CC BY
131
Виктимология 2(4) / 2015, стр. 36-41
V-
УДК 343.9.01:16
Фещенко П.Н.
ВИКТИМОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ СОЦИАЛЬНОЙ НАПРЯЖЕННОСТИ
В статье рассмотрены вопросы возникновения виктимности различных категорий граждан в связи с социальной напряженностью, понимаемой как массовое недовольство граждан проводимой властями политикой. Приводятся авторские подходы к проведению классификации потенциальных жертв преступлений во время массовых беспорядков и террористических актов, предлагаются меры виктимологической профилактики.
Ключевые слова: социальная напряженность, экстремизм, виды вик-тимности, виктимологическая профилактика.
На сегодняшнем этапе развития криминологии неотъемлемой частью изучения причинного комплекса преступности стало изучение его виктимологической составляющей как важного субъективного условия совершения преступлений.
В рамках виктимологи при этом изучаются виды виктимности, причины и субъекты виктимизации, объекты и меры виктимологической профилактики и иные важные стороны предмета, их особенности применительно к различным категориям населении, видам преступности и т.д.
Достаточно изучены и не вызывают затруднений при оценке влияния на виктимность и виктимизацию, на наш взгляд, особенности возраста жертв преступлений, состояния здоровья, национальности, вероисповедания, характера работы, особенностей поведения, склонность к алкоголю и другие характеристики лица или социальной группы, делающие их более вероятными жертвами преступных посягательств.
В то же время, как представляется, недостаточно изученным к настоящему времени является вопрос относительно влияния социальной напряженности как относительно нового для России криминогенного фактора на повышение вик-тимности, классификацию и типологию потенциальных жертв и меры виктимо-логической профилактики.
В криминологическом аспекте, на наш взгляд, под социальной напряженностью целесообразно понимать не про-
сто «состояние неудовлетворенности...» [9, с. 236], а неудовлетворенность деятельностью властей различного уровня по нормализации ситуации, [15, с. 17] что позволит увязывать причины возникновения и изменения социальной напряженности с деятельностью органов государственной власти и управления, органов местного самоуправления и планировать вполне конкретные и реальные меры профилактического характера.
Кроме того, представляется целесообразным рассматривать социальную напряженность как развивающееся явления с возможным переходом пассивного недовольства в активные конституционные акции протеста и / или массовые беспорядки и террористическую деятельность.
На данный аспект, можно считать, уже указывали ранее ведущие российские криминологи, рассматривая различные аспекты насильственной и иной преступности.
Как отметил В.Н. Кудрявцев, «социальная напряженность представляет собой эмоциональное состояние в группе или обществе в целом, вызванное давлением природной или социальной среды, продолжающееся, как правило, в течение более или менее продолжительного времени. Напряженность может быть вызвана отнюдь не только стремлением достичь какой-либо цели, но и разного рода ошибками и некомпетентностью лидеров» [8, с. 43].
36
ВИКТИМОЛОГИЯ № 2(4) / 2015
По мнению А.И. Долговой, «... никогда не следует игнорировать позицию населения, общественные настроения. Они, так или иначе, обязательно дают и дадут о себе знать. Работа с населением, молодежью, предупредительная деятельность по недопущению народного «взрыва» включает многое. В том числе научнообоснованную оценку истинного положения дел и гражданского мужества по ее объективному восприятию.» [4, с. 570, 578].
По мнению В.Е. Эминова «.на преступность влияет не только конкретное проявление социальных конфликтов и несправедливости, но и общая атмосфера в обществе, когда провозглашенные лозунги опровергаются реальными делами властей. Падение уровня жизни одних. создает базу обогащения для других, а при определенных условиях влечет и более серьезные преступления, что, в свою очередь, порождает в обществе страх, злобу, всеобщее недоверие и чревато политическими конфликтами, бандитизмом, насилием в разных его видах» [19, с. 64,76].
Собственно об этом же пишет и «идеолог «цветных революций» Джин Шарп, отмечая, что насильственная смена власти традиционно должна пройти три последовательных этапа:
1. Акции протеста, митинги, марши, пикеты. Убеждение людей в нелегитимности власти и формирование антиправительственного движения.
2. Дискредитация силовых структур, забастовки, общественное неповиновение, беспорядки и саботаж.
3. Насильственное свержение власти [18].
