдаемых изменений изучаемых показателей у рабочих, контактирующих с разными химическими веществами. Прежде всего, следует обратить внимание на установленную в работе
обратную корреляционную связь между активностью СОД и концентрацией оксида азота, наблюдаемую у представителей контрольной группы. Одним из объяснений данного факта можно считать наличие конкуренции между изучаемыми аналитами за супероксидный радикал, реализуемой на разных уровнях в организме [12, 15]. Ослабление данной корреляционной связи при воздействии неорганической ртути говорит либо о нарушении компенсаторных механизмов АОЗ, либо об увеличении продукции активных метаболитов кислорода и повышенной необходимости в их нейтрализации. В пользу первого предположения свидетельствует появление обратной корреляционной связи между уровнем ТБК-активных продуктов и активностью СОД и наличие прямой корреляционной связи концентрации оксида азота и конечных продуктов ПОЛ со стажем, а также обратной взаимосвязи стажа и активности СОД. При этом, если у лиц без патологических нарушений данные изменения можно рассматривать как нарушения физиологических механизмов защиты организма от повышенного образования ПОЛ, то для обследуемых с установленным диагнозом ХРИ наблюдаемые изменения и отсутствие корреляционных связей между звеньями одной системы, скорей всего, свидетельствуют о наличии признаков дизрегуляционной патологии [2]. Еще большие нарушения в активности одного из ключевых ферментов АОЗ — СОД были выявлены ранее у пожарных, причем и у работающих, и у лиц с диагнозом профессионального
Т а б л и ц а 4
Наиболее значимые корреляционные связи между показателями ПОЛ и АОС у рабочих химических производств
Т а б л и ц а 3
Наиболее значимые корреляционные коэффициенты стажа (по принадлежности к стажевой группе) с показателями ПОЛ и АОС
Аналит N R p Нижний ДИ (р=0,05) Верхний ДИ (р=0,05)
Группа 2
ТБК 193 0,147 0,002 0,144 0,153
NO 196 0,119 0,01 0,115 0,124
СОД 174 -0,119 0,02 -0,124 -0,115
Группа 3
NO 194 -0,158 0,001 -0,164 -0,155
Группа 4
NO 194 -0,108 0,03 -0,113 -0,104
N R p Нижний ДИ (р=0,05) Верхний ДИ (р=0,05)
Группа 1
ТБК:NO 44 0,265 0,049 0,262 0,281
NO:СОД 44 -0,406 0,006 -0,441 -0,421
Группа 2
ТБК : NO 159 0,166 0,04 0,162 0,172
ТБК : СОД 144 -0,163 0,049 -0,170 -0,159
NO : СОД 172 -0,152 0,047 -0,158 -0,148
Группа 4
ТБК : СОД 190 0,268 0,0002 0,270 0,279
заболевания [4, 5]. Снижение уровня ВГ у лиц, контактирующих либо контактировавших ранее с неорганической ртутью, свидетельствует о непосредственном активном задействовании данной системы в инактивации токсичного агента и ее недостаточности (в компенсаторную фазу данного процесса наблюдается увеличение концентрации ВГ) [7].
Что касается изменений, зарегистрированных у лиц, контактирующих с хлорорганическими веществами, следует отметить наличие «вклада» стажа работы с данными токсичными веществами в снижение концентрации оксида азота, что, с одной стороны, можно рассматривать как фактор риска развития сердечно-сосудистых заболеваний вследствие нарушения регуляции тонуса сосудов. Данный процесс может происходить за счет снижения синтеза оксида азота синтазой N0$. В этом случае, в большей степени, нужно иметь в виду снижение активности индуци-
бельной формы, не зависящей от концентрации клеточного кальция [6]. Данное предположение косвенно может подтверждаться повышением активности СОД у представителей изучаемых групп, ведущее за собой и увеличение клеточного уровня кальция, а следовательно, и активности конститутивной изоформ синтазы [6]. С другой стороны, сниженная концентрация оксида азота может говорить о нарушении неспецифического иммунитета, а именно — о снижении микроби-цидных свойств макрофагов. Увеличение концентрации ВГ можно также объяснить его участием в связывании повышенных концентраций перекиси водорода, вырабатываемых СОД [12].
