Научная статья на тему 'Вл. Соловьев и кн. Э. Э. Ухтомский: личное общение и судьбы России'

Вл. Соловьев и кн. Э. Э. Ухтомский: личное общение и судьбы России Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
282
92
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ВЛ. СОЛОВЬЕВ / КНЯЗЬ Э. Э. УХТОМСКИЙ / ДАЛЬНИЙ ВОСТОК / ВОСТОЧНИЧЕСТВО / «СОЛОВЬЕВСКОЕ ОБЩЕСТВО» / VL. SOLOVJEV / PRINCE E. E. UKHTOMSKII / “A SOCIETY OF SOLOVJEV” / THE FAR EAST / VOSTOCHNICHESTVO

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Стрижак Юлия Николаевна

Статья раскрывает некоторые личные связи и участие в обществах Владимира Соловьева и князя Эспера Ухтомского в период с 1880 по 1900 годы.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Vl. Solovjev and prince E. E. Ukhtomsky: personal contacts and destinies of Russia

Article opens some personal contact and participation in Vladimir Soloveva’s societies and prince Esper Ukhtomskii during the period with 1880 for 1900.

Текст научной работы на тему «Вл. Соловьев и кн. Э. Э. Ухтомский: личное общение и судьбы России»

Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 13 (304).

Философия. Социология. Культурология. Вып. 29. С. 153-158.

Ю. Н. Стрижак

ВЛ. СОЛОВЬЕВ И КН. Э. Э. УХТОМСКИЙ:

ЛИЧНОЕ ОБЩЕНИЕ И СУДЬБЫ РОССИИ

Статья раскрывает некоторые личные связи и участие в обществах Владимира Соловьева и князя Эспера Ухтомского в период с 1880 по 1900 годы.

Ключевые слова: Вл. Соловьев, князь Э. Э. Ухтомский, Дальний Восток, восточничество, «соловьевское общество».

Есть чуть ли не каноническая история известного мыслителя Владимира Соловьева, в которой часто вообще не упоминаются незаурядные личности, сыгравшие определенную роль в его жизни. Так, в этот канон не включен князь, восточник, поэт и журналист, собиратель ламаистского искусства Эспер Эсперович Ухтомский (1861-1021). Определенную ясность в этот пробел вносит ученый и писатель С. М. Лукьянов (1855-1935)1, видевшийся с Ухтомским в мае, июне, июле и ноябре 1920 года в Царском Селе и беседовавший с ним про Соловьева и близких к нему людей, занося в его присутствии основные данные2. Э. Ухтомский поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета в 1880 году и занимался специально у М. И. Владиславлева (1840-1890), профессора, читавшего лекции по логике, психологии, истории философии, в расчете сделаться впоследствии преподавателем университета. Лекции Владиславлева доброй памяти по себе у князя Э. Э. Ухтомского не оставили, поскольку читал он неясно и невнятно. На лекциях, не дававших ничего существенного, спали. Были, впрочем, у Владиславлева коллоквиумы на дому, на которых он был гораздо активнее. Кумиром для него был Г. Лотце (1817-1881), лекции которого он слушал во время своей заграничной командировки вначале 1860х годов. В университете Владиславлев вел спецкурс по «Микрокосму» Г. Лотце. По интересу к Лотце он оценивал и своих слушателей, тогда как собственно философским ростом студентов Владиславлев не интересовался. К Соловьеву Владиславлев относился с плохо скрываемым пренебрежением и о лицах, увлекающихся Соловьевым, судил отрицательно. Свое отношение к взглядам Вл. С. Соловьева выразил в рецензии на его магистерскую диссертацию.

В 1877-1881 годах Вл. Соловьев прочитал в Петербурге 12 публичных лекций, опубликованных в «Православном обозрении» под названием «Чтения о богочеловечестве»3. После защиты докторской диссертации Вл. С. Соловьев в 1880-1882 годах читал в Петербургском университете в качестве приват-доцента лекции по метафизике, истории философии. Лекции Соловьева князь Э. Ухтомский слушал с осени 1880 года до марта 1881 года. Слушателей у Соловьева было множество. Аудитории были переполненными, места занимали заблаговременно. На первых местах располагались лица, желавшие поспорить с Соловьевым, хотя выпады этих лиц Соловьев отражал шутя, под рукоплескания. Лекции Соловьева представляли собою как бы пересказ чтений о богочеловечестве. Вообще это был призыв «уйти в глубины человеческого духа». Его лекции предназначались для всех, но студенты были разъединены из-за политики, и отношения между ними были обостренные. После получасовой лекции начинались прения. Живая беседа продолжалась без конца. Лекции не записывались, экзаменов по курсу не было. Состав аудитории менялся. Видя перед собой массу слушателей, Соловьев весь отдавался восторженному, вдохновенному настроению. Лекции как импровизации имели скорее лирический, чем строго научный характер. Разные группы студентов (юристы, естественники) выставляли своих ораторов, целью которых было запутать лектора, но успеха они не имели. Ходили студенты к нему и на дом, но не для систематических занятий.

