CC BY
19
"VIZANTIZM" AS A PROJECT OF THE RUSSIAN NATIONAL IDEA IN PHILOSOPHY OF K.N. LEONTSEV
Svanova Svet/ana Svanovna, PhD of Philosophical sciences. Associate Professor Vlasova Yulia Valeryevna, PhD of Historical sciences, Associate Professor
Department of Humanitarian and Social and Economic Disciplines, Military Educational and Scientific Center of the Air Force "N.E. Zhukovsky and Y.A. Gagarin Air Force Academy", Voronezh
The article is devoted to the analysis of the project of the national idea, formulated by the representative of Russian religious and philosophical thought K.N. Leon tie v. The purpose of the study is to consider the philosophical concept of "vizantizm" by K.N. Leon tie v as a theoretical project of the Russian national idea. The scientific novelty lies in the fact that the philosophical views of K.N. Leon tiev on the problems of the nation, national identity and nationalism, historical parallels are drawn with the peculiarities of the formation of national identity in the Russian Empire in the second half of the 19 th century, which made it possible to interpret his concept of the "national ideal" as a project of the Russian national idea. The originality of the philosopher's national concept lies in the fact that it is not just an abstract theoretical abstraction, but was based on an analysis of real Russian reality and aimed at resolving the crisis of imperial identity.
Keywords: national idea; Leontiev; Russian philosophy; "vizantizm"; national identity; sociocuitura/ crisis. DOI 10.24923/2222-243X.2022-44.22
УДК 140:316.347 ВАК РФ 5.7.7/09,00,11
© Иванова СИ., 2022 Ф Власова ЮЛ, 2022
"ВИЗАНТИЗМ" КАК ПРОЕКТ РУССКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕИ В ФИЛОСОФИИ КН. ЛЕОНТЬЕВА
Статья посвящена анализу проекта национальной идеи, сформулированного представителем русской религиозно-философской мысли КН. Леонтьевым. Цель исследования - рассмотреть философскую концепцию "византизма" К.Н. Леонтьева как теоретический проект русской национальной идеи. Научная новизна заключается в том, что были детально проанализированы и структурированы философские взгляды К.Н. Леонтьева по проблемам нации, национальной идентичности и национализма, проведены исторические параллели с особенностями формирования национального самосознания в Российской Империи второй половины АIX века, что позволило интерпретировать его концепцию 'национального идеала" как проект русской национальной идеи. Оригинальность национальной концепции философа заключается в том, что она не является лишь отвлеченной теоретической абстракцией, а была основана на анализе реальной российской действительности и направлена на разрешение кризиса имперской идентичности.
Ключевые слова: национальная идея; Леонтьев; русская философия; "визан-тизм"; национальная идентичность; социокультурный кризис.
ИВАНОВА Светлана Ивановна, кандидат философских наук, доцент
ВЛАСОВА Юлия Валерьевна, кандидат исторических наук, доцент
кафедра Гуманитарных и социально-экономических дисциплин, Военный учебно-научный центр военно-воздушных сил "Военно-воздушная академия имени профессора Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина", Воронеж
Поиск русской национальной идея остается одной из центральных тем в отечественной философской мысли. Существуют различные интерпретации национальной идеи, однако универсальное определение этого понятия отсутствует. Одно из известных определений русской идеи дал ф.М. Достоевский. В объявлении о выходе журнала "Время" он писал: "русская идея, может быть, будет синтезом тех идей, которые с таким упорством, с таким мужеством развивает Европа в отдельных своих национальностях; что, может быть, все враждебное в этих идеях найдет свое примирение и дальнейшее развитие в русской народности" [20, 179]. В.С. Соловьев напротив, подчеркивал, что русская идея "не имеет в себе ничего исключительного и партикуляристического", а должна раскрываться лишь как аспект христианской идеи [18, 187]. Современные исследователи тоже предпочитают расплывчатые формулировки. Например, А.Р. Аминов раскрывает сущность русской национальной идеи как "своеобразие исторической судьбы России, ее миссия и призвание в мире, русская нация, ее религиозные идеалы и нравственные ценности, роль интеллигенции, ее отношение к государству и народу" [1,3]. А.И. Пушкарь считает, что русская идея проявляется "в русской ментальное™, в особенностях переживаний, мыслей, оценок действительности" [16, 4].
