CC BY
24
прогнозы, что является предпосылкой дальнейших исследований в гендерной лингвистике. Представляется важным отметить перспективность исследований в данной области, возможность расширения числа со-
поставляемых языков и культур, проведение комплексного анализа гендерных характеристик, представленных на всех уровнях языка.
Библиографический список
1. Вакурова Е. П. Особенности речевого поведения коммуникантов, обусловленные влиянием гендерной идеологии (на материале англоязычных электронных дневников): авто-реф. дис. ... канд. филолог. наук: 10.02.04. Санкт-Петербург, 2011. 16 с.
2. Горошко Е.И. Говорящий пол (Квантитативные исследования в лингвистической гендерологии) 2003. [Электронный ресурс.] Режим доступа: http://www.genderstudies.info/lingvo/lingvo2.php
3. Горошко Е.И. Гендерные особенности русскоязычного Интернета // Нау^ записки Луганського нацюнального уыверситету. 2004. Вип. 5. Т. 3 Серiя "Фтолопчы науки". С. 8-30.
4. Горошко Е.И. Гендерные особенности электронной коммуникации в Интернете // Право и безопасность. 2005. № 4/6. С. 189-192.
5. Горошко Е.И. Гендерные аспекты интернет-коммуникаций: автореф. дис. д-ра социол. наук: 22.00.04; Харьковский национальный университет им. В.Н. Каразина. Харьков, 2009. 21 с.
6. Каменская О.Л. Гендергетика - наука будущего // Гендер как интрига познания. М.: Рудомино, 2002. С.13-19.
7. Киммел M. Гендерное общество. М., 2006. 464 с.
8. Кирилина А.В. Гендер: лингвистические аспекты: монография. М.: Ин-т социологии РАН, 1999. 189 с.
9. Кирилина А.В. Проблемы гендерного подхода в изучении межкультурной коммуникации // Гендер как интрига познания. М.: Рудомино, 2002. С. 20-27.
10. Кирилина А.В. Новый этап развития отечественной лингвистической гендерологии // Гендерные исследования и гендерное образование в высшей школе: материалы международной научной конференции (Иваново, 25-26 июня 2002 г.). В 2 ч. Ч. II. История, социология, язык, культура. Иваново: Изд-во Иван. гос. ун-та, 2002.
11. Колосова О.Н. Биосоциальные различия в английском языке (Когнитивный аспект). Тверь: Изд-во Тверского гос. унта, 1994. 105 с.
12. Компанцева Л.Ф. Гендерные основы интернет-коммуникации в постсоветском пространстве. - Луганск:
Знание 2004. 402 с.
13. Митина О.В., Войскунский А.Е. Интернет в гендерном измерении // Введение в гендерные исследования / под общей ред. И.В. Костиковой. М.: Аспект-Пресс, 2005. 212 с.
14. Остапенко И.А. Гендерная идентичность и самопрезентация в интернет-коммуникации (Социально-философский анализ): дис. ... канд. филос. наук: 09.00.11. Ростов н/Д, 2004. 196 с.
15. Рябов О.В. Женщина и женственность в философии серебряного века // Иваново: Изд-во Ивановского гос. ун-та, 1997. 159 с.
16. Фомин А.Г. Психолингвистическая концепция гендерной языковой личности: автореф. дис. ... докт. филолог. наук: 10.02.19. Барнаул, 2004. 45 с.
17. Якоба И.А. Особенности интернет-коммуникации (лингвистический, социальный, гендерный аспекты) // Вестник ИрГТУ. 2012. № 3. С. 365-372.
18. Якоба И.А. Языковая игра в интернет-коммуникации // Проблемы современной филологии, педагогики и психологии: материалы XXV Междунар. науч.-практ. конф. (16-21 мая 2012 г.) Великобритания: Лондон, МАНВО, 2012. С.154-156.
19. Blum K.D. Gender Differences in Asynchronous Learning in Higher Education: Learning Styles, Participation Barriers and Communication Patterns // JALN. 1999. Vol. 3. № 1.
20. Bem S., Martyna W., Watson C. Sex typing and androgyny // Journal of Personality and Social Psychology. 1975. № 31. P. 634-643.
21. Hills M. You Are What You Type: Language and Gender Deception on the Internet. Bachelor of Arts with Honors Thesis, 2000. 53 p.
22. Labov W. The Social Stratification of English in New York City, Washington DC, Center for Applied Linguistics. 1966. 485 c.
23. Labov W. Sociolinguistic Patterns, Philadelphia, University of Pennsylvania Press. 1972. 344 p.
24. Turkle Sh. Life on the Screen: Identity in the Age of the Internet, London: Simon & Schuster. 1995. 347 p.
УДК 006.9 + 75
ВКЛАД МУЗЕЕВ ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ В ХУДОЖЕСТВЕННУЮ ЖИЗНЬ РЕГИОНА В 1945 - НАЧАЛЕ 1990-х гг.