С учетом изложенного, по нашему мнению, в криминологическом плане социальная напряженность с позиции вик-тимологии представляет интерес в нескольких аспекта:
• как негативный фактор, который может сформировать у детей и несовер-шеннолених в процессе социализации стойкую уверенность в коррумпированности «власти», игнорировании нужд населения, бесперспективности конституционных методов разрешения проблем. Это может сформировать ориентацию на насильственные, революционные варианты смены режима, с том числе, по об-
разцу революций в России 1905 и 1917 года, а также успешных «цветных революций» более чем в 20 странах мира за последние десятилетия 21 века [18].
• как негативный фактор, отражающий массовое недовольство населения проводимой политикой, могущий подтолкнуть лиц с неустойчивой психикой, маниакальными идеями и экстремистским мировоззрением на совершение террористических актов по типу Брейвика в Норвегии [11] т.п.
• как негативный фактор, который могут использовать антигосударственные силы, организованные преступные формирования, люмпенизированное население для организации массовых конституционных акций протеста с последующим провоцированием массовых беспорядков, грабежей, насилия, дискредитации властей и т.п.
• как негативный фактор, который могут использовать иностранные спецслужбы и организованные преступные группы для совершения террористических актов, в т.ч. « в целях дестабилизации деятельности органов власти» [14].
С учетом изложенного, на наш взгляд, применительно к указанным аспектам социальной напряженности необходимо планирование и проведение целенаправленных мер по снижению социальной напряженности, ее негативных тенденций и использования данного фактора в преступных целях.
Одним из направлений такой деятельности видится проведение виктимо-логической профилактики, которую целесообразно планировать, исходя из классификации и типологии потенциальных жертв.
Применительно к применяемым сегодня традиционно основаниям классификации [2], в том числе, проведении классификации видов виктимности на личностную, ролевую и ситуативную [16], представляется возможным выделить следующие категории виктимных граждан в аспекте их связи с социальной напряженностью.
Первый сценарий. Дети, несовершеннолетние, престарелые, взрослые законопослушные граждане, недооценивающие опасность ситуации (личностная виктимность), решили принять участие в массовых санкционированных акциях протеста против проводимой властями
37
СОЦИАЛЬНАЯ ВИКТИМОЛОГИЯ
политики (повышение тарифов, отмена льгот и т.д.)
Первый вариант событий — провокаторы создают панику, давку, нападают на представителей правоохранительных органов — становятся жертвами не все, а менее подготовленные, прежде всего, физически.
К личностной виктимности здесь добавляется ситуативная, к ним может добавиться ролевая — активисты, сотрудники правоохранительных органов. (Недавние примеры — Украина, Одесса, «Дом профсоюзов», «бойцы «Беркута» на Майдане);
Следует отметить, что специального исследования требуют вопросы снижения уязвимости сотрудников правоохранительных органов во время массовых мероприятий, на что справедливо, в частности, в своей работе указывает В.М. Гар-манов [3].
Второй вариант — «власти» применяют оружие против мирных демонстрантов (Примеры: «Ленский расстрел» [10] в Царской России, события двухлетней давности в Египте, за что осужден бывший президент страны М.Мурси). К личностной добавляется ситуативная вик-тимность.
Третий вариант — в ходе или после акций протеста «власти» преследуют и расправляются с активные участниками протестных акций (Личностная виктим-ность — легкомысленно не скрылись, ролевая — активисты).
Второй сценарий — совершение террористических актов для устранения конкретных политических деятелей, давления на «власть» или дестабилизации обстановки в стране.
Здесь представляется целесообразным дать классификацию жертв по их относимости (связи, близости) к объекту преступного посягательства, применив образно их представление в виде концентрических кругов [17 с. 199-206]:
В центре — государственные деятели — президенты, лидеры партий и т.д. Их основная виктимность — ролевая, в силу чего устанавливается государственная и иная охрана. Однако, она может усиливаться личностной, когда охраняемое лицо ведет себя неосмотрительно (Например, когда в итоге убитые Д.Ф. Кеннеди поехал в Даллас или Индира Ганди «пошла в толпу митингующих», сняв бро-
нежилет и т.д.). Здесь такие лица сами создают виктимогенные ситуации и добавляют себе ситуативную виктимность. Как защитная мера в этих случаях в кинофильмах и СМИ описываются случаи использования двойников — «смертников».
Второй круг — те, кто должен быть рядом — водитель, телохранители, пресс-секретарь и т.д. У них — ролевая виктим-ность. Ситуативная добавляется, когда они вынуждены быть рядом с «первым лицом» в виктимогенной ситуации. Личностная же виктимность присутствует на этапе выбора профессии и в процессе исполнения служебных обязанностей, когда рассказал лишнее, вступил в сомнительную связь, недооценил ситуацию и т.д., в т.ч. не обратил внимание на лежащий сверток на пути следования.