Мы будем рассматривать национальную идею в тесной взаимосвязи и понятием "национальная идентичность". Понимая национальную идентичность как сложный, многоуровневый процесс, связанный с формированием самоопределения личности и ее последующим соотнесением себя с определенной нацией в зависимости от ее прочтения в конкретном социокультурном контексте. Разделяя традиции социального конструктивизма, в соответствии с которыми общественно-историческая действительность "твориться, производится, "конструируется" человеческими понятиями" [14, 131]. Можно определить национальную идею как некий идеальный "конструкт", проект генезиса определенной социокультурной общности, нации.
Исследователи предлагают разделять понятия "идея нация" и "национальная идея", рассматривая их как когнитивный (познавательный) и аксиологический (ценностный) компоненты национальной идентичности [19, 22]. Идея нации представляется как совокупность признаков нации, критерии национальной идентификации, то есть, что подразумевается под нацией, чем она отличается от других. Национальная идея понимается как обоснование ментальных характеристик нации, размышления о ее судьбе, задачах в мировом культурно-историческом процессе.Оба компонента национальной идентичности тесно взаимосвязаны и взаимодополняют друг друга. Так понимание смысла бытия нации всецело зависит от представления о ее сущностных характеристиках. Национальная идея всегда исторична,то есть существует в конкретных социокультурных условиях. Поэтому абстрактный образ нации обретает свою законченность и определенность только в контексте национальной идеи,
Во второй половине XIX века Россия переживала ситуацию социокультурного кризиса. Он был связан с противоречиями в содержании проекта русской имперской идентичности [6, 183]. Важнейшую роль в формировании национально-государственной идентичности России играл конфессиональный аспект. Православие выступало объединяющей идеей, гарантом процветания русской нации: "государственная мощь империи связывалась с могуществом православия, а последнее в данном случае выражалось посредством державного могущества - происходила сакрализация государства" [3, 56]. Внутренние процессы, происходившие в Российской империи первой половиныXIX века (присоединение новыхтер-
ритории, подъем национального движения, увлеченность проблемой народности) и внешнеполитические события (распространение панславистских настроений под влиянием русско-турецких войн), изменили содержание проекта имперской идентичности. В системе общенациональной государственной идентичности начинает проявляться этническая составляющая. По словам исследователя; "традиционная надэтническая, имперская политика начала планомерно дрейфовать в сторону "этнизации" своих институтов" [3, 92].
По Э. Эриксону, кризис идентичное™ наступает тогда, когда распадаются прежние идеалы и ценности, ранеедоминирующие в политической культуре общества, что вынуждает людей искать новые духовные ориентиры, критерии для осознания своего места в новой социокультурной реальности [25, 123]. Сочетание, с одной стороны, имперской идентичности, направленной на объединение народов в единое государство, а, с другой стороны, локальной идеи, выраженной этническим признаком идентичности, обусловило хронический кризис в русском национальном сознании и способствовало дезинтеграции империи в целом,
В этих условиях в обществе возникает острая потребность глубокого философского осмысления проблемы русской национальной самобытности, выявления новых критериев самоидентификации, способных консолидировать русское общество в единый национальный организм. Специфика общественно-политической жизни России заключалась в том, что роль "пророков и глашатаев национального духа" брала на себя образованная элита, которая "как бы имела способность прорицать его" [21, 8]. По воспоминаниям современников, чрезвычайно важной задачей оказалось "определение границ собственно "русскости"". Эту расплывчатую и неясную категорию связывали "то ли с социокультурным, то ли с конфессиональным контекстом, то ли с этничностью" [3, 85].
К.Н.Леонтьев был одним из тех отечественных мыслителей, которые взялись за теоретическое обоснование русской национальной идеи. Следуя традиции русских консервативных философов, он обращается к национальной проблематике в аспекте духовной и политической дихотомии Россия-Запад, Как верно заметил В.В. Зеньковский: "В развитии мировоззрения Леонтьева отталкивание от Европы сыграло огромную роль, но это было нетолько отталкивание от культуры европейской, здесь действовало ясное сознание и политической противопоставленности Европы - Во-
си си О си
-О 0-
9 к
У-
X ш О
со
Ё
129
стоку" [5,154]. Сравнение западноевропейского и русского культурного типа автор осуществляет с целью обоснования национального своеобразия России и выявления путей ее развития. Анализ культур он выстраивает, опираясь на собственную теорию развития.
