CC BY
176
Ы.Ё. /ёёТГТаа,
ёаТаёаао ёпоТдё+а-пёёо Таоё, аТоаТо, да-аааориау ёаоаадТё ёпоТдёё ё ёоёиоодТ-ёТаёё, ЁадаГпёёё аТпо-аадпоаа ТТиё адоё-оаёоод Т Т -под Т ёоаёи-Тиё оТёаадпёоао
ААЙОГЁЁ. 2008. № 5(24)
УДК 94(47)
АЁАЙОи Ё N I ААОйЁАВ Ё ГОАЁЁЁААГОЁВ: ТЙТААиТЙОЁ ЁТАААТОАОЁЁ
Проблема взаимоотношений интеллигенции и власти относится к разряду вечных. Интеллигенция - ведущая сила современной цивилизации. В связи с этим закономерен интерес к различным аспектам взаимоотношений интеллигенции и власти в разные исторические периоды.
Отечественная интеллигенция была объектом исследования историков, социологов, культурологов, философов и других обществоведов достаточно часто. Российскую интеллигенцию отличала высокая нравственность, жертвенное служение Отчизне и народу В конце XVIII в. А. Радищев воскликнул: «Я взглянул окрест меня - душа моя страданиями человечества уязвлена была!» Это можно воспринимать как кредо российской интеллигенции.
В течение XIX в. идет формирование российской интеллигенции как профессионального слоя, одновременно складывается особый тип духовности, ей присущий, что определяется чувством долга перед народом, служением ему четкой гражданской позицией, оппозиционностью властям, что традиционно считается качественной чертой российской интеллигенции. Однако по своему социальному статусу и политическим пристрастиям интеллигенция в России никогда не была однородной, отсюда разные типы отношений со властью: критика - оппозиция - противостояние; сотрудничество - охранительство - ангажированность. Сотрудничество с властью, тем более «уход в нее», воспринимался подчас в среде интеллигенции как предательство высоких духовных идеалов, но в то же время власть, политическая элита пополнялись представителями интеллигенции.
В советское время интеллигенция несла на себе печать некоей «вто-росортности», «второстепенности» после производителей материальных благ, т.е. рабочего класса и крестьянства. Однако несмотря на попытки власти дискредитировать интеллигенцию понятие «интеллигентный» ассоциировалось не только с образованным, но и с порядочным, нравственно развитым человеком.
Советские идеологи определяли для интеллигенции узкую роль исполнителя социального заказа, содержание которого определялось партийными установками и жесткими рамками господствующей идеологии. Интеллигенция характеризовалась как слой образованных людей умственного труда, специалистов с высшим и средним специальным образованием, профессионально занимающихся умственным трудом [8. С. 392]. В 1960 - 1970-х гг. данное социологическое определение доминировало. Параллельно с этим использовались понятия «специалисты», «служащие».
В перестроечные годы «раскрепощенные» советские ученые отмечают крайне узкий умственный горизонт и повышенную технологичность интеллигенции, отсюда такие характерные ее черты, как серость, догматизм, самоуверенность, нетерпимость к инакомыслию. Общеизвестны критические высказывания А.И. Солженицына о советской интеллигенции. Его образное определение «образованцы» обозначало людей, имеющих образование, но не обладающих духовностью, нравственностью.
В зарубежной историографии советской интеллигенции отводилась роль «обслуживающего персонала» для властных структур, взаимоотношения власти и интеллигенции рассматривались с точки зрения оппозиционности последней по отношении к власти или ангажированности ее. Иностранные авторы, анализируя процессы в советском обществе, в каком-то смысле отождествляют понятие «советская интеллигенция» с русской классической интеллигенцией. Интеллигенция России на протяжении многих десятилетий, по этой логике, выполняла те функции, которые в гражданском обществе выполняют демократические институты. Это было обусловлено длительным и значительным воздействием на духов-
ную жизнь строгой цензуры, которую осуществляло как царское, так и советское правительство. «Интеллигенция потенциально опасна режиму, несмотря на то, что давно селекционирована, приручена, очищена, унижена и наделена привилегиями, чтобы славословить режим и правдоподобно рисовать лживую картину советской жизни. Интеллигенция является последним опорным пунктом, последним оплотом сопротивления то -талитаризму» [5. С.178].
В последние годы отечественная историческая наука продемонстрировала повышение интереса исследователей к истории взаимоотношений власти и интеллигенции в 1965 - 1985 гг., в эпоху так называемого «застоя». Этот интерес вызван во многом «перестройкой», когда передовым отрядом выступала как раз интеллигенция, в основном интеллигенция художественная. В истории нашей страны никогда прежде призывы интеллигенции не звучали так смело, слово писателя, деятеля культуры не было таким свободным и не имело такого веса.
