CC BY
46Доклады и сообщения
Семенова Екатерина Юрьевна
доктор исторических наук Самарский государственный технический университет
ВЛАСТЬ И ОБЩЕСТВО В 1917 ГОДУ: ПРОБЛЕМЫ ФОРМИРОВАНИЯ, ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ, ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
(РЕГИОНАЛЬНЫЙ РАКУРС)
Одной из важных составляющих революционного процесса 1917 г. в регионах России являлось изменение состава лиц и учреждений, осуществляющих управление на подконтрольной территории. И.А. Тропов справедливо отметил, что развитие общества зависит от способности административного аппарата к разрешению скопившихся в обществе противоречий1. Проблемы компетентности власти, эффективности ее деятельности, процесса выдвижения и обновления кадрового состава представителей не утратили своей значимости в современной России, а изучение опыта формирования и деятельности власти в переходный революционный период, выявление просчетов в процессе ее формирования и функционирования может явиться примером для выработки более позитивных перспектив в развитии российского общества.
С точки зрения историографического ракурса выбранная тематика в целом не является новой. Вопросы формирования и деятельности властных структур в 1917 г. разрабатывались советскими историками в региональном и общероссийском контексте, прежде всего, в плане осмысления революционного развития2.
В современный период авторы стали акцентировать внимание на функционировании структур Советов на территории определенного региона, губернии. Накоплен исследовательский багаж, раскрывающий не только общие тенденции, но и локальные особенности социально-политических изменений в городах и сельской
1 Тропов И.А. Актуальные проблемы истории революции 1917 года в России. URL: http://mognovse.ru\izm-aktuaLenie-probLemi-istorii-revoLyucii-1917-goda-v-rossii.htmL (дата обращения: 10.04.2017).
2 Андреев А.М. Местные Советы и органы буржуазной власти (1917 г.). М., 1983; Валеев Р.К. Кризис местных органов Временного правительства летом-осенью 1917 г.: (по материалам Поволжья) // Октябрь в Поволжье и Приуралье. Казань, 1972; Лепешкин А.И. Местные органы власти Советского государства (1917-1920 гг.). М., 1957; Минц И.И. История Великого Октября: в 3 т. 2-е изд. Т. 1-3. М., 1977-1979.
Доклады и сообщения
местности в 1917 г.3 Изучаются механизмы формирования органов власти, вовлечение общества в выборный процесс, позиции общества в отношении избирательной кампании, политические пристрастия избирателей4. Вместе с тем, недостаточно исследован контекст становления новой власти в пределах поволжских губерний, ее деятельности и восприятия местным городским населением.
При анализе состава властных структур, формировавшихся после февральско-мартовских событий и функционировавших в период весны - осени 1917 г., во-первых, обращает на себя внимание некомпетентность многих лиц, занявших ответственные административные должности. Ключевой фигурой власти в уезде и губернии стали комиссары Временного правительства. Однако далеко не все, кто занял данные должности, имели управленческий опыт. Приведем данные по трем губерниям Поволжья - Костромской, Нижегородской и Самарской. В Костромской губернии ветлужским уездным комиссаром являлся бывший учитель городского училища, фельдшер 211-го пехотного запасного полка А.И. Кузнецов, одним из буйских уездных комиссаров - подпоручик С.Д. Лобанов (в 1916 г. окончил городское училище, был призван на военную службу, окончил военное училище)5.
В Нижегородской губернии должности уездных комиссаров Временного правительства занимали: бывший офицер, председатель Арзамасской земской управы Ю.А. Тархов (в Арзамасском уезде), агроном, подпоручик П.В. Жилинский (в Ардатовском уезде), учитель высшего начального училища Т.М. Бурышкин (в Васильсурском уезде), секретарь воинского присутствия А.Г. Мерзлов (в Горбатовском уезде), председатель Княгининской уездной управы Н.Г. Кубаровский (в Княгининском уезде), врач, председатель Макарьевской уездной управы К.П. Алексеев (в Макарьевском уезде), предводитель дворянства, председатель Нижегородской земской управы А.А. Остафьев (в Нижегородском уезде), имеющий «статус человека с высшим образованием» М.И. Сумгин (в Лукояновском уезде), уездный член суда А.И. Снежинский (в Семеновском уезде), председатель Сергачской земской управы М.П. Лебле (в Сергачском уезде)6. Таким образом, в представленном составе из 10 уездных комиссаров пятеро не имели опыта практической деятельности в структурах власти, не занимали ответственных должностей.
