CC BY
65
ФИЛОЛОГИЯ И ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
УДК 811.161.1373.611 ББК Ш141.12
Арискина Ольга Леонидовна
кандидат филологических наук доцент
кафедра стилистики, риторики и культуры речи Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва
г. Саранск Ariskina Olga Leonidovna Candidate of Philology Assistant Professor Chair of Stylistics, Rhetoric and Speech Culture Mordovian State University named after N. P. Ogaryov
Saransk
Вклад А. С. Никольского в развитие русской дериватологии A. S. Nikolsky’s Contribution to Russian Derivatology Development
В статье говорится о белых пятнах в истории русской языковедческой науки, о забытых в наше время лингвистах. Рассматриваются лингвистические работы А. С. Никольского, выдающегося ученого XVIII в. Особое внимание уделено изложению учений о морфемике и словообразовании в его грамматических трудах. Показан вклад данного автора в развитие русской дериватологии.
The article tells about blank problems in the history of Russian linguistics and forgotten linguists. It considers linguistic papers of A. S. Nikolsky, who was a well-known scientist of the XVIIIth century. Special attention is paid to his theories of morphemes and word-building in his grammar works. The article shows the author's contribution to the Russian derivatology development.
Ключевые слова: история русского языкознания, морфемика, словообразование, грамматика, термин.
Key words: history of Russian linguistics, morphemics, derivation, grammar,
term.
В 1792 г. из печати выходит книга А. С. Никольского «Основания российской словесности». К сожалению, о ее авторе сохранилось не очень много сведений.
Никольский Александр Сергеевич - писатель (1755-1834); учился в духовной семинарии, был учителем, служил в Берг-коллегии, потом в адмиралтейском департаменте. Из трудов его пользовались известностью «Логика и риторика» (СПб., 1790; 5 изд.) и «Основания российской словесности».
По словам В. И. Аннушкина, именно А. С. Никольский стал создателем «словесности» в педагогике. Его концепция заслужила внимание благодаря
предельной простоте его схемы: «Словесность (дар слова) есть способность выражать мысли словами». Показывая правила, по которым употребляют сию способность, словесность образует две науки: грамматику, научающую «правильному употреблению слов», и риторику, показывающую «способ, как располагать и изъяснять мысли» [2].
Интересно, что риторическая часть данного труда была изучена гораздо тщательнее грамматической. Однако данные пробелы научного знания должны быть рано или поздно восполнены. Возможно, исследование взглядов А. С. Никольского в аспекте морфологии, лексикологии, синтаксиса, деривато-логии сможет пролить свет на многие спорные и на сегодняшний день лингвистические вопросы.
Данная статья ставит своей целью проанализировать взгляды А. С. Никольского в области русской морфемики и русского словообразования.
Необходимость проведения подобного исследования обусловлена тем, что история становления и развития учений о морфемике и словообразовании до сих пор не изучена, хотя в советском языкознании предпринимались попытки выделить периоды в изучении словообразования (в совокупности с морфологией). Первый этап приходился на 20 - 30 гг. XX в., когда в морфологии господствовало фортунатовское формально-грамматическое направление, а словообразование еще не выделилось из общей морфологической проблематики. Начало второго периода относится к 30 - 40 гг., когда словообразование выделяется из морфологии в самостоятельный раздел науки о языке. Третий хронологический отрезок приходится на середину 50-х гг., когда в области словообразования осуществляется систематическое изучение словообразовательных типов и моделей [7].
Данная периодизация наталкивает на мысль, что словообразовательные, а тем более морфемные, вопросы зародились лишь в современности (грамматические вопросы, изложенные в трудах XVI - XVIII вв., анализировались и в XIX в.). Однако это искажение действительности. Хотя словообразование и морфемика характеризуются как молодые науки, зачатки учений о них находим
в древности, в грамматических трудах XVI в. (См. работы О. Л. Арискиной [3 -6]). Естественно, с XVI в. по XXI в. морфемика и словообразование развивались, взгляды ученых на состояние этих разделов тоже эволюционировали, что в совокупности привело к становлению данных учений в качестве самостоятельных наук.