Этих людей специально отбирают, инструктируют, обучают и т.д.
Хуже с точки зрения виктимности обстоит дело с другой категорией лиц «из второго круга» — членов семьи, работников СМИ — они должны бы осознавать свою виктимность и позаботится о себе сами, вплоть до того, что отказаться от участия в мероприятии.
Третий круг — участники массовых мероприятий — митингов, встреч с «первыми лицами» - члены трудовых коллективов, жители микрорайонов, учащиеся, спортсмены и т.д. и т.п. — их личностная вик-тимность заключается в недооценке потенциальной опасности, ролевая — в принадлежности к числу участников, ситуативная — в невнимательности, легкомысленности, непрофессионализме (например, пострадавшие от теракта на Бостонском марафоне в США не обратили внимание на молодых людей, оставивших рюкзак с бомбой среди собравшихся) [1].
К аспекту, усиливающему виктим-ность во время теракта, Д.В. Ольшанский относит и такое проявление легкомысленности, как отсутствие предвидения и выбор одежды, не приспособленной к поспешному бегству и спасению во время паники [12, с. 274-275].
Приведенная классификация потенциальных жертв, на наш взгляд, может быть использована и при замене «первого лица» на иной объект террористической атаки:
• объект повышенной опасности (АЭС, химкомбинат, аэропорт и т.д. и
38
ВИКТИМОЛОГИЯ № 2(4) / 2015
даже просто многоквартирный дом, как во время терактов в Москве на Каширском шоссе [13]). «Круги» будут примерно те же: работники объекта и посетители, проживающие в окружении граждане и приезжие (например, туристы и отдыхающие). У всех будет ролевая виктимность как определенной социальной группы и личностная в силу выбора данного места работы, жительства, отдыха. Ситуативная возникает, когда граждане недооценивают потенциальную опасность, не видят признаков подготовки теракта. (Например, не обращали внимания на то, что в офис на первом этаже жилого дома завозят мешки с удобрениями, которые потом взорвали...) [13].
Известной мерой профилактики здесь являются многочисленные памятки о бдительности и объявления в транспорте «о посторонних предметах и вещах». Примером же легкомысленности, невнимательности и ситуативной виктимности может служить теракт в аэропорту Домодедово, когда многочисленные встречающие — будущие жертвы, сами, как и террористы, беспрепятственно прошли, видели отсутствие досмотра, но не предприняли мер по обеспечению охраны входа в зал встречи прилетающих.
• время и место, которое террористы, возможно, выберут для совершения теракта. Памятен в этом аспекте взрыв на праздничном шествии 9 мая в Тиходон-ске. Спецслужбы сделали из этого должные выводы, повысилась бдительность граждан, и последующие Майские торжества прошли без происшествий.
Однако, следует иметь в виду, что у террористов есть «свои праздники», которые они традиционно отмечают совершением очередных терактов, а значит и наша бдительность должна усиливаться и в эти дни, и накануне [7].
В аспекте виктимности следует сказать и еще об одной категории жертв — это сами террористы. У них присутствует и личностная, и ролевая, и ситуативная виктимность, как, например, у погибших во время захвата школы в Беслане [6], не говоря уже о террористах-смертниках.
Но есть среди них еще одна категория — исполнители и свидетели, которых традиционно затем ликвидируют в целях
обеспечения безопасности организаторов. Это надо осознавать, чтобы не приобрести ролевую виктимность и самое верное — не участвовать в террористической деятельности, ориентируясь на мирные и ненасильственные варианты разрешения любых конфликтов.
Таким образом, меры виктимологиче-ской профилактики, на наш взгляд, можно еще и дополнительно классифицировать на направленные на снижение вик-тимности, возникающей в силу правомерного поведения граждан (участники митингов, сотрудники полиции, корреспонденты...) и тех, кто становится жертвой в силу своего неправомерного поведения (экстремисты, террористы ...). Здесь, как представляется, дополнительного исследования заслуживает поведение тех, кто в итоге «пострадает от правосудия» -те, кто не знает последствий выкрикивания экстремистских лозунгов, посягательств на полицейских, причинения ущерба случайным лицам, собственности и т.д. Особенно, как представляется, это важно для несовершеннолетних, и здесь также целесообразна разработка соответствующих «Памяток участнику митинга» — «Как не нарушить закон и не стать жертвой»?
