CC BY
306
Е. М. Кишкинова
«ВИЗАНТИЙСКИЙ СТИЛЬ» И АРХИТЕКТУРА БОЛГАРСКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО РОМАНТИЗМА
Работа представлена кафедрой истории архитектуры, искусства и архитектурной реставрации Института архитектуры и искусств Южного федерального университета.
Статья, затрагивающая проблемы истории «византийского стиля» в архитектуре периода эклектики и модерна, посвящена выявлению особенностей этого стиля в Болгарии, его связи с византийскими прототипами, болгарским средневековым зодчеством и наследием Национального Возрождения, а также сравнению с русским вариантом «византийского стиля», оказавшим значительное влияние на развитие византинирующего течения в архитектуре болгарского национального романтизма.
Ключевые слова: византийский стиль, русская архитектура, болгарская архитектура, эклектика, модерн, национальный романтизм, болгарское национальное возрождение.
E. Kishkinova
"BYZANTINE STYLE" AND ARCHITECTURE OF BULGARIAN NATIONAL
ROMANTICISM
The article covers the history of the "Byzantine style " in architecture of the period of Eclecticism and Art Nouveau. The author reveals the characteristics of this style in Bulgaria and its relation to Byzantine prototypes, Bulgarian medieval architecture and the heritage of the National Renaissance and also compares this style with its Russian version, which significantly influenced the development of the Byzantining trend in architecture of the Bulgarian National Romanticism.
Key words: Byzantine style, Russian architecture, Bulgarian architecture, Eclecticism, Art Nouveau, National Romanticism, Bulgarian National Renaissance.
В период романтизма и эклектики, как и на протяжении всего своего предшествующего и последующего развития, архитектура
в силу ряда специфических особенностей (прежде всего монументальности форм и масштабности затрат - времени, сил, мате-
риалов, финансовых средств) была призвана выражать наиболее значимые для данного социума в данный исторический период нравственно-религиозные и общественно-политические идеи. Среди множества направлений в русской архитектуре этого периода «византийский стиль», основанный на заимствовании элементов византийского средневекового зодчества, - один из самых «политизированных». Ему выпала задача наглядно и убедительно «материализовать» актуальные общегосударственные приоритеты -обоснование самоценности русской культуры и ее равнозначности западной, доказательство преемственности России по отношению к Византии и далее Античности, утверждение родства славянских народов, особо важное при активной политике на Балканах. По сути, «византийский стиль» стал архитектурным выражением идей панславизма. Балканский вектор в российской внешней политике - один из неизменных приоритетов, свои интересы здесь Россия издавна отстаивала не только дипломатическим, но и военным путем. В частности, во второй половине XIX в. проблема контроля над Черным морем и сопредельными территориями, включая Балканы, была основной причиной Крымской войны 1853-1856 гг., а также Русско-Турецкой войны 1877-1878 гг., давшей толчок к новому осмыслению всеславянского единства. В начале XX в. Балканские войны, в которых Россия не принимала непосредственного военного участия, послужили прологом Первой мировой войны. На этом фоне закономерен интерес к «византийскому стилю», выражавшему не только преемственность с Византией, но и общность с культурами народов Балкан, в которых продолжала жить византийская традиция.
В царствование Александра II (18551881) «византийский стиль» получил «высочайшее» одобрение. Его поддерживала не только интеллектуальная элита, научные и архитектурные круги, но и императорский двор (Александр II, его супруга Мария Александровна, вдовствующая императрица Александра Федоровна, великие князья). Стимулами к развитию стиля явились заслужившие
европейское признание успехи российской византинистики, большую роль в его распространении сыграла архитектурная школа петербургского Института гражданских инженеров. «Византийский стиль» в русской архитектуре на протяжении середины XIX -начала XX в. прошел долгий путь эволюции -от произведений, находившихся еще в рамках романтизма, через самоопределение на раннем этапе эклектики и усложнение в ее поздний период - к модерну, получил теоретическое осмысление и явился одним из направлений в русле поисков национального стиля. Своим становлением и развитием стиль обязан творчеству таких выдающихся мастеров русской архитектуры, как Г. Г. Гагарин, А. М. Горностаев, М. Д. Быковский, Д. И. Гримм, Р. И. Кузьмин, А. А. Авдеев, Э. И. Жибер, А. А. Парланд, Р. К. Флуг, В. А. Шретер, А. Н. Померанцев, Н. Н. Никонов, В. А. Косяков, Р. Р. Марфельд.
