CC BY
240
Т. С. Жумаганбетов
ВЛАСТЬ КАГАНА В ДРЕВНЕТЮРКСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
В данной статье рассматриваются вопросы, связанные с характером и содержанием власти кагана - правителя Древнетюркского государства. Власть правителя этого государства, как показывают материалы, была многорезервной, т. е. по существу коллективной. Исследованы институты соправителей и удельно-лествиничная система наследования основной власти. Данные особенности управления государством объясняются политической ситуацией в каганате и вокруг неё, а также огромными территориями и слабостью коммуникаций.
Ключевые слова: беги, апатархан, соправители, ябгу, фратрия, коммуникации, удельно-лествиничная система, тюркюты, буюруки, ашина, ашидэ.
В VI в. на территории Алтая и Западной Монголии возникло государство средневековых номадов, которое сыграло важную роль в истории аридной зоны Евразийского континента. Этот этнос в научной литературе известен под различными этнонимами: древние тюрки, орхонские тюрки, тюрки-тюцзюэ, тюркюты, ранние тюрки, в западной и турецкой исторической науке как «кок-тюрки» и т. д.
Государственная организация древних тюрков существенно отличалась по степени организованности и централизации от большинства средневековых государств номадного типа Внутренней, Северной и Центральной Азии. Безграничный авторитет власти каганов и дисциплинированная армия позволили впервые объединить под одним началом громадные территории и народы от Днепра до Хинганских гор.
В этой связи представляется интересным сущность и содержание власти кагана древних тюрков.
Первоначальное применение титула «каган» зафиксировано в государстве сянби1, также как у их современников - тугухунов2, еще в вв. н. э. Однако
турецкий исследователь А. ТаБа§П считает, что титул «каган», в форме «Эль каган», использовался еще правителями Хуннской империи и «берет свое начало от правителя, которого звали СЬ'ап-уи»3. Бумынь провозглашен не просто каганом, как описывает эти события С. Г. Кляшторный, а именно «старшим» каганом, по утверждению имформированного Сюэ Цзунчжэна4, а по сведениям американского историка П. Б. Голдена - «Илиг каганом»5. Впрочем, эти сведения не исключают друг друга. Младший брат Бумыня (имя не называется) стал «младшим» каганом6. Речь, конечно, идет об Истеми. Наше предположение однозначно подтверждают М. Р. Дромпп, эпитафия в честь Кюль-тегина7, а также сведения из «Танхуйяо». Система двух каганов сохранилась и после 603 г., т. е. после раздела на Западную и Восточную каганаты, в каждой части. Так, описывая события 624 г. на границе Китая и Восточно-тюркского каганата, китайский летописец пишет: «Два кагана Сйели и Тули». Далее нарративист сообщает, что «Сиели <...>, послал Тули наказать [их]»9 и т. д.
Официально младшие каганы Первого каганата управляли западным крылом и именовались сочетанием сословного и государственного титула «ябгу-каган», что не исключало сохранения самостоятельного титула «ябгу» у этой части тюркютов10. Подтверждением этого становятся дошедшие до нас титулы западно-тюркских правителей11.
Во времена правления Мугань кагана военная деятельность ябгу Истеми
привела к формированию территории западной части каганата. Истеми, по
сведениям М. Масао, «... основал свою столицу в долине Юлдуз и принял имя Хши-
12
миен - “смотрящий на запад”» . К Истеми относился хан юга, имя не установлено. На территории нынешней Восточной Монголии обосновался младший брат Мугань кагана Тунг-миен («смотрящий на восток»), а в Западной Монголии (к северу от центра) правил другой младший брат Муганя - Жутан хан13. Эти четыре региональных правителя отображали первоначальную четырехсоставную основу Тюрк Эля. При вступлении на престол Тобо (Таспар) каган, по сведениям «Суй шу», произвел перераспределение уделов. Так, Таспар каган назначил на востоке Арфу каганом сына покойного Коло кагана - Ниету, а на западе был назначен сын Жу тан дэн кагана - Були каган 14. После смерти Истеми на его место взошел сын -Тардоу15.
Характеристика государственной должности каган будет неполной без сведений об его официальных должностных соправителях. Этот институт, на материале древних тюрков, был убедительно обоснован С. Г. Кляшторным. Младший соправитель носил первоначально совмещенный сословный и государственный титул - «ябгу-каган», который во времена I каганата выполнял функции руководителя западного крыла, однако соправителем мог быть и Восточный хан. Специальный титул для соправителя не зафиксирован.