Являясь последователем Данилевского, о чем неоднократно упоминал сам философ, К.Н. Леонтьев существенно дополнил теорию локальных культурно-исторических типов законом о циклическом "триедином процессе развития" [10, 625]. Сам процесс развития он понимал как "восхождение от простейшего к сложному", "увеличение богатства внутреннего" и "высшая степень сложности, объединенная неким внутренним деспотическим единством" [8, 125-126]. Закон развития универсален, он применим ко всему существующему в пространстве и времени, в том числе "в жизни племен, государственных организмов и целых культурных миров" [8, 128]. В процессе развития ясно выделяются три периода: "первичной простоты", "цветущей сложности", "вторичного смесительного упрощения" [8, 1 29].
Обращаясь к государству, автор связывает его развитие с постоянным "выяснением, обособлением свойственной ему политической формы" [8,129]. форма определяется в результате развития "внутренней идеи", "метафизической основы", лежащей в основе материи и определяющей ее существование, форма есть "выражение идеи, заключенной в материи (содержании)", она "деспотизм внутренней идеи, не дающей материи разбегаться" [8, 129]. Политическая форма своя для каждого государства, она "неизменна до гроба исторического, но меняется быстрее или медленнее в частях, от начала до конца" [8,129]. По мере развития общества форма усложняется, так как "для наибольшего величия и силы оказалась нужной большая сложность формы" [8, 133]. Внутренняя идея способна уравновешивать "деспотическими объятиями" разбегающиеся различия между составными частями целого, которые появляются в период "цветущей сложности". Однако прогресс нарушает сформировавшееся единство, свойственное общественному телу, ведет к "вторичному упрощению целого", "смешению составных частей", "количественному упрощению" и в итоге наступает "смерть своеобразной культуры в высших слоях или гибель государства ..." [8,130-1 34].
Философ считает, что начиная с XVIII века, в странах Европы ясно проявляются черты вырождения; "германский рационализм", "псевдобританская свобода", "французское равен-
ство", "итальянская распущенность", "испанский фанатизм", везде "надежды слепые на земное счастье и земное полное равенство" [8, 141]. Все "уравнивается", "вторично смешивается" под влиянием "эгалитарного прогресса", цель которого: "средний человек; буржуа спокойный среди миллионов точнотакихжесред-них людей, тоже покойных" [8,141]. Современная Европа перестает быть привлекательной для автора. С одной стороны, Леонтьев констатирует приближающуюся гибель западной цивилизации, а, с другой стороны, она эстетически отталкивает его.
Следует отметить, что К.Н, Леонтьев оценивает культуру эстетически, отбрасывая нравственную сторону общественной жизни. Здесь проявляются его философско-антропологи-ческая позиция натуралиста. Для него государство -"деспотизм внутренней идеи", механизм, "машина", которая повинуется "своему внутреннему закону, своему физико-химическому строю, своей физико-химической основной идеи" [8,129]. Как верно заметил 8.В. Зеньков-ский: "Леонтьев не ощущал различия природы и истории и всецело подчинял человека и историческое бытие тем же законам, какие господствуют в мире органическом" (4, 432].
Красота для Леонтьева заключается в "цветущей сложности" культуры, общественном неравенстве, единоличной тиранической власти, обостренных до предела социальных и политических противоречиях. "Без великих волнений не может прожить ни один великий народ'', писал он [8,105], Здесь Леонтьев выступает как философ-консерватор. С одной стороны, он настаивает на сохранении традиций, негативно относится к отрицанию ценностей и институтов государственной власти, а, с другой стороны, отвергает "равенство сословий", "всеобщую свободу", "всеобщее благо", "либеральный демократизм", так как видит в этом однообразие культуры [8,108.]. Процессы уравнения губят "цветение" культуры, ее "индивидуальность". Истинные культурные ценности подменяются буржуазными идеями утилитаризма, ведут к "всеобщей анархии, либо всеобщей мирной скуке" 18,108-1 09]. Уже в XIX веке, предвосхищая Ф. Ницше, автор предвидел опасность распространения "массовой" культуры, которая ведет к однообразию, обезличиванию творчества, бездуховности общества и деградации человечества в целом.
В отличие от Н.Я. Данилевского, который изначально характеризовал западную цивилизацию как чуждую России, Леонтьев с сочувствием относился к "великой старой Европе,
которой мы столько обязаны" [8,125]. По словам 6.8. Зеньковского; "он не питал к ней никакой вражды, нос грустью истинного поклонника красоты не раз сожалел, что былая творческая мощь Европы иссякает" [4,154]. 6 конструктивном ключе Леонтьев оценивает взаимодействие России со "старой Европой"; "Европейские влияния {польское, голландское, шведское, немецкое, французское) в XVII и потом в XVII! веке играли ту же роль (хотя и действовали гораздо глубже), какую Византия и древний эллинизм в XV и XVI веках на Западе" [8,95].
