CC BY
64
УДК 811.161.1=811.162.1'373-115
«ВКУС НА РАССТОЯНИИ» КАК ПРОЯВЛЕНИЕ СИНЕСТЕТИЧЕСКИХ ОЩУЩЕНИЙ
(НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО И ПОЛЬСКОГО ЯЗЫКОВ)
Лучик Малгожата
Зеленогурский университет, Польша E-mail: malgorzata@luczyk.pl
Представлены результаты интерпретации способов реализации обонятельно-вкусовой синестезии в русском и польском языках на материале безличных предложений.
Ключевые слова:
Синестезия, обонятельно-вкусовые ощущения, безличное предложение, русский и польский языки.
Познавательная активность в таком виде, в каком она выступает на первичном уровне в естественных условиях, осложнена использованием и синтезом ощущений и знаний разного типа. Восприятие, в итоге, не является простой суммой впечатлений от раздражителей, полученных разными органами, т. е. сигналов, «замкнутых в пределах одного модуса восприятия»: слуха, зрения, обоняния, вкуса и пр.: «Восприятие полимодально» и «в обрабатываемом потоке информации на вход попадают отнюдь не изолированные сигналы» [1. С. 93]. Феноменологическое знание (извлеченное в результате непосредственного восприятия) является отражением сопряженных сенсорных ощущений в их разных конфигурациях, одну из которых можно определить как «вкус на расстоянии» [2].
«Вкусом на расстоянии» именуется обоняние, или точнее обонятельные ощущения в несколько ограниченном плане: имеется в виду восприятие «вкусовых» запахов - пищевых, питьевых, стереотипных запахов помещений для приготовления пищи и др.
Несмотря, однако, на существующее убеждение в том, что в формировании вкуса огромная роль принадлежит обонятельным ощущениям, обусловливаемым запахами летучих веществ, нужно помнить, что и вкус, и обоняние являются отдельными подсистемами системы восприятия (в терминологии Ю.Д. Апресяна), и в их характеристиках выявляются и общие, и отличительные признаки, как с точки зрения физиологии и психологии, так и с точки зрения языка. Естественно, для нас более важными являются их «языковые характеристики», хотя учтем и некоторые другие. Итак, обе подсистемы как в русском, так и в польском языках являются хеморецептивными, при этом одна из них - вкус - является контактной, т. е. принадлежит к интероцептивному полю, вторая - обоняние - дистантной, принадлежащей к экстероцептивно-му полю; ни вкус, ни обоняние, в отличие от слухового и зрительного восприятия, не располагают специальными единицами для измерения «силы ощущений» в рамках каждой из модальностей; обе подсистемы обслуживаются отдельными лексемами (для трех смыслов: воспринимать - восприниматься - использовать способность восприятия семантической парадигмы восприятия, по Ю.Д. Апресяну [3]), ср.: обонять - пахнуть - нюхать, польск.: czuc/odczuwac zapach/won - pachniec - w^chac; ощущать вкус - быть на вкус - пробовать, польск.: odczuwac smak - miec (jakis) smak, smakowac (slono, slodko) - smakowac (probowac czegos); и вкус, и обоняние сосредоточиваются на обнаружении статических свойств предметов и выражаются, главным образом, прилагательными, указывающими на один признак, ср.: горький, душистый и польск.: gorzki, pachn^cy [4. С. 40].
С точки зрения Н.Д. Арутюновой, показательно, что «незрительные ощущения» практически неразложимы на элементы: трудно, например, назвать признак, отличающий вкус яблока от вкуса груши, запах ландыша от запаха сирени и т. п. Лексика «незрительных ощуще-
Лучик Малгожата, д-р фи-лол. наук, профессор, зав. кафедрой восточнославянской филологии Института неофилологии Зеленогурского университета, г. Зелена Гура, Польша.
E-mail: malgorzata@luczyk.pl Область научных интересов: функциональная грамматика, конфронтативное языкознание, семантика.
