CC BY
18
ВКЛАД В.П. СВЕТОВА В РАЗВИТИЕ РУССКОЙ ДЕРИВАТО-
ЛОГИИ1
О.Л. Арискина
Ключевые слова: история русского языкознания, морфемика, словообразование, термин.
Keywords: the history of the Russian linguistics, morphemics, derivation, term.
Наука требует преемственности, и не только чаяния перспективы, но и знания ретроспективы.
А.А. Реформатский
Историко-научные исследования не только помогают создавать общую картину развития науки, но и неизменно наталкивают на размышления о происхождении конкретных научных идей, теорий, концепций и о закономерностях смены одних теорий другими. Для решения проблем науки изучаются этапы ее становления и развития.
Различные ученые относятся к прошлому своей науки по-разному. Их отношение обусловлено двумя факторами - субъективным и объективным. Первый фактор не однозначен и зависит от склада ума ученого. Среди людей, занимающихся наукой, могут быть такие, которые по образу своих мыслей всегда готовы обращаться к урокам истории, и такие, которые всецело поглощены сегодняшним днем и не имеют ни времени, ни желания изучать прошлое. Второй фактор вполне однозначен: для решения фундаментальных проблем науки, когда требуется разработка новых понятий, гипотез, теорий, исторический подход к проблеме становится насущной проблемой, необходимостью.
Таким образом, чтобы лучше понять настоящее своей науки и заглянуть хотя бы в недалекое ее будущее, ученым необходимо обращаться к ее прошлому и искать в нем источники научных идей.
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке Гранта Президента Российской Федерации для молодых ученых, грант МК-2530.2011.6 «Терминологический аппарат учений о морфемике и словообразовании как показатель уровня развития русской лингвистической мысли (XVI-XVШ вв.)».
Словообразование и морфемика характеризуются как молодые науки, хотя зачатки учений о них находим в древности, в грамматических трудах XVI века. Естественно, с XVI века по XXI век морфемика и словообразование развивались, взгляды ученых на состояние этих разделов тоже эволюционировали, что в совокупности привело к становлению данных учений в качестве самостоятельных наук.
Вопрос о формировании учений о морфемике и словообразовании до сих пор не изучен и нуждается в историческом освещении, так как без знания начального этапа становления морфемики и словообразования и формирования их терминологий нельзя понять, объективно описать и оценить современные достижения ученых в этих областях: многие словообразовательные процессы, морфемные единицы и морфемно-словообразовательные термины, известные современной науке, ведут свое начало с доломоносовских времен.
Необходимость создания истории словообразовательной науки ставили еще на I-ой Конференции по словообразованию в Казанском государственном университете (декабрь 1958 года). Тогда же было весьма актуально найти в истории науки опору для обоснования современных решений.
Словообразовательная наука создавалась в основном усилиями российских ученых, поэтому одна из задач современных исследователей - показать русский приоритет в этом разделе знания.
В данной статье речь пойдет о вкладе незаслуженно забытого лингвиста В.П. Светова в развитие русской дериватологии.
О Василии Прокофьевиче Светове - ученом XVIII века - до наших дней дошло совсем немного информации.
Известно, что он является автором таких лингвистических работ, как «Опыт нового российского правописания, утвержденный на правилах российской грамматики и на лучших примерах Российских писателей» (СПб., 1773) и «Краткие правила ко изучению языка российского, с присовокуплением кратких правил российской поэзии или наука писать стихи, собранные из новейших писаний в пользу обучающегося юношества» (М., 1790).
В нашей работе впервые предпринята попытка проанализировать труды В.П. Светова с целью выявления в них сведений о морфемике и словообразовании русского языка.
