CC BY
125
ФИЛОСОФИЯ, СОЦИОЛОГИЯ И КУЛЬТУРОЛОГИЯ
ВКЛАД РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ В РАЗВИТИЕ И ДЕИ ПРАВА НА ДОСТОЙНОЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ
Е.М. Кропанева
Рассматривается опережающий практику теоретический вклад В.С. Соловьева, Б.А. Кистяков-ского, П.И. Новгородцева и С.И. Гессена в развитие идеи права на достойное человеческое существование, вошедшую в основополагающие современные международные и национальные правовые документы. Русские философы создали оригинальную теоретическую модель социалистического правового государства, позволяющего личности с достоинством реализовать свои возможности.
Ключевые слова: человек, достоинство, право, русская философия.
Право на достойное человеческое существование зафиксировано сегодня в основополагающих международных документах, национальных конституциях, нормативных правовых актах. Этому предшествовал продолжительный период обсуждения права на достойное человеческое существование как практически значимой идеи, одной из тех, в которых проблема «неразрывности и несли-янности» нравственности и права получает самое зримое выражение. Многие русские философы уделяли большое внимание данной проблеме и сыграли важную, к сожалению, часто недооцененную роль в ее осмыслении.
Непосредственно о «праве каждой личности на достойное существование» заявил
В.С. Соловьев в «Оправдании добра» (1897) [1]. Право он рассматривал как «принудительное требование реализации определенного минимального добра»: «Задача права вовсе не в том, чтобы лежащий во зле мир обратился в царство Божие, а только в том, чтобы он... не превратился в ад» [1, с. 454]. В связи с чем существует неточное мнение, что В. С. Соловьев отождествил достойное существование с понятием минимального добра [2]. Достойное существование, по
В.С. Соловьеву, вбирает в себя не только правовую, но и нравственную задачу, а значит, ориентацию на Абсолют, и потому не может быть сведено к «минимуму».
Период работы В.С. Соловьева над «Оправданием добра» хронологически совпал с
социализацией классического либерализма. Растущая поляризация буржуазного общества выдвинула идею социального реформирования, которое призвано смягчить противостояние богатых и бедных. Начинался процесс формирования идеи прав человека второго поколения, т. е. прав широких слоев населения на повышение экономического уровня и культурного статуса, реализация которых требует организационной, планирующей и иных форм активности государства. Если классический либерализм настаивал на невмешательстве государства в дела гражданского общества, то теперь утверждались «права-притязания» каждого человека по отношению к государству и, соответственно, государства по отношению к своим гражданам. Понятие равенства перед законом (правовое равенство) стало дополняться равенством исходных шансов (равенством социально-экономическим), что укрепляло тезис о необходимости расширения сферы деятельности государства. На Западе это выражалось отходом от безусловного следования принципу «Ьа188е2 faire» в экономике. Обеспечение права на достойное существование требовало от государства решительных действий по отношению к тем, кто его нарушает.
В.С. Соловьев идею прав человека на достойное существование связывает с осуществлением социальных реформ. В русле кантовской нравственной философии он утверждает, что человек не должен восприниматься как орудие достижения общего блага, но
«как предмет общей деятельности» и что, в свою очередь, «общество имеет обязанность признавать и обеспечивать право каждого на самостоятельное пользование - для себя и для своих - достойным человеческим существованием» [1, с. 420-421]. Важным дополнением средств к существованию (т. е. минимального добра) является, по мысли В.С. Соловьева, достаточный физический отдых и, немаловажно, досуг для духовного совершенствования, практического воплощения нравственного стремления личности к Абсолюту. В отличие от сторонников государственной школы, в частности Б.Н. Чичерина, В.С. Соловьев не отделяет государство от нравственности, поскольку применительно к отношениям человек-государство право для него определяется справедливостью, которая есть «жалость, равномерно применяемая» [1, с. 527].
Связь государства и права с нравственностью гарантирует исполнение должного, и, прежде всего, защиту справедливых (нравственных) интересов. Реальное осуществление правовой политики государством в таком случае состоит в принудительном контроле и удерживании сил зла. Основным же мотивом как для нормотворчества, так и для реального исполнения законов является жалость. Именно она становится принципом применения подлинного права со стороны государства по отношению к каждому человеку. Понятие жалости выступает как «элеос» - «умиление» - «любовь... и милость» [3].
