CC BY
55
УДК 1 (94) (091) "19"
ББК 87.3 (8Авс) 6
М. Е. Лунева Витгенштейн и мельбурнские интеллектуалы
В статье представлен обзор одного из ведущих течений философии Австралии ХХ века - аналитической философии. Автор освещает истоки, особенности формирования и развития, вводит в курс проблем этого направления на Зеленом континенте. Проясняются взгляды ведущих представителей аналитической философии Мельбурна - Джорджа Пола, Дугласа Гаскинга и «Камо» Джексона.
Ключевые слова: аналитическая философия, логический позитивизм, лингвистическая философия, причинность, теория познания.
Развитие философии в Австралии в ХХ в. происходило под значительным влиянием европейской философии. Перенос на новую почву таких влиятельных философских течений, как аналитическая философия, натуралистический материализм, экзистенциализм и т. д., послужил поводом для диалогов и дискуссий среди австралийских философов, а затем способствовал возникновению оригинальных концепций в рамках этих направлений. Вопреки традиционным представлениям, которые вынуждают нас, говоря о философии, ориентироваться на персоналии, в Австралии интеллектуальное наследие следует рассматривать, обращаясь, прежде всего, к университетским школам. Когда интеллектуалы Сиднея, последователи Андерсона, стремились быть критичными, пессимистичными, традиционными и отрицательно относились к «мелиори-стским» схемам развития общества, ученые Мельбурна желали «обслуживать общество», способствовать прогрессу и совершенствованию человечества. «Сидней зависел от исторической ситуации, сложившейся там под влиянием Ницше, а Мельбурн был дитем Просвещения» [4, с. 26]. Даже в дни наибольшей популярности Андерсона в Сиднее его влияние в Мельбурне было минимальным. Это обеспечил не только идеализм, доминировавший там вплоть до 1930-х, но и «новая философская революция», связанная с работами позднего Витгенштейна, философией «обыденного языка» и отчасти с логическим позитивизмом. Важно отметить, что когда «философская революция» Витгенштейна только стала набирать обороты, большинство англоязычных профессоров философии проигнорировали ее, что принесло Джорджу Полу и Дугласу Гаскингу, вовремя отреагировавшим на сложившуюся в философии ситуацию, известность во всем мире. В то же время оба «лагеря»
ощутили на себе влияние со стороны аналитической философии, хотя и ориентировались на различные «базовые теории» аналитической философии.
Интерес интеллектуалов Мельбурна к философии Витгенштейна на целое десятилетие возник в связи с появлением и популяризацией здесь логического позитивизма и «оксфордской» философии. Впервые в полный голос о появлении новых течений в Мельбурнской философии заговорили в конце 1930-х в связи с именем Джорджа Пола. Философ приехал в университет Австралии в 1939 г. на шесть лет - годы мировой войны, когда почти вся европейская интеллигенция спасалась, рассредоточившись по миру. Для философии Зеленого континента его приезд оказался «счастливой» случайностью; этот непредсказуемый факт сказывался и после войны: дал возможность австралийской философии сформировать оригинальный образ и обеспечить себе место в философском сообществе. «Привнесение Джорджем Полом учения позднего Витгенштейна в 1930-х вызвало революцию, столь же необъяснимую, как... оживление колумбийских писателей в 1960-х» [9, с. 31].
Центральная идея позднего витгенштейнианства - убеждение, что с помощью языка можно доказать надуманность традиционных философских проблем - разбила мельбурнских интеллектуалов на два лагеря. Противники этого направления называли его антифилософией, однако оно пользовалось большой популярностью в Мельбурне среди поэтов. Таким образом, при участии Джорджа Пола в исторически сложившейся полемике между университетами Сиднея и Мельбурна наступает новый этап, в котором противоборствуют андерсонианство и витгенштейниан-ство.