© Л.В. Яшина1
Восточно-Сибирская государственная академия образования, 664011, Россия, г. Иркутск, ул. Нижняя Набережная, 6.
Определены факторы развития музейно-художественной сферы Восточной Сибири, дана общая оценка вклада музеев в художественную жизнь региона. Применение межсистемного подхода позволило установить дополнительные параметры оценки вклада музеев в художественную жизнь, выявить масштаб проникновения музейно-художественной культуры в различные секторы общественной и культурной жизни, в области общественно регламентируемой и не регламентируемой деятельности. Библиогр. 10 назв.
1Яшина Любовь Витальевна, кандидат исторических наук, докторант кафедры отечественной истории, тел.: 89501475880, e-mail: [email protected]
Yashina Lyubov, Candidate of History, Competitor for a Doctor's degree of the Department of National History, tel.: 895014758 80, e-mail: [email protected]
Ключевые слова: музеи Восточной Сибири; художественная жизнь; культурная жизнь; межсистемный подход; музейно-художественное пространство.
EAST SIBERIAN MUSEUMS CONTRIBUTION TO REGIONAL ARTISTIC LIFE IN 1945 - EARLY 1990s L.V. Yashina
East Siberian State Academy of Education 6 Nizhnyaya Naberehnaya St., Irkutsk, Russia, 664011.
The article defines the development factors of the Eastern Siberian museum and artistic sphere and gives a general assessment of museum contribution to the artistic life of the region. The intersystem approach applied in research allows to establish additional parameters for assessing museum contribution to the artistic life, reveals the penetration degree of museum and artistic culture in various spheres of social and cultural life in the field of socially regulated and not regulated activity. 10 sources.
Key words: Eastern Siberian museums; artistic life; cultural life; intersystem approach; museum and artistic space.
Художественная жизнь региона представляет собой совокупность субъектных и объектно-субъектных связей, доминантой которых является художественная составляющая. Основой художественной жизни является деятельность, так или иначе связанная с реализацией творческого потенциала и потребностей всех её участников. Музеи в этой деятельности выступают субъектами с широкими функциями культурно-художественных центров. Их роль и место в художественном развитии определялись не только государственной политикой в сфере искусства и музейного дела, ситуационными задачами «повестки дня», но и многими инициативами и авторскими разработками профессионалов и общественников музейного дела, представителей творческих кругов - художественных, литературных, музыкальных, театральных.
Целостный взгляд на музейно-художественное творчество может быть сформирован только при скрупулёзном анализе массива источников о вкладе в художественную жизнь региона всех без исключения музеев, а не только государственных или художественного профиля. Пока нет трудов обобщающего характера и регионального охвата, в которых бы изучался и анализировался вклад всех музеев в художественную жизнь в период бурного развития музейного дела в 1945 - нач.1990-х гг. Не отслежены субрегиональные особенности процесса эволюционных и трансформационных (в кон. 1980-х - нач. 1990-х гг.) изменений в музейно-художественной сфере. Недостаточно изучен человеческий фактор в профессиональных и непрофессиональных достижениях музейных деятелей, обогативших художественную жизнь местных сообществ. В научной историографии изучаемого вопроса рассмотрены отдельные культурологические, музееведческие, искусствоведческие и иные аспекты, освещены отдельные этапы или события в истории музеев и музейно-художественной жизни [1, 3, 8, 9].
В изучении вклада музеев в художественную жизнь применим межсистемный подход, который предполагает углубленное рассмотрение всех уровней и форм межсистемных взаимосвязей и выявление межсистемных моделей функционирования. Он позволяет установить дополнительные параметры оценки вклада музеев в культурную жизнь, выявить масштаб проникновения музейной культуры в различные секторы общественной и культурной жизни, в области
общественно регламентируемой и не регламентируемой деятельности, в личностную культуру. Объектом исследования в этом случае является процесс развития художественной жизни Восточной Сибири как результат реализации разноуровневых межсистемных взаимодействий, в которых музей занимает позиции: организационного центра, соорганизатора, посредника, участника [10].
Задачами данного исследования являются: определение факторов развития музейно-художественной сферы Восточной Сибири; общая оценка вклада музеев в художественную жизнь региона в трёх взаимосвязанных измерениях - общественно-отраслевом, территориально-культурном и личностном.
Вклад музеев в художественную жизнь целесообразно оценивать, исходя из главной цели работы советских учреждений культуры - достижение стабильной динамичности, масштабности и массовости культурной жизни, частью которой является художественная. Этот посыл являлся главным в российской и региональной культурной политике. Важнейшими факторами развития музейно-художественной деятельности на территории административно-культурных образований Восточной Сибири являются следующие.
