CC BY
78
состоянии невозможно соборное единство. Только преодолевая в радости любви-смирении свою индивидуальность, личность, «жертвуя своей душой» ради ее спасения от самости и непроницаемости, превратив формулу существования «люциферического я» из «я есть не-я и я больше всякого не-я» в формулу истинного христианского я, «я есмь ты, он, мы, вы, они», пройдя через аскетику смирения, может влиться в единую соборную личность - в Богочелове-чество.
Категория всеединства интенцировала понятийные поиски «новых идеалистов» и поэтому, как ранее было проиллюстрировано, онтологические, гносеологические и персонологические понятия и концепты их философских систем взаимосвязаны и могут быть поняты только в системе взаимодействия корреляции друг с другом.
Исследование поддерживалось грантом Президента Российской Федерации МД-963.2007.6
1 Соловьёв B.C. Соч. В 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1988.
2 Соловьёв B.C. Чтения о Богочеловечестве. СПб., 1994
3. Булгаков С.Н.Свет невечерний. М., 1994
4. ЗеньковскийВ.В. Основы христианской философии. М., 1997
5 Шлет Г.Г.Философское наследие П. Д. Юркевича // Юркевич П.Д. Философские произведения. М., 1990 6. Трубецкой С.Н. Соч. М., 1994.
Ь. К1Е^1К
Зеленогурский университет, Польша
ВЛАДИМИР СОЛОВЬЁВ В СВЕТЕ РАБОТ СЕРГЕЯ БУЛГАКОВА
В конце XIX и начале XX века в Москве действовали философско-религиозные кружки и общества. Одним из них был кружок Соловьёвых, который сложился вокруг Михаила С. Соловьёва (брата Владимира), его супруги Ольги Михайловны и их сына Сергея. Все участники встречались в их квартире на Арбате. Кружок был носите-
лем первого, конкретного «соловьёвства», проповедовал «символизм» против «декаденства»1. После смерти М.С. и О.М. Соловьёвых (1903 г.) кружок распался, но его дело продолжили так называемые «воскресенья» Андрея Белого в 1903-1910 гг. В его квартире на Арбате сложился круг «аргонавтов», главным идеологом которых стал поэт. На их собраниях бывал также Сергей Николаевич Булгаков2. Заинтересовался ли он только лишь символизмом, трудно судить, быстрее всего он ходил туда, куда ходили и где встречались все московские знаменитости и вообще интересные люди. Во всяком случае, в те годы С.Н. Булгаков познакомился с ведущими представителями «Серебряного века», которые прямо указывали Вл. Соловьёва как своего духовного руководителя, например с о. Павлом Флоренским.
По инициативе С.Н. Булгакова в 1905 г. в Москве возникло «Религиозно-философское общество памяти Вл.Соловьёва»3. Любопытно, что он сам писал на эту тему, рассуждая одновременно о революции 1905 г., «(...) образовалась крошечная группа людей, составивших вскоре религиозно-философское общество имени Вл. Соловьёва в Москве (...). В то время, около 1905 г., нам всем казалось, что мы-то именно и призваны начать в России н о в о е религиозно-революционное движение (...). Это были своего рода «бессмысленные мечтания», которые и обличила жизнь. В Москве дело не шло дальше расклеивания революционных прокламаций с крестами...»4. Далее он пояснял, что речь шла скорее всего о политике, к которой, однако, тогда мыслитель не примкнул. Когда он в 1906 г. вернулся окончательно в Москву из Киева и начал работать в Московском университете приват-доцентом, его работа над сохранением и творческим развитием наследия самого Вл. Соловьёва интенсифицировалась. Духовная дочь С.Н. Булгакова - монахиня Елена - писала по этому поводу: «Кратковременное пребывание в этом обществе окончательно утвердило Сергея Булгакова в его новом религиозном миропонимании и в его давней высокой оценке трудов Соловьёва»5.