Сроки правления соправителей, как отмечает С. Г. Кляшторный, не совпадали со сроками правления основных каганов. Так, Истеми, в качестве ябгу-кагана пережил своего брата Бумыня и кагана Кара-Еске и выполнял функции соправителя и одновременно правителя Западными территориями до 60 г. VI в. Еще при жизни на этом посту его сменил младший брат Мугань кагана (Мухан кагана) - Махан тегин (следует обратить внимание, что это схожие, но не одинаковые имена). Государственный титул Махан тегина свидетельствует, что он был Восточным ханом, а функции управления Западным крылом продолжали выполнять потомки Истеми. После смерти Мугань (Мухан) кагана в 572 г. один год функции соправителя при Таспар кагане выполнял Нивар (кит. Эрфу каган), а с 573 г. функции соправителя снова переходят Махан тегину. После смерти Таспар кагана в 582 г. на престол возводится Нивар с новым тронным именем Шаболио каган16. У восточных тюркютов наиболее известным соправителем Бильге кагана был Тонюкук из материнской фратрии ашидэ17, который носил титул апатархан, т. е. старший тархан, и был главнокомандующим войсками18.
Институт соправителей и замещения высших постов объясняется многими причинами. Внешне- и внутриполитическая ситуация в каганате диктовала необходимость многорезервной власти, но главная причина - огромные территории и слабость коммуникаций. Авторитет кагана основывался прежде всего на военных доблестях, поэтому он часто сам возглавлял многомесячные дальние военные походы. Это обстоятельство не должно было прекращать хозяйственную и политическую жизнь в каганате древних тюрков. Соправители реализовывали потребность государства в ежедневном оперативном управлении.
Ю. А. Зуев, исходя из эпитафии Тонюкука, считает, что за каганами «закреплялась только исполнительная военная функция»19. На наш взгляд, это слишком упрощенное представление о каганской власти. Те же эпитафии, по китайским хроникам, позволяют по-другому оценивать характер высшей власти в Тюрк Эле. Каган как глава государства сосредотачивает в своих руках, в разных пропорциях, все три отрасли государственной власти, а также духовную власть в
виде первосвященника («белого шамана», по мнению Л. С. Потапова), жреца (баксы) двух главных культов: Тенгри и Ашина20,21, выполняет свои функции пожизненно, т. е. является монархом. Даже эти полномочия в условиях средневекового общества давали ему максимум прав (но не всегда возможностей) для исполнения функции высшей государственной власти.
В Древнетюркском каганате властью обладали три субъекта общества: каган, беги и народ в лице эров, свободных общинников. Их участие во власти различно.
Каган обладал большим объемом власти, но не абсолютным, беги имели меньше
22
власти, а «. власть народа проявлялась только в определенное время» . Политическую власть монарха древних тюрков ограничивали различные факторы. Среди них два субьекта власти в этом обществе: во-первых, народ (кара будун), он играл недостаточно активную роль в управлении государством (мы должны отметить, что правом оценивать и напрямую влиять на власть кагана обладали только народ десяти племен - природных тюркютов). С волей и интересами народа кагану приходилось считаться: именно к народу он обращался за дополнительной поддержкой. Во-вторых, беги, они также имели властные полномочия, как по одному, так и в виде совета родоправителей, и, наконец, традиционные законы -«торе»23, правила и нормы в виде традиционного обычного права, освященные древностью и сущестовавшие еще до каганов.
Главными обязанностями кагана были защита рубежей государства, деятельность по расширению его пределов, экономическое благосостояние источника власти - тюркского народа (этот момент не распространялся на федератов каганата и подчиненные народы каганата), «обеспечение чести и славы тюркского государства и народа»24 и т. д.
Помимо обязанностей, каган обладает и правами. В мирное время он удерживает инициативу государственного управления, вместе со двором и государственными управляющими (буюруками) занимается вопросами оперативного, ежедневнего управления обществом и хозяйством, формулирует и подготавливает важные государственные решения для обсуждения на совет знати. В военное время каган - главнокомандующий всеми войсками и, соответственно, наделен чрезвычайными правами над обществом.
Каган, взошедший на престол, обладал компетенцией перераспределять административные уделы - ханства и аймаки - в интересах высшего управления государством, назначать на различные административные и государственные должности25 своих приближенных, как правило, родственников, выходцев из знати двух родов.
Решения по важным государственным вопросам каган принимал с соблюдением религиозных процедур, с предварительным запросом к богам и духу кагана Бумыня, при консультативном содействии с Советом знати26.
Особенность каганской власти в том, что по некоторым аспектам управления она могла сужаться или расширяться, в зависимости от характера, удачливости и воли самого кагана. Поэтому постоянная ссылка в древнетюркских письменных памятниках на волю богов и кагана - это не только атрибут сакрализации и религиозной риторики тюрков, а элемент конкретизации характера высшей государственной власти в каганате.
Каганская власть была неполной без поддержки её со стороны второго влиятельного рода - ашидэ, из представительниц которого выбирались официальные супруги каганов - катуны. Вместе они олицетворяли дуальное разделение государственной власти.
