CC BY
130
— кандидат исторических наук, ст. преподаватель Сургутского государственного университета
ВКЛАД И.Х.ГАМЕЛЯ В ОТЕЧЕСТВЕННУЮ НАУКУ И ЕГО ИССЛЕДОВАНИЕ РУССКО-АНГЛИЙСКИХ СВЯЗЕЙ
АННОТАЦИЯ. Академик И.Х.Гамель впервые предпринял опыт исследования англо-русских связей на этапе их возникновения. Труд ученого, основанный на документах английских и русских архивов, содержит сведения о торговых и дипломатических отношениях двух стран, критически проанализированных исследователем, которого интересовала не только историческая наука.
Joseph Hamel, a Russian academician, was the first who attempted to make a close study of Russian-English intercourse concerning the period of its initiation. He based his research on Russian and English State Archives records, having carefully studied information on diplomatic and trade relations between two countries. History was not the only field the academician had a concern in.
Сведения о видном российском учёном Иосифе Христиановиче Гамеле встречаются сегодня весьма нечасто. Известно, что он родился 30 января 1788 г. в Сарепте Царицынского уезда Саратовской губернии — немецкой колонии в Нижнем Поволжье, но уже в дате его смерти есть расхождения. Так, «Русский биографический словарь» называет 10 сентября 1861 г., а в справочнике Астраханской областной немецкой национально-культурной автономии (сам И.С.Гамель, судя по всему, имел немецкое происхождение) указывается 22 сентября 1862 г. [23]. Между тем И.Х.Гамель был академиком императорской Академии наук и внёс много нового в отечественную науку. Недостаток известий о нём усугубляется тем, что в России нет справочного издания, обобщающего сведения об истории Академии наук.
Биография И.Х.Гамеля весьма интересна. Уже студентом (с 1807 по 1811 гг. он учился в Санкт-Петербургской медико-хирургической академии, которую закончил с отличием) И.Х.Гамель блестяще проявил себя в технической области как изобретатель. В 1813 г. он стал доктором медицины, членом-корреспондентом Императорской Академии наук и Медико-хирургической академии, а также получил разрешение поехать в Англию для знакомства с её достижениями в строительстве железных дорог [2. C. 129]. Впоследствии он изучал мануфактурную промышленность и химическое производство и в других европейских странах (включая Францию, Италию, Швейцарию, Германию) [11. C. 198]. Вернувшись в Россию, Гамель приступил к описанию российских фабрик и заводов, среди которых Тульский оружейный. За ним прочно закрепился статус историка известного российского завода [6. C. 43]. Его «Описание Тульского оружейного завода в историческом и техническом отношениях» было напечатано в 1826 г. И.Х.Гамель оценил уровень производства тульского завода выше, чем заводов Англии (правда, по свидетельствам одних авторов, улучшения происходили на заводе с 1817 г., со времени назначения главным механиком англичанина Джона Джонса [5], другие же полагают, что идти в авангарде мировой промышленности позволяло мастерство российских изобретателей [10]). И.Х.Гамель исследовал и историческую проблематику, к примеру, известно о его работе, посвященной истории Пушечного двора в XVII в. [1. C. 55]. 4 марта 1829 г. ученый назначается ординарным академиком по части технологии, а в 1833 г. защищает диссертацию «О выделке в России железа в исторических и технических отношениях». В 1839 г. он вновь отправляется в Англию, уже для изучения искусства фотографии. Именно ему приписывают заслугу открытия фотографии для России. В Англии он знакомится с Талботом (изобретателем калотипии; И. Х. Гамель отправил 12 калотипов в Академию наук в Петербурге), а во Франции с Дагером (основателем техники дагерротипов), под руководством которого сам делает несколько снимков. Для Академии наук Гамель приобретает аппаратуру и принадлежности для изготовления фотоснимков. В сентябре 1841 г. Гамель прислал в Академию наук фотографию
женской фигуры, которая, по его словам, была первым в мире фотоснимком, выполненным в Париже с живого человека [21]. От него также Петербургская Академия наук получила обширное собрание документов по истории фотографии, которое ему передал сын изобретателя процесса гелиографии Ж.Н.Ньепса.
