CC BY
89
V-
УДК 343.03 Виктимология 1(15) / 2018, с. 37-43
Тимко С. А.
ВИКТИМНОСТЬ КАК СЛЕДСТВИЕ НИЗКОЙ ПРАВОВОЙ КУЛЬТУРЫ НАСЕЛЕНИЯ
Традиционно низкую правовую культуру ассоциируют с поведением правонарушителя. Однако зачастую совершение преступного деяния - результат виктимного поведения самой жертвы. В рамках данной статьи автор характеризует взаимосвязь криминальной виктимности и низкой правовой культуры общества. Указывается, несовершенство каких структурных элементов правовой культуры повышает вероятность оказаться жертвой преступления.
Ключевые слова: виктимность, жертва, правовая культура, правовой менталитет, правосознание, профилактика, самозащита.
Сущность криминальной виктимности составляет вероятность оказаться жертвой преступления. Не способность, как утверждают ряд криминологов, а именно вероятность. Виктимность вызывается симбиозом субъективных и, в некоторой мере, объективных предпосылок. Субъективных — относящихся к поведенческим особенностям жертвы; объективных — внешних факторов, в которых совершается преступное деяние, а также тех, в которых формируется личность, ее правовой менталитет. Соответственно, виктимное поведение — это поступки, образ действий лица, которые привели к совершению преступления в отношении него. С.С. Ниезова справедливо утверждает, что виктимологическое поведение — это один из видов социально негативного поведения, обладающего специфическими особенностями, которое отражается в действиях виновного и приобретает своеобразный криминологический оттенок [9, с. 53].
Безусловно, с юридической точки зрения, у жертвы нет вины в том, что она оказалась в ситуации совершения преступления. Виновное поведение должно быть регламентировано соответствующими нормативными правовыми актами и предусматривать ответственность за не-
соблюдение определенных правил. Абсурдно говорить об ответственности лица за ненадлежащую охрану своей квартиры, за появление в безлюдном малоосве-щенном месте, за провокацию находящегося в состоянии опьянения человека и т.п.
Однако здравый смысл позволяет утверждать, что многие ситуации совершения преступления могли предвидеться потерпевшим при соответствующей бдительности. Восемь из десяти деяний — это те случаи, когда потерпевший «внес свою лепту» в формирование у преступника противоправного умысла, в создание криминогенной ситуации1. Вина потерпевшего, в ее бытовом понимании, здесь присутствует. Соответственно, незнание, а чаще — халатное, безрассудное отношение потенциальной жертвы к вероятности совершения преступления вполне можно считать одним из криминогенных факторов.
1 К примеру, С.С Ниезова в ходе исследования установила, что 80% умышленных убийств явились результатом активного негативного виктимного поведения лиц [9, с. 53]. В 34,6% случаев умышленного причинения вреда здоровью несовершеннолетними способствовало агрессивно-провоцирующее поведение потерпевшего, прежде всего проявление грубости и бестактности в общении с другими несовершеннолетними [5, с. 33].
Индивидуальные качества личности как «совокупность всех социально и биологически обусловленных компонентов личности, предопределяющих ее устойчивое поведение в социальной и природной среде» [12] проявляются в конкретных условиях места и времени, формируя тот или иной вариант поведения. Биологические качества (биохимические, антропологические, физические, функционально-анатомические и их патологии) — в большинстве своем для лица данность, а вот социальные (как интеллектуальные, так и психосоциальные) вырабатываются, развиваются в ходе социализации личности, чутко реагируя на особенности микро — и макросреды. Они руководят поведением человека в сложившейся ситуации, способны корректировать его биологическую составляющую.
С детского возраста и на протяжении всей жизни человека сопровождает правовое воспитание — «целенаправленное воздействие на сознание личности, социальных групп и все общество в целях превращения правовых идей и требований в личные убеждения и правомерное поведение граждан, формирование их правовой культуры» [8, с. 14], которое реализуется посредством всех сфер социализации — семьи, досуга, образовательных организаций, трудового коллектива, срочной службы в армии, средств массовой информации, мест лишения свободы и др.