В отличие от славянофилов, которые критически оценивали петровские преобразования, К.Н. Леонтьев видит в них основу строительства государственного организма России: они сформировали сильное монархическое начало, "родовой наследственный царизм" [8, 102]. Кроме того, реформы Петра обеспечили России "то культурное разнообразие, без которого нет творчества у народов": резкое сословное расслоение общества, крепостничество [8, 102]. Реформы Екатерины II, по мнению автора, носили "решительно тот же характер. Она вела Россию к цвету, к творчеству, к росту" [8, 102]. Этот период в истории России Леонтьев называет "нашей эпохой Возрождения", когда российское государство, "объединенное в высшем духовном и государственном единстве", могло смело воспринимать цивилизующие начала, "переработанные" Европой [8,95-96].
Однако современная Европа опасна для России как источник "эгалитарно-либерального процесса" смешения и разложен и я, Леонтьев полностью отбрасывает присущиеславяно-филам иллюзии о возможном спасении Европы. Автор неоднократно подчеркивает, что "сама по себе Европа не заслуживает более серьезного внимания;она пример для неподражания и больше ничего", и ни какие "лечения и восстановления" ее невозможны [9, 347]. Единственный выход для России - обособиться от Европы, избрать свой собственный исторический путь, свою национальную идентичность: "Конецпетровской Руси близок... И слава Богу. Ей надо воздвигнуть рукотворный памятник и спорее отойти от него, отрясая романо-германский прах с наших азиатских подошв!" (12,431].
Излагая свою национальную теорию, К.Н. Леонтьев не дает четкого определения понятию "нация", полагая, что "нацию определить в точности очень трудно" [16,396]. Нация в его понимании складывается как совокупность "идеальных и физиологических" признаков,
"культурного и племенного" начал. Где под "физиологическими" признаками он понимает "язык и кровь", а под идеальными - "религию, род государственных учреждений; вкусы {обычаи, моды, нравы домашние и общественные); характер экономической жизни" [9,396]. Однако автор постоянно подчеркивает приоритет культурных признаков над племенными. Более существенными для национальной жизни, по его мнению, являются "культурные (идеальные) отличия", то есть "обособляющее нас в быте, духе, учреждениях" [9,349]. В то время как кровь и язык не являются критериями определяющими национальность: "Все великие нации очень смешанной крови" [8, 108]. Таким образом, именно культура выступает образующим началом нации, определяющим ее своеобразие и развитие.
Национальность Леонтьев понимает как некую духовную субстанцию, "идос" нации -это "отвлеченная идея", "внутренняя мысль", которая существует в уме и воображении человека. Национальность - это духовная основа, "скрытая за тем реальным и конкретным физическим явлением, которое мы зовем нацией" [10,602], Национальность определяет совокупность качеств и признаков, которые составляют самобытность нации и отличают ее от других, "чем эти признаки резче, чем эта совокупность выразительнее, тем более в нации национальности" [10,601],
В рамках своей теории Леонтьев не обходит стороной понятие "национализм". Автор определяет национализм как принцип, "движущее, действующее начало" национальности [10,602], Он отождествляет понятия "национализм" и "национальное начало", говоря о том, что "оба эти выражения можно употреблять в одинаковых случаях, по вкусу заменяя одно другим" [10, 602]. Реализация национального начала возможна не только "приложимо к фи-зиогномии нации", но и в политике правительства и в патриотическом идеале граждан [10, 602], Леонтьев выделяет различные типы национализма: "племенной, государственный" и "культурный". "Племенной национализм" реализуется посредством племенной политики. Эта политика процветает в западной цивилизации, в ее основе лежит "племенное начало", которое способствует "сходству строя и быта", ускоряет "всеобщую ассимиляцию нравов", и в итоге приведет к "государственному космополитизму" и "всесветной революции" [11, 529]. Племенную политику он называет "лженациональной", не отвечающей потребностям политического строя [9, 378].
