CC BY
49
Сусанна БАГДАСАРЯН
ВЛАСТНОЕ ВЫТЕСНЕНИЕ ТРАДИЦИОННОЙ ПРАЗДНИЧНОЙ КУЛЬТУРЫ ЮЖНОРОССИЙСКОГО КРЕСТЬЯНСТВА В 1920-х гг.
В статье раскрывается состояние традиционной праздничной культуры крестьянства Юга России, носившей преимущественно религиозный характер. Показывается, как местные власти пытались бороться с крестьянской религиозностью.
The article deals with the status of traditional festive culture of peasantry in Russian South, which had mainly religious character. It is shown how local authorities tried to fight with the peasant s religiosity.
Ключевые слова:
антирелигиозная пропаганда, гражданские акты, комсомольцы, пионеры, праздничные торжества, престольные праздники, пьянство, религия, сельские ячейки компартии; anti-religious propaganda, civil acts, Komsomol member, pioneer, holiday celebrations, patronal festivals, drunkenness, religion, rural cells of the communist party.
БАГДАСАРЯН Сусанна Джамиловна — к.и.н., доцент; доцент кафедры теории и истории государства и права Сочинского государственного университета bsd73@mail.ru
Праздничная культура досоветской деревни была религиозной, в связи с чем перечень сельских празднеств строился в соот -ветствии с церковным календарем. Обязательно отмечались великие христианские праздники: Пасха, Рождество Богородицы, Рождество Христово, Крещение Господне, День Святой Троицы, Покров Пресвятой Богородицы и др. Из них наиболее значимыми для крестьянства (да, собственно, и для всего населения православ -ной России) являлись Рождество Христово, Пасха, Троица. Широко праздновалась масленица, языческие корни которой не помешали ей сохранить почетное место в православном календаре. Не менее важными являлись престольные праздники, посвященные тем свя тым или событиям истории христианства, в честь которых были названы церкви в тех или иных селах и станицах. Соответственно, престольные праздники были различными в разных селах, стани -цах, а также тяготевших к ним деревнях и хуторах. Отмечалась и масса мелких церковных праздников; да, собственно, каждое вос -кресенье для сельских жителей также было сродни празднику, ибо в это время работать считалось грехом. Впрочем, в воскресе -нье все зависело от конкретной ситуации — если работу отклады -вать было никак нельзя (скажем, пахоту или сев), то крестьянский рационализм оказывался сильнее установлений церкви и традиции (вспомним известный сюжет, содержащийся в «Путешествии из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева).
В полном соответствии с церковной и мирской (сельской) тради цией в 1920 -х гг. проходили и праздничные торжества. Религиозными компонентами праздников являлись церковные службы, крест -ный ход, водосвятие и т.п. Со своей стороны крестьяне прилагали к праздничным мероприятиям угощения, прием гостей и походы в гости, народные гулянья. К празднику земледельцы облачались в самые нарядные одежды, специально береженные для таких случаев, готовили праздничный стол с мясными блюдами (мясо редко появлялось в крестьянском меню, причем соответствую щие кушанья готовили далеко не ко всем праздникам, а лишь к наиболее важным), зазывали к себе родственников и соседей. На улице устраивались гулянья молодежи, нередко проводились кулачные бои. Непременным атрибутом торжеств был алкоголь, употребление которого зачастую переходило все границы и пре
вращалось в повальное пьянство с неиз бежными последствиями в виде бытовых конфликтов, мордобоя, массовых драк, которые для отдельных участников закан -чивались иной раз летальным исходом. Неудивительно, что после проведенных с размахом торжеств крестьянам прихо дилось тратить известное время еще и на «отдых от праздника»1. Это было неизбеж -ным, ибо, как говорили жители станицы Атаманской Кубанского округа Северо -Кавказского края в феврале 1928 г., после хороших посиделок и гуляний неизбежно наступало «праздничное похмелье»2, кото -рое, разумеется, отнюдь не способство -вало плодотворному труду.