На своих занятиях Пол преподавал «лингвистическую», или «аналитическую», философию, которая, по его словам, «была ложно обвинена в сухости и сдержанности» [5, с. 79]. Еще до своего прибытия в Мельбурнский университет Джордж Пол опубликовал две значительные работы: «Существует ли проблема чувственных данных?» и «Теория познания Ленина». Тема второй работы кажется несколько необычной и малоизученной не только для аналитической философии, но и в целом, однако Пол, в это время увлеченный марксизмом, разрабатывает ее со всей серьезностью. Анализируя теорию познания Ленина, Пол приходит к выводу, что это репрезентативное представление, будучи сугубо материалистическим, удовлетворяет рабочих, домохозяек и некоторых ученых, когда буржуазным профессорам и клиру необходимо идеалистическое учение о восприятии. Пол следует известному мнению Витгенштейна, что если осуществить лингвистический анализ, то проблемы исчезнут: «Большинство предложений и вопросов, высказанных по поводу философских
проблем, не ложны, а бессмысленны. Множество вопросов и предложений философов вытекает из того, что мы не понимаем логики нашего языка» [1, с. 133]. Таким образом, шотландский мыслитель находит вопросы Ленина о восприятии внешнего мира вводящими в заблуждение и бессмысленными. Изначально неверно подойдя к проблеме, теоретик получает абсурдный, по мнению Пола, ответ: «Наши ощущения, наше сознание есть лишь образ внешнего мира, и понятно само собою, что отображение не может существовать без отображаемого, но отображаемое существует независимо от отображающего» [2, с. 67]. Пол прокомментировал высказывание Ленина следующим образом: «Нет возможности поддерживать внутренний образ и сверять с вещью, копией которой он является (этот объект находится в отношении образа как бы в зеркале перископа). И если кто-то возразит (что Ленин постарается сделать), что некто достиг успеха в этом деле, доказал, что наше внутреннее восприятие смысла - действительно всего лишь полученные нами копии того, что снаружи, то мы можем ответить, что этот успех объясняется только в рамках нашего восприятия, передавая нам правду о том, что находится в мире, но ничего не говоря о копиях или изображениях.» [7, с. 19]. В статье «Теория познания Ленина» можно увидеть, как работает аналитический метод в интерпретации Пола. Шотландский философ доказывает здесь ошибочность представлений Ленина в области восприятия и настаивает на бессмысленности разговора о чувственных данных или внутреннем опыте, основываясь на том, что язык является только общественным инструментом.
В другой работе - «Существует ли проблема чувственных данных» - он пытался развенчать конфликт между свободной волей и детерминизмом способом лингвистического анализа. Такая интерпретация позднего Витгенштейна вызвала интерес не только на кафедрах философии, но и среди студентов, запечатлевших профессора в своих мемуарах: «Тем временем в философской школе происходили необычайные вещи. Джордж Пол, выпускник университета святого Эндрю и Кэмбриджа, был завоеван очарованием лингвистического метода в философии, берущего начало в работах Людвига Витгенштейна и Джона Уисдома. Выступление Пола было тонким, сложным и чрезвычайно захватывающим. Официально у него было мало студентов, но его лекции по логике и истории философии посещали ученики других курсов. Сотрудники таких разных кафедр, как английского языка, истории, естественных наук и торговли, сидели на его лекциях, так как он объяснял подход к философии через строгое изучение языка и понятий. Историки начинали сомневаться в концепции причинности в истории и задаваться вопросами, возможно ли использование слов “империализм” и “демократия”.» [6, с. 24]. Макс
Кроуфорд вспоминает, что Джордж Пол, день ото дня повторяя один и тот же вопрос - «Чем вы занимаетесь?», - заставлял всех внимательнее относиться к своей повседневной практике.
Его лекции по логике и истории философии в 1944 г. вызвали продолжительные дебаты в среде австралийской интеллигенции. Вплоть до 1980-х имя Джорджа Пола звучало с кафедр исторического факультета. Сравнение работы историка с занятием биолога, прозвучавшие из уст Пола несколько десятилетий назад, не давало покоя защитникам особого статуса исторической науки. В результате, оказав особое влияние на философов и историков, витгенштейнианство Пола стало одним из источников левых взглядов в Мельбурне.
