CC BY
71УДК 347.2/.3
DOI: 10.17072/2619-0648-2021-4-34-45
ВИНДИКАЦИОННАЯ МОДЕЛЬ ВОССТАНОВЛЕНИЯ КОРПОРАТИВНЫХ ПРАВ
Д. В. Мурзин
Кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права
Уральский государственный юридический университет 620137, Россия, г. Екатеринбург, ул. Комсомольская, 21
доцент кафедры обязательственного права
Исследовательский центр частного права им. С. С. Алексеева при Президенте Российской Федерации (Уральский филиал) 620014, Россия, г. Екатеринбург, ул. Вайнера, 9а
E-mail: agaety@mail.ru
Аннотация: в статье рассматриваются вопросы, связанные с восстановлением корпоративных прав субъекта, который был противоправно лишен легитимации в качестве правообладателя. Корпоративные права, воплощенные в «доле участия», являются объектом гражданских прав и принадлежат участнику корпорации на абсолютном праве. Анализируются предусмотренные российским гражданским законодательством случаи защиты нарушенных прав участника корпорации: требование возврата неправомерно списанных бездокументарных акций и признание права на утраченную долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью. Делается вывод о построении данных способов защиты по винди-кационной модели. Анализируется такой способ защиты, как вос-
© Мурзин Д. В., 2021
становление корпоративного контроля, и делается вывод, что восстановление корпоративного контроля - это реституция в значении общеотраслевой меры защиты нарушенного права в восстановительной форме, включающая в качестве непременного, но вспомогательного элемента требование о возврате доли участия, имеющее виндикационный характер. Виндикационная модель восстановления корпоративных прав лица, противоправно лишенного господства над долей участия в корпорации, рассматривается как способ защиты абсолютного права, реализуемый посредством восстановления легитимации правообладателя с целью возврата ему господства над утраченной долей участия.
Ключевые слова: защита права; корпоративные права; восстановление корпоративного контроля; признание права; реституция; виндикация; виндикационная модель
VINDICATION MODEL OF CORPORATE RIGHTS RESTORATION
D. V. Murzin
Urals State Law University
21, Komsomolskaya st., Ekaterinburg, Russia, 620137
Private Law Research Center named after S. S. Alekseev under the President of the Russian Federation (Urals branch) 9a, Vayner st., Yekaterinburg, Russia, 620014
E-mail: agaety@mail.ru
Abstract: the article deals with issues related to the restoration of the corporate rights of an entity that was unlawfully deprived of legitimation as a copyright holder. The corporate rights embodied in the "share of participation" are the object of civil rights and belong to the participant of the corporation on the absolute right. The cases of protection of the violated rights of a corporation participant provided for by Russian civil legislation are analyzed: the demand for the return of illegally written-off undocumented shares and the recognition of the right to the lost share in the authorized capital of a limited liability company. It is concluded that these methods of protection are built on the vindication model. Such a method of protection as the restoration of corporate control is analyzed. It is concluded that the restoration of corporate control is a restitution in the meaning of an industry-wide measure ofprotection of a violated right in a restorative form, which includes as an indispensable but auxiliary element, the requirement to return the share of participation that has a vindication character. The vindication model of restoring the corporate rights of a person unlawfully deprived of dominance over a share of par-
ticipation in a corporation is considered as a way of protecting an absolute right, implemented by restoring the legitimation of the rightholder in order to return to him the dominance over the lost share of participation. Keywords: protection of law; corporate rights; restoration of corporate control; recognition of law; restitution; vindication; vindication model
Корпоративные права - объект абсолютных гражданских прав
В соответствии с пунктом 1 статьи 2 ГК РФ гражданское законодательство регулирует отношения, связанные с участием в корпоративных организациях или с управлением ими (корпоративные отношения). Вопрос о месте корпоративных прав в системе объектов гражданских прав является недостаточно проясненным: сами ли права считать объектами гражданских прав или же они являются субъективными гражданскими правами с собственным объектом.
В статье 128 ГК РФ в перечне объектов гражданских прав корпоративные права не упоминаются.