Ученый активно участвовал в проведении (в Санкт-Петербурге в 1849 г. и Лондоне в 1850 г.) выставок технических новшеств, посещал промышленную выставку в Лондоне в 1851 г.; благодаря его участию Россия получила от Лондонской комиссии полную коллекцию патентованных в Великобритании изобретений, начиная с 1617 г. В 1851 г. в Англии И.С.Гамель наблюдал за опытом подводного телеграфного сообщения между Англией и Францией, а в 1852 г. — за экспериментом соединения Шотландии и Ирландии подводным электрическим кабелем. Его заинтересованность этой темой переросла (после возвращения в Россию в 1856 г.) в исследование по истории электрического телеграфа, доказывавшее первенство российского подданного барона П. Л.Шиллинга в деле создания данного вида связи [6. C. 493] (о чем в мире стали забывать из-за деятельности Самюэля Морзе, заинтересовавшегося этим вопросом в 1832 г., когда Шиллинг уже был известен своими трудами [7]).
И.Х.Гамель побывал и в Нью-Йорке, где также изучал различные электротехнические новинки. В связи с его поездкой в Америку в научно-популярной литературе упоминается анекдот об ответе царя Николая I на представление о поездке академика, где последнему предписано «не есть человеческого мяса», в чём И.Х.Гамелем была дана соответствующая расписка: «Я, нижеподписавшийся, во исполнение объявленного мне в секретном предписании Господина Товарища Министра Народного просвещения от сего числа Высочайшего Государя Императора повеления дал сию собственноручную подписку в том, что во время предстоящего путешествия моего в Америке я никогда не посмею употреблять в пищу человеческое мясо. Академик, действительный Статский Советник Иосиф Гамель. С.-Петербург, 24 апреля 1853 года» [8]. Подобное представление об Америке В.Карцев, автор книги, объясняет невероятными трудностями сообщения в тот период.
Будучи в Лондоне в 1851 г., И.Х.Гамель успел не только осмотреть всемирную выставку, но и собрать в Англии ранние известия о её связях с Россией. Как он сам пишет в книге, явившейся итогом этих изысканий, его интересовало, как Ашмолю, по имени которого назван известный музей в Оксфорде, досталось уникальное собрание Тредескантов (отца и сына) [4. C. 251]. Известно, что и в XIX в. это было хранилище естественнонаучных исследований (сегодня оно перепрофилировано в музей археологии и искусства). И.Х.Гаме-лю посчастливилось найти подлинное завещание Традесканта от 1661 г., подписанное Tredescant, а не Tradescant, как все полагали тогда и пишут сегодня. Этот документ отменяет право Ашмоля быть наследником коллекции, отвоеванное им в длительной судебной тяжбе с вдовой младшего Джона Традесканта, в пользу последней. Как справедливо предположил И.Х.Гамель, Ашмоль уничтожил все бумаги Традесканта.
Находка этого завещания, думается, помогла И.Х.Гамелю идентифицировать почерк Джона Традесканта в рукописи, в которой сообщалось о поездке посла Якова I Додли Диггса в Москву в 1618 г. Как пишет И.Х.Гамель, работая в Оксфорде в библиотеке Аш-моля и найдя там рукопись, где было описано путешествие на русский север, он узнал автограф Традесканта, сопоставив известие о его пребывании в России в сочинении Паркинсона, где говорится, что Традескант лично видел, что на острове в России столько череми-цы, что ей можно загрузить судно. Эта же фраза («helebros albus enoug to load a ship») помогла узнать Традесканта в человеке, сопровождавшем Диггса в путешествии в Россию в
1618 г. Ашмоль, предположительно уничтоживший документы Традесканта, не мог отождествить его с автором рукописи. И.Х.Гамель в Московском архиве Министерства нашел имена всех прибывших с Додли Диггсом, а в Джоне Копле (John Coplie) усмотрел Траде-сканта еще и потому, что в полном заглавии рукописи среди прибывших в Архангельск
автор рукописи упоминает того же Джона Копле (Jonne an Coplie Wusterchermen). Иосиф Хри-стианович предположил, что фамилия Традескант может быть не подлинной («принятой»), как и его голландское происхождение (он мог быть родом из Ворсестершира [3. C. 129]). Рукопись Традесканта послужила поводом к написанию И.Х.Гамелем отдельного труда [17].
