CC BY
37
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2016. № 3 (11). С. 59-63.
УДК 930
О. В. Гефнер
ВКЛАД ВОЕННЫХ В СТАНОВЛЕНИЕ ЭТНОГРАФИЧЕСКОЙ НАУКИ В ОМСКЕ
(КОНЕЦ XIX - НАЧАЛО XX в.)
Показан вклад военных Омска в изучение быта, культуры, традиций народов Азиатской России и сопредельных стран в конце XIX - начале XX в., характеризуется их научно-организационная, экспедиционная деятельность.
Ключевые слова: военные; этнография; наука.
O. V. Gefner
CONTRIBUTION OF THE MILITARY IN BECOMING OF ETHNOGRAPHIC SCIENCE IN OMSK (THE END OF XIX - BEGINNING OF XX CENTURIES)
It is describes the contribution of the military of Omsk to study of the culture and traditions of the peoples of Asiatic Russia and neighboring countries in the end of XIX - beginning of the XX century. Characterized by their scientific organizational, forwarding activity
Keywords: military; ethnography; science.
Этнографическая наука, занимающаяся изучением традиций и культуры разных народов, призвана играть немаловажную роль в формировании культурной среды современного многонационального и поликультурного города. Изучая быт, образ жизни, традиции народов, осуществляя популяризацию этнографических знаний, учёные-этнографы должны способствовать формированию толерантного, настроенного на культурный диалог городского сообщества.
Современная омская этнография опирается на прочные и глубокие традиции, берущие своё начало ещё в середине XIX в. Изучением истории формирования, основных этапов развития этнографической науки в Омске занимались Н. А. Томилов, И. В. Захарова. Они разработали периодизацию истории омской этнографии, показали основные вехи развития омского этнографического центра [1].
Большую роль в становлении этнографической науки, как и науки в целом, в Омске во второй половине XIX - начале XX в. сыграли военные. «Фронтирное», погранич-
© Гефнер О. В., 2016
ное положение города, являвшегося не только административной, но и военной «столицей» региона, способствовало формированию здесь при активном участии военных крупного центра исследования Азиатской России и её сопредельных территорий. В Омске находилось командование ЗападноСибирским (Омским) военным округом, в штабе округа служили высокообразованные офицеры Генерального штаба. При штабе округа существовал военно-топографический отдел, где также служили офицеры Генерального штаба, специалисты-геодезисты, военные топографы. Большой вклад военных в научное изучение региона был обусловлен, с одной стороны, необходимостью решения важных военно-стратегических задач обороны государственных границ и борьбы за влияние в сопредельных странах, а с другой стороны - государственно-административными потребностями в управлении, социально-экономическом и культурном освоении азиатских окраин Российской империи.
Военные совершали поездки и экспедиции по территории округа и в сопредельные
страны, выполняя различные поручения местной и военной администрации: исследование возможностей хозяйственного освоения края, решение военных задач - изучение границ и разграничительные работы, разведка, картографирование и т. д. С какой бы целью, однако, не организовывалась экспедиции, как правило, они носили комплексный характер и, кроме решения конкретной узкой задачи, способствовали всестороннему изучению местности, в которую направлялись, что имело огромную научную значимость.
И хотя «нередко научные результаты были следствием далеко не научных целей» [2], в условиях отсутствия профессиональных научных кадров и учреждений офицеры, служившие в войсках округа, военно-топографическом отделе, зачастую «были первыми специально подготовленными в научном отношении исследователями, посетившими отдалённые глухие уголки Сибири, и первыми, кто в своих отчётах и публикациях дал достоверные сведения о неизвестных территориях и племенах» [3].
Центром знания и учёности в Омске был и Сибирский кадетский корпус, с которым связаны имена первых омских этнографов, видных учёных - выпускников и преподавателей заведения. Из стен корпуса вышли такие знаменитые этнографы, как Ч. Ч. Вали-ханов, Г. Е. Катанаев - исследователи киргизов (казахов), И. Н. Шухов - исследователь остяков (хантов) и других северных народов. Талантливыми педагогами в корпусе создавалась атмосфера интереса и любви к науке, которая оказывала большое влияние на формирование личностей будущих офицеров и предопределяла для многих их дальнейшую научную судьбу. Преподаватели кадетского корпуса осознавали важность государственных задач по освоению азиатских владений империи, стоящих перед будущими офицерами, старались привить им исследовательский интерес к изучению края. Знаменитый путешественник, исследователь Центральной Азии, выпускник Сибирского кадетского корпуса Г. Н. Потанин писал в воспоминаниях: «Моя карьера путешественника начала намечаться в кадетском корпусе, где я учился ... Омск, где находился кадетский корпус, в котором я учился, стоит у преддверия в Киргизскую степь, тогда ещё мало иссле-
дованную. Наш инспектор классов Ждан-Пушкин говорил, что нам придётся служить в Киргизской степи, что мы можем попасть в местности, где ещё не бывала нога европейца, и, описав их, можем внести вклад в науку» [4].
