CC BY
831
Виртуальные следы: понятие, сущность, проблемы Virtual traces: concept, essence, problems
Кирсанова Светлана Олеговна
Студент 4 курса Факультет Юридический
Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации
Россия, Санкт-Петербург e-mail: kirsanova. swet@yandex. ru
Kirsanova Svetlana Olegovna
Student 4 term Faculty of Juridical
Saint-Petersburg law institute (branch) of Academy of the Office of the Prosecutor General of the Russian Federation
Russia, Saint-Petersburg e-mail: kirsanova. swet@yandex. ru
Калинина Алина Александровна
Студент 4 курса Факультет Юридический
Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации
Россия, Санкт-Петербург
Kalinina Alina Aleksandrovna
Student 4 term Faculty of Juridical
Saint-Petersburg law institute (branch) of Academy of the Office of the Prosecutor General of the Russian Federation
Russia, Saint-Petersburg
Аннотация.
В статье раскрывается понятие и сущность «виртуальных следов», рассматриваются подходы разных ученых и проблемные вопросы изъятия и фиксации данных видов следов.
Annotation.
In article the concept and essence of "virtual traces" reveals, approaches of different scientists and problematic issues of withdrawal and fixing of these types of traces are considered.
Ключевые слова: Виртуальные следы, киберпреступность, электронно-цифровой след, бинарный след, изъятие и фиксация виртуальных следов..
Key words: Virtual traces, cyber crime, electronic and digital trace, binary trace, withdrawal and fixing of virtual traces.
На сегодняшний день рост киберпреступлений демонстрирует пугающую динамику. Согласно статистическим данным, приведенным генеральным прокурором Российской Федерации Чайка Ю.Я. в ходе встречи руководителей прокурорских служб стран БРИКС, посвященной вопросам противодействия киберпреступности, число преступлений, совершаемых в России с использованием информационно-коммуникационных технологий, с 2013 по 2016 года увеличилось в шесть раз (с 11 до 66 тысяч). Значительный их рост наблюдается и в текущем 2017 году (+26%).
Как отметил Ю.Я. Чайка, всё большую распространенность получают кибермошенничество, информационные блокады, компьютерный шпионаж, другие посягательства, представляющие повышенную опасность для общества. Всемирная сеть также широко используется для пропаганды различных экстремистских идей и движений. Например, в 2016 году в России две трети преступлений экстремистской направленности и каждое девятое преступление террористического характера совершены с использованием информационно-телекоммуникационной сети Интернет.[1]
Тенденция внедрения в жизнь людей электронных технологий вызывает у пользователей определенную зависимость: мы не можем сейчас представить свой день без социальных сетей, различных мессенджеров и обмена
14
фотографиями в Instagram; создано электронное правительство, портал «Госуслуги», представляющий собой совокупность электронных сервисов, которые государство предоставляет гражданам для решения широкого спектра проблем (регистрационных, медицинских, имущественных и иных) посредством информационно-телекоммуникационной сети Интернет; появление такого удостоверительного средства как электронная подпись позволяет ее «владельцу» не только осуществлять электронный документооборот, но и экономить время и средства, принимать оперативные решения; правительство Российской Федерации одобрило Концепцию создания и развития государственной интегрированной информационной системы управления общественными финансами "Электронный бюджет" и теперь один из самых важных законов нашей стран будет существовать в электронном формате. Безусловно, приведенный перечень возможностей не является исчерпывающим.
Нельзя не отметить, что понятийный аппарат законодателя, относящийся к сфере противодействия киберпреступности, довольно скуден, в соответствующих статьях УК РФ представлены отдельные составы, однако они не раскрывают сущность дефиниции «киберпреступление».
У киберпреступности отсутствуют границы, что должно побуждать государство принимать соответствующие меры, в том числе по согласованию мер борьбы с киберпреступностью во всех стран мира. Так, в 2001 году Советом Европы была принята Международная Конвенция по киберпреступлениям.[2] В данной Конвенции выделены пять оснований классификации «компьютерных» преступлений и, соответственно, все преступления разделены на пять групп: в первую группу включены все компьютерные преступления, направленные против компьютерных данных и систем (незаконный перехват, вмешательство в данные или в систему);
вторую группу составляют противоправные деяния, совершенные с использованием технологий (подлог, извлечение, блокировка или изменение данных);
третью группу объединяют правонарушения, связанные с содержанием данных или контентом; нарушение авторских и смежных прав относится к четвертой группе; пятая группа включает кибертерроризм и использование виртуального пространства для совершения актов насилия, а также другие деяния, посягающие на общественную безопасность.
