Вклад Л. Витгенштейна в становление теории лингвистической философии Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 81.1

Е. В. Рочняк

(к.филос.наук, доцент) Горловский институт иностранных языков (г. Горловка, ДНР) E-mail: lero1981@yandex.ru

ВКЛАД Л. ВИТГЕНШТЕЙНА В СТАНОВЛЕНИЕ ТЕОРИИ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ

Аннотация. Статья посвящена взглядам австрийского философа Л. Витгенштейна на роль языка в мировосприятии и миропонимании человека, а также влиянию данных взглядов на развитие гуманитарных наук ХХ века.

Ключевые слова: Л. Витгенштейн, лингвистическая философия, философия языка, критика языка, языковые игры.

Современная философия, стремясь осмыслить и передать всю сложность бытия, не пытается при этом найти простые решения. Наоборот, в большинстве случаев философы сознательно отказываются от искушения дать однозначный ответ на вечные вопросы. Причина, в частности, состоит в том, что сегодня как никогда ранее становится понятным - источники глубинных проблем часто лежат в самом человеке. Человек не может справиться сам с собой, со своими мыслями, со своим сознанием и поведением. Именно поэтому решение внешне обусловленных проблем и дается нам так сложно.

Отличие философа от не-философа не в том, что он знает истину, недоступную для других, а в том, что он профессионально занят её поиском, анализируя скрытые от взгляда обывателя тайны духовного мира, проясняя средствами языка и вытаскивая на уровень сознания то, что прячется в глубинах бессознательного. Он как бы переводит на другой язык проблемы повседневности, выходя на совершенно другой уровень для того, чтобы сделать их более ясными. Следует отметить, что язык в принципе становится предметом пристального внимания современной философии. Ведь сегодня распространена точка зрения на философские проблемы как языковые. Следовательно, их решение лежит в использовании более точных слов и высказываний. Именно поэтому в современной философии резко возросло значение проблематики взаимодействия языка и сознания, толкования текста, а в конечном счете - коммуникации и взаимопонимания между людьми.

Целью статьи является историко-философское понимание проблемы языка в современной философии, а именно - в лингвистической философии Л. Витгенштейна.

Язык - естественный посредник научного познания, что, собственно обусловливает две основные проблемы. Во-первых, желание создать нейтральный, над-индивидуальный язык, способный стать точным отражением онтологии. По большому счету, такой идеальный язык как копия мира является мечтой позитивизма. Во-вторых, найти так называемую «глубинную логику» языка, некий абсолют, независящий от законов грамматики. Речь идет о том, чтобы распредметить формы и связи мышления вообще, вне какого-либо конкретного языка.

Особое пристальное внимание к осмыслению и анализу языка характерно для такого направления как аналитическая философия. Это течение основывается на

достижениях неопозитивизма. В свою очередь, неопозитивизм в своем развитии прошел ряд этапов.

Первый этап - логический позитивизм, базирующийся на двух исходных положениях. Первое: наше знание относится не к объективному миру, а к наблюдениям, опыту либо к высказываниям о них. Исходя из этого теоретические положения науки можно свести к элементарным эмпирическим высказываниям. Второе: научное знание включает в себя два вида высказываний. Первый вид - аналитические или логико-математические, не несущие в себе новой информации. Это предложения того типа, который был характерен для главного героя чеховской «с лошадиной фамилией»: «Волга впадает в Каспийское море», «лошади кушают овес и сено». Второй вид - эмпирические, синтетические высказывания, которые фиксируют данные личного опыта и, таким образом, дают новую информацию. Например: «стрелка прибора сдвинулась на 3 деления». Все остальные высказывания представителями логического позитивизма трактуются как бессмысленные или как лишенные содержания. К числу безсодержательных или метафизических они относят высказывания о чем-то, что находится за пределами опыта (например, о сознании). На этом основании неопозитивизм и критикует традиционную философию.

Вторым этапом стал лингвистический позитивизм, или лингвистическая философия, которую мы будем рассматривать подробно чуть ниже.

Третий этап - постпозитивизм. Его представители приходят к пониманию необходимости изучения историко-культурной среды, в которой создается и развивается тот или иной язык. Таким образом, они снова выходят на традиционные мировоззренческие вопросы философии, от которых сначала отказались.

В рамках аналитической философии нашли свою реализацию два возможных подхода к анализу языка. Представители первого подхода (Б. Рассел, А. Уайтхед, Дж. Мур, Н. Шлик) сосредоточили свои усилия на логическом анализе языка, усматривая свою задачу в том, чтобы в конечном итоге провести его реформу, максимально исключив логические противоречия и двусмысленности. Имелось в виду, что только искусственный, внутренне непротиворечивый язык может использоваться в науке. Представители второго подхода, а именно лингвистической философии, видели свою задачу не в проведении реформ, а в тщательном анализе реального, ежедневного употребления языка с целью устранения из него недоразумений, возникающих из-за неправильного использования.