С нацеленностью будущих офицеров на освоение и научное изучение Азиатской России было связано преподавание в корпусе восточных языков (татарского и персидского). Ещё в 1789 г. в городе была открыта Омская азиатская школа, готовившая переводчиков по пограничному управлению Сибирской линии. Ученики этой школы, дети казаков, изучали турецкий, арабский, персидский, маньчжурский и калмыцкий языки. В 1828 г. школа была присоединена к училищу Сибирского казачьего войска (в будущем Сибирский кадетский корпус), а в 1836 г. -слилась с ним. При этом в училище был создан класс восточных языков, в котором готовили переводчиков с монгольского и татарского языков, а также преподавали арабский и персидский языки. Класс восточных языков просуществовал в училище до 1847 г., затем был переведён во вновь учреждённое отделение восточных языков при Омском батальоне военных кантонистов. В 18691875 гг. обучение восточным языкам (татарскому и персидскому) в Сибирском кадетском корпусе было вновь восстановлено.
Центром, объединявшим научную интеллигенцию Омска, в том числе занимавшуюся и этнографическими исследованиями, был созданный по инициативе и при непосредственном участии военных в 1877 г. Западно-Сибирский отдел Императорского Русского географического общества (ЗСОИРГО). Именно военные составляли ядро общества. Как отмечал исследователь истории ЗСОИРГО В. Ф. Семёнов, «среди членов отдела в первые два десятка лет господствовало местное офицерство с генштабистами и военными топографами во главе». Собрания отдела этих лет он называет «мундирными» [5]. Так, в 1880 г. удельный вес военных среди членов-омичей составлял 48,6 %, в 1887 г. - 47 %, в 1892 г. - 37,5 %, в 1898 г. - 20,8 % [6]. Военные почти бессменно возглавляли отдел. В разное время во главе отдела стояли: генерал-лейтенант И. Ф. Бабков (1877-1890 гг.), генерал-майор
С. Т. Мирошниченко (1890 г.), генерал-майор Ю. А. Шмидт (1897-1900 гг.), генерал-майор М. Ф. Габриалович (1904 г.), генерал-майор Н. Д. Павлов (1911-1917 гг.). Таким образом, из 40 дореволюционных лет деятельности ЗСОИРГО 36 прошли под руководством военных.
Этнография в то время ещё не выделилась в самостоятельную область научного знания, а была частью общегеографических, краеведческих исследований. Во время экспедиций и поездок по Сибири и сопредельным странам военные осуществляли интересные этнографические наблюдения, собирали этнографические коллекции. Благодаря экспедициям военных о культуре некоторых народов вообще впервые были получены сведения.
Знаменитым исследователем Китая и Монголии был генерал-майор М. В. Певцов. Именно из Омска он совершил свои первые путешествия: в 1876 г. в Джунгарию, а в 1878-1879 гг. в Монголию и китайские провинции Чжили и Шанси. М. В. Певцов в работе об экспедиции 1876 г. приводил интересные сведения о торгоутах, описывая их внешний облик, язык, занятия, одежду, жилища, верования. Здесь же он охарактеризовал обычаи китайцев: отношение к пленным, приём гостей, чаепитие, семейные отношения, быт. Во время экспедиции в Монголию в 1878 г. им были собраны ценные сведения о монголах: границы распространения монгольских племён, занятия, экономическое положение, административное устройство, отношения с китайцами.
Значимые сведения о жизни северных народов были получены военным топографом Н. К. Хондажевским в 1879 г. во время экспедиции на Обскую губу. В своей работе об этой поездке он описал язык, имена, верования, имущественные отношения и характер власти, оружие и орудия труда, болезни и народную медицину, хозяйство и быт, брач-но-семейные отношения (в частности, родильный обряд, который ему удалось наблюдать) местных народов остяков и самоедов (хантов и ненцев) [7].