Сохраняя автономию свободы человеческой личности, поддерживаемую церковью, государство должно обеспечивать внешние условия для достойного существования и совершенствования людей. Свобода личности должна быть обеспечена извне государством, но сама свобода всецело зависит, по
В.С. Соловьеву, от степени достигнутого личностью нравственного сознания. Это означает, что настоящую свободу человек должен заслужить внутренним ростом, приближаясь к нравственному Абсолюту. Государство в таком случае выполняет вспомогательную роль, обеспечивая, прежде всего, условия для достойного человеческого существования, обеспечивая каждому человеку минимальный уровень материального благосостояния.
Развивая идею В.С. Соловьева о праве человека на достойное существование,
Б. А. Кистяковский писал: «Правовым государство становится только в том случае, если устанавливаются причины, что человеческая личность существует независимо от государства и имеет как бы приоритет перед ним»
[4]. Б.А. Кистяковский прошел школу «легального марксизма» и до конца жизни придерживался социалистических взглядов, социалистическому государству будущего он отводил роль создателя условий для обеспечения каждому гражданину достойного человеческого существования. С одной стороны, Б.А. Кистяковский считал, что ничего нового в правовом отношении государство будущего не способно создать [4, с. 336]. С другой - он отмечал, что сфера публичных субъективных прав будет значительно расширена именно за счет прав на положительные услуги со стороны государства. Условия, при которых это может осуществиться, заключены, по мысли Б. А. Кистяковского, в обобществлении средств производства, что дает возможность государству предоставить каждой личности права на труд, на развитие своих способностей, на участие во всех материальных и духовных благах, создаваемых современной культурой. По сути, все эти права объединяются в одном общем субъективном публичном праве - праве на достойное человеческое существование.
Будучи неокантианцем, Б.А. Кистяков-ский считал, что одни элементы социальной жизни подвержены детерминизму, а другие -телеологии. Право на достойное человеческое существование для Б.А. Кистяковского встраивается в причинно-следственный блок социальных понятий, имеющих самостоятельное значение и без этических посылок. Отмечая значение попытки В.С. Соловьева поставить вопрос о праве на достойное человеческое существование с нравственной и религиозной точки зрения, Б.А. Кистяковский, тем не менее, критикует его стремление заменить социальные понятия понятиями нравственности и, в частности, идею В.С. Соловьева о государстве как «организованной жалости». Право должно, по мысли Б.А. Кистя-ковского, быть инструментом обеспечения условий для достойного человеческого существования так же, как последнее должно выступать основанием для ряда правовых притязаний личности к обществу и государству: «В силу самой природы правовой организа-
ции в нормальном социальном строе каждому человеку должно быть гарантировано право на достойное человеческое существование» [4, с. 344].
Б.А. Кистяковский дал развернутую характеристику права на достойное человеческое существование как основного признака подлинного правового государства будущего, а в признании субъективно-публичного права на труд он видел первое основание для признания за каждым права на достойное человеческое существование. Право на труд и его полнейшее обеспечение создает экономические материальные условия для осуществления права на достойное человеческое существование, разрешает социальный вопрос. Б.А. Кистяковский пытался показать путь в правовом строительстве нового социалистического государства, в котором личность сможет с помощью государства наиболее полно развить свои способности и быть полезной обществу с помощью своих навыков и профессионализма в сфере, отвечающей ее потребностям. Можно сказать, что концепция Б.А. Кистяковского была сродни утопическим социальным теориям А.В. Луначарского и А.А. Богданова. Однако главная заслуга Б.А. Кистяковского состоит в признании человеческой личности, а не техники, не «машинерии» доминантой в строительстве общества будущего. Как апологет естественного права Б.А. Кистяковский последовательно проводил мысль, что не государство, а именно личность будет доминантой правового порядка.
Развивая кантовскую традицию автономии человеческой нравственности, другой выдающийся отечественный мыслитель -П.И. Новгородцев - вслед за В.С. Соловьевым стремился найти синтез правовых и нравственных начал. Преодолевая спекулятивное мышление классического европейского идеализма, его «конкретный идеализм» стал искать идеи оправдания человеческого существования, нравственности и духа. П.И. Новгородцев опирался на богатую историческую традицию последовательного синтеза правовых и нравственных начал. Он был видным представителем этической концепции права, считая, что «признание заслуг естественного права возрождалось не как возрождение методы, а как восстановление той проблемы, которая всегда была. цен-
тральной, проблемы преобразования права»
[5]. Оценка существующего, в том числе правового положения, дается с точки зрения нравственного долженствования. П.И. Новгородцев считал основным вопросом философии права вопрос о высших и последних основаниях юридических установлений. Человек видит в праве установление, зависящее от личной воли и, в то же время составляющее часть нравственной субстанции. Практическая сторона понятия естественного права выражается в протесте нравственного сознания против недостатков действующего правопорядка. Это утверждение имело большое значение в условиях России на рубеже веков, когда позитивный закон был более чем несовершенен и необходим был упор на критическую сторону теории естественного права.