С.Н. Булгаков считал себя учеником Вл. Соловьёва, цитировал его сотни раз и наверное никто не в состоянии
подсчитать количества этих цитат и ссылок. Вышедшая в 1918 г. небольшая книжка его авторства под названием «Тихие думы» в значительной части посвящена Вл. Соловьёву, «там дана весьма оригинальная концепция Соловьёв-ской философии (...) построенная на самых его интимных переживаниях»6. Он посвятил своему учителю также несколько отдельных текстов.
Было не легко писать хорошо (и вообще) о философии Вл. Соловьёва сразу после его кончины, во-первых, потому, что его знали скорее всего как публициста, а не философа. По-разному также воспринимали его умные, абстрактные рассуждения. Отнюдь не все считали его творцом. За исключением тех, кто профессионально занимался философией, его не читали, даже игнорировали, а следовательно, и не понимали. Во-вторых потому, что сам С.Н. Булгаков только что становится принципиальным идеалистом после ухода от марксизма и его тексты, посвя-щённые Вл. Соловьёву, содержат ряд преувеличений7. В такой интеллектуальной атмосфере создавал С.Н. Булгаков свои первые тексты о соловьёвской системе.
Первым является очерк «Васнецов, Достоевский, Соловьёв и Толстой. Параллели», впервые опубликованный в сборнике «Литературное дело» за 1902 г. и посвященный рассуждениям о народности. Добавим в этом месте, что время 1902 - 1903 гг. - это, согласно характеристике самого мыслителя, окончательный его переход к идеализму после того, как он осознал «этическую недостаточность» марксизма8. С.Н. Булгаков заявляет в статье, что для того, чтобы установить черты народности необходимо взять во внимание «тот источник национального самосознания, который открывается в созданиях великих деятелей духа, в которых отражены черты народности»9. Произведения этих «великих деятелей духа» есть «зеркало», в которое С.Н. Булгаков приглашает смотреться русское общество и в них узнать себя. В живописи - это В. Васнецов, в литературе - Ф. Достоевский, в философии - Вл. Соловьёв, в теоретическом обосновании христианства - Л. Толстой.
Религиозные картины Васнецова по С.Н. Булгакову, «научают», понимать Бога, показывают религиозные иска-
ния, народных святых, князей, благочестивых лиц. Его искусство, по словам С.Н. Булгакова, изображает «все глубины человеческой души», показывает народ таким, каков он есть. Федор Достоевский был для него Васнецовым в литературе10. Основной идеей, которая вдохновляла его творчество, была христианская идея11. И даже социализм Достоевский связывал с этой идеей, что нашло выражение в «Дневнике писателя» (январь 1881 г.), где он прямо заявил, что «русский социализм не в коммунизме, не в механических формах, а в соединении со Христом»12. С.Н. Булгаков констатировал, что христианская идея связана с проблемой атеизма, этой основной болезнью XIX в. Проблема атеизма мучила Достоевского всю жизнь.
Достоевский верил в исключительное, историческое призвание русского народа, «народа богоносца». Он призван судьбою показать миру «начало истинного братства» -вдохновлённо заявляет С.Н. Булгаков, «явить истинный социализм», т.е. единение во Христе. И эта вера в призвание русского народа была для С.Н. Булгакова истинной религией, она нашла выражение в поступках, действиях и речах героев его романов.
Выразителями начал христианской религии были для него также Вл. Соловьёв и Л. Толстой. Великое значение Вл. Соловьёва он видел в том, что тот выразил на языке философии «вечные истины христианской религии». В свою очередь с Толстого началось в России пробуждение и возрождение русской интеллигенции после господства неверия. Он представлял христианство воинствующее13.