В небольшой по объему (42 страницы) работе 1773 года сведений о морфемной стороне языка совсем немного. Они сводятся к следующему:
1) слова (речения) составлены из слогов (складов), которые, в свою очередь, составлены из букв2 [Светов, 1773, с. 30];
2) предлоги рассмотрены как служебная часть речи, которая должна писаться раздельно с именами3 («Предлоги отъ именъ отдЬляются. По сему несправедливо пишутъ: загородомъ, восто кратъ, во-Тверь, по-берегу и др.»4 [Светов, 1773, с. 27]); падежные окончания могут иметь варианты, которые различаются стилистически: -у характерно для просторечия, -t - для церковнославянского языка [Светов, 1773, с. 26-27].
Как видим, морфемика тесно переплетена с морфологией, вернее, со словоизменением.
О словообразовании упоминается совсем кратко. Так, из текста работы понятно, что автор традиционно подразделяет языковые единицы на производные и первообразные, вслед за Ломоносовым говорит о произвождении и сложении, правда, не дефинирует эти термины. Данные терминологические единицы используются для объяснения орфографических норм, которые основаны на морфемном принципе: «Во словахъ производныхь надобно осторожно удерживать правописаше первообразныхъ ихъ; не писать: скляница вм. сткляница, выслать, то есть вымостить вм. выстлать <...> Тожъ самое надле-житъ примЪчать и въ словахъ числительныхъ, не писать: дватцать, но двадцать, такъ же отворить, но оттворить. Однако же въ семъ
2 Морфемная и фонемная сторона в то время не различались, и слогораздел в видении ученых той поры часто совпадал с морфемной структурой слова.
3 Впервые термин предлог без дефиниции встречается в ранних славянских грамматиках. Данный термин употреблялся в двух значениях: 1) служебная часть речи; 2) префикс. В средневековой лингвистике и в языкознании Нового времени эти значения долгое время не разделялись. Первое научное определение принадлежит В.Е. Адодурову: «Предлог -частица, которая никакого совершенного понятия не изъявляет, как только с помощью другого слова, которое от нее управляется» (Здесь и далее дефиниции из грамматики В.Е. Адодурова даются по кн.: [Успенский, 1975]). А.П. Сумароков определяет предлог как частицу слова. В грамматике П.И. Соколова дефиниция дается лишь к первому значению термина: «речения несклоняема», то есть неизменяемая часть речи. В то же время без дефиниции предлог функционирует в тексте и как префикс. В работе А.С. Никольского предлоги - это «частицы, которые поставляются перед именами для обозначения отношения к ним других имен, выражаемого предшеством глагола». Предлоги как часть речи обозначались еще терминами присоединительные предлоги (в работах Н.Г. Курганова) и раздельным предлоги (в работах М.В. Ломоносова, А.А. Барсова, Аполлоса, П.И. Соколова). Предлоги в значении префикса назывались терминами слитные предлоги (в работах М.В. Ломоносова) и сходственные предлоги (в грамматике А.А. Барсова).
4 Здесь и далее иллюстрации из грамматик даются курсивом, термины морфемики и словообразования, функционирующие в лингвистических работах, - полужирным.
должно смотреть, чтобъ не чрезъ чуръ явны были сліди произвожденія и сложенія реченій; на примЪръ не должно писать: нуждный вм. нужный, обвозъ вм. обозъ, обворачивать вм. оборачивать; обвязанъ вм. обязанъ. <...> Наблюдать должно, изъ какихъ частей оныя слова составлены, и какъ простыя оні пишутся: ибо срубъ отъ срубаю, причина отъ причиняю, срамъ сокращенно отъ соромъ, разоряю отъ разъ и орю, рукоятка отъ руки и глагола емлю, ити отъ иду, убійство отъ бію происходятъ. Многіе подражая простому выговору вносятъ несправедливо въ реченія лишнія буквы, на прим. струбъ, притчина, страмъ, ндравъ, разоряю, руковятка, идти, убивство...» [Светов, 1773, с. 14-15].
Приведенная выше цитата наталкивает на следующие размышления:
1) в области морфемики В.П. Светов подразделял единицы на простые и сложные, использовал термин части слова как синоним современной морфемы;
2) в области словообразования он сделал (конечно, интуитивно) шаг к разграничению синхронного и диахронного словообразования: по сути дела, он приводит примеры опрощения (обязан, обоз, оборачиваться).
