CC BY
4
УДК 615.244:577.161.2
С.В. ЯКОВЛЕВА1, 2, И.Ю. ПИРОГОВА1
1Южно-Уральский государственный медицинский университет МЗ РФ, г. Челябинск 2Общество с ограниченной ответственностью Медицинский центр «Лотос», г. Челябинск
Влияние дотации витамина D на кардиометаболические факторы риска у молодых мужчин при неалкогольной жировой болезни печени
Контактная информация:
Яковлева София Васильевна — соискатель кафедры факультетской терапии, заведующая отделением терапии Адрес: 454092, г. Челябинск, ул. Воровского, 64, тел.: +7-909-083-19-79, e-mail: ysv9090831979@gmail.com
Цель исследования — изучить влияние дотации витамина D на компоненты метаболического синдрома, стадию стеатоза и фиброза печени у молодых мужчин с неалкогольной жировой болезнью печени (НАЖБП) и при ее отсутствии.
Материал и методы. В проспективное исследование включены 123 молодых пациента мужского пола. Участники разделены на две группы: группа I — лица со стеатозом печени (n = 91), группа II — лица, не имеющие стеатоза печени (n = 32). Пациентов каждой группы разделили на две подгруппы (а и b): получавшие (а) и не получавшие (b) колекальциферол. Всем лицам, обратившимся на амбулаторный прием, проведено изучение анамнеза, измерение АД, оценка антропометрических параметров, физикальное обследование, биохимическое исследование крови натощак, определен уровень 25(OH)D в сыворотке крови. Степень стеатоза и фиброза верифицированы методом эластометрии печени.
Результаты. Анализ обеспеченности витамином D молодых мужчин показал преобладание его дефицита в группе мужчин с НАЖБП в сравнении со сверстниками без патологии печени. Нормальный уровень 25(OH)D на фоне стеатоза печени встречался в 7 раз реже. При нормализации уровня витамина D в группе с НАЖБП и достижении его уровня 49,05 нг/мл достоверно снизился уровень инсулина натощак, индекса HOMA-IR, уровень АСТ, степень стеатоза печени. При достижении уровня витамин D до 52,8 нг/мл у лиц без НАЖП существенно снизился уровень глюкозы натощак и общего холестерина.
Выводы. Своевременное выявление недостаточной обеспеченности витамином D и его нормализация у молодых мужчин с НАЖБП и при ее отсутствии позволяет реализовать стратегию первичной профилактики сердечно-сосудистых и метаболических заболеваний.
Ключевые слова: витамин D, дефицит, молодые мужчины, НАЖБП.
(Для цитирования: Яковлева С.В., Пирогова И.Ю. Влияние дотации витамина D на кардиометаболические факторы риска у молодых мужчин при неалкогольной жировой болезни печени. Практическая медицина. 2023. Т. 21, № 1, С. 47-53)
DOI: 10.32000/2072-1757-2023-1-47-53
S.V. YAKOVLEVA1 2, I.YU. PIROGOVA1
1South Urals State Medical University, Chelyabinsk 2Medical Center «Lotos», Chelyabinsk
Effect of vitamin D supplementation on cardiometabolic risk factors in young men with non-alcoholic fatty liver disease
Contact details:
Yakovleva S.V. — postgraduate student of the Department of Faculty Therapy, Head of the Department of Therapy
Address: 64 Vorovskogo St., Chelyabinsk, Russian Federation, 454092, tel.: +7-909-083-19-79, e-mail: ysv9090831979@gmail.com
The purpose — to study the effect of vitamin D supplementation on the components of the metabolic syndrome, stage of steatosis and liver fibrosis in young men with and without non-alcoholic fatty liver disease (NAFLD).
Material and methods. The prospective study included 123 young male patients. Participants were divided into two groups: group I — persons with hepatic steatosis (n = 91), group II — persons without hepatic steatosis (n = 32). Patients in each group were divided
into two subgroups (a and b): receiving (a) and not receiving (b) cholecalciferol. All persons who applied for an outpatient appointment underwent an anamnesis, measurement of blood pressure, assessment of anthropometric parameters, physical examination, biochemical analysis of blood on an empty stomach, and the level of 25(OH)D in blood serum was determined. The degreeu of steatosis and fibrosis were verified by liver elastometry.