На власть кагана мог претендовать только тот, кто по матери происходил из
27 28
ашидэ, а по отцу, естественно, - из ашина , все остальные считались низкого
29
происхождения . Мы практически не знаем случая, когда к власти приходили отпрыски других брачных союзов каганов, например, с китайскими принцессами (единственный пример каган Чуло).
Статус катун-соправительницы подтверждается изображением её на согдийских монетах рядом с каганом30. От имени катун писались благопожелания на предметах роскоши, а в дворцовом этикете катун и кагану оказывались равные
31 32
почести . В идеологическом плане только союз каганского и катунского родов делал власть легальной и легитимной33. Такое положение дел не является для ранних государств чем-то исключительным. Примером могут служить монгольское государство кара-киданей, огузы в период развитого средневековья и т. д.
Отдельного вопроса заслуживает вопрос о столице каганата. Польская исследовательница Т. Надгродзка-Майхжык считает, что древние тюрки не признавали за столицу и центр государства жилище кагана, его ставку. По её мнению, только уйгуры начинают соединять понятия орда-ставка со значением «балык» - город34. В отношении ставки первых каганов в «Чжоу шу» приводятся такие сведения: «.каганская ставка расположена на горе Дыужин. Каганский шатер открывался дверьми на восток. В 500-х ли на запад от ставки находилась священная гора Бодын-инли»35. Такая ситуация с центром государства сохраняется у восточных тюркютов после 603 г.
Уникальность Первого каганата состоит в том, что, контролируя городские округа, зоны контактов, система управления этого государства базируется не на приобретенных маргинальных зонах (такие провинции имелись в Восточном Туркестане), а на Отюкенской земле, в ареале скотоводческих племен Алтая, Саян и Западной Сибири.
Если учесть наличие у западных тюркютов городских орд-столиц, то утверждение археолога Т. Надгродзка-Майхжык можно считать весьма спорным. Зимняя ставка Великого я/джабгу-кагана западных тюркютов, считавшаяся основной, по мнению Е. И. Кычанова, находилась в городе Навакент (Суяб). В данное время это местность, локализуемая близ г. Токмак (Кыргызстан)36. Летняя ставка находилась в местности Минбулак, севернее Чача (район современного Ташкента). Одним из центров Западного каганата, по сведениям М. Масао37 и Р. Гроссе, была «долина Юлдуза, на северо-западе от Карачара». Именно там был принят Земарх - посол Византии, там же в 568 г. в оскорбительном тоне было
38
отказано в приеме иранскому послу .
Основным законом престолонаследия и принципа назначения на высшие государственные должности была удельно-лествиничная система. Данная система непривычна как для европейцев, так и для китайцев, у которых господствует майорат: передача государственной власти и основного имущества от отца к старшему сыну. У древних тюрков покойному кагану наследовал следующий за ним по возрасту младший брат, после его смерти этому кагану наследовал самый младший брат и т. д39. После завершения линии братьев каганом становился старший сын старшего брата и т. д. Данный закон распространялся от кагана до самых младших совершеннолетних членов генеалогической линии каганов Бумыня и Истеми. Такая форма передачи власти дистанцировала власть кагана от общества, превратив его (наряду с другими изменениями) в публичную, надобщественную, т. е. государственную власть25.
Таким образом, высшее государственное управление было сосредоточено в руках кагана и его ближайших родственников, которые становятся
проточиновниками, помогают ему управлять обществом и удерживать власть. Государственная власть кагана базируется на выработке важных общесоциумных решений на совете родоправителей, военоначальников и другой знати, т. е. основные указы кагана носили коллективный характер. С современной точки зрения государственная власть тюркютов состояла в основном из исполнительной составляющей. Законодательно-представительная и духовная власть была практически слита с исполнительной властью. Многорезервность каганской власти есть результат функционирования двух институтов: соправительства и удельно-лествиничной системы замещения государственных должностей. Такой характер каганской власти обеспечивал в государственной организации не только соподчинённость и централизаторские настроения у политической элиты, но и авторитет и поддержку подавляющего большинства подданых.
Примечания
1 Трепавлов, В. В. Государственный строй Монгольской империи : монография / В. В. Трепавлов. - М. : Наука, 1993. - С. 23.
2 Кюнер, В. Н. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока : монография / В. Н. Кюнер. - М. : Вост. лит., 1961. - С. 152-162; Tasagil, Ah. Gok-Turkler : монография / Ah. Tasagil. - Ankara : Turk tarih kurumu basimevi, 1995.
3 Цзунчжэн Сюэ. Туцзюэ ши : монография / Сюэ Цзунчжэн. - Пекин : Чжунго шэхуй кэсюэ чубанжэ, 1992. - С. 18.