Сказанное отнюдь не означает, что «византийский стиль» развивался лишь в границах Российской империи. Его происхождение связано с общеевропейскими процессами в искусстве, расширением круга источников, вовлекаемых в сферу практических интересов зодчих, рационалистическими установками, ибо византийская архитектура по праву признавалась сугубо целесообразной, и стремлением к синтезу искусств, а также исторической связью этого стиля с ранними этапами развития христианства. Среди наиболее известных зарубежных зодчих, обращавшихся к византийскому наследию, имена Д. Ф. Бентли, Х. П. Берлаге, П. Абади, Л. Во-дуайе, Ж. А. Эсперандье, Т. фон Хансена и многих других. В православных странах «византийский стиль» получил наиболее широкое распространение.
В болгарской архитектуре византини-рующая тенденция развивалась не без влияния русских архитекторов в рамках сначала эклектики, а затем национального романтизма (одного из направлений болгарского модерна - сецессиона конца XIX - первой трети XX в.) и оставалась востребованной в храмо-строении вплоть до Второй мировой войны. Именно болгарская архитектурная школа
явилась наряду с русской одной из немногих, в практике которых «византийский стиль» преодолел рамки эклектики и породил выдающиеся по художественному качеству образцы византинирующего модерна.
Национальный романтизм в архитектуре Болгарии и участие русских архитекторов в его становлении рассмотрен в ряде публикаций Маргариты Коевой [3; 4; 5; 6], отдельные аспекты этой темы затронуты в книгах Н. Мавродинова «Връзките между българ-ското и руското изкуство» [7], П. Йокимова «Сецесионът и българската архитектура» [1], в период непосредственного существования стиля - в публикациях А. Торньова [8; 9] и др., на русском языке недавно появилась статья Е. И. Кириченко «Русские архитекторы в Болгарии» [2]. Вместе с тем до конца не решен вопрос специфики проявления «византийского стиля» на территории Болгарии, его связи с болгарским средневековым зодчеством и наследием Национального Возрождения. В предлагаемой вниманию читателя статье предпринята попытка выявления особенностей византинирующей тенденции в болгарской архитектуре в сравнении с русским вариантом «византийского стиля», оказавшим значительное влияние на ее становление.