Лингвистическая философия или философия лингвистического анализа - одно из основных направлений аналитической философии, получившее распространение в 40-50-е гг. ХХ в. в Англии (Дж. Остин, Н. Макдональд. Дж. Уисдом, Г. Райл) и в США (Г. Блэк, Н. Мальком). Существовали две школы философии языка: «кембриджская», формированию которой непосредственно содействовал Л. Виттгенштейн. и «оксфордская», испытавшая сильное влияние взглядов Дж. Мура. Как и другие направления неопозитивизма, лингвистическая философия отрицала мировоззренческий характер философии и традиционные философские проблемы считала искусственными и надуманными, возникающими в силу негативного влияния языка на мышление.

Философы и логики не единожды обращали внимание на тот факт, что изначальное несовершенство естественного языка, а также неправильное его употребление приводит к логическим ошибкам, призывая пользоваться им осторожно. Наиболее радикальные из них (Г. Лейбниц, Б. Рассел) требовали создания искусственного языка, лишенного такого рода недостатков. Современная лингвистиче-

ская философия утверждает, что язык - единственный или, во всяком случае, наиболее важный предмет философского исследования. Философия при этом сводится к «критике языка», а её задача - делать запутанные мысли ясными и чёткими. В отличие от представителей такой разновидности аналитической философии, как логический анализ философии, сторонники лингвистической философии видят задачу философа не в том, чтобы провести реформу языка с целью приведения его к определенной логической норме, а в том, чтобы после детального анализа существующего употребления естественного разговорного языка устранить двусмысленности, возникающие вследствие неправильного употребления слов.

Впервые идеи лингвистической философии получили свое выражение в 1930-е гг. в так называемых кембриджских лекциях позднего Л. Витгенштейна.

Л. Витгенштейн полагал, что философия - это не одна из наук, а нечто, стоящее под или над науками, а не рядом с ними, ведь её цель - логически прояснить мысли. Если философию Л. Витгенштейн и признает возможной, то только как «критику языка», которая позволяет бороться с его дезориентирующим воздействием. Именно язык, по мнению философа, является источником различного рода псевдопроблем (среди которых и проблема объективной реальности). Поэтому предметом философии должен быть язык (прежде всего, язык науки) как способ выражения знания, а также деятельность по анализу этого знания и возможности его выражения в языке. Уже в «Логико-философском трактате» (1921) Л. Витгенштейн затрагивает вопрос сходства структуры языка и мира, их зеркальность: язык - это образ, тень, проекция мира, который представляет собой мозаику отдельно взятых фактов. При этом под «фактом» понимаются те существующие данные объективной реальности, с которыми работают естественные науки. Идеалом языка провозглашается символика математической логики, а целью философии - логический анализ языка науки. На момент публикации «Трактата» эти идеи были передовыми, вызвав активное развитие математической логики и структурных исследований в различных областях науки. Л. Витгенштейн, естественно, не был первым, достаточно вспомнить Б. Рассела, а ранее - Г. Лейбница и Р. Декарта. Но именно Л. Витгенштейн видит не просто аналогию между структурой языка и структурой мира, а приходит к пониманию роли языка в миропонимании и мироощущении человека.

В последующем глава английских «философов-аналитиков» Дж. Мур и под его влиянием «поздний» Л. Витгенштейн переходят от анализа искусственного языка логико-математических символов к логическому анализу языка живого и тех смыслов, которые создают языковую картину мира и стереотипы сознания человека-носителя конкретного языка. Своей целью они провозглашают «терапевтический» анализ повседневной речи, который позволит устранить недоразумения и конфликты между людьми, обусловленные «неправильным» употреблением языка. Дж. Мур, Л. Витгенштейн и их последователи акцентируют внимание на опасном влиянии языка на человеческое сознание, на его «вину» и «болезни» как источник человеческих заблуждений и искусственных проблем: «Проблемы, возникающие в результате неправильного понимания наших языковых форм, характеризуются глубиной. Это глубокие тревоги; они коренятся в нас столь же глубоко, как и формы нашего языка, и их значение так же велико, как и важность нашего языка» [3, с. 124].

В работе «Философские исследования» (1953) Л. Витгенштейн не раз сравнивает язык с чем-то враждебным и обманным, что держит человека в плену иллю-

зий. Достаточно привести несколько цитат: «Философия есть битва против очарования нашего разума средствами нашего языка» [3, с. 124]; «Мы в плену у образа. А наружу мы не можем выйти, потому что он лежал в нашем языке, и казалось, что язык лишь непреклонно повторяет его нам» [3, с. 125]; «Результат философии — это обнаружение тех или иных проявлений простой бессмыслицы и ссадин, которые мы получаем в процессе понимания, наталкиваясь на границы языка. Именно ссадины убеждают нас в важности сделанных открытий» [3, с. 125].