Наличие у лица знаний о правонару-шающем поведении, способах правомерной защиты от противоправных посягательств, правильном поведении в ситуации совершения преступления для минимизации ущерба, а также постпреступном поведении, умение «погасить» или минимизировать назревающую криминогенную ситуацию, осознание необходимости такого поведения с полным правом можно признать составной частью правовой культуры.
Из сказанного следует вывод, что нередко повышенная виктимность является следствием низкой правовой культуры. В свою очередь, недостаточный уровень правовой культуры населения обусловлен пробелами правового воспитания, несовершенством правовой материи.
Согласимся с Л.А. Петручак, относящей к элементам правовой культуры а) состояние позитивного права, законо-
дательства, совершенство его содержания и формы; б) состояние правосознания в обществе (степень знания и понимания права, уважение к праву, осознание необходимости его использования, соблюдения, исполнения); в) состояние правовой деятельности (правотворческой и правоприменительной); г) правомерное поведение граждан, характеризующееся степенью исполнения требований законности, состоянием правопорядка в обществе [13, с.94].
Остановимся на наиболее актуальных составляющих правовой культуры, влияющих на криминальную виктим-ность.
Правосознание и, соответственно, правомерное поведение граждан не формируются сами по себе. Они — продукт общества. Отправным моментом социально необходимой деятельности является законодательство: оно определяет круг субъектов такой деятельности, ее организационные основы, а также в ряде случаев — ответственность за неисполнение предписанного.
Если для формирования правовой культуры, с точки зрения предупреждения противоправного поведения, сегодня существует достаточно объемная нормативная правовая база, то в противодействии виктимному поведению налицо отсутствие системности, комплексности и последовательности нормативной основы [более подробно см.: 15, с.92-99]. Да, и существующая реализуется недостаточно эффективно: вынесение представлений о причинах и условиях преступлений зачастую не приводит к их устранению; не все граждане, имеющие право на бесплатную юридическую помощь, знают о таковой и пользуются ею; работа кризисных центров, оказывающих экстренную психологическую, эмоциональную, юридическую и информационную помощь женщинам и детям, оказавшимся в кризисных ситуациях, осуществляется лишь в отношении небольшого круга лиц. Защита жизни и здоровья лиц, находящихся в общественных местах в состоянии опьянения и утративших способность самостоятельно передвигаться или ориентироваться в окружающей обстановке, в медицинские организации, регламентированная соответствующим приказом МВД России, в реалии носит декларативный характер [более подроб-
но см.: 3, с.122—131]. Практически не реализуются Основы государственной политики Российской Федерации в сфере развития правовой грамотности и правосознания граждан [11]. Этот перечень можно продолжать долго.
Кроме того, для качественной правотворческой деятельности необходима тщательная аналитическая проработка существующей проблемы, учет актуальных разработок в данной области. Ситуация здесь также далека от благополучия. Редко находят отражения в законодательных актах современные исследования в области виктимологии, не учитываются результаты диссертационных работ, общественное мнение. Изобилует несовершенствами долго разрабатывавшийся и недавно принятый Федеральный закон от 23 июня 2016 г. № 182-ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» [более подробно см.: 16, с.16-20]; Федеральным законом от 2 апреля 2014 г. № 44-ФЗ «Об участии граждан в охране общественного порядка» осталась не урегулированной защита жизни и здоровья лиц, которые «в рамках административного принуждения реализуют права и обязанности по применению мер предупредительного и пресекательного характера» [2, с.142].
Указанные структурные элементы правовой культуры обусловливают правовой менталитет населения — «... совокупность готовностей, установок и пред-расположенностей индивида или социальной группы действовать, мыслить и переживать различные эмоциональные состояния по поводу правовых отношений, устойчивую настроенность мотивации и ценностных ориентаций человека, сплачивающую его в социальные группы и исторические общности, следующие единым правовым нормам» [18, с.84]. Именно он определяет стереотипы поведения, желание и умение защитить, отстоять свои права, проявление социальной активности и сознательности. Не случайно, Л. А. Петручак приоритет в структуре правовой культуры справедливо отдает практической деятельности личности, социальной группы, всего общества по реализации своих ценностных представлений о праве [13, с.87-88].
Как уже отмечалось, субъективные предпосылки виктимности лица нужно
искать в сфере знания — «обладания сведениями о чем-нибудь» [17], отношения — «набора ценностей и убеждений, связанных с определенным предметом» [7], мотивации — системы «. внутренних факторов, вызывающих и направляющих ориентированное на достижение цели поведение человека.» [10].