Среди слушателей Соловьева Эспер отмечает графа Александра Федоровича Гейдена (1859-1919)4, который в ту пору был уже студентом третьего курса и специализировался у Владиславлева. Соловьев сблизился с графом и его семьей: бывал у них в гостях, обедал.

Философ любил Гейденов, и они высоко ценили его. Соловьев жил в эту зиму на Петербургской стороне, в полупустой квартире: два-три стула, кровать, книги навалены по углам. Впрочем, ею он почти не пользовался, так как ютился по большей части у знакомых и родных. Настоящих «адептов» у Соловьева в эту пору не было. Профессора относились к Соловьеву насмешливо.

Однажды факультет предложил для разработки тему о свободе воли. Князь Э. Э. Ухтомский принялся за этот вопрос, собрал обширный материал, ездил за ним даже за границу. Вышел обширный труд. Ознакомившись с рукописью, Соловьев одобрил работу, но Владиславлев высказался о ней отрицательно. Ввиду отзыва Владиславлева работа была награждена со стороны факультета лишь серебряной медалью. Предполагалось, что князь Э. Э. Ухтомский будет оставлен при университете, но это предположение не осуществилось. Граф А. Ф. Гейден по окончании курса в университете служил сначала в департаменте духовных дел иностранных исповеданий. Решившись перейти на службу во флот, он отрекомендовал вместо себя в департамент князя Э. Э. Ухтомского, который еще в студенческие годы начал серьезно интересоваться буддизмом и Востоком. Составленная им в это время библиография работ по истории, религии, культуре и искусству народов Центральной, Южной Азии и Дальнего Востока охватывала почти всю специальную литературу по этим вопросам, существующую в то время. Востоковедные интересы не остались незамеченными, и ввиду его занятий буддизмом ему было поручено практически ознакомиться с племенами, эту веру в наших пределах исповедующими, и в 1886 году началось его непосредственное соприкосновение с Дальним Востоком (Забайкалье, Приамурье, Монголия, Китай, Калмыкия). Поездки оказались весьма плодотворными. Он собирает данные о быте бурят, легенды, объяснения по поводу символики и назначения предметов культа. Особое внимание Эспер уделяет случаям насильственного крещения бурят-ламаистов и другим фактам произвола местных властей. Все собранные сведения сведены в 1115 стр. рукописных большого формата5. Это повело к разным поручениям в области армянских дел, буддийских (вернее, ламаистских), к командировкам. Так философия отошла на за-

дний план, а вместе с нею и намечавшаяся в будущем профессура.

Со студенческих лет Э. Ухтомский был дружен с Вл. Соловьевым. Крестная мать матери Соловьева - Ю. М. Грейг, вдова адмирала Грейга, много потрудившегося для Черноморского флота, - была бабушкой князя Э. Э. Ухтомского. Знакомству и дружеским отношениям, видимо, способствовало и то, что у князя была на Васильевском острове маленькая студенческая квартира, в которой собирались товарищи-студенты, куда приезжал и Соловьев. Кроме чая и печенья, ничего по части угощения не было. Соловьев оставался иногда за полночь. Собирались не больше 15-20 человек. Кроме студентов университета, бывали пажи, правоведы, лицеисты. Разговоров на политические темы не велось. Своих философских воззрений Соловьев тоже не развивал, разговаривая с гостями на разные темы. В эти годы Соловьев перезнакомил своего друга со многими. Так, в январе 1881 года Соловьев познакомил князя с графиней С. А. Толстой (1844-1892), вдовой поэта и писателя А. К. Толстого (1817-1875) и с С. П. Хитрово (1848-1910), родственницей С. А. Толстой, женой дипломата М. А. Хитрово, с которыми Вл. Соловьев был знаком с середины 1870 года. Он собирался отвести его и к Достоевскому, но тот умер 29 января 1881 года как раз накануне того дня, когда должен был состояться первый визит. Когда Соловьев читал первую публичную лекцию в 1881 году о Достоевском, он хотел было прочесть стихотворение князя Э. Э. Ухтомского, но полиция этого не допустила, ибо стихотворение не было внесено в программу6. Лет с 14-15 Эспер стал заниматься стихотворством. Соловьев читал его стихи, одобрял их, поощрял к продолжению писательской деятельности. Впервые они появились в печати в «Руси» Аксакова при участии Вл. Соловьева.