Остановимся на характеристике мысли Вл. Соловьёва. С.Н. Булгаков пишет, что он бесспорно был в русской философии творцом и одновременно основателем философской школы. Он имеет в виду философию всеединства (а отчасти и софиологию), к которой примкнул и сам Соловьёв, но об этом речь пойдет ниже. Остроумно заметил, что для того, чтобы «определить оригинальные, а вместе и национальные черты в философии Вл. Соловьёва, нужно сравнить его систему с величайшими философскими системами Запада»14. И хотя, естественно, он учился у них, его философия отличается от всех этих учений. Он, по харак-
теристике С.Н. Булгакова, является единственным, «выразившим философски вечные истины христианской религии. В том его самобытность и в этом его мировое значение в истории философии»15. Конечно, не только он один видел начало мира в Боге. Об этом говорили, например, многие средневековые мыслители задолго до Соловьёва, говорят и все великие философы Германии тех времен, но вся разница между ними и русским философом коренится в способе этого признания. По С.Н. Булгакову, все новейшие философские системы дают лишь «место христианству, (...) мирятся с ним», в то время как «философия Соловьёва была само это христианское учение»16. Поэтому, продолжал автор «Света Невечернего», тогда как «Бог в философии Запада являлся то как постулат нравственного сознания у Канта и Фихте, то как логическое начало в панлогизме Гегеля, то сливался с миром до отождествления у Спинозы, в философии Вл. Соловьёва высшее начало бытия познаётся как живой Бог, содержащий в себе всё, но в силу этого абсолютно индивидуальный в лице Бога-Слова сходящего в мир (...), чтобы совершить его искупление и основать религию Богочеловечества»17. В этом смысле можно понимать значение Вл. Соловьёва.
Но С.Н. Булгаков сравнивает его не только с «германскими героями мысли», но и с современниками русского мыслителя, например с Эд. фон Гартманом - философом бессознательного. Это сравнение тоже выпадает в пользу Вл. Соловьёва. Ибо так как Эд. фон Гартман остался великим пессимистом XIX столетия утверждая, что мир является будто ошибкой Абсолюта, Вл. Соловьёв, напротив, показал путь возвращения «отпавшего человечества к Богу». Однако это не означает, что философия Вл. Соловьёва вполне совпадает с христианским богословием - подытоживает свои рассуждения С.Н. Булгаков. Она оригинальная, ибо «она есть свободное создание совершенно свободного духа»18, а свобода необходима для полноты познания истины, которая сама есть всё во всём (одновременно и мысль разума, и факты опыта, и истина веры). И еще одно, может быть не менее важное. С.Н. Булгаков обращает внимание, на то, что сам Соловьёв оставил нам теоретическую
формулировку тому воззрению, которое завещал Достоевский, противопоставляющий западному атеистическому социализму православное единение во Христе. По выражению Вл. Соловьёва, это был «идеал свободной теократии, осуществляемый свободной теургией при руководстве свободной теософии»19 как естественный христианский идеал общественного развития.
Глубокое, духовное значение философии Вл. Соловьёва С.Н. Булгаков вскрыл в 1903 г. в статье «Что дает современному сознанию философия Владимира Соловьёва?» Для того чтобы ответить на этот вопрос, он пишет, что нам необходимо выяснить, в чем нуждается человечество. Оно нуждается в том, констатировал мыслитель, «что составляет основное начало всей философии Соловьёва, её альфу и омегу - положительном всеединстве»20.
С.Н. Булгаков заявляет, что «современное сознание разорванное, превращенное в обрывок самого себя в системе разделения труда, не перестаёт болеть этой своей разорванностью и ищет целостного мировоззрения, которое связывало бы глубины бытия с повседневной работой, осмысливало бы личную жизнь»21. Таким мировоззрением может быть «философия, которая помирит в современном сознании религию, метафизику и науку, и осветит их совокупным светом практическую жизнь»22. А такой опыт философского синтеза дает Вл. Соловьёв - констатирует С.Н. Булгаков.
Далее он рассуждает, каким философом был Вл. Соловьёв и каким, следовательно, должен быть всякий истинный мыслитель. Пишет, что философ должен быть одарён живым чувством красоты, должен быть религиозной натурой, не только кабинетным мыслителем, но и человеком, которому близки все печали современности, наконец - сыном своего времени и гражданином. Таким был именно Вл. Соловьёв и свидетельством этому его публицистика. Правда, добавляет С.Н. Булгаков, публицистика помешала внешней строгости философской системы Владимира Сергеевича, но за то в ней есть «дыхание жизни», которого нет в архитектурно законченных и выработанных немецких лербухах.