Наличие у лица достоверной информации об окружающей действительности является залогом успешности деятельности. Можно привести множество примеров государственной и общественной работы по ознакомлению населения с правовыми нормами, предписаниями и запретами, ответственностью за их нарушения, носящей общепрофилактический характер, что вне всяких сомнений, является необходимым и весьма актуальным. Однако другой стороне такой профилактической работы — виктимологической, подчас более эффективной и дешевой, должного внимания не уделяется.
Необходимо понимать, что разумное поведение в потенциально опасной ситуации также предполагает необходимость обладания определенными познаниями.
Большинство населения для самозащиты не готовы воспользоваться предоставленным им законом правом на необходимую оборону. В первую очередь — в силу опасения нежелательных правовых последствий (48%); каждый пятый опрошенный не знает конкретных правил поведения; каждый шестой — конкретных правовых установлений; каждому девятому известен негативный опыт наступления последствий практической реализации права на необходимую оборону [4, с.7]. Даже большинство полицейских говорят о своем нежелании активно использовать в своей деятельности необходимую оборону и уголовно-правовое задержание из-за опасения наступления для них неблагоприятных последствий [1, с.83]. В ходе профилактических бесед с учащимися начальных классов, мы выяснили, что 7 из 10 детей не знают, какие меры предосторожности нужно соблюдать, чтобы не стать жертвой преступления (если остались дома одни, оказались в подъезде с незнакомым человеком, незнакомец подошел на улице, если ребенку кажется, что за ним кто-то идет и т.п.). Иногда несовершеннолетние не представляют, что действия, совершаемые в отношении них, противоправны, или
куда они могут на это пожаловаться. Очевидная причина такой ситуации — правовая безграмотность — отсутствие должных знаний, умений, навыков.
Знания — это отражение в сознании людей правовых предписаний и запретов, особенностей их реализации, наиболее распространённых преступлений и способов их совершения, типичных уловках злоумышленников, способов защиты от правонарушений и поведения в ситуации совершения преступления, криминогенных местах и ситуациях, контактных данных экстренных служб помощи. Их усвоение обеспечивается доступностью, понятностью, привлекательностью, частотой доведения информации, авторитетностью источника.
Знания ориентированы на интеллектуальные качества личности. Но иногда они могут остаться не реализованными, если не задействовать психосоциальную составляющую — если у лица не будет соответствующих умений, формируемых путем упражнений и создающих возможность выполнения действия не только в привычных, но и в изменившихся условиях [6], и навыков, сформированных путем повторения, характеризующихся высокой степенью освоения и отсутствием поэлементной сознательной регуляции и контроля [6].
Очевидным примером служит работа по снижению детской виктимности в сфере дорожного движения: информирование сопровождается тренингами, играми, викторинами и др. приемами практической отработки знаний. Однако таких примеров, мягко говоря, немного. Эта составляющая правовой культуры игнорируется законодателем, и, соответственно, субъектами правоприменения.
Руководят поведением человека не только знания. Они реализуются лицом согласно его отношениям к кому или чему-либо и мотивации. Лицо может допускать возможность совершения в отношении него преступления, но безразлично к этому относиться. Одни могут найти для себя аргументы, в силу которых не могут предпринять меры безопасности и вынуждены «рисковать», другие — проявлять надежду на «русский авось». Показательным примером являются широко распространившиеся в летнее время случаи краж велосипедов из подъездов. Неоднократные факты таких деяний в отно-
шении жильцов одного и того же подъезда, беседы участкового уполномоченного полиции с жильцами не убеждают людей заносить велосипеды в квартиры. По словам полицейских, иногда, при проведении таких профилактических бесед, приходится сталкиваться и с негативно-агрессивным поведением жильцов, по мнению которых обязанность охранять их имущество лежит исключительно на органах внутренних дел.
В связи с этим, немаловажным аспектом формирования высокого уровня правовой культуры является развитие у граждан побуждений к действиям, связанным с самозащитой, чувства собственной ответственности за защищенность своих личных, имущественных и др. интересов, необходимость принятия тех или иных мер безопасности. Сопутствовать этому должно обучение пределам подобной самозащиты (принцип «мой дом — моя крепость», к сожалению, в нашей стране не действует и, к примеру, смерть вора от удара током натянутой по периметру проволоки повлечет уголовную ответственность хозяина).
