CC BY
25ВКЛАД И.М. ЮМАНОВА В ИЗУЧЕНИЕ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ Н.Г ЧЕРНЫШЕВСКОГО В ВИЛЮЙСКОМ ЗАТОЧЕНИИ В 1872-1883 ГТ
4. Дьяконов И.М. Пути истории: от древнейшего человека до наших дней. -М., 1994. -С. 7-82.
6. Якоеец Ю.В. История цивилизаций: уч. пособие для вузов. - М., 2006.
7. История средних веков: учебник / Под ред. С.П. Карпова.-Т. 1.-М., 1998.
8. Гурееич А. Исторический синтез и школа «Анналов».-М„ 1993.
9. История Древнего мира. Кн. 3. Упадок древних обществ. - издательство, год? - С. 275.
10. Бонгард-Левин М.М., Ильин Г.Ф. Индия в древности. -М„ 1985. - С. 461-472.
11. Всемирная история в 24 томах. Т. 8. Крестоносцы и монголы. - Минск, 1996. - С. 6-25.
12. Тихонов В.М. История Кореи Т. 1. С древнейших времен до 1876 года. - М., 2003.
УДК 94(57156)(048)
ные труды. История. -М., 1974.
14. Всемирная историяв24томах. Т. 8. -Минск, 1996.
15. Конрад И.И. Надельная система в Китае/ Избранные труды. История. -М., 1974.
16. ТойнбиА.Дж. Цивилизация перед судом истории /Пер. с англ.-М„ 2002.
17. История средних веков Т. 2./Подред. С. Д. Сказки-наидр. -М., 1966.
18. Маркс К, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 25. Ч. II. -М„ 1964.
19. Васильев Л. С. История религий Востока (религиозно-культурные традиции и общество): учеб. пособие для вузов. -М., 1983.
20. Конрад И. И. Средние века в исторической науке/ Избранные труды. История. - М., 1974.
21. Маркс К, Энгельс Ф. Соч. изд. 2-е. Т. 23. -М„ 1964. -729 с.
22. КоьрадИ.И. ЗападиВосток. -М„ 1966.
23. Кь рквуд К. Ренессанс в Японии / Пер. с англ. - М., 1988.
Вклад И.М. Романова в изучение жизни и деятельности Н.Г. Чернышевского в вилюйском заточении в 1872-1883 гг.
В данной статье освещается вклад проф. И.М. Романова в исследовании жизни и деятельности великого революционного демократа Н.Г. Чернышевского в вилюйском заточении в 1872-1883 гг. Показано, что И.М. Романов сумел аргументировано доказать научной общественности, что Чернышевский в вилюйском захолустье оставался активным политическим борцом.
Ключевые слова: Чернышевский, вилюйский острог, революционно-демократическое мировоззрение.
The article elucidates the contribution of prof. I.M. Romanov to investigation of the life and activity of the great Russian revolutionary democrat N.G. Chernyshevsky during his Vilyuisk imprisonment in 18721883. It has been shown that I.M. Romanov was argumentative when proved before the academic community that being in Vilyuisk remote place, N.G. Chernyshevsky remained an active political fighter.
Key words: Chernyshevsky, Vilyuisk jail, revolutionary and democratic world outlook.
Об Иване Михайловиче Романове написано довольно много. Подавляющее большинство этих трудов - воспоминания. В историографии нет сведений о научной новизне работ ученого. Настоящая статья является попыткой восполнить этот
В 1957-1958 г.г. доцент Якутского госуниверситета И.М. Романов издал две крупные монографии «Н.Г. Чернышевский в вилюйском заточении» и «Мировоззрение Н.Г. Чернышевского в 1873-1883 гг.». Материалы книг вошли в диссертационное исследование. Иван Михайлович в 1962 г. в Институте истории АН СССР защитил докторскую диссертацию на тему: «Великий революци-
ТРОЕВ Петр Семенович-д. и. н., проф. исторического ф-та СВФУ им. М. К. Аммосова.