Нельзя, однако, умолчать о некоторых словообразовательных неточностях, например: инфинитив ити образован, по мнению автора, от одноименного глагола 1 лица, убийство от глагола бью (бить), а не убить; неверно утверждение автора, что неполногласное церковнославянское срамъ образовано от русского полногласного сором, якобы сокращением. Однако появление нового термина сокращение очень важно (ср. термин сложносокращенные слова в современном словообразовании).
Безусловно, в данном лингвистическом труде наблюдается динамика в изучении процессов морфемики и словообразования русского языка. Правда, пока все новое появляется, подчиняясь не столько логике научных рассуждений, сколько интуиции.
Книга «Краткие правила ко изучению языка российского, с присовокуплением кратких правил российской поэзии или наука писать стихи, собранные из новейших писаний в пользу обучающегося юношества» (М., 1790) представляет собой (в своей большей, собственно грамматической части) методически продуманное краткое изложение грамматики Ломоносова с большим количеством грамматических таблиц. Я.К. Грот писал: «В его трудах обнаруживается редкое для того времени понимание законов языка, так что в истории русского слова и
письма нельзя забыть Светова» (См. об этом: [Клубкова, Клубков, 2001]).
В сравнении с предыдущим изданием этого автора данная работа, безусловно, большего объема, и учение о морфемике и словообразовании представлено более широко.
Начинается работа с определения грамматики - науки, «показывающей путь къ разсудительному языка употребленш» [Светов, 1790, с. 9]. Данная наука разделяется на четыре части: правописание, произ-вождение, сочинение, ударение слов.
Интересующая нас вторая часть трактуется так: «Словопроизвождеше показываетъ прямое происхождете, сложете, окончате и друпе качества словъ» [Светов, 1790, с. 9]. Данное определение отлично от имеющихся в науке того времени. Под прямым происхождением впервые в словообразовательной науке имеется в виду производность, а не поиск этимонов. Вообще, надо заметить, что в данной дефиниции акцент со словоизменения смещен на словообразование, а это очень существенно для развития дериватологии.
Все имена в данном труде разделены на 1) простые и сложные;
2) первообразные; 3) собственные и нарицательные; 4) собирательные; 5) притяжательные; 6) отечественные; 7) отеческие; 8) фамильные; 9) увеличительные и умалительные; 10) числительные [Светов, 1790, с. 30]. Как видим, критерии здесь очень многообразны: и по структуре слова, и по его деривации, и по семантике, и по морфологическим показателям. Причем Светов не использует родовых терминов - вид5 и начертание6 что было характерно для его предшественников.
5 Термин вид без дефиниции впервые употребляется в «Адельфотисе...» и в грамматиках Л. Зизания, П.И. Соколова. А.А. Барсов дает латинский эквивалент: вид - species. М. Смотрицкий определял вид как «первообразного речения и производного разделение». В работах Н.Г. Курганова вид может быть истолкован как способ словообразования и словообразовательное средство: «Вид есть различие между первообразным и произведенным словом». Традиционно грамматисты рассматривали первообразный и производный вид.
Первообразный вид впервые встречается в «Адельфотисе.». «Слова, которые от единого происходят: небо, воздух, земля» (Л. Зизаний). У А.А. Барсова употребляется в двух значениях: 1) как собственно непроизводные, коренное слово, главный корень: «Первообразные, которые от других слов не происходят (солнце, зрю, чист)»; 2) как собственно производящая основа: «Первообразные, от которых есть происходящие другие речения (свет - светлый)». В грамматиках XVI-XVIII веков широко использовался синоним этого термина - первообразные слова (в грамматиках Е.Б. Сырейщикова, П.И. Соколова, В.П. Светова, Аполлоса, А.С. Никольского).
