CC BY
61
СЛОВО СОИСКАТЕЛЮ УЧЕНОЙ СТЕПЕНИ
Е. В. Колыванова
ВЛАДИМИР ЗЕЛЕНСКИЙ.
ПУТЬ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО МУЗЫКАНТА
Статья посвящена творчеству забытого музыканта первой половины XX в. В. К. Зеленскому. Охарактеризованы основные этапы его биографии, связанные с жизнью в Одессе, Санкт-Петербурге, Вышнем Волочке, Кирове. Раскрыта многогранность творческой деятельности артиста. Реконструкция некоторых биографических эпизодов затрагивает более широкие вопросы отечественной истории.
Ключевые слова: русская культура, Серебряный век, музыкально-исполнительское искусство, творческая биография.
The article is devoted to creativity of the forgotten musician of the first half of the XX-th cent. V. K. Zelensky. The basic stages of his biography connected with a life in Odessa, St.-Petersburg, Vyshny Volochok, Kirov are characterised. Many-sided nature of creative activity of the actor is opened. The reconstruction of some biographic episodes mentions wider questions of a Russian history.
Key words: Russian culture, Silver age, musically-performing art, the creative biography.
Владимир Корнилович Зеленский (1892-1959) -разносторонне одаренный деятель русского искусства первой половины прошлого столетия. Его профессиональное становление происходило в условиях петербургской культуры 1910-1930 гг., что позволяет считать этого музыканта прямым наследником традиций Серебряного века, т. е. эпохи «художественного и духовного расцвета... географически почти исключительно отождествляемого с Санкт-Петербургом» [9, с. 30].
Волею судьбы музыкант был лично знаком и творчески связан с выдающимися людьми своего времени: композиторами А. К. Глазуновым, Н. Н. Череп-ниным, К. Шимановским, Д. Д. Шостаковичем,
В. М. Дешевовым, дирижерами К. Браудо, Г. Фитель-бергом, Н. С. Головановым, режиссерами В. Н. Соловьевым, Н. П. Акимовым, С. М. Эйзенштейном, певцами Ф. И. Шаляпиным, С. Ю. Левиком, Л. В. Собиновым, А. В. Неждановой. В то же время В. К. Зеленский - из числа тех русских художников, которых сейчас принято называть «малыми мастерами» или «персонажами фона» и чьи имена, долгое время находясь в тени великих современников, в итоге оказались почти полностью утеряны историей музыки. Справедливо суждение литературного критика М. Эдельштей-на: «Для характеристики и понимания таких. эпох, как русский Серебряный век, фигуры второго плана, носители отраженного света, приобретают значение, вполне сопоставимое со значением крупнейших творцов и признанных мэтров. В чем-то они оказываются
даже важнее - в них меньше личностного искажения и больше беспримесного “духа эпохи”» [11, с. 194].
Импульсом к настоящему исследованию явилась коллекция документов, хранящаяся в Государственном архиве Кировской области [7]. Она содержит более двух тысяч нотных страниц и разнородные материалы, характеризующие отдельные эпизоды профессиональной деятельности В. К. Зеленского: афиши, фотографии, рисунки, концертные программы, рецензии. Появление архива Зеленского в Кирове объясняется тем, что последние 12 лет его жизни прошли в этом городе. Здесь он сочинил музыку к десяткам спектаклей областного драматического театра, рукописи которой составляют основную часть названного архивного фонда. Многие недостающие звенья биографии композитора были реконструированы на основе переписки и личного общения с потомками артиста - Д. В. Скоробогачом (Хьюстон, США) и Е. И. Томкевич (Киров, Россия), а также - поиска, проведенного в архивах Санкт-Петербурга и Москвы.
Собрав воедино имеющиеся факты, порой отрывочные и даже противоречивые, автор настоящей статьи посчитал интересным воссоздать картину жизни и творчества незаслуженно забытого русского музыканта В. К. Зеленского.