онный демократ Н.Г. Чернышевский в вилюйском остроге». Она имеет 927 страниц машинописного текста. Научным консультантом была академик Милица Васильевна Нечкина [1].
И. М. Романов основательно изучил труды специалистов, которые освещали Н.Г. Чернышевского как мыслителя-революционера, писателя-экономиста, философа. В итоге он пришел к мысли, что жизнь и деятельность великого революционного демократа в стране изучены неравномерно. Советские ученые «оставили в тени большую полосу в жизни Н.Г. Чернышевского, проведенную им в Сибири (более 7 лет в Забайкальской каторге и около 12 лет в вилюйском остроге Якутской области)». Таким образом, Романов считал, что почти двадцатилетнее пребывание Н.Г. Чернышевского в Сибири еще не стало предметом специального исследования [1].
IPOEB
Цель и задачи исследования были обусловлены научной значимостью проблемы, а также недостаточный изученностью сибирского периода жизни Николая Гавриловича. Автор работы видел свою цель в том, чтобы, опираясь на накопленный в отечественной историографии опыт, проанализировать следующие узловые проблемы исследования. Первое, надо было определить свое суждение, чем была жизнь Чернышевского в Вилюй-ске - ссылкой или внесудебной расправой царизма и новым заточением без суда и следствия.
Второе, исследователю важно было ответить на вопрос, кем же оставался Чернышевский в условиях вилюйского заточения: смиренным узником царизма или активным политическим борцом против существующего общественного строя?
Третье, акцентировалось внимание на освещение мировоззренческих позиций пленника царизма. Этот вопрос имел особую актуальность, ибо появились специалисты, считавшие, что в условиях вилюйского заточения умственные способности Чернышевского угасли.
Многие считали, что Чернышевский после отбытия каторжных работ в 1871 г. был переведен из ссыльнокаторжного в разряд ссыльного-поселенного, без заключения в тюрьму. В официальной переписке шефа жандармов Шувалова и Комитета Министров о переводе Чернышевского в Вилюйск новое тюремное заключение называлось ссылкой. Эти материалы переписки оказали вредное влияние на труды ученых и дали повод появиться версии, что пленник царизма в Вилюйске отбывал ссылку. Положение о ссылке Чернышевского вошло в историческую литературу. Многие стали считать, что его вилюйский период жизни подробно изучен и нет необходимости исследовать то, что давно известно.
Первым выступил против того, что Чернышевский провел в Вилюйске почти 12 лет в ссылке, проф. ВН. Шульгин [2]. Романов его взгляды обогатил новыми фактами и важными положениями. По теме исследования им были изучены документы архивов Иркутска, Якутска. Ценный материал о надзоре за Чернышевским, касающийся порядка надзора в Национальном архиве РС(Я), сохранился в фондах 12-м (Якутского областного правления), 15-м (Якутского окружного полицейского управления) и 23-м (Вилюйского окружного полицейского управления). В них сохранились документы, достаточно полно и всесторонне характеризующие жизнь Чернышевского в 1872-1883 гг. в Вилюйске.
Еще до прибытия Чернышевского в Вилюйск генерал-губернатором Восточной Сибири H.A. Синельниковым была составлена хорошо продуманная «Инструкция для наблюдения за государственным преступником Чернышевским». В этом
важном документе власти новое тюремное заключение оформили как причисление к свободному поселению. Об этом свидетельствует то, что в инструкции сказано, что Чернышевский будет помещен не в тюрьме, а в «доме». Этот «дом» -не обычный дом, а, как показал И.М. Романов, был тюрьмой, построенной в 1867 г. для содержания участников польского восстания [3]. В нем были помещения для воинской команды и офицера.
Это положение подтверждается еще свидетельством областного прокурора Д.И. Меликова, побывавшего у Чернышевского в начале 80-х годов XIX века. Тюрьма, где содержали важного государственного преступника «представляла собою квадратную площадь, сажен десять по стороне, обнесенную стоячими бревенчатыми палями с заостренными концами, как вообще строятся тюрьмы в Сибири. Ворота в ограду тюрьмы одни, обращены к реке Вилюй» [4].