Данная рукопись преимущественно содержит замечания о флоре и фауне России и лишь отдельные детали относительно первых сношений России и Англии. Поэтому сомнительно, чтобы с этой рукописи начиналась работа И.Х.Гамеля над ранней историей отношений России и Англии, как утверждается в редких энциклопедических статьях о Гамеле. Очевидно, что сбор материала начался раньше. В результате появились несколько статей по этой проблеме, итоговой стала работа, изданная в приложении к «Запискам Императорской академии наук», под названием «Англичане в России в XVI и XVII столетиях». Данная работа содержит множество ценных сведений. И.Х.Гамель не печатает все изученные источники (как это сделал, к примеру, Ю.В. Толстой, также интересовавшийся ранней историей англо-русских отношений), но его сочинение демонстрирует кропотливую работу с многочисленными архивными материалами. Исследовательница истории отношений России и Англии в XVI—XVII вв. И.И.Любименко отмечает, что И.Х.Гамель сделал в Англии также копии многих интересных документов [9. C. 15].
В его первой статье повествование начинается с 24 августа 1553 г. — момента высадки англичан на берег Белого моря. Известно, что британцы хотели найти дорогу в Китай и Индию по северным морям с целью получения нового рынка сбыта, но в представлении И. Х.Гамеля, эта идея первоначально появилась не у самих купцов, а была изложена им опытным потомственным мореплавателем Себастьяном Каботом. Первоначально же ее высказал Роберт Торн из Бристоля в 1527 г. [3. C. 3], написавший королю Генриху VIII письмо после визита в богатую тогда Испанию и желавший отыскать свой, северный, путь к богатому Востоку.
Работа с английскими источниками позволила И.Х.Гамелю разыскать новые известия
о руководителях и участниках экспедиции. В частности, он объясняет, почему этой экспедицией руководил Хью Уиллоуби (Hugh Willoughby, у Гамеля — Ю.Уилльби): Себастьян Кабот служил у короля Аррагонии Фердинанда, куда пригласить его было поручено лорду Уилльби Брокскому — тогда еще просто однофамильцу сэру Хью, — но бракосочетание их племянников, сделав их родственниками, могло помочь Каботу принять такое решение, хотя и сам сэр Хью Уиллоуби успел отличиться на военном поприще [3. C. 6].
Еще одна особенность сочинения И. Х. Гамеля — многочисленные географические подробности и уточнения в описании северного берега России, сличение данных английских мореходов со сведениями их предшественников. Так, он пишет, что пройдя дальше Норвегии, Ричард Чанслер и Стефен Борро дали название одному из мысов Норд-кап (Северный мыс), хотя русские моряки давно уже именовали его Мурманским Носом [3. C. 10]. Исследователь отмечает, что англичане вообще оставили много своих имён на географических объектах, причем некоторые они «открывали» повторно, так, Медвежий остров англичане в 1604 г. назвали по имени одного из членов Московской компании — Черри. [3. С. 182.] Перед ними стояла цель сделать новые географические открытия, и этот остров, найденный Гордоном и Беннетом, они посчитали ранее неизвестным, хотя он был исследован голландцами в 1594 г. (они посещали его неоднократно для промысла моржей). В статье второй И.Х. Гамель исправляет дату, ошибочно упомянутую в Двинской летописи: первый голландский корабль лишь в 1565 г. (а не в 1555 г.) пристал к берегу Лапландии (где находится Кола), в Двину же впервые голландский корабль прибыл только в 1577 г. [3. C. 182] . Англичане, как известно, не остановились на исследовании севера России, и в 1611 г. решили с Печоры пробраться к Оби. У И.Х.Гамеля мы находим сведения о том, что в 1614 г. Вильям Гордон поехал в Югру (Jugoria, Югрия у Гамеля), а это было весьма поучительно: стало известно, что Югра находится к западу от северного Урала. Помимо
уточнения географического положения Югры, Гамель сообщает и то, что англичане старались завести прямую торговлю с самоедами на Оби [3. С. 219].
