CC BY
102
ВИКТИМОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ МЕХАНИЗМА НАСИЛЬСТВЕННОГО ПРЕСТУПНОГО ПОВЕДЕНИЯ ЛИЦ ЖЕНСКОГО ПОЛА
Е.Б. КУЗЬМИНА,
адъюнкт кафедры криминологии Московского университета МВД России
E-mail: mail@criminologia.ru
Аннотация. Рассматриваются специфические связи между потерпевшим и преступницей, их основная роль и влияние на преступное поведение женщин, совершающих насильственные преступления; предложена классификация потерпевших в разработке мер виктимологической профилактики женского насилия.
Ключевые слова: виктимность, механизм, насильственная преступность, жертва, преступница.
VICTIMIZATION ASPECTS OF THE MECHANISM OF VIOLENT CRIMINAL BEHAVIOR AMONG FEMALES
E.B. KUZMINA,
the graduated in a military academy of chair of a criminology of the Moscow university of the Ministry of Internal Affairs of Russia
Annotation. The article considers the specific connection between victim and criminal, their main role and impact on the criminal behavior of women who commit violent crimes, and the introduction of the proposed classification of victims in working out of measures of female violence victimological prevention.
Keywords: victimization, mechanism, violent criminality, victim, criminal.
По данным официальной статистики в 2010 г. в России в результате совершения преступлений погибли 41 999 человек, из них жертвами тяжких и особо тяжких насильственных преступлений стали 24 710 человек, а еще 28 069 (из 50 801) гражданам такими преступлениями был причинен тяжкий вред здоровью. За этими цифрами скрывается не только стабильно высокая активность преступников, но и «участие» в преступлениях самих жертв, которые своим поведением порой способствуют совершению в отношении них преступлений.
С.Н. Абельцев приводит следующие данные по рассматриваемой категории преступлений. Из общего числа лиц, потерпевших от убийств и причинения тяжкого вреда здоровью, чье поведение в той или иной мере было виктимным, были убиты 72%. Жертвами убийств становятся 9% несовершеннолетних обоих полов, 36 % женщин в возрасте 18—59 лет. По нашим данным в 47% случаев при совершении убийств лицами женского пола жертвы перед посягательством вели себя аморально или противоправно (но не преступно), а в 6,7% случаев — преступно. При этом 82% потерпевших были мужского пола. Весьма показательно и то, что в 53,3% дел потерпевший и виновный ранее были просто знакомы, в 21,4% — были друзьями, а в 18% случаев — состояли в родственных или любовных отношениях [1, 2]; 94% потерпевших перед насильственным посягательством находились в состоянии алкогольного опьянения разной степени тяжести.
Результаты многих криминологических исследований показывают, что совершению насильственных преступлений лицами женского пола нередко предшествует так называемая активная провокация, т.е. оскорбления, угрозы, побои, издевательства, клеветнические измышления со стороны потерпевшего, а также поступки, направленные против женщины, ее близких. Споры и скандалы, выяснения отношений, драки, потасовки и т.п. предшествуют убийствам в 79% случаев.
Еще в 1970-х гг. Л.В. Франк отмечал, что по делам об убийствах около половины жертв проявляют провокационное поведение по отношению к преступникам [14].
Потерпевший и преступник всегда находятся между собой в специфических связях, отношениях в общей системе «жертва — преступник». Единой цепью взаимной ненависти часто скованы супруги, один из которых убивает другого; даже потерпевшие от сексуальных преступлений, часто не ведая того, психологически бывают тесно привязаны к своему убийце [3, с. 166]. Поэтому «детализация субъективной связи между потерпевшим и преступником должна быть многоступенчатой, должны быть уточнены тончайшие переходные грани» [14, с. 95].
Связи между жертвой и преступницей можно классифицировать по источнику происхождения на: родственные (в том числе официальные брачные связи), они были выявлены в 22,5% изученных насильственных преступлений; фактические брачные связи — 12,7%; знакомства (в том числе случайное знакомство) —
64,8%. По продолжительности существования выделяются длительные и кратковременные связи. Первые являются наиболее распространенными и встречались в 88,2% изученных случаев. Длительные связи характеризуются наличием продолжительных относительно стабильных отношений, вне зависимости от частоты взаимных контактов.