1. Территориальная и временная неравномерность в развитии социокультурной среды.
Среди шести субрегионов Восточной Сибири, объединённых общностью горизонтальных и вертикальных формальных и неформальных общественно-государственных связей, «стартовые условия» в изучаемый период значительно отличались у Тувинской АССР (до 1961 г. Тувинской автономной области). Создание советской модели культурного строительства с общепринятой социокультурной инфраструктурой позволило постепенно накопить опыт культурной деятельности и творческий потенциал коллективами культурных деятелей и общественности новой генерации. Уже в 1952 г. в Тувинском областном краеведческом музее (ТОКМ) состоялась первая областная выставка местных художников. Активная деятельность музейного и художественного сообществ обеспечила равное партнёрство тувинским национальным кадрам в региональном культурном сообществе.
При структурном единообразии художественных сил субрегионов Восточной Сибири - художественной интеллигенции, профессиональных и самодеятельных
художников, работающих в вузах, училищах искусств, художественных школах и музеях, художественных мастерских, их концентрация в столицах предопределяла (и предопределяет) в них более насыщенную и разнообразную художественную жизнь. Все звенья организационной музейно-художественной цепи - дирекция выставок Союза художников СССР, Союз художников РФ, Республиканский центр художественных выставок и пропаганды изобразительного искусства («Росизопропаганда»), выставкомы региональных министерств культуры, научно-методические кабинеты по учебным заведениям культуры и искусства - имели опосредованный через центральные учреждения выход в обширное музейно-культурное пространство.
2. На районном уровне диспропорции в культурном развитии сохранялись в Восточной Сибири на протяжении всего рассматриваемого периода. Центральные и близлежащие к ним районы контрастировали с периферийными, особенно малоосвоенными и малозаселёнными или преимущественно сельскими. Показательным в данном контексте является число административных районов, не имевших в 1945 - нач. 1990 гг. государственных и стабильно работающих общественных музеев - 24 из почти 200 (их число менялось). Это в основном национально-окраинные территории: в Красноярском крае - Тунгусско-Чунский, Диксонский, Усть-Енисейский и Хатангский районы Эвенкийского и Долгано-Ненецкого национальных округов, в Бурятии - Иволгинский, Кижингинский, Ку-румканский, Муйский, Прибайкальский и Тункинский, в Туве - Кызыльский, Монгун-Тайгинский, Сут-Хомский, Тере-Хомский, Чеди-Хольский и Эрзинский, в Якутии -Анабарский и Хангаласский, в Иркутской области -Баяндаевский Усть-Ордынского национального округа, в Читинской области - Колганский, Ононский, Тунгиро-Олёкминский, Тунгокоченский и Улётовский районы.
На территории региона площадью свыше 7264 тыс. кв. км музейная сеть имела ярко выраженные и увеличивающиеся со временем очаги, возникшие в четыре основных этапа: конец XVII (Иркутск), 2-я пол. XIX - нач. XX в. (Якутск, Красноярск, Минусинск, Нерчинск, Кяхта, Ачинск, Енисейск, Канск), 1920-1945-е гг. (Улан-Удэ, Абакан, Кызыл, Вилюйск, Дудинка, Шушенское) и послевоенные - 1945 - нач. 1990-х гг. Последний из указанных стал временем постепенного роста количества музеев. Если в 1945 г. государственных, ведомственных и общественных музейных центров, по данным различных источников, насчитывалось 26 (в Красноярском крае - 11, Иркутской области - 6, Якутии - 4, Бурятии и Читинской области - по 2, Тыве - 1), то в нач. 1990-х гг. по самым приблизительным подсчётам их число доходило до одной тысячи. Тем не менее, на карте музейных центров Восточной Сибири оставались, помимо «безмузейных», многие «маломузейные» районы, в которых часто школьные музейные коллекции были единственно доступными для местных жителей художественно-историческими ценностями.
3. Разнообразие национальных и этнических культур, создающих мозаичное полотно музейно-художественного творчества на основе национальных
приоритетов и народных традиций при сохранении непреходящей значимости культурно-исторических связей с соседними российскими и зарубежными территориями.