Сегодня утверждение об извечной оппозиционности интеллигенции можно считать стереотипом, так как часть интеллигенции была интегрирована с властью, взаимодействовала с ней, власть и интеллигенция были близки друг другу как родственные социальные группы, причем «многие представители одной из групп с полным основанием могли быть зачислены в другую» [1. С.153].
Современные российские ученые вносят коррективы в прежние определения интеллигенции и дают новые дефиниции. «На деле то, что называли интеллигенцией в официальных партийных и государственных документах, представляло собой конгломерат разнородных в социальном плане слоев общества» [4. С.119]. Действительно, советская статистика и социология включали в состав интеллигенции такие разные и по уровню доходов, и по властным функциям, и по образовательному уровню группы населения, как управленческий корпус, среднеквалифицированных специалистов и малоквалифицированных работников, выполняющих несложные функции умственного труда.
В 1965 - 1985 гг. изменяется роль и место интеллигенции в обществе, возрастает ее значение и влияние, в том числе и на властные структуры. Глубокие перемены в советском обществе изменили социальный облик интеллигенции, характер ее взаимоотношений с властью. Интеллигенция в условиях НТР выдвигается на качественно новое место в структуре советского общества. Изменяется ее роль в социальной структуре общества, в воспроизводстве ценностей во всех областях жизни и на всех уровнях. Интеллигенция и власть находятся во взаимозависимости, в процессе корреляции, особенно в духовной сфере. Духовное производство, как и духовная жизнь в целом, все более усложняется, что требует высокого уровня профессионализма, специализации; происходит возрастание роли интеллигенции как производителя духовных и материальных ценностей.
Однако власть продолжает выделять в качестве главной функции интеллигенции идеологическую, при исполнении которой интеллигенция должна выступать в первую очередь «воспроизводителем и распространителем марксистско-ленинской идеологии» [9. С. 233]. Сложившееся противоречие особенно обостряется в
последние десятилетия советской власти, чему способствует появление оппозиции.
Оппозиция, в большинстве духовная, представлена инакомыслящими, в разных формах проявляющими свое несогласие, и немногочисленными диссидентами, открыто проявляющими свой протест. Точных статистических данных о социальном составе диссидентского течения нет. Однако при анализе материалов (документов судебных процессов, материалов КГБ, личных документов диссидентов и др.) можно определить в качестве социальной базы оппозиции именно интеллигенцию. А.И. Лушин отмечал, что правозащитное движение опиралось главным образом на научных работников и творческую интеллигенцию [4. С. 90]. П. Вайль и А. Генис со свойственной им иронией замечают: «Дворников что-то не видно было среди диссидентов, во всяком случае никто о них не знал. Да и не очень-то их принимали. Инакомыслящие убедились, что и советские власти, и западные радиостанции интересуются «профессорами» и реагируют только на них» [3. С. 183]. В ряду известных диссидентов можно выделить, пожалуй, только Анатолия Марченко, который ни по образованию, ни по профессиональной принадлежности не был представителем интеллигенции.
Отношение к диссидентам в обществе было скорее негативным, что в немалой степени объясняется пропагандистской кампанией против известных диссидентов в средствах массовой информации. Общество доверяло официальной пропаганде и сообщениям в прессе, в которых диссиденты представлялись отщепенцами, агентами ЦРУ, антисоветчиками. Распространено было мнение о душевных заболеваниях диссидентов, особенно после включения психиатрии в арсенал средств подавления инакомыслия в стране.
В массе своей советские люди и не знали, кто такие диссиденты. Ловко подобранное иностранное слово создавало впечатление связанности лиц, которых так называют, с чем-то враждебным: с происками западных спецслужб, с НАТО и ЦРУ, с чем-то угрожающим советскому строю. К диссидентам относили людей, несогласных с генеральной линией ЦК КПСС, политикой Советского государства, официальной партийно-государственной идеологией, с общепринятой в советском обществе моралью, эстетическими нормами в сфере художественного творчества и т.п. Причем непринятие даже отдельных норм существующих порядков было признано диссидентством.
В 1965 - 1985 гг. перед советской идеологической элитой (политологами, обществоведами, пропагандистами) стояли новые и весьма трудные задачи. Старые формы и методы пропаганды, действовавшие на безграмотное крестьянство и рабочий класс, явно отжили свое. Революционная агитация, реклама и пропаганда, да и сама идеология должны были стать более глубокими , многомерными, изощренными, подходящими возросшим требованиям масс, которые уже перестали быть массами в строгом смысле слова. В новых условиях гуманитарная интеллигенция должна была решить задачу творческую: нужны были новый стиль, новый образ жизни, новая поэзия, живопись, новая архитектура, новый театр, новое кино, новая музыка. Все это могло бы стать основой для демократизации общества, для коррекции идеологической парадигмы социализ-
ма, усиления социал-демократической составляющей марксизма- ленинизма. Однако любая коррекция в области идеологии в тоталитарном обществе невозможна, так как идеология является его основой, своеобразным материковым шельфом, невидимой частью, на которой держится вся конструкция. В этом ракурсе, казалось, все стремления интеллигенции не имели смысла, любое новое явление в гуманитарной области потенциально являлось угрозой системе или же представлялось таковой.
