CC BY
66
ОБЗОРЫ И ДИСКУССИИ DISCUSSION
Вестник Челябинского государственного университета. 2018. № 12 (422). Экономические науки. Вып. 63. С. 132—136.
УДК 330.111.6 ББК 65.011.2
DOI 10.24411/1994-2796-2018-11215
ВЛИЯНИЕ «ДОВЕРИЯ» И «НЕДОВЕРИЯ» НА ЭФФЕКТИВНОСТЬ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ СУБЪЕКТОВ ХОЗЯЙСТВОВАНИЯ
С. Г. Аюпова, Д. С. Бенц, Е. В. Козлова
Челябинский государственный университет, Челябинск, Россия
Исследована природа категорий «доверие» и «недоверие» как капитала. Проведен обзор существующих подходов оценки межличностного доверия в России и в мире. Рассматривается актуальный вопрос формирования доверия между субъектами на всех уровнях.
Ключевые слова: доверие, недоверие, индекс доверия, межличностное доверие, институциональное доверие.
На современном этапе развития все большее значение придается вопросу доверительных отношений. В условиях ограниченности ресурсов государство, крупные корпорации и частные лица заинтересованы в сокращении расходов, связанных с ведением переговоров, заключением контрактов и повышением эффективности взаимодействия на любом уровне. Очевидным остается тот факт, что высокий уровень доверия способствует снижению неопределенности и рисков, а также минимизации издержек. Таким образом, доверие становится базой для принятия управленческих решений на разном уровне: при разработке стратегии социально-экономического развития страны с целью нивелирования факторов риска или стратегии развития корпораций в условиях партнерских отношений. Доверие становится формой капитала, которая имеет возможность накапливаться и инвестироваться.
Актуальным становится вопрос формирования доверия между субъектами на всех уровнях. В условиях нестабильной политической и экономической ситуации для многих стран рост уровня доверия является ключевым фактором повышения эффективности взаимодействия. При этом малоизученным остается вопрос оценки уровня межличностного и институционального доверия. Для изучения этого вопроса необходимо определение категории «доверие», поскольку от этого зависит и набор количественных характеристик.
В общественных науках изучение феномена доверия в различных сферах получило широкое распространение в 1990-х гг. Область применения западных и отечественных исследований получи-
ла широкое распространение в сфере социологии и психологии.
Возрастание интереса к проблеме доверия западными исследователями набирает обороты на фоне финансово-экономического кризиса 2008— 2009 гг. Это объясняется утратой доверия граждан к государству именно в тот период.
Ф. Фукуяма и ряд других зарубежных исследователей рассматривают доверие как некий «социальный капитал» — неотъемлемую часть общественного потенциала. Социальный капитал формируется на общих нормах и ценностях, разделяемых большинством субъектов общества. Ф. Фукуяма [7] использует термин «спонтанная социализированность», понимая под таковой способность создавать и развивать новые объединения. И эта способность будет тем выше, чем выше уровень доверия в системе. К странам с высоким уровнем доверия сегодня принято относить Японию, США, Германию. Ф. Фукуяма классифицирует современное общество относительно уровня доверия, выделяя общества с высоким и низким уровнем доверия, объясняя это деление как способность к общению и объединению, способность к социализации и естественной склонности к общественному поведению. По мнению Ф. Фу-куямы, для экономического развития общества фактор доверия необходим. Доверие оказывает сильное воздействие как на развитие институтов (экономических, политических), так и на коммерческие структуры. При этом утрата доверия отражается в значительно в большей степени на развитии государства, чем потеря индивидуального доверия.
Математическую связь между доверием и экономическим успехом исследовали С. Нак и П. Ки-фер. Так, исследователи доказали, что в большинстве стран (анализ проводился по 28 странам в период с 1960 по 1992 г.) процент экономического роста был обусловлен ростом доверия. Причем связь между долей инвестиций в ВВП и уровнем доверия оказалась наиболее сильной [12].
Американский экономист О. Уильямсон классифицирует доверие как «просчитанное доверие» (calculative trust) и «личное доверие» (personal trust). «Просчитанным» он называет доверие потому, что оно основано на анализе выгод и издержек. Напротив, «личное доверие» не подразумевает анализа и оценки степени выгоды для индивида, а целиком и полностью гарантируется особыми личными отношениями [14].
Автор теории культуры доверия Питер Штомп-ка [13] делает вывод о том, что роль доверия к действиям индивидов значительно возрастает при росте показателей риска и неопределенности. Автор дифференцирует доверие в зависимости от направления ожидания доверия. Так, он выделяет личное доверие, то есть доверие по отношению к конкретным людям. Влияние доверия на институты, а также социальные роли и профессии он называет позиционным доверием. Коммерческое доверие относится к рыночным структурам, а также к товарам. Анализ доверия, направленного на оценку институциональных структур, а также сложных организационных систем, в которых могут участвовать различные анонимные индивиды, он называет институциональным доверием. Технологическим доверием он называет доверие к различным техническим системам. Таким образом, различные виды доверия, по его мнению, формируют культуру доверия.