ний» немногочисленна, часто отличается окказиональным характером и неоднократно «одалживается» у конкретной (это касается, прежде всего, наименований естественных реалий: вкус яблока, вкус груши; запах розы, запах сирени; ср. польск.: smak jablka, smak gruszki, zapach rózy, zapach bzu и пр.). Немногочисленность лексики, называющей обонятельные и вкусовые ощущения, связана посредственно с тем, что «предикатные значения ориентированы на человека, ... формируются в зависимости от каналов связи человека и мира, от того, какому способу познания отвечает значение слова» [там же] и непосредственно с тем, что зрительная лексика (на втором месте - слуховая) постоянно нуждается в обновлении своего лексического фонда из-за того, что именно «зрительная лексика» участвует в моделировании наибольшего количества коммуникативных ситуаций. Этот факт, в свою очередь, предопределяет иерархию подсистем по объему информации, поступающей через них в сознание человека, которая выстраивается следующим образом: зрение, слух, обоняние, вкус, осязание, причем порядок следования трех последних не настолько прочен, как двух первых [3, 5].
«Размытость» позиций обоняния, вкуса и осязания в представленной выше иерархии может быть, как нам кажется, связана с тем, что в реальных ситуациях восприятия, отражаемых языком, вкусовые, обонятельные и осязательные ощущения очень часто неотделимы друг от друга и выступают как соощущения. Здесь следует обратить внимание на факт, что к собственно вкусовым ощущениям обычно «примешиваются» осязательные, оттуда, кроме основных вкусов - сладкий, соленый, кислый и горький, - выделяются: терпкий, вяжущий, острый, жгучий и пр. «вкусы на язык».
Фактический материал для наших рассуждений почерпнут из художественной литературы, так что они касаются литературной перцептивности. Полагаем, что и такая направленность исследования позволяет отразить формы восприятия действительности и их отражение в языке.
Ситуация восприятия рецепторами вкуса, обоняния и пр. предполагает наличие двух участников: субъекта и объекта восприятия. В условиях литературной перцептивности роль первого, т. е. перцептора, выполняет, как правило, или рассказчик, или персонаж.
«Вкус на расстоянии» широко отражается в безличных структурах, которые составляют основной корпус наших примеров, а присутствие перцептора «за кадром» экспонирует в них сам процесс восприятия, сами обонятельные ощущения. Предложения типа Пахнет грибным супом // Pachnie zupq grzybowq используются как в русском, так и в польском языках. «Вкус на расстоянии» в таких структурах мы предлагаем рассматривать как проявление синестезии, понимаемой нами как явление, заключающееся в том, что какой-либо воздействующий на соответствующий орган раздражитель вызывает кроме ощущения, специфичного для этого органа чувств, одновременно еще дополнительное ощущение, характерное для другого органа. В лингвистическом понимании, синестезия - это «использование слов, связанных с каким-нибудь органом чувств для обозначения понятий, относящихся к сфере другого чувства» [6. С. 65]. Обобщая эти два подхода, можно заключить, что синестезия может быть выражена на уровне слова, предложения и контекста. Попытаемся сказанное проиллюстрировать примерами, при этом для принятой нами интерпретации явления синестезии более предпочтительным является обратное направление: от широкого контекста к предложению и слову.
Очень ярко «вкус на расстоянии» как проявление синестетических соощущений представлен следующим примером: Из кухни несется запах рыбного жаркого и ракового супа. Я чувствую, как этот запах щекочет мое небо, ноздри, как он постепенно овладевает всем моим телом... Трактир, отец, белая вывеска, мои рукава - все пахнет этим запахом, пахнет до того сильно, что я начинаю жевать. Я жую и делаю глотки, словно и в самом деле в моем рту лежит кусок морского животного... (Чехов, Устрицы); ср. польск.: Z kuchni dochodzi zapach pieczeni rybnej i zupy z raków. Czuj%, jak ten zapach íaskocze moje podniebienie, nozdrza, jak stopniowo opanowuje cale moje ciato. . . Gospoda, ojciec, biaíy szyld, moje r%kawy - wszystko przesiqkni^te jest tym zapachem, i pachnie tak mocno, ze zaczynam zuc. Zuj% i przelykam, jak gdyby naprawd% w moich ustach znajdowal si% kawalek morskiego zwierz%cia (Czechow, Ostrygi). Обсуждаемые нами предложения мы считаем своего рода модификациями «по умолчанию» процитированного фрагмента текста. Однако нам кажется, что такая трактовка, скорее всего, может касаться только приятных обонятельно-вкусовых ощущений.