Где-то летом 1882 года Эспер Ухтомский познакомился у графини С. А. Толстой с князем Д. Н. Цертелевым (1852-1911), близким знакомым Вл. Соловьева, с которым они вместе обучались в 5-й московской гимназии и в университете. Он ввел Вл. С. Соловьева в дом графини С. А. Толстой, которой приходился двоюродным племянником. Соловьев бывал в доме графини С. А. Толстой чуть не ежедневно: половина его жизни была связана с квартирой на Миллионной. О политике разговоров с Соловьевым не было ни у Гейде-

нов, ни у графини С. А. Толстой, ни у княгини Е. Г. Волконской (1838-1897) - внучки министра императорского двора при Александре I и Николае I П. М. Волконского. Вышла замуж за сына декабриста - М. С. Волконского, товарища министра народного просвещения, сенатора. Мать Елизаветы Григорьевны -дочь графа Бенкендорфа. У Волконских бывали Майков, Полонский, Некрасов (у них, чуть ли не в их доме, писал Некрасов своих «Русских женщин»).

Соловьев познакомился с графом Л. Н. Толстым в 1875 года7, но о его творчестве отмалчивался. В 1880-е годы они часто виделись и беседовали, однако философия Вл. Соловьева встретила резкое неприятие Льва Николаевича. Работы Вл. С. Соловьева «Оправдание добра», «Три разговора» направлены против учения Л. Н. Толстого, хотя его имя в них не упомянуто. И когда князь Э. Э. Ухтомский был в Ясной Поляне, в конце августа 1898 года8, он наблюдал то же самое и со стороны Толстого по отношению к Соловьеву.

С 19 лет князь Э. Ухтомский начал часто посещать философа и публициста Н. Н. Страхова (1828-1896), с которым, по его словам, он познакомился то ли у Майкова, или у Полонского, или у поэта графа А. А. Голенищева-Кутузова (1848-1913). Страхов по достоинству оценил в своей рецензии магистерскую диссертацию Вл. С. Соловьева (1874). Позднее, после публикации резко критических отзывов Вл. С. Соловьева на сочинение Н. Н. Страхова «Борьба с Западом в русской литературе» (Т. 1-3, 1882-1886)9, они оба испытывали неприязнь друг к другу. Н. Н. Страхов жил где-то на Крюковом канале, в большом каменном доме, без прислуги, среди книг, которые постоянно прикупал, ходя по антикварам. Был гостеприимен: сейчас же заваривал для гостей чай. Угощал не только чаем, но и своими книгами. Культ графа Л. Н. Толстого был у Н. Н. Страхова как бы совершенно слепой. Когда князь Э. Э. Ухтомский выражался в том смысле, что нет старого прежнего Льва Толстого, Н. Н. Страхов обижался. Всякого, кто хвалил Толстого, он привечал безмерно.

С князем В. П. Мещерским (1839-1914), публицистом и издателем газеты «Гражданин», Ухтомский познакомился в конце 1884 года, стал бывать на «средах», на которые часто захаживал граф А. А. Голени-

щев-Кутузов, у которого иногда бывали Майков, Н. Н. Страхов. Э. Ухтомский часто виделся с философом, князем Д. Н. Церте-левым у графа А. А. Голенищева-Кутузова, у графини С. А. Толстой, у Ванлярских, у Волконских. Цертелев женился в апреле 1890 года на Е. Ф. Ванлярской. Шаферами были князь Э. Э. Ухтомский, Ю. Н. Милютин (1856-1912), общественный деятель, публицист, редактор-издатель газеты «Кавказ» и Вл. Соловьев. Князь Д. Н. Цертелев любил распространяться о своих отношениях к немецкому философу Э. Гартману (1842-1906), даже сближал себя с ним. Д. Н. Цертелев написал монографии «Философия Шопенгауэра» (1880), «Эстетика Шопенгауэра» (1888). Ему хотелось писать статьи, убивающие противников. В «Санкт-Петербургских ведомостях», которые редактировал Ухтомский, напечатано около 25 его статей. Он любил и высоко ставил графа А. К. Толстого, чрезвычайно оживлялся, когда заходила о нем речь. Был весьма близок к Гончарову.