Известно, что византийская компонента в архитектуре Болгарии имеет длительную историю, первые византийские постройки появились здесь еще в доболгарский период. Собственно Болгария одной из первых среди славянских стран оказалась включенной в орбиту политического, религиозного и культурного влияния Византии. Довольно рано определились здесь и особенности храмового строительства. Так, в отличие от Византии, в Болгарии долго главенствовала базилика с бескупольным покрытием. Наряду с ней для ранней болгарской архитектуры характерны немногочисленные, но своеобразные храмы с центрическим планом на основе триконха или круга. Развитие получили также квадратные бесстолпные, крестообразные, одно-нефные, базиликальные купольные и кресто-вокупольные храмы. Средневековому болгарскому зодчеству присуща нарядная декоративность, ярко проявляющаяся в облицов-
ке зданий, оказавшая влияние на византийскую архитектуру. Турецкое иго, надолго задержавшее развитие храмовой архитектуры Болгарии, обусловило строительство здесь в ХГУ-ХУГГ вв. преимущественно одноне-фных невысоких церквей без куполов и колоколен. В период Национального Возрождения (вторая половина ХУШ в. - 1878 г.) вопрос возведения новых храмов и перестройки существующих привлек особое внимание болгарского общества. Вновь начали строить трехнефные храмы, в том числе купольные, были созданы памятники, сочетающие достижения средневекового зодчества с оригинальными чертами, свойственными гражданской архитектуре, а также с реминисценциями барокко. В оформлении фасадов церкви Рождества Богородицы в Рильском монастыре (зодчий Павел Иванович из Кримина, 1835-1837) и Никольской церкви в Сопоте (Никола Троянов из Браци-гова, 1846) применены коромыслоподобные закомары и волнообразно изгибающийся карниз фронтона, по-барочному рафинированным криволинейным формам которых, восходящим к очертаниям оригинальной арки древнейшей части Боянской церкви ХГГ в., суждена будет долгая жизнь в болгарском зодчестве - как культовом, так и гражданском. Выдающимися памятниками этого периода являются также церковь Георгия Победоносца в Асеновграде (В. Димов, 1848), Богородицкая церковь в Габрово (Г. Кынев, 1865), церкви Троицы в Свиштове (Н. Фичев, 1865, Г. Кынев, 1883-1886) и в Шишмановом монастыре близ Тырново (Н. Фичев, 1847) и многие другие. В частности, храм в Шишма-новом монастыре представляет собой трех-купольную базилику с арочным притвором. Интересно отметить, что в данном случае декор фасадов (чередование камня и кирпича, слепые арки, редкая для Болгарии двойная аркатура барабанов) и напоминает о средневековой болгарской традиции, и предвосхищает приемы «византийского стиля».
После обретения в 1878 г. государственной независимости строительство храмов ведется еще более активно. М. Коева справедливо отметила, что мощный интеллекту-
альный подъем, охвативший Болгарию после освобождения, был возможен только там и только тогда, это был «выброс» энергии, столетиями насильственно сдерживаемой [4. с. 1]. В архитектуре это время обостренного интереса к храмостроению, так как, во-первых, еще до 1878 г. храмы были единственным видом общественных зданий, который разрешалось возводить болгарам, во-вторых, церковь воспринималась как сила, духовно противостоявшая захватчикам и, следовательно, в-третьих, храмы мыслились как символы многовекового сопротивления. Закономерно, что поиск национального стиля в Болгарии еще в большей степени, чем в других странах, связан с храмовой архитектурой, хотя и не исчерпывается ее памятниками. Естественным становится обращение к византийскому архитектурному наследию, как к «исконно православному», адекватному популярной идее единства церкви и государства. Выражая преемственность по отношению к византийской и собственной средневековой культуре, византинирующее направление одновременно позволяло подчеркнуть родство с Россией и другими славянскими странами. Охлаждение в политических отношениях с Россией не помешало его развитию. Византийская составляющая, далеко не являясь единственной в болгарском храмострое-нии, тем не менее уверенно сохраняет свои позиции как на фоне эклектического разнообразия архитектурных направлений конца XIX в., так и позднее, в первые десятилетия XX в., активно взаимодействуя с национальной традицией и достижениями модерна.