CU OJ О CU
-О Q-
9
Oí
у-
з:
ш О
со
S
131
Истинным национализмом Леонтьев признает "культурный национализм". Понятие "культурный национализм", пишет он, "шире, глубже, содержательнее, чем идея национализма чисто племенного и государственного;уже потому одному, что второй (государственный) содержится, подразумевается в первом" [9, 375]. Истинно национальная политика, ведет к сохранению и укреплению культурных особенностей нации, она "верна и охранительна" [10, 604]. Таким образом, философ преодолевает противоречие между культурой и политикой, ведь одна из важнейших сторон культурного национализма "есть государственная сторона жизни" [9,375]. Эту особенность в концепции философа отметил В.В. Зеньковский: "Леонтьев обладал несомненным интересом к политической стороне истории", но "не возводил государственность в высший принцип" [4, 430]. У него развитие государственности идет параллельно с духовным выражением народа. Ведь государство это "тело" культуры, "деспотизм внутренней идеи", которое обеспечивает жизнь и развитие нации.
Особое место Леонтьев отводит понятию "национальный идеал". Национальный идеал - "культурная программа", "различное субъективное представление разных граждан об идо-се" [10,602]. Он включает в себя как представления об историческом развитии нации, так и практику государственно-культурной жизни. Национальный идеал определяет те признаки нации, которые еще не сформировались: "это представление той же нации в будущем ближайшем или отдаленном" [10, 601]. По своей сути национальный идеал в интерпретации К.Н, Леонтьева есть проект политического, религиозного и культурного развития нации, направленный на созидание и сохранение ее духовно-культурной самобытности, то есть проект национальной идеи. Необходимо отметить, что подобная трактовка понятия в рамках национальной теории выделяет Леонтьева среди консервативно настроенных философов, которые связывали будущее народа с определенными объективными условиями национального развития, например, с историческими, культурными задачами, божественной миссией. Для Леонтьева национальная идея лежит в сфере субъективно-личностных представлений о будущем народа [23].
Леонтьева волновала судьба современной ему России, так как он видел признаки неизбежно надвигающегося периода "смесительного упрощения": "Молодость наша, говорю я с горьким чувством, сомнительна. Мы... стоим
у какого-то страшного предела" [8,155]. Спасение России он связывал с реализацией "национального русского идеала" через культурно-политическую идею "византизма". Идея "византизма" слагается из нескольких составных частей: религиозной, государственной и общественно-нравственной. Основу "византизма" составляет религиозная идея, которая реализуется в виде христианства. Однако это христианство должно значительно отличаться "от западных церквей, ересей и расколов" [8,94]. Автор уточняет, что речь идет именно о его византийском варианте: "русское православие - есть православие византийское!" [9, 419]. Государственную идею национального идеала он связываетс самодержавием. Прообразом русского самодержавия выступает "византийский кесаризм", который представляет собой "счастливое сочетание" римской диктатуры с христианством [8,97]. Эта политическая форма помогала византийскому государству выстоять в самых неблагоприятных условиях. Общественно-нравственная составляющая "византизма" связана с сохранением и развитием русского быта, "поэтичного, разнообразного в национальном" [22, 164J. В основе нацио-нально-бытовой самобытности лежит та же православно-византийская нравственная идея, исключающая возможность достижения свободы и счастья человека в земной жизни. Нравственная идея "византизма" находит выражение в таких аспектах русской общественной жизни как укрепление сословного строя, "сохранение неотчуждаемости крестьянских земель" [9,354].
Таким образом, "византизм" есть некая система идей, которой необходимо "наполнить" русский народ для обретения "величия нашего",то есть проект национальной идеи, Необходимо обратить внимание на то, что подобная схема русского национального идеала по своей сути тождественна имперской доктрине "теории официальной народности" С.С. Уварова, Религиозно-политический проект национальной идеи, предложенный К.Н.Леонтьевым, разрешает противоречие между империей и нацией, так как сама империя является воплощением самобытной национально-государственной идеи. Это свидетельствует о том, что концепция Леонтьева полностью укладывается в имперскую парадигму идентичности.
Религиозная идея пронизывает все составляющие проекта национальной идеи К.Н. Леонтьева, формируя основу русскую национальной идентичности. Об этом писал В,В. Зеньковский: "Вся умственная работа Леонть-
ева шла в границах его религиозного сознания - здесь надо искать главный корень его построений" [4, 421], Сам мыслитель подтверждает это, говоря о том, что "религиозное дело ставит выше национального" [9, 408]. Здесь можно заметить внешнее сходство национальной концепции Леонтьева с взглядами 8.С, Соловьева, который также определяет духовную основу народности в религии. Если Соловьев определяет христианство как основу "великого человеческого единства", выступая против "национального эгоизма" [17], то Леонтьев рассматривает православие как черту культурного обособления русского народа.