Необходимость создания истории словообразовательной науки ставили еще на 1-ой конференции по словообразованию в Казанском государственном университете (декабрь 1958 г.). Тогда же было весьма актуально найти в истории науки опору для обоснования современных решений.
Словообразовательная наука создавалась в основном усилиями российских ученых, поэтому одна из задач современных исследователей - показать русский приоритет в этом разделе знания.
Таким образом, в данной статье впервые А. С. Никольский будет представлен как дериватолог XVIII в.
Во вводной части работы А. С. Никольского встречаем много терминов и понятий логики. Так, известный по грамматическим трудам XVI - XVII вв. родовой термин (для производных и первообразных слов) вид употребляется в перечисленных грамматистом базовых терминах логики: «Чтобы найти другое не
меньше важное различiе въ человЛческихъ поня^яхъ, нужно знать, что есть
нераздельное или особенное (individuum), вид (species) и род (genus), целое и
части... Когда мнопя нераздЛльныя бываютъ въ чемъ нибудь между собою
сходны, то Ые ихъ сходство, или всЛмъ вообще приличное свойство, называется
видомъ: на пр. море Каспшское, БЛлое, Азовское имЛютъ то общее всЛмъ имъ
свойство, которое однимъ словомъ называется море, и есть въ семъ случаЛ видъ»1 [8, 4].
Термины простое и сложное тоже характеризуются с логической стороны: «Наконецъ поня^я наши бываютъ или 1) простым, т. е. несложенныя изъ
1 Здесь и далее шрифтовые выделения в цитатах наши - О. А.
другихъ, каковы суть: понят1е о деревЪ, которое вижу, понят1е о гром"Ъ, который слышу; или 2) сложным, т. е. составленным изъ другихъ нЬсколькихъ понмтш, каковы суть: понят1я о близости или дальности, составленныя изъ понятш о двухъ предметахъ и разстоянш между ними; безъ сихъ послЪднихъ не могло бы существовать первыхъ» [8, 4 - 5].
В самой лингвистической части базовые термины грамматики толкуются через термины логики: «Слова суть знаки понмтш, произнесенные голосомъ, или изображенные буквами» [8, 9]. Таким образом, автор неоднократно подчеркивает взаимосвязь языка и мышления и знаковый характер языковой системы.
Говоря об изложении морфемного учения, следует заметить, что оно представлено в двух аспектах: 1) слоговом («По числу слоговъ, слова называются односложными, двусложными, трехсложными, многосложными» [8, 10]) и 2) собственно морфемно-словообразовательном, причем приоритет остается за морфемикой («Вникая въ составъ словъ, находимъ ихъ: 1. Первообразными, т.е. непрои.зходятттими отъ другихъ словъ (честь, страна, рука); 2. Произведенными отъ другихъ (честный, странств1е, ручаюсь); 3. Простыми, т.е. не состоящими изъ другихъ словъ (честь, время, хожу); 4. Сложенными изъ двухъ или трехъ (често-люб1е, долго-временный, под хожу)» [8, 12]). В данном умозаключении важны следующие моменты: 1) впервые появляется понятие и термин морфемики состав слова, который включает в себя и собственно словообразовательные понятия - первообразность и производность; 2) термин простые по денотативному компоненту равен термину первообразные (сравните приведенные примеры); в числе примеров сложенных встречаются не только продукты сложно-суффиксального словопроизводства, но и префиксальное образование, которое представлено как составная конструкция (под хожу); 3) из предыдущего пункта можно сделать вывод, что Никольский не придерживался получившей широкое распространение в XVIII в. концепции слитных и раздельных
2
предлогов («Предлоги суть таюя частицы, которыя поставляются предъ именами, для означешя отношешя къ нимъ другихъ именъ, выражаемаго предше-ствомъ глагола» [8, 11].