Производный вид впервые встречается в «Адельфотисе.». «Слова, которые от иного происходят: небесный, воздушный, земный» (Л. Зизаний). В грамматиках XVI-
Простые «состоятъ безъ приложенія другихъ частей слова, какъ Богъ, слово, Москва», а сложные «составлены изъ многихъ другихъ реченій, какъ Богословъ, словопреніе, Заиконосласкій, Подмосковскій и проч.» [Светов, 1790, с. 30]. Из примеров видно, что автор последовательно относит к простым единицы, состоящие из одного корня, а к сложным - в большей степени - единицы, образованные сложением основ, - и в меньшей степени - единицы, включающие в себя префиксальные образования.
Первообразные - слова, которые «ни отъ какой другой части слова не происходятъ: рука, полкъ», а производные - слова, которые «чрезъ наращеніе многихъ складовъ отъ другихъ происходятъ: рукавица, рукоятка, порука, ополчение» [Светов, 1790, с. 30]. Здесь мы
XVIII веков широко использовался синоним этого термина - первообразные слова (в грамматиках Е.Б. Сырейщикова, П.И. Соколова, В.П. Светова, Аполлоса).
6 Термин начертание в значении морфемной структуры слова употребляется в грамматиках 1586 года - «Адельфотисе...», Л. Зизания, М. Смотрицкого, П.И. Соколова. А.А. Барсов дает латинский эквивалент: начертание - figura. М.В. Ломоносов использует данную единицу как графический термин: «Начертания, которые называются по-нашему буквы». Традиционно грамматисты рассматривали простое и сложное начертание.
Простое начертание. «Речение просто сущее, в части значащие разделитися не может, яко слово» (Грамматика 1586 года, «Адельфотис...», Л. Зизаний, Н.Г. Курганов). «Имя само от себя без примешения стоящее познавается, яко славный» (М. Смотрицкий). В грамматиках XVI-XVIII веков широко использовался синоним этого термина - простые слова. «Простые слова, которые ни из каких других слов не слагаются» (В.Е. Адодуров). А.А. Барсов дает две дефиниции: 1) «К которым ничего не приложено (свет, гнев, страна)»; 2) «Которые из других слов не сложены (рука, горный, дело, по-кланяемый, славный)». В более поздних грамматиках определяли простые слова как те, «которые не составлены из двух или нескольких слов (мысль, честь, даю)» (Е.Б. Сырейщиков, П.И. Соколов) или «не состоящие из других слов» (А.С. Никольский, Аполлос).
Термин сложное начертание впервые встречается в Грамматике 1586 года, потом в «Адельфотисе.». Л. Зизаний дает дефиницию: «Речение сущее в части значащие разделитися может, яко благословен». М. Смотрицкий: «Двумя речениями состоящее имя познавается, яко преславный». Термин функционирует в работе Н.Г. Курганова. В грамматиках XVI-XVIII веков широко использовался синоним этого термина - сложные слова. В грамматике В.Е. Адодурова так называются единицы, «которые из некоторых других состоят». В грамматике А.А. Барсова употребляется в двух значениях: 1) «с которыми в одно слово спереди совокуплено еще одно речение или более (прогневлю)»; 2) «из других речений сложенное (рукоятка, нагорный)». В грамматиках В.П. Светова и Е.Б. Сырейщикова используется только в одном значении: «составленные из многих других речений: Богослов, словопрения».
В некоторых работах выделяется еще и пресложное начертание. «Речение может разделиться на три части, яко преблагословен» («Адельфотис...», Л. Зизаний, Н.Г. Курганов). «Тремя реченьями сложенное имя предлагается, яко препрославный» (М. Смотрицкий).
встречаемся с различными терминами: для описания морфемной структуры слова используется номинация приложение, для словообразовательной - наращение складов. Кроме того, важный момент для словообразовательной науки: Светов показывает на примерах, что наращение складов7 может представлять собой не только суффиксальную морфему, но и префиксальную (порука). А это - новая мысль в учении о словообразовании.
Все остальные разряды имен (притяжательные, отечественные и т.п.) рассматриваются не только со стороны семантики, но и со стороны словообразования. Однако в этом изложении Светов повторяет учение Ломоносова (вплоть до приводимых примеров).