Православная идея, по его мнению, имеет "особый смысл" для существования России и проявляется в следующих измерениях: национально-государственном, национал ьно-куль-турном и внешнеполитическом. Национально-государственный смысл рассматривает православие как некую духовную силу, способную объединить весь русский народ: "от Царя и знати до нищих и даже каторжников" [10, 605]. С национально-культурной точки зрения "Православие есть самый основной, резкий и глубокий национальный признак, отличающий и отделяющий нас и от западных, и от восточных (иноверных) соседей наших" [10, 605]. Леонтьев рассматривает православие как"внеш-неполитическую силу", которая поможет России утвердиться "не только в пределах своего государства, но и за пределами его" [10, 605].
Сильный православный элемент в структуре русской национальной идеи, выделенный Леонтьевым, в целом отвечал специфике национального самосознания населения Российского государства второй половины XIX века. По мнению исследователя Л,С. Гатаговой, первичной и доминирующей формой идентичности для русского крестьянского населения этого периода было отождествление себя с определенной религиозной конфессией: "на вопрос "Кто ты?", обычный крестьянин, как правило, отвечал: "Мы православные"" [3, 83]. То есть всякий, исповедующий православие автоматически определялся как русский, и наоборот, неправославный, но этнически русский таковым не считался.
Что касается сильного государственного начала, "великорусского легитимизма", который К.Н. Леонтьев считает "родовым чувством" русского народа, то оно несколько преувеличено. Ко второй половине XIX столетия население России дифференцировалось в основном по клановой, родовой или локальной
принадлежности. Важнейшей формой самоидентификации для русского народа выступала локальная принадлежность: "Мы тверские, владимирские, рязанские и т.д." [3, 83]. Соотнесенность себя с империей у основной массы русского народа в этот период времен и отсутствовала. Как отмечают исследователи, крестьянское сословие не только не соотносило себя с государством, но противопоставляло себя ему, так как государство ассоциировалось исключительно с произволом чиновников [15, 94].
Впоследствии К.Н. Леонтьев реконструирует проект русской национальной идеи, дополняя его новыми позициями.Так, И.Фудель в статье "Культурный идеал К.Н. Леонтьева" указывает на пять элементов "византизма": "государство, церковь,быт,законы, наука" [22,164], С.В. Хатунцев выделяет в концепции Леонтьева семь "столпов" движения к "новой цивилизации": религиозные, политические, юридические, философские, бытовые, художественные и экономические идеи. Помнению исследователя, сам Леонтьев связывал основы "византизма" с сакральным числом семь ("гептасти-лизм"), олицетворяющим семь столпов будущего славяно-восточного культурного храма [23,172].
Реализация внешнеполитического аспекта идеи "византизма" была связана с решением так называемого "восточного вопроса". Вторая половина XIX века ознаменовалась подъемом национально-освободительного движения славянских народов против Османской империи, События на Балканах имели большой резонанс в русском обществе. Они активно обсуждались в периодической печати разной политической направленности. Несмотря на существующие противоречия, все политические силы России были едины в поддержке "братьев-славян" [2, 25]. Один из актуальных аспектов в решении "восточного вопроса" был связан с идеей восстановления некогда утраченного единства славянских народов. В поддержку славянского союза высказывались многие представители второго поколения славянофилов, например, И.С. Аксаков и Н,Я, Данилевский.
Леонтьев выступает категорически против идеи панславизма. По его мнению, политический союз славян не может быть крепок, так как в основе "славизма" лежат племенные, этнографические начала, такие как "идея общей крови (хотя не совсем чистой) и сходных языков" [8, 108]. "Славизм" не имеет под собой истинных оснований для объединения народов в единую славянскую цивилизацию. Кроме того,
си си О си
-О 0-
9 к
У-
X ш О
со
Ё
133
сами славяне разъединены религиеи, политическими и экономическими интересами, "племенным честолюбием, преданием древней славы, памятью о вчерашнем рабстве" [8,123]. Но главное, в панславизме автор видит опасность для духовно-культурной самобытности самого русского народа. Большинство славян живут по западным "унитарно-либеральным" идеалам, они "привыкли к европейским формам свободы и равенства или слишком преданы им" [9, 351]. Поэтому объединение с ними не только ослабит государственную мощь Россию, но и "может быть для нас смертоносным" [8,123].