4 Golden, P. B. Khazar studies : монография / P. B. Golden. - Budapest : Akademiai Kiado, 1980. - С. 86.
5 Сюэ Цзунчжэн. Туцзюэ ши. - С. 37.
6 Drompp, M. R. Supernumerari Sovereigns : Superfluity and Mutability in the Elite power Structure of the Early Turks (Tu-jue) / M. R. Drompp // Rulers from the Steppe. State formation on Eurasian periphery. - Vol. 2. Nomads : Masters of the Eurasian Steppe. -Los Angeles : Ethographics press, 1989. - С. 88-89.
7 Жолдасбеков, М. Орхонские памятники : монография / М. Жолдасбеков. - Астана : Фолиант, 2001. - С. 96.
8 Кюнер, В. Н. Китайские известия о народах Южной Сибири... - С. 53.
9 Бичурин, Н. Я. Собрание сведений о народах обитавших в древности в Средней Азии / Н. Я. Бичурин. - М. ; Л. : АН СССР, 1950. - Т. 1. - С. 184-185.
10 Ибрагимов, С. К. Махмуд Кашгарский о расселении племен на территории Казахстана в X веке / С. К. Ибрагимов, В. С. Храковский // Вестн. АН КазССР. -1958. - № 11 (164). - С. 28-30.
11 Масао, М. Политическая структура древнего государства кочевников Монголии : отдельный оттиск доклада / М. Масао. - М. : Наука, 1970. - С. 14.
12 Там же. - С. 2.
13
Масао, М. Политическая структура древнего государства... - С. 2.
14 Салгарулы, К. Тюрки. Жужане / К. Салгарулы. - Алматы : Санат, 1999. - С. 37.
15 Масао, М. Политическая структура древнего государства... - С. 2.
16 Кляшторный, С. Г. Открытие и изучение древнетюркских и согдийских эпиграфических памятников Центральной Азии / С. Г. Кляшторный, В. А. Лившиц // Археология и этнография Монголии. - Новосибирск : Наука, 1978. - С. 55-56.
17 Торланбаева, К. У. Бильге каган и Тоньюкук / К. У. Торланбаева // Древнетюркская цивилизация : памятники письменности. - Алматы : Гылым, 2001. - С. 416-417.
18 Кычанов, Е. И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров : монография / Е. И. Кычанов. - М. : Вост. лит., 1997. - С. 106.
19 Зуев, Ю. А. Ранние тюрки : очерки истории и идеологии : монография / Ю. А. Зуев. - Алматы : Дайк-Пресс, 2002. - С. 88.
20 Бичурин, Н. Я. Собрание сведений... - С. 230-231.
21 Потапов, Л. П. Алтайский шаманизм : монография / Л. П. Потапов. - Л. : Наука, 1991. - С. 274.
22 Садри, М. А. Тюркская история и право : монография / М. А. Садри. - Казань : ФЭН, 2002. - С. 215.
23 Там же. - С. 217.
24 Там же. - С. 218.
25
Малов, С. Е. Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии : монография / С. Е. Малов. - М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1959. - С. 10.
26 Кляшторный С.Г. Открытие и изучение древнетюркских... - С. 56.
27 Зуев, Ю. А. Ранние тюрки... - С. 33.
28 Смирнова, О. И. Заметки о среднеазиатской титулатуре (по монетным данным) / О. И. Смирнова // Этнография Востока. - 1961. - № 4. - С. 55-70.
29 Бичурин, Н. Я. Собрание сведений... - С. 260.
30
Смирнова, О. И. Заметки о среднеазиатской титулатуре... - С. 55.
31
Потапов, Л. П. Алтайский шаманизм. - С. 45.
32
Степи Евразии в эпоху средневековья : науч. изд. - М. : Наука, 1980. - С. 291.
33 Зуев Ю. Божество Буд-тенгри - прародитель древних тюрков / Ю. Зуев, Г. Агелеулов // Культурные контексты Казахстана : история и современность. -Алматы : Ниса, 1998. - С. 101-113.
34 Nagrodzka-Majchrzyk, T. Geneza miast u dawnych ludow tureckich (VII-XII w.) : монография / T. Nagrodzka-Majchrzyk. - Wroclaw : Polskiej Akademii nauk, 1978. - С. 139.
35 Салгарулы, К. Тюрки. Жужане. - С. 37.
36 Кычанов, Е. И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. - С. 101.
37
Масао, М. Политическая структура древнего государства... - С. 2-5.
38 Grousset, R. L. Empire des steppes : монография / R. L. Grousset. - Paris : Payot, 1948. - С. 129.
39 Бичурин, Н. Я. Собрание сведений... - С. 277, 278, 283, 286.