Results. Analysis of vitamin D availability in young men showed the predominance of its deficiency in the group of men with NAFLD in comparison with their peers without liver pathology. The normal level of 25(OH)D against the background of hepatic steatosis was 7 times less common. With the normalization of the level of vitamin D in the group with NAFLD and reaching its level of 49.05 ng/ml, the level of fasting insulin, the HOMA-IR index, the level of AST, and the degree of liver steatosis reliably decreased. Upon reaching the level of vitamin D up to 52.8 ng/ml in persons without NAFLD, the level of fasting glucose and total cholesterol significantly decreased.
Conclusion. Timely detection of insufficient supply of vitamin D and its normalization in young men with NAFLD and in its absence allows implementing a strategy for the primary prevention of cardiovascular and metabolic diseases.
Key words: vitamin D, deficiency, young men, NAFLD.
(For citation: Yakovleva S.V., Pirogova I.Yu. Effect of vitamin D supplementation on cardiometabolic risk factors in young men with non-alcoholic fatty liver disease. Practical medicine. 2023. Vol. 21, № 1, P. 47-53)
Согласно последнему эпидемиологическому исследованию ЭССЕ-РФ-2 [1], частота неалкогольной жировой болезни печени (НАЖБП) в РФ составляет 38,5% у мужчин и 26,6% — у женщин. Известно, что распространение НАЖБП идет параллельно с эпидемией ожирения и метаболического синдрома (МС) [2-5]. Понятие «факторы кардиометаболиче-ского риска» включает традиционные компоненты МС [6]. Ряд авторов рассматривают неалкогольную жировую болезнь печени как печеночный компонент МС, который дополнительно увеличивает риск кардиометаболических заболеваний [7, 8]. Несмотря на широкую распространенность, в настоящее время не существует утвержденных единых фармакологических схем лечения НАЖБП. Одним из перспективных направлений в лечении НАЖБП является дотация витамина D. Необходимо отметить, что существует прямая связь между распространенностью дефицита витамина D, заболеваемостью сахарным диабетом 2 типа, метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени. Исследование популяции людей, живущих в Северной Финляндии показало, что почти 80% исследуемых имели низкий уровень витамина D, что сочеталось с высокой распространенностью метаболического синдрома. А у людей, получавших добавки витамина D, наблюдалась противоположная картина [9].
Витамин D представляет собой полипотентную молекулу, обладающую антифибротическими, противовоспалительными и инсулиносенсибилизирую-щими свойствами. Имеющиеся на сегодняшний день ограниченные данные подтверждают гипотезу о влиянии дотации витамина D в группах пациентов с НАЖБП на апоптоз и выраженность воспалительного процесса в гепатоцитах, а также на отложение коллагена и ремоделирование внеклеточного матрикса печени [10]. Совокупностью патогенетически взаимообусловленного развития НАЖБП и недостаточности или дефицита витамина D создаются предпосылки для поиска оптимальных схем лечения пациентов с этим видом коморбидности. Плеотропное действие препаратов витамина D на компоненты метаболического синдрома в первую очередь связано с улучшением показателей гликемии, инсулинорезистентности, липидного обмена, снижения артериального давления и протромбоген-ного риска. Однако количество исследований, отражающих влияние дотации витамина D на состояние
печени и компоненты метаболического синдрома у молодых мужчин с НАЖБП, ограничено.
Цель исследования — изучить влияние дотации витамина D на компоненты метаболического синдрома, стадию стеатоза и фиброза печени у молодых мужчин с НАЖБП и при ее отсутствии.
Материал и методы
Исследуемая популяция: мужчины, обратившиеся в поликлинику ООО Медицинского центра «Лотос» г. Челябинска с целью профилактического осмотра за период 2018-2019 гг.
Критерии включения: пациенты мужского пола в возрасте от 18 до 44 лет независимо от наличия НАЖБП, информированное согласие на участие в исследовании.
Критерии исключения: симптоматические АГ, ассоциированные клинические состояния, СД 1 и СД 2-го типов, ожирение 3-4 ст., тяжелые соматические и психические заболевания, злоупотребление алкоголем, применение гепатотоксичных препаратов, вирусные гепатиты, хронические заболевания ЖКТ с синдромом мальабсорбции, прием витамина D.