Согласно этим представлениям, язык - это система настолько невообразимо сложная и используемая настолько многообразно, что все бесконечное множество способов её исследования не может раскрыть её суть. Человек может лишь стремиться постичь эту суть, то есть проникнуть в «глубинное», «действительное» значение языка, скрытое ширмой повседневного опыта. Это стремление характерно для философа, желающего нарисовать простую картину бытия, построить несложную модель, которая бы охватила и объяснила все известные феномены.

Согласно взглядам Л. Витгенштейна, спецификой истинно философских проблем является то, что их нельзя решить ни математическими, ни эмпирическими методами. Именно поэтому попытка создать идеальный язык для их решения не имеет смысла. Причина в том, что в них заложены «сложности», которые возникают при попытке человека теоретически выстроить картину известных ему фактов в единое полотно. При этом человек не стремится сделать новые открытия, то есть сделать научный вклад. Он пытается систематизировать уже имеющиеся факты таким образом, чтобы они для него получили смысл, стали осмысленными. Иначе говоря, он пытается найти общее объяснение устройства и существования мира. Но результатами этой деятельности часто становятся утверждения, противоречащие здравому смыслу. Как чётко замечает Л. Витгенштейн: «Мыслящий человек вводит в эту интеллектуальную путаницу некоторые тонкие злоупотребления в использовании повседневного языка. Тем или иным способом он постепенно раздвигает границы принятого употребления слов, что существенно меняет их значение. Возможно, впоследствии он станет сомневаться, что его привычное использование этих слов является действительно корректным. Когда это произойдет, начнутся те «сложности», которые и были описаны. А чтобы выйти из создавшейся ситуации необходимо вернуться к обычному, правильному употреблению ключевых терминов и показать, как, неправильно используя их в своей деятельности, человек вводит себя в эту концептуальную путаницу» [2, с. 17].

Таким образом, цель философа, по Л. Витгенштейну, заключается в том, чтобы освободить философию от концептуальных заблуждений с помощью диагностики их причин. В «Философских исследованиях» он предлагает разные способы достижения желаемого результата. Основным оказывается «использование «языковых игр». Смысл данной методики заключается в предположении, что повседневный, бытовой язык мы учим так же, как и правила некоторых игр. Постижение правил для верного использования определенных терминов аналогично в функциональном плане тому, как мы осваиваем игру в шахматы. Для того, чтобы наглядно продемонстрировать, как философы искажают смысл самых обычных выражений, Л. Витгенштейн разрабатывает разнообразные языковые игры, показывая, что истинные правила использования этих высказываний в том и состоят, что они разрешают или не разрешают нам с ними делать. Подобные иллюстрации заменяют объяснения и позволяют точно определить те отклонения от правильного использования, которые, в конце концов, и приводят к концептуальной путанице.

Языковые игры разнообразны до бесконечности и охватывают абсолютно все сферы человеческой деятельности. К языковым играм можно отнести: приказы и их выполнение, информация о событиях и размышление о них, сочинение рассказов и их чтение, театральные постановки, перевод с одного языка на другой, толкование древних текстов, чтение проповеди или лекции, проведение школьных занятий и так далее. В. С. Библер пишет о языковых играх Л. Витгенштейна: «...каждый раз благодаря языковым играм исчезает собственно философская необходимость осмысливать мир, та самая, о которой вновь и вновь говорилось в «Логико-философском трактате». Как сказано в «Философских исследованиях», философские проблемы возникают, когда язык находится в праздности. Как только язык перестает пребывать в праздности, как только он употребляется, философские проблемы стираются и исчезают. Знак живет только в употреблении, сам по себе знак предложения, в его логическом месте, о котором говорится в «Логико-философском трактате», мертв, он жив лишь в этом бесконечном богатстве употреблений. Но все эти употребления (вновь вспомним «Логико-философский трактат») есть уяснение аспектов предметов, они даются наполовину в визуальном опыте, наполовину в мысли. Это разделение на половинку визуального опыта и мысли вновь восстанавливается в «Философских исследованиях» - то, что было в «Логико-философском трактате». Я думаю, то, что я сейчас сказал, представляет собой внутреннюю парадоксальность познающего разума, как она предстает в конце XIX - начале XX века, как она предстает в кризисе познающего разума, когда обнаруживается его внутренняя противоречивость» [1, с. 46].

