CC BY
38
УДК 340.02
DOI: 10.24412/2312-3184-2021-3-9-18
Зайцева Екатерина Сергеевна
кандидат исторических наук, доцент, доцент кафедры теории и истории права и государства Омской академии МВД России zay_tseva@mail.ru
Zaytseva Ekaterina Sergeevna
Candidate of History, Associate Professor, Associate Professor of the chair of theory and history of law and state Omsk Academy of Ministry of Internal Affairs of the Russia Federation
zay_tseva@mail.ru
ВЛИЯНИЕ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ УСЛОВИЙ НА ПРЕДЕЛЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
Введение: в статье рассматриваются основные направления влияния чрезвычайных условий на пределы правового регулирования. Отмечается, что пандемия COVГО-19 является типовой моделью чрезвычайного обстоятельства естественного характера, определившего появление чрезвычайных условий, оказавших существенное воздействие на пределы правового регулирования. Определение основных направлений влияния чрезвычайных условий на пределы правового регулирования и их анализ способствуют дальнейшему развитию законодательства в данной сфере.
Материалы и методы: нормативную основу исследования составили Конституция Российской Федерации, законы и подзаконные акты, принятые в период пандемии COVID-19. Методологическую основу исследования составили общенаучные (анализ, синтез, индукция, дедукция, абстрагирование, обобщение, сравнение) и частнонаучные (формально-юридический, структурно-функциональный) методы познания.
Результаты исследования выявили основные направления влияния чрезвычайных условий на пределы правового регулирования в период пандемии COVГО-19, позволяющие учитывать полученный опыт с целью дальнейшей оптимизации и совершенствования правового регулирования в подобных ситуациях в будущем.
Выводы и заключения: анализ влияния пандемии COVГО-19, как типовой модели чрезвычайного обстоятельства естественного характера, определяющего складывание чрезвычайных условий, проявляется в расширении пределов сферы правового регулирования, закономерно повлёкшим расширение пределов предмета правового регулирования; в расширении предмета правового регулирования, выходящего за пределы сферы правового регулирования; в расширении использования квазиправовых регуляторов; в изменении границ императивного и диспозитивного правового регулирования; в размывании отраслевых пределов посредством формирования нового «циклического правового массива»; в изменении пределов законодательного и подзаконного регулирования.
Ключевые слова: пределы правового регулирования, сфера правового регулирования, предмет правового регулирования, чрезвычайные условия, чрезвычайные обстоятельства, пан-
демия COVID-19.
IMPACT OF EMERGENCY CONDITIONS ON LIMITS OF LEGAL REGULATION
Introduction: the article examines the main directions of the impact of emergency conditions on the limits of legal regulation. It is noted that the COVID-19 pandemic is a typical model of an emergency circumstance of a natural nature, which determined the appearance of emergency conditions that had a significant impact on the limits of legal regulation. Determination of the main directions of the impact of emergency conditions on the limits of legal regulation and their analysis contribute to the further development of legislation in this area.
Materials and methods: the normative basis of the study was the Constitution of the Russian Federation, laws and by-laws adopted during the COVID-19 pandemic. The methodological basis of the research was formed by general scientific (analysis, synthesis, induction, deduction, abstraction, generalization, comparison) and special scientific (formal legal, structural and functional) methods of cognition.
Results of the study: the main directions of the impact of emergency conditions on the limits of legal regulation during the COVID-19 pandemic were identified, allowing to take into account the experience gained in order to further optimize and improve legal regulation in similar situations in the future.
Findings and conclusions: analysis of the impact of the COVID-19 pandemic, as a typical model of an emergency of a natural nature that determines the appearance of emergency conditions, manifests itself in the expansion of the scope of legal regulation, which naturally entailed the expansion of the scope of the subject of legal regulation; in expanding the subject of legal regulation beyond the scope of legal regulation; in expanding the use of quasi-legal regulators; in changing the boundaries of imperative and dispositive legal regulation; in the erosion of sectoral limits through the formation of a new "cyclical legal array"; in changing the limits of legislative and subordinate regulation.