Содержание музейно-художественной деятельности определяли богатейшие фондовые коллекции произведений национального изобразительного и декоративно-прикладного искусства многих музеев. Ориентация на возрождение и сохранение культурно-художест-венного наследия титульных наций, коренных и иных народов Сибири направили усилия местных сообществ на создание культурно-этнографических музеев, а в 1990-е гг. - культурных центров музейного типа, призванных культивировать духовное подвижничество и этническую самобытность. Среди возникших в советский период только в Якутии - Оленёкский историко-этнографический музей народов Севера (с. Оленёк, 1973), Нижнеколымский музей истории и культуры народов Севера (п. Черский Нижнеколымского района, 1977), Улахан-Чистайский музей истории и культуры эвенов (с. Сасыр Момского района, 1982); музей музыки и фольклора народов Якутии (1990), музейно-этнографический комплекс крестьянской усадьбы семьи Василия и Валентины Атласовых (д. Сото Мегино-Кангаласского района, нач. 1990-х), музей под открытым небом культуры коренных жителей Колымского края (с. Ойусардах Сред-неколымского района, нач. 1990-х), музей эвенской культуры при школе (с. Тополиное Томпонского района, нач. 1990-х), частный музей старинной якутской одежды (с. Хаптагай Мегино-Кангаласского района, 1993-1994) [6, л. 6-12; 7].
4. Недостаточная развитость художественной музейной сети, особенно в первой половине изучаемого периода.
Рост послевоенной художественной музейной сети можно условно разделить на три 15-летних периода. Первый - период создания государственной сети, приращения к единственному в регионе Иркутскому художественному музею (1936). Несмотря на тяжёлое наследие военных лет удалось на базе уже существующих художественных коллекций музеев открыть центры в столицах - Улан-Удэ (Бурятский республиканский художественный музей им. Ц.С. Сампилова (БРХМ), 1944), Якутске (Якутский республиканский музей изобразительного искусства (ЯРМИИ), 1946) и Красноярске (Дом-музей Сурикова, 1948).
Поскольку вплоть до начала 1960-х гг. музеям отводилась роль придаточного звена народнохозяйственного комплекса, то и подчиняться они должны были интересам и логике его развития. Следствием этого стал заметный временной разрыв в 13 лет между основанием в 1957 г. Красноярской художественной галереи (КХГ) и филиала ЯРМИИ в 1970 г. Проекты открытия картинных галерей при Читинском областном краеведческом музее (ЧОКМ) и в Кызыле на базе фондов Тувинского областного краеведческого музея остались без должной поддержки [2, л. 141; 4, л. 13].
Второй период - с нач. 1960-х до сер. 1970-х гг. -переходный к государственно-общественному сете-
вому развитию. Первенцы 1960-х гг. - колхозные галереи с. Хомутово Иркутского района Иркутской области, с. Тойбохой Сунтарского района и колхоза им. Эрилик-Эристина Чурапчинского района Якутии, с. Цаган-Оль Могойтуйского района Читинской области, а также школьные картинные галереи и уголки играли роль культурно-пропагандистских центров. Их появление послужило преддверием следующего, наиболее результативного в сетевом развитии этапа - с сер. 1970-х гг. Возросло число выставочных площадок, особенно активно после принятия Совмином РФ постановления от 19 октября 1979 г. «О дополнительных мерах по дальнейшему развитию изобразительного искусства в РФ». Государственная музейная сеть прирастала в основном учреждениями в столицах административных образований и в молодых городах индустриального освоения. Перечень музейных учреждений Восточной Сибири пополнили: Читинский художественный музей, Музей искусства народов Востока (филиал Бурятского объединённого исторического и архитектурно-художественного музея), картинные галереи в Норильске, Якутске, Зеленогорске (Красноярский край), галереи - филиалы ИОХМ, в с. Игнино Куйтунского района и Улан-Удэнского художественного музея в г. Северобайкальске, выставочные залы в Якутске, Красноярске, Абакане, Минусинске, Лесосибирске, Саянске, Ангарске, Усолье-Сибирском, Усть-Илимске, Тулуне. В республике Тыва музей Н. Рушевой с 1993 г. действовал как филиал Тувинского республиканского краеведческого музея им. Алдан-Маадыр.
Наибольшие же усилия руководящих работников были направлены на организацию наименее затратных и наиболее отвечающих политике утверждения общественных начал в музейном деле народных галерей. Их число не поддаётся строгому учёту, так как от решений до воплощения в жизнь иногда проходило много времени, работа их то затухала, то вновь возобновлялась. В Красноярском крае функционировали народные галереи в гг. Минусинске, Канске, сс. Подтё-сово, Тесь, Большая Уря, п. Шушенское. В Якутии можно было посетить Тиксинский народный художественный музей Булунского района, картинные галереи в г. Нерюнгри, с. Томмот Алданского района, с. Вилючан (Хордогой) Сунтарского района. с. Харбалах Алексеевского (Таттинского) района, с. Намцы Нам-ского района, средних школ п. Бердихстях Горного района, и п. Покровск Орджоникидзевского района. В Бурятии - в сс. Сосновоозёрске Еравнинского района и Петропавловка Джидинского района, музей народного творчества в Кяхте. В Читинской области - в сс. Малета Петровск-Забайкальского района и Доронин-ское Улётовского района. В Иркутской области - в г. Бодайбо, п. Хомутово.