С понятиями словообразования мы встречаемся в данном труде при описании различных частей речи, т. е. в собственно морфологическом учении, напр.: «Имена увеличительным и умалительным удерживаютъ родъ своихъ первооб-
/ и О « • • •
разныхъ (сей столъ, сей столище, сей столишко; сш рука, ая ручища, сш рученька, с1я ручка» [8, 16], или «Есть еще родъ именъ прилагательныхъ, на-зываемыхъ притмжательными - потому, что означаютъ чью либо принадлежность; онЬ производмтсм отъ существительныхъ частныхъ, или собственныхъ именъ и кончатся на евъ, овъ, инъ (Моисей, Моисеевъ, Петръ, Петровъ, Илья, Ильинъ)» [8, 14], или «ВсЬ времена совершенныя или окончательныя производмтсм отъ неопределеннаго наклонешя совершеннаго или однократна-го; и всЬ несовершенныя или неокончательным производмтсм отъ неопредлен-наго наклонешя несовершеннаго или многократнаго» [8, 35], или «Большая часть именъ отвлеченныхъ, особливо тЪхъ, которыя произходмтъ отъ именъ прилагательныхъ, и означаютъ каюя нибудь свойства, напр. добро, зло, благость, доброта, злость, кротость, мудрость, милость, милосерд1е, милосты-
2 Впервые термин предлог без дефиниции встречается в ранних славянских грамматиках. Данный термин употреблялся в двух значениях: 1) служебная часть речи; 2) префикс. В средневековой лингвистике и в языкознании Нового времени эти значения долгое время не разделялись. Первое научное определение принадлежит В. Е. Адодурову: «Предлог - частица, которая никакого совершенного понятия не изъявляет, как только с помощью другого слова, которое от нее управляется» (Здесь и далее дефиниции из грамматики В. Е. Адодурова даются по кн.: Успенский Б. А. Первая русская грамматика на родном языке: Доломоносов-ский период отечественной русистики). А. П. Сумароков определяет предлог как частицу слова. В грамматике П. И. Соколова дефиниция дается лишь к первому значению термина: «речения несклоняема», т. е. неизменяемая часть речи. В то же время без дефиниции предлог функционирует в тексте и как префикс. С XVIII в. начинает оформляться концепция слитных и раздельных предлогов. Предлоги как часть речи обозначались терминами присоединительные предлоги (в работах Н. Г. Курганова) и раздельные предлоги (в работах М. В. Ломоносова, А. А. Барсова, Аполлоса, П. И. Соколова). Предлоги в значении префикса назывались терминами слитные предлоги (в работах М. В. Ломоносова) и сходственные предлоги (в грамматике А. А. Барсова)
ня, терпЛніе, снисхожденіе, бодрость, храбрость, мужество, щедрость, темнота, щастіе, постоянство, непостоянство» [8, 49].
Также в своей работе Никольский высказывает мысль о возможности частеречной транспозиции, т. е. о словопроизводстве неморфологической природы: «Имена прилагательныя, употребляемыя въ видЛ нарЛчш, имЛютъ и въ семъ знаменованш три степени сравнешя» [8, 4І] или «Въ вид Л предлоговъ употребляются: І) нЛкоторыя имена существительныя какъ-то:
вразсужденіи, посредствомъ, внутре, внутри и проч.; 2) нЛкоторыя глаголы въ дЛепричастш, напр. исключая, не смотря на и проч.... НЛкоторыя частицы означаютъ иногда нарЛчiя, а иногда предлоги, напр. прежде, послЛ, позади и проч.» [8, 45]. Правда, в ряде случаев Никольский затрудняется дифференцировать морфологический и неморфологический процессс словопроизводства и
их продукты, например: «...послЛ нарЛчш произведенныхъ отъ показанныхъ выше именъ прилагательныхъ, или послЛ самыхъ сихъ именъ, употребленныхъ
усЛченно въ видЛ нарЛчш» [8, 52].