Keywords: limits of legal regulation, scope of legal regulation, subject of legal regulation, emergency conditions, extraordinary circumstances, COVID-19 pandemic.
В современном мире нередко возникают проблемы, требующие специальных мер реагирования на чрезвычайные, экстраординарные ситуации, что приводит к формированию самостоятельных комплексов правовых средств, именуемых «ситуационным законодательством» [8, с. 571—583] или «чрезвычайным правом» [7, с. 40—44], способных эффективно регулировать общественные отношения в сложившихся нетипичных обстоятельствах.
Для обозначения такого комплекса правовых средств используется понятие экстраординарного (специального) правового режима. Вариантов подобных режимов достаточно много, а их классификация — вопрос дискуссионный [6, с. 72—81]. Не вдаваясь в подробности существующей дискуссии, отметим основной тезис, имеющий значение для рассмотрения анализируемой нами проблемы. «Чрезвычайные условия складываются как следствие чрезвычайных обстоятельств» [3, с. 4], социального, природно-техногенного, биологического характера и предполагают использование экстраординарных правовых режимов. Указанные условия могут являться причиной введения режимов
Теория и история права и государства; _3 (98) 2021
история учений о праве и государстве
"1 2 " 3
чрезвычайного положения1, военного положения2, контртеррористическои операции3, чрезвычайной ситуации4 и др. Для анализа заявленной проблемы важна не специфика каждого из указанных режимов, а наличие чрезвычайных условий, детерминирующих необходимость их введения и их последующее влияние на правовое регулирование. Автор статьи исходит из того, что чрезвычайные условия — это условия, превосходящие обычную меру, не такие как обычно, исключительные [10, с. 848]. Несмотря на то, что любой из указанных режимов представляет собой готовую модель правового регулирования с заранее определенным набором правовых средств, в случае наступления чрезвычайных условий такая изначально статическая модель предполагает дальнейшее развитие, учитывая конкретные условия «чрезвычайности». Более того, как показывает практика, указанные правовые режимы могут быть вообще не использованы, что приводит к формированию абсолютно новой модели, которая складывается под воздействием указанных условий здесь и сейчас.
Чрезвычайные условия могут складываться в результате чрезвычайных обстоятельств двух типов. Первый тип связан с умышленными, целенаправленными общественно опасными деяниями людей, второй тип возникает помимо сознания и воли людей в результате аварий, катастроф, опасных природных явлений, стихийных или иных бедствий, в том числе эпидемий. Чрезвычайные условия первого типа следует рассматривать в контексте социальных факторов правообразования в целом и установления пределов правового регулирования в частности; чрезвычайные условия второго типа относятся к факторам естественного характера. Ярким примером проявления естественного фактора является пандемия СОУГО-19 как чрезвычайное обстоятельство мирового масштаба, изменившая привычные условия жизнедеятельности людей и оказавшая существенное влияние на правовое регулирование и его пределы. Невзирая на то, что это лишь одно из возможных чрезвычайных обстоятельств, формирующих чрезвычайные условия, пандемия СОУГО-19 может рассматриваться как определенная типовая модель чрезвычайного обстоятельства естественного характера, анализ влияния которого на сферу и предмет правового регулирования позволяет сделать общие выводы и дает возможность повысить эффективность правового регулирования в подобных ситуациях в будущем.
Прежде чем обозначить основные направления влияния пандемии СОУГО-19 как чрезвычайного обстоятельства, повлёкшего формирование чрезвычайных условий на пределы правового регулирования, необходимо уточнить понятие «пределы правового регулирования».
Пределы правового регулирования следует рассматривать как родовое понятие, включающее в себя два видовых — это пределы сферы правового регулирования
1 О чрезвычайном положении: федер. констит. закон от 30 мая 2001 г. № З-ФКЗ (в ред. от 03.03.2016 № 6-ФКЗ) // СЗ РФ. — 2001. — № 23. — Ст. 2277.
2 О военном положении: федер. констит. закон от 30 янв. 2002 г. № 1-ФКЗ (в ред. от 01.07.2017 № 2-ФКЗ) // СЗ РФ. — 2002. — № 5. — Ст. 375.