Одесса. Ранний период
Владимир Зеленский родился 29 октября (10 ноября) 1892 г. в польском г. Ломжа в семье чиновника акцизного ведомства К. Ф. Зеленского и актрисы
82
народного театра С. М. Мешетич. В возрасте четырех лет будущий музыкант переехал в Одессу, где отец получил должность «заведывающего (орфография сохранена. - Е. К.) казенным спиртоочистительным складом» [1, с. 92]. Здесь Владимир окончил шесть классов Пятой мужской гимназии, ныне известной тем, что в конце XIX - начале XX в. в ней учились будущие знаменитости: литератор К. И. Чуковский, дирижер А. В. Гаук, певец С. И. Мигай, религиозный философ Г. В. Флоровский, американский микробиолог и нобелевский лауреат З. А. Ваксман.
О начальном музыкальном образовании Владимира почти ничего неизвестно. Вероятнее всего, первые уроки ему давала мать, участница музыкальнодраматических постановок польского общества «Лира» в Одессе. Огромное влияние на формирование музыкальности мальчика оказала богатая художественная среда южного города. «Мне кажется, что в Одессе музыке обучаются почти все. Нет семьи, где бы ребенок не занимался музыкой. Это дает возможность массового отбора талантливых детей для профессионального образования», - так говорила о «русском Версале» начала ХХ в. Б. М. Рейнгбальд, наставница Э. Г. Гилельса [6].
Атмосфера, в которой прошли детские и юношеские годы будущего пианиста, передана в мемуарах А. В. Гаука (1893-1963), соученика Зеленского по одесской гимназии и позже - Санкт-Петербургской консерватории. Самое яркое впечатление на юных одесситов производила «картина приморского бульвара с круглой деревянной площадкой, на которой располагался военный оркестр одного из находящихся в Одессе пехотных полков» [2, с. 15]. Звуки этого оркестра проникали в души маленьких зрителей и завораживали их, вызывая желание самим участвовать в исполнении. Вторым «значительным сдвигом» в музыкальном развитии, по воспоминаниям Гаука, явилось знакомство с оперой и двумя городскими театрами, куда нередко водили гимназистов. Оперные спектакли пробуждали у детей неподдельный интерес, открывая перед ними «какие-то новые, неизведанные красоты музыкального искусства» [Там же, с. 16]. Среди гастрольных событий в Одессе особенно запомнились выступления петербургского дирижера Н. Н. Черепнина, киевского пианиста С. В. Тарновского, исполнительницы цыганских романсов А. Д. Вяльцевой, а также цикл лекций-концертов о музыке И.-С. Баха. Что касается собственных занятий музыкой, то для Гаука они носили «чисто дилетантский характер», а дальнейшая музыкальная карьера «даже не могла прийти
в голову» [Там же]. Не случайно во время учебы в консерватории будущий маэстро постоянно испытывал недостаток своей пианистической выучки, что в конечном итоге определило выбор его профессиональной специализации в пользу дирижирования.
Однако в отношении Зеленского можно утверждать, что он получил в Одессе значительно более солидную школу пианизма. Именно поэтому в консерватории музыкант смог достичь максимально возможного для ученика результата - одержал уверенную победу в престижном конкурсе на премию А. Г. Рубинштейна, который ежегодно проводился среди выпускников. Столичная пресса тогда сообщала, что в момент определения победителя 21 из 23 членов конкурсной комиссии, возглавляемой авторитетным А. К. Глазуновым, отдали свои голоса ученику В. К. Зеленскому [7, д. 17, л. 1].