Надо признать, что пьянство и влеко мые им вышеописанные негативные явле ния, сопровождавшие сельские праздне -ства как по всей России, так и в ее южных регионах вряд ли заслуживают оправда ния и понимания. Вместе с тем было бы изрядным преувеличением возводить эти явления в абсолют и говорить о деревен -ском празднике как о сплошном пьян -стве, мордобое и разврате, игнорируя его социально психологические и социокуль турные функции. Между тем, больше вистские пропагандисты, критикуя досо ветскую праздничную культуру, впадали в крайности и огульно трактовали традици онные празднества как время активизации непривлекательных животных инстинктов населения: «пьянка, жратва, разгул, драки и хулиганство — вот чем ознаменовались все церковные праздники»3. Здесь, соб -ственно, следует перейти к рассмотрению мероприятий, проводимых в 1920 х гг. лидерами компартии и властными струк турами РСФСР и СССР (в частности, партийно - советским руководством на Юге России) с целью искоренения традицион ной праздничной культуры крестьянства и замены таковой на новые ритуалы, осно ванные на коммунистической идеологии и утвержденные новой властью.
Расценивая религию как «опиум для народа», большевики поставили своей целью создание светского государства. В Конституции РСФСР 1918 г. (гл. 5, п. 13) отмечалось: «...в целях обеспечения за
1 Миронов Б. Время — деньги или праздник? Трудовая этика российских крестьян // Родина, 2001, № 10, с. 63.
2 М. Если разъяснить // Молот, 1928, 17 февр.
3 И.Г День урожая // Новая деревня, 1927, № 20, с. 1.
трудящимися действительной свободы совести церковь отделяется от государства и школа от церкви, а свобода религиоз -ной и антирелигиозной пропаганды при -знается за всеми гражданами»4. В гл. 13, п. 65 «г» Конституции позиция советского государства по вопросу религии и церкви уточнялась: здесь указывалось, что к числу лиц, не могущих избирать и быть избран -ными в Советы (то есть, к числу лишен -цев — юридически неполноправной кате -гории в РСФСР и СССР), относились, помимо живущих на нетрудовые доходы, прибегающих к наемному труду и пр., еще и «монахи и духовные служители церков -ных и религиозных культов»5. Добавим, что недоброжелательное внимание совет -ской власти привлекали не только монахи и священнослужители, но и те крестьяне, которые принимали активное участие в деятельности сельских храмов в каче -стве церковных старост, псаломщиков и пр. В отличие от лиц духовного звания, крестьяне активисты могли и сохра нить за собой избирательные права, не всегда превращаясь в лишенцев, но их ждало повышенное налогообложение как «социально чуждых» лиц. Можно приве -сти в пример одно весьма показательное событие, происшедшее в Ставропольской губернии осенью 1924 г. В это время нар -ком земледелия СССР А.П. Смирнов при -был в пострадавшие от недорода районы Ставрополья. Помимо других вопросов, Смирнов принимал и выслушивал мест ных крестьян, обращавшихся к нему с раз -личными просьбами и жалобами. В числе просителей оказался пожилой крестья нин, утверждавший, что ему необосно ванно предъявили завышенные задания по выплате единого сельхозналога (ЕСХН). Реакция наркома земледелия на это обра щение зафиксирована в газете «Молот»: «“А вы раньше церковным старостой не были?” — спрашивает т. Смирнов. — Да я и теперь [отвечает старик]...” Хохот... сме -ется и т. Смирнов»6. Какая уж тут свобода религиозной агитации!
Причины устойчивости религиозных воззрений и православной обрядности в
4 Конституция (Основной закон) Российской Советской Федеративной Социалистической Республики. - М., 1918, с. 5.
5 Там же, с. 13.
6 Нарком земледелия тов. Смирнов в неуро жайных местностях Ставрополья // Молот, 1924, 26 сент.