П.И. Новгородцев считал, что мораль столь же неизменна, сколь постоянна сущность человека: то, что нравственно для одного человека, не должно быть этически безразличным для другого. Право же и правосознание подвижно, изменчиво, вплоть до того, что право может противоречить само себе или идее справедливости. Проблема заключается в том, чтобы в процессе совершенствования права не выходить за пределы моральных критериев и направлять правотворчество в соответствии с этическим идеалом в такой степени, в какой это возможно в данном, исторически определенном обществе. То, что неосуществимо в одном обществе, может быть реализовано в другом. Этот «минимум», по П.И. Новгородцеву, может быть различен для разных исторических возможностей и объективных условий.
П.И. Новгородцев рассматривает абстрактные абсолютные правовые и нравственные нормы вслед за Сократом и Платоном, И. Кантом, Г. Гегелем и В.С. Соловьевым как идеальные, не существующие и не осуществимые до конца в этом реальном мире. У И. Канта русский мыслитель позаимствовал, углубив, дополнив, поставив на новые основания, идеи автономии нравственной личности, безусловности морального долженствования, абсолютного идеала и относительной независимости этической сферы от эмпирического социального бытия. Глубоким и творческим развитием кантианского естественно-правового подхода стала кон-
цепция возрожденного естественного права. Принципиально новыми для всей истории философской и политической мысли стали важнейшие выводы П.И. Новгородцева из возрожденного естественно-правового подхода - дополнение классического, «отрицательного» либерализма учением о социальных функциях правового государства, праве на достойное человеческое существование и учение об общественном идеале. Как один из лидеров «нового» либерализма, он полагал, что со стороны государства и общества требуется поддержка тех, кто нуждается в этом, чтобы достичь действительного равенства с другими и личной свободы. Без материальной помощи свобода для некоторых останется свободой на словах, благом, закрепленным лишь формально, а не фактически [6].
П.И. Новгородцев увидел и показал огромное значение расширения права за рамки формально-юридических форм. Его этюд «Право на достойное человеческое существование» (1905) стал продолжением проработки этой идеи. «Задача и сущность права состоит действительно в охране личной свободы, но для осуществления этой цели необходима и забота о материальных условиях свободы; без этого свобода некоторых может остаться пустым звуком, недосягаемым благом, закрепленным за ними юридически и отнятым фактически. Таким образом, именно во имя охраны свободы право должно взять на себя заботу о материальных условиях ее осуществления; во имя достоинства личности, оно должно взять на себя заботу об ограждении права на достойное человеческое существование» [7]. Право отдельного индивида рассматривается им как «право -притязание» на труд, образование, медицинское обслуживание, обеспеченную старость и т. п., а поэтому у государства, наряду с «запретительными» и «охранительными» функциями должны быть положительные (не эпизодические «благотворительные», а постоянные) обязанности по отношению к индивидам. Право каждого на минимальное материальное благополучие имеет «не нравственное только, но юридическое значение» [7].
П.И. Новгородцев считал необходимым «обеспечить для каждого возможность человеческого существования и освободить от гнета таких условий жизни, которые убивают человека физически и нравственно» [7]. По-
добная задача относится, прежде всего, к экономически слабым лицам. П.И. Новгородцев стоял на позиции признания формального и фактического обеспечения свободы индивидов правом: цель права - охрана свободы, однако пользование этой свободой может быть совершенно парализовано недостатком средств. Вот почему, несмотря на то, что задачей и сущностью права является охрана личной свободы, не менее важна и возможность осуществления этой задачи -забота о материальных условиях свободы. Решение данной проблемы должно взять на себя государство. П.И. Новгородцев призывал к введению понятия права на достойное человеческое существование в декларацию прав человека и гражданина и к дальнейшей юридической разработке основных институтов этого понятия в рамках позитивного права.