А если смотреть не только на внешний облик философа, но и на его идеи, продолжает С.Н. Булгаков, то нам необходимо сравнить их с теми, которые вошли в сознание людей на протяжении последних лет. И он правильно констатирует, что самой главной философской дисциплиной с времен Декарта и по сегодняшний день является теория познания, это она «стоит на страже у входа в храм философии». Анализируя гносеологические взгляды Канта, Фихте, Гегеля, Булнаков приходит к выводу, что их философские системы не были универсальными, ибо апологетизировали то одну, то вторую сторону процесса познания, субъектную или объектную. Также позитивизм (и вообще всякий эмпиризм), наивно верующий, что изучая явления (факты) он познает и законы явлений, ошибался. Повторяя аргументы Вл. Соловьёва из «Критики отвлеченных начал», заявляет, что философия рационализма, как и философия эмпиризма, обе ведут в тупик. Есть ли из него выход? Возможно ли познание? Вопрос этот, по его мнению, может быть решён лишь с помощью третьего источника познания - веры. Кроме ощущений и понятий о мире мы должны ещё верить, что «предмет есть нечто сам по себе», что существует самостоятельно. Следовательно, это «вера скрепляет и обосновывает всю нашу жизнь и всю нашу науку, научное
23
знание держится на вере» .
Далее он задает вопрос: как определить то первоначало бытия, которым обосновывается наше знание? И доказывает, что его можно определить как сущее. Это определение имело для философии Вл. Соловьёва решающее значение, ибо «понятием сущего (...) утверждается понятие живого личного Бога, необходимое для религии»24. И снова, опираясь на текст Вл. Соловьёва «Критики отвлеченных начал», С.Н. Булгаков представляет его учение о сущем, и утверждает, что сущее, как единое, включает в себя всё, есть богаче всякого бытия и поэтому определяется как положительное всеединство. Заключая эту часть рассуждений, С.Н. Булгаков уточняет свой вопрос, который поставил в названии статьи: «Что же даёт современному сознанию теория познания Соловьёва?»25. Дает такой ответ: «гносеология Соловьёва расширяет и укрепляет самые ис-
конные и дорогие права человеческого сознания. (...) она критически обосновывает возможность отвлечённого мышления, эмпирического знания и веры; она показывает, что разными способами познается одно и то же абсолютное первоначало и нормальное их отношение - это не вражда, а единство (...). Но еще важнее тот результат теории познания Соловьёва, что ею признаются права эмпирического, живого или «конкретного» сознания; в этом сознании неразрывно соединены три источника познания: вера, разум, опыт»26. Нам нечего добавить...
На последующих страницах С.Н. Булгаков обращается к онтологии Вл. Соловьёва, анализирует три аспекта положительного всеединства (абсолютного первоначала), благодаря которым оно открывается человеку: добро, истину и красоту. Пишет об организации бытия, говорит, что посредствующим звеном между миром идеальным и земным у Соловьёва является человек. Оттуда переходит к характеристике мирового зла и его источника - эгоизма в мире человеческом и перестановки элементов в мире тварном.
Характеристика учения Вл. Соловьёва представлена здесь С.Н. Булгаковым интересная, но своеобразная. Трудно судить, остался бы сам Вл. Соловьёв доволен, если бы знал, что его метафизика есть вид монадологии, а направление его философии - это спиритуализм. На эту тему можно бы спорить. Кажется, что прав был однако С.Н. Булгаков, утверждая в заключении своей статьи, подводя итог всему сказанному, что философия Вл. Соловьёва дает современному сознанию «целостное и последовательное, развитое христианское миросозерцание»27. И следовательно, отвечает самым глубоким запросам человеческого духа - «стремлению к цельному миросозерцанию, которое было бы не только теоретическим, но и практическим»28.
Через десять лет после кончины Вл. Соловьёва, 6 ноября 1910 г., на заседании Московского Психологического общества Булгаков прочитал доклад, посвященный его памяти. За десять лет многое изменилось в сознании русской интеллигенции, другими стали условия после революции 1905 г., историческая перспектива, философские труды Вл.Соловьёва стали более известными, и сам С.Н. Булгаков
- профессор московских вузов и публицист - глубоко проштудировал за это время не только систему Соловьёва, но и письма античных мыслителей, и отцов Церкви.