Поддержал традицию витгенштейнианства в Мельбурне Дуглас Гас-кинг (1911-1994), прибывший из Великобритании в 1946 г. и живший в Австралии до конца дней. «Он жил в лучшие времена для университетов, прежде чем ими стали управлять бухгалтеришки, думающие о “производительности”, как если бы интеллектуальные работы, хорошие или плохие, выходили на фабрике по производству легковых автомобилей.» [8, с. 40]. В университете он посещал лекции Витгенштейна, глубоко повлиявшего впоследствии на него, однако, по словам Джона Смарта, в то время он был скорее склонен к логическому позитивизму (очень интересовался деятельностью «Венского кружка»), чем последователем Витгенштейна (большей частью из-за личной антипатии к австрийскому философу). Все-таки в дальнейшем философская мысль Гаскинга, как и Пола, не избежала влияния Витгенштейна, а также другого представителя лингвистической философии - Джона Уисдома. Свою диссертационную работу философ посвятил вопросу о элементарных суждениях у Витгенштейна, ставшему для него своеобразным «открытием».
В статье «Ремесло историков и научная история» Гаскинг проявляет интерес к философии истории. Продолжая дело Джорджа Пола, он поддерживает интерес к лингвистической интерпретации философии истории в университетской среде. Со временем под влиянием Куайна и Дэвидсона он стал симпатизировать «австралийскому материализму». В 1960-1961 он даже защищал Куайна от нападок старших витгенштейн-цев. Свое влияние на развитие философии в Австралии Гаскинг оказал благодаря лекциям и другим общественным выступлениям, на которых он зачастую был «гвоздем программы» [8, с. 40], где достаточно сложные вопросы приобретали в его устах ясность. Самые значительные его работы были собраны и опубликованы в книге «Язык, логика и причинность». Одно из таких выступлений - «Математика и Мир», - прочитанное в 1940 г., было напечатано в «Австралийском журнале психологии и философии». Здесь мыслитель защищает конвенционалистский
подход к математике: он утверждает, что «мы можем использовать любые математические правила, какие только захотим, и применять их также эффективно в повседневной жизни». Гаскинг разделяет философское сообщество на две группы по отношению к природе математических суждений: «консерваторов» и «радикалов», определяя первую точку зрения как правдивую и неинтересную, а вторую - как привлекательную, но ложную. Верно, говорит Гаскинг, что математические суждения уникальны (sui generis, говоря его словами), но это не подразумевает понимание их природы. Гаскинг уделял много внимания этому вопросу, доказывая несостоятельность радикальных утверждений, например, мнения, что математические суждения выражают правила управления символами. Описание символических действий, утверждает философ, является произвольным, а математические выражения связаны с жизнью, и мы используем их в своей практической деятельности. Гаскинг доказывает свою позицию следующим образом: если математические суждения работают с символами, то для нас должна быть приемлема математика, в которой 3х4=24, однако для нас подобное является недопустимым, так как приложение ее результатов в практической деятельности вступает в противоречие с законами действительности. Однако математические суждения зависят, по мнению австралийского философа, не только от окружающей действительности, но и от удобства их применения; если они станут слишком сложными, мы можем упростить их для лучшего понимания.
В 1940-1950 гг. Мельбурн занимает более основательные позиции в противостоянии с Сиднеем - на смену устаревшему идеализму пришли современные витгенштейнианство и позитивизм, что, с одной стороны, дало мощную базу Мельбурну, с другой - сблизило противостоящие лагери. Эта тенденция прослеживается в работе Дугласа Гаскинга «Андерсон и “Логико-философский трактат ”», где автор сравнивает взгляды и терминологию Д. Андерсона и Л. Витгенштейна. «Она не преуспела в желаемом восстановлении отношений между андерсонианцами и учеными Мельбурна, но было хорошим введением в “Трактат ”, ставшим ранней и довольно техничной работой по логике и философии языка» [8, с. 36]. Австралийский философ выбирает следующее высказывание Витгенштейна как основополагающее для своего мировосприятия: «Смысл мира должен лежать вне его. В мире все есть, как оно есть, и все происходит так, как происходит. В нем нет никакой ценности, а если бы она там и была, то она не имела бы никакой ценности. Если есть ценность, имеющая ценность, то она должна лежать вне всего происходящего и вне Такого (So - Sein). Ибо все происходящее и Такое - случайно. То, что делает это не случайным, не может находиться в мире, ибо в про-
тивном случае оно снова было бы случайным. Оно должно находиться вне мира» [1, с. 38].