Исследователь показывает, что иногда английские хроники позволяют внести географические уточнения. Русские географы называют Новой землей два острова, в то время как англичане более северный из двух остров именовали Матвеевой землёй (the Land of Matpheove, Matthews-Land): русские мореходы уже в 1584 г. рассказывали о нём агенту английской фактории Антону Маршу. И.Х.Гамель предлагает принять именно это название. Название пролива Маточкин шар («шар» в словаре М.Фасмера — «морской пролив»; «залив», от коми §аг [16]) И.Х.Гамель считает производным от «Матюшкин» шар. Он относит соответствующие открытия на счет некоего Матвея. Однако уже в XX в. с ним вступила в спор А.Ю.Трубникова, не видевшая связи между названиями «Матвеева Земля» и «Маточкин Шар». Mattuschan Yar (у Антона Марша), по её мнению, — простое искажение слова Маточкин. Она пишет, что двойное t мешает ударению на втором слоге; в английском произношении оно звучит приблизительно «мэтьюшен». Кроме того, по мнению Свенске, «маточка» — это «маленький компасик». Она также приводит взгляд А.А.Жилин-ского: «Маточкин» — от слова «матка», т.е. материк, как прежде поморы называли Новую Землю [13]. Однако точка зрения И.Х.Гамеля подкреплена более ясными доказательствами. Он ссылается на карты, первая из которых составлена для И.Массы в Москве в 1604 г. на голландском языке, где этот пролив назван «Matsei of tsar», а вторая, изданная И.Мас-сой в 1612 и 1613 гг., неправильно помещает название Костин шар («Costintsarh») на Матвеев шар, а название «Matsei of tsar» ещё выше. В результате при составлении карты России Г.Герардом (около 1614 г.). Матвеев Шар также назван Костиным, вследствие чего голландцы напрасно искали путь у Костина Шара [C. 210]. С.М.Середонин, принимая доводы И.Х.Гамеля, пишет, что ещё в XVI в. этот пролив был открыт неким Матвеем [12. C. 8]. Но нужно сказать, что не всегда догадки И.Х.Гамеля убедительны. К примеру, Ю.В.Толстой приводит его мнение о происхождении названия острова Ягры от «якорь» [15. C. 3], сам же Гамель указывал, что так остров назывался потому, что с 1553 г. корабли вставали там на якорь [3. С. 92], но известна этимология слова «ягра» на поморском диалекте — это «мелкое песчаное дно реки, озера или моря», на этом острове, и правда, есть песчаная отмель, именно это значение является более приемлемым.
И.Х.Гамель также сообщает детали, остававшиеся ранее незамеченными. Он ставит в заслугу русским переводчикам, владевшим латынью, — Григорию Истоме, Василию Власию и Дмитрию Герасимову — сообщение Герберштейну, выпустившему в 1549 г. «Записки о московитских делах», географического материала о России XVI в. Следует напомнить, что именно эти данные широко использовались тогда в картографической литературе, хотя, как заявляет И.Х.Гамель, данные русских толмачей были невероятно искажены Герберштейном. Возможно, он хотел этим сказать, что будь эти записки, на основе которых создавались тогда многие европейские карты, точнее, исход этой экспедиции был бы другим, и Хью Уиллоуби не замерз бы с экипажем у Нокуева носа.
Еще одно достоинство работы «Англичане в России в XVI—XVII столетиях» видится в критическом анализе материалов на иностранных (прежде всего английском) языках. К примеру, после напрасных поисков грамоты царя Иоанна Васильевича к королю Эдуарду VI Иосиф Христианович обнаружил ее первый английский перевод и сравнил его с тем, которым пользовался Гаклюйт при написании «Principal Navigations», изданных в 1599 г. В результате выяснилось, что Гаклюйт неправильно передает титул царя: везде, где были непонятные места, он ставил позднейший титул царя и уже с 1554 г. приписал русскому царю владение Астраханской, Лифляндской и Сибирской землей (что, между прочим, позволило Н.М.Карамзину заключить, что царь Иван Васильевич действительно считал последнюю с того времени своим владением [3. C. 28]). Но позже для российских историков эта неточность уже не имела ключевого значения, поскольку, как уже было упомянуто
С.М.Середониным [12. C. 8], Ю.В.Толстой издал полновесный сборник документов, освещающих отношения России и Англии [14].