Значение слов, считает поздний Л. Витгенштейн, не соотносится с фактами реальной действительности, как казалось ему в пору написания Трактата, а обусловлено их жизнью в языке, историческими, идеологическими, в конце концов, бытовыми ситуациями, в которых они употребляются, - иначе говоря, правилами «языковых игр». Слов, которые бы гарантировали передачу точного знания о мире, не существует. Язык как система ассоциируется теперь у философа с древним городом, где постройки разных лет образуют лабиринт запутанных улиц: «Тебя не должно смущать, что языки [изобретенные с дидактическими целями] состоят только из приказов. Если ты хочешь сказать, что именно поэтому они неполные, то спроси себя, полная ли наша речь; была ли она полная до того, как мы ввели в нее химическую символику и обозначения для исчисления бесконечно малых; ведь они словно пригороды нашего языка. (И с какого количества домов или улиц город начинает быть городом?) Наш язык можно рассматривать как старинный город: лабиринт маленьких улочек и площадей, старых и новых домов, домов с пристройками разных эпох; и все это окружено множеством новых районов с прямыми улицами регулярной планировки и стандартными домами» [2, с. 65].

Но это не значит, что не существует надрационального, высших духовных ценностей, интуитивных знаний. И задача философии - та же, что и прежде: прояснение языка. Составление словаря точных языковых значений, выявление правил «языковых игр», высвобождение из неисчислимых ловушек языка. Философия, как и раньше, - это стремление к ясности, при одновременном понимании того, что абсолютная логическая ясность недостижима.

Итогом философского осмысления языка как системы мог бы стать тезис о том, что ни одна базовая проблема человеческого бытия не может быть ни поставлена, ни решена без использования языка. В то же самое время, согласно Л. Витгенштейну, человек - единственное существо, которое при помощи языка само со-

здает себе проблемы. Ситуация усложняется еще и тем, что пытаясь найти ответы на фундаментальные вопросы о языке, мы не можем вырваться из его плена, формулируя наши идеи посредством исключительно языка: «То, что для объяснений, касающихся языка, я уже должен использовать полный язык (а не какой-нибудь предварительный или подготовительный язык), свидетельствует о том, что я могу высказать о языке лишь внешние, поверхностные соображения. Да, но как могут эти рассуждения нас удовлетворить? - Так ведь твои вопросы были тоже сформулированы уже на этом языке; если было о чем спрашивать, то они должны были выражаться на этом языке!» [3, с. 125].

Л. Витгенштейн сводит философию к анализу логических возможностей языка. Еще один тезис Л. Витгенштейна: лингвистическая философия должна помнить о повседневной жизни и возвращать слова из метафизической сферы в повседневность. Мыслитель выдвинул и обосновал логико-языковую модель отражения мира, утверждая, что целая куча философии концентрируется в капле грамматики.

Поздние философские работы Л. Витгенштейна повлияли на теорию лингвистического анализа, теоретическую лингвистику и философию языка, которые возникают в Великобритании в 1930-х годах. Оттолкнувшись от идей Л. Витгенштейна, эти идейные течения пошли своим путем. Среди достижений Л. Витгенштейна следует также отметить критику чистого философствования; определение роли знаково-символических средств научного мышления, анализ соотношения теоретического аппарата и эмпирического базиса; анализ природы математизации и формализации знаний; стремление использовать философию для изучения природы знания, убрав из нее неясные рассуждения и полумистические понятия, такие как «абсолютный дух» и «чистый разум». В целом философия языка и связанный с ней концептуальный анализ обыденного сознания представляют собой перспективные разделы гуманитарного знания, в которых уже сделаны открытия в феноменологии, теории коммуникации, теории этики, лингвистической семантике, социальной психологии, герменевтике, виртуалистике, а также на ее основе был внесен значительный вклад в развитие математики, логики, информатики и других прикладных наук.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Библер В. С. Л. Витгенштейн (познающий разум в логическом парадоксе) / В. С. Библер // Труды культурологического семинара. - М., 2005. - Вып. 4. - С. 40-52.

2. Витгенштейн Л. Избранные работы. / Л. Витгенштейн - М. : Издательский дом «Территория будущего», 2005. - 851 с.

3. Витгенштейн Л. Философские исследования / Л. Витгенштейн / Пер. с нем. яз. С. А Крылова // Новое в зарубежной лингвистике. - Вып. XVI. - М., 1985. - С. 79-128

E. V. Rochnjak

(Candidate of Philosophical Sciences, Associate Professor)

Gorlovka Institute for Foreign Languages (Gorlovka, Donetsk People's Republic)

e-mail: lero1981@yandex.ru THE CONTRIBUTION OF L. WITTGENSTEIN TO THE THEORY OF LINGUISTIC PHILOSOPHY

Annotation. The article is devoted to the views of the Austrian philosopher L. Wittgenstein on the role of language in the world perception and understanding of human being, as well as the influence of these views on the development of the humanities in the twentieth century.

Key words: L. Wittgenstein, linguistic philosophy, language philosophy, language criticism, language games.

Поступила в редакцию 11 мая 2018 г.