К сожалению, на данный момент не ясно, кто был одесским учителем В. К. Зеленского по классу рояля. Известно только, что в городе к началу ХХ в. был создан прочный фундамент музыкального образования - сначала в классах Императорского Русского музыкального общества (ИРМО), а с 1897 г. - в музыкальном училище. Важно отметить, что процесс становления академического музыкального образования в Одессе шел при непосредственном участии преподавателей и лучших выпускников столичной консерватории, являющейся оплотом музыкального профессионализма в русской культуре. Особенно тесные узы связывали южную Пальмиру с А. Г. Рубинштейном. Этот выдающийся музыкант часто выступал в Одессе, прослушивал там одаренных детей. По его рекомендации в 1888 г. на должность директора музыкальных классов одесситы пригласили ученика Т. Лешетицкого - профессора Д. Д. Климова, который за 20 лет своей деятельности создал в городе основательную пианистическую школу. Он поднял музыкальное образование на тот высокий уровень, который позволил дирекции ИРМО в марте 1913 г. сделать заключение: Одесса «имеет все права на основание в ней высшего музыкального учебного заведения» [Цит. по: 6]. Заметим, что это решение было принято спустя всего полтора года после поступления В. К. Зеленского в Петербургскую консерваторию, что свидетельствует прежде всего о зрелости системы одесского музыкального образования, достойным питомцем которой явился молодой талантливый пианист.
Прямые свидетельства о занятиях В. К. Зеленского в классе Климова отсутствуют. Однако стремительный расцвет виртуозной карьеры молодого
83
одессита, происшедший в Петербурге, позволяет предположить, что его начальное музыкальное образование основывалось на художественных ориентирах и творческих принципах климовской школы, полностью соответствуя ее высокому профессиональному уровню. Зеленский - из числа тех одесских музыкантов, о которых в XX в. не раз говорили: «. переезжая на учебу в ведущие консерватории. [они. - Е. К.] занимают там первые места» [6]. Он был в самом начале потока музыкальных талантов, которых Одесса столетие тому назад щедро делегировала в столицы. Обратившись к истории Одесской консерватории, видим целую плеяду выдающихся виртуозов-инструменталистов, вошедших в когорту лучших исполнителей XX в.: Э. Г. Гилельс, Я. И. Зак, С. Т. Рихтер, Л. Н. Гинзбург, Е. Г. Могилевский, Д. Ф. Ойстрах, М. И. Фихтенгольц, Б. Э. Гольдштейн. Можно с уверенностью сказать, что высокие достижения фортепианного искусства Одессы, особенно ярко проявившиеся к середине прошлого столетия, были подготовлены всем предшествующим развитием музыкальной жизни города, а Владимир Зеленский являлся неотъемлемой частью этой мощной культурной волны.
Санкт-Петербург. Расцвет творчества
В августе 1911 г. одаренный посланец Одессы приехал в Санкт-Петербург и поступил в консерваторию одновременно по двум специальностям - «теория композиции» и «фортепиано». В первые годы учебы он стал автором нескольких песен на стихи русских поэтов, «Драматического вальса-экспромта» для фортепиано, «Трех песенок юродивого» на слова поэта-символиста Г. И. Чулкова и песенного цикла «Памяти героя» (автор текста неизвестен). Последние два учебных сезона ознаменовались стремительным развитием исполнительских способностей Зеленского. На старших курсах он учился у профессора Н. А. Дубасо-ва и смог, как уже говорилось, добиться блестящего итогового результата. В 1916 г., оканчивая обучение со званием лауреата, Зеленский повторил успех
С. С. Прокофьева, своего старшего товарища по консерватории. Случайно это или нет, но именно в год пианистической победы Прокофьева (1914) Зеленский прекратил занятия в классе композиции и сделал свой окончательный профессиональный выбор в пользу фортепианного исполнительства. В качестве поощрения за успех оба лауреата получили в дар концертный рояль и право играть с оркестром на выпускном акте в Большом зале консерватории.