В то же время исследователями отмечается, что корпоративные права могут воплощаться в особых объектах гражданских прав - акциях, долях, паях, и тогда имущественные и неимущественные права участников (членов) коммерческой корпорации образуют единый комплекс, который становится самостоятельным объектом гражданского оборота, и участник корпорации может осуществить их отчуждение1. Действительно, еще M. М. Агарков отмечал, что акция удостоверяет корпоративные права2. Соответственно, исходя из двойственной правовой природы ценной бумаги (бездокументарной в том числе), можно констатировать, что в акции правом «из бумаги» являются корпоративные права, вероятно относительные, в то время как право «на бумагу» является в отношении акции, причисляемой к бездокументарным бумагам, правом абсолютным. В. А. Лаптев иронизирует над цивилистами, которые до сих пор задаются вопросом о природе прав на акции, поскольку «в науке предпринимательского (ранее - хозяйственного) права данный вопрос разрешен (акции являются средством фиксации корпоративных прав)»3. Однако «фиксация» прав - это способ легитимации правообладателя, способ определения субъекта прав на долю участия. Сущность конструкции ценной бумаги (а значит, и бездокументарной акции) заключается в том, что она ин-
1 См.: Ломакин Д. В. Коммерческие корпорации как субъекты корпоративных правоотношений: учеб. пособие. М.: Статут, 2020. Тема 2, п. 2 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2 Агарков M. М. Основы банкового права. Учение о ценных бумагах. М.: БЕК, 1994. С. 188.
3 Лаптев В. А. Корпоративное право: правовая организация корпоративных систем: моногр. М.: Проспект, 2019. Гл. 3, п. 3 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
корпорирует в себе имущественные права, как правило относительные, устанавливая объем этих прав.
Давно отмечено, что ценная бумага, будучи самостоятельным объектом, представляет собой как бы оболочку для имущественных прав4. Акция является «оболочкой» для корпоративных прав акционера. Очевидно, такой же «оболочкой» для корпоративных прав участника общества с ограниченной ответственностью является доля в уставном капитале ООО. Для корпоративных прав участников иных коммерческих корпораций «оболочкой» выступают доля в складочном капитале (хозяйственные товарищества, хозяйственные партнерства), пай (производственные кооперативы). Поскольку правовая природа акций, долей и паев в уставном (складочном) капитале едина, А. В. Габов предлагает распространить на любые права участия правовой режим ценной бумаги5. Это означает, что права участия (корпоративные права), воплощенные в акциях, долях и паях, признаются самостоятельными объектами гражданских прав, на которые у их обладателей (участников корпорации) существует абсолютное право.
В связи с защитой корпоративных прав российский законодатель употребляет термины «права участия» и «доля участия» (п. 3 ст. 65.2 ГК РФ). «Доля участия» означает идеальный объем прав, который участник имеет по отношению к корпорации, в то время как «права участия» могут трактоваться как формальное количественное определение этих прав (конкретное количество акций, например). Следовательно, для обозначения «оболочки», в которую воплотились корпоративные права, необходимо использовать категорию «доля участия».
На основании сказанного можно заключить: относительные корпоративные права, воплощенные в «доле участия», являются объектом гражданских прав и принадлежат участнику корпорации на абсолютном праве.
Истребование корпоративных прав участия (доли участия)
Доля участия, будучи объектом абсолютных прав, требует разработки абсолютно правовых способов защиты правообладателя в случае противоправного лишения его господства над долей участия.
Российское законодательство предусматривает следующие варианты способов защиты, направленные на возврат правообладателю его доли участия в корпорации:
4 Степанов Д. И. Современное российское правопонимание ценных бумаг // Журнал российского права. 2000. № 7. С. 133.
5 Габов А. В. Общества с ограниченной и дополнительной ответственностью в российском законодательстве. М.: Статут, 2010. С. 180.
А. Требование о возврате бездокументарных ценных бумаг.
Акция по российскому законодательству может быть только бездокументарной бумагой. В отличие от документарных ценных бумаг, для которых законодатель допускает виндикацию (ст. 302 и ст. 147.1 ГК РФ), виндикацию бездокументарных бумаг теория считает невозможной.