В докладе он продолжает свои прежние рассуждения о том, что Вл. Соловьёв нужен для современности, для тех, кому «он помог в критические моменты духовного роста, кто чтит его как одного из своих учителей и утешителей». Замечает в самом начале, что он «объединяет людей с разным духовным прошлым и настоящим - философов и поэтов, социологов и естествоведов, марксистов и декадентов, священников и мирян, правых и левых. Каждый находит свою к нему дорогу, получает от него ответы на свои вопросы»29. И С.Н. Булгаков предлагает свою интерпретацию одного из жизненных мотивов философии Соловьёва -его видении природы.
Свой анализ он строит сравнивая господствующие тогда в философии природы два направления: механического материализма и идеалистического субъективизма с предложением Вл. Соловьёва, которое он сам назвал «религиозным материализмом»30. Анализируя философию Декарта, Спинозы, Канта и неокантианства (т.е. рассудочную) С.Н. Булгаков поясняет, что религиозный материализм Вл. Соловьёва «признает субстанциальность материи, метафизическую реальность природы. (...), считает человека не духом, заключенным в футляр материи, но духовно-телесным, природным существом»31, в то время как два первых направления принимают природу либо в качестве мёртвого механизма атомов и сил, цепи причин и следствий; либо природа вообще не существует, является только возможностью явлений, основой опыта. Констатирует, что в новой философии природа умирает и это есть шаг назад по сравнению с античной и средневековой мыслью. Вл. Соловьёв вновь оживляет эту старинную традицию в своих произведениях. Он ставит себе задачу «чрез природу как объект естествознания прозревать природу как сущее, в механизме увидеть организм, в бездушной природе познать Божью тварь»32. С.Н. Булгаков подчеркивает, что в своем учении о природе Вл. Соловьёв отразил и творчески переработал многие предшествовавшие ему философские уче-
ния, но не попал в эклектизм. И хотя не создал законченной системы учения о природе, сумел мастерски начертить её главные черты. Природа предстоит у него как живое существо, как сущее, как абсолютное. Но в отличие от пантеизма, который отождествляет природу с Богом, она у Вл. Соловьёва «есть другое Бога, Его творение и образ, второе абсолютное, становящееся им в процессе, во времени. В учении Соловьёва проводится ясная грань между Творцом и тварью, но вместе с тем устанавливается и тесная связь. (...) Он учит о природе в Боге, имеющей потому вневременное и предвечное существование. Божеству принадлежит положительное всеединство, потенциальная множественность идей или существ, связываемая единящим началом Логоса, второй ипостаси. Этому произведенному единству Соловьёв усваивает библейское название Софии»33.
Оперируя рассуждениями самого Вл. Соловьёва, С.Н. Булгаков очень ясно доказывает высокое положение материи и природы в философии Вл. Соловьёва34. Как пишет А.Ф. Лосев в своей монографии о творчестве Вл. Соловьёва, «здесь дело не обходится без преувеличений, но эти преувеличения вполне простительны»35. Во-первых, потому что С.Н. Булгаков вообще не собирался писать целые тома, посвященные Вл. Соловьёву, и досконально, в совершенстве изучать все его письма. Во-вторых, потому что даже те материалы, на которые ссылается С.Н. Булгаков, очень выразительно и ясно показывают, что оценка материи Вл. Соловьёвым действительно была очень высокой. В его учении не только Бог нисходит в низшую и грешную материю, но и сама материя возвышается до воплощения Бога. Как справедливо заметил А.Ф. Лосев, «редко кто ставил так высоко материю, как ставил её Владимир Соловьёв. (...) Только христианство сумело возвысить материю до степени Божества, тем самым, однако, не лишая это Божество абсолютной и внематериальной духовности. Поэтому Богочеловечество есть для Вл. Соловьёва не только воплощение божества в материи, но и возвышение материи до степени божества»36. Также считал сам С.Н. Булгаков: никто и нигде не давал столь высокую оценку природе и материи, как Вл. Соловьёв и христианство.