Органично влились в музейно-художественные круги коллективы средних специальных и высших учебных заведений, организовавшие учебные музейные залы: академического музея Красноярского художественного училища им. В.И. Сурикова, Картинной студенческой галереи при Якутском государственном университете (ЯГУ), музея детского творчества при педфаке ЯГУ. В каждом столичном центре, кроме
Якутска, были выставочные залы Домов художников, причём в Тыве таковой был единственной изоплощад-кой. В 1970-х гг. открыт общественный мемориальный дом-музей Ц. Сампилова в Сосновоозёрске Еравнин-ского района Республики Бурятия (с 1991 г. - галерея).
В нач. 1990-х гг. на территории Восточной Сибири действовало 26 (с филиалами) государственных и 23 общественных художественных центра. Но этого было недостаточно для огромной территории.
5. Определяющее значение в развитии музейной деятельности фондового «капитала» и человеческого фактора.
Созданный и сохранённый художественный музейный фонд как национальное достояние страны -результат подвижнического труда и усилий многих поколений музейщиков и общественников. Состав фондовых коллекций определял художественную специализацию музеев и направленность деятельности. По этому признаку выделим несколько групп. К первой группе, универсальной, принадлежат государственные художественные и комплексные музеи с общепринятыми фондовыми художественными отделами: русское (отечественное) и зарубежное искусство с древнейших времён до современности, народно-прикладное, самодеятельное искусство. Ко второй группе, советского художественного творчества, принадлежат многие государственные выставочные залы и народные галереи, собрания которых комплектовались в послевоенный период с целью создания сети «школ социалистического реализма». Третьей группе, художественно-этнографической, отводилась роль центров пропаганды народного искусства. Четвёртая, мемориальная (самая малочисленная), посвящалась жизни и творчеству известных земляков.
Все музеи объединяла общая цель - наиболее полно раскрыть свой потенциал через совершенствование деятельности, что и должно было явиться их вкладом в культурную жизнь. Музеи в общественно-отраслевом измерении как организаторы и участники художественной жизни росли посредством развития культурно-досуговой деятельности, организации общественно-культурной жизни предприятий и учреждений, содействия и координации усилий государственных и общественных сил по изучению, сохранению и пропаганде художественно-культурного наследия.
Большим достижением была организация работы художественного фонда в системе культуры, образования, науки, во многих производственных и непроизводственных сферах. И здесь, несмотря на разный статус музеев и общую проблему материально-финансовой и штатно-кадровой лимитированности, прослеживаются единонаправленные тенденции развития, определившие вклад музеев в художественную жизнь Восточной Сибири. Таким образом, оценивая этот вклад, можно выделить достижения, соответствующие основным тенденциям развития.
1. Стремление к разумному балансу количественного и качественного роста.
Увеличение экспозиционных и выставочных площадей, количества выставок и мероприятий, технических средств, материально-финансовых ресурсов,
числа привлечённых коллег, партнёров, общественников сопровождалось творческим поиском новых видов и форм деятельности, тем и содержания.
Выставочная работа с середины 1940-х гг. прошла путь от преимущественно традиционно-стационарной к кратко- и долгосрочной передвижной. С сер. 1950-х гг. передвижки, в том числе в составе агитпоездов, становятся регулярными и охватывают многие удалённые районы Восточной Сибири. С 1960-х гг. обязательными в плановой работе стали внемузейные выставки в школах, ГПТУ, общежитиях вузов, промышленных предприятиях, воинских частях. К сер. 1980-х гг. многие общественные галереи присоединились к необходимому в условиях провинции совершенствованию механизма циркуляции музейных коллекций в культурном пространстве. Что касается краеведческих музеев, то они, в большинстве своём, были включены в художественно-выставочный процесс со 2-й пол. 1950-х гг. на подъёме общественно-культурной жизни. Расширение тематического диапазона выставочной и аудиторной работы было общемузейным критерием работы и необходимым условием поддержания взаимозаинтересованности в сотрудничестве.
Клубная и кружковая работа в 1950-1980-е гг. развивалась в основном содержательно при сохранении основных форм аудиторной работы - лекций, бесед, воскресных лекториев, встреч художников со зрителями, обсуждений выставок, творческих вечеров, научных конференций и др. Программы организации познавательного досуга составлялись всеми художественными центрами систематически с 1970-х гг. Основное внимание уделялось эстетическому воспитанию в стенах и вне стен музея разных возрастных, профессиональных, социальных групп. Искусствоведы художественных музеев читали курсы изобразительного искусства в университетах культуры в основном близлежащих к столицам городов, на факультетах общественных профессий университетов и институтов, на базе которых в 1980-е гг. также организовывались студенческие университеты культуры. География лекториев достаточно обширна и охватывает большое число учебных и культурных учреждений, производства и их подразделения. Например, сотрудники Улан-Удэнского художественного музея проводили лектории на судостроительном заводе, в общежитии ЛВРЗ, Доме пионеров, музыкальном и педагогическом училищах, ГПТУ № 10, школе-интернате и других предприятиях и учреждениях города.