Сразу после окончания обучения начался период интенсивной концертной деятельности В. К. Зелен-
ского. Пианист успешно выступал в известной русской антрепризе А. А. Дидерихса, а также в концертном бюро знаменитого финского импресарио Э. Фаце-ра. В летние месяцы 1916-1918 гг. он гастролировал на южных курортах (Евпатория, Ялта, Кисловодск, Пятигорск), по европейскому северу (Гельсингфорс, Стокгольм), играл в провинциальных российских городах (Новгород, Старая Русса, Витебск, Сестрорецк). В рецензии на один из тех многочисленных концертов подчеркнута «даровитость, талантливость и громадные технические средства совсем еще молодого пианиста, которого можно поставить в ряду первоклассных виртуозов» [7, д. 17, л. 14 об.]. Осенью и зимой Зеленский жил в столице и, несмотря на неимоверные трудности петроградского быта революционных лет, продолжал совершенствовать свое исполнительское мастерство. Так, в конце 1916 г. он начал подготовку к большому сольному вечеру, который должен был состояться в зале Петровского училища 2 (15) марта 1917 г., в день отречения от престола царя Николая II, ставший в буквальном смысле слова поворотным моментом истории. Однако в связи с известными политическими событиями, в эпицентре которых оказалась российская столица, выступление В. К. Зеленского, как и многие другие мероприятия этого исторического дня, было отменено. Оно состоялось почти тремя неделями позже - 21 марта (3 апреля) 1917 г. в Малом зале консерватории.
Журнал «Музыкальный современник» посвятил этому вечеру Зеленского развернутую аналитическую статью, где был отмечен общий успех концерта, прекрасная техника, вкус и музыкальность пианиста, а также его «ярко выраженная талантливость - в своей сфере сильная, непосредственная, безыскусная» [5]. Наибольшее одобрение взыскательной консерваторской публики получила интерпретация сочинений Ф. Листа, виртуозность и звучность которых, по мнению рецензента, оказались близки «природному чутью [Зеленского. - Е. К.] к оркестровофортепианным тембрам» [Там же]. Отметим, что тяготение к музыке венгерского композитора-романтика, ярко проявившееся с первых самостоятельных шагов Зеленского, стало определяющей чертой его дарования на протяжении всей дальнейшей фортепианно-исполнительской карьеры.
Если стремиться к хронологической точности, то описанный концерт нельзя считать самым первым столичным клавирабендом Зеленского. Примерно за полтора-два месяца до него в Петрограде состоялся еще один, не совсем обычный, сольный вечер пианиста. Вопреки традиции он не имел анонса в прессе.
84
Появился лишь малозаметный отклик - несколько строк в петроградской газете «Биржевые ведомости», где сообщалось о музыкальном вечере, прошедшем в известной столичной гостинице «Европейская». «Единственным его участником был лауреат Петроградской консерватории пианист Владимир Зеленский», - информирует безвестный автор [7, д. 17, л. 12]. Обращает на себя внимание необычное место концерта: артиста пригласили выступить в гостиничных апартаментах, «занимаемых приехавшим из Лондона министром Турнеръ» [Там же].
Конечно, краткая заметка, сохранившаяся в архиве в виде газетной вырезки, не способна создать целостное представление о прошедшем событии. В ней бегло охарактеризована исполненная программа («соната Листа. полонез Шопена, поэма Скрябина и проч.»), нет ясности относительно присутствовавшей аудитории. На основе части периодического издания, в которой отсутствуют выходные данные, невозможно определить даже точную дату концер-та1. В то же время внимание к этому малозаметному эпизоду частной биографии приводит к выводам, которые могут представлять интерес в более широком - историческом - плане. Поэтому ход произведенных размышлений стоит описать подробно.