И в этих модификациях наблюдается сильное и свободное сопряжение модусов обоняния и вкуса. Свободное сопряжение проявлено в предложениях, в которых просто констатируется «вкусовой» запах и квалификация которого (как сочетающегося со знаком «плюс» или со знаком «минус») предопределена употреблением соответствующего обонятельного предиката, определенной лексики или контекстом. Итак, положительно оцениваемые ощущения отображаются примерами: В скоромные дни в домах пахло борщом, а в постные осетриной, жаренной на подсолнечном масле (Чехов, Моя жизнь) // W miqsne dni pachnialo po domach barszczem ukrainskim, a w postne - jesiotrem smazonym na síonecznikowym oleju (Czechow, Moje Zycie); Из подвального этажа, где была кухня, в открытое окно слышно было, как там спешили, как стучали ножами, как хлопали дверью на блоке; пахло жареной индейкой и маринованными вишнями (Чехов, Невеста) // Z suteren, w których mieszczq siq kuchnie, przez otwarte okno siychac byío spiesznq krzqtaninq, stuk nozy, trzaskanie drzwi na bloku; pachnie pieczonq indyczkq; marynowanymi wisniami (Czechow, Narzeczona). Интересно отметить, что тождественный или схожий «вкусовой» запах может вызывать у субъекта восприятия и положительные, и отрицательные ощущения, ср: На лестнице у меня воняет жареным гусем, у лакея сонная рожа, в кухне грязь и смрад, а под кроватью и за шкафами пыль, паутина, старые сапоги, покрытые плесенью, и бумаги, от которых пахнет кошкой (Чехов, В Москве) // Na mojej klatce smierdzi pieczonq ggsiq, lokaj ma zaspanq gqbq, w kuchni brud i smród, a pod iózkiem i za szafami kurz, pajqczyny, stare kozaki, pokryte plesniq.i papiery, od których zalatuje kotem (Czechow, W Moskwie) - противоположные ощущения субъекта выражены в отборе соответствующих предикатов. Отрицательные ощущения фиксируются также в следующем контексте: Утром в комнатах пахло хорошим кофе; когда начинали готовить обед, Клавдия Ивановна страдала от запаха съестного и нюхала соль, а Софочка кричала мужским голосом из кухни: «Куда же я вонищу дену, не на одеколоне же картошку жарить» (А. Толстой, Хождение по мукам) // Z rana w pokojach pachnialo dobrq kawq; kiedy zaczynano gotowac obiad, Kiawdia Iwanowna cierpiala wskutek zapachu potraw i wqchaía sole, a Sofoczka mqskim gíosem krzyczaía z kuchni: «A gdziez ja podziejq przykry zapach, przeciez nie bqdq na kolonskiej wodzie smazyia kartofli» (A. Tolstoj, Droga przez m^k^). Процитированный фрагмент текста содержит указания на обонятельные предпочтения перцептора-персонажа: «вкусовой запах» оценивается отрицательно, невкусовой - положительно. При этом отрицательная реакция на «вкусовой» запах находит свое выражение в невербальном поведении субъекта восприятия. В том же примере имеется оценка обонятельных ощущений перцептора «за кадром» (рассказчика), характеризующих в большей мере объект, чем «вкусы» субъекта (пахло хорошим кофе), хотя, конечно, данная оценка не лишена субъективного элемента.