Всеохватность работы музеев как генераторов духовной активности делала музеи нервом художественной жизни как территорий в целом, так и отдельных коллективов. Стабильное сотрудничество строилось на пересечении интересов саморазвития, поэтому неизбежными становились творческие подходы к решению всех возникающих проблем.
2. Сохранение уникальной окрашенности музейно-художественного пространства Восточной Сибири национально-этническим и культурно-историческим колоритом благодаря соответствующим акцентам в творчестве в 1950 -1980-х гг., многократно усиленным в конце 1980-х - нач. 1990-х гг.
В национальных республиках обращение к народным традициям было особенно заметным. Из десятков тысяч экспонатов государственных и общественных художественных центров Бурятии, Якутии, Тувы в 1980-е гг. более половины являлись произведениями народных, профессиональных и самодеятельных мастеров. Произведения декоративно-прикладного искусства народов Сибири и сопредельных стран - Китая, Монголии, Японии, превалируют в сокровищнице Восточной Сибири. Музейно-художественные традиции стали не просто механизмом, но благодатной почвой осуществления с 1970-х гг. широких государственно-общественных кампаний по изучению, сохранению и пропаганде историко-культурного наследия, по развитию народно-художественных промыслов и самодеятельного художественного творчества. Повсеместная популярность этнографического направления музейного строительства подвигла общественные силы на создание целостного художественного образа ушедших эпох и культур Восточной Сибири, наиболее полно воплотившегося в музейных комплексах под открытым небом в Иркутске, Улан-Удэ и Братске. При этом в национальных районах, особенно удалённых, общественные и особенно школьные музеи весь изучаемый период оставались единственными хранилищами произведений народного творчества и школами народной памяти. Этнографические уголки были центрами изучения орнаментов, всех видов изобразительного и прикладного искусства.
Пик концентрации в художественной жизни национальных традиций пришелся на конец 1980 - нач. 1990-х гг. - период парада суверенитетов и реализации республиканских программ «Наследие», «Межнациональное культурное сотрудничество», «Народное творчество. Промыслы и ремёсла». Это позволило музеям придать национально-этническому колориту своей деятельности духовно-религиозные оттенки. На фоне общественно-политических трансформаций к жизни был вызван мощный пласт художественных ценностей ламаистского и шаманского культов. Переориентация музеев на их возрождение и пропаганду обозначила на карте музейно-художественного пространства разной степени чёткости очерченные ареалы национальной музейно-художественной культуры. Преодолеть нарушения духовного единства музеям помогла объединяющая миссия создателей неповторимой художественной панорамы исторического и культурного развития Восточной Сибири во всём его многообразии.
3. Развитие музейно-художественного пространства через расширение внемузейных связей и сотрудничество.
Многоканальное официальное и неофициальное взаимодействие с субъектами общественного развития складывалось на постоянной или временной основе и обретало признаки межсистемных организационных форм и направлений работы.
Наиболее плодотворными были связи с региональными отделениями СХ РФ и отдельными творцами, учебными художественными и культурными учреждениями, всеми интересующимися искусством - зна-
токами, любителями и коллекционерами. На базе музеев или на основе музейной деятельности складывались коллективы - советы, общества, клубы, комиссии, комитеты, активы, лаборатории, редакционные и авторские группы, ассоциации и т.д. Их участники составляли музейно-художественное ядро, импульсно расширявшее орбиту взаимовлияния.
Следствием тесного соприкосновения сфер культурной жизни - художественной, музыкальной, литературной, театральной - стало открытие безграничных возможностей экспериментирования в сценарной и оформительской работе, в области синтеза видов и жанров искусств. Находками стали пользовавшиеся успехом у людей, сопричастных к художественной жизни, циклы вечеров «Живопись и музыка», «Живопись и поэзия», литературно- и музыкально-художественные салоны, театрализованные праздники и конкурсы и другие явления художественной жизни.
4. Комплексность изучения и пропаганды культурно-художественного наследия.
Благодаря этому принципу в организации работы удалось разработать широчайшие комплексные научно-исследовательские темы, например, «Материал ь-ная и духовная культура народов Забайкалья» в Бурятском государственном объединённом историческом и архитектурно-художественном музее.