3 О противодействии терроризму: федер. закон от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ (в ред. от 26.05.2021 № 155-ФЗ) // СЗ РФ. — 2006. — № 11. — Ст. 1146.
4 О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера: федер. закон от 21 дек. 1994 г. № 68-ФЗ (в ред. от 11.06.2021 № 170-ФЗ) // СЗ РФ. — 1994. — № 35. — Ст. 3648.
и пределы предмета правового регулирования. Пределы сферы правового регулирования — это границы, в которых должно осуществляться целенаправленное организационное воздействие с помощью системы правовых средств на общественные отношения, имеющие правовую природу. Пределы предмета правового регулирования — это границы, в которых осуществляется целенаправленное, организационное воздействие на общественные отношения с помощью правовых средств, обусловленное как объективными, так и субъективными факторами. В свою очередь, как пределы сферы правового регулирования, так и пределы предмета правового регулирования могут дифференцированы на естественно-природные, отделяющие сферу правового регулирования от сфер человеческого бытия, которые регулируются законами природы, и социальные, отделяющие сферу правового регулирования от иных сфер социального регулирования, которые не требуют специального юридического воздействия.
В границах предмета правового регулирования могут быть выделены внутренние пределы, которые также могут дифференцироваться в зависимости от критерия, положенного в основу классификации. В качестве такового может выступать предмет правового регулирования (в узком смысле), метод правового регулирования, юридическая сила нормативных правовых актов и т. д.
Пандемия СОУТО-19 оказала влияние и на пределы сферы правового регулирования, и на пределы предмета правового регулирования. В ситуации пандемии как явления чрезвычайного характера и без того подвижные внешние и внутренние пределы правового регулирования становятся еще более динамичными. Одним из направлений такого воздействия можно обозначить расширение внешних социальных пределов сферы правового регулирования, закономерно повлёкшее за собой расширение пределов предмета правового регулирования.
Пределы сферы правового регулирования обусловлены общественными отношениями, имеющими правовую природу. Определение правовой природы указанных отношений связано с наличием свойств-критериев, среди которых следует выделять те, что являются общими для установления границы между любыми социальными регуляторами и сферами человеческого бытия, регулируемыми законами природы, к их числу стоит отнести волевой характер общественных отношений и возможность выбора варианта поведения, а также свойства общественных отношений, имеющих непосредственно правовую природу: возможность осуществления социального контроля, направленность общественных отношений на удовлетворение типичных, социально значимых, конфликтных интересов и эквивалентный характер [5, с. 82—109].
Под воздействием пандемии произошла существенная трансформация типичных, социально значимых, конфликтных интересов. Многие интересы, не имеющие социального значения и потенциальной конфликтности в обычной ситуации, становятся таковыми, что обусловливает расширение сферы правового регулирования и закрепления её в качестве предмета. Так, например, если в обычных условиях передвижение человека как свобода, в соответствии со ст. 27 Конституции Российской Федерации, предполагает, что время, место, конечный пункт движения находятся вне сферы и предмета правового регулирования, то в период пандемии такие, по своей природе личные, частные аспекты жизнедеятельности, находящиеся в зоне саморегуляции, приобрели потенциальную конфликтность и социальную значимость, войдя в сферу правового регулирования и получив отражение в качестве его предмета. В частности, в соответствии с подпунктом
«в» пункта 2 Указа Президента Российской Федерации от 02.04.2020 № 239 «О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (СОУГО-19)» нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации в регионах был установлен особый порядок передвижения граждан и транспортных средств.
Аналогичная ситуация и с соблюдением социальной дистанции — если ранее этот вопрос решался в процессе взаимодействия людей и не требовал правового вмешательства, то в период пандемии такая потребность появилась. В частности, п. 6.2. постановления Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 30 марта 2020 г. № 9 «О дополнительных мерах по недопущению распространения С0УТО-2019» обязал граждан соблюдать такую дистанцию.
