CC BY
37
Иш и смыслы
Анна ФЕДОРОВА
ВЛАСТЬ СОЦИАЛЬНЫХ МИФОВ И ВНЕШНЯЯ СРЕДА СОВРЕМЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ
В статье на основе системного подхода проанализированы горизонты интерпретаций современных организаций и социальные мифы, влияющие на эффективность процесса управления рисками.
On the basis of system approach horizons of interpretation of modern organizations and social myths influencing on effectiveness of risk management are analyzed in the article.
Ключевые слова:
власть, социальные мифы, управление, организационные риски, модернизационный процесс, инновации, ментальность, катастрофы; power, social myths, management, organizational risks, modernization process, innovations, mentality, catastrophe.
ФЕДОРОВА
Анна
Валерьевна —
к.филос.н., доцент
кафедры социальных
коммуникаций
Поволжского
института
управления
им. П.А. Столыпина
— филиала РАНХиГС
аnnа_fedorovа_76@
list.ru
В данной статье автор ставит задачу раскрыть особенности со -временных социальных мифов внешней среды организаций, определив их основные свойства, структуру, функции и влия -ние на жизнь организаций.
Внешняя организационная среда современных организаций структурирована внешними и внутренними значимыми условиями и факторами. Она может быть проанализирована технологически. Согласно технологии STEP- анализа можно выделить социальные, технологические, экономические и политические условия, или фак -торы. Этот анализ достаточно прост и системен для мониторинга внешней среды современных организаций. Он охватывает в основ -ном настоящее и требует отслеживания динамических составляю -щих. Односторонность STEP- анализа можно преодолеть, дополнив его SWOT-анализом, отличающимся большей комплексностью. Обратим внимание на некоторую принудительность технологий мониторинга внешней среды организации по отношению к органи зационным лидерам и руководителям современных организаций. Они должны осуществлять непрерывную рефлексию, определяя риски внешней среды и стратегии управления ими. Мы видим, что внешняя среда организации задает модус долженствования, кото рый многократно усиливается условиями и факторами внутренней среды. Организационная среда имеет власть над современными ор -ганизациями, над показателями ее успешной деятельности (целями, ресурсами, социальными акторами, структурами, процессами, функциями и другими характеристиками) посредством символиче -ского ландшафта, детерминированного социальными мифами.
Анализ влияния, которое оказывают социальные мифы на жизнь современных организаций, уводит нас от институциональных ха рактеристик в антропологическую плоскость описания организаций и процессов, конституирующих их деятельность. Социальные мифы — это сакральная идея, «изложенная в форме повествования, воплощающая коллективный опыт и выражающая коллективную совесть»1. Из этого определения мы видим, что социальные мифы связаны с интерпретацией (пониманием, объяснением) реаль -ности. Они системны в силу интеграции коллективного опыта в символический контекст и выполняют регулятивную функцию по отношению, в нашем случае, к деятельности людей в организациях и самим организациям. Если обращаться к функциям социальных мифов, то можно отметить, что легитимирующая функция (оправ -
1 Аберкромби Н., Хилл С., Тернер Б.С. Социологический словарь / пер. с англ., под ред. С.А. Ерофеева. — Казань: Экономика, 1999.
дание и поддержание существующего со -циального порядка, по Б. Малиновскму) нас будет интересовать в меньшей мере. Мы рассмотрим мифы с позиции ког -нитивной и коммуникативной функций (Леви - Стросс, Ю. Хабермас).
Когнитивная функция социальных ми -фов, конституированных в организаци онной среде, заключается в том, что они помогают акторам социальной жизни современных организаций исследовать, понимать, объяснять, рефлексировать и контролировать современную ситуацию. Коммуникативная функция раскрывает себя через выстраивание диалога с основ ными акторами организаций в системе внутри и межорганизационных отноше ний.
Поэтому остается актуальной и методо -логически емкой метафора реальности как текста, гипертекста. Современность — это гипертекст, который необходимо «схва -тить» в акте рефлексии, понять, прояс -нить, интерпретировать. Интерпретация становится актом бытия: «В эту онтологию понимания не погружаются постепенно, углубляя методологические возможности использования истории или психоана лиза, туда переносятся внезапно, резким поворотом проблематики... Резким по -воротом проблематики нужно поставить вопрос о бытии, которое “здесь”»1. Это осуществимо в рамках социологической рефлексии горизонтов интерпретации. В литературе выделяют горизонт модерна, постмодерна, «вызова — ответа», менталь -ности, направленности на другого и гори зонт катастрофы2. Эти горизонты, на наш взгляд можно дополнить горизонтом орга -низационного риска, который организует и систематизирует другие горизонты.