Особый способ защиты правообладателя, со счета которого были неправомерно списаны бездокументарные ценные бумаги, предусмотрен в статьях 149.3-149.4 ГК РФ. «Защиту нарушенных прав правообладателей» характеризуют следующие черты:
1) В соответствии с абзацем 1 пункта 1 статьи 149.3 ГК РФ правообладатель, со счета которого были неправомерно списаны бездокументарные ценные бумаги, вправе требовать от лица, на счет которого ценные бумаги были зачислены, возврата такого же количества соответствующих ценных бумаг.
Для формулировки способа «защиты нарушенных прав правообладателей» законодатель взял за образец формулировку виндикационного иска, применив терминологию, соответствующую режиму бездокументарных бумаг как имущественных прав («иного имущества»). Такая формулировка гораздо больше отвечает правовой природе защиты прав обладателей бездокументарных бумаг, чем попытки максимально отдалиться от категорий виндикационного иска при формулировании способа защиты прав лица, утратившего долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью.
2) В соответствии с пунктом 2 статьи 149.3 ГК РФ лицо, чьи права были нарушены, может истребовать не те же самые бумаги, а те ценные бумаги, в которые были конвертированы ценные бумаги, списанные с его счета. Представляется, что это требование следует рассматривать как трансформируемое требование в рамках истребования «такого же количества соответствующих ценных бумаг», а не в рамках некоего альтернативного требования о возврате неосновательно полученного.
Рассматриваемый случай преобразования ценных бумаг уместно сравнить с метаморфозом. Законодатель признаёт тождество двух видов ценных бумаг: первоначальных и образовавшихся в результате конвертации. Тем самым подтверждается, что юридически более точным является утверждение, что истец истребует не «такое же количество соответствующих ценных бумаг», а объем прав, удостоверенных бездокументарными ценными бумагами.
3) Статья 149.4 ГК РФ, посвященная последствиям истребования бездокументарных ценных бумаг, учитывает тот факт, что в России бездокументарными бумагами в первую очередь являются акции, удостоверяющие кор-
поративные права. Во-первых, это требование передачи истцу имущества, приобретенного ответчиком в порядке реализации преимущественного права, предоставленного бумагой (по правилам п. 5 ст. 147.1 ГК РФ). Во-вторых, это право на оспаривание (при определенных условиях) решений, принятых на общих собраниях акционеров в тот период, когда права из акций были реализованы «неуправомоченными лицами».
Таким образом, требование виндикационного характера о возврате бездокументарных ценных бумаг - это внедоговорное требование лица, со счета которого были неправомерно списаны бездокументарные ценные бумаги, к лицу, на чей счет ценные бумаги были зачислены, о возврате того же объема прав, который был удостоверен списанными ценными бумагами, результатом чего является восстановление в системе учета прав на ценные бумаги записи о законном правообладателе. При этом в ходе процесса происходит разрешение спора о праве на бездокументарные бумаги (признание права), включая учет добросовестного поведения ответчика (каковое поведение влияет на сохранность права на истребуемые бумаги у прежнего правообладателя).
В. Признание права на утраченную долю в уставном капитале ООО.
Доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью как «оболочка» корпоративных прав участника ООО имеет несомненное сходство с бездокументарными акциями как такой же «оболочкой» для корпоративных прав участника в отношении акционерного общества. Схожими являются и проблемы защиты нарушенных прав участников обеих корпораций. Общим препятствием к распространению виндикации на истребование утраченных акций и долей является их бестелесность. Однако, в отличие от ситуации с бездокументарными бумагами, российской наукой и практикой изначально была занята более жесткая позиция по отношению к возможности применения по аналогии правил о виндикации утраченной доли в уставном капитале.
В соответствии с пунктом 17 статьи 21 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» способом защиты прав участника, лишившегося доли в уставном капитале, является признание за участником права на утраченную долю в уставном капитале ООО с одновременным лишением права на данную долю фактического правообладателя.
Модель защиты прав участника ООО посредством иска о признании права представлена в пункте 17 статьи 21 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» следующим образом:
1) Фактические обстоятельства, приведшие к нарушению права участника общества, - это утрата им доли в уставном капитале ООО. Таким образом, истцом выступает лицо, утратившее долю, а ответчиком (что само собой
разумеется) - фактический правообладатель, то есть лицо, за которым закреплена утраченная доля.