доколхозной деревне очевидны. В зна чительной мере религиозность являлась закономерным результатом социально экономической нестабильности эпохи нэпа. Нестабильность эта, обусловленная социальной и налоговой политикой боль шевиков, никак не могла сравниться с революционными потрясениями и жесто кими испытаниями времен Гражданской войны. Тем не менее она оказывала угне тающее воздействие на психику множе -ства крестьян и крестьянок, особенно вдов. В этой связи вполне понятны слова одной из российских крестьянок: «.попы, правда, люди не совсем честные, но ведь вот как бывают трудные минуты, когда нет ничего, или еще какое либо несчастье — обратишься к богу, и на душе легче станет»1.
В общем русле борьбы с религией в СССР проходило последовательное вытесне -ние религиозных компонентов из празд ничной культуры и постепенная замена церковных праздников гражданскими, призванными напоминать населению о славных вехах мирового коммунистиче ского движения и становления советской власти. В октябре 1923 г. ЦК РКП(б) при -нял специальное решение об антирелиги озной пропаганде в деревне, где формули ровал необходимость «отвлечения [кре -стьянства] от культа путем организации культурных развлечений, сосредоточения внимания на пролетарских праздниках и торжествах. замены религиозных отправ лений формами гражданского быта, как-то: религиозных праздников — гражданскими производственными праздни -ками (например, праздник урожая, посева и т.д.), таинств — торжественными отправ -лениями гражданских актов с участием (при условии отказа от церковного ритуала) культурно просветительных учреж дений, как, например, гражданских похо рон, панихид, брака, наречения имени и принятия в гражданство (запись рожде -ния) и т.п.»2. Для выполнения этих задач были мобилизованы не только партийно советские работники, но и сельская обще ственность в лице интеллигенции, чле -нов Коммунистического союза молодежи (комсомола), пионерии.
Сельская интеллигенция (учителя,
1 Нюрина. Конференции крестьянок // Крестьянка, 1923, № 11, с. 3.
2 Брудный В.И. Обряды вчера и сегодня. — М., 1968, с. 66-67.
агрономы) в силу своего образователь -ного уровня могла сыграть важную роль в антирелигиозной работе. Однако, по печальным признаниям большевиков, нередко представители интеллигенции не разделяли их огульно - враждебного отно -шения к «проклятому прошлому» во всех его проявлениях и стремились дистанци роваться от радикальных мероприятий новой власти типа чрезвычайно грубых, издевательских нападок на церковь, свя щеннослужителей и православную веру. В этой связи наибольшие надежды в ходе преобразований сельской повседневно-сти и культуры в соответствии с идеалами социализма возлагались лидерами РКП(б) на членов сельских ячеек компартии, местных советских работников, а также на крестьянскую молодежь.
Большевики справедливо полагали, что «носителями новых идей является молодежь»3, вне зависимости от того, сельская она или городская. Ведь, в отли -чие от представителей старших поколе ний, сознание молодых людей представ -ляло собой своего рода tabula rasa, и было открыто новым идеям. Более того, уже в силу возраста молодежь проявляет повы шенную склонность к переменам, что было чрезвычайно важно для большевист ских модернизаторов. Поэтому именно с молодежью, а не со старшими поколени ями большевики связывали свои надежды на построение нового общества, о чем в источниках содержится немало сви детельств. Так, в 1920 г. члены Донского комитета РКП(б) твердо заявляли, что «дальнейшее укрепление Советской вла -сти может основываться только на моло дом поколении»4. О том же говорили участники совещания секретарей сельских ячеек компартии, проходившего в первой половине февраля 1924 г. при Донецком окружкоме РКП(б), полагавшие, что необ ходимо опираться на молодежь и что «не нужно гнаться за воспитанием стариков, они от нас уходят»5. Не удивительно, что ударным отрядом в проведении антирели гиозной работы в деревне (как, впрочем, и городах) считались комсомольцы, рас сматривавшиеся своими старшими това рищами — членами коммунистической
3 Л.В. Среди книг // Молот, 1924, 5 сент.