И закончить хотелось бы словами Президента России В.В. Путина на «Валдайском форуме» 24 октября 2014 года: «Очевидная угроза — это дальнейшее разрастание конфликтов на этнической, религиозной, социальной почве. Такие конфликты опасны не только сами по себе, они формируют вокруг себя зоны безвластия, беззакония и хаоса, где уютно чувствуют себя и террористы, и просто рядовые преступники, процветает пиратство, торговля людьми, наркобизнес.. Я не жёстко отношусь к массовым выступлениям, я жёстко отношусь и негативно отношусь к нарушению закона. Массовые мероприятия, демонстрации — это вполне легитимный способ выражения своего мнения и борьбы за свои интересы, но всё нужно делать в рамках закона. Революция — плохо. Мы наелись этих революций в XX веке по горло. Эволюция — вот что нам нужно. Уверен, что мы сможем двигаться именно по такому пути», подчеркнул Президент [5].
СОЦИАЛЬНАЯ ВИКТИМОЛОГИЯ
39
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Взрывы на Бостонском марафоне: URL: https://ru.w:LkipedLa.org/wiki/B3pbiBbi_Ha_ Бостонском_марафоне
2. Воронин Ю.А. Проявления личностных особенностей и социальных ролей потерпевших в механизме детерминации и осуществления преступлений // Виктимология. — 2014. - №.1(1). - С.13-16.
3. Гарманов В.М. Отдельные направления предупреждения виктимности сотрудников полиции // Виктимология. — 2014. — №.2(2). — С.34-39.
4. Долгова А.И. Криминологические оценки организованной преступности и коррупции, правовые баталии и национальная безопасность. — М., Российская криминологическая ассоциация, 2011.
5. Заседание Международного дискуссионного клуба «Валдай» - URL: http://news. kremlin.ru/transcripts/46860
6. Захват террористами школы №1 в Беслане: URL: http://ria.ru/
spravka/20140901/1021728356.html
7. Календарь террориста: URL: http://www.zagranitsa.info/artide.
php?new=91&idart=9118
8. Кудрявцев В.Н. Юридическая конфликтология. — М.: РАН ЦКИ. 1995.
9. Козырев Г.И. Политическая конфликтология: учебное пособие. —М.: ИД
«ФОРУМ»:ИНФРА-М., 2008. С.236.
10. Ленский расстрел: URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Ленский_расстрел
11. Норвегия потрясена кровавой бойней // Известия. 2011. 25 июля.
12. Ольшанский Д. Психология терроризма / Д.Ольшанский. — СПб.: Питер, 2002.
13. Террористический акт на Каширском шоссе: URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/ Террористический_акт_на_Каширском_шоссе_(1999)
14. Уголовный Кодекс РФ: URL: http://wiki.klerk.ru/index.php/НПА:Уголовный_ко-декс_Российской_Федерации: Статья_205
15. Фещенко П.Н. Социальная напряженность как аспект национальной безопасности: монография / П.Н. Фешенко. — М.: Издательская группа «Юрист». — 2006.
16. Фещенко П.Н. Виктимологический аспект предупреждения преступности: Лекция по направлению: 521400 — «Юриспруденция», по специальности: 021100 — «Юриспруденция» — Киров: филиал НУО ВПО «СПбИВЭСЭП» в г.Кирове. — 2004.
17. Фещенко П.Н. Криминологический взгляд на российскую преступность: монография — Филиал НОУ ВПО «СПбИВЭСЭП» в г. Кирове. — 2011.
18. Цветные революции: технология, жертвы и результаты: URL: http://ria.ru/ infografika/20141121/1034468823.html
19. Эминов В.Е. Причины преступности в России: криминологический и социальнопсихологический анализ. — М.: Норма: ИНФРА-М. — 2011.
ФЕЩЕНКО Павел Николаевич, кандидат юридических наук, заведующий кафедрой уголовного права и криминологии Волго-Вятского института (филиала) Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), г. Киров E-mail: [email protected]
40
ВИКТИМОЛОГИЯ № 2(4) / 2015
Feshchenko P. N.
VICTIMOLOGICAL ASPECT OF SOCIAL TENSIONS
In the article the questions of occurrence of the victimization of various categories of citizens in connection with social tensions, understood as mass discontent of citizens by the government policy are considered. Author’s approaches to classification of potential victims of crimes during the riots and terrorist acts are pointed, measures of victimological prevention are suggested.
Keywords: social tensions, extremism, types of victimization, victimization prevention.
FESHCHENKO Pavel N., Candidate of Law, Associate Professor, Acting Head. Department of Criminal Law and Criminology, Volga-Vyatka Institute (branch) «Moscow State Institute of Law named OE Kutafin (MSLA)», Kirov Е-mail: [email protected]
СОЦИАЛЬНАЯ ВИКТИМОЛОГИЯ
41