2) Предмет требований истца - признание за ним права на утраченную долю в уставном капитале общества с одновременным лишением права на данную долю ответчика как фактического правообладателя.
3) Ограничением защиты прав участника, утратившего долю, является статус ответчика-правообладателя как возмездного добросовестного приобретателя доли у лица, которое не имело права ее отчуждать (добросовестность приобретателя выражается в том, что он не знал и не мог знать об отсутствии у отчуждателя доли права на отчуждение).
4) Требовать лишения добросовестного приобретателя права на долю истец может только в случае, если указанная доля была утрачена в результате противоправных действий третьих лиц или иным путем помимо воли истца.
5) В случае отказа лицу, утратившему долю в уставном капитале общества, в удовлетворении иска, предъявленного добросовестному приобретателю, доля или часть доли признается принадлежащей добросовестному приобретателю.
6) На требование о признании права на долю в уставном капитале распространяется общий трехгодичный срок исковой давности, который исчисляется с момента, когда лицо, утратившее долю, узнало или должно было узнать о нарушении своих прав.
Совершенно очевидно, что способ защиты прав участника ООО, который утратил долю в уставном капитале общества, построен полностью по аналогии с правилами виндикации, предусмотренными в статьях 301, 302 ГК РФ, без упоминания категории владения. Наибольшей терминологической модификации подверглось собственно требование об отобрании имущества при виндикации движимых вещей: вместо истребования вещи у ответчика предусмотрено лишение его права на долю.
Квалификация требования о признании права в условиях корпоративного спора была дана задолго до ее легализации в Федеральном законе «Об обществах с ограниченной ответственностью». Высший Арбитражный Суд РФ указывал, что «иск о признании права на долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью направлен на защиту правообладателя против лиц, претендующих на объект спора»6.
Очевидно, что «иск о признании права на долю в уставном капитале» -это внедоговорное требование, направленное на перемещение определенного
6 Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17 мая 2005 г. № 16545/04.
имущества («иного имущества») из незаконного обладания ответчика в обладание истца. Представляется, что в рассмотренном способе защиты признаков иска о присуждении больше, чем признаков иска о признании. Если дело только в нежелании использовать термин «владение» для описания подобных способов защиты прав на нематериальное имущество, то следует обратиться к термину «обладание» («правообладание»), уже получившему признание в отечественной доктрине и законодательстве. Допустимо дать следующее определение предусмотренному в законе способу защиты прав лица, утратившего долю в уставном капитале ООО: требование виндикационного характера о признании права на долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью - это внедоговорное требование лица, которое утратило обладание долей, к лицу, легитимированному в государственном реестре в качестве правообладателя, о возврате доли из его незаконного обладания, результатом чего является восстановление в государственном реестре записи о законном правообладателе.
Восстановление корпоративного контроля
Восстановление корпоративного контроля - способ защиты нарушенных прав, не поименованный специально в законодательстве, но перекликающийся с «восстановлением положения, существовавшего до нарушения права» (абз. 3 ст. 12 ГК РФ). Е. А. Суханов отмечает особую значимость этого способа: «Современная отечественная судебная практика отказалась от абсурдной по сути "виндикации бездокументарных акций", использовав для защиты корпоративных прав юридическую конструкцию "восстановления корпоративного контроля", воспринятую законодателем (п. 3 ст. 65.2 ГК РФ)»7.
Действительно, при зарождении этого способа защиты указывалось, что не в последнюю очередь он стал применяться с целью терминологического ухода от «виндикации акций». Суды стали оперировать терминами «восстановление права на корпоративный контроль» и «восстановление права корпоративного контроля над обществом»: «применение данной терминологии основано на статье 12 ГК РФ, в которой поименован такой способ защиты права, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права»8. Тем самым сферой применения «восстановления корпоративного контроля» является защита прав участника, противоправно лишив-
7 СухановЕ. А. Вещное право: научно-познавательный очерк. М.: Статут, 2017. Гл. 8, п. 2 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
8 Сарбаш С. В. Восстановление корпоративного контроля // Вестник гражданского права. 2008. Т. 8, № 4.