В исследование включены 123 мужчины, участники разделены на две группы: группа I — лица с НАЖБП (n = 91), средний возраст 37 (32-42) лет; группа II — лица, не имеющие НАЖБП (n = 32), средний возраст 40 (25-44) лет; различия по возрасту статистически не значимы (p > 0,05). Всем лицам, обратившимся на амбулаторный прием, проведен сбор анамнеза, измерение АД, оценка антропометрических параметров, физикальное обследование. Лабораторное исследование включало определение гликемии натощак, НОМА-IR, показателей липидограммы, системного воспаления, синтетической функции печени, цитолиза и холестаза. Уровень обеспеченности 25(ОН^ определялся методом хемилюминесценции на аппарате ARCHITECT 2000 Abbot. Верификация стеатоза и фиброза печени, а также оценка их стадии проводилась методом эластометрии на аппарате FibroScan 502 TOUCH c программным обеспечением САР. Затем пациентов каждой группы разделили на две подгруппы (а и b): получавшие (a) и не получавшие (b) колекаль-циферол. Пациентам подгруппы Ia (мужчины с НАЖБП) и IIa (мужчины без НАЖБП) на 12 месяцев назначен водный раствор колекальциферола в дозе 25 тыс. МЕ два раза в неделю, при дефиците
витамина D — на 8 недель, при недостаточности — на 4 недели. Далее пациенты этих групп получали поддерживающую терапию колекальциферрола в дозе 2 тыс. МЕ в сутки. Мужчины подгруппы Ib (с НАЖБП) и IIb (без НАЖБП) не получали дотацию колекальциферола. Уровень 25(OH)D в сыворотке крови измерялся исходно и через 12 месяцев. Для обработки данных применялся пакет статистического программного обеспечения IBM SPSS Statistics (2019). Непараметрические методы применяли для оценки статистической значимости межгрупповых различий с использованием U-критерия Манна — Уитни. Критический уровень значимости при проверке статистических гипотез в данном исследовании принимали р < 0,05. С учетом проверки на нормальность распределения, количественные данные представлены в виде медианы и интерквар-тильного размаха, качественные признаки — в виде абсолютных значений (n) и процентной доли (%).
Результаты и обсуждения
После проведения эластометрии печени НАЖБП была подтверждена у 91 обследованных (73,9%), при этом в половине случаев был диагностирован неалкогольный стеатогепатит (НАСГ) — 46 обследованных (50,5%), что согласуется с исследованием DIREG-2, в котором отмечена тенденция к увеличению доли пациентов с НАСГ в популяции [11]. Фиброзные изменения в печени, на фоне стеатоза и НАСГ, выявлены у 30 (32,9%) мужчин. Степень стеатоза печени в исследуемой группе I соответство-
вала 2-3 степени (286,5 (256...341,25) Дб), стадия фиброза — 0-1 степени (5,5 (4,3...6,45) кПа). Все пациенты с НАЖБП имели висцеральное ожирение (окружность талии (ОТ) 103,5 (97,75...113,25) см), тогда как в группе сверстников без НАЖБП лиц с висцеральным ожирением не было (ОТ 87,5 (78,3...90) см; р 1-2 р < 0,001.
Анализ обеспеченности витамином D показал преобладание дефицита витамина Д над недостаточностью в группе мужчин с НАЖБП, что составило 63,8 и 31,9%. Напротив, в группе исследуемых без НАЖБП дефицит встречался лишь в 18,8%, а недостаточность — в 53,1% случаев. Адекватный уровень витамина D в группе мужчин с НАЖБП выявлен у 4,3 против 28,1% здоровых сверстников. Полученные данные соответствуют крупным исследованиям, показывающим связь между дефицитом витамина D и наличием неалкогольной жировой болезни печени [12].