С.Н. Булгаков высказывался также на тему поэзии Вл. Соловьёва. Эти его тексты другие, чем статьи и очерки о Соловьёвской философии. Они более лирические, более частные, более легкие. Ведь Вл. Соловьёв был ему дорог не только как философ, а как поэт, а точнее как поэт-философ. О его поэзии узнаём из текстов, посвященных Анне Н. Шмидт, малообразованной философски женщине, домашней учительнице, которая объявила себя воплощением Софии, а во Вл. Соловьёве, с которым познакомилась и вела переписку, увидела своего жениха, небесного Сына Божьего. Анализируя поздние лирики Вл. Соловьёва, С.Н. Булгаков обращает внимание на то, что его поэзия была «неразрывно связана с его глубокой личной религиозностью и личной мистикой»37. Она имела не только поэтический, но и заклинательный характер. Вл. Соловьёв всю свою жизнь (несмотря на имевшиеся три свидания) ожидал встречи с Небесной Невестой, Вечной Женственностью, но воплотила ли её Анна Н. Шмидт? Вряд ли... Вообще кажется, что С.Н. Булгаков преувеличивал значение откровений, мистических переживаний, эсхатологических пророчеств и учения Анны Н. Шмидт о Софии. Русская публика познакомилась с ними в 1916 г., когда были опубликованы письма Анны Н. Шмидт (с самым известным «Третьим Заветом»), в чем принимал серьезное участие С.Н. Булгаков38.
С.Н. Булгаков настолько высоко ценил поэзию Вл. Соловьёва, что не стеснялся выступить в его защиту после того, как Г.И. Чулков опубликовал в журнале «Вопросы жизни» за 1905 г. (№ 4-5) статью «Поэзия Владимира Соловьёва», в которой высказал мысль, что «стихи Вл. Соловьёва, в отличие от его религиозно-метафизической системы, раскрывают «великий, чёрный разлад» в душе философа»39, и назвал его поэзию «поэзией смерти». Статья вызвала оживленную полемику. По её поводу Г.И. Чул-кову писали и другие: например, Александр Блок, Сергей М. Соловьёв. С.Н. Булгаков горячо защищал Вл. Соловьёва, страстно и с большим огнем. Он заявлял, что в русской культуре были только три поэта, которые соединили собственно поэтический дар и философский гений: Тютчев, Ал. Толстой и Вл. Соловьёв40. Ссылаясь на богатейший поэти-
ческий материалом полемизирует с Г.И. Чулковым, доказывая, что «идеализм Соловьёва проявляется в его стихотворениях не только как мечтательный или морализирующий, но и как бунтующий. Во имя любви и жизни, свободной и подлинной, он проповедует непримиримость к обыденности, к бескрылости, ограниченности»41. Высказывает также более отвлечённые рассуждения: о понимании Вл. Соловьёвым аскетизма, о роли христианского мировоззрения в современности, о значений теорий прогресса. Заканчивает уверенной декларацией, что когда русское общество «духовно повернется ко Христу (...), мы ощутим живого Христа (...) и повторим вещие слова: (...) мы вечны; с нами Бог!»42.
Нам необходимо сказать еще об одном. В 1905 г. кн. Евгений Трубецкой направил С.Н. Булгакову письмо, названное им «Памяти B.C. Соловьёва», в котором, приветствуя С.Н. Булгакова с появлением нового журнала (редактором которого тот был) и одновременно называя его настоящим последователем Вл. Соловьёва, предлагал ему заняться рядом идей и проблем, которые поставил в своей философии именно Вл. Соловьёв. Он имел в виду прежде всего проблему христианской политики и идею Богочело-вечества43. В своем ответе, опубликованном в третьем номере журнала, С.Н. Булгаков заявил, что действительно необходимо развивать ряд проблем на основах философско-религиозных. И здесь многому можем поучиться у Вл. Соловьёва. Высказал в его адрес теплые слова: «Он явился христианским апологетом Нового времени, показав, что и вековое развитие философской мысли, и итоги научного знания, связанные и объединенные в высшем понимании, необходимо приводят к центральным проблемам христианства и, в конце концов, к самой центральной из этих центральных - к вопросу о личности Христа»44. Следовательно, необходимо дальнейшее философское оправдание религии, а Вл. Соловьёв положил начало этому процессу.