По характеру отношений: позитивные связи выявлены в 35,6% изученных случаев; негативные — 44,1%; индифферентные, нейтральные (в эту же группу входят отношения, сложившиеся незадолго до преступления, характеризующие случайную связь) — 20,3%.
Связи между потерпевшим и преступником нередко выступают одним из основных факторов, стимулирующих принятие и осуществление решения о насильственном преступлении. Влияние подобного рода отношений может быть прямым, косвенным и смешанным. Прямое влияние, по нашему мнению, имеет место, когда субъект преступления прямо заинтересован в причинении вреда здоровью или лишении жизни человека. Прямая связь выявлена в 59,2% изученных уголовных дел.
Если насильственное преступление выступает как средство, способ реализации, достижения других целей, не связанных непосредственно с жертвой, возникает косвенная связь, выявленная в 26,8% изученных случаев.
В случае полимотивированного поведения преступника между ним и потерпевшим возникает смешанная связь, обнаруженная в 14% изученных случаев.
Прямые связи по мотивообразующим обстоятельствам можно классифицировать следующим образом: статические связи выявлены в 17% изученных уголовных дел; динамические — 83%.
Статическая связь возникает, когда потерпевшие от убийства, даже ничего не делая, а всего лишь фактом своего существования, своим видом, возрастом, манерой держаться стимулируют преступника на нападение. Как отмечает В.Н. Кудрявцев, «материальное выражение объекта преступления — личность потерпевшего — не только существует до появления целей и мотивов поведения преступника, но и, нередко, служит их источником» [8, с. 57].
Другая ситуация — возникновение динамической связи между потерпевшим и преступником — складывается, когда на первый план выходят социальные, психологические свойства потерпевшего, отражающие его деятельность (поведение) и находящие свое проявление в ней.
Исследуемая динамическая связь формируется в результате возникновения зависимости между действиями потерпевшего и свойствами преступницы, а также мотивом применения насилия. Поведение потерпевшего в
подобной ситуации может быть правомерным и, наоборот, правонарушающим и даже преступным [11, с. 80].
По количеству лиц нами были отмечены: связи индивидуальные — 88,8%; обезличенные связи — 11,2%. Индивидуальная связь характеризуется четко уясненными, определенными преступником мотивами, целями, личностью жертвы.
В случае, когда между насильственной преступницей и потерпевшим на момент совершения преступления отсутствуют отношения вражды, зависти, мести, неприязни и т.д., и преступницу не интересуют какие-либо качества, свойства жертвы, может возникнуть обезличенная связь. Преступное поведение диктуется установочной потребностью, необходимостью защиты своего социального бытия, его подтверждения, обретения уверенности и снижения таким путем беспокойства и тревожности [4, с. 153]. В данном случае возникает связь (зависимость) между преступником и некой безликой группой людей; в роли потерпевшего здесь может оказаться любой.
На зависимость между потерпевшим, субъектом преступления и способом его совершения обращали внимание многие авторы. Исследуя характер связи между преступником и потерпевшим по делам, возбужденным в связи с исчезновением потерпевшего, Г.Н. Му-дьюгин отмечает: «Одни из наиболее действенных постоянных факторов, оказывающих весьма серьезное влияние на выбор способа совершения, и в особенности сокрытия убийств (да и других преступлений), это наличие (отсутствие) между преступником и потерпевшим связи бытового, чаще всего личного характера» [9, с. 8]. Е.Е. Центров выявил следующую закономерность: «Выбор преступником способа, орудий, средств и других приспособлений, а также места, времени совершения преступления может зависеть от личности конкретной жертвы, особенностей ее образа жизни, связей и взаимоотношений с ней, сложившихся у посягателя» [15, с. 18]. В.Н. Карагодин совершенно точно отмечает, что «детерминирующее влияние на сокрытие преступления оказывают связи потерпевших не только с преступниками, но и с субъектами инфраструктурного сокрытия, которыми могут быть и лица, не участвовавшие в совершении общественно опасного деяния» [7, с. 99].