Интересно, что в данной работе словообразовательные термины используются и для решения синтаксических задач: «Имена какъ существительныя, такъ и прилагательныя отъ глаголовъ, и обратно глаголы, произведенные отъ именъ, по большей части удерживаютъ управлеше своихъ словъ первообраз-
ныхъ» [8, 54] и «Глаголы, слагаемые съ предлогами, перемЛняя значеше при
всякомъ сложенш, требуютъ послЛ себя тЛхъ же предлоговъ, съ какими сложены сами, исключая, когда слагаются они съ предлогами при, вы, возъ, изъ ко-торыхъ послЛ перваго поставляется къ, послЛ втораго изъ, послЛ третьяго на (дойти до крайности, отойти отъ зла, прийти къ другу, вытти изъ дому, взойти на корабль и проч.» [8, 55].
В области формообразования изложено традиционное учение о степенях сравнения, новаторство наблюдается лишь в изменении терминологии: рассу-дительнам степень (термин грамматик XVI - XVIII вв.) заменяется на современный нам синоним сравнительнам степень. Интересно описывается природа
самих степеней сравнения: «Поелику, судя о какомъ нибудь существЪ, мы раз-сматриваемъ оное или одно, не сравнивая съ другимъ подобнымъ ему, или сравниваемъ съ однимъ, или многими, и находимъ свойства онаго или вышши-
ми или нижшими, то прилагательное, которымъ ознаемъ въ семъ случаЪ свойства того существа, принимаетъ три степени, и первыя, выражающая свойство существа просто, положительно, или безъ сравнешя, называется положительною, напр. плодоносная земля, теплое л"Ьто и проч., вторая, показывающая оное большимъ или меньшимъ въ сравненш съ свойствомъ другаго существа, сравнительною, напр. лЬто всегда теплЛе зимы, третья, показывающая свойство его большимъ или меньшимъ въ сравненш со многими, и дающая оному предъ всЬми преимущество, превосходною, напр. Росс1я есть обширнейшее
государство» [8, 17].
Далее излагается сам процесс образования степенных форм:
1) «положительная степень есть всякое прилагательное имя: полезный, богатый» [Там же];
2) «сравнительная дП лается изъ прилагательнаго женскаго рода въ положительной степени, перемПняя последнш слогъ ая и яя на Пе: свПтлая, свПтлПе, синяя, синПе» [Там же] (здесь же говорится о различных чередованиях в основах);
3) «превосходная дП лается или изъ сравнительной степени, перемПняя окончательную букву оной е на слог йшш: полезнПе, полезнПйшш; или изъ положительной степени, прибавляя къ оной слогъ пре, нарПч1я весьма, очень, отмПнно, чрезвычайно и подобныя имъ, или мПстоимеше самый: премудрый, весьма пр1ятный, очень трудный, отмПнно добрый, самый полез-
ный... ПримПч. Для сильнПйшаго выраженiя, иногда къ превосходной степени, кончащейся на шш, придается еще м П стоимеше самый, самая, самое, или неотдПляемая частица пре, также слово все или наи: превысочайшш, вселюбезнПйшш, наипрекраснПйшш» [8, 18]. Для истории дериватологии интерес представляет появившееся впервые название неотделяемая частица, по значению равное термину «приставка», причем единицы все и наи так уже не трактуются, Никольский называет их словами, хотя к наи это может быть отнесено с большим трудом.
Итак, работа А. С. Никольского дала языкознанию такие понятия, как состав слова, неотделяемая частица, подтолкнула к дальнейшей дифференциации морфологических и неморфологических способов словопроизводства, расширила зону функционирования многих терминов словообразования: от употребления их в синтаксическом разделе до использования в категориях логики.
Библиографический список
1. Аннушкин, В. И. История русской риторики. Хрестоматия: Учебное пособие / В. И. Аннушкин. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Флинта: Наука, 2002. - 416 с.