Следует отметить, что, с одной стороны, расширение сферы и предмета правового регулирования объективно обусловлено влиянием пандемии как внешнего фактора на изменение типичных, социально значимых, конфликтных интересов, лежащих в основе общественных отношений, имеющих правовую природу, с другой стороны, подобные отношения, как было отмечено выше, предполагают возможность осуществления контроля. И эти два значимых свойства не всегда коррелируют между собой, т. к. рост социально значимых конфликтных интересов не предполагает пропорционального роста возможностей государства такой контроль осуществлять.
В этой ситуации правовое регулирование общественных отношений, ранее находившихся за пределами сферы и предмета правового регулирования, приводит к тому, что фактически инерционно они опираются на уже сложившиеся регуляторы и саморегуляционные механизмы, появление же правовых норм в данной сфере лишь способствует усилению их действия. Неслучайно для этого периода характерно расширение рекомендательно-инструктивного регулирования, которое получило закрепление, например, в правилах профилактики коронавирусной инфекции1, рекомендации для бизнеса в условиях рисков распространения СОУГО-192. И это еще одна тенденция, характеризующая влияние пандемии на пределы правового регулирования.
Специфика рекомендательно-инструктивного регулирования, которое вписывается в понятие «мягкое право», в данной ситуации проявляется в том, что, выступая как квазиправовой регулятор, оно поддерживается в большей степени мерами морально-этического общественного и индивидуального воздействия. Использование возможностей «мягкого права» в такой ситуации представляется более чем оправданным, поскольку вторжение правового регулирования в зоны, традиционно опирающиеся на внеправовое саморегулирование и саморегуляцию, прежде всего на основе морально-этических норм, при отсутствии возможности осуществления должного контроля подкрепляется в большей степени механизмами социальной, а не юридической ответственности. Можно согласиться с тем, что в таких ситуациях легальность оказывается
1 Правила профилактики коронавирусной инфекции [Электронный ресурс]. — URL: https//www.rospotrebnadzor.ru (дата обращения: 13.04.2021).
2 Рекомендации для бизнеса в условиях рисков распространения COVID-19 [Электронный ресурс]. — URL: https // www.rospotrebnadzor.ru (дата обращения: 13.04.2021).
в фокусе легитимности, предполагающей признание и одобрение принимаемых в этот период решений и совершаемых действий [4, с. 115].
Помимо параллельного расширения пределов сферы и предмета правового регулирования, можно говорить о расширении предмета правового регулирования, выходящего за пределы сферы правового регулирования.
Ярким примером проявления данной тенденции является ст. 19 Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций» от 01.04.2020 № 98-ФЗ, которая направлена на защиту интересов арендаторов, в частности предоставляя арендатору право потребовать уменьшения арендной платы по договору недвижимого имущества за период 2020 года, но при этом абсолютно не учитывая интересы арендодателей. Представляется, что в данном случае государство поспешно вторглось на территорию саморегулирования, механизмы действия которого в большей степени позволили бы соблюсти необходимый баланс интересов. Во многом это обусловлено си-туативностью правотворчества. Ситуативность рассматривается как недостаток современной правотворческой политики, в том числе и потому, что способствует росту риска выхода за пределы правового регулирования. В целом в чрезвычайных условиях ситуа-тивность правотворчества неизбежна, при этом риск выхода за пределы сферы правового регулирования в таких ситуациях увеличивается, что может привести к избыточному правовому регулированию.
Как уже было отмечено, пандемия оказала влияние не только на внешние, но и на внутренние пределы. Здесь также можно обозначить несколько тенденций. Первая связана с изменением границ императивного и диспозитивного регулирования. Представляется, что любые чрезвычайные условия меняют, пусть и относительный, но все-таки уже сложившийся баланс императивного и диспозитивного регулирования в рамках той или иной правовой системы. Существует мнение, что «опыт преодоления чрезвычайных ситуаций сводится преимущественно к запретам и ограничительным мерам» [4, с. 114]. Такое суждение представляется излишне категоричным, и опыт правового регулирования в период пандемии это подтверждает. С одной стороны, можно отметить процесс смягчения детального и, как следствие, более императивного регулирования в пользу диспозитивного. Яркий пример — это упрощение процедур осуществления закупок товаров, работ, услуг для государственных и муниципальных нужд1. Во многом это обусловлено фактором времени и потребностью более оперативного удовлетворения интересов субъектов.