Завершая эту часть наших рассуждений, сошлемся на А.Ф. Лосева, который писал: «Изучение Булгаковских текстов о Вл. Соловьёве даёт очень много для понимания Со-ловьёвского мировоззрения, хотя отдельные недостатки
такого понимания и понятны, и поучительны»45. Хочется всем сегодняшним ученым желать именно такого их понимания будущими поколениями.
'См. С.М. Половникин П.А. Флоренский и религиозно-философские кружки и общества в Москве // Незавершенная энтелехийность: отец Павел Флоренский, Василий Розанов в современной рефлексии: Сб. ст. / Под ред. П.А. Едошиной. Кострома 2003, С. 35.
2 Там же. С. 37 - 41. Булгаков, по словам А. Белого, был «душой Общества». См. Белый А. Из воспоминаний о русских философах // Минув-шее-9. М., 1992.
3 Общество продолжило задачи «Христианского братства борьбы» (возникшего в 1905 г. по инициативе В.П. Свенцицкого) «дать религиозно-философское обоснование христианской общественности», всесторонне разрабатывать вопросы религии и философии. См. Половникин С.М. П.А.Флоренский и религиозно-философские кружки и общества в Москве // Незавершенная энтелехийность: отец Павел Флоренский, Василий Розанов в современной рефлексии: Сб. ст. / Под ред. П.А. Едошиной. Кострома 2003. С. 39 - 40.
4 Булгаков Н.С. Агония // Там же. Автобиографические заметки (Посмертное издание). Париж, 1991. С. 79.
5 Монахиня Елена. Профессор протоиерей Сергий Булгаков (1871 -1944) // С.Н. Булгаков. Два Града. Исследования о природе общественных идеалов. СПб., 1997. С. 367.
6 См. Лосев А.Ф. Владимир Соловьёв и его время. М. 2000. С. 480.
7 Там же.
8 См. Сапов В.В. От марксизма к идеализму, или в поисках утраченного Бога // Булгаков С.Н. От марксизма к идеализму. М.,2006. С. 13.
9 Булгаков С.Н. Васнецов, Достоевский, Вл. Соловьёв, Толстой (Параллели) // Тихие думы. М., 1996. С. 142.
10 См. там же. С. 146.
11 См. там же. С. 146.
12 Там же. С. 147. См. также: Достоевский Ф. М. Поли. собр. соч. / Ком-мент. В. В. Сапова. Л., 1984. Т. 27. С. 19
13 См. там же. С. 156.
14 Там же.С. 150.
15 Там же. С. 151.
16 Там же.
17 Там же.
18 Там же. С. 152.
19 Там же. С. 154.
20 Булгаков Н.С., Что дает современному сознанию философия Владимира Соловьёва? // Булгаков С.Н. От марксизма к идеализму. М.,2006. С. 571. Определение и характеристику положительного всеединства Соловьёв дал в работе «Общий смысл искусства»: «Достойное, идеальное бытие требует одинакового простора для целого и для частей, следовательно, это не есть
свобода от особенностей, а только от их исключительности. Полнота этой свободы требует, чтобы все частные элементы находили себя друг в друге и в целом, каждое полагало себя в другом и другое в себе, ощущало в своей частности единство целого и в целом свою частность - одним словом, абсолютная солидарность всего существующего, Бог - все во всём. Полное чувственное осуществление этой всеобщей солидарности (...) предполагает прежде всего глубочайшее и теснейшее взаимодействие между внутренним или духовным и внешним или вещественным бытием» (Соловьёв B.C. Соч. В 2 т. Т. 2. М., 1988, С. 395 - 396). Цит. за ПЛ. Сапов.
21 Там же. С. 571.
22 Там же. С. 572.