шегося своих корпоративных прав. Однако в своем конечном развитии «восстановление корпоративного контроля» не конкурирует с виндикацией, а сопрягается с требованиями виндикационного характера. Д. И. Степанов высказал мнение, что «восстановление корпоративного контроля - это своеобразный тест, который, по мысли высшей судебной инстанции, следует использовать при применении иных, доселе уже известных "общих" способов защиты гражданских прав, например указанных в статье 12 ГК РФ, тест, позволяющий определить, подлежит ли восстановлению то положение, которое существовало до нарушения права, или нет, а если подлежит, то каким образом»9.
С. В. Сарбаш отмечал следующие характерные черты восстановления корпоративного контроля как способа защиты, сформулированного судами при разрешении конкретных корпоративных споров:
1) Комплексный характер защиты: восстановление корпоративного контроля «как бы вбирает в себя все другие способы защиты, широко применяемые на практике: виндикация и признание права собственности, признание сделки недействительной и реституция, защита нарушенного преимущественного права покупки, признание недействительными различных корпоративных актов (решения собрания участников юридического лица, решения совета директоров, одобрение крупной сделки и сделки с заинтересованностью), признание недействительными корпоративных записей в системе Единого государственного реестра юридических лиц, признание недействительными реорганизации и учредительных документов и т. д.».
2) Специфика восстановительной функции защиты: участнику, чьи права были нарушены, возвращается комплекс корпоративных прав, который устанавливается как «определенный процент участия», существовавший до лишения его корпоративных прав. Возможность такого подхода обусловлена тем, что «доля в уставном капитале хозяйственного общества может быть рассмотрена как юридический прием, служащий главным образом цели определения объема корпоративных прав участия в обществе».
3) Учет добросовестности приобретателя корпоративных прав от не-управомоченного отчуждателя: «аналогия в целевых подходах при защите добросовестных приобретателей вещей и добросовестных приобретателей акций и долей в этом частном, хотя и весьма важном, аспекте представляется оправданной»10.
9 Степанов Д. И. Феномен корпоративного контроля. // Вестник гражданского права. 2009. Т. 9, № 3. [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
10 Сарбаш С. В. Указ. соч.
В результате реформы гражданского законодательства «восстановление корпоративного контроля» имеет следующее нормативное воплощение:
1) Считается, что «восстановление корпоративного контроля» нашло воплощение в норме пункта 3 статьи 65.2 ГК РФ. В соответствии с этой общей нормой «участник коммерческой корпорации, утративший помимо своей воли в результате неправомерных действий других участников или третьих лиц права участия в ней, вправе требовать возвращения ему доли участия, перешедшей к иным лицам, с выплатой им справедливой компенсации, определяемой судом, а также возмещения убытков за счет лиц, виновных в утрате доли».
Обращает на себя внимание, что в самых общих чертах «восстановление корпоративного контроля» формулируется все же как возврат имущества в рамках внедоговорного требования (имущество утрачено «помимо воли» участника корпорации). Поэтому не может быть и речи о вытеснении виндикации восстановлением корпоративного контроля, требование о присуждении продолжает оставаться доминирующим в формулировке рассматриваемого требования о восстановлении корпоративного контроля: утрата корпоративных прав является предпосылкой для предъявления иска о возврате.
2) Поскольку «права участия», как и «доля участия», воплощаются в коммерческих корпорациях в акциях и в доле в уставном капитале, то правила о возврате таких акций и долей являются специальными правилами восстановления корпоративного контроля по отношению к общему правилу пункта 3 статьи 65.2 ГК РФ.
Какова в целом правовая природа требования о восстановлении корпоративного контроля? А. А. Маковская указывает, что «иск о восстановлении положения, существовавшего до нарушения, как способ защиты нарушенного права необходимо отличать от "восстановления положения" как результата, к которому могут приводить удовлетворения иных исков, которые направлены на защиту такого права и которые в подавляющем числе случаев единственно только и могут быть использованы для его защиты»11. Действительно, законодатель разграничил требования о возврате доли участия, о передаче всего полученного в связи с обладанием долей участия (включая имущество, приобретенное в порядке преимущественного права), о признании недействительными решений общих собраний. Однако все эти требования имеют своим основанием факт противоправного лишения участника корпорации принадлежавших ему прав участия и все эти требования (включая такое специфическое, как признание недействительными решений
11 Маковская А. А. Восстановление корпоративного контроля в системе способов защиты корпоративных прав // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2009. № 1. С. 115.