Полученные данные наглядно демонстрируют, что 53,4% и более молодых мужчин с НАЖБП имеют 3 и более компонента метаболического синдрома, в отличие от сверстников без НАЖБП, у которых такое сочетание встречалось лишь в 4,2% случаев. При этом обращает на себя внимание частота дефицита витамина D, нарастающая по мере развития ожирения, которое является ключевым компонентом метаболического синдрома и фактором риска развития кардиометаболической коморбидности у пациентов с НАЖБП. Согласно литературным данным, существует нескольких гипотез, объясняющих
Рисунок 1. Дизайн исследования Figure 1. Study design
Рисунок 2. Обеспеченность витамином D в зависимости от наличия НАЖБП (%) Figure 2. Vitamin D sufficiency depending on the presence of NAFLD (%)
Рисунок 3. Распространенность компонентов метаболического синдрома и НАСГ в зависимости от наличия НАЖБП (%)
Figure 3. Prevalence of the metabolic syndrome and NASH components depending on the presence of NAFLD (%)
Таблица 1. Эффективность дотации витамина D у молодых мужчин на фоне НАЖБП Table 1. Effectiveness of vitamin D supplementation in young men with NAFLD
Группа мужчин с НАЖП (n = 91)
Показатели до лечения Показатели после лечения
Получали колекальциферол (n = 16) Не получали колекальциферол (n = 16) Получали колекальциферол (n = 16) Не получали колекальциферол (n = 16)
Показатели антропометрические
ИМТ 30,8 (27,3...33,7) 31,2 (28,2...34,1) 30 (26,88...32,93) 31,1 (28...34)
ОТ более 94 см 103,5 (97,75...113,25) 104 (98,5...113) 102 (96...114,25) 102 (98...113)
Возраст 37 (32,75...42) 39 (34,5...43) 37 (32,75...42) 39 (34,5...43)
Показатели липидного обмена
ОХЛ 5,82 (5,05...6,42) 5,89 (5,44...6,41) 5,42 (4,8...5,97) 5,7 (4,93...6,3)
ЛПНП 3,8 (3,28...4,29) 3,7 (2,7...4,4) 3,42 (2,68...3,84) 3,58 (3,14...4,06)
ЛПВП 1,09 (0,92...1,22) 1 (0,95...1,19) 1,11 (1...1,28) 1,12 (0,98...1,25)
ТГ-1 2,1 (1,38...3,26) 2,1 (1,27...2,56) 1,74 (1,16...2,32) 2,02 (1,29...3,02)
КА-1 4,4 (3,7...5,03) 4,7 (3,52...5,15) 3,85 (2,95...4,65) 4,1 (3,5...4,85)
Показатели углеводного обмена
глюкоза 5,6 (5,08...6,02) 5,4 (5,1...5,75) 5,4 (4,92...5,7) 5,46 (4,9...5,64)
инсулин натощак 14,3 (12...20,23) 14,2 (10,5...25) 11,4 (8,65...16)* 15,1 (10,1...21,6)*
НОМА-IR 3,5 (3,1...5,13) 3,4 (2,65...5,78) 2,54 (1,93...3,89)* 3,44 (2,3...4,71)*
Показатели обмена билирубина, цитолиза, холестаза
общий билирубин 17,9 (12,78...19,33) 16,7 (13,97...20,1) 16,6 (12,3...19,58) 17,1 (12,55...19,8)
прямой билирубин 4,25 (3,35...5,43) 4,8 (3,8...5,95) 4,1 (2,98...5,23) 4,4 (3,15...5,3)
АЛТ 51,5 (34,5...68,25) 59 (29...88) 29 (20,75...37,5) 34 (23,5...45)
АСТ 32 (23...43,75) 34 (24...48) 23 (17,75...29,25)* 26 (22...35)*
ГГТП 51 (34,75...71,25) 48 (35,5...68) 36,5 (27...54) 36 (29...53)
ЩФ 51 (44...63,25) 54 (45,5...66) 51 (41,75...59,75) 50 (41...68)
Показатели хронического воспаления
СРБ 3,5 (1,6...5,15) 3 (1,1...5) 1,1 (0,8...1,53) 1,2 (0,9...2,2)