Интерес Гаскинга к взаимодействию языка и практической деятельности проявляется в работах «Причинность и средства», «Гипотезы, средства и причинность» и «Причинность и действие». Он приводит примеры событий, в которых А предшествует Б или происходит одновременно с ним. Так, мы говорим, что нагревание предшествует и является причиной накаливания, но не наоборот. Гаскинг задается вопросом, почему мы говорим именно так. Используя понятие «способа», с помощью которого человек производит указанные действия, Г аскинг соотносит с ним понятие причинности в языке. Понимая, что не любое высказывание может быть объяснено подобным понятием причинности (например, когда мы говорим о движении небесных тел), философ указывает, что в таких случаях мы можем спроецировать ситуацию в нашем воображении. Дуглас Гаскинг высказывает убедительное и осторожное положение, что само слово «причинность» подходит для водопроводчиков и нейрохирургов, но не для физиков и метафизиков. Большую роль он отводит логике, которая, по его словам, обладает разумными аргументами, но и испытывает «недостаток ясности». Об этом он размышляет в неопубликованной работе «Логика обмана», где подчеркивает, что его идея схожа с понятием «коммуникативной импликатуры» («conversational implicature») Г.П. Грейса. В этой же работе он рассматривает понятие вероятности. Если вы знаете, что некое положение А верно наверняка, то будет ложным высказывание, что А вероятно. Подробнее о своем понимании вероятности он рассуждает в еще одной неопубликованной статье «Субъективная вероятность». В этой работе он дает оценку теориям в сфере вероятности Ф.П. Рамсея и Б. Финетти, высказывая убежденность, что мы можем просчитать числовую вероятность любого положения. Продолжая рассуждения в области логики в статье «Индуктивные и дедуктивные аргументы», Гаскинг пытается отделить дедуктивные доказательства от всех других. Следуя за американским логиком Чарльзом Пирсом, австралийский философ защищает определение «вероятной дедукции»; приведем следующий пример такой логики: «Большинство бобов в сумке белые; эта горстка бобов из сумки; вероятно, большинство бобов в горстке белые» [8, с. 39]. Таким образом, подчеркивает Гаскинг, исходное условие - лишь предполагаемая база для умозаключения, кроме того, оно должно быть существенным относительно заданной ситуации.
Статья «Критерии, аналитичность и тезис тождества», написанная Гаскингом в 1967 г., поднимает вопросы соотнесения нашего опыта и внутренних переживаний с процессами мозга. Эта проблема впервые
поднималась У. Т. Плейсом в Аделаиде, была поддержана Дэвидом Армстронгом, Джоном Смартом, а впоследствии это направление получило название «австралийский материализм». В этой работе Гаскинг проявляет интерес к понятию критерия у Витгенштейна, преподнесенного у австрийского философа как семантическая связь, приходя к схожему понятию - семантического правила. Такое семантическое правило говорит нам, какое слово следует употребить в той или иной ситуации. Гаскинг утверждает, что такое правило полезно в разработке теории соотнесения разума и мозга.
Возможно, лучше всего мысли Витгенштейна освещены в статье Гаскинга 1960 г. «О группах». Джон Смарт признал в этой работе «тщательное и высоко профессиональное (а также очень четкое) представление о будущих возможностях языка в заметках о “родовой схожести понятий” у Витгенштейна» [8, с. 40]. Гаскинг переиначил их как «групповые понятия», примером которых привел религию: нет никакого набора достаточных признаков, необходимых для признания того или иного убеждения религией; при условии, что оно имеет определенное их число - мы склонны называть его религией. Корабли, имеющие радиосвязь, или лес, состоящий из деревьев, расположенных на определенном расстоянии, - также примеры групп, по Гаскингу. Он утверждает, что группы кораблей являются простой моделью для размышления над более сложными и философски значимыми вопросами, где бытие «более высокого порядка» находится в зависимости от «элементов», составляющих его. Материальные тела, например, представляют собой группы последовательно соединенных пространственных (и временных) составляющих и остаются самими собой при некотором (но не большом) изменении этих частей, и отношения между наивысшим теоретическим утверждением в науке и заявлениями на основе наблюдения, поддерживающие их, подобны. Позднее Гаскинг выходит из круга этих вопросов к смежным проблемным областям.