В ряде памятников, датируемых рубежом XIX-XX вв., можно отнести к византийским чертам лишь немногие - в основном это аркады, завершающие барабаны куполов храмов и колоколен. Таковы церковь Николая Мирликийского в Старой Загоре (Д. Драго-шинов совместно с К. Ганчевым и Н. Трояно-вым, 1896-1909), и Кирилла и Мефодия в Бургасе (Р. Тоскани, 1897), напоминающая построенный в 1842-1862 гг. по проекту Э. Шауберта собор св. Николая в Афинах. Идет активный поиск национального стиля с учетом средневекового наследия, достиже-
ний болгарского Возрождения, европейского Ренессанса, романского стиля, барокко и классицизма. К памятникам, в которых византийская компонента играет значительную роль, следует отнести церковь Георгия Победоносца в Софии (А. Начев, проект 1896, строительство 1899-1909 гг.). Трехнефный храм с куполом над средокрестьем и двумя невысокими колокольнями над притвором включает, наряду с византийскими заимствованиями (решение барабанов, тройные окна), также болгарские (базиликальность, плавные изгибы карниза, аркатура под ним, трехлопастные завершения окон) и ренессансные черты (оконные проемы боковых фасадов). Сочетанием византийских приемов с ренес-сансными и болгарскими отмечены также румынская церковь св. Троицы в Софии (1903-1905) и церковь Иоанна Рильского при Софийской духовной семинарии (1902), построенные Фридрихом Грюнангером, австрийским архитектором, первым из западных мастеров обратившимся в проектах для Болгарии к византийскому наследию.
Процесс становления и развития визан-тинирующего направления в болгарской архитектуре иллюстрирует история софийского собора Святой Недели (святого Короля). В 1856 г. на месте обветшавшего деревянного здания мастер Петр Казов начал строить базиликальный каменный храм. Землетрясение и нехватка средств в 1858 г. приостановили строительство, возобновленное лишь в 1863 г. под руководством Ивана Боянина. К 1867 г. он завершил храм, выдержанный в стилистике Национального Возрождения, с «извивами» карнизов и открытой аркадой экзонартекса, тремя куполами по продольной оси и двумя легкими колокольнями на западном фасаде. В 1898-1901 гг. по проекту болгарского и русского архитекторов - Н. Лаза-рова и Л. О. Васильева - храм был радикально перестроен, так как после освобождения не казался уже достаточно представительным. Сохранив традиционные болгарские базиликальность и открытые аркады, он получил теперь пятиглавие и мощную колокольню. Заметны стали черты «византийского стиля» в том его варианте, который был
характерен для России - появились закомары, тройные окна, «полосатость» фасадов, вероятно, под влиянием Л. О. Васильева. Этот новый храм был разрушен во время теракта 1925 г., и следующий этап его истории принадлежит уже национальному романтизму.
Поворотным пунктом в становлении ви-зантинирующей линии в поиске национального стиля является работа над проектом столичного собора Александра Невского -памятника освобождения Болгарии. Решение о строительстве храма Александра Невского в Софии было принято в 1880 г. Первоначальный проект храма принадлежал И. С. Богомолову и был создан им в 1884-1885 гг. на основании переработки проекта храма на месте убийства Александра ГГ в Петербурге. Это был триконх с примыкающей с запада шатровой колокольней, целиком включенный в русскую традицию «византийского стиля». По мнению Е. И. Кириченко, в его проектировании вместе с Богомоловым принимал участие Л. О. Васильев [2, с. 278]. Однако Богомолов в 1886 г. скончался, политические причины долгое время тормозили продолжение работ, и лишь в 1898 г. был завершен новый проект, составленный А. Н. Померанцевым. Этот проект отличался от предыдущего не только вместимостью (4500 человек против первоначально предполагавшихся 1300), но и более заметной ориентацией на традиции болгарской архитектуры. Храм строился в 1904-1912 гг. В литературе подробно освещены его конструктивное решение, художественные особенности и градостроительная роль. Еще Н. Мавродинов справедливо указал на то, что Померанцев, изучивший ряд болгарских средневековых памятников (в Тырнове, Асеновграде и Несебре), использовал в Александро-Невском соборе характерное для Асеновой церкви (XII в.) и церкви Пантократора в Несебре (XIV в.) соотношение купола и колокольни, напоминавшее ему Флорентийский собор (в результате радикально изменился силуэт колокольни, утратив русские черты), а также - на боковых фасадах - мотив уже упоминавшейся арки Бо-янской церкви [7, с. 118]. К этому следует добавить, что Померанцев не случайно вы-