И.Х. Гамель поправляет английских историков, писавших, что Осип Непея во время посольства 1556 г. в Лондон жил в Denmarkhouse, поскольку такого дома попросту не было, и полагает, что это ошибочное название слова Dimmock (Джон Димок был одним из лондонских суконных торговцев, родом из Нижней Германии) [3. C. 60]. Помимо того, И.Х.Гамель разъясняет, что приехавший во второй экспедиции в Россию Эдуард Прайс — не кто иной, как Эдуард Пасси из первой (он видел у Гаклюйта фамилию Passy в виде Pacie, и Гаклюйт мог ошибочно прочитать ее Price).
Гамель объясняет и ошибку Ф. П. Аделунга, считавшего описание московского пожара 1571 г. сочинением английского историографа Джона Стоу (John Stow), находившегося в то время в Москве. В действительности же англичанин механически соединил рассказ о страшном пожаре (в котором, кстати, сгорел и дом Московской компании на Варварке) его очевидцев Томаса Гловера и Николая Проктора, подписав своим именем («Destruction of Moscow by John Stow») [3. C. 103]. Знание языков позволило внести ясность и в случае с русским лоцманом Гаврилой, служившим на английском судне у Стефена Борро во время третьей экспедиции англичан в Россию (поездки на Вайгач). Историк приводит ошибку в переводе Эрманом книги адмирала Литке: вместо «Борро не мог нахвалиться услужливостью Гаврилы» переведено «не мог похвалиться» [3. C. 55].
Считается, что царь Иван Васильевич в 1555 и 1556 гг. подтвердил привилегии англичан новой грамотой. В действительности, как считал ученый, такого документа не найдено, а то, что за него выдают, может быть только проектом или предложением, написанным англичанами. В письме Киллингворта говорится, что по совету итальянцев англичане попросили некоего «Русского» в сокращенном виде изложить свои пожелания, что они и представили русскому царю, но его величество приказал самим написать свои мысли (в полном объеме), но ответа (пишет Киллингворт) нет до сих пор.
Известие об аудиенции Даниеля Сильвестра 29 ноября 1575 г. у царя Ивана Васильевича, результатом которой явилась грамота от 1 декабря 1575 г., позволило И.Х.Гамелю конкретизировать дату начала правления Симеона Бекбулатовича примерно концом ноября — началом декабря. И.Х.Гамель освещает еще один факт времени правления Симеона Бекбу-латовича, раннее не отмеченный, — приезд Кобенцеля и Принца, послов Максимилиана II,
1 декабря 1575 г. Царь не хотел, чтобы узнали об его отречении и, сославшись на путешествие по стране по обычаю православных, принял их лишь 29 января 1576 г. в Можайске, где Сильвестр тоже присутствовал, о чем сообщается в копиях записок об этой аудиенции. Однако в записках все же значится Moscovia, а не Moshaisko, но ученый видит в этом ошибку писцов, тогда как 29 ноября 1575 г. Д.Сильвестр писал о приёме: «in his Citty of Musco (не Moscovia) and howse of Oprisheno» [3. C. 113].
И.Х.Гамель обнаружил, что священник Ричард Джемс, находясь в России в 1618—
1619 гг., описывал «все, что видел», подразумевая русскую культуру и религию. Но работая в Бодлианской библиотеке, историк обнаружил лишь запись в каталоге, из которой следовало, что именно этой рукописи недостает, о чем он сожалеет, т. к. не сомневается, что Джемс описал приезд в Москву и посвящение Филарета в патриархи. Но все же удалось отыскать несколько песен и толковый словарь, привезенные Джемсом [3. С. 244—245]. Гамель составляет обширную хронологическую таблицу за 1092—1842 г. Сначала упоминается о том, что новгородец Рогович сообщил Нестору о «Югрии», последнее известие — это описание Нокуевской губы капитан-лйтенантом Рейнеке. Здесь И.Х.Гамель систематизирует все имевшиеся у него сведения об освоении Русского Севера и контактах русских с иностранцами. Ученый снабдил свое сочинение и «перечнем личных имен».