Отдельной главой дается материал о происхождении женских имен от мужских, излагается подробно (по всем семантическим группам: отечественные, фамильные и т.д.), но это описание не выходит за рамки имеющейся традиции: никаких новых форм, моделей, словообразовательных аффиксов здесь не находим.
Несколько нелогичным на общем фоне выглядит учение о морфемной и словообразовательной природе местоимений. Так, к первообразным относятся 14 единиц: я, ты, онъ, самъ, себя, иной, кто, что, тотъ, сей, чей, который, кой, оный; к производным - 5: мой, твой, свой, нашъ, вашъ; о простых местоименяиях не говорится ни слова; к сложным отнесены нікто, нікий, некоторый, кто нибудь, етотъ, ета, ето [Светов, 1790, с. 63-68]. Не совсем ясно с позиций современности, в чем сложность трех последних единиц. Однако исходя из истории языковых фактов, известно, что начальный звук [э], присутствующий в данных словах, - бывшая указательная частица, и Светов это, видимо, знал. А, следовательно, местоимения етотъ, ета, ето верно отнесены автором к разряду сложных слов.
Учение о морфемной и словообразовательной структуре глаголов не противоречит общей концепции Светова.
В аспекте формообразования мы не находим родового термина -уравнение8 хотя понятийная основа данного явления излагается автором: «Свойства вещей, кои означають имена прилагательныя, бываютъ
7 Термин наращение впервые употребляется в грамматике А.А. Барсова и обозначает суффиксацию: «Приложенные незнаменательные склады (светлый - светлость)». В работах В.П. Светова появляется термин наращение складов, который употребляется в двух значениях: 1) аффиксация; 2) средство словообразования, аффикс.
8 Уравнение - родовой термин к степеням сравнения. Впервые встречается в работах М.В. Ломоносова. В грамматике А.А. Барсова один из разрядов производного вида.
въ одной вещи превосходніе, нежели въ другой, и по тому имЪютъ три степеня: положительный, разсудительный и превосходный» [Светов, 1790, с. 33].
Все степени также снабжены дефинициями:
1) положительный, «коим просто качество вещей описывается» [Светов, 1790, с. 33];
2) разсудительный, «коимъ одна вещь сравнивается съ другою въ свойстві» [Светов, 1790, с. 33];
3) превосходный, «который показывает превосходство одной вещи или лица передъ всіми другими того же качества или свойства (світльїй, світліе, світлійшій, пресвітлійшій, всепресвітлійшій; ученый, ученіе, ученійшій, преученый и проч.)» [Светов, 1790, с. 34]. (В примерах показаны все степени, несмотря на то, что речь идет лишь о превосходной).
Также говорится о чередованиях в основе при образовании степеней, о роли многозначности лексической единицы и разных степенях сравнения, образованных от одной и той же формальной единицы («Нікоторьія прилагательныя по различію знаменованія разные имЪютъ разсудительныя степени: добръ, то есть милостивъ, добріе; добръ, то есть хорошъ, лучше, красенъ, то есть цвШомъ, красніе, красенъ, то есть пригожъ, краше» [Светов, 1790, с. 56]), о невозможности образования степеней сравнения от некоторых прилагательных («Отъ прилагательныхъ матерiальныхъ уравнительные степени не происходятъ, хотя качества въ одной вещи и могутъ быть превосходніе, нежели въ другой. Въ такомъ случаі говорится, на пр. Одно золото чище другаго, а не одно золото золот іе другаго» [Светов, 1790, с. 56]). Заметим, что упор на анализ значения лексической единицы при образовании степеней сравнения до Светова тоже никто не делал.
Резюмируя вышесказанное, отметим, что вклад В.П. Светова в развитие русской дериватологии обусловлен следующими моментами:
1) введением в научную речь термина части слова (синонима современного термина «морфема»);
2) тенденцией к разграничению синхронного и диахронного словообразования;
3) осознанием того, что производные слова могут быть образованы не только суффиксацией, но и префиксацией.