фибриноген 4,15 (3,68...4,5) 4 (3,65...4,7) 3,8 (3,3...4,2) 4 (3,45...4,6)
СОЭ 7 (4,75...11) 6 (5...10) 5 (3...6) 5 (3,5...7)
лейкоциты 7,6 (6,28...8,71) 7,1 (6,17...8,55) 6,45 (5,78...7,8)* 7,2 (6,51...7,8)*
Уровень 25(OH)D
витамин D 15,8 (10,83...21) 14,7 (11,2...22,2) 49,05 (33,23...62,03)* 14,8 (10,2...19,55)*
Таблица 2. Эффективность дотации витамина Д у молодых мужчин без НАЖБП Table 2. Effectiveness of vitamin D supplementation in young men without NAFLD
Группа пациентов без НАЖБП (n = 32)
Показатели до лечения Показатели после лечения
Получали колекальциферол (n = 16) Не получали колекальциферол (n = 16) Получали колекальциферол (n = 16) Не получали колекальциферол (n = 16)
Показатели антропометрические
ИМТ 23,2 (22...24,3) 23,6 (22,8...24,4) 23 (21,7...24,3) 24 (23...24,9)
ОТ более 94см 87,5 (78,3...90) 88 (82...90) 86,5 (80...91) 88 (83,5...90)
возраст 40,5 (25...43,8) 34,5 (30...38)
Показатели липидного обмена
ОХЛ 5,2 (4,3...5,4) 4,6 (4,1...5,5) 4,5 (4...5,3)* 5,4 (4,5...5,9)*
ЛПНП 3,4 (2,6...4,3)* 2,6 (2...3,4)* 2,9 (2,3...3,8) 3,5 (3...3,9)
ТГ 1,3 (1...1,8) 1 (0,7...1,3) 1,3 (0,9...1,6) 1,2 (0,9...1,9)
ЛПВП 1,1 (0,8...1,3)* 1,4 (1,1...1,7)* 1 (0,9...1,3) 1,2 (1,1...1,4)
КА 3,5 (2,8...4,6)* 2,2 (1,9...3,1)* 3,5 (2,5...3,9) 3,3 (2,9...3,9)
Показатели углеводного обмена
глюкоза натощак 4,7 (4,4...5) 5 (4,8...5,3) 4,8 (4,5...5)* 5,3 (5...5,5)*
инсулин натощак 8,3 (6,3...9,8) 6,4 (6...8,2) 7,9 (6,1...9,1) 7 (5,7...8,6)
НОМА-IR 1,7 (1,3...2,1) 1,5 (1,3...1,8) 1,7 (1,4...2) 1,7 (1,3...1,9)
Показатели синтетической функции печени, цитолиза и холестаза
общий билирубин 17 (12,3...19,3) 14,4 (12,7...17,7) 18,6 (15,5...19,9) 15,9 (13,4...17,2)
прямой билирубин 4,3 (3,2...5) 4,2 (3,5...5,6) 4,4 (3,3...4,9) 3,9 (3...4,7)
альбумин 44,3 (43,2...45,5) 44,2 (43,3...46,2) 44,7 (44...45,9) 45,2 (44,3...45,5)
общий белок 76 (73...80) 74,5 (72...77,8) 75,5 (73,5...78,8) 75 (70,3...78,8)
АЛТ 26,5 (14,3...32) 21,5 (18...27) 19 (16,3...29,5) 22,5 (16,3...29)
АСТ 20,5 (17,5...28) 22,5 (18,3...25) 19 (15,8...23) 21 (18,3...23)
ГГТП 24 (21...33,3) 24 (19...30,8) 22 (19...41,3) 28 (22,3...31,8)
ЩФ 46 (42,3...53,5) 52,5 (49,3...58) 46,5 (42...50,5) 48,5 (45...60)
Показатели системного воспаления
СРБ 0,9 (0,3...1,2) 1 (0,6...1,4) 0,9 (0,6...1,2) 0,7 (0,4...1,1)
фибриноген 3,1 (2,8...3,4) 3 (2,5...3,2) 3 (2,7...3,4) 3,2 (2,9...3,6)
СОЭ 4,5 (2,3...9) 6,5 (4...9) 5 (3...6) 5 (3,3...7)
лейкоциты 6,3 (5...7,2) 6,7 (5,3...6,9) 6,2 (5,4...7) 6,2 (5,3...7,1)
Уровень 25(ОН)Д
25(ОН)Д сыворотки 26,6 (20...30) 27,5 (24,6...31) 52,8 (47,5...62)* 25,5 (21...30,3)*
Примечание: данные представлены в виде медианы и интерквартильного размаха или средней арифметической и среднеквадратичного отклонения; * p < 0,05.
Note: data is given as median and interquartile range or arithmetic mean and mean-square deviation; * p < 0.05.