Но еще до публикации сочинения «Англичане в России в XVI и XVII столетиях» в 1854 г. в Англии была издана книга И.Х.Гамеля под названием «England and Russia:
comprising the voyages of John Tradescant the Elder, Sir Hugh Willoughby, Richard Chancellor, Nelson, and others to the White Sea». Переводчиком данного издания выступил Джон Стад-ди Ли (John Studdy Leigh). В предисловии к книге он сообщает несколько любопытных деталей о И.Х.Гамеле. Заметив, что сведения о нем нельзя назвать исчерпывающими, переводчик указывает, что И.Х.Гамель прибыл в Англию в поезде императора Александра I в 1814 г. [19. С. IV]. О визите этого русского царя (приглашенного в Оксфорд для получения звания почетного доктора университета) и о сопровождавшем его И.Х.Гамеле замечает другой английский автор — профессор Джордж Эдвард Саймондс Булгер (George Edward Simonds Boulger). Известного ботаника, изучившего работу И.Х.Гамеля в переводе Джона С. Ли, интересовала рукопись Традесканта, которого он называл первым русским ботаником [18. C. 84]. Кроме того, о приезде царя Александра I в Англию свидетельствует медаль, приуроченная к данному событию [22].
По мнению переводчика, подобное представление и репутация как ученого позволила И. Х.Гамелю без труда получить доступ к архивам Бодлианской библиотеки и Ашмолеан-ского музея. И в России, считает Джон С. Ли, И.Х.Гамелю оказывали благорасположение, он имел доступ к московским и петербургским архивам будучи членом Императорской академии наук и тайным советником («Privy Councillor») [19. C. V]. Видимо, прочитав книгу Гамеля в переводе и с предисловием Джона Стадди Ли, Джордж Булгер повторяет, что И.Х.Гамель был тайным советником в Санкт-Петербурге [18. C. 84]. Между тем, Иосиф Христианович был статским советником, что переводится скорее как «councillor of State». До конца неясно, что англичане имели в виду и была ли это только неточность перевода, хотя официальный Тайный совет в России был давно упразднен. Джордж Булгер утверждает, что работа И.Х.Гамеля только через 30 лет была представлена в Петербургской академии наук, и в итоге получилась самая выдающаяся работа иностранца об англорусских отношениях, и предполагает, что тот задумал написать историю отношений Англии и России, но узнав, что сведения Уиллоуби и Чанслера полностью изложены у Гаклюйта и Пинкертона, он остановился на рукописи Традесканта [18. C. 85].
Джон Стадди Ли также признает, что труд И.Х.Гамеля интересен не только русским, но и англичанам. Он отмечает скрупулезность историка в изучении генеалогии не только главных участников отношений с Россией и их аристократичных предков, но и их помощников (среди них — Хью Уиллоуби). До И. Х.Гамеля, утверждает переводчик, оставались незамеченными детали устройства английских предприятий, отправляемых и получаемых грузов, виды товарообмена, ценность английских и российских товаров, подробности о приёме русских послов англичанами. Он удивляется, что И.Х.Гамель на последней странице своего труда говорит, что в отношениях Англии и России в 1853 г. отмечается юбилей (в 1553 г. англичане высадились на территории России впервые), и констатирует «любопытное совпадение», ведь страны находятся в состоянии войны, предположив, что это, вероятно, причиняет боль человеку, так дружественно настроенному по отношению к англичанам. В начале же своего обращения к читателям Джон Ли отмечает, что в то время как Россия и Англия соперничают, всякая информация о России крайне важна («схватывается с жадностью» — «caught up with avidity»). Он замечает, что очерки Гамеля разрозненны, но обладают определенным преимуществом. Принадлежа перу русского, книга невольно раскрывает современникам «агрессивную и варварскую политику» на всем протяжении русской истории, когда, несмотря на напускное возвеличивание, Россия многократно подвергалась бедам, проистекающим из ее неспособности противостоять и полякам, и татарам, в то же время постоянно притесняя слабых финнов, самоедов и другие «племена» [19. C. IV]. Отмечает переводчик и нехватку работ о такой «огромной империи».