Весомый вклад в изучение Китая и его народов внёс капитан А. С. Галкин, совершивший в 1887 г. путешествие в Синьцзян-скую провинцию. Целью поездки было соби-
рание сведений о торговле России с Западным Китаем. Во время этой поездки собраны ценные этнографические материалы о занятиях, религиозных верованиях, национальном характере и быте торгоутов [8].
В 1887 г. специальные медико-этнографические исследования проводил военный врач П. В. Путилов. Для изучения акклиматизационных особенностей сартов и русских им была совершена поездка по Туркестанскому военному округу. П. В. Путилов оставил интересные замечания об одежде и жилище сартов, их пище и различных возбуждающих веществах, общественном положении сартянок, воспитании детей [9].
Большой интерес в этнографическом отношении представляла экспедиция полковника Ю. А. Шмидта 1888-1889 гг. в Киргизскую степь. В своей работе об экспедиции он описал местное население киргизов (казахов), привёл сведения об их жилищах, занятиях, некоторых обычаях (гостеприимства, баранты). Он обратил внимание на несоответствие административных границ с прежним строем жизни киргизов. Ю. А. Шмидт отмечал, что колонизация Степного края приводит к обострению вопроса о землепользовании и ведёт к неизбежному упадку кочевого хозяйства. Поэтому он призывал к более продуманной колонизационной политике, которая должна учитывать хозяйственные и культурные особенности региона [10].
О саянских народах ценные сведения были собраны в 1902 г. подполковником К. П. Линда. Ему удалось наблюдать жизнь и быт бурят, посетить ламайский дацан в долине реки Иркут [11].
С именем генерал-майора В. Л. Попова связаны исследования народов Саян и Монголии. В 1903 г. по личной инициативе офицера и при поддержке Западно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества была совершена экспедиция через Саяны в Северо-Западную Монголию. В ходе экспедиции офицер получил ценные сведения о населении саянского края: бурятах, карагазах, урянхах. Он собрал материалы об их религиозных верованиях, жилище, занятиях, семейно-брачных отношениях, болезнях, пище, отношениях с русскими торговцами, миссионерами. Офицер описал русский звероловный промысел
в саянской тайге, старообрядческие скиты. Также были собраны материалы и о монголах: их экономическом положении, хозяйстве, праздниках [12].
Во время поездки подполковника М. И. Орлова в 1908 г. на Алтай были собраны интересные наблюдения об инородческом населении Алтая (калмыках, теленгитах). Им изучалась их религиозная жизнь, хозяйство, политические настроения [13].
Большое значение для изучения северных народов имели и поездки воспитанника Омского кадетского корпуса И. Н. Шухова в Обдорский край в 1911-1914 гг., в ходе которых были собраны богатые этнографические коллекции предметов быта, одежды, культа обдорских остяков (хантов) [14].
Собранные в результате экспедиций этнографические коллекции пополняли фонды музея ЗСОИРГО. Этнографический отдел музея обогатили коллекции военных Н. К. Хон-дажевского, Г. А. Колпаковского, В. С. Цы-товича, И. Н. Шухова, А. И. Вершинина, А. П. Проценко и др. Так, военный топограф Н. К. Хондажевский передал в 1880 г. в музей курительную трубку, сбрую, упряжь, предметы одежды остяков и самоедов. В 1882 г. военным генерал-майором А. П. Проценко были переданы в этнографический отдел музея предметы домашнего обихода киргизов. Генерал Г. А. Колпаковский в 1885 г. пожертвовал этнографический альбом, содержавший 46 рисунков разных народностей. В 1889 г. капитаном дю Вернуа были переданы в музей остяцкие луки. В 1891 г. Управление окружного артиллерийского склада пополнило музей медной и железной азиатскими пушками и барабаном. Переданные в 1911-1914 гг. коллекции кадета И. Н. Щухова по сей день составляют основную часть коллекций хантов Омского государственного историко-краевед-ческого музея.