Следующим русским философом, продолжающим исследовать и развивать идею права на достойное человеческое существование, был С.И. Гессен. Он «шел в этом направлении совершенно сознательно, признавая свою связь с предшественниками и дорожа ею» [8]. Анализируемая идея была разработана им в фундаментальном труде «Правовое государство и социализм» (написан в 1948 г., но издание осуществилось только 1998 г. и именно в России). Будучи социалистом, не принимавшим искажений социализма на примере Советской России, он развивал идею К. Маркса об отчуждении работника от результатов своего труда. С.И. Гессен сделал важный вывод, что повышение материального уровня жизни рабочего класса не решает проблемы эксплуатации. Более того, последняя не является фактором, имманентно присущим исключительно эксплуатируемым трудящимся. С.И. Гессен фиксирует подверженность эксплуататоров процессу самоэксплуатации как средств для власти «мамоны», рабов капитала. И тогда на передний план выступает понятие свободы как от нищеты и эксплуатации, так и от подчиняющего себе личность богатства и самоэкс-плуатации. Акцент смещается с экономического неравенства и присвоения прибавочной стоимости к теме отстаивания свободы, которая будет противостоять превращению человека в вещь. Для С.И. Гессена это и есть «бесспорный, никакими теориями не отягощенный минимум данности» [9]: добро будет
бездейственным до тех пор, пока основной компонент нравственной философии («человек есть цель в себе») не будет доминантой в деятельности всех субъектов социума, прежде всего, индивидов и государства. Государство обязано оказывать индивиду помощь в обеспечении права на достойное человеческое существование, но на условиях активного использования индивидом свободы требовать от государства минимум образования, вспомоществования и т. п. Здесь С.И. Гессен, по сути, повторяет тезисы Б.А. Кистяковского.
Новое же проступает в понимании
С.И. Гессеном понятия равенства, которое в силу наполнения его положительным содержанием, экстраполируется не только на материальное благосостояние, но и на сферу образования: не просто «равенство перед законом», но «равенство исходного пункта» в предстоящей жизненной борьбе - право каждого ребенка «получить то именно образование, в котором он, в силу особых условий своего существования, нуждается» [9, с. 183]. Отталкиваясь от мысли, что проблема демократии есть, прежде всего, проблема образования, С.И. Гессен приходит к концепции «единой школы» [10], позволяющей каждому дать возможность в полной мере развивать свою индивидуальность.
С.И. Гессен настаивает на обеспечении определенного оптимального уровня свободы и творчества образованных индивидуальностей. Обеспечение определенного минимума образования и материальной обеспеченности со стороны государства должны возбудить частную инициативу и индивидуальные усилия, в том числе в направлении достижения образования, заработка и обеспеченности. Это означает, что государство должно выступить гарантом сохранения некоторого уровня человеческого существования, удерживающего людей от возможного вырождения. Весь остальной прирост должен идти от каждого отдельного человека, институтов гражданского общества, только в этом случае личная свобода и инициатива в улучшении качества жизни будет сбалансировано сопряжена с отрицательно-запретительными и положительно-побудительными мерами государства. Для осуществления последнего, считает С.И. Гессен, нужна сильная правовая традиция, «проявляющая себя не столько даже в законодательстве, сколько в повсе-
дневных мелочах административной и судебной практики» [9, с. 199].
С.И. Гессен уделял также большое внимание общественному сотрудничеству граждан. Роль государства должна сводиться к приобщению всех групп, на которые разделено общество, к созданию общей воли, мыслимой «не как готовый, а как непрерывно усилиями всех общественных групп созидаемый процесс» [9, с. 201].
Б.А. Кистяковским и С.И. Гессеном была разработана теоретическая модель «правового социализма» как грядущей ступени истории правового государства. «По существу, русские либералы-интеллектуалы создали открытую теоретическую модель для будущего открытого гражданского общества и правового государства, позволяющих личности реализовать свои потенциальные возможности» [11]. Исторические обстоятельства сильно помешали актуализации идей замечательных отечественных мыслителей в России, не суждено им было стать и фактором непосредственного влияния на запад но -европейскую философско-правовую мысль. Часть их идей человечеству пришлось «рождать заново», пройдя через ужасы мировых войн и тоталитаризма. И все же их наследие является не только академическим памятником, оно сохраняет политическую и правовую злободневность. Поскольку в практической реализации права на достойное человеческое существование в современном мире остается немало затруднений, требующих переосмысления всей их концептуальной конструкции, постольку актуализация теоретических глубин отечественной философской мысли остается плодотворной и перспективной.