Сильное сопряжение проявлено в предложениях, в которых восприятие «вкусовых» запахов сопровождается непосредственным указанием на собственно вкусовое ощущение в виде лексем, имеющих общее значение 'приятное на вкус ощущение', например: В их большом каменном доме было просторно и летом прохладно, половина окон выходила в старый тенистый сад, где весной пели соловьи; когда в доме сидели гости, то в кухне стучали ножами, во дворе пахло жареным луком - и это всякий раз предвещало обильный и вкусный ужин (Чехов, Ионыч), ср. польск.: Wich okazafym murowanym domu byío duzo miejsca, latem byío chiodno, poiowa okien wychodziia na stary, cienisty ogród , gdzie na wiosnq spiewaiy siowiki; kiedy w pokojach byli goscie, z kuchni siychac byio stuk nozy, na podwórzu pachnialo przysmazonq cebulkq, a to za kazdym razem zapowiadaio obfitq i smacznq kolacjq (Czechow, Ionycz); Куда ни взглянешь - киоты, образа, лампады, портреты духовных особ, пахнет монахами, в кухне стучат ножами, и уже понесся по всем комнатам запах чего-то скоромного, очень вкусного (Чехов, Бабье царство), ср. польск.: Gdzie spojrzysz - swiqte obrazy, lampki oliwne, portrety duchownych, pachnie klasztorem, w kuchni brzqczq noze i po wszystkich pokojach juz zalatuje czyms bardzo smacznym, niepostnym (Czechow, Babiniec); Каждый день в полдень во дворе и за воротами на улице вкусно пахло борщом и жареной бараниной или уткой, а в постные дни - рыбой, и мимо ворот нельзя было пройти без того, чтобы не захотелось есть (Чехов, Душечка), ср. польск.: Co dzien na podwórzu i az za bramq pachnialo smacznie barszczem i pieczonq baraninq albo kaczkq, a w postne dni rybami i nie podobna byio przejsc koio ich bramy, by nie zachciaio siq jesc (Czechow, Duszka). Инте-
ресно отметить, что второй пример из приведенных выше, представляющий собой в русском языке двусоставное предложение, переводится на польский язык безличным предложением.
К сильному сопряжению обоняния и осязания, на наш взгляд, следует отнести также высказывания, в которых соощущения выражены лексемами, непосредственно называющими один или несколько базовых вкусов, например: Пахло в комнате чем-то кислым и затхлым (Чехов, Степь), ср. польск.: Wpokojupachnialo czyms kwasnym i st%chlym (Czechow, Step); Чтобы поскорее отделаться... от кислого запаха, она уже достала портмоне (Чехов, Бабье царство), ср. польск.: Zeby szybciej wybawic siq ... od kwasnego zapachu, czym prqdzej wyciqgnqla portmonetkq (Czechow, Babiniec); И только тут Давыдов понял, почему, когда подошел к ним парень, вдруг пахуче и сладко дохнуло от него подсолнечным маслом: его промасленная кожаная куртка была насквозь пропитана этим невыветривающимся вкусным запахом (Шолохов, Поднятая целина), ср. польск.: I wtedy wlasnie Dawydow zrozumiaí dlaczego, kiedy podszedl do nich chlopak, nagle pachnqco i slodko powialo od niego olejem slonecznikowym: jego przetíuszczona kurtka byla cala na wskros przesiqkniqta tym nieulatniajqcym siq smacznym zapachem (Szolochow, Zaorany ugór). Несмотря на то, что два из вышеприведенных примеров имеют в своем составе прилагательное кислый и являются отражением синестезии в общепринятом понимании, во-первых, они не связаны с запахом еды и, во-вторых, оба представляют ситуации, в которых кислый получает знак «минус» на обонятельной шкале. Третий пример интересен тем, что источником запаха является не еда, а предмет, источающий «вкусовой» запах.
Проведенный фрагментарный анализ не позволяет, естественно, формулировать какие-то серьезные обобщения, тем не менее, мы полагаем, следуя постулату В.Г. Гака о необходимости «...увязывать факты языка с фактами экстралингвистической действительности всякий раз, когда это оказывается возможным...» [7. С. 192], что существование в обоих - русском и польском - языках явления «вкуса на расстоянии» заслуживает более глубокого изучения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Рузин И.Г. Когнитивные стратегии именования: модусы перцепции (зрение, слух, осязание, обоняние, вкус) и их выражение в языке // ВЯ. - 1994. - № 6. - С. 79-100.
2. Шеррингтон Ч. Рецепция раздражителей // Психология ощущений и восприятия / под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер и др. - М.: ЧеРо, 2002. - С. 47-54.
3. Апресян Ю.Д. Избранные труды: в 2-х т. Т. II. Интегральное описание языка и системная лексикография. - М.: Языки русской культуры, 1995. - 767 с.
4. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. - М.: Языки русской культуры, 1999. - 896 с.
5. Pajdzinska A. Wrazenia zmysfowe jako podstawa metafor j^zykowych // Etnolingwistyka. - 1996. -№ 8. - C. 36-48.
6. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология: На материале французского и русского языков. -М.: Международные отношения, 1997. - 262 с.
7. Гак В.Г. Языковые преобразования. - М.: Языки русской культуры, 1998. - 768 с.
Поступила 06.05.2013 г.