С интересным собеседником, увлекавшимся Данте и арабским языком, А. П. Саломоном (1855-1908), начальником Главного тюремного управления, а позже директором Александровского лицея, князь Э. Э. Ухтомский познакомился у графа А. Ф. Гейдена в конце 1880 года. С Соловьевым А. П. Саломон был знаком года три и был уже с ним на «ты». Соловьев часто навещал А. П. Саломона, обедал у него.

Однако наиболее важные для судеб России отношения между Соловьевым и Ухтомским оказались связаны с политикой и культурой Дальнего Востока. Такие яркие личности, как

В. С. Соловьев, Э. Э. Ухтомский, П. А. Бадмаев, С. Н. Сыромятников, А. В. Амфитеатров, А. С. Суворин, - все имели свои взгляды на конечные цели политики на Дальнем Востоке, были связаны между собой дружескими либо рабочими отношениями, которые, переплетаясь, вели к царю.

Ухтомский отстаивал восточничество, единение Азии под крылом России, поддерживал авторитет маньчжурской династии. Восстание ихэтуаней и его подавление в 1900 году, закончившееся агрессией Запада, не заставили его отказаться от заветной мечты о духовном и политическом союзе России и Азии. К востокофильству и антизападничеству Ухтомского Соловьев относился критически. И считал, что «исповедание и пропо-

ведания какого-то китаизма, буддизма, тибе-тизма и всякой индийско-монгольской азиатчины» вело к отчуждению «от Европы прямо пропорционально их тяготению к Азии». В 1894 году он поместил в журнале «Вестник Европы» рецензию на книгу Ухтомского «Путешествие на Восток Е. И. В. Государя Наследника Цесаревича 1890-1891», где высказался критически относительно целей продвижения России на Восток, отстаиваемой Ухтомским10. Результатом поездки стала открывшаяся в 1898 году в Петербурге выставка буддийских древностей, куда также вошли многочисленные подарки, преподнесённые цесаревичу во время путешествия по Востоку. Одним из устроителей выставки был и автор «Путешествия», князь Э. Э. Ухтомский.

Вл. Соловьев считал, что необходимо солидаризироваться с европейскими державами в противодействии «желтой опасности»11, паномонгольскому движению12, способному обеспечить надежную идеологическую платформу для японо-китайского альянса против Запада. В создавшейся ситуации в 1900 году он склонен был оправдать призыв к решительной военной борьбе с Китаем, разойдясь по этому вопросу и с Ухтомским, и с Витте.

С другой стороны, Сыромятников признавал, что на совершенный им переход от западничества к «восточничеству» значительное влияние оказал князь Э. Э. Ухтомский, в составе миссии которого Сыромятников в 1897 году посетил Китай. Впоследствии он разошелся с князем как лично, так и идейно. Вероятно, одна из причин заключалась в том, что Сыромятников пытался сочетать «восточ-нические», по существу своему надэтниче-ские и наднациональные, даже сверхконфес-сиональные, идеи с русским национализмом, тогда как Ухтомский считал такое сочетание невозможным. Кн. Э. Э. Ухтомский привез из двух своих поездок по Востоку какую-то поэтическую атмосферу восточного чувства, которая заставляла угадывать, что за этим чувством скрываются какие-то значительные факты народной психологии и философии. Несмотря на прекращение личных отношений и «полнейшую спутанность и туманность» политической программы, Сыромятников был благодарен ему походом на Восток, который «дает целость русской мысли».

Правда, после русско-японской войны дальневосточная политика переосмысляет-

ся, переходит от либерального империализма Витте, толерантного, возможно, и под влиянием Ухтомского, к национальным меньшинствам, постепенно приходит к более жесткому русскому национализму, чуждому заигрываниям с чужеземными традициями и богами. В 1903 году, незадолго до отставки Витте, в периодической печати усилились нападки на «восточников» со стороны русских националистов. Так, «Русский вестник» публикует статьи поэта и общественного деятеля из рядов «Русского собрания» В. Л. Величко (1860-1903), в которых обвиняет Сыромят-никова и Ухтомского13. Ухтомский, отбиваясь от обвинений в переходе в буддизм, начал с либеральных позиций критиковать националистический прессинг печати правых. Хотя, заметим, что идеологи «восточниче-ства» способствовали увлечению культурой Азии, буддизмом, открытием европейцами сокровищницы религиозного и философского наследия Востока. Путешествие Николая 1889-1900 годов, завороженность экзотикой восточных стран поэтических произведениях Ухтомского, регион Тихого океана в них поэтически предстал как тихий, погруженный в извечный трансцендентный покой14. Сказались и попытки синтеза восточной и европейской религиозных традиций в теософии Е. Блаватской, симпатия к конфуцианскому культу отцов Н. Ф. Федорова. На рубеже веков обострились противоречия между душой Азии и душой Европы, тогда как культурные различия внутри западного мира российские мыслители представляли этаким цивили-зационно единым образованием. Но покою азиатского мира противостояла весьма динамическая в конце XIX века картина неустанно движущейся на Восток и одновременно бурно индустриализирующейся России. Это свойственное эпохе сочетание тяги к движению и покою, к открытости и изоляционизму, общее для круга лиц, эмоционально вовлеченных в российскую политику в восточной части Азии.