3 Кабытова Н.Н. Властные парадигмы российской провинции в 1917 г. // Вестник архивиста. 2017. № 2; Сапон В.П. Нижегородская губерния в 1916-1917 гг.: от «феврализма» к большевизму: монография. Н. Новгород, 2017; Тропов И.А. Революция и провинция: местная власть в России (февраль - октябрь 1917 г.). СПб., 2011; ЩелковА.Б. Местные органы власти в России в 1917 году (на материалах Самарской губернии) // Историко-археологические изыскания: сб. тр. молодых ученых. Самара, 1996. Вып. 1. С. 21-37; и др.
4 Румянцев Д.Е. Демократизация органов городского самоуправления в Поволжье в 1917 г.: дис. ... канд. ист. наук. Казань, 2006.
5 Государственный архив Российской Федерации (далее - ГАРФ). Ф. 1788. Оп. 2. Д. 107. Л. 75, 85.
6 Там же. Д. 116. Л. 39 об.
Доклады и сообщения
В Самарской губернии к началу августа 1917 г. из семи уездных комиссаров опыт работы во властных структурах был только у ставропольского уездного комиссара Н.В. Тресвятского (бывшего председателя уездной земской управы) и николаевского уездного комиссара Ф.С. Медведева (председателя пополненной земской управы), причем второй находился под судом за растрату вверенного имущества. Среди прочих пяти уездных руководителей фигурировали инженер (самарский уездный комиссар С.Н. Новиков), капитан (бугульминский уездный комиссар Яковлев), юнкер Военно-топографической школы, бывший землемер (бугурусланский уездный комиссар Ярыжнов)7.
Другой системной проблемой в регионе стала частая смена руководителей губернской и уездной администрации, приобретшая характер своеобразной региональной «чехарды» во власти.
Так, по Нижегородской губернии Балахнинским уездным комиссаром в сентябре 1917 г. был избран учитель, помощник предшествующего уездного комиссара М.В. Комиссаров. Ранее уездным комиссаром являлся местный врач Л.Г. Иорданский, отказавшийся от должности. До него данную должность занимал председатель Балахнинской уездной земской управы, также добровольно сложивший с себя полномочия. Ардатовским уездным комиссаром до апреля 1917 г. являлся И. Галкин, уволившийся по собственному желанию. Его место перешло к подпоручику 12-й стрелковой сибирской бригады П.В. Жилинскому. В июле от должности Нижегородского губернского комиссара Временного правительства отказался П. Демидов и на его место был избран М.И. Сумгин8.
В Казанской губернии губернским комиссаром сначала являлся А.Н. Плотников, но в связи с просьбой освободить его от должности по болезни данный пост с мая 1917 г. занял его заместитель В.А. Чернышев9.
В Самарской губернии губернским комиссаром был назначен К.Н. Иньков, имевший опыт председателя Самарской губернской земской управы10. Однако по собственному желанию в мае он ушел в отставку, а на данный пост был избран С.А. Волков (присяжный поверенный)11.
По ряду территорий отмечалась ситуация постоянного и настойчивого противопоставления исполнительными и народными комитетами власти своих полномочий и позиции компетенциям комиссаров Временного правительства. Например, нижегородский губернский комиссар П. Демидов в марте отмечал, что по г. Василь
7 ГАРФ. Ф. 1788. Оп. 2. Д. 138. Л. 210-213 об.
8 Там же. Л. 68-68 об., 148-149, 158-161.
9 Там же. Д. 102. Л. 35.
10 Там же. Д. 138. Л. 58-58 об.
11 Там же. Л. 107 об.