4 Центр документации новейшей истории Ростовской области (ЦДНИРО), ф. 4, оп. 1, д. 4, л. 12.
5 ЦДНИРО, ф. 75, оп. 1, д. 47, л. 4а.
партии в качестве передовых представите лей сельской молодежи. Хотя здесь были и свои проблемы. Например, в январе 1926 г партработники Донского округа Северо Кавказского края весьма критически рас ценивали антирелигиозные «перегибы» комсомольцев, говоря: «.под рождество люди богу молятся в церкви, а они под караулкой кричат, свистят и песни орут. Разве это поднимет авторитет ячейки?»1
Помощниками комсомольцев в постро -ении «светлого будущего», борьбе с пере житками прошлого и среди них - с рели гиозностью сельского населения должны были выступать пионеры, которых в советской прессе ласково именовали «большевичата, ленинские внучата»2. Правда, в 1920 - х гг. масштабы пионер -ского движения на селе не удовлетворяли представителей власти. В одной из публикаций в газете «Молот» за сентябрь 1924 г. отмечалось: «.в то время как в городе детское коммунистическое движе ние сильно развилось и охватило значи тельное количество пролетарских детей, в деревне это движение еще находится в зародышевом состоянии. Там только за последний год мало помалу начинают создаваться отряды юных пионеров. Крестьянские дети, дети сел и деревень вслед за детьми рабочих начинают инте ресоваться общественно политической жизнью, хотят связаться со своими бра тьями — детьми трудящимися [так в тексте] и стремятся к организации»3.
Поскольку сельские дети, указыва-лось далее в публикации, демонстрируют стремление к формированию пионерских организаций, «помочь им должны, вме сте с комсомольцами и партийцами, пио нерские отряды города. У нас, городских пионеров, больше опыта, больше знаний. Нам легче достать книжку, газету, побы
1 ЦДНИ РО, ф. 5, оп. 1, д. 70, л. 155.
2 Огниев И. Краснодар комсомольский // Молот, 1924, 14 сент.
3 Синеглазова И. Крепче связь с крестьянскими
детьми // Молот, 1924, 6 сент.
вать на заводе, расспросить старшего ком сомольца и коммуниста. В деревне это — гораздо труднее. И обязанность пионеров города, детей рабочих — все силы свои при -ложить для помощи деревенским братьям. Городские пионеры должны связаться с определенным селом и даже вызывать к себе в гости деревенских ребят. С своей стороны, из города мы должны двинуться в деревню, рассмотреть, разузнать, как там живут, и вместе с тем помочь деревенским детям. Ни одной экскурсии в деревню без книжек, без “Ленинских внучат” — подарка деревенским товарищам! Каждое звено или отряд, пришедший в деревню, должен созвать детей, рассказать им все, что знают пионеры, организовать их при ячейке РЛКСМ или при избе читальне. А затем не забывать — высылать книги, посылать письма, приходить самим.»4 Результатом таких мер стал постепен ный рост численности сельских пио нерских организаций на Дону, Кубани и Ставрополье.
Итак, в 1920 х гг. попытки партийно советского руководства вытеснить цер ковные праздники в деревне светскими, революционными имели весьма скром ные результаты по причине слабости большевистского представительства в деревне, консерватизма крестьянства и устойчивости традиционной сельской культуры, одним из компонентов кото рой являлись основанные на православ ной обрядности праздничные торжества. Несмотря на частичную советизацию, праздничная культура советской докол -хозной деревни, в т.ч. сел и станиц Дона, Кубани, Ставрополья, оставалась преиму щественно традиционной. Решительные меры по ее ликвидации были предприняты большевистским режимом только в конце 1920 -х гг. в связи с переходом к сплошной насильственной коллективизации.
4 Там же.