С другой стороны, рост конфликтности интересов, который уже был отмечен выше, закономерно влечет за собой усиление императива, выраженного в расширении круга деяний, предполагающих юридическую ответственность, а также появления ряда мер,
1 О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам обеспечения устойчивого развития экономики в условиях ухудшения ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции: федер. закон от 24 апреля 2020 г. № 124-ФЗ // СЗ РФ. — 2020. — № 17. — С. 2702.
связанных с её ужесточением1; последствия; усилены санкции за нарушение санитарно-эпидемиологических правил.
Указанные изменения представляются закономерными и вызваны трансформацией общественных отношений в чрезвычайных условиях, выступающих объективным основанием установления пределов императивного и диспозитивного правового регулирования. В то же время, учитывая объективно-субъективный характер установления указанных пределов, нельзя не отметить влияние субъективного фактора, который во многом определяется целями и задачами, поставленными государством на том или ином этапе своего развития [1, с. 73]. Очевидно, что цели и задачи государства в чрезвычайных условиях претерпевают существенную трансформацию вслед за изменяющимися общественными отношениями.
Отраслевые пределы правового регулирования также испытали влияние пандемии. Это проявилось в формировании нового «циклического правового массива», направленного на борьбу с пандемией и минимизацией её негативных последствий. Циклические правовые массивы представляют собой нетипичные формирования, которые вторгаются в действующую систему права, детерминируют её содержание и направления развития, имеют высокую государственную и общественную значимость, не обособляясь как её самостоятельный элемент. К таким массивам предложено относить антикоррупционное законодательство, а также законодательство, обеспечивающее построение и развитие в России цифровой экономики [12, с. 14—15]. Формирование таких массивов в целом и антипандемического в частности способствует «размыванию» традиционных отраслевых пределов и создает необходимость дальнейшего осмысления этого явления. Стоит отметить, что указанный процесс следует рассматривать отдельно от существующей негативной тенденции «размывания» отраслей права, состоящей в стремлении «втиснуть» в однородные правовые комплексы нормы, регулирующие различные общественные отношения, не охватываемые предметом правового регулирования, присущим данной отрасли, и, как следствие, утраты внутреннего единства
1 В частности, Федеральным законом от 1 апреля 2020 г. № 99-ФЗ «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» введена административная ответственность за распространение в СМИ, а также информационно-телекоммуникационных сетях под видом достоверных сообщений заведомо недостоверной информации об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан, и (или) принимаемых мерах по обеспечению безопасности населения и территорий, приемах и способах защиты от указанных обстоятельств; реализацию либо отпуск лекарственных препаратов с нарушением требований законодательства об обращении лекарственных средств в части установления предельных размеров оптовых надбавок к фактическим отпускным ценам, установленным производителем лекарственных препаратов на указанные лекарственные препараты, или розничных надбавок к фактическим отпускным ценам, установленным производителями лекарственных препаратов на указанные лекарственные препараты; невыполнение правил поведения при чрезвычайной ситуации или угрозе её возникновения, включая невыполнение правил поведения при введении режима повышенной готовности. Федеральным законом от 1 апреля 2020 г. № 100-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статьи 31 и 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» введена уголовная ответственность за публичное распространение заведомо ложной информации об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан, а также за публичное распространение заведомо ложной общественно значимой информации, повлёкшее тяжкие последствия; усилены санкции за нарушение санитарно-эпидемиологических правил.
и системности отраслей — качества, без которых их существование проблематично [2, с. 50—51].