низкие уровни витамина D при ожирении. В первую очередь, это может быть связано с резервуарной по отношению к витамину D функцией жировой ткани и снижению его в сыворотке крови, что подтверждается исследованиями, в которых снижение веса у контрольной группы пациентов приводило к увеличению концентрации витамина D в крови [13]. Другим механизмом рассматривают нарушение 25-гид-роксилирования в печени, что напрямую связано с наличием НАЖБП [14].
В группе пациентов с НАЖБП исходно по всем показателям существенной разницы не выявлено. После дотации витамина D и повышении его уровня до 49,05 нг/мл достоверно снизился уровень инсулина натощак, индекса НОМА-Ж, уровень аспарта-таминотрансферазы (АСТ), лейкоцитоза (р < 0,05). Механизмы, лежащие в основе снижения инсули-норезистентности при дотации витамина D, исходят из стимуляции инсулиновых рецепторов колекаль-циферолом в тканях-мишенях, чувствительных к инсулину. В чувствительных клетках 1,25(OH)2D взаимодействует с VDR (рецептор к витамину D), который, в свою очередь, связывается с RXR, формируя комплекс 1,25(OH)2D-VDR-RXR, связывается с участком гена рецептора инсулина, активируя его транскрипцию и в дальнейшем увеличивая количество самих рецепторов [15, 16]. Важным следствием инсулинорезистентности и гиперинсулинемии является прямая стимуляция данными процессами воспаления путем активации печеночных звездчатых клеток, их пролиферация и секреция коллагена I типа [17]. Следовательно, снижение выраженности инсулинорезистентности способствует замедлению прогрессирования стеатоза и фиброза при НАЖБП, снижению риска развития ССЗ и СД 2 типа.
У молодых мужчин без НАЖБП по антропометрическим данным, лабораторным компонентам метаболического синдрома, показателям воспаления, прокоагулянтного статуса достоверных различий до коррекции статуса витамина Д не выявлено. После дотации витамина Д и достижении его уровня до 52,8нг/мл достоверно снизился уровень глюкозы натощак и общего холестерина.
При нормализации уровня витамина D в группе с НАЖБП и достижении его уровня 49,05 нг/мл достоверно снизился уровень инсулина натощак, индекса НОМА-Ж, уровень аспартатаминотрансферазы, лейкоцитоза. При достижении уровня витамин Д до 52,8 нг/мл у лиц без НАЖП достоверно снизился уровень глюкозы натощак и общего холестерина.
Выводы
1. Применение холекальциферола исходно в нагрузочной, а далее в поддерживающей дозе 2000 МЕ/сут в течение 12 месяцев ликвидирует дефицит / недостаточность витамина D, нормализуя плазменный уровень 25(ОНр.
2. При нормализации уровня витамина D в группе молодых мужчин с НАЖБП и достижении его уровня 49,05 нг/мл достоверно снизился уровень инсулина натощак, индекса НОМА-Ж, уровень АСТ, степень стеатоза печени, не влияя существенно на показатели липидограммы, степень ожирения.
3. При достижении уровня витамин D до 52,8 нг/мл у молодых мужчин без НАЖП достоверно снизился уровень глюкозы натощак и общего холестерина.
4. В группах мужчин с НАжБп и ее отсутствии
положительных сдвигов лабораторных компонентов МС не выявлено.
Таким образом, повышение уровня 25(OH)D оказывает благоприятное влияние на компоненты МС вне зависимости от наличия НАЖБП, что представляется перспективным при разработке стратегий первичной профилактики сердечно-сосудистых заболеваний и СД 2 типа.
Яковлева С.В.