П. Штомпка [13] и Э. Гидденс [9; 10] утверждают, что поскольку в процессе взаимодействия невозможно избежать риска, то доверие позволяет уменьшить неуверенность в действиях или ожиданиях индивидов.
Исследуя концептуальные подходы современных западных ученых, можно отметить, что в целом под доверием подразумевается «поддержание» положительного восприятия человека или организации, тогда как под доверием к органам власти, по мнению Д. Истона, подразумевается доверие граждан к работе органов правительства, действия которого открыты и воспринимаются гражданами четко и ясно [5].
Таким образом, на сегодняшний день можно выделить следующие виды доверия: межличностное — это доверие между отдельными индивидами, которое зависит от культурного уровня лично-
сти, уровня образования и ментальности каждого конкретного индивида и социальной группы; институциональное — подразумевает взаимоотношения различных организационных систем; технологическое доверие — связано с информационной открытостью и доступностью предоставляемой информации каждому конкретному потребителю, предоставляемых услуг, в том числе широтой охвата информационного поля, предоставляемого органами государственной власти; коммерческое доверие формируется в результате взаимодействия конкретного индивида к рыночным структурам. Все эти элементы позволяют сформировать общественный капитал и культуру доверия.
Несмотря на большой интерес представителей научного сообщества и бизнес-среды к вопросам доверия, до сих пор актуальной остается проблема количественной оценки межличностного и институционального доверия. В мировой и российской практике существуют попытки оценить уровень доверия при помощи количественных показателей — индексов доверия. Впрочем, на сегодняшний день дискуссионным остается вопрос о том, можно ли считать имеющиеся индексы настроения потребителей, потребительских ожиданий, потребительской уверенности и тому подобные индексами доверия. Существующие методики в своей основе содержат экспертные мнения, что указывает на их субъективный характер. В этих условиях приоритетным направлением становится поиск количественных показателей, отражающих степень доверия. С помощью количественных показателей становится возможным решить проблему межстрановых сопоставлений и получить объективный результат.
Западными исследователями, изучающими государственное управление, выделяется фактическая, то есть реальная, эффективность органов государственной власти и «воспринимаемая». Таким образом, на концептуальном уровне выделяется два основных элемента, на которых строится доверие к органам государственной власти: «общественное доверие» (social trust), подразумевается доверие граждан к друг другу и к обществу; а также политическое доверие, связанное с оценкой уровня доверия гражданами органов государственной власти и его институтов. Необходимо отметить, что, по мнению Дж. Кэмпена [11], доверие граждан во многом зависит от того опыта, который они получили при оказании государственных услуг. Таким образом, повысить эффективность и результативность реализации государственных программ становится возможным при достаточно высоком уровне доверия к правительству.
134
С. Г. Аюпова, Д. С. Бенц, Е. В. Козлова
Одним из наиболее популярных индексов, оценивающих уровень доверия, является Edelman Trust Barometer [6]. Данное исследование показывает доверие граждан страны к различным институтам (правительству, бизнесу, неправительственным организациям и СМИ). Значение данного индекса в странах существенно различается — это обусловлено разным уровнем доверия к институтам. Особенностью является то, что данные отличия сохраняются и в тех странах, которые даже территориально расположены очень близко, что, в свою очередь, исключает зависимость показателя от пространственного отношения.
Еще одним из нерешенных вопросов в области доверия остается вопрос о возврате единожды потерянного доверия. Ведь на сегодняшний день неоспорим лишь тот факт, что доверие значительно легче потерять, нежели его приобрести. А вопросы о том, какие средства, механизмы и инструменты возможно использовать для возвращения доверия к институтам, обществу и государству в целом, до сих пор требуют дополнительного исследования. В связи с этим возникает понятие «недоверия» и необходимость оценки его роли в жизни конкретного индивида, организации, общества и государства в целом.
На сегодняшний день существуют различные подходы к понятию «доверие», но малоизученным остается вопрос о том, что же такое «недоверие». Зачастую под недоверием понимают отсутствие доверия или низкий его уровень. Толковый словарь Ушакова трактует понятие «недоверие» как «сомнение в правдивости, достоверности». В последнее время такой подход не находит поддержки в работах исследователей, и «недоверие» рассматривается как самостоятельная категория. А. Б. Купрейченко выделяет следующие основные элементы недоверия: «осознание возможных рисков; чувство опасности, страха в сочетании с негативными эмоциональными оценками партнера и возможных результатов взаимодействия; настороженность и напряженность, а также готовность прекратить контакт, ответить на агрессию или проявить опережающую враждебность — нанести превентивный удар» [2]. Другими словами, можно рассматривать отсутствие доверия или снижение его уровня лишь как благоприятную почву для формирования недоверия.