Литература
Адельфотис : Грамматика доброглаголиваго еллино-словенскаго языка. Совер-шеннаго искуства осми частей слова. Львов, 1591.
Аполлос (Байбаков А.Д.). Грамматика руководствующая к познанию славено-российскаго языка. Киев, 1794.
Барсов А.А. Российская грамматика // Российская грамматика А.А. Барсова. М.,
1981.
Грамматика славянскаго языка. Вильно, 1586.
Зизаний Л. Грамматика словенска совершеннаго искуства осми частей слова и иных нужных новоставлений. Вильно, 1596.
Клубкова Т.В., Клубков П.А. Грамматика в России XVIII в. [Электронный ресурс]. URL: http://histling.nw.ru/saecula/XVIII/grammatika_XVIII.html
Курганов Н.Г. Книга письмовник, а в ней наука российскагю языка с седмью присовокуплениями разных учебных полезнозабавных вещесловий. М., 1788.
Курганов Н.Г. Российская универсальная грамматика или Всеобщее писмословие, предлагающее легчайший способ основательного учения русского языка, с седмью присовокуплениями разных полезных учебных и полезнозабавных вещей. СПб., 1769.
Ломоносов М. В. Российская грамматика // М.В. Ломоносов. Полное собрание сочинений. СПб., 1804.
Ломоносов М.В. Материалы к Российской грамматике // М.В. Ломоносов. Полное собрание сочинений. Труды по филологии 1739-1758 гг. М. ; Л., 1952. Т. 7.
Никольский А.С. Основания российской словесности. СПб., 1792.
Светов В.П. Краткія правила по изучению языка российскаго. М., 1790.
Светов В.П. Опыт нового российскаго правописания утвержденный на правилах российской грамматики. СПб., 1773.
Смотрицкий М. Грамматика. М., 1648.
Соколов П.И. Начальные основания российской грамматики. СПб., 1788.
Сумароков А.П. К типографским наборщикам // Полное собраніе всЬхъ сочиненій, въ стихахъ и прозЬ, покойнаго ДЬйствительнаго Статскаго СовЬтника, Ордена Св. Анны Кавалера и Лейпцигскаго Ученаго Собранія Члена, Александра Петровича Сумарокова. Ч. VI. М., 1787.
Сумароков А.П. О коренных словах русского языка // Полное собраніе всЬхъ сочиненій, въ стихахъ и прозЬ, покойнаго ДЬйствительнаго Статскаго СовЬтника, Ордена Св. Анны Кавалера и Лейпцигскаго Ученаго Собранія Члена, Александра Петровича Сумарокова. Ч. IX. М., 1787.
Сумароков А.П. О правописании // Полное собраніе всЬхъ сочиненій, въ стихахъ и прозЬ, покойнаго ДЬйствительнаго Статскаго СовЬтника, Ордена Св. Анны Кавалера и Лейпцигскаго Ученаго Собранія Члена, Александра Петровича Сумарокова. Ч. X. М., 1787.
Сумароков А.П. О стопосложении // Полное собраніе всЬхъ сочиненій, въ стихахъ и прозЬ, покойнаго ДЬйствительнаго Статскаго СовЬтника, Ордена Св. Анны Кавалера и Лейпцигскаго Ученаго Собранія Члена, Александра Петровича Сумарокова. Ч. X. М., 1787.
Сумароков А.П. Примечание о правописании // Полное собраніе всЬхъ сочиненій, въ стихахъ и прозЬ, покойнаго ДЬйствительнаго Статскаго СовЬтника, Ордена Св. Анны Кавалера и Лейпцигскаго Ученаго Собранія Члена, Александра Петровича Сумарокова. Ч. X. М., 1787.
Сырейщиков Е.Б. Краткая российская грамматика, изданная для народных учи-лищь Россійской имперіи по высочайшему повелЬнЇю царствующія императрицы Екатерины Вторыя въ СанктпетербургЬ. СПб., 1787.
Успенский Б.А. Первая русская грамматика на родном языке : Доломоносовский период отечественной русистики. М., 1975.