https://orcid.org/0000-0001-6945-5060
Литература
1. Евстифеева С.Е., Шальнова С.А., Куценко В.А. и др. Распространенность неалкогольной жировой болезни печени среди населения трудоспособного возраста: ассоциации с социально-демографическими показателями и поведенческими факторами риска (данные ЭССЕ-РФ-2) // Кардиоваскулярная терапия и профилактика. - 2022. - № 21. - С. 40-49. DOI: 10.15829/17288800-2022-3356
2. Younossi Z.M., Koenig A.B., Ricci F., Mantini C. et al. Global epidemiology of nonalcoholic fatty liver disease-Meta-analytic assessment of prevalence, incidence, and outcomes // Hepatology. — 2016. — Vol. 64 (1). — P. 73-84. DOI: 10.1002/hep.28431
3. Bisaccia G. et al. Nonalcoholic fatty liver disease and cardiovascular disease phenotype // Sage Open Medicine. — 2020. — Vol. 8. — P. 1-15. DOI: 10.1177/2050312120933804
4. Maurice J., Manousou P. Non-alcoholic fatty liver disease // Clinical Medicine. — 2018. — Vol. 18 (3). — P. 245-250. DOI: 10.7861/ clinmedicine.18-3-245
5. Xian Y.X., Weng J.P., Xu F. MAFLD vs. NAFLD: shared features and potential changes in epidemiology, pathophysiology, diagnosis, and pharmacotherapy // Chinese Medical Journal. — 2020. — Vol. 134 (1). — P. 8-19. DOI: 10.1097/CM9.0000000000001263
6. Després J.P., Cartier A., Côté M., Arsenault B.J. The concept of cardiometabolic risk: Bridging the fields of diabetology and cardiology // Ann of Med. — 2008. — Vol. 40. — P. 514-523. DOI: 10. 1080/07853890802004959
7. Than N.N., Newsome P.N. A concise review of non-alcoholic fatty liver disease // Atherosclerosis. — 2015. — Vol. 239 (1). — P. 192-202. DOI: 10.1016/j.atherosclerosis.2015.01.001
8. Пирогова И.Ю., Яковлева С.В., Шаимова И.С. и др. Факторы, ассоциированные с формированием и прогрессированием стеатоза и фиброза при неалкогольной жировой болезни печени // Уральский медицинский журнал. — 2019. — № 8 (176). — С. 30-36. DOI: 10.25694/URMJ.2019.08.23
9. Mutt S.J., Jokelainen J., Sebert S. et al. Vitamin D Status and Components of Metabolic Syndrome in Older Subjects from Northern Finland (Latitude 65 North) // Nutrients. — 2019. — Vol. 11 (6). — P. 1229. DOI: 10.3390/nu11061229
10. Zhang H., Shen Z., Lin Y. et al. Vitamin D receptor targets hepatocyte nuclear factor 4a and mediates protective effects of vitamin D in nonalcoholic fatty liver disease // J Biol Chem. — 2020. — Vol. 295 (12). — P. 3891-3905. DOI: 10.1074/jbc.RA119.011487
11. Ивашкин В.Т., Драпкина О.М., Маев И.В. и др. Распространенность неалкогольной жировой болезни печени у пациентов амбулаторно-поликлинической практики в Российской Федерации: результаты исследования DIREG 2 // Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии. — 2015. — № 6. — С. 31-41.
12. Zhai H.L., Wang N.J., Han B. et al. Low vitamin D levels and non-alcoholic fatty liver disease, evidence for their independent association in men in East China: a cross-sectional study (Survey on Prevalence in East China for Metabolic Diseases and Risk Factors (SPECT-China)) // Br J Nutr. — 2016. — Vol. 115 (8). — P. 1352-1359. DOI: 10.1017/S0007114516000386
13. Walsh J.S., Bowles S., Evans A.L. Vitamin D in obesity // Curr Opin Endocrinol Diabetes Obes. — 2017. — Vol. 24 (6). — P. 389-394. DOI: 10.1097/MED.0000000000000371
14. Vranic L., Mikolasevic I., Milic S. Vitamin D Deficiency: Consequence or Cause of Obesity? // Medicina (Kaunas). — 2019. — Vol. 55 (9). — P. 541. DOI: 10.3390/medicina55090541
15. Nicholls D.G. The Pancreatic p-Cell: A Bioenergetic Perspective // Physiol Rev. — 2016. — Vol. 96 (4). — P. 1385-1447. DOI: 10.1152/physrev.00009.2016
16. Szymczak-Pajor I., Sliwinska A. Analysis of Association between Vitamin D Deficiency and Insulin Resistance // Nutrients. — 2019. — Vol. 11 (4). — P. 794. DOI: 10.3390/nu11040794
17. Fujii H., Kawada N. The Role of Insulin Resistance and Diabetes in Nonalcoholic Fatty Liver Disease, Japan Study Group Of Nafld Jsg-Nafld // Int J Mol Sci. — 2020. — Vol. 21 (11). — P. 3863. DOI: 10.3390/ijms21113863