Комплексность лежала в основе подготовки как музейных специалистов, так и слушателей курсов разной продолжительности - от однодневных до двухлетних. Научно обоснованная систематизация экспонатов и материалов внутри экспозиционных разделов давала достаточно полное представление об этапах развития и представителях мирового изобразительного и прикладного искусства.
Комплексность пропаганды художественных ценностей заключалась и в особом положении музеев в системе охраны культурного наследия. Многие из них размещались в памятниках гражданского и культового зодчества XVIII - 1-й пол. XX в. Некоторые культовые сооружения, много лет использовавшиеся в качестве хранилищ или подсобных помещений, были отреставрированы и переданы православным общинам уже в постсоветский период, например Одигитриевский кафедральный собор музея истории Бурятии им. М.Н. Хангалова в Улан-Удэ [5, с. 14].
5. Обобщение и распространение позитивного опыта как общественного достояния.
Критериальная шкала оценки музейной работы, содержащая многие количественные показатели, музеями значительно расширялась самоанализом в отчётах, выступлениях на совещаниях, встречах, съездах, конференциях. Существенным вкладом в музей-но-художест-венную жизнь стали научно-практические конференции, на которых обобщался опыт работы.
Неразрывная связь музеев с художественной жизнью, растворённость в ней делали музеи проводниками всех культурных инициатив и новаций. Их огромный информационный потенциал нарастал благодаря включенности в общекультурный событийный поток, в выполнение общественной миссии как главной и не-
оспоримой. Мероприятия, приуроченные к съездам художников и работников культуры административных образований, дням культуры народов или отдельных областей России и Зарубежья, тематическим и юбилейным неделям, декадам и месяцам выводили музеи за рамки узкоспециализированной деятельности, расширяли рамки идеологической заданности и границы творческих поисков и достижений.
Всё это нашло отражение в многочисленных публикациях в местных периодических изданиях, в каталогах, брошюрах, научных сборниках, альбомах и т.д. Музеи организовывали и проводили циклы теле- и радиопередач об экспозициях, мероприятиях, фондовых коллекциях, творцах. Таким образом, формировалось общественное мнение о культурно-художественном имидже региона, социальный отклик, позитивный резонанс обретал предметность, наполнялся конкретным содержанием.
Орбита межсистемных связей оказалась всеохватной благодаря как приоритетной для большинства музеев культурно-массовой работе, так и укоренённой и растворённой в социокультурном пространстве музейной культуре и традициям. Разнообразие содержательных направлений музейно-культурной деятельности, включающей все области знания, многие стороны общественно-государственной и частной жизни, обеспечивало устойчивость и жизнеспособность межсистемного пространства, в котором зримо проявилось творческое начало наиболее успешно реализованных проектов.
В территориально-культурном измерении по карте региональных, межрегиональных и зарубежных художественно-культурных связей восточносибирских музеев «читается» весь спектр представительской, туристической, межмузейной, межнациональной и иной культурной деятельности. Широта и глубина межтерриториальных связей, которые служат критериями развития музеев как социальных организмов, является также необходимым условием обогащения художественной жизни как отдельных административно-культурных образований, так и их совокупностей.
Исторические, этнокультурные, культурно-географические факторы в установлении внутри- и межрегиональных точек притяжения, формировании субрегиональных музейно-культурных «гнёзд» обусловили выделение нескольких узлов. Их можно условно обозначить как «юго-западный» (Красноярск -Абакан - Кызыл - Барнаул), «юго-восточный» (Чита -Улан-Удэ - Иркутск) и «восточный» (Якутск - Чита -Хабаровск). Это распределение являлось не более чем общей тенденцией, так как у каждого музея, государственного или общественного, была меняющаяся со временем, но не схожая с другими карта музейных связей. Установление внешних связей через координацию и интеграцию многочисленных структур позволили музеям стать членами культурно-художественного сообщества региона и занять свою нишу в системе республиканской, областной, районной и городской инфраструктур.
Одним из механизмов поддержания единства была система внутри- и межсетевых музейных связей.
Внутрисетевые взаимодействия имели горизонтальные и вертикальные уровни и носили характер научно-методического руководства и контроля, взаимопомощи и сотрудничества. «Стягивающим» музеи в единое региональное целое стал координационный зональный центр - Иркутский областной художественный музей, представители которого хорошо осведомлены о ситуации во всех административных образованиях. Внутри последних работала своя система координационных центров, которая через зональный музей или напрямую была связана с системой центральных российских координационных центров. Официальные и неофициальные каналы межсетевых взаимодействий расширялись по мере роста общественной и профессиональной значимости обмена опытом, который с конца 1950-х гг. приобретает обязательный характер. В дальнейшем он включается в программы развития музеев, а межмузейный, кроме того, - в программу квалификационного роста сотрудников [10].