Все это свидетельствует о том, что нельзя рассматривать «доверие» и «недоверие» как взаимоисключающие категории, а также противопоставлять их друг другу.
Если высокий уровень доверия можно рассматривать как инструмент снижения издержек
взаимодействия, то недоверие обратно — порождает дополнительные издержки для сторон. Если индивид имел негативный опыт потери доверия в прошлом, при взаимодействии с каждым новым контрагентом он будет нести дополнительные издержки, связанные с поиском информации, заключением контракта и защитой своих прав, даже если в этом нет явной необходимости и контрагент имеет хорошую репутацию. Иногда недоверие измерить сложнее, чем доверие. Косвенным признаком высокого уровня недоверия в стране может являться большое количество юристов, полицейских, охранных агентств. Исследования, связанные с оценкой недоверия, можно увидеть в работах Н. Я. Калюжновой [3], А. Б. Купрейченко [2], С. П. Табхаровой. Высокий уровень недоверия к власти в нашей стране обусловливается экономическими потрясениями последних лет, а также социокультурными факторами. Высокая степень недоверия к власти порождает поиск возможностей решения вопросов в обход закона, что влияет на рост уровня коррупции в стране. Тем не менее А. Папакостас рассматривает недостаток доверия отдельно от социальных институтов, основанных на культуре или особом историческом пути страны [4].
Негативная окраска недоверия не всегда соответствует действительности. Ученые выделяют ряд позитивных следствий недоверия, например институционального. Во-первых, повышение компетентности граждан в правовом поле и усиление контроля за государственными структурами; во-вторых, укрепление межличностного доверия (в том числе внутрисемейного и дружеского); в-третьих, в условиях рыночной экономики и высоких рисков недоверие становится способом минимизации этих рисков [1].
Доверие и недоверие являются неким феноменом (социальной, экономической, политической и культурной жизни страны). С позиции повышения компетентности в области правового поля, граждане отдают предпочтение внутри страны усилению роли государства в экономике при наличии большого количества нечестных предпринимателей, хотя при этом недоверие к государству может быть значительно сильнее.
Таким образом, на сегодняшний день большинство исследователей так и не могут ответить однозначно на ряд важнейших вопросов в области доверия. Эти вопросы связаны с процессом формирования доверия и недоверия граждан в обществе и его влиянием на социально-экономическое развитие территории; поиском механизмов, инструментов и методов возврата доверия, а также со способами и методами их
количественной оценки. Дискуссионными остаются вопросы о том, что требует более детальной количественной оценки — степень доверия или степень недоверия, оказывающие влияние
на эффективность взаимодействия на любом уровне, и какие количественные методы можно использовать для сравнения этих категорий в различных странах.
Список литературы
1. Глушко, И. В. Доверие и недоверие: диаметральная противоположность или целостная социальная реальность? / И. В. Глушко // Соврем. исследования соц. проблем. — 2018. — № 2, т. 10. — С. 24—36.
2. Доверие и недоверие в условиях развития гражданского общества / отв. ред. А. Б. Купрейченко, И. В. Мерсиянова. — М. : Издат. дом НИУ ВШЭ, 2013. — 564 с.
3. Калюжнова, Н. Я. Экономика недоверия (институт доверия и его роль в конкурентоспособности регионов) / Н. Я. Калюжнова // Экономика региона. — 2014. — № 1. — С. 56—65.
4. Папакостас, А. Становление цивилизованной публичной сферы : Недоверие, доверие и коррупция / А. Папакостас ; пер. с англ. Д. Жихаревича. — М. : ВЦИОМ, 2016. — 224 с.
5. Easton, D. A Systems Analysis of Political Life / D. Easton. — New York : John Wiley, 1965.
6. Edelman Trust Barometer [Электронный ресурс]. — URL: https://www.edelman.com/trust-barometer (дата обращения 10.09.2018).
7. Fukuyama, F. Trust: the Social Virtues and the Creation of Prosperity / F. Fukuyama. — New York : Free Press, 1995.
8. Dasgupta, P. A Matter of Trust: Social Capital and Economic Development : prepared for presentation at the Annu. Bank Conf. on Development Economics (ABCDE), Seoul, 2009 (June) / P. Dasgupta. — Seoul, 2009.
9. Giddens, A. The Consequences of Modernity / A. Giddens. — Cambridge : Polity Press, 1990.
10. Giddens, A. Modernity and Self-Identity / A. Giddens. — Stanford : Stanford Univ. Press, 1991.
11. Kampen, J. K. Assessing the relation between satisfaction with public service delivery and trust in government: The impact of the predisposition of citizens toward government on evaluations of its performance / J. K. Kampen, S. V. DeWalle, G. Bouckaert // Public Performance and Management Rev. — 2006. — Vol. 29 (4). — P. 387—404.