Доклады и сообщения
деятельность городского комитета не отвечает «требованиям переживаемого момента, ввиду неверного истолкования своей компетенции»12. В начале июня он сообщал в МВД, что губерния управляется не только официальными представителями Временного правительства, но «покрылась сетью исполнительных комитетов», от низовых волостных до губернского. Отметил, что уездные исполнительные комитеты присваивают власть и распорядительные функции, вмешиваясь во все стороны административной и хозяйственной жизни, выражают недоверие уездным комиссарам. Состав губернского Исполнительного комитета Демидов характеризовал как случайный, составленный преимущественно из уполномоченных Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. При этом роль губернского Исполнительного комитета постепенно падает, собрания его происходят не чаще одного раза в неделю, и более влиятельной структурой стала самостийно созданная классовая организация - Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Характеризуя земские учреждения, Демидов указал, что состав гласных коренным образом изменился, что уездные исполнительные комитеты с начала своего образования «вступили в борьбу с земствами», полагая их сословную представительность не вписывающейся в исторические реалии. В качестве примера он отмечал: «В уездах - Ардатовском, Арзамасском и Сергачском демократизация земских собраний состоялась неправильным способом, а именно: включением в состав гласных Исполнительного комитета, и фактически путем захвата Исполнительный комитет встал взамен земства. Из 11 уездов в 3-х остались прежние председатели... Нижегородском... Княгининском... Семеновском. В 7 же уездах набраны новые председатели. Состав управ всюду изменен, из прежних членов управ почти никто не попал. никакой реальной силы власть на местах не имеет»13.
В Самарской губернии в качестве причины своего отказа от дальнейшего пребывания в должности губернский комиссар К. Иньков и его заместитель Н. Осоргин в мае указали, что на современном этапе нет совершенно сотрудничества между комиссарами и исполнительными комитетами, со стороны исполнительных комитетов наблюдается «одностороннее понимание свободы, нежелание регулировать ее нормами государственного и гражданского общежития»14. В г. Покровске 30 апреля по инициативе нескольких лиц, был образован, «несмотря на сделанное по этому поводу разъяснение» самарским губернским комиссаром, второй уездный комитет, что создавало, по мнению губернского комиссара, «для уезда опасное двоевластии»15.
Одним из поводов специальной командировки представителя Министра внутренних дел в Самарскую губернию в августе 1917 г. стало «насильственное удаление губернского
12 ГАРФ. Ф. 1788. Оп. 2. Д. 116. Л. 91-91 об.
13 Там же. Л. 36-38.
14 Там же. Д. 138. Л. 102-106 об.
15 Там же. Ф. 1791. Оп. 2. Д. 226. Л. 72, 78.
Доклады и сообщения
комиссара Н.В. Осоргина и сопротивление распоряжениям министра внутренних дел со стороны местного губернского комитета Народной власти». Среди действий Самарского комитета народной власти, шедших вразрез с полномочиями комиссара, значилось самочинное введение налога для кинематографов, игры в бильярд, бань и иных развлечений в пользу детских приютов и инвалидов. В уездном г. Николаевске комиссар Медведев и председатель Комитета народной власти Ермощенко состояли под следствием, а Комитет «зашел так далеко, что члены его выкрадывали из служебного кабинета комиссара отпечатанный текст телеграммы товарища министра внутренних дел Леонтьева, дабы комиссар не мог ее распространить». Оценивая работу местных структур власти как «ясно выраженное стремление гражданского служения государству», представитель министерства внутренних дел отметил «у местных революционных организаций и органов власти слишком преувеличенное представление о принадлежащей им компетенции» и значительную переоценку значения местной власти16.
Реорганизация структур власти приводила к временному их отсутствию и некомпетентному управлению. Особенно острой данная проблема стала в связи с реорганизацией полиции в милицию, сопровождавшейся ростом преступности. Не меньше страдали и другие сферы - следствие и судопроизводство, сбор налогов.
Так, по городу Сызрани Симбирской губернии в апреле 1917 г. отмечались воровство, грабежи и насилия над личностью и имуществом граждан, ставшие «за последний месяц заурядным явлением»; полная приостановка «столь необходимого... аппарата, как вручение повесток, отбирание подписок, вызов свидетелей и обвиняемых по требованиям судебных властей, ограждение безопасности лиц административного и судебного ведомства»; приостановка взыскания повинностей и налогов, а также «всяких окладных сборов», создающая «крупную опасность для финансовой жизни страны», отсутствие милицейской структуры из-за неполучения четких указаний из центра и денежных средств17.