Далее обратимся к вопросу влияния свойств потерпевшего на преступницу в выборе ею способа совершения насильственного преступления. Данное понятие охватывает комплекс взаимосвязанных, детерминированных объективными и субъективными факторами действий (бездействия) по подготовке, совершению и сокрытию преступления [6, с. 181].
Установление психологического контакта с лицами, ведущими антиобщественный образ жизни: бродягами,
алкоголиками, наркоманами — не представляет особого труда; и это учитывается преступницами. За деньги, наркотики, спиртное они охотно идут на контакт, готовы идти, ехать в любое место и с кем угодно [10, с. 32].
В результате анализа уголовных дел об убийствах, совершаемых лицами женского пола, было установлено, что существует зависимость между статусом жертвы, сферой возникновения и существования связи потерпевшего с преступницей и комплексом подготовительных действий. Изученные нами убийства, совершенные в сфере быта, в основном носили импульсивный, спонтанный характер; действия по их подготовке осуществлялись лишь в 30% случаев.
Предварительная подготовка убийства зависит не только от свойств потерпевшего, но и от характера его связи с преступницей. Исследование уголовных дел, где имела место подготовка убийства, в том числе и выполненная в очень короткий срок (например, поиск орудия преступления), показало, что 51% лиц знакомых, родственниц потерпевшего и 30% не знакомых жертве лиц женского пола осуществляли действия по подготовке преступления.
На основе анализа следственной и судебной практики можно выделить качества, которые предопределяют выбор жертвы при совершении убийств и умышленного причинения вреда здоровью лицами женского пола, а именно:
❖ повышенная агрессивность, конфликтность;
❖ злоупотребление спиртными напитками;
❖ провокация путем совершения противоправных действий;
❖ особые половозрастные характеристики;
❖ наличие обязательственных либо иных правовых отношений между жертвой и виновной, если устранение первой выгодно последней;
❖ нахождение жертвы в роли очевидца аморальных или противозаконных действий виновного.
Классификация жертв насильственных преступлений, совершаемых лицами женского пола, может производиться по многим критериям. Например, А.А. Гад-жиева различает два вида группировок жертв преступлений: классификации (способствует изучению целого контингента лиц, подверженных становиться (ставших) жертвами преступления) и типологии (выявляет и ранжирует наиболее существенные, закономерно (объективно) присущие только данному типу личности признаки, свойства и связи, которые в своей совокупности и образуют суть явления) [5, с. 4, 5]. Достаточное внимание этому вопросу уделили в своих работах Л.В. Франк и Д.В. Ривман [13, с. 49, 50]. Д.В. Ривман в типе инициативного потерпевшего выделяет три подтипа: инициа-
тивный по должности, инициативный по общественному положению, чисто инициативный, а в типе пассивного потерпевшего — объективно не способного к сопротивлению и объективно способного к сопротивлению [12, с. 57]. Он же предлагает типологию жертв преступлений в зависимости от характера и степени выраженности личностных качеств, определяющих индивидуальную виктимность: универсальный (универсаль-но-виктимный), избирательный (избирательно-виктим-ный), ситуативный (ситуативно-виктимный), случайный (случайно-виктимный), профессиональный (профессио-нально-виктимный) тип.
К универсальному типу Д.В. Ривман относит лиц, обладающих ярко выраженными личностными чертами, определяющими их высокую потенциальную уязвимость в отношении различных преступлений. Это легкомысленные, доверчивые люди, не склонные критически оценивать жизненную ситуацию. К избирательному типу относятся люди, обладающие высокой уязвимостью в отношении определенных видов преступлений — лица, оказавшиеся в роли жертвы в силу ситуативных факторов, которые они не смогли преодолеть. Близко к этому типу находится случайный тип: жертвы оказываются таковыми в результате случайного стечения обстоятельств, например, при ДТП. Наконец, профессиональный тип определяется родом деятельности лица. Последний вариант классификации жертв преступлений, по нашему мнению, несущественно дополняет уже рассмотренные выше, хотя в основу положен иной критерий. Тем не менее, выделение характерных черт потерпевших позволяет глубже изучить признаки виктимности.