Внутренний вид тюрьмы обрисовал В.Н. Ша-ганов, посетивший в 1872 г. Вилюйский острог, в следующих словах: «Прямо из ворот частокола -крыльцо ступеней в пять, затем двойные створчатые двери, за этими дверями, отступая шага три, от потолка до полу деревянная, из толстых брусьев, решетчатая дверь; за ней коридор с тройным окном на противоположном конце; по обеим сторонам коридора по три камеры, Николай Гаврилович жил в третьей, последней камере с правой руки от входа; в I камере справа от входа жил жандарм, а в средней камере на левой руке жил казачий урядник. В самом коридоре, у окна, помещался служитель, кажется из якутов» [5].
Далее И.М. Романов прослеживал порядок организации надзора за вилюйским узником и пришел к выводу, что власти только для видимости соблюдали закон о «свободном поселении», фактически «Чернышевский попал в новое заключение, на этот раз одиночное...»
Диссертант последовательно шаг за шагом доказал, что власти фактически совершили внесудебную расправу над Чернышевским. Для него одного содержали воинский караул и для контроля порядка надзора из Иркутска был командирован жандармский унтер-офицер.
Для определения роли места Чернышевского в истории освободительного движения надо было ответить на вопрос: «был ли Чернышевский в ви-люйском остроге простым узником, или, как и до ареста, оставался активным политическим борцом, великим революционным демократом, продолжавшим дело своей жизни?» [6].
Для решения этой проблемы диссертант выбрал иные подходы по сравнению со своими предшественниками. И.М. Романов заметил, что его предшественники вилюйскую жизнь Чернышевс-
ВКЛАД И.М. ЮМАНОВА В ИЗУЧЕНИЕ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ Н.Г ЧЕРНЫШЕВСКОГО В ВИЛЮЙСКОМ ЗАТОЧЕНИИ В 1872-1883 ГТ
кого изучали без выявления качественных особенностей по отдельным этапам. Учитывая эту ситуацию, автор установил периодизацию жизни Чернышевского в Вилюйске на фоне исторических особенностей развития общества того времени. В Вилюйске Чернышевский попал в более трудные условия жизни, чем даже в Забайкальской каторге. Здоровье его постепенно стало ухудшаться. Документы национального архива РС(Я) дали возможность подробно осветить организацию надзора за вилюйским узником. Согласно инструкции о надзоре, жандармский унтер-офицер должен был жить в одном помещении с узником, а караульный казак обязан был сопровождать его в прогулках и вообще при отлучках из острога. Время от времени власти усиливали надзор. В 1872 г. это было связано со слухом, что известный революционный деятель, швейцарец Бонгар отправился в Сибирь с неизвестными преступными целями.
Надзор очередной раз усилился, когда в тке в 1872 г. заподозрили Г. Лопатина в намерении освободить Чернышевского. В 1879 г. власти воинский караул заменили казачьим караулом. Фактически казаки осуществляли караул более тонко и умело. Численность караула увеличили с 7 до 9 человек [6]. Ученый отмечает, что в конце 1870-х - начале 1880 гг. Россия переживала время новой революционной ситуации. Власти отягощали положение всех политических ссыльных Якутской области. Автор прав, когда пишет, что в центре страны борьба зарождавшегося русского рабочего класса против буржуазии озлобила царизм, явилась поводом насаждения в стране жесточайшей политической реакции. Таким образом, с помощью исторического подхода, учитывая особенности политических ситуаций в России, Романов опровергает утвердившееся в научной литературе положение М. Струминского о том, что «отношение администрации в последние годы пребывания Чернышевского в Вилюйске значительно изменилось к лучшему» [7].