Горизонт модернизации описывает со -временность как ситуацию, проявляющую себя через мобилизационную инноватику, когда в рекордно короткие сроки осущест вляется мобилизация всех ресурсов орга низации: финансовых, материальных,
человеческих, временных, информацион -ных. Этот горизонт предлагает нам миф модернизационного процесса. Миф — в
1 Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике / пер. И. Сергеевой. — М. : Медиум, 1995, с. 10.
2 Теория организации и организационное про -ектирование. Пособие по неклассической методо -логии) : учебное пособие / под ред. Т.П. Фокиной,
Ю.А. Корсакова, Н.Н. Слонова. — Саратов : Изд-во СГУ, 1997.
силу того, что утрачены основополагаю -щие характеристики процесса модерниза -ции как процесса социальной реальности: введение нового или существенное изме -нение старого на основе проблематизации ситуации; планирование и реализация ин -новаций, исходя из логики развития самой ситуации (на основе процессов самоорга -низации); использование проектного ре -жима в процессе реализации инноваций.
Современные модернизационные про -цессы в организациях протекают на основе реагирования властных субъектов в системе внутриорганизационных и меж организационных отношений на острые социальные проблемы, последствия ко торых нельзя нивелировать в символиче ском и коммуникационном контексте. На первый план выходят риски навязывания видения ситуации под определенным углом зрения. Во многом эта особенность объясняется работой селекторов, изме -няющих, а иногда и искажающих инфор -мацию. Эти риски дополняются рисками реализации инноваций «сверху» в режиме компрессии времени. Эффективность модернизационного процесса во многом определяется политической волей соци альных акторов, что в свою очередь про являет риски конфликтности/толерантности и риски упущенных возможностей. Наглядной иллюстрацией этих процессов служит отношение россиян к социально экономическим реформам 1990 - х гг.: «Большинство россиян (около 70% опро -шенных) не склонны соглашаться с точ кой зрения инициаторов реформ о без альтернативности предпринятых в начале 1990 х гг. мер, обусловленных глубиной экономического и политического кри -зиса. Истинная цель реформ, по мнению большинства, не в скорейшем преодо лении экономического кризиса, а в ин -тересах как самих реформаторов, так и стоявших за ними общественных групп, стремившихся к переделу в свою пользу бывшей социалистической собствен ности. Именно этими целями во многом объясняется и свертывание возможностей влияния общества на принятие политиче -ских решений»3.
Проектный подход к модернизацион -ному процессу конфликтен, т.к. встречает
3 Двадцать лет реформ глазами россиян: опыт многолетних социологических замеров / под ред. М.К. Горшкова, Р. Крумма, В.В. Петухова. — М. : Весь Мир, 2011, с. 311.
сильное сопротивление на каждом этапе работы проектной группы. Не отличаются толерантностью отношения и внутри проектной команды. Риски разработки и внедрения социальных утопий вместо проектирования и реализации проектных разработок — это системные риски, сопут -ствующие процессам модернизации.
Горизонт постмодерна предлагает нам для рефлексии мифы горизонтальности и дробности: «Помимо сдвигов в социально экономических условиях жизни россиян существенные изменения претерпели и их мировоззренческие установки. Вместе с распадом СССР рухнула идеологическая гомогенность советского типа. На смену ей пришел не столько “положенный” согласно теории плюрализм, сколько нарастающая хаотизация ментального пространства»1.
Вместе с тем функционирующие и из меняющиеся современные вертикали продолжают удивлять нас своей жиз неспособностью и особой направлен ностью (например, правительственные бюрократии и церковь). На наш взгляд, дробность, мозаичность — это процессы, связанные с возможностью образова ния новых центров принятия решений, информационных и властных центров. Доминирующее значение в процессе вы -страивания социальных практик управ ления продолжают играть эвристики, уве личивая неопределенность современной ситуации и риски, связанные с ней. Политические алгоритмы служат скорее вспомогательным средством контроля за эффективностью современного управ ления.
Зигмунт Бауман обращает внимание на темпоральность (временные особен ности) современной ситуации, анализи руя особый вид модерности — «текучую модерность». Он вкладывает в это поня -тие положительный смысл (в отличие от постмодерна): «постоянно происходящие перемены имеют какое - то заранее опреде -ленное направление, они застают нас вра сплох, мы их не ожидаем и не предвидим»2. Настоящее сконцентрировалось «в точке», сократив временную перспективу и сни -зив достоверность даже самых краткос рочных прогнозов. Горизонт будущего
1 Там же, с. 316.