23 Там же. С. 580.
24 Там же. С. 581.
25 Там же. С. 583.
26 Там же.
27 Там же. С. 637.
28 Там же.
29 Булгаков Н.С.. Природа в философии Владимира Соловьёва // Соловьёв B.C. Соч. В 2 т. Т. 1. М., 1993. С. 17.
30 Там же. С. 20. Термин «религиозный материализм» был употреблен Соловьёвым в работе «Еврейство и христианский вопрос» (1884 г.) для характеристики определенного типа древнееврейской религиозности. Признак этого рода материализма в том, что еврейская мысль не отделяла материю от её духовного и божественного начала. Примечание С.С.Хоружего.
31 Там же.
32 Там же. С. 31.
33 Там же. С. 34.
34 См. Лосев А.Ф. Владимир Соловьёв и его время. М., 2000. С. 484.
35 Там же.
36 Там же.
37 Булгаков С.Н., Владимир Соловьёв и Анна Шмидт. 1. Стихотворения Владимира Соловьёва // Булгаков С.Н. Тихие думы. М.,1996. С. 53.
38 На эту тему смотри переписку С.Н. Булгакова с о. П. Флоренским. См. Переписка священника Павла Александровича Флоренского со священником Сергием Николаевичем Булгаковым: Архив священника Павла Александровича Флоренского / Под ред. игумена Андроника (Трубаче-ва). Вып. 4. Томск 2001.
39 Примечание В.В. Сапова к тексту: Булгаков С.Н.. Без плана. Несколько замечаний по поводу статьи Г.И. Чулкова о поэзии Вл. Соловьёва // Булгаков С.Н. Тихие думы. Москва 1996. С. 456.
40 См. Булгаков С.Н. Без плана. Несколько замечаний по поводу статьи Г.И. Чулкова о поэзии Вл. Соловьёва // Булгаков С.Н. Тихие думы. М., 1996. С. 216.
41 Там же. С. 220.
42 Там же. С. 233.
43 См. Трубецкой Е. Памяти B.C. Соловьёва. Открытое письмо С.Н. Булгакову // С.Н. Булгаков: pro et contra / Под ред. Д.К. Бурлака СПб., 2003 С. 221 - 224.
44 С.Н. Булгаков. Без плана // С.Н. Булгаков: pro et contra / Под ред. Д.К. Бурлака СПб., 2003. С. 230.
45 Лосев А.Ф. Владимир Соловьёв и его время, op. cit. С. 484.
А.С. ГОРДЕЕВ
Российский университет дружбы народов,
г. Москва
ВЛИЯНИЕ ФИЛОСОФИИ ПОЛОЖИТЕЛЬНОГО ВСЕЕДИНСТВА ВЛ. СОЛОВЬЁВА НА УЧЕНИЕ
О СОФИИ И ФИЛОСОФИИ ХОЗЯЙСТВА В РАБОТАХ О. СЕРГИЯ (СЕРГЕЯ БУЛГАКОВА)
Философский перелом во взглядах Сергея Булгакова, приведший его от марксистской идеологии к религиозному течению в русской философии, во многом произошел благодаря влиянию идей Вл. Соловьёва. Очень четко это влияние Булгаков обозначил в своей статье «Что дает современному сознанию философия Вл. Соловьёва» (эта статья вошла в сборник «От марксизма к идеализму»). Именно благодаря Соловьёву, как пишет Булгаков в своих «Автобиографических заметках», он смог не только освободиться от положения экономического материализма, но, приняв основы, идеализма всецело перешел к мировосприятию, основанному на религиозном опыте. Булгаков так описал свои ощущения от идей Соловьёва: «Философия Соловьёва дает современному сознанию целостное и последовательно развитое христианское миросозерцание».
Как отмечает В.В. Зеньковский, именно с Владимира Соловьёва и его интуиции «положительного всеединства» в русской философии начался период онтологизма. Зеньковский говорит об этом времени, как о времени становления первых русских философских систем: «Два основных течения определяют собой дальнейшие пути русской философии»1. При этом одно направление находит свое основание