Существующий подход законодателя в отношении киберпреступности привел к возникновению в научной, в частности, криминалистической среде, дискуссии по следующему вопросу - понятие и содержание «виртуальных следов».
Так, по мнению А.Б. Смушкина, «виртуальные следы» представляют собой следы совершения любых действий (включения, создания, открывания, активации, внесения изменений, удаления) в информационном пространстве компьютерных и иных цифровых устройств, их систем и сетей.[3]
В.А. Мещеряков представляет иное определение «виртуального следа»: «любое изменение состояния автоматизированной информационной системы, связанное с событием преступления и зафиксированное в виде компьютерной информации. Данные следы занимают условно промежуточную позицию между материальными и идеальными следами».[4]
Анализируя данные определения, можно выделить сходные черты, а именно, что виртуальные следы существуют в виде компьютерной информации.
По мнению Мещерякова В.А., с одной стороны, «виртуальные следы» можно относить к материальным, поскольку они существуют реально на материальном носителе, их обнаружение и изъятие возможно только с применением программно-технических средств и непосредственно восприниматься не могут. Однако включать данные следы в состав материальных следов нецелесообразно, так как они зависят от способа считывания, не имеют неразрывной связи с устройством, с помощью которой осуществлялась запись информации, и являются неустойчивыми, что сближает их с идеальными следами. Следует указать, что отнесение виртуальных следов к идеальным было бы ошибочным, поскольку
они хранятся не в памяти человека, а на материальных объектах.[5] Данное положение показывает обособленность «виртуального следа» от иных видов следов.
Нельзя не отметить, что в научных публикациях развернулась широкая дискуссия в отношении применения самого термина «виртуальный след». Так, Вехов В.Б. придерживается точки зрения, что термин «виртуальный» происходит от латинского virtualis, что означает «не имеющий физического воплощения или воспринимаемый иначе, чем реализован в действительности». [6]
Анализ научных источников позволил выделить следующие термины, которые используются авторы определяют «виртуальный след», к таким относятся следующие термины: «электронно-цифровой след» и «бинарный след».
Под «электронно-цифровым следом» понимается «любая криминалистически значимая компьютерная информация, т.е. сведения (сообщения, данные), находящиеся в электронно-цифровой форме, зафиксированные на материальном носителе с помощью электромагнитных взаимодействий либо передающиеся по каналам связи посредством электромагнитных сигналов».
Милашев В. А. определяет «бинарные следы» как «результаты логических и математических операций с двоичным кодом».[7] Противником данного определения является Лыткин Н.Н., по мнению автора изменения в компьютерной информации, являющиеся следами преступления, в подавляющем большинстве случаев доступны восприятию не в виде двоичных, а в преобразованном виде: записи в файле реестра, изменении атрибута файла, электронном почтовом сообщении. [8]
Мы предпримем попытку раскрыть сущность виртуальных следов через призму их классификации. Так, в научных источниках выделяют следующие типичные основания классификации: физический носитель виртуального следа; по место обнаружения следа; механизм следообразования.