Влияние пандемии проявляется и в изменении пределов законодательного и подзаконного регулирования. Анализируя проблему поддержания баланса законодательного и подзаконного регулирования, можно выделить два аспекта в её осмыслении. Первый связан с необходимостью четкого установления границ между законами и подзаконными актами. Второй — с возможностью выхода подзаконных актов за пределы предмета правового регулирования, установленного законом. И тот и другой аспекты актуализировались в условиях пандемии. Это обусловлено, во-первых, необходимостью оперативной реакции на решение многих общественно значимых вопросов, в идеале предполагающих законодательное регулирование на подзаконном уровне. Так, на июль 2020 года, когда пандемия не прошла и половины своего пути, число принятых подзаконных актов превысило количество принятых федеральных законов в 14 раз [12, с. 15]. Как отмечает Ю. А. Тихомиров, оперативность, как правило, предполагает использование подзаконных, «порученческих» мер, именно они способствуют преодолению чрезвычайных, критических ситуаций, будь то экономические или финансовые кризисы, экологические аномалии, угрозы здоровью населения в условиях пандемии, техногенные катастрофы и т. п. [9, с. 7].
Во-вторых, объективной невозможностью соблюдения всех содержательных критериев, которым в обычной ситуации должно соответствовать законодательное регулирование. Так, одним из определяющих содержательных критериев, на который должен ориентироваться законодатель, является стабильность регулируемых отношений, для характеристики которого используются также такие формулировки, как устойчивость и относительная неизменность. Однако в чрезвычайных условиях, которые по определению предполагают временный характер, этот критерий становится нерабочим, что может привести в определенному дисбалансу законодательного и подзаконного регулирования.
Таким образом, можно говорить о существенном влиянии чрезвычайных условий на пределы правового регулирования. Чрезвычайные условия могут складываться в результате чрезвычайных обстоятельств, порожденных как социальными, так и естественными факторами. Ярким примером проявления естественного фактора является пандемия COVID-19, которую можно рассмотреть как определенную типовую модель чрезвычайного обстоятельства естественного характера. Влияние пандемии на пределы правового регулирования проявилось в следующем: в расширении пределов сферы правового регулирования, закономерно повлёкших расширение пределов предмета правового регулирования; в расширении предмета правового регулирования, выходящего за пределы сферы правового регулирования; в расширении квазиправовых регуляторов рекомендательно-инструктивного характера; в изменении границ императивного и диспозитивного правового регулирования; в размывании отраслевых пределов посредством формирования нового «циклического правового массива»; в изменении пределов законодательного и подзаконного регулирования. Учитывая объективно-субъективный характер установления пределов правового регулирования, анализ влияния пандемии на пределы правового регулирования как чрезвычайного обстоятельства объективного характера позволит субъектам правотворчества учесть полученный опыт с целью дальнейшей оптимизации правового регулирования в иных возможных чрезвычайных условиях в будущем. Тем более, что «вероятность увеличения случаев возникновения чрез-
вычайных обстоятельств, а, следовательно, роль „чрезвычайного нормотворчества" и „чрезвычайного управления" повышается» [4, с. 123]. Также, возможно, существует необходимость «разрабатывать регулятивные „шаблоны" и алгоритмы (в соответствии со стратегическими сценариями) оперативного перестроения правового регулирования на „чрезвычайные рельсы" по аналогии с заранее предусмотренными возможностями» [11, с. 15].
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Витченко А. М. Метод правового регулирования социалистических общественных отношений. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1974. — 161 с.
2. Власенко Н. А. Кризис права: проблемы и подходы к решению // Журнал российского права. — 2013. — № 8. — С. 43—54.
3. Григорьев В. Н. Организация и методика расследования преступлений в чрезвычайных условиях: лекция. — М.: НИиРИО Моск. инт-та МВД России, 1994. — 24 с.
4. Жаворонкова Н. Г. Правовые проблемы повышения эффективности мер по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций в современных условий / Н. Г. Жаворонкова, Г. В. Выпханова // Журнал российского права. — 2021. — № 1. — С. 111—126.
5. Зайцева Е. С. Пределы правового регулирования (общетеоретический аспект). — Омск: Омская академия МВД России, 2020. — 153 с.
6. Зырянов С. М. Экстраординарные (специальные) административно-правовые режимы: понятие и обоснование необходимости введения // Журнал российского права. — 2016. — № 4. — С. 72—81.
7. Калина Е. С. О «чрезвычайном праве» и праве чрезвычайной ситуации // Административное право и процесс. — 2013. — № 10. — С. 40—44.
8. Концепции развития российского законодательства / под ред. Т. Я. Хабриевой, Ю. А. Тихомирова. — М.: Эксмо, 2010. — 732 с.