Значительный научный потенциал военных, накопленный ими исследовательский опыт в изучении Азиатской России и её сопредельных территорий, большое количество собранных материалов об этом регионе закономерно привели к идее об открытии в Омске ещё одного научного центра - отдела Общества востоковедения, основанного в Петербурге в 1900 г. В 1903 г. председатель Общества генерал-лейтенант Н. К. Шведов
обратился к генерал-губернатору Степного края генералу Н. Н. Сухотину с соответствующим предложением. Инициатива была поддержана, и Н. Н. Сухотин привлёк к разработке обоснования открытия в Омске отдела Общества востоковедения и военных. С особым энтузиазмом высказывался за открытие отдела капитан В. Л. Попов, уже имевший опыт востоковедческих исследований. Он обосновывал основание отдела именно в Омске тем, что город был центром, из которого политическое и экономическое влияние распространяется не только на Степной край, но и на Монголию и Западный Китай. Он призывал для успеха этого дела к бережному отношению к обычаям и традициям местных народов, к распространению среди них положительных сведений о России и русском народе. Несмотря на активную поддержку власти и общественности, в связи с начавшейся Русско-японской войной вопрос об открытии отдела был отложен. Степной отдел Общества востоковедения был открыт в Омске только в 1913 г. Председателем общества был избран начальник штаба Омского военного округа генерал-майор Н. А. Ходорович, а большинство членов были военными. Однако развернуть свою деятельность Степной отдел Общества востоковедения не успел в связи с началом Первой мировой войны [15].
Результаты этнографических исследований военных, сведения и материалы, привезённые из экспедиций, не были достоянием только военного ведомства. Они находили своё отражение на страницах многочисленных опубликованных научных трудов, в местной и центральной периодической печати и научных журналах. Военные постоянно выступали с отчётами об экспедициях на заседаниях ЗСОИРГО, читали публичные лекции. Тем самым научная общественность городов получала возможность знакомиться с культурой, бытом и традициями народов региона и сопредельных стран. Власти же получили необходимые сведения и помощь в осуществлении своей внешней, экономической, хозяйственной, национальной политики в регионе.
Таким образом, военные внесли значимый вклад в становление и развитие этнографической науки в Омске как в научно-
организационном плане, так и в научно-исследовательском. Собранные ими сведения, отражённые в научных трудах, отчётах, а также этнографические коллекции и в настоящее время служат ценными источниками по изучению культуры и традиций народов Сибири и сопредельных стран.
ЛИТЕРАТУРА
1. Захарова И. В., Томилов Н. А. Этнографические научные центры Западной Сибири середины XIX - начала XXI века. Омский этнографический центр. - Омск, 2007.
2. Ремнёв А. В. Научное востоковедение в Азиатской России: несостоявшееся омское общество по изучению Востока // Музейные ценности в современном обществе : материалы Международной научной конференции, посвя-щённой 130-летию Омского государственного историко-краеведческого музея (Омск, 1417 мая 2008 г.). - Омск, 2008. - С. 25.
3. Басханов М. К. Русские военные востоковеды // Известия Омского государственного исто-рико-краеведческого музея. - 2005. - № 11. -С. 317.
4. Сибирская жизнь. - 1913. - 20 января.
5. Семёнов В. Ф. Очерк пятидесятилетней деятельности Западно-Сибирского отдела Государственного Русского географического об-
щества // Записки Западно-Сибирского отдела Государственного Русского географического общества. - Омск, 1927. - Т. 39. - С. 8.
6. ИАОО. Ф. 86. Оп. 1. Д. 7. Л. 106, 166 ; Д. 38. Л. 5 ; Записки ЗСОИРГО. - Омск, 1880. -Кн. 2. - С. 1-4.
7. Хондажевский Н. К. Зимнее исследование нагорного берега Иртыша от Тобольска до Самарова и северных тундр между Обской губою и Сургутом // Записки ЗСОИРГО. - Омск, 1880. - Кн. 2. - С. 1-32.
8. Отчёт Западно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества с 1 июля 1886 г. по 1 октября 1888 г. - Омск, 1890. - С. 12.
9. Путилов П. В. Из путевых этнографических наблюдений совместной жизни сарт и русских. - Омск, 1887. - С. 4-19.
10. Шмидт Ю. А. Очерк киргизской степи к югу от Арало-Иртышского водораздела // Записки ЗСОИРГО. - Омск, 1894. - Кн. 17. - Вып. 2. -С. 118.
11. ИАОО. Ф. 86. Оп. 1. Д. 77. Л. 164.
12. Попов В. Л. Через Саяны и Монголию. - Омск, 1905 г. - Ч. 1. - 175 с.
13. РГВИА. Ф. 1450. Оп. 10. Д. 48. Л. 12.
14. Ремизов А. В. Знаток родного края: К 100-летию И. Н. Шухова // Известия Омского государственного историко-краеведческого музея. -1994. - № 3. - С. 7-12.
15. Ремнёв А. В. Указ. соч. - С. 27-28.