брал базиликальную композицию, сравнительно редко применявшуюся в русском варианте «византийского стиля», но весьма характерную для болгарского средневековья (пример - софийский собор св. Софии VI в. и многие другие памятники). Низкий и широкий барабан и пологий купол собора Александра Невского напоминают Софию Константинопольскую, окружающие его полукупола еще более усиливают сходство. Естественно, храмы типа тетраконха были широко распространены в архитектуре византийского ареала (Сан Лоренцо в Милане IV в., храмы в Эсре и Босре VI в., памятник Закавказья и многие другие). Однако три конхи, дополняющие центральную главу собора Александра Невского, весьма близки также объемно-пространственному решению Красной церкви в Перуштице, VI в. Планировочное решение с тремя конхами, так называемое «афонское», находит поддержку и в более поздней болгарской архитектуре (соборный храм Иоанна Богослова 1392 г. в Погановском монастыре, соборный храм Богородицы 1604 г. в Бачковском монастыре и другие монастырские соборы). Типично болгарским мотивом являются открытые аркады экзонартекса храма (пример - уже упоминавшаяся церковь Богородицы в Рильском монастыре), восходящие к раннехристианской архитектуре и в то же время тесно связанные с гражданскими постройками. В целом Померанцев, во всеоружии опыта «византизма» в России, уже вплотную подошедшего к модерну, выражаясь образно, в своем проекте впервые заставил «византийский стиль» внятно и убедительно заговорить по-болгарски. Общепризнанно, что этот выдающийся памятник оказал значительное влияние на дальнейшее развитие болгарского храмостроения (достаточно вспомнить конкурсный проект 1927 г. Церкви Св. Недели для Софии П. Цветкова, целый ряд проектов кафедрального собора для Плевена, представленных на конкурс 1929 г. и выполненных Стояном и Симеоном Атанасовыми, А. Торньовым, П. Цветковым и С. Горановым, и многие другие осуществленные примеры из церковного и гражданского зодчества) [7, с. 124-129].
Замыслу А. Н. Померанцева принадлежит также возведение в Софии на месте так называемой «Черной мечети» XVI в., сменившей раннехристианский храм, церкви Святых Седьмочисленников. Церковь по проекту Йордана Миланова и Петко Момчилова строилась в 1899-1901 гг. и была освящена в 1903 г. Эти архитекторы, активно и успешно переосмыслявшие в своем творчестве мотивы зодчества Второго Болгарского царства и Национального Возрождения, авторы зданий Синодальной палаты, Центральной минеральной бани, Центральной почты в Софии, по праву считаются одними из создателей национального стиля в болгарской архитектуре своего времени. В данном случае квадратный план храма напоминает о композиции мечети и одновременно о широко распространенных в византийской архитектуре VI-XV вв. бесстолпных храмах, таких, как церкви Архангелов в Сиге и Георгия в Барга-ле VIII в., о болгарских храмах в с. Виницы и в монастыре Патлейна X в., Боянской церкви и церкви в Сапаревой Бане XI-XII вв. Мощный пологий купол на низком барабане, облегченном изобилием оконных проемов, контрастирующий с миниатюрными куполами угловых звонниц, как и в Александро-Невском соборе, восходит к Софии Константинопольской. Интересно отметить чередующиеся по величине проемы аркатуры барабана, создающие волнообразную линию, близкую извивающимся карнизам традиционного болгарского зодчества. Силуэт колокольни с примыкающими к главному объему полукуполами навеян колокольней Алексан-дро-Невского собора. Полосатые фасады воспроизводят традиционный болгарский прием. Выразительная пластика объемов, приземистых, тяжеловесных и в то же время наполненных внутренней энергией исключительной силы, выдает влияние модерна.