1. Соловьев В. С. Оправдание добра. Нравственная философия. М., 1990. Т. 1. С. 465.
2. Алексеев С.С. Философия права. М., 1998. С. 62.
3. Аверинцев С.С. На границе цивилизаций и эпох: вклад восточных окраин римско-византийского мира в подготовку духовной культуры европейского Средневековья // Восток-Запад. М., 1985. С. 5.
4. Кистяковский Б.А. Философия и социология права. СПб., 1998. С. 535.
5. Новгородцев П.И. Из лекций по общей теории права: Часть методическая. М., 1904. С. 12.
6. Емельянов Б.В. Русская философия права: История становления и развития. Екатеринбург, 2005. С. 93.
7. Новгородцев П.И. Право на достойное человеческое существование // Социально-философские этюды П.И. Новгородцева и И. А. Покровского. СПб.; М., 1911. С. 5-6.
8. Валицкий А. Нравственность и право в теориях русских либералов конца XIX - начала XX века // Вопр. философии. 1991. № 8. С. 35.
9. Гессен С.И. Избранные сочинения. М., 1998.
С. 177.
10. Гессен С.И. Основы педагогики. Введение в прикладную философию. М., 1995. С. 190-199.
11. Шелохаев В.В. Русский либерализм как историографическая и историософская проблема //
Русский либерализм: исторические судьбы и перспективы. М., 1999. С. 32.
Поступила в редакцию 20.02.2008 г.
Kropaneva E.M. The contribution Russian philosophy to development of right's idea on worthy human existence. It is considered overtaking practical person theoretical contribution of V.S. Soloviev, B.A. Kistyakovskiy, P.I. Novgorodtsev and S.I. Giessen to idea's development of the right on worthy human existence which came into background modern international and national legal documents. The Russian philosophers created an original theoretical model of socialist constitutional state which allows personality to realize with value its abilities.
Key words: person, dignity, law, Russian philosophy.
НАСИЛИЕ И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В КОНТЕКСТЕ ДИСКУРСОВ СОЦИАЛЬНОГО
В.А. Жданкин
Статья посвящена анализу социально-антропологических оснований судебного преследования насилия. Уголовно-правовой дискурс рассматривается как место встречи ценностных и аксиологиче-ски-нейтральных дискурсов социального, сосуществование которых постепенно сменяется встраиванием аксиологически-нейтральной интеллектуальной практики в аксиологически-нагруженный дискурс «свободы и ответственности».
Ключевые понятия: насилие, принуждение, свобода воли, ответственность, дискурс социального.
В естественном языке словом «насилие» обозначается либо применение физической силы, либо принуждение другого человека к совершению действий, которых тот совершать не желает. Указанные элементы смысла фиксируются и в социально-философских определениях понятия «насилие». В узкой трактовке под насилием понимается использование силы для причинения физического, экономического и морального ущерба. В широком смысле насилие состоит в подавлении свободной воли индивидов и принуждении их к действиям, которые предписываются теми, кто совершает насилие. Конечной целью внешнего силового воздействия здесь является подавление или принуждение свободной воли индивида, а причинение ущерба выступает лишь в качестве средства принуждения.
В расширительной трактовке понятие «насилие» противоположно категории «свобода воли». Однако такая постановка вопроса имеет актуальность только в отношении
принуждаемого индивида. В отношении же субъекта насилия оппозиция «принуждение (насилие) - свобода воли» утрачивает смысл. Если принуждающий индивид сам не является объектом принуждения, то насильственные действия, совершаемые им в отношении другого индивида либо добровольны, либо детерминированы его собственной природой. Понимание насильственной акции как осуществления свободной воли индивида позволяет соотнести понятие «насилие» с категорией «ответственность». Когда же насилие рассматривается в качестве неизбежного проявления природы индивида, констатация его ответственности становится невозможной.
Признание свободы воли субъекта насилия означает, что он осознавал фактический характер своих действий и что в его системе координат присутствовали представления о добре и зле. Таким образом, воля субъекта насилия оказывается аксиологически окрашенной. С точки зрения морали эта окраска однозначно негативна. В большинстве этиче-
37Q