общих собраний) являются, по сути, формой возврата к первоначальному состоянию, существовавшему до нарушения права. Если признать существование теоретической модели «восстановления корпоративного контроля» как способа защиты нарушенных прав, то в целом вся совокупность требований в рамках этого способа защиты представляет собой реституцию - в значении общеотраслевой меры защиты нарушенного права в восстановительной форме, как понимала реституцию Т. И. Илларионова12.
Собственно требование о возврате доли участия, будучи достаточно автономным (оно может быть реализовано без применения других требований, присущих восстановлению корпоративного контроля), служит, в случае его удовлетворения, основанием для применения всей гаммы средств защиты в рамках восстановления корпоративного контроля. Возврат доли участия в рамках реституции выглядит как узкоспециальная форма защиты, носящая вспомогательный характер по отношению к реституции. Для классических случаев, по определению Т. И. Илларионовой, такая восстановительная форма защиты, имеющая лишь суботраслевое значение или значение для отдель-
13
ного института, и называется виндикацией . Виндикация в этой системе является частным случаем реституции.
Таким образом, восстановление корпоративного контроля - это реституция в значении общеотраслевой меры защиты нарушенного права в восстановительной форме, включающая в качестве непременного, но вспомогательного элемента требование о возврате доли участия, имеющее вин-дикационный характер.
Концепция восстановления корпоративного контроля не заменила собой виндикационное по своему характеру требование о возврате доли участия. В целом анализ способа защиты нарушенных прав правообладателя в сфере корпоративных отношений позволяет сделать вывод, что конструкция классического виндикационного иска способна трансформироваться не столько в специальные случаи виндикации определенного имущества (что выражается в тщательной замене терминологии), но прежде всего в виндика-ционную модель защиты всякого нарушенного абсолютного права.
В таком понимании виндикационная модель восстановления корпоративных прав лица, противоправно лишенного господства над долей участия в корпорации, - это способ защиты абсолютного права, реализуемый посредством восстановления легитимации правообладателя с целью возврата ему господства над утраченной долей участия.
12 См.: Илларионова Т. И. Система гражданско-правовых охранительных мер // Илларионова Т. И. Избранные труды. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2005. С. 153, 217.
13 Там же. С. 218.
Библиографический список
Агарков М. М. Основы банкового права. Учение о ценных бумагах. М.: БЕК, 1994. 350 с.
Габов А. В. Общества с ограниченной и дополнительной ответственностью в российском законодательстве. М.: Статут, 2010. 251 с.
Илларионова Т. И. Избранные труды. Екатеринбург: Изд-во Урал. унта, 2005. 289 с.
Лаптев В. А. Корпоративное право: правовая организация корпоративных систем: моногр. М.: Проспект, 2019. 381 с.
Ломакин Д. В. Коммерческие корпорации как субъекты корпоративных правоотношений: учеб. пособие. М.: Статут, 2020. 146 с.
Маковская А. А. Восстановление корпоративного контроля в системе способов защиты корпоративных прав // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2009. № 1. С. 106-121.
Нерсесов Н. О. Представительство и ценные бумаги в гражданском праве. М.: Статут, 2000. 286 с.
Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998. 353 с.
Сарбаш С. В. Восстановление корпоративного контроля // Вестник гражданского права. 2008. Т. 8, № 4. С. 70-79.
Степанов Д. И. Современное российское правопонимание ценных бумаг // Журнал российского права. 2000. № 7. С. 123-134.
Степанов Д. И. Феномен корпоративного контроля // Вестник гражданского права. 2009. Т. 9, № 3. С. 142-206.
Суханов Е. А. Вещное право: научно-познавательный очерк. М.: Статут, 2017. 560 с.
Информация для цитирования
^ Мурзин Д. В. Виндикационная модель восстановления корпора-3 тивных прав // Ex jure. 2021. № 4. C. 34-45. DOI: 10.17072/2619-~ 0648-2021-4-34-45.
X
■rj Murzin D. ^.Vindication Model of Corporate Rights Restoration. Ex jure. 2021. № 4. Pp. 34-45. (In Russ.). DOI: 10.17072/2619-06482021-4-34-45.