З а к л ю ч е н и е. Таким образом, действие химических факторов разной природы приводят к изменению показателей ПОЛ и АОЗ у рабочих производств. Точками приложения воздействия хлорорганических соединений (ВХ и ЭХГ) на данные процессы являются
оксид азота и СОД. Влияние неорганической ртути выражается в снижении концентрации ВГ и активности СОД.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Голиков П.П. // Биомед. химия. — 2004. — № 1. — С. 79—85.
2. Дизрегуляционная патология: Руководство для врачей и биологов / Под ред. Г.Н. Крыжановского. — М.: Медицина, 2002.
3. Зенков Н.К., Ланкин В.З., Меньщикова Е.Б. Окислительный стресс. — М.: МАИК «Наука / Интерпериодика», 2001.
4. Кудаева И.В., Бударина Л.А. // Активные формы кислорода, оксид азота, антиоксиданты и здоровье человека: Материалы 4-й национальной научно-практической конференции с международным участием, 26—30 сентября 2005 г. — Смоленск, 2005. — С. 125—126.
5. Кудаева И.В., Бударина Л.А. // Динамика научных исследований 2005: Материалы IV международной научно-практической конференции, 20—30 июня 2005 г. — Днепропетровск, 2005. — Т. 6. Экология. — С. 18—22.
6. Манухина Е.Б., Малышев И.Ю., Архипенко Ю.В. // Вестн. РАМН. — 2000. — № 4. — С. 16—20.
7. Маснавиева Л.Б., Кудаева И.В. // Бюл. ВСНЦ. — 2007. — №. 1. — С. 97—100.
8. Меньщикова Е.Б., Зенков Н.К. // Тер. архив. —
1991. — № 11. — С. 85—87.
9. Современные методы в биохимии / Под ред. В.Н. Ореховича. — М., 1977.
10. Fridovich J., Beauchamp С. // Anal. Biochem. — 1971. — Vol. 44. — P. 276—278.
11. Halliwell B, Wasil M, Grootveld M. // FEBS Lett. — 1987. — Vol. 213. — P. 15—18.
12. Poderoso J.J., Carreras M.C., Lisdero C. et al. // Arch. Biochem. Biophys. — 1996. — Vol. 328. — P. 85—92.
13. Sedlak J., Lindsay R.H. // Analyt. Biochem. — 1968. — Vol. 25. — P. 192—205.
14. Sies H. // Amer. J. Med. — 1991. — Vol. 91 (Suppl. 3C). — P. 31—38.
15. Wei E.P., Kontos H.A., Christman C.W. et al. // Circ. Res. — 1985. — Vol. 57. — P. 781—787.
Поступила 25.09.07
УДК 615.9:591.88
Л.М. Соседова, Е.А. Капустина, Е.А. Титов
МОРФО-ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ НАРУШЕНИЯ У КРЫС ПРИ ВОЗДЕЙСТВИИ ВИНИЛХЛОРИДОМ В ОТДАЛЕННОМ ПЕРИОДЕ ИНТОКСИКАЦИИ
АФ — НИИ медицины труда и экологии человека ГУ НЦ МЭ ВСНЦ СО РАМН, г. Ангарск
В представленных материалах рассматривается влияние ингаляционного воздействия винил-хлоридом на нервную систему белых крыс в отдаленном периоде.
Ключевые слова: винилхлорид, нервная система, белые крысы, поведение, морфология.
L.M. Sosedova, E.A. Kapustina, E.A. Titov. Morphofunctional disturbances in rats affected vinyl chloride in remote period of intoxication. The presented data concern influence of inhalation impact of vinyl chloride on nervous system of white rats in remote period.
Key words: vinyl chloride, nervous system, white rats, behaviour, morphology.
Нейротоксичности винилхлорида — основного сырья для получения поливинилхлоридных смол посвящены многие исследования [1, 4, 7, 9, 10]. При длительной работе в условиях воздействия винилхлорида у рабочих может развиваться хроническая профессиональная интоксикация, имеющая своеобразную клиническую картину, в том числе и с развитием нервно-психических нарушений, и получившая в литературе название «винилхлоридная болезнь». Трудоспособность
больных, имеющих хроническую интоксикацию винилхлоридом, в 25 % случаев оказывается сниженной, а некоторые из них становятся полностью нетрудоспособными [1, 5]. Известно, что при воздействии нейротоксикантов у значительной части пациентов сохраняется неврологическая симптоматика даже в постконтактном отдаленном периоде, которая нередко имеет прогредиентный характер, существенно снижая качество жизни [6, 8].