Поиск выхода из идеологического тупика в большей степени занимал и представителей оппозиции, которые по-своему трактовали постулаты марксистско-ленинской теории (естественно, в изданиях зарубежных или самиздате). Одни (например, Рой Медведев) призывали избавиться от сталинских деформаций социализма, добиваться демократизации советской системы. Другие отстаивали тезис о несостоятельности марксистско-ленинской теории, о ее обреченности. Так, А.И. Солженицын отмечает: «Марксизм не только не точен, не только не наука, не только не предсказал ни единого события в цифрах, количествах, темпах или местах... но поражает марксизм своей экономико-механической грубостью в попытках объяснить тончайшее человеческое существо и еще более сложное миллионное сочетание людей - общество» [10. С. 37].
И. Шафаревич, теоретик диссидентства, представляет свои взгляды как идеологию национально-православного движения в книгах, изданных за рубежом: «Русофобия», «Социализм в мировой истории», «Есть ли у России будущее?». И. Шафаревич достаточно откровенно высказывается в интервью западному журналисту в мае 1978 г На вопрос, к какой общественной и политической альтернативе нынешней системы он склоняется, им был дан ответ: «Что нам нужно - это максимум духовных изменений при минимуме изменений внешних. Нужен возврат к Богу к своему народу, ощущение общенациональных целей и чувство ответственности перед историей и будущим своей страны » [11. С. 88 - 89].
Теоретики диссидентства, по существу так и не смогли сформулировать национальную идею, поиск кото -рой беспокоил не только инакомыслящих, но и «вменяемых» идеологических лидеров страны. Советские идеологи в этот период разрабатывали теорию развитого социализма, пытаясь реанимировать социалистическую идею, хоть в малой степени адаптировать марксизм-ленинизм к реалиям времени. Концепция развитого или зрелого социализма получает распространение в 1965 - 1985 гг. Тем самым идеологически был отмечен водораздел между эпохой Хрущева и эпохой Брежнева. Среди множества расплывчатых формулировок можно выделить следующее определение: «Развитой социализм есть новый, более высокий этап первой фазы коммунизма, когда новое зрелое общество на своей собственной основе начинает всесторонне раскрывать все свои преимущества и огромные неисчерпаемые возможности и комплексно решать задачи коммунистического строительства. Дальнейшее поступательное движение развитого социализма, следовательно, закономерно ведет к постепенному переходу к высшей фазе коммунизма» [2. С. 10].
Основой официальной идеологии оставался марксизм-ленинизм, априори считавшийся не только самым передовым учением, но и единственно верным. Однако эта теория подвергала анализу закономерности развития общества на рубеже XIX - XX вв., с тех времен исторический прогресс привел человечество к совершенно новым условиям, отсюда неминуемое устаревание многих аспектов этого учения. Ведущие идеологи страны, ее политические лидеры так и не смогли корректно «поправить» марксизм-ленинизм, приспособить его постулаты к новым реалиям. Более того, власть была уверена в незыблемости официальной идеологии и недооценила кризис советского общества, в большей степени связанный как раз с идеологической сферой.
Идеологическое единообразие советского общества на поверку оказалось мифом. Разнообразие мнений, мировоззрений открыто проявлялось среди разных слоев населения, в том числе и в среде интеллигенции. Недовольство всей системой, всем существующим политическим порядком было уделом весьма немногих, однако инакомыслящих в стране было немало, что в целом свидетельствует не только о системном кризисе, но и об усложнившейся социальной структуре советского общества.
Глубокие перемены в советском обществе изменили и социальный облик интеллигенции, характер ее взаимоотношений с властью. Интеллигенция теперь дифференцирована на многочисленные страты (инженеров, административно -управленческий аппарат, научную, творческую интеллигенцию, преподавателей, политическую элиту), которые в большей или меньшей степени были сориентированы на власть, коадаптиро-ваны к ней.
Таким образом, взаимоотношения власти и интеллигенции в последние десятилетия советской власти были весьма сложными и многогранными. В современной науке не сложилась единая концепция интеллигенции, известны различные дефиниции понятия «интеллигенция», ее функций, места в современном российском обществе. Интеллигенция подчас определяется как некая элита, как оппозиция власти. Вместе с тем интеллигенция может подразумевать маргинальную часть общества - как по своему происхождению, так и по социальному статусу Допустимо определять интеллигенцию и как лидера общественного прогресса. Так, в конце 1980 - начале 1990-х гг. интеллигенция оказалась катализатором революционных по своей сути процессов, а демократы 1980 - 1990-х гг. составляли интеллектуальный цвет гуманитарной интеллигенции, причем не только в центре, но и в регионах.