2. Аннушкин, В. И. Словесные науки в Словаре Академии Российской /
B. И. Аннушкин // Слово: Православный образовательный портал. Филология. История языка. http://www.portal-slovo.ru/philology/39038.php
3. Арискина, О. Л. Вопросы морфемики и словообразования в «Грамматике доброгла-
голиваго Еллинословенского языка АДЕЛЬФОТИС» 1591 г. / О. Л. Арискина //
III Международные Бодуэновские чтения: И. А. Бодуэн де Куртенэ и современные проблемы теоретического и прикладного языкознания (Казань, 23 - 25 мая 2006 г.): Труды и материалы: в 2 т. Т. 1. - Казань, 2006. - С. 192 - 193.
4. Арискина, О. Л. Как, зачем и почему нужно изучать историю словообразовательной науки? / О. Л. Арискина // Культура речи и деловое общение: Материалы Всероссийского научно-практического семинара (г. Саранск, 24 - 29 сентября 2008 г.). - Саранск, 2008. -
C. 22 - 25.
5. Арискина, О. Л. Морфемика и словообразование в «Грамматике славянской.» Л. Зизания / О. Л. Арискина // Вестник Мордовского университета. Вып. 1 - 2. - Саранск, 2004. - С. 31 - 6.
6. Арискина, О. Л. Способы словообразования, зафиксированные в славянских грамматиках XVI - XVII вв. / О. Л. Арискина // Русский язык: исторические судьбы и современность. II Международный конгресс исследователей русского языка. Москва, МГУ им. М. В. Ломоносова, филологический факультет, 18 - 21 марта 2007 г. Труды и материалы. -М., 2004. - С. 35 - 36.
7. Березин, Ф. М. Из истории изучения морфологии русского языка / Ф. М. Березин // Рус. яз. в шк. - 1998. - № 6. - С. 86 - 92.
8. Никольский, А. С. Основания российской словесности / А. С. Никольский. - СПб.,
1792.
Bibliography
1. Annushkin, V. I. History of Russian Rhetoric. Reader: Text-book [Text] / V. I. Annushkin.
- 2nd edition. - M.: Flinta: Nauka, 2002. - 416 p.
2. Annushkin, V. I. Word Science in the Dictionary of the Russian Academy [Electronic Resource] / V. I. Annushkin // Word: Orthodox Educationfl Portal. Philology. Language History. -Access Mode: http://www.portal-slovo.ru/philology/39038.php
3. Ariskina, O. L. Problems of Morphemes and Word-Building [Text] / O. L. Ariskina // III International Boduen Readings: Boudouin de Courtenet and Modern Problems of Theoretical and Applied Linguistics (Kazan, May, 23 - 25, 2006) Materials in 2 Vol. Vol. 1. - Kazan 2006. - P. 192
- 193.
4. Ariskina, O. L. How, What For and Why Is It Necessary to Study Derivation History? [Text] / O. L. Ariskina // Speech Culture and Business Intercourse: Materials of All-Russia Scien-tific-Pratical Seminar (Saransk, September, 24 - 29, 2008). - Saransk, 2008. - P. 22 - 25.
5. Ariskina, O. L. Morphemics and Word-Building in “The Slav Grammar” [Text] / O. L. Ariskina // Bulletin of the Mordovian University. Edit 1 - 2. - Saransk, 2004. - P. 31 - 36.
6. Ariskina, O. L. Methods of Word-Building Registered in the Slav Grammars of the XVI -XVII Centuries [Text] / O. L. Ariskina // Russian Language: Historical Destinies and Modern Reality. II International Congress of the Russian Language Researchers. Moscow, M. V. Lomonosov University, Philological Faculty, 18 - 21 March, 2007. - M., 2004. - P. 35 - 36.
7. Berezin, F. M. From the History of Studying the Russian Language Morphology [Text] / F. M. Berezin // Russian at School. - 1998. - № 6. - P. 86 - 92.
8. Nikolsky, A. S. Foundations of the Russian Glossary [Text] / A. S. Nikolsky. - St. Petersburg, 1792.