Церковь св. Седьмочисленников, как и собор Александра Невского, вызвала многочисленные подражания в храмовой архитектуре национального романтизма. Единое, цельное внутреннее пространство, лаконизм и монументальность внешних форм нашли отражение в одном из проектов перестройки
(П. Койчев, 1927) и в осуществленной в 1929-1930 гг. церкви св. Недели в Софии. Авторы реализованного проекта - Иван Ва-сильов и Димитр Цолов - архитекторы, творческому содружеству которых принадлежат, в частности, здания Болгарского народного банка, Народной и Университетской библиотек в Софии. Как уже было сказано, после теракта 1925 г. ремонт храма вылился в строительство фактически нового здания. В своем нынешнем виде церковь представляет собой лаконичную, напоминающую ранне-византийские образцы, квадратную в плане постройку с единственным широким куполом на низком барабане, апсидой с деамбулатори-ем с востока, традиционной арочной галереей-экзонартексом и невысокой колокольней с запада В объемном решении восточного фасада, в трактовке оконных проемов можно выявить черты, роднящие ее с софийским храмом св. Софии X в. Церкви св. Недели близки в композиционном отношении спроектированные Панталеем Цветковым церкви св. Ивана Рильского в гг. Банкя (1932) и Пловдив (1930-1932). Сходными особенностями отмечена и церковь Всех скорбящих Радости в Софии (Петр Марковски и Борис Бобчев, конкурсный проект 1927 г., постройка 1934 г.), принадлежащая в планировке к византийскому типу вписанного креста.
Чуть позже церкви св. Седьмочисленни-ков создан плевенский Мавзолей в память о погибших русских и румынских воинах (Пенчо Койчев, 1903-1907), с выраженным во внешний объем тетраконхом и крестообразным планом, с куполом, перекрывающим центральный кубический объем, и эффектной полосатой каменно-кирпичной облицовкой фасадов, в образном решении которого прочитывается переработка мотивов церкви в Сапаревой Бане. Впрочем, этот памятник -один из наиболее «византийских» в болгарском национальном романтизме, он находит отдаленные параллели среди русских хра-мов-тетраконхов (В. А. Косяков, церковь Богоматери Милующей в Галерной гавани Санкт-Петербурга, 1889-1903, и др.), с которыми его роднит необычный для Болгарии вертикализм силуэта.
Уникальна в рамках «византийского стиля» круглая в плане церковь св. Параскевы в Русе, построенная в 1939-1944 гг. по проекту Любена Динолова. Еще один представленный на конкурс 1929 г. проект круглого храма для Плевена, созданный Чавда-ром Мутафовым, остался нереализованным. Круглые храмы, генетически восходящие к Пантеону и римским мавзолеям IV в., следуют также образцам, находящимся на территории Болгарии - ротонде св. Георгия в Софии (IV в.) и Круглой церкви в Преславе (X в.). Византийскими чертами отмечены ба-зиликальные церкви Рождества Богородицы в с. Брестница (мастер Ганчо, 1903-1908), св. Георгия в г. Бяла (Д.Шойлев, 1910-1915), крестовокупольные - св. Параскевы в Варне (Г. Манолов, 1906), Св. Николая Мирликий-ского в Видине (К. Николов и И. Попов, 1926-1930), Успенская в с. Арчар (Й. Димитров, Л. Йончев, И. Попов, 1937-1938), Троицкая в Ябланице (Д. Соколов, 1937-1940), имеющая план в виде свободного креста церковь Рождества Богородицы в Велико Тыр-ново (П. Цветков, 1934) и многие другие.