Во-первых, очевидно, что недатированное выступление Зеленского состоялось в течение первого года после окончания учебы, когда известность «действующего лауреата консерватории» в столице была наиболее высока, и его вполне могли представить иностранному гостю в качестве одной из самых ярких фигур петроградского музыкального сезона. Для более точного определения срока концерта обратимся к литературе, освещающей историю международных отношений в период Первой мировой войны. Мемуары непосредственных участников тех событий - английского и французского послов в России - подтверждают заключение политолога А. И. Уткина: начиная с весны 1916 г. дипломатическая деятельность участников Антанты особенно активизировалась [10, с. 229]. Сначала Петроград посетили высокопоставленные французские чины. Следом планировался визит англичан, который не состоялся по причине трагической гибели всей делегации вместе с ее главой фельдмаршалом Г. Китченером2. Но самым крупным событием в международной дипломатической жизни военного периода явилось большое совещание Антанты, проходившее в российской столице в январе - феврале 1917 г. Для нас особенно важно, что наиболее многочисленную группу союзников, прибывших на конференцию, составляли британские деятели. Не случайно эти международные переговоры по-
лучили название «миссия Милнера» - по имени английского министра, главы иностранной делегации.
В воспоминаниях участников конференции обнаруживаются факты, позволяющие судить о некоторых подробностях пребывания в дореволюционном Петрограде именитых зарубежных гостей. В мемуарах М. Палеолога названо место, где высокие официальные деятели обычно размещались для проживания: им неизменно являлась расположенная в самом центре города фешенебельная гостиница «Европа». Сюда французский посол сопроводил своих высокопоставленных соотечественников в мае 1916 г., здесь же размещались участники Петроградской конференции. Также небезынтересны замечания о характере времяпрепровождения делегатов. Обращает на себя внимание акцент, сделанный всеми мемуаристами на «бесконечной серии» званых обедов, торжественных ужинов и банкетов. «Чтобы заседать на дипломатической конференции, первое условие -иметь хороший желудок», - замечали ее участники [8, с. 223]. «Мы попусту теряем время», - не раз повторял по этому поводу А. Милнер [14, с. 275]. Атмосфера, царившая в те дни в столице, отражена дочерью английского посла М. Бьюкенен: «В перерывах между заседаниями волна веселья внезапно проносилась над городом... Бесчисленное количество автомобилей дежурили круглый день у гостиницы “Европа”. Ужины и танцы продолжались каждую ночь» (перевод мой. - Е. К.) [12, с. 79-80]. Добавим, что к «культурной программе» международных визитов в России традиционно привлекались лучшие артистические силы. К примеру, в мае 1916 г. на банкете в честь французского министра пел Ф. И. Шаляпин. Через год, уже при новой власти, то же: речи социалиста А. Тома чередуются с ариями оперных солистов. «Для русских нет торжества без музыки», - обобщил свои трехлетние впечатления от Петрограда француз М. Палеолог [8, с. 321].
Приведенные факты позволяют судить о том, что фортепианный вечер «в апартаментах министра» вполне мог проходить в дни работы Петроградской конференции, т. е. с 16 (29) января по 8 (21) февраля 1917 г. Возможно даже, Зеленский играл для самого лорда А. Милнера. Это предположение возникло, прежде всего, потому что, согласно достоверным источникам [13], в английском истеблишменте 19161917 гг. не было министра по фамилии «Турнеръ», как значится в газете.
Сопоставление множества данных позволяет еще более углубить выдвинутую нами гипотезу: по всей видимости, фамилия иностранного министра в
85
прессе была целенаправленно искажена. Это, на первый взгляд, странное обстоятельство вполне согласуется с характером Петроградской конференции, вокруг которой, как недоумевал француз М. Палеолог, «было одновременно столько таинственности и столько шума» [8, с. 228].