Исследователь отдельно выделяет этап жизни Чернышевского в 1874-1879 гг., раскрывая подлинный «смысл» переписки этого периода с Ольгой Сократовной. Он доказывает, что вилюйский узник в замаскированной форме в своих письмах высказал мысль, что он за продуманный, хорошо организованный побег из острога. И эзоповским языком дал понять, что во время организации побега Ольга Сократовна должна быть за границей.
Если предшественники И.М. Романова в один голос утверждали, что пленник царизма был про-
доказано, что Чернышевский не смирился с положением одиночного арестанта. Он страстно хотел вырваться на свободу и продолжать свою нелегальную деятельность против царизма.
В Вилюйске постепенно расширялся круг знакомств узника. Особое внимание И.М. Романов уделил отношению Чернышевского к трагической судьбе Чистоплюевых. Екатерина и Фома Чистоп-люевы были муж и жена. Они были сосланы в Сибирь на поселение за богохульство и неисполнение предписаний властей. В Вилюйском округе они влачили жалкое существование. И каждый день вынуждены были переходить для получения еды и ночлега из одной юрты в другую, по очереди, назначенной улусным управлением [6].
Один из исследователей жизни и деятельности революционного демократа Ю. Стеклов был убежден о том, что Чернышевский в ссылке совершенно не предпринимал попытки заниматься наукой: «да это и понятно, если принять во внимание, что он не располагал нужными материалами и не надеялся увидеть свои работы в печати» [8].
Но по словам И.М. Романова, только в первые три месяца Чернышевский жил почти без книг. А затем его родственники, знакомые литераторы стали постоянно присылать книги различного содержания, были книги иностранных авторов, в том числе он получил 1 том «Капитала» К. Маркса. К концу пребывания в Вилюйске Чернышевский имел солидную научную библиотеку. Она была нужна для продолжения теоретических, научных занятий в Вилюйске. В одном из писем к родным Николай Гаврилович написал: «В эти десять или более лет я, конечно, не мог не сделаться человеком отсталым от движения науки. Но, быть может, эта моя отсталость менее велика, нежели кажется это, вероятно, для ученых, не проводивших много лет вдали от больших библиотек...»
[9].
Как видно из этих слов узник в глухом Вилюйске продолжал заниматься умственной работой. И.М. Романов изучил письма Чернышевского к сыновьям. Содержание писем представляли анализ сложнейших проблем философии, истории и естественных наук, «очень мало доступные его сыновьям по возрасту и образованию, так как в ту пору они были еще незрелыми юношами». Таким образом, продолжает далее автор, «путем этих писем он хотел донести до родных и передовой общественности свои новые мысли и взгляды на важнейшие научные вопросы современности» [13]. «В письмах, он разрабатывал вопросы, касающиеся многих наук: философии, истории, педагогики, литературы, физики, астрономии, математики, геометрии, географии» [6]. Свои вилюйские письма сам автор считал научными трактатами.
Чернышевский пристально следил за развитием наук. Он разоблачал новейшие вредные откровения мальтузианцев и социальных дарвинистов. Критиковал недостатки реакционного учения в философии: неокантианство-махизм. Он не огра-
ТРОЕВ
ничивался этим, под огонь критики попали естествоиспытатели. При этом вилюйский узник опирался на новые данные науки. По словам И.М. Романова, свое материалистическое мировоззрение Чернышевский старался обосновать путем анализа геологического строения земли и генеалогической истории человечества [6].
Узник глухого Вилюйска продолжал защищать и развивать цельный философский материализм, специально не занимаясь разработкой вопросов материалистической диалектики [10]. Чернышевский не мог подняться до диалектического материализма Маркса-Энгельса. Но он продолжал заниматься писательским трудом. В ожидании обыска Николай Гаврилович вынужден был сжигать свои рукописи. Немногие из них сохранились. Но и это немногое имело огромную ценность для понимания его эстетических и политических взглядов [10].
Монография «Н.Г. Чернышевский в вилюйском заточении» имеет, как мы убедились в этом, много новых подходов, фактов, которые базируются на высоком уровне доказательности, убедительности.