2 Бауман З. Текучая модерность: взгляд из 2011
года // Полит.ру
закрыт высокой степенью неопределен -ности, наиболее остро обозначая риски планирования, целеполагания, рефлексии и обратной связи, которые в наибольшей степени проявляют себя в эффективной/ неэффективной деятельности социальных акторов современных организаций.
З. Бауман сравнивает неопределенность современной ситуации с неопределен -ностью междуцарствия: «междуцарствие порождает вопрос, состоящий не в том, что делать, а в том, что если бы мы знали, что делать, кто это бы сделал?» Это очень серьезный вопрос, затрагивающий ситуа цию выбора или отказа от него субъекта управления и меру социальной ответствен -ности, которую он на себя принимает.
Горизонт «вызова — ответа» предлагает настроенность на то, чтобы услышать эти «вызовы» и подготовить адекватный ответ. Запад перестал выступать в роли «соблазна» в повседневной жизни, куль турологическом и библейском планах социальной реальности. Данные социо логических исследований обращают наше внимание на конфликтность (латентный конфликт) России и Запада: «Между Россией и Западом возникали все новые противоречия, что, естественно, отража лось на динамике общественного мнения. Уже в 1995 году надежда на Запад сохраня -лась только у 7% опрошенных, тогда как 44% утверждали, что Западу совершенно безразлична судьба России, а 31% респон -дентов даже полагали, что он целенаправ ленно стремится ее ослабить и превратить в зависимое государство»3. На данный момент число россиян, подозревающих Запад во враждебности по отношению к России, составляет половину выборки.
Восток привлекает нас скорее в изо терическом или туристическом плане. Эзотерика поверхностна, а турист всегда способен отличить собственную менталь ность от другой. Выстраивая социальную и организационную жизнь, россияне поста вили «слеш» между Западом и Востоком, выстраивая стратегии в крайних точках, в континууме между ними, в зависимости от ситуативных характеристик: эконо мический рационализм / ценностная ра циональность, готовность к инновациям / традиционализм, высокая гражданская
3 Двадцать лет реформ глазами россиян: опыт многолетних социологических замеров / под ред. М.К. Горшкова, Р. Крумма, В.В. Петухова. — М. : Весь Мир, 2011, с. 201.
мораль и правопослушность / религиоз ность. Горизонт «вызова — ответа» актуа -лизирует риски, связанные с социальным временем (успеть, соответствовать).
Горизонт направленности на другого характеризуется конфликтогенностью и низким уровнем толерантности по от ношению к людям в организациях и в системе межорганизационных отноше ний. Речь идет скорее о противостоянии отдельных субкультур и акцентуации на различиях и противоречиях в их деятель ности. Мы не преодолели «искушение ин дивидуализмом», что привело, согласно проведенным исследованиям, к формиро ванию поколений россиян, проявляющих следующие жизненные стратегии: «при наличии общего “ценностного консен суса” различных поколений (существую щего, несмотря на некоторые возраст ные особенности тех или иных групп, в частности, традиционные для молодежи, особенно до 25 лет, оптимизм и амбициоз -ность) пореформенная молодежь в суще ственно меньшей степени демонстрирует конформистские жизненные установки»1.
Горизонт катастрофы раскрывает себя через процесс опривычивания катастроф: кибернетической, синергетической, орга низационной. Они становятся неотъем лемыми элементами, в первую очередь, организационной жизни социальных акторов. Все мы — люди организаций (по Т.П. Фокиной). На этапе функционирова -ния организации катастрофы проявляют себя в кризисах отдельных организацион ных подсистем: управленческой, коммуни -кационной, финансовой, материальной, информационной и др. Кибернетическая катастрофа в наибольшей степени свя -зана с невозможностью отстроить «умный менеджмент» и хорошо устроенную ор ганизацию. Синергетическая катастрофа — это пренебрежение синергетическими законами, такими как открытость, нели нейность, непропорциональность, особое отношение к хаосу как конструктивному началу. Организационная катастрофа — нивелирование значимости организаци онных законов, моделей совершенства организаций и проектных процедур.
Локализация в настоящем в значитель ной мере, на наш взгляд, снижает иссле довательский потенциал системного ис следования этого горизонта. Поскольку
профессиональная рефлексия требует некоторой «остановки» деятельности в плоскости повседневной реальности. В наведении рефлексии на высоком уровне большое значение имеет фактор времени. Социальное и организационное время сжато, а организационная и управленче ская ситуация по степени насыщенности событиями напоминает «бурлящую воду» (П. Вейл).