Действительно, помня о недавней гибели английского военачальника Г. Китченера, причина которой связывалась в первую очередь с диверсионной деятельностью Германии, участники союзнического совещания вынуждены были соблюдать элементарные правила конспирации. Известно, что в строжайшей тайне держалась дата прибытия делегации, а ее отъезд из Петрограда был оформлен совсем не «по протоколу». «Тогда всем пришлось даже пожертвовать своими ботинками. Каждый оставил их у дверей своего номера в гостинице, чтобы создать впечатление, будто их владелец еще не уехал», - живописует А. Д. Давидсон [3, с. 188]. Заметим также, что накануне конференции британский посол Г. Бьюкенен добился аудиенции Николая II, чтобы высказать ему свое опасение по поводу немецких агентов, повсеместно окружавших императорский двор. Получается, что инициатива секретности на конференции исходила прежде всего от английской делегации, которой лучше всех было известно, чем закончилось июньское «роковое путешествие в Россию» их соотечественников и предшественников по дипломатической миссии. Значит, в отношении лорда Милнера, преемника погибшего фельдмаршала, совершенно естественным выглядит «сохранение в тайне подлинного имени и фамилии» как «первое и важнейшее конспиративное требование», выработанное к тому времени русской царской охранкой [4].
Все сводится к тому, что имя важного политика, для которого Зеленский играл в гостинице «Европа», газета изменила по причине особой секретности, связанной с визитом англичанина. Этим, кстати, можно объяснить и тот необычный лаконизм, с которым концерт лауреата получил отражение в прессе, о чем говорилось нами ранее. Если все происходило действительно так, то выступление Зеленского состоялось не для несуществующего «министра Турнеръ», а для реальной исторической аудитории в лице британского министра А. Милнера и, что тоже вполне вероятно, персон ближайшего к нему окружения - посла Д. Бьюкенена, генерала Г. Вильсона, английских советников Д. Ревелстока, Д. Клерка, У. Лейтона и других участников международной конференции.
В биографии В. К. Зеленского оба концерта в феврале - марте 1917 г. явились важными событиями, положившими начало яркой исполнительской судьбе русского музыканта, достойного представителя петербургской пианистической школы.
Помимо фортепианных клавирабендов, артист Зеленский неоднократно выступал в симфонических концертах. Особенно плодотворным явилось его сотрудничество с дирижером и композитором Г. Фительбергом, другом К. Шимановского. «Моему дорогому другу, талантливейшему артисту. Гжегож Фительберг», - такое свидетельство сердечной привязанности и признания одаренности Зеленского запечатлено на фото 1934 г. [7, д. 21, л. 6]. Под управлением польского дирижера в 1919-1921 гг. пианист выступал на известных эстрадах Петрограда (в том числе с Государственным оркестром), а также в Большом театре Москвы. Зеленский исполнял фортепианные концерты Ф. Листа, Л. Бетховена,
Н. А. Римского-Корсакова. Об одном из таких вечеров газета «Вечернее время» писала: «Молодой пианист обладает многими данными (помимо отличной техники) - нежным благородным тоном, чувством художественной меры, темпераментом, чтобы сделаться видным музыкантом» [7, д. 17, л. 11 об.].
Активное концертирование обернулось, однако, для Зеленского профессиональной болезнью обеих рук, что вынудило пианиста, с одной стороны, постепенно ограничивать число сольных выступлений, а с другой - начать проявлять себя в иных музыкальных амплуа. В 1918/1919, 1923/1924 учебных годах он занимается фортепианным преподаванием в четвертой музыкальной школе (директор Н. Д. Бернштейн) и в Институте музыкального просвещения Петрограда, одном из первых советских вузов культуры. Параллельно музыкант осваивает специализацию концертмейстера. В этой должности он долгое время работал в оперном театре Народного Дома (на Петроградской стороне), а в 1920-1923 гг. - в Большом театре Москвы. На одном из летних концертов в курзале Павловска, посвященном вокальной лирике Ф. Листа, Зеленский аккомпанировал известному певцу А. Д. Александровичу. Таким образом, он заменил уехавшего за границу А. И. Зилоти, с которым эти романсы вокалист исполнял ранее. К началу 1930-х гг. сформировались достаточные дирижерские навыки музыканта. Он возглавил сеть кинооркестров Ленинграда и озвучил более ста немых фильмов, некоторые - в тесном сотрудничестве с композитором В. М. Дешевовым. С 1931 по 1935 г. Зеленский работал заведующим музыкальной частью
86
и дирижером в Китайском театре Детского села и в Театре комедии на Невском проспекте.