По мнению Франклина, если Гаскинг рассматривал «чистого» Витгенштейна, то «глубину» его размышлений показал выдающийся философ и преподаватель А.К. («Камо») Джексон. Среди всех представителей аналитической школы в Австралии он выделялся наиболее острым чувством запутанности отношений между языком и действительностью. Интересно, что он провалил выпускные экзамены (в том числе философию) после четырех лет обучения в университете, потому что не понимал, по его словам, что ему объясняют. Влечение к философии Джексон испытал только после знакомства с Норманом Портером, первым лектором-диссидентом Сиднея [5, с. 82]. Информации об этом австралийском философе немного, прежде всего потому, что он не оставил опубликован-
ных работ (единственная его публикация была создана вместе с Г аскин-гом - воспоминание о Витгенштейне, их учителе). Несмотря на это, Джексон имел большое влияние в преподавательской среде из-за своего успеха за рубежом: в 1958 г. он читал лекции по Локку в Оксфорде. Кроме этого, как отмечает Сильвин Грейв, у него было наиболее комплексное восприятие философии среди австралийских философов середины века.
Реализовывая свой интерес к философии, Джексон «выбрал» для прочтения работы Мура, Рассела, Брода и позднее, Уисдома, после чего успешно сдал выпускные экзамены и, согласившись на предложение Пола, стал работать в университете Мельбурна. В 1946-1947 гг. он продолжил обучение в Кембридже, где посещал лекции Витгенштейна, оказавшие на него неизгладимое влияние. По возвращении в Мельбурн он стал читать лекции в разных областях философии (например, по политической философии, где его симпатии явно склонялись в сторону левых) «в тоне логического позитивизма». Один из его студентов оставил следующие воспоминания: «Он [Джексон] подытожил то, о чем говорили другие; и это было очень аристократично. Каждый был убежден, что он находился в близких, отношениях с элитой элит. Положительной стороной этого было ассоциирование обдумывания, обсуждения, приземления, открытия и демистифицирования философских проблем со стилем: стилем мышления и даже с особенностями внешнего вида, комическими или раздражающими, какими могут быть некоторые физические свойства» [3, с. 154].
Таким образом, если взять представителей аналитической философии Мельбурнской школы в целом, то можно заметить характерную для всех них тенденцию - они все же остаются скорее преподавателями, чем исследователями. В большинстве своем они повторяют положения европейских философов аналитического толка или же пытаются применить их в той или иной области. По нашему мнению, относительно аналитической школы в Мельбурне нельзя говорить о каких-либо оригинальных концепциях, скорее все разработки мыслителей можно назвать оригинальными интерпретациями работ Витгенштейна, Уисдома, Ленина и др.
Список литературы
1. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат / пер. с нем. Добронравова и Д. М. Лахути. - Наука, 1958 (2009).
2. Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм // Полн. собр. соч. Т. 18. - М.: Изд-во полит. лит-ры, 1968.
3. Buckley V. Cutting Green Hay. Melbourne: Penguin, 1983.
4. Clark M. Melbourne: An Intellectual tradition // Melbourne Historical Journal. - № 2. - 1962.
5. Grave S. A. A history of philosophy in Australia. St. Lucia, Queensland (Australia), 1984.
6. Gott K. Student life: The forties // Melbourne University Magazine. - 1961. - №2.
7. Paul G. Lenin’s Theory of Perception // Analysis. - 1938. - №5.
8. Smart J.J.C. Douglas Gasking — a review and an appreciation // Australian Rationalist. - 2000. - № 55.
9. Sparshott F. National Philosophy // Dialogue. - 1977. - №16.