Отношение к катастрофам не имеет ничего общего с незнанием или «ученым незнанием». Речь идет об «очевидной слепоте» или отворачивании от... Как, например, ребенок отворачивается от пугающего его предмета с надеждой, что это пугающее перестанет существовать. Или горизонт настиг нас и погрузил в соб -ственный хронотоп? Тогда это крайность, предельная точка.
Что касается горизонта ментальности, то здесь следует затронуть два наиболее важных аспекта, которые его консти туируют: проблему идентичности и па -дение морали в современном обществе. Российская идентичность — это быстро формирующаяся идентичность на основе идентификации со страной и националь -ностью. «Если в 2004 г. идентификация со страной, хоть и не столь значительно, но все же очевидно уступала идентифи кации людей по профессии, общности по взглядам на жизнь и по национальности, то в 2011 г. по результатам проведенного исследования российская идентичность первенствовала»2.
Основными причинами падения морали являются: разочарование в нормах и пра вилах дореформенного социального по рядка и социального порядка, предлагае мого реформаторами, отсутствие духовных лидеров (организаций), способных взять на себя роль морально нравственных ориентиров для социальных акторов, и легитимация криминальных социальных практик. Эти причины сформировали особые стратегии жизни людей в органи зациях, основанные на идее «лайтовости», «легкости», когда в некоторых организа циях приверженность устоявшимся нор мам, традициям, правилам становится признаком несовременности и неуспеш ности. Идея «лайтовости» затрудняет вы страивание сильной организационной культуры и долгосрочных консенсусных
1 Там же, с. 323.
2 Там же, с. 214.
коммуникационных стратегий с партне рами, конкурентами, стейкхолдерами и др. организациями во внешней среде. Падение морали в значительной мере затрудняет формирование положитель ного имиджа и репутации современных организаций. Потенциал современных организаций нам видится в том, чтобы с помощью аналитики риска выстроить в современных организациях особый тип культуры — культуры принятия рисков и грамотного управления ими.
Горизонт темпоральности раскрывает себя через взаимоотношения современ ного человека с временными модусами: настоящим, будущим и прошлым. Время в протекании социальных событий напоми -нает пружину, сжатую между двумя ладо нями. Трудно предсказать, что произойдет с социальной жизнью отдельных людей и целых организаций, когда пружина раз -вернется. Сейчас с известной степенью метафоричности можно утверждать, что увеличилась вязкость среды. Внешняя и внутренняя среда предлагают механизмы, сдерживающие «разворачивание этой пружины». Время в сжатом состоянии, или состоянии компрессии, опасно для социальных акторов высоким уровнем неопределенности и рисков, которыми сложно управлять.
Другой стороной временной компрес -сии является «закрытость горизонтов прошлого и будущего», предполагающая сокращение времени на планирование и прогнозирование социальных собы тий. Имеет место эффект запаздывания. Концепт достаточности времени стано вится мифом. Примечательно, что из меняется отношение к вечности. Она трансформируется в стратегическую цель. Крестный ход. Женщина идет долго, почти 1,5 часа: «Надеюсь, мои уставшие ноги зачтутся мне на том свете». Вот она, вечность: в ногах и под ногами. Мы отка
зались от рефлексии прошлого социаль ного опыта: каждый уже решил за себя, и у каждого прошлое свое.
Горизонт риска связан с изменениями процессов принятия рисков и управления ими. На смену парадигме неосознан ности риска пришла парадигма рефлек сивности, которую сменила парадигма управления рисками. Затем риски стали технологизировать. И в современной си туации мы вновь сталкиваемся с отказом принимать риски и управлять ими, но на качественно новом уровне, уровне пост технологизации. Основными причинами отказа от стратегий управления рисками в современных организациях является их сложность, комплексность и ресурсоза тратность. Возникает и поддерживается на уровне организационных мифов иллюзия безопасности, основанная на убеждении, что организационные риски сложны, по этому их невозможно исследовать и эф -фективно управлять ими. Поэтому органи -зация предпочитает вкладывать ресурсы в повышение экономических показателей.
Таким образом, мы видим, что внешняя среда современных организаций насы -щена социальными мифами — присвоен -ными и интериоризированными социаль ными контекстами, претендующими на онтологизацию. Они в значительной сте пени определяют жизнь современных ор ганизаций посредством риск/опасностей и риск/возможностей. В большей степени акцент делается на риск/опасностях. Для того чтобы риск/возможности проявили себя, нужны особые исследовательские процедуры, отстраивающие аналитику риска, — матрицы риска. Проведенная рефлексия позволяет утверждать, что сво евременный мониторинг внешней среды современных организаций и аналитика организационных рисков способны повы сить эффективность деятельности совре менных организаций.