В противовес "племенному славизму" Леонтьев предлагает проект объединения славян на основе идеи "византизма". "Византизм", писал он, может стать крепким "дисциплинирующим началом" объединения славян, он"единственный надежный якорь нашего не только русского, но и всеславянского охранения" [8, 116]. В основе всеславянского объединения должны лежать теже византийские начала "монархия и православие". Возглавить православную конфедерацию, пока в составе четырех государств: "Греции,Сербии (единой), Румынии и Болгарии", должна Россия как восприемница Византии, хранительница ее религиозных традиций [9, 397]. Столицей государственного объединения должен стать Царьград, захваченный благодаря "счастливой войне" с Турцией. Планировалось также присоединить к новому государственному образованию "остатки Турции" и всю Персию, "удалить" англичан из Египта и отдать его "султану, как нашему подручнику" [9,397]. То есть Леонтьев определяет конкретные геополитические границы нового восточнославянского мира, в котором Россия будет выступать в качестве религиознеполитического лидера.
В проекте К.Н. Леонтьева русскому народу отводится роль "спасителя", способного избавить славян от скорой гибели под влиянием "западной эмансипации" через духовное возрождение. Причем автор подчеркивает факт доминирования России над другими славянскими народами: "один несоразмерно большой член будет орган и чески преобладать над меньшими" [8, 153]. "Деспотизм внутренней идеи" получает развитее в теории Леонтьева о "полезности" временной политической зависимости одной нации от другой. "Под временным игом", писал автор, "расцветает" национальная самобытность, укрепляется нация и все это "способствует установлению и внешнего государственного единства" [9,403], Это дает осно-
вание исследователям рассматривать проект Леонтьева как яркий образец "прототатали-тарных концепций" национально-историчес-кого развития [7,46].
Таким образом, К.Н. Леонтьев продолжает интеллектуальную традицию русских консервативных философов, направленную на поиск национальной идеи и ее философское осмысление. философскую концепцию "византизма" К.Н.Леонтьева, на наш взгляд, можно рассматривать как проект русской национальной идеи. Автор подчеркивал, что русский национальный идеал это представление граждан о будущем нации, идеальный "конструкт" сохранения и созидания духовно-культурной самобытности русского народа. Оригинальный религиозно-политический проект был направлен на преодоление социокультурного раскола в русском обществе второй половины XIX века, связанного с кризисом имперской идентичности и должен был стать новой программой русской национально-государственной консолидации на основе универсальных ценностей. Национальная концепция Леонтьева во многом утопична, особенно в отношении реализации внешнеполитического аспекта, но без сомнения актуальна своими историософскими и культурологическими выводами, что определяет ее значение в развитие отечественной национальной мысли,
Литература:
1. Аминов С.Р, Русская идея в отечественной культуре XIX века: автореферат дис. ... канд. культур, наук. - Нижневартовск, 2005. - 24 с.
2. Власова Ю.Ё. Политика России в деле урегулирования сербо-турецкого конфликта 1876 г. // Научный вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета. Сер.: социально-гуманитарные науки. - 2016. -№2(10).-С 24-32.
3. Гатэгова Л.С Кристаллизация этнической идентичности в процессе массовых этнофобий в Российской империи (вторая половина XIX века) // Религия и идентичность в России. - М.: Вост. лит., 2003. - С, 82-98.
4. Зеньковский В.В. История русской философии. - М.: Академический проект, 2011. - 880 с.
5. Зеньковский В,В. Русские мыслители и Европа. Критика европейской культуры у русских мыслителей. - 2-е изд. - Париж YMCA PfiESS, 1955. 283 с.
6. Иванова СИ. Особенности реализации имперского проекта национальной идеи es России XIX века // Проблемы социальных и гуманитарных наук, - 2020. - Вып. 2 (23). -С. 182-190.
7. Королева Л. Г. К. H. Леонтьев об историческом пути развития России // Ученые записки. Электронный научный журнал Курского государственного университета. - 2018. - №4 (48). - С. 44-51.
8. Леонтьев К.П. Византизм и славянство // Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство: Философс-
кая и политическая публицистика. Духовная проза (1672-1891). - М.: Республика, 1996. - С. 94-156.
9. Леонтьев К.Н. Кто правее? Письма к B.C. Соловьеву // Леонтьев К.Н. Византизм и славянство. -М.: Академический проект, 2017. - С. 338-433.
10. Леонтьев К.Н. Культурный идеал и племенная политика. Письма г-ну Астафьеву // Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872-1891). - Ш Республика, 1996. - С. 600-625.
11. Леонтьев К.Н. Национальная политика как орудие всемирной революции. Письма к О. И. Фуделю // Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика, Духовная проза (1872-1891). - М.: Республика, 1996.-С 512-534.
12. Леонтьев К.Н. Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения И Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872-1891). - М.: Республика, 1996. - С 400-432.