Самыми крепкими связующими нитями музейно-художественного пространства Восточной Сибири были региональные творческие связи. Временное их ослабление наступило в конце 1980-х гг., когда акценты музейной деятельности сместились в сторону эт-нополитики и этнокультуры, к преимущественной работе с носителями национальной культуры. В то же время в начале 1990-х гг. начались Красноярские бьеннале (выставки экспозиций музеев региона), что препятствовало нарастанию центробежных сил. При этом межличностный уровень музейных связей оказался наиболее устойчивым к разрушению.
Личностное измерение вклада музеев в художественную жизнь следует рассматривать через массовость музейного и художественного движений. Они обрели самостоятельное значение, свою логику и ритмику развития и вошли в персоносферу общества не только как демонстраторы роли творца, личности в истории, но и как «собиратели и усилители» творческой энергии «народных масс».
Художественные центры создавали благоприятные условия для развития личностной культуры представителей музейных и околомузейных кругов. К последним, как известно, принадлежала в основном интеллигенция - научная и педагогическая, культурная, художественная и т.д. Личностный рост каждого представителя интеллигенции обеспечивался привлечением к решению многих задач: исследовательских, научно-методических, образовательных, воспитательных, профориентационных, организационных, информационных, сохранения историко-культурного наследия, разрешения социальных и культурных проблем, создания благоприятной научно-образовательной и социально-культурной среды. Благодаря широкой массовой работе формировалась культура позитивного отношения к музеям. Их посещение и участие в мероприятиях для многих жителей городов и селений становились потребностью.
Почётная и ответственная миссия быть «лицом» и достопримечательностью края требовала постоянного наращивания творческого потенциала. За несколько десятилетий сложился собирательный социокультурный образ музейно-художественного деятеля, как духовного служителя и представителя культурной элиты общества. Растущий престиж профессионального и общественного служения, творческой самореализации заблокировали развитие «синдрома провинциальности» в музейной сфере.
Выступая во всех ипостасях: храма, школы, клуба, лаборатории, музеи сосредоточили коллективный опыт тактики и стратегии развития регионального му-зейно-художественного пространства как результата установления межсистемных связей различных уровней в ряду «музей - искусство - общество - личность». Опыт музеев как аккумуляторов культуро-организующего потенциала всех сфер жизни может и должен служить развитию современной российской культуры.
Библиографический список
1. Бортников С.Д. Художественная интеллигенция в культурной жизни Сибири (1960-1980 гг.): автореф. дис. ... д-ра культурологии: 24.00.01; Алтайский гос. ин-т искусств и культуры. Кемерово, 2001. 46 с.
2. Государственный архив Забайкальского края. Ф. Р-63. Документы о работе музеев Читинской области в 1956-1957 гг. Оп. 1. Д. 100.
3. Калугина Т.П. Художественный музей как феномен культуры: автореф. дис. ... д-ра филос. наук: 24.00.01: Санкт-Петербургский гос. ун-т. СПб., 2002. 50 с.
4. Центральный государственный архив Республики Тыва. Ф. Р-372. Материалы I съезда работников культуры Тув. АССР 1966 г. Оп. 1. Д. 98.
5. Очирова Ц.-Х.В., Левитина Л.Ф. Музею истории Бурятии им. М.Н. Хангалова - 80 лет. Хроника. События. Личности // Региональные музеи: настоящее и будущее: сб. ст. и тезисов межрегион. науч.-практ. конф., посвящ. 80-летию музея истории Бурятии им. М.Н. Хангалова. (Улан-Удэ, 21 ноября 2003 г.). Улан-Удэ: Изд-во «НоваПринт». 120 с.
6. Национальный архив Республики Саха (Якутия). Ф. Р-1344. Паспорта народных музеев ЯАССР за 1979 гг. Оп. 3. Д. 182.
7. Ростовцев Е. Хранители народной памяти // Республика Саха. 1993. 9 октября.
8. Цыденова С. Э. Художественный музей как музеефикатор советской культуры (на материале художественного музея им. Ц. Сампилова): автореф. дис. . канд. культурологии: 24.00.03: Вост.-Сиб. гос. академия культуры и искусств. Улан-Удэ, 2006. 23 с.
9. Чурилова Л.А. Роль музеев в сохранении и развитии культуры народностей Севера (1917-1990) гг.: на материалах народностей Севера Средней Сибири: автореф. дис. ... канд. ист. наук: НИИ культуры. Москва, 1991. 14 с.
10. Яшина Л.В. Межсистемный подход в изучении вклада музеев Восточной Сибири в культурную жизнь в 1945 - нач. 1990-х гг. // Вестник Красноярского государственного педагогического университета им. В.П. Астафьева. 2012. № 2 (20). С. 385-388.