12. Knack, S. Does social capital have an economic payoff? A crosscountry investigation / S. Knack, P. Keefer // Quart. J. of Economics. — 1997. — Vol. 112, no. 4. — P. 1251—1288.
13. Sztompka, P. Trust: A Sociological Theory / P. Sztompka. — Cambridge : Cambridge Univ. Press, 1999.
14. Williamson, О. E. Calculativeness, Trust and Economic Organization / О. E. Williamson // J. of Law and Economics. — 1993. — Vol. 36. — P. 453—486.
Сведения об авторах
Аюпова Светлана Геннадьевна — кандидат экономических наук, доцент кафедры экономики отраслей и рынков Челябинского государственного университета, Челябинск, Россия. asg@csu. ru
Бенц Дарья Сергеевна — кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры экономики отраслей и рынков Челябинского государственного университета, Челябинск, Россия. benz@csu. ru
Козлова Елена Викторовна — преподаватель кафедры экономики отраслей и рынков Челябинского государственного университета, Челябинск, Россия. kozlova@csu. ru
136
C. r. AmnoBa, ff. C. EeHq, E. B. Ko3noBa
Bulletin of Chelyabinsk State University.
2018. No. 12 (422). Economic Sciences. Iss. 63. Pp. 132—136.
INFLUENCE OF "TRUST" AND "DISTRUST" ON THE EFFECTIVENESS OF INTERACTION OF BUSINESS ENTITIES
S. G. Ayupova
Chelyabinsk State University, Chelyabinsk, Russia. asg@csu. ru
D.S. Bents
Chelyabinsk State University, Chelyabinsk, Russia. benz@csu.ru
Е. V. Kozlova
Chelyabinsk State University, Chelyabinsk, Russia. kozlova@csu.ru
The nature of the categories of "trust" and "distrust" as capital has been investigated. A review of existing approaches to assess interpersonal trust in Russia and the world. The actual question of forming trust between subjects at all levels is considered.
Keywords: trust, distrust, trust index, interpersonal trust, institutional trust.
References
1. Glushko I.V. Doveriye i nedoveriye: diametral'naya protivopolozhnost' ili tselostnaya sotsial'naya real'nost'? [Trust and distrust: a diametrical opposite or a holistic social reality?]. Sovremennye issledovaniya sotsial'nykhproblem [Modern Research of Social Problems], 2018, no. 2, vol. 10, pp. 24—36. (In Russ.).
2. Kupreychenko A.B. Doveriye i nedoveriye v usloviyakh razvitiya grazhdanskogo obshchestva [Trust and distrust in the development of civil society]. Moscow, 2013. 564 p. (In Russ.).
3. Kalyuzhnova N.Ya. Ekonomika nedoveriya (Institut doveriya i yego rol' v konkurentosposobnosti regionov) [Economics of distrust (The institution of trust and its role in the competitiveness of regions)]. Ekonomika regiona [Economy of Region], 2014, no. 1, pp. 56—65. (In Russ.).
4. Papakostas A. Stanovleniye tsivilizovannoy publichnoy sfery: Nedoveriye, doveriye i korruptsiya [Formation of the civilized public sphere: Distrust, trust and corruption]. Moscow, 2016, 224 p. (In Russ.).
5. Easton D. A Systems Analysis of Political Life. New York, John Wiley, 1965.
6. Edelman Trust Barometer. Available at: https://www.edelman.com/trust-barometer, accessed 10.09.2018.
7. Fukuyama F. Trust: the Social Virtues and the Creation of Prosperity. New York, Free Press, 1995.
8. Dasgupta P. A Matter of Trust: Social Capital and Economic Development, prepared for presentation at the Annual Bank Conference on Development Economics (ABCDE), Seoul, June, 2009. Seoul, 2009.
9. Giddens A. The Consequences of Modernity. Cambridge, Polity Press, 1990.
10. Giddens A. Modernity and Self-Identity. Stanford, Stanford University Press, 1991.
11. Kampen J.K., DeWalle S.V., Bouckaert G. Assessing the relation between satisfaction with public service delivery and trust in government: The impact of the predisposition of citizens toward government on evaluations of its performance. Public Performance and Management Review, 2006, vol. 29 (4), pp. 387—404.
12. Knack S., Keefer P. Does social capital have an economic payoff? A crosscountry investigation. Quarterly Journal of Economics, 1997, vol. 112, no. 4, pp. 1251—1288.
13. Sztompka P. Trust: A Sociological Theory. Cambridge, Cambridge University Press, 1999.
14. Williamson O.E. Calculativeness, Trust and Economic Organization. Journal of Law and Economics, 1993, vol. 36, pp. 453—486.