Проблема взаимоотношений современной российской интеллигенции и современной российской власти находится в стадии разработки. Плодотворный поиск решения возможен при объединенных усилиях ученых разных гуманитарных направлений, в том числе и историков, при использовании всего потенциала современной исторической науки.
1. Данилов А.А. Современная советология о роли интеллигенции (1985 - 1992 гг.). Иваново, 1993.
2. Духовный мир развитого социалистического общества. М., 1977.
3. Вайль П., Генис А. 60-е. Мир советского человека. М., 1998.
4. Лушин А.И. Власть и правозащитное движение в СССР (историко-правовой аспект). Саранск, 2002.
5. Морен Э. О природе СССР. Тоталитарный комплекс и новая империя. М., 1992.
7. Рудкевич М.Н. Социальная структура. М., 2004.
8. Рудкевич М Н., Семенов В.С. Социология в СССР М., 1966. Т. 1.
9. Синявский А.С. Социальная основа СССР. М., 1987.
10. Солженицын А.И. Письмо вождям Советского Союза. Париж, 1974.
11. Шафаревич И.Р Сочинения. М., 1994. Т. 2.
УДК 94(47)
Ё АТЇОТЙО Т ОТй! ЁБТАА ГЁЁ ДТЙОаАвіШАГ ГТЁ АОАГЁОО ОТШЁЁЙЁТЁ ОАААоАоёё N ЁЁОАЁЙЁТЁ ГАбТАГТЁ ОАшОАЁЁЁТЁ А 'МЙОЙТААОйЁЁЁ '|'А0ЁТА
Более 16 лет продолжается процесс международно-правового оформления государственной границы Российской Федерации, который начался с развалом СССР и образованием Содружества Независимых Государств. Российской Федерации наряду с «новыми» государственными границами в наследство от Советского Союза перешла государственная граница с КНР отдельные участки которой на ее западной и восточной час -тях не были оформлены в международно-правовом отношении.
В целом протяженность российско-китайской границы составляет 4 259,0 км, в том числе: сухопутной - 5,0 км, речной - 3 484,0 км, озерной -70,0 км. Протяженность западного участка - 55 км (в пределах Республи -ки Алтай), восточного участка - 4 204,0 км, в том числе в пределах Читинской области - 1 086,7 км; Амурской области - 1 311,9 км; Еврейской АО -514,2 км; Хабаровского края - 260 км; Приморского края - 1 031,5 км. На реках восточного участка российско-китайской границы имеется более 1 800 островов, территориальная принадлежность которых ранее не определялась.
26 ноября 1991 г. Комитет по международным делам и внешнеэконо -мическим связям Верховного Совета РСФСР рассмотрел, одобрил и рекомендовал Верховному Совету СССР ратифицировать Соглашение между СССР и КНР о советско-китайской границе в ее восточной части от 16 мая 1991 г Распад СССР и прекращение деятельности Верховного Совета СССР не позволили это сделать. Но уже 13 февраля 1992 г вопрос о ратификации Соглашения был рассмотрен на совместном заседании Совета Республики и Совета Федерации Верховного Совета Российской Федерации. Результатом обсуждения явилось принятие Верховным Советом Российской Федерации постановления «О ратификации Соглашения между СССР и КНР о советско-китайской государственной границе на ее Восточной части».
16 марта 1992 г. Президент РСФСР Б.Н. Ельцин подписал ратификационные грамоты, в соответствии с которыми Россия взяла на себя все обязательства, предусмотренные Соглашением. В соответствии с постановлением Правительства РФ от 10 августа 1992 г была сформирована демаркационная комиссия для обозначения на местности прохождения российско-китайской государственной границы.
В соответствии с Соглашением между Правительствами Казахстана, Кыргызстана, России и Таджикистана от 8 сентября 1992 г. была создана Совместная делегация на переговорах с Китаем по пограничным вопросам. Российская часть делегации была образована постановлением Правительства Российской Федерации от 10 декабря 1992 г № 956. Состав российской делегации и меры по обеспечению ее переговоров были определены постановлением Правительства Российской Федерации от 10 августа 1992 г № 568-38. В состав делегации были включены представители
[.А. їаеаіади,
ёаТаёаао аТйТТио Таоё, аТоаТо ёаоаади ёпоТдёё, I ТпёТапёёё ао і а Гёоад Тиё о Тёаад-пёоао
ААЙОГёЁ. 2008. № 5(24)