9. Тихомиров Ю. А. Формула правового воздействия // Журнал российского права. — 2020. — № 11. — С. 5—13.
10. Толковый словарь русского языка. Т. I / Под ред. Д. Н. Ушакова. — М.: Астрель, 2000. — C. 912
11. Хабриева Т. Я. Управление пандемическим кризисом на основе права: мировой и российский опыт // Журнал российского права. — 2021. — № 2. — С. 5—17.
12. Черногор Н. Н. Метаморфозы права и вызовы юридической науке в условиях пандемии коронавируса / Н. Н. Черногор, М. В. Залоило // Журнал российского права. — 2020. — № 7. — С. 5—26.
REFERENCES
1. Vitchenko A. M. Metod pravovogo regulirovanija sociatisticheskih obshhestvennyh otnoshenij [The method of legal regulation of socialist social relations]. Saratov, 1974,161 p. (in Russian).
2. Vlasenko N. A. Krizis prava: problemy i podhody k resheniju [Crisis of Law: Problems and Approaches to Solution]. Zhurnal rossijskogo prava — Journal of Russian Law, 2013, no. 8, pp. 43— 54 (in Russian).
3. Grigoriev V. N. Organizacija i metodika rassledovanija prestuplenij v chrezvychajnyh uslovi-jah: lekcija [Organization and methods of investigation of crimes in emergency conditions. Lecture]. Moscow, 1994, 24 p. (in Russian).
4. Zhavoronkova N. G., Vypkhanova G. V. Pravovye problemy povyshenija jeffektivnosti mer po preduprezhdeniju i likvidacii chrezvychajnyh situacij v sovremennyh uslovij [Legal problems of increasing the effectiveness of measures to prevent and eliminate emergency situations in modern conditions]. Zhurnal rossijskogoprava — Journal of Russian law, 2021, no. 1, pp. 111—126. (in Russian).
5. Zaitseva E. S. Predely pravovogo regulirovanija (obshheteoreticheskij aspekt) [Limits of legal regulation (general theoretical aspect)]. Omsk, Omskaja akademija MVD Rossii, 2020, 153 p. (in Russian).
6. Zyryanov S. M. Jekstraordinarnye (special'nye) administrativno-pravovye rezhimy: ponjatie i obosnovanie neobhodimosti vvedenija [Extraordinary (special) administrative and legal regimes: concept and justification of the need for introduction]. Zhurnal rossijskogo prava — Journal of Russian law, 2016, no. 4, pp. 72—81 (in Russian).
7. Kalina E. S. O "chrezvychajnom prave" i prave chrezvychajnoj situacii [On "emergency law" and the law of an emergency situation]. Administrativnoe pravo i process —Administrative law and process, 2013, no. 10, pp. 40—44 (in Russian).
8. Khabrieva T. Ya., Tikhomirova Yu. A. Koncepcii razvitija rossijskogo zakonodatel'stva [Concepts for the development of Russian legislation]. Moscow, 2010, 732 p. (in Russian).
9. Tikhomirov Yu, A. Formula pravovogo vozdejstvija [Formula of legal impact]. Zhurnal rossijskogo prava — Journal of Russian law, 2020, no. 11, pp. 5—13 (in Russian).
10. Explanatory dictionary of the Russian language. T. I. Edited by D.N. Ushakova, Moscow, 2000, pp.912 (in Russian).
11. Khabrieva T. Ya. Upravlenie pandemicheskim krizisom na osnove prava: mirovoj i rossij skij opyt [Law-based pandemic crisis management: world and Russian experience]. Zhurnal rossijskogo prava — Journal of Russian law, 2021, no. 2, pp. 5—17 (in Russian).
12. Chernogor N. N., Zaloilo M. V. Metamorfozy prava i vyzovy juridicheskoj nauke v uslovi-jah pandemii koronavirusa [Metamorphoses of law and challenges to legal science in the context of the coronavirus pandemic]. Zhurnal rossijskogo prava — Journal of Russian law , 2020, no. 7, pp. 5—26 (in Russian).