Изучению мировоззрения Н.Г. Чернышевского
дается подробный анализ развития мировоззрения Чернышевского за 1872-1883 гг. и опровергается версия об якобы идейном и умственном угасании великого революционного демократа в вилюйском остроге. Освещаются философские, исторические, общественно-политические и революционные взгляды Чернышевского за указанный период, как дальнейший этап развития его революционно-демократического мировоззрения в целом.
Работы И.М. Романова о Чернышевском в научной жизни России были новым явлением. Об этом мне рассказывал доктор исторических наук, проф. МГУ им. Ломоносова П.С. Ткаченко. В мае 1978 г. в связи с 150-летием рождения Н.Г. Чернышевского проводилась научная конференция, посвященная великому революционному демократу в г. Тюмени. После моего сообщения на этой конференции о связи ссыльных ишутинцев с Чернышевским, П.С. Ткаченко во время перерыва подошел ко мне, и сказал, что в своих выступлениях акад. М.В. Нечкина на многих конференциях, симпозиумах всегда освещала значение работ И.М.
Романова о жизни и борьбе вилюйского узника и вкладе ученого в развитие исторической науки.
В 1972 г. У.Д. Розенфельд в своей работе критиковал основные выводы И.М. Романова о дальнейшем развитии мировоззрения Чернышевского в 1872-1883 г.г. [11]. По этому поводу проф. Романов опубликовал статью, где защищал свои основные положения [12], а в 1978 г. он издал свою последнюю книгу «Вилюйский узник» [13]. В том же году в возрасте 68 лет он ушел из жизни.
В целом следует также отметить, что научная и педагогическая деятельность И.М. Романова были тесно связаны и взаимно обусловлены. Основной особенностью педагогических взглядов Ивана Михайловича явилось требование практической близости научных знаний к жизни. В связи с этим профессор нам, своим студентам, напоминал слова гетевского Фауста, сказанные сухому педанту Вагнеру: «Сера теория, мой друг. Но вечно зелено дерево жизни...».
Литература
1. Цитировано по рукописи диссертации И.М. Романова «Великий революционный демократ Н.Г. Чернышевский в вилюйском остроге». - 1954. - С. 1-2. Рукопись хранится у сына профессора И.М. Романова. Возможно, это первый вариант, написанный в 1957 г.
2. Шульгин В. Н. Очерки жизни и творчества Н.Г. Чернышевского. -М.: ГИХЛ. -1956. - С. 253-398.
3. Амгинский В. 11.1Чернышевский в вилюйской тюрьме // Ленский водник. -1939.-24 октября.
4. МеликовД.И. Три дня с Чернышевским//Крайний
5. Шаганов В.Н. Н.Г. Чернышевский на каторге и в ссылке. - СПб.: Тип. Энергия, 1907. - С. 35.
6. РомановИ.М. Н.Г. Чернышевский в вилюйском заточении. -Якутск: Кн. Изд-во, 1957. - С. 12.
7. Струминский М.Я. Н.Г. Чернышевский в вилюйской ссылке. -Якутск: Госиздат. ЯАССР, 1939. - С. 74.
8. СтекловЮ. Н.Г. Чернышевский, его жизнь и деятельность. - СПб., 1909. - С. 414.
9. Чернышевский Н.Г. Полн. сборн. соч. Т. 14. -М.: ТИХЛ 1950.-С. 532-533.
10. Романов И.М. Мировоззрение Н.Г. Чернышевского в 1872-1883 годах. - Якутск: Кн. изд-во. - С. 144.
11. Розенфельд У.Д. Н.Г. Чернышевский. Становление и эволюция мировоззрения. - Минск, 1972.
12. Романов И.М. К характеристике сибирского периода творчества Н.Г.Чернышевского // Философские науки. 1975.-№3,-С. 66-73.
13. Романов И.М. Вилюйский узник. - Якутск: Кн. изд-во, 1978-243 с.