Одними из наиболее значительных памятников «византийской» линии в болгарской архитектуре первой трети XX в. являются постройки Антона Торньова - выдающегося зодчего и теоретика архитектуры национального романтизма, призвавшего «создать типично болгарский стиль, который не заимствован из других стран, а опирается на собственное наследство» [8, с. 160], и в своем творчестве талантливо реализовавшего этот призыв. Базиликальная трехнефная церковь св. вмч. Николая в Софии, построенная по его проекту в 1895-1900 гг., выполнена в духе национального романтизма, ориентированного в данном случае на памятники XIII-XIV вв. (церковь Пантократора в Месемврии), с элементами модерна. Церковь св. Параскевы в Софии (проект 1921, строительство 19231930 гг.), в плане тяготеющая к квадрату, совмещает в себе черты храмов с восемью опорами (типа церкви Сергия и Вакха в Константинополе и Сан Витале в Равенне VI в., Неа Мони на Хиосе XI в.) и храмов-ротонд. Она отличается пластичной, сложной и цель-
ной центрической композицией, как бы «вылепленной» из отдельных саморазвивающихся, динамичных объемов, объединенных в обтекаемый «кучеобразный» силуэт и в то же время дробящихся, спорящих и перекликающихся друг с другом в прихотливом ритме с изобилием изогнутых карнизов. Храм увенчан мощным куполом с железобетонной оболочкой пролетом 20 м, дополненным малыми полукуполами в углах основного объема. Притвор, завершенный колокольней, близко примыкающей к храму, охвачен экзо-нартексом с глухими куполами. Естественно вспомнить в данной связи удачный опыт переработки византийских октагонов В. А. Ко-сяковым - церковь Казанской иконы Богоматери (1908-1912) Воскресенского Новодевичьего монастыря в Петербурге, один из наиболее совершенных образцов русского византинирующего модерна. Церковь св. Параскевы вызывала и вызывает упреки в недостаточном соответствии внутреннего пространства православному богослужению [6, с. 467], софийский владыка Стефан сразу после завершения храма презрительно нарек его «театром». Однако нельзя не признать, что Антону Торньову удалось создать оригинальное произведение, отмеченное подлинным синтезом модерна, «византийского стиля» и болгарской традиции, произведение, в котором внутренняя энергия архитектурных масс достигает предела возможного напряжения, превращая храм в некий эмоциональный апофеоз, образную квинтэссенцию архитектуры болгарского романтизма.
Более поздний кафедральный собор св. Мины в Кюстендиле (1934) этого же автора представляет собой здание, в плане тяготеющее к вписанному кресту (восходящему к таким византийским памятникам, как церковь, превращенная в мечеть Сулидже-Джа-ми в Фесалониках V в., церковь на о. Бююка-да VIII в. и др.), с куполом на средокрестье и выраженным во внешний объем крестом с удлиненной западной ветвью, дополненной колокольней над притвором. К болгарскому наследию апеллируют П-образный экзонар-текс со слепыми куполами, изгибающиеся карнизы, четырехлепестковые окна. Ориги-
нален мотив окна второго яруса колокольни -это синтез готической розы и византийского многочастного окна, вписанного в одну арку.
Появление «византийского стиля» было закономерным для архитектуры Болгарии. В силу специфики историко-политической ситуации период его существования в рамках эклектики оказался здесь, по сравнению с Россией, хронологически сжатым. Получив мощный толчок в развитии благодаря работе А. Н. Померанцева и сохранив такие свои особенности, как компактные композиции, полусферические купола, низкие широкие барабаны, сдвоенные и строенные арочные окна, капители со скошенными углами, «византийский стиль» стал органической частью болгарского национального романтизма. Этот период развития, напротив, опять же в силу объективных исторических причин, в Болга-
рии охватывает гораздо более длительный период, чем в России. Если в русской архитектуре «византийский стиль» в период модерна творчески перерабатывает византийские образцы, стараясь «очистить» их от позднейших наслоений, то болгарский «византизм» первой половины XX в., напротив, отличается активным использованием достижений национального архитектурного наследия. Преобладание композиций, имеющих аналоги не только в византийском, но и в средневековом болгарском зодчестве, горизонтальное развитие композиций, возможно, связанное с опытом строительства периода турецкого ига, использование открытых аркад, волнообразно изгибающихся карнизов, четырехлепестковых окон и других заимствований из архитектуры болгарского Возрождения придают ему узнаваемый национальный колорит.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Йокимов П. Сецесионът и българската архитектура. София: Арх и Арт, 2004. 153 с.