По анализу ситуации в Самарской губернии на период 1 августа 1917 г. в МВД поступил доклад, в котором отмечалось, что в Самарском уезде «милиция плохо постановлена за недостатком людей», «штаты сокращены в сравнении с полицией»; в Николаевском - милиция организовалась лишь с 11 июля, начальником милиции стал бывший агроном, а людей на должности милиционеров было трудно найти; в Бузулукском - деятельность милиции была малоуспешна; в Новоузенском - милиция находилась в процессе организации, земские и городские сборы не поступали, а самообложение было прекращено; в Бугульминском - милиция находилась в плачевном состоянии; в Бугурусланском - милиция требовала «многого для своего улучшения», сборы
16 ГАРФ. Ф. 1788. Оп. 2. Д. 138. Л. 201-204.
17 Государственный архив Ульяновской области. Ф. 677. Оп. 2. Д. 27. Л. 4-5, 7.
Доклады и сообщения
совершенно не поступали; в Ставропольском - милиция находилась в процессе реорганизации, поступление налогов прекратилось совершенно18.
Систему следствия и судопроизводства в г. Кологрив Костромской губернии к концу 1917 г. уездный комиссар Временного правительства характеризовал следующим образом: «Суда не существует с 1-го марта и правонарушения остаются совершенно безнаказанными, что дает правонарушителям еще большую уверенность в своей безнаказанности. Арестуют и выдерживают людей под арестом без достаточных к тому оснований. Судебного следователя в уезде нет, а между прочим в местной тюрьме находятся 13 чел. следственных арестованных, получающих по 46 коп. кормовых в сутки, т. е. на % фунтов муки, следствия о них никто не ведет, арестованные объявляли голодовку. заключенные буквально умирают с голода, так как кормовой оклад тюремный инспектор не увеличивает»19.
В деятельности новых структур власти зачастую прослеживались элементы анархии и даже неприкрытого бандитизма. В частности, в Астраханской губернии в г. Енотаевске при участии начальника милиции и комиссара Временного правительства 15 марта 1917 г. «вооруженная толпа без объяснения причин под видом обыска произвела погром» квартиры бывшего енотаевского исправника Синеокова, причем данные действия были осуществлены в ночное время суток20. В г. Красный Яр в этот же период члены Исполнительного комитета А.М. Никифоров, М.Ф. Пылаев, А.Е. Ефремова вели активную агитацию среди населения, критикуя земское и городское управление, «угрожали отдельным членам того же исполнительного комитета передать толпе те их мнения, с которыми они. не соглашались», «грозили отдельным лицам арестами и высылкой из Красного Яра, подстрекая на это уличную толпу»21. На территории Астраханской епархии в марте отмечались аресты священников местными исполнительными комитетами22.
В отношении взаимодействия власти и общества в условиях 1917 г. можно выделить, прежде всего, открытое неудовлетворение со стороны населения существующим положением вещей, что переходило в массовые стихийные погромы учреждений и преследование представителей власти, которые, с точки зрения обывателя, несли персональную ответственность за различного рода неурядицы, за то, что «все плохо». Случаи противоправных действий со стороны населения в весенне-осенний период 1917 г. приобрели характер тенденции и были направлены в адрес практически всех юридически санкционированных институтов власти.
18 ГАРФ. Ф. 1788. Оп. 2. Д. 138. Л. 210-213 об.
19 Государственный архив Костромской области (далее - ГАКО). Ф. 1288. Оп. 1. Д. 175. Л. 1.
20 Государственный архив Астраханской области. Ф. 1094. Оп. 1. Д. 17. Л. 18-19, 21.
21 Там же. Ф. 1093. Оп. 1. Д. 25. Л. 8.
22 Там же. Ф. 1094. Оп. 1. Д. 17. Л. 131.