В 1920-х - начале 1930-х гг. пополняется список собственных сочинений Зеленского (песни на стихи поэтов-современников, фантастический балет «Этерна», симфонический этюд «Завод»). Особенно примечательно, что вокальный цикл «Песни труда» (1924 г., сл. Б. К. Рында-Алексеева) был представлен на одном из «понедельников» Ленинградского отделения Московского общества драматических писателей и композиторов вместе с сочинениями молодого Д. Д. Шостаковича, а музыкальная комедия «Дуня-тонкопряха» на текст А. И. Пиотровского и Д. Г. Толмачева, в исполнении которой принимал участие молодой Н. К. Черкасов, в 1926 г. входила в репертуар Малого оперного театра Ленинграда. Как показало отдельное исследование, это интересное сценическое произведение является одной из самых первых советских оперетт на «рабочую тему», особенно актуальную для того времени. Вышний Волочек - Киров. Жизнь в провинции
Летом 1935 г., после успешных гастролей в качестве дирижера оркестра Ленинградского Театра комедии, В. К. Зеленский был приглашен на должность заведующего музыкальной частью в Городской театр Вышнего Волочка (ныне - Тверская область). Принятие этого предложения и последующий «отъезд на периферию» вполне могли быть связаны с планирующимся закрытием Театра комедии или с известными политическими гонениями тех лет. В провинциальном городке помимо главной функции по музыкальному оформлению драматических спектаклей В. К. Зеленский решал самые разнообразные задачи - «от организации оркестра вплоть до закупки арматуры» [7, д. 1, л. 11] для ремонтирующегося здания театра.
В Тверском краю артист пережил суровые годы Второй мировой войны, став очевидцем и непосредственным участником исторической операции по обороне Москвы. «Старый музыкант» - так, с чувством глубокого уважения к профессиональному опыту и мастерству, называл тогда В. К. Зеленского младший политрук И. М. Бацер, соавтор песен «Обязательно допоем» и «Песни о встрече», написанных в мае 1942 г. Заметим, что автор музыки в то время работал санитаром прифронтового госпиталя, а «поэт-непрофессионал» - корреспондентом полковой газеты; там же находился на излечении.
17 марта 1947 г. В. К. Зеленский отметил тридцатилетний юбилей своей творческой деятельности, который ознаменовался премьерой его нового сочинения - драматической сказки «Хрустальный башмачок» (на сюжет «Золушки» в пересказе Т. Г. Габ-бе). Авторами поздравительных телеграмм стали московский композитор В. П. Ширинский, «друзья из Малого оперного театра и режиссер В. Соловьев» [7, д. 18, л. 15], художественный руководитель Ленинградского Театра комедии Н. П. Акимов, профессор ГИТИСа Г. Соловьева, которая в своем обращении к «глубокому вдохновенному художнику» вспоминала с благодарностью «те часы, когда мы слушали музыку Листа в Вашем (Зеленского. - Е. К.) непревзойденном исполнении» [Там же, л. 22]. Сразу после торжества режиссер И. Б. Шойхет пригласил своего недавнего коллегу по Вышневолоцкому театру возглавить музыкальную часть в Кировском областном драматическом театре им. С. М. Кирова. К тому времени приказом Комитета по делам искусств при СНК СССР драмтеатр получил статус театра первой категории. Он располагал прекрасным зданием и штатным оркестром из 18 человек. Надо сказать, что в последние годы работы в Вышнем Волочке В. К. Зеленскому как дирижеру театра приходилось ограничиваться минимальным исполнительским составом - инструментальным трио, изредка дополняемым фисгармонией и ударными. Для квартета написана, например, его увертюра 1946 г. - «Победа». В первом же сезоне своей работы в Кирове (1947-1948) дирижер вновь получил возможность использовать все оркестровые тембры. Согласно воспоминаниям скрипача Г. К. Кобелькова, игравшего в кировском оркестре под управлением Зеленского, силами местных музыкантов планировалось осуществлять даже оперные постановки. Эта причина, очевидно, и привела петербургского музыканта на вятскую землю, где более десяти лет он продолжал дарить людям свой многогранный талант.