13. Лурье С.Й. Российская империя как этнокультурный феномен И Общественные науки и современность. - 1994. - №1. - С. 56-64.
14. Малахов 6.С. Новое в междисциплинарных исследованиях // Общественные науки и современность. - 2002. - N®5. - С. 131-140.
15. Паин Э.А. Между империей и нацией: модернистский проект и его традиционалистская альтернатива в национальной политике России. -М.: Фонд "Либеральная миссия", 2003. - 164 с.
16. Пушкарь А.И. Российская идел в социокультурном континууме: генезис и актуальное состо-
яние: автореферат дис. ... канд. филос. наук. — Казань, 2004,- 17 с
17. Соловьев B.C. Великий спор и христианская политика // Электронная библиотека "Гумер". — URL: http://www.gu me г. i n f о/ bog os I ov_B u k s/P h í 1 os/ SoloWVelSp_ïndex.php (дата обращения: 04.08.2022).
18. Соловьев B.C. Русская идея // Русская идея. -М.: Республика, 1992. - С.185-204.
19. Спицына Т.В, Национальная идентичность в контексте социокультурного кризиса России (конец XIX - начало XX века): дис... канд. филос. наук. - Белгород., 2005. - 146 с.
20. Страхов H.H. Воспоминания о Федоре Михайловиче Достоевском // Биография, письма и заметки из записной книжки ф. М. Достоевского. -СПб.: Тип. А. С. Суворина, 1883. - 839 с.
21. Тишков В,А. Что есть Россия? (перспективы наци е строительств а) // Вопросы философии, - 1995, -№2. -С. 3-17.
22. Фудель И. Культурный идеал К. Н. Леонтьева П Литературная учеба. - 1992. - №1-2-3. -С. 160-171.
23. Хатунцев C.B. "Консервация будущего": геГ1Та-стилистическая геополитика Константина Леонтьева // Тетради по консерватизму. - 2015.- №4. -С. 171-178.
24. Хатунцев C.B. К.Н. Леонтьев о национализме и национальной политике // Образовательный портал "Слово", URL: https: https: // pottal-slovo.ru/ history/40647.php?sphrase_id=195523 (дата обращения: 04,08.2022).
25. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. -М.: флинта: МПСИ: Прогресс, 2006. - 352 с.
CU 0J О CU
-0 0-
9
Oí h-X
LU
о
со
i
135
BINARY OPPOSITIONS OF F.M. DOSTOEVSKYS PHILOSOPHY WITHIN THE FRAMEWORK OF A POLY-CONCEPTUAL THEORETICAL AND METHODOLOGICAL APPROACH
Izvekova Tatyana Fedorovna, PhD of Philology, Associated Professor, Leader of International Office Head of the Department of Linguistics and Intercultural Communication, Novosibirsk State Medical University, Novosibirsk
The duality of philosophical concepts, as well as their existential refraction in the world order and it) man, is an object of interest for humanitarians of various specialties. The duality described by F.M. Dostoevsky is inextricably linked with the Absolute and has a religious basis. The rationale for the fundamental superiority of human spirituality in F.M. Dostoevsky, represented by the unity of faith and knowledge, in relation to other beginnings of his being, because it is thanks to this excess that a person becomes a person, rising above his purely natural (natural, animal) essence. The attributive relationship with the Absolute is the true immortality of man, his powerful forces as a man-god and the Absolute Personality. The search for a deep relationship between faith and knowledge must be theoretically and methodologically carried out in a broader conceptual complex, which has a direct and immediate connection with these principles: man, truth, mentality, spirituality, consciousness, being, etc.
Keywords: man; truth; personality; philosophy; faith; knowledge; duality.
DOI 10.24923/2222-243X.2022-44.23
БИНАРНЫЕ ОППОЗИЦИИ ФИЛОСОФИИ УДК 141.201
ФЖ ДОСТОЕВСКОГО В РАМКАХ ПОЛИПОНЯТИЙНОГО ВАК РФ 5.7.2/09.00.03 ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКОГО ПОДХОДА
Двойственность философских понятий, а также их зкзистенциональное пре- ©Извекова ТФ., 2022 ломление в мироустройстве и человеке является объектом интересов гуманитариев самых различных специальностей. Двоемирие, описанное ф.М. Достоевским, неразрывно связано с Абсолютом и имеет под собой религиозную основу. Обоснование принципиального превосходства духовности человека у Ф.М. Достоевского, представленного единством веры и знания, по отноше-