Что касается Соловьева, то в конце 1980-х годов он порывает со славянофильством и переходит на либерально-западнические позиции, которые проповедует петербургский журнал «Вестник Европы». С 1892 года начинается все более тесное сближение Соловьева с управленцами и великосветскими кругами Петербурга, сосредоточенными вокруг влиятельного министра финансов Витте. На-

чиная с программной статьи «Мир Востока и Запада»15 вплоть до «Воскресных писем», он отстаивает «либерально-имперские» воззрения, терпимость к верованиям и обычаям покоряемых народов, духовное примирение Азии и Европы. Несмотря на разделяемую и Соловьевым, и Ухтомским «либерально-имперскую» программу и их общее убеждение в правильности дальневосточной активности России, их взгляды на цели российского продвижения к Тихому океану не совпадали16.

Рядом с Соловьевым в Петербурге постепенно формируется кружок друзей, близких ему по религиозному и политическому миросозерцанию. Друзьями и восторженными почитателями Соловьева были два князя, которые во многом определяли линию Витте в области внешней и внутренней политики, - кн. Э. Э. Ухтомский, редактор «Санкт-Петербургских ведомостей», в начале 1890-х годов лично близкий вначале наследнику престола, а затем императору Николаю Александровичу, и кн. А. Д. Оболенский, занимавший множество разных правительственных должностей в разные годы, и в 1905-1906 годах в кабинете Витте, ставший обер-прокурором Святейшего Синода.

Ухтомский приобрел право на издание газеты «Санкт-Петербургские ведомости», которая становится под его руководством важнейшим печатным органом российской либеральной бюрократии, ориентирующейся на линию Витте. Здесь в 1890-е годы и начале XX столетия активно печатались друзья Соловьева Д. Н. Цертелев и С. Н. Трубецкой. На время поездки Ухтомского в США с лекциями о политике и культуре России в 1903-1904 годах редактором «Санкт-Петербургских ведомостей» являлся еще один приятель Соловьева по петербургскому кружку, А. А. Столыпин, снятый впоследствии со своей должности по распоряжению В. К. Плеве.

После смерти Соловьева в 1901 году его петербургские друзья образовали первое «со-ловьевское» общество, регулярно собиравшееся в ресторане «Донон» у Певческого моста в Петербурге. Вначале Общество возглавил Ю. Н. Милютин, бывший редактор газеты «Кавказ», впоследствии один из основателей и руководителей «Союза 17-го октября». Заседания носили регулярный характер. Их посещали кн. С. М. Волконский, А. П. Саломон, Э. Л. Радлов, А. А. Столыпин, Э. Э. Ухтомский и др. В своих воспоминаниях о «соло-

вьевских обедах» кн. С. М. Волконский отмечает, что человек двадцать и больше сходились в ресторане, вкусно обедали, приятно беседовали17. Каждый раз читался какой-нибудь доклад, потом обсуждался, и «беседа затягивалась заполночь», вспоминал Э. Л. Рад-лов. Были доклады на чисто философские темы, но большей частью они вращались вокруг наболевших вопросов иноверия и ино-родчества. Много жизненно-жгучих фактов приносилось сюда - наблюдения, письма, разговоры... Всему этому велись подробные отчеты... Скудность информация об этих докладах, как и о самом обществе, объясняется тем, что стенограммы всех заседаний были утеряны одним из участников «соловьевских собраний» П. Н. Исаковым.