Таким образом, жертв насильственных преступлений, совершаемых лицами женского пола, можно классифицировать следующим образом:
1) те, чья виктимность связана с неспособностью адекватно оценивать опасность ситуации, предшествующей преступлению, и противостоять посягательству (дети, лица с психическими отклонениями или в беспомощном состоянии);
2) способные адекватно оценить опасность ситуации, предшествующей преступлению, сами провоцирующие посягательство грубым, вызывающим поведением, длительными издевательствами над своими близкими;
3) способные сами оценить виктимность ситуации, предшествующей преступлению, но по тем или иным причинам пренебрегшие мерами личной безопасности (например, постоянные посетители притонов, подворотен);
4) потерпевшие, которые спровоцировали посягательство положительным поведением (заступались за своих близких, реагировали на противоправное или аморальное поведение).
Предложенная классификация, безусловно, пересекается с общей классификацией потерпевших, рассмотренной нами выше. Но она несколько конкретизирована применительно к анализируемой категории преступлений и является необходимым условием последующей разработки мер виктимологической профилактики женской насильственной преступности.
Литература
1. Абельцев С.Н. Проблемы криминального насилия. Коломна, 2002. С. 214.
2. Абельцев С.Н. Семейные конфликты и преступления // Российская юстиция. 1999. № 5. С. 28—31.
3. АнтонинЮ.М. Психология убийства. М., 1997.
4. АнтонянЮ.М, Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступника и расследования преступлений. М., 1996.
5. Гаджиева Л.А. Виктимология как криминологическое учение: метод. указ. к изуч. спецкурса для студентов юрид. фак-та по специальности 021100 — «Юриспруденция». Махачкала, 2001.
6. Зуйков Г.Г. Изучение способа совершения пре-
ступления // Криминалистика социалистических стран / под ред. В.Я. Колдина. М., 1986.
7. Карагодин В.Н. Основы криминалистического учения о преодолении противодействия предварительному расследованию: автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Екатеринбург, 1992.
8. Кудрявцев В.Н. Взаимосвязь элементов преступления // Вопросы борьбы с преступностью: вып. 25. М., 1976.
9. МудьюгинГ.Н. Расследование убийств по делам, возбуждаемым в связи с исчезновением потерпевшего. М., 1967.
10. Протопопов А.Л. Расследование сексуальных убийств. СПб., 2001.
11. Ривман Д.В., УстиновВ.С. Виктимология. СПб., 2000.
12. Ривман Д.В. Криминальная виктимология. СПб., 2002.
13. Франк Л.В. Виктимология и виктимность. Душанбе, 1972.
14. Франк Л.В. Потерпевшие от преступления и проблемы советской виктимологии. Душанбе, 1977.
15. Центров Е.Е. Криминалистическое учение о потерпевшем. М., 1988.
ХАРАКТЕРИСТИКА ИНФОРМАЦИИ ОГРАНИЧЕННОГО ДОСТУПА, КАК ОБЪЕКТА УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
М.И. АКИНЬШИНА,
слушатель 5курса международно-правового факультета, младший лейтенант полиции,
адъюнкт Московского университета МВД России
Аннотация. Рассматриваются проблемы правового статуса информации ограниченного доступа применительно к уголовно-правовым отношениям; анализируются: понятийно-категориальный аппарат юридических терминов, непосредственно описывающих информацию с ограниченным доступом как объект права; вопросы соотношения понятий гласности и тайны, их взаимосвязанность и обособленность при реализации данных принципов в праве.
Ключевые слова: тайна, конфиденциальность, гласность, секрет.
DESCRIPTION OF THE LIMITED ACCESS INFORMATION AS THE OBJECT OF THE CRIMINAL LAW REGULATION
M.I. AKINSHINA,
student of 5th year education of international law faculty Moscow University of the Ministry of Interior of the Russian Federation
Annotation. Range of problems of the limited access information legal status is considered with regard to criminal law relations. The analysis of the conceptual and categorical apparatus of the legal terms which describe limited access information as the object of law. The issues of correlation of conceptions of publicity and secrecy, their interconnection and isolation during realization of these principles in law.
Keywords: secrecy, confidentiality, publicity, secret.