Построение изложения в русском и английском изданиях работы И.Х.Гамеля мало отличается, начинаясь с прибытия англичан к берегу Белого моря в 1553 г. и заканчиваясь на известиях о Традесканте и содержании его рукописи. Соблюдая хронологическую
последовательность событий, И.Х.Гамель издает в Англии книгу, в которой разделение на главы более структурированное. К примеру, вторая глава, посвященная ранним контактам России и Западной Европы, где автор проводит обзор известий Герберштейна, Иоанна Якобсона, Антона Пошмана, включает сведения о Ю.М.Траханиоте, в то время как в русском варианте эта информация вынесена в приложения к первой статье. В самом начале книги «England and Russia...» ученый объясняет цель ее написания: описать визит Джона Традесканта в Архангельск в 1618 г., чего нет в работе на русском языке. В своем труде И.Х.Гамель приводит документы на русском, английском и латыни, тогда как русские грамоты в английском переводе исключены совсем, возможно, по причине сложности перевода средневековых текстов для англичанина.
В целом, если не считать иногда ошибочной (А.Ф.Адашев упоминается как Arlascheff: буквосочетание «rl» — неправильное прочтение буквы «d») или усложненной транслитерации русских имен собственных (Naschtschokin — П.А.Нащокин), а также нескольких неточностей самого перевода (сын датского короля «married» — «женился» вместо «намерен был сочетаться браком» с Ксенией Годуновой), мы видим почти полное соответствие английского текста русскому. В публикации на английском языке эпизодически встречаются лаконичные пояснения, знакомящие англичан с русской историей.
Примечательно, что в 2000 г. книга И.Х.Гамеля вновь была переиздана в Лондоне [20] (не считая репринта первого издания 1854 г. в 1968 г.), найти же ее в России можно только в единственном издании, причем первая часть вышла в 1865 г. в приложении к 8 тому «Записок Императорской академии наук», вторая же только в 1869 г. в приложении к 15 тому этого издания.
Несмотря на то что сегодня исследователи мало обращаются к труду И.Х.Гамеля, посвященному становлению русско-английских связей, историки прошлого и позапрошлого столетий отмечали высокую научную ценность данной работы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бондаренко А.Ф. Вестовые колокола для городов-крепостей Российского государства на московском Пушечном дворе в XVII веке // Военно-исторический журнал. 2006. № 8.
2. Виргинский В.С. Первая железная дорога в России (К 150-летию постройки) // Вопросы истории естествознания и техники. 1987. № 4.
3. Гамель И.Х. Англичане в России в XVI и XVII столетиях. СПб., 1865.
4. Гамель И.Х. Англичане в России в XVI и XVII столетиях. СПб., 1869.
5. Глаголев А. Записки русского путешественника. СПб., 1837. Ч. 1.
6. Данилевский В.В. Русская техника. Л., 1947.
7. Данилевский В.В. Русская техника. Л., 1948.
8. Карцев В. Приключения великих уравнений. М., 1986.
9. Любименко И.И. Новые работы по истории сношений Московской Руси с Англией // Исторические известия. 1916. № 2.
10. Перля З. О станках и калибрах. М., 1952.
11. Русский биографический словарь. М., 1914.
12. Середонин С.М. Сочинение Джильса Флетчера «Of the Russe Common wealth» как исторический источник. СПб., 1891.
13. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей. Иркутск, 1932. Т. 1.
14. Толстой Ю.В. Первые сорок лет сношений между Россией и Англией. СПб., 1875.
15. Толстой Ю.В. Заметка по поводу статьи господина Полуденского: «Русская история Мильтона» // Чтения в Императорском Обществе истории и древностей Российских. 1874. Кн. 3. Отд. 4.
16. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 2009.
17. Tradescant der Altere 1618 in Rutland. SPb., 1847.
18. Boulger G.S. The First Russian Botanist // Journal of Botany, British and Foreign. London, 1869. Vol. 33.
19. Hamel Joseph. England in Russia: Comprising the voyages of John Tradescant the Elder, Sir Hugh Willoughby, Richard Chancellor, Nelson to the White Sea. L., 1968. С. IV
20. Hamel Joseph. England and Russia. Comprising the Voyages of John Tradescant the Elder, Sir Hugh Willoughby, Richard Chancellor, Nelson, and Others, to the White Sea, etc. L., 2000.
21. http ://www.fotodelo. ru
22. http://www.numismat-invest.ru
23. http://www.rdinfo.ru