Костяк «соловьевского общества» составили Ю. Н. Милютин, философ Э. Л. Радлов, князь Э. Э. Ухтомский, князь А. Д. Оболенский. Эти же люди уже после смерти Соловьева предпринимали попытки создания политического объединения с целью противодействия национализму и утверждения прав инородцев. Вместе с обер-прокурором Синода П. П. Извольским, известным археологом и нумизматом, вице-президентом Академии художеств графом И. И. Толстым и бароном, знатоком многих семитских языков, ориенталистом, востоковедом, писателем и общественным деятелем, горнопромышленником, учредителем Общества востоковедения (1900-1918) Д. Г. Гинцбургом они образовали осенью 1905 года внепартийный «Кружок равноправия и братства» с целью добиться равноправия всех национальностей империи и, прежде всего, отмены дискриминационных законов против евреев18. Входил в него и Милютин. Вероятно, они же были инициаторами создания еще в октябре 1903 года в противовес националистическому «Русскому Собранию», враждебно настроенному к некоторым народам окраин, в первую очередь армянам и евреям, общества «Сближение», информация

о возникновении которого появилась в газете Ухтомского 16 (29) октября 1903 года.

После смерти Милютина в 1912 году «со-ловьевское общество» возглавил Оболенский, после чего с началом Первой мировой войны состав участников уменьшился, а место заседаний-трапез было перенесено из ресторана Донон в особняк Оболенского. И. И. Толстой отметил присутствие на «обеде», кроме уже известных нам фигур, Ал. Гейдена,

Н. Н. Львова, С. И. Шидловского. К этим именам следует добавить также постоянных посетителей «обедов» Ухтомского и Оболенского министра земледелия А. В. Кри-вошеина, А. В. Пашкова, П. Н. Исакова, проф. Н. А. Флоровского, Д. Н. Цертелева, К. А. Губастова, Г. А. Евреинова, А. П. Щеглова. Посещал этот кружок С. Л. Франк осенью 1915 года. Можно предположить поэтому, что к этому времени общество приобрело более закрытый характер.

Примечания

1 Лукьянов, С. М. О Владимире С. Соловьеве в его молодые годы : материалы к биографии : в 3 кн.. Петроград, 1916-1921. Переиздание. М. : Книга, 1990. 384 с.

2 Лукьянов, С. М. Запись бесед с Э. Э. Ухтомским // Российский Архив : История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв. : альманах. М. : Студия ТРИТЭ : Рос. Архив, 1992. С. 393-402. Вып. 11-111.

3 Соловьев, Вл. С. Собр. соч. Т. 3. СПб., 1905. 440 с.

4 Его отец, граф Федор Логинович Гейден (1821-1900), граф, генерал-адъютант, был начальником Главного штаба, а потом финляндским генерал-губернатором.

5 ЦГИА. Ф. 821. Оп. 133. Ед. хр. 422.

6 Соловьев, Вл. С. Три речи в память Достоевского (1881-1883). М., 1884. 24 с.

7 Гусев, Н. Н. Летопись жизни и творчества Льва Николаевича Толстого. 1828-1890. М., 1958. С.442-445.

8 Толстая, С. А. Дневники. Т. 1. М., 1978.

С. 405-406.

9 Соловьев, Вл. С. Россия и Европа // Вестн. Европы. 1888. № 2. С. 742-761; № 4. С. 725767.

10 Межуев, Б. В. Моделирование понятия «национальный интерес» (на примере дальневосточной политики России конца XIX - начала XX века) // Полис. 1999. № 1. С. 26-39.

11 Левитов, И. Желтая раса. СПб. : Г. А. Бернштейн, 1900. 45 с.

12 Степанов, А. К вопросу о панмонголизме // Православ. собеседник. 1905. № 3. С. 427440; № 4. С. 667-686.

13 Величко, В. Странные претензии и «Аделаида» г. Сигмы // Рус. вестн. 1903. № 4.

14 Ухтомский, Э. Э. Из прошлого : [сб. стихов]. СПб. : Паровая скоропеч. «Восток», 1902.

15 Санкт-Петерб. ведомости. 1896. № 306. 6 (18) нояб. С. 5.

16 Межуев, Б. Вл. С. Соловьев и петербургское общество 1890-х годов [Электронный ресурс]. иЯЬ: http://www.archipelag.ru/ geopolitics/nasledie/anthropology/12/#_edn12.

17 Волконский, С. М. Мои воспоминания. М. : Искусство, 1992. Т. 2. Родина. С. 80.

18 Толстая, Л. И. И. И. Толстой и «Кружок равноправия и братства» 1905-1915 гг. / Л. И. Толстая, Б. В. Ананьич // Освободительное движение в России. Вып. 15. Саратов, 1992. С.141-156.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.