2. Кириченко Е. И. Русские архитекторы в Болгарии. Конец XIX - начало XX вв. /Архитектурное наследие русского зарубежья: вторая половина XIX - первая половина XX в. /Рос. акад. архитектуры и строительных наук, Науч.-исслед. ин-т теории архитектуры и градостроительства, Б-ка-фонд «Рус. Зарубежье» им. А. И. Солженицына; сост. и отв. ред. С. С. Левошко. СПб.: Дмитрий Булганин, 2008. С. 273-282.
3. КоеваМ. Архитектура и изкуство на българските църкви. София: Септември, 1977. 329 с.
4. Коева М. Руски архитекти, работили в Блъгария през периода 1879-1912 година. URL: http://Hternet.bg/publish9/mkoeva/nasledstvo/ruski.htm
5. КоеваМ. Национално-романтично направление в българската архитектура в началото на XX в. Същност и причины за неговото пораждане // Архитектура. 1988. № 3. С. 24-30.
6. Коева М, Бежилов И., Йокимов П., Стоилова Л. 2000 години християнство. Православни храмове по българските земи (XV - средата на XX в.). София: ИК «БАН», 2003. 539 с.
7. Мавродинов Н. Връзките между българското и руското изкуство. София: Наука и изкуство, 1955. 180 с.
8. Торньов А. Пак за българския архитектурен стил // Известия на Инженерно-архитектурната ка-мара, III. 1940. № 9. С. 159-162.
9. Торньов А. Българска национална архитектура // Известия на Инженерно-архитектурната кама-ра, IV. 1941. № 35-36. С. 530-534.
REFERENCES
1. Yokimov P. Setsesion't i b'lgarskata arkhitektura. Sofiya: Arkh i Art, 2004. 153 s.
2. Kirichenko E. I. Russkiye arkhitektory v Bolgarii. Konets XIX - nachalo XX vv. / Arkhitektur-noye naslediye russkogo zarubezh'ya: vtoraya polovina XIX - pervaya polovina XX v. / Ros. akad. arkhitektury i stroitel'nykh nauk, Nauch.-issled. in-t teorii arkhitektury i gradostroitel'stva, B-ka-fond
«Rus. Zarubezh'ye» im. A. I. Solzhenitsyna; sost. i otv. red. S. S. Levoshko. SPb.: Dmitriy Bulganin, 2008. S. 273-282.
3. KoyevaM. Arkhitektura i izkustvo na b'lgarskite ts'rkvi. Sofiya: Septemvri, 1977. 329 s.
4. Koyeva M. Ruski arkhitekti, rabotili v Bl'gariya prez perioda 1879-1912 godina. URL: http://liternet.bg/publish9/mkoeva/nasledstvo/ruski.htm
5. Koyeva M. Natsionalno-romantichno napravleniye v b'lgarskata arkhitektura v nachaloto na XX v. S'shchnost i prichiny za negovoto porazhdane // Arkhitektura. 1988. N 3. S. 24-30.
6. Koyeva M., Bezhilov I., Yokimov P., Stoilova L. 2000 godini khristiyanstvo. Pravoslavni khramove po b'lgarskite zemi (XV - sredata na XX v.). Sofiya: IK «BAN», 2003. 539 s.
7. Mavrodinov N. Vr'zkite mezhdu b'lgarskoto i ruskoto izkustvo. Sofiya: Nauka i izkustvo, 1955. 180 s.
8. Torn'ov A. Pak za b'lgarskiya arkhitekturen stil // Izvestiya na Inzhenerno-arkhitekturnata kamara,
III. 1940. N 9. S. 159-1б2.
9. Torn'ov A. B'lgarska natsionalna arkhitektura // Izvestiya na Inzhenerno-arkhitekturnata kamara,
IV. 1941. N 35-3б. S. 530-534.