Доклады и сообщения
Так, в г. Юрьевце Костромской губернии 11-17 мая были осуществлены массовые нападения на начальника милиции, революционный комитет и продовольственную управу. Беспорядки в городе прекратились только с прибытием из Костромы взвода солдат из местного гарнизона23. 25 июня в г. Варнавине толпа горожан самочинно обыскала склады Товарищества кооперативов и земства, пытаясь обнаружить муку и сахар. Поскольку продуктов обнаружилось больше, чем было обнародовано товарищем председателя продовольственной управы, толпа произвела обыск и у него дома24. 21 августа 1917 г. в г. Костроме толпа обывателей в составе горожан и прибывших в город крестьян из окрестных волостей, придя к помещению продовольственной управы, потребовала открытия для осмотра продовольственных складов и, открыв их самочинно, обнаружила 37 фунтов сахара. Затем были избиты комиссар Воронов, унтер-офицер Огибалов и один солдат, начались обыски торговых лавок, домов, агитация. А 16 октября толпа крестьян из трех волостей (Шунгенской, Левашевской и Чернозаводской) устроила беспорядки в помещениях губернской и уездной продовольственных управ, разогнала служащих, нанесла побои двум работникам25.
Схожие случаи наблюдались в 1917 г. в городах других поволжских губерний. 13 марта 1917 г. в Царицыне были обысканы и арестованы жандармерия и полиция, обнаружены запасы муки и спирта, при этом толпа кричала: «кровопийцы», «собаки», «плевала, так что пришлось ограждать от насильственных действий»26. В г. Петровске Саратовской губернии 1 октября 1917 г. население освободило арестованных из мест заключения, возникла угроза самосуда над милицией и следственной властью27.
13 июня 1917 г. в Казани толпой был арестован городской голова В.Д. Боронин, «которого неорганизованная толпа считала виновником продовольственной разрухи»28. В конце июня 1917 г. в г. Козьмодемьянске был избит толпою заведующий отделом продовольствия Соловьев29. 22 июня в г. Чебоксары председатель уездного продовольственного комитета Козленков отказался от обязанностей, «ввиду возбуждения против него толпы угроз»30.
В Самарской губернии 4 сентября в г. Покровске у городской лавки толпою народа, которая не смогла получить хлеба, был убит городской голова31. 2 октября в г. Бузулуке
23 ГАКО. Ф. 1288. Оп. 1. Д. 12. Л. 14-14 об.
24 Там же. Д. 2. Л. 112.
25 ГАРФ. Ф. 1788. Оп. 2. Д. 107. Л. 50-51; Ф. 1791. Оп. 2. Д. 194. Л. 29; ГАКО. Ф. 1288. Оп. 1. Д. 2. Л. 271; Д. 44. Л. 26; Поволжский вестник. [Кострома], 1917. 25 августа.
26 ГАРФ. Ф. 1788. Оп. 2. Д. 140. Л. 96.
27 Там же. Д. 141. Л. 4.
28 Там же. Д. 102. Л. 94; Ф. 1791. Оп. 2. Д. 189. Л. 107.
29 Там же. Ф. 1791. Оп. 2. Д. 189. Л. 131.
30 Там же. Ф. 1788. Оп. 2. Д. 102. Л. 101, 107-108, 114-115.
31 Саратовский вестник. [Саратов], 1917. 5 сентября.
Доклады и сообщения
толпа разгромила помещение городского продовольственного комитета32.
В Астрахани 12 сентября 1917 г. «из предместья... явилась возбужденная вследствие недостатка хлеба толпа народа, [к] коим присоединились городские жители, и направилась к помещению губпродкома, требуя хлеба». Затем вместе с губернским продовольственным комиссаром толпа отправилась к губернскому комиссару. Делегаты от толпы требовали, чтобы губернский комиссар вышел для беседы, затем ворвались к нему в кабинет, выволокли за ноги на улицу со второго этажа и избивали во дворе в течение 4 часов. Только вмешательство нескольких лиц предотвратило его убийство. 13 сентября толпа ворвалась в губернский продовольственный комитет с намерением учинить самосуд над его членами, но они скрылись. Были проведены самочинные обыски, в том числе и у торговцев. Снабжение населения хлебом было приостановлено, муки было отпущено всего на два дня. Губкомиссар Склабинский передал власть начальнику гарнизона и ночью, больной и избитый, с семьей был вывезен в г. Саратов, так как толпа грозила убить его. 14 сентября Совет рабочих и солдатских депутатов взял функции власти на себя. Но фактически город находился «во власти безответственной толпы», среди которой ходили списки состоятельных и неугодных лиц, с которыми следует разделаться. 14 сентября толпа вновь собралась у губернского комиссариата, где располагался и Совет рабочих и солдатских депутатов, «требуя от председателя Совета выдачи ей официального разрешения на производство у населения обысков». После отказа толпа ворвалась в помещение, и председатель Совета и его члены были вынуждены спасаться бегством. Сбежал приговоренный толпой к смерти начальник астраханской милиции. Только 15 сентября в городе наступило спокойствие33.