Семеновым А.Ю. представлена иная классификация по критерию места их образования:
1. следы на компьютере преступника;
2. следы на «компьютере-жертвы».[9]
Красновой Л.Б. была предложена классификация виртуальных следов в зависимости от механизма следообразования на первичные и вторичные. Первичные следы являются следствием непосредственного воздействия пользователя с использованием какой-либо информационной технологии, а вторичные - следствием воздействия технологических процессов без участия человека и вне его желания.[10]
Стоит обратить внимание на еще один немаловажный вопрос, вызвавший обсуждение в научных кругах. Так, Е.Р. Россинская предлагает расширить предмет раздела «Криминалистическая техника» и включение в него «Криминалистического исследования компьютерных средств и систем». В связи, с чем представляется закрепить в науке «Криминалистика» закономерности возникновения, движения, собирания и исследования компьютерной информации при расследовании преступлений, где объектами будут выступать компьютерные средства и системы, особенности криминалистических технологий собирания (выявления, фиксации, изъятия) и исследования этих объектов для получения доказательственной и ориентирующей информации.[11]
Несмотря на распространенность компьютерных преступлений, в настоящее время недостаточно конкретизирован процессуальный порядок изъятия и фиксации следов, оставляемых в результате киберпреступлений. Так, в ч. 9.1 ст. 181 УПК РФ указано, что при производстве обыска электронные носители изымаются с участием специалиста, в том числе, специалистом осуществляется копирование информации с электронных носителей; ч. 3.1 ст. 183 УПК РФ установлено, что при производстве выемки изъятие электронных носителей информации производится с участием специалиста. В ходе данного следственного действия специалист также осуществляет копирование информации с электронного носителя.[12]
Таким образом, формально в УПК РФ закреплены положения об участии специалиста в вышеуказанных процессуальных действиях, но следует отметить, что отсутствует указание на предметную специальность - наличие знаний
в компьютерной сфере у лица, привлекаемого в качестве специалиста. При буквальном «прочтении» вышеприведенных норм уголовно-процессуального закона допустимо высказать предположение, что в качестве «специалиста» может выступать любое лицо, наделенное таким процессуальным статусом, в первую очередь, сотрудники экспертно -криминалистических подразделений различных ведомств. В то же время, очевидно, что новации преследовали цель привлечения лиц, обладающих знаниями в конкретной сфере - IT-технологии, имеющих в своем арсенале необходимые программно-технические средства и владеющих соответствующими методиками. Полагаем, что такая неконкретность формулировки не способствует эффективности деятельности специалиста при производстве обыска / выемки при расследовании «киберпреступлений».
Местом обнаружения виртуальные следов могут быть как материальные, так и нематериальные объекты: ресурсы сети Интернет, профиль пользователя в социальных сетях, электронные платежные системы («Qiwi-кошелек», «Яндекс.Деньги», Perfect Money и др.), базы данных (абонентов операторов связи, ГИБДД и др), локальные сети различных структур, «жесткие диски» персональных компьютеров (ноутбуков, планшетов и т.п.), карты памяти, средства мобильной связи и многое другое. В связи с таким широким кругом источников (носителей) виртуальных следов нельзя не обратить внимание на недостаточность современной редакции ст. 176, 177 УПК РФ для обнаружения, да и для осмотра виртуальных следов.
В заключении позволим выразить надежду, что «виртуальные следы» и приемы работы с ними (поиск, обнаружение, фиксация, изъятие, исследование) пополнят собой предмет раздела криминалистики «Криминалистическая техника», а уголовно-процессуальное законодательство претерпит соответствующие изменения, которые обеспечат механизм выполнения всего комплекса действий с виртуальными следами, что будет способствовать повышению эффективности выявления и расследования «киберпреступлений», а значит и противодействию «киберпреступности» в целом.
Список используемой литературы:
1.Интерфакс [Электронный ресурс] URL: http://www.interfax.ru/russia/576166
2.Европейская Конвенция по киберпреступлениям. 23.11.2001 [Электронный ресурс] URL: http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=30170556#pos=0;11
3.Смушкин А.Б. Виртуальные следы в криминалистике // Законность. 2012. Вып. 8. С. 43-45.
4.Мещеряков В.А. Преступления в сфере компьютерной информации: основы теории и практики расследования // Издательство Воронежского государственного университета. 2002. С. 94 - 119
5. Мещеряков В.А. Основы методики расследования преступлений в сфере компьютерной информации: дис. ... д-ра юрид. наук. Воронеж, 2001. С. 104.
6. Вехов В.Б. Основы криминалистического учения об исследовании и использовании компьютерной информации и средств ее обработки: монография. Волгоград: ВА МВД России, 2008. С. 84
7. Милашев В. А. Проблемы тактики поиска, фиксации и изъятия следов при неправомерном доступе к компьютерной информации в сетях ЭВМ : автореф. дис. ... канд. юр. наук. М., 2004. С. 18.
8. Лыткин Н.Н. Использование компьютерно-технических следов в расследовании преступлений против собственности: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. С. 10.
9.Семенов А.Ю. Некоторые аспекты выявления, изъятия и исследования следов, возникающих при совершении преступлений в сфере компьютерной информации // Сибирский юридический вестник. 2004. Вып 1.
10. Краснова Л.Б. Компьютерные объекты в уголовном процессе и криминалистике: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2005. С. 17.
11. Россинская Е.Р К вопросу о частной теории информационно-компьютерного обеспечения криминалистической деятельности // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2016. Вып. 32. С. 111.
12. "Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 29.07.2017) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.09.2017) [Электронный ресурс] URL:
http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34481/901ae0314296f33c4f33eb3a3385484cdf34d920/