Думается, что изучение биографических материалов В. К. Зеленского - блестящего пианиста, опытного театрального дирижера, автора музыкальных произведений разных жанров - обогащает наше представление о звуковой среде ушедшей эпохи, а также может стать материалом для осмысления параллелей между судьбами отдельных творческих личностей и всего российского общества первой половины XX в.
87
Примечания
1 Поиск полного экземпляра газеты в библиотечных фондах, что могло бы решить данную проблему, не дал результата.
2 Крейсер «Hampshire», на котором англичане следовали в Россию, затонул 5 июня 1916 г. у Оркнейских островов.
1. Адрес-календарь Одесского градоначальства... - Одесса: Вед. одес. градоначальства, 1877-1917. - 17 на 1904 г. -1904. - X, 705 с., 1 план.
2. Гаук, А. В. Мемуары, избранные статьи, воспоминания современников / А. В. Гаук; вступ. ст. И. Л. Андроникова; коммент. Я. И. Мильштейна. - М.: Совет. композитор, 1975. - 262 с.
3. Давидсон, А. Б. Февраль 1917 года. Политическая жизнь Петрограда глазами союзников / А. Б. Давидсон // Новая и новейшая история. - 2007. - № 1. - C. 181-197.
4. Жаров, С. Н. Методы прикрытия внутренней агентуры корпуса жандармов Российской империи [Электронный ресурс] / С. Н. Жаров // Проблемы человека в историческом процессе: учен. зап. / М-во общ. и проф. образования Рос. Федерации. Юж.-Ур. гос. ун-т. Гуманитар. фак.; редкол.: В. С. Балакин (отв. ред.) и др. - Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 1999. - С. 133-144. - Режим доступа: http://www.oxpaha.ru/newsection150_595_41172 (13.04.2010).
5. Концерт В. Зеленского // Хроника журн. «Муз. современник». - 1917. - № 19. - С. 9-10.
6. Кошельник, Н. Н. Музыка времен / Н. Н. Кошельник // Деловая Одесса: всеукр. еженедельник. - 2003. - 28 нояб.
7. Личный фонд В. К. Зеленского // ГАКО. Ф. Р-145. Оп. 1.
8. Палеолог, М. Царская Россия накануне революции: пер. с фр. / Морис Палеолог. - 2-е изд. - М.: Междунар. отношения, 1991. - 334 с. - (Россия в мемуарах дипломатов).
9. Ронен, О. Серебряный век как умысел и вымысел / Омри Ронен; пер. с англ. Омри Ронена; вступ. ст. Вяч. Вс. Иванова. - 2-е изд., испр. - М.: ОГИ, 2000. - 150, [1] с. - (Материалы и исследования по истории русской культуры / под ред. Е. В. Пермякова. Вып. 4).
10. Уткин, А. И. Забытая трагедия: Россия в первой мировой войне / А. И. Уткин. - Смоленск: Русич, 2000 - 636, [2] с. -(Мир в войнах).
11. Эдельштейн, М. Серебряный век: женский взгляд / М. Эдельштейн // Новый Мир. - 2003. - № 6. - С. 193-196.
12. Buchanan, M. Petrograd, the City of Trouble: 1914-1918 / M. Buchanan - Lnd.: 48 Pall Mall, 1918. - 262 p.
13. Butler, D. Twentieth-century British political facts, 1900-2000 / By David Butler a. Gareth Butler. - 8. ed. - Basingstoke (Hants.): Macmillan press; London: St. Martins press, 2000. - XX, 584 p.
14. O'Brien, Т. Н. Milner. Viscount Milner of St. James's and Cape Town. 1854-1925 - T. O'Brien. - London, 1979.
88