Второй тенденцией в контексте отношений «власть - общество» следует признать выделяемую рядом исследователей тенденцию абсентеизма, равнодушия к политическим событиям34.
Макарьевский уездный комиссар в рапорте от 8 октября 1917 г. на имя нижегородского губернского комиссара так характеризовал данную ситуацию: «Подготовка выборов в Учредительное собрание идет очень вяло: в населении замечается несомненный устаток от многократно проведенных им выборов, от всесторонних неурядиц жизни, сосредоточение всех мыслей на продовольственном вопросе, небезосновательный страх перед грядущим голодом со всеми его ужасами и в результате почти полное равнодушие в массе. Вообще со стороны сознательной и интеллигентной
32 Центральный государственный архив Самарской области. Ф. 814. Оп. 1. Д. 13. Л. 3.
33 ГАРФ. Ф. 1788. Оп. 2. Д. 81. Л. 75; Ф. 1791. Оп. 2. Д. 169. Л. 92-94, 96; Национальный архив Республики Татарстан. Ф. 1356. Оп. 1. Д. 60. Л. 62, 63.
34 См.: Румянцев Д.Е. Указ. соч. С. 149; Федюк В.П. Пролетариат Верхнего Поволжья на выборах в городские думы и Учредительное собрание в 1917 году // Рабочие Центрального промышленного района России в борьбе за победу и утверждение завоеваний Великого Октября: межвуз. тематич. сб. науч. трудов. Горький, 1989. С. 73-74.
Доклады и сообщения
части населения замечается желание отойти от всякой общественной работы благодаря резко недоверчивому отношению населения, незаслуженным оскорблением с его стороны, нередко угрозам и всеобщему развалу, в котором ничто, кроме демагогических выступлений, доверием и успехом не пользуется»35.
В ноябре в региональной газете в заметке «Абсентеизм избирателей» сообщалось: «Несмотря на то, что до выборов в Учредительное собрание осталось всего три дня, в местных избирательных участках спрос на избирательные карточки (именные удостоверения) не велик. В некоторых избирательных участках за вчерашний день было не более 10 человек»36.
Таким образом, в отношении общества к власти в 1917 г. утвердилось две взаимоисключающие тенденции: 1) политическая активность, настолько экспрессивная, что выбивалась за рамки допущенных законом действий, и 2) политическая пассивность и апатия по отношению к процессу, от участия в котором зависела судьба страны и общества.
Региональный ракурс формирования и функционирования власти, соотношения сил власти и общества позволяет выявить значимые для понимания процессов 1917 г. аспекты, которые следует учитывать и в современных политических обстоятельствах.
Формирование властных структур в ходе революционного процесса 1917 г. было сопряжено с серьезными недоработками, которые повлекли как продолжение и усугубление кризиса самой власти, так и разнузданность общественных настроений.
Само общество в революционном процессе проявило активность, однако в отсутствии правительственного контроля и направленности данная активность быстро переросла в «бунтарское» русло, стихийное и неуправляемое, а также легко поддающееся на радикальные призывы. К тому же многочисленные перестановки во власти, наличие в политическом пространстве как официальных, так и самостийно созданных структур порождали в обществе убеждение, что в целом мало что изменилось, а значит, и общественное участие в политической жизни не имеет значения. Это обеспечило в дальнейшем относительную легкость для наиболее радикальных сил в реализации проекта по захвату власти.
Вовлечение во власть непрофессионалов влекло двоякие последствия. Наряду с приходом на управленческие должности общественных деятелей, активных и талантливых, данные места занимали и случайные лица, не имевшие опыта работы и управленческих способностей, что вело к деструктивным последствиям.
35 Центральный архив Нижегородской области. Ф. 1882. Оп. 1. Д. 43. Л. 365-366.
36 Рыбинец. [Рыбинск], 1917. 10 ноября.