Похожая ситуация с жертвами домашнего насилия. Они знают, что в отношении них совершаются противоправные деяния, но осознания необходимости использования закона для самозащиты у таких лиц зачастую нет. В результате «не работают» составы так называемой двойной превенции и совершаются тяжкие преступления.
Подводя итоги, согласимся с А. В. Му-дриком, утверждающим, что процесс вик-тимизации на личностном уровне развивается в призме индивидуальных качеств человека, имеющих не биологическое, а психосоциальное происхождение, иными словами — благодаря качествам, сформированным прижизненно, в процессе воспитания и саморазвития человека [цит. по: 19, с.22]. Соответственно, в основе виктимного поведения лежат правила, нормы и образцы поведения людей в рамках системы, а также отношение к праву и правовой системе — убеждения, ценности, идеалы и ожидания, которые многие российские специалисты и представители западной традиции социологии права, помимо прочего, относят к структуре правовой культуры [14, с.17]. В свою очередь, стереотипы поведения, обеспечивающие минимальную виктим-
ность, формируются не спонтанно, а на основе норм права, законодательной и правоприменительной деятельности, составляющими структуру правовой культуры. Значительный удельный вес вик-тимного поведения жертв преступлений
дает основание говорить о низком уровне правовой культуры россиян в анализируемом аспекте, необходимости совершенствования правовых источников, наступательной воспитательной работы всех заинтересованных субъектов.
ПРИМЕЧАНИЕ:
1. Волков К.А. Деятельность полиции по противодействию преступности // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права.
- 2013. - № 2. - С. 81-87.
2. Горбунов В.Ю. Дефекты механизма реализации гражданами полицейских полномочий в области охраны общественного порядка и обеспечения общественной безопасности // Юридическая наука и правоохранительная практика. — 2015. — № 4. — С. 140-147.
3. Дизер О.А. Проблемы доставления полицией граждан, находящихся в общественных местах в состоянии алкогольного опьянения и утративших способность самостоятельно передвигаться, в медицинские организации // Юридическая наука и правоохранительная практика. - 2015. - № 4. - С. 122-131.
4. Дядюн К.В. Право на необходимую оборону: проблемы реализации // Universum: экономика и юриспруденция: электрон. научн. журн. 2014. № 5. URL: http://7universum. com/ru/economy/archive/item/1281 (дата обращения 11.01.2018).
5. Каримова Г.Ю. Личностные и виктимологические факторы, влияющие на совершение несовершеннолетними преступлений против здоровья из хулиганских побуждений // Российский следователь. — 2016. — № 14. — С.31-34.
6. Краткий психологический словарь. Ростов-на-Дону: «ФЕНИКС». Л.А.Карпенко, А.В.Петровский, М Г. Ярошевский. 1998. - URL: https://psychology.academic.ru/2716 (дата обращения 24.01.2018).
7. Краткий толковый психолого-психиатрический словарь. Под ред. igisheva. 2008. URL: https://psychology.academic.ru/1518/%D0%BE% D1%82%D0%BD%D0%BE%D1%8 8%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5 (дата обращения 18.01.2018).
8. Матевосова Е.К. Правовое воспитание как средство борьбы с правовым нигилизмом: автореф. дисс. ... к.ю.н. — М., 2012. 26 с.
9. Ниезова С.С. Виктимологическая профилактика тяжких преступлений // Российская юстиция. — 2017. — № 6. — С. 52-55.
10. Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль / под ред. В. С. Стёпина. 2001. URL: https://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/2755/ %D0%9C%D0%9E%D0 %A2%D0%98%D0%92%D0%90%D0%A6%D0%98%D0%AF (дата обращения 18.01.2018).
11. Основы государственной политики Российской Федерации в сфере развития правовой грамотности и правосознания граждан: утв. Президентом РФ 28 апреля 2011 г. № Пр-1168 // Российская газета. 2011. 14 июля.
12. Педагогический словарь. М.: Академия. Г.М. Коджаспирова, А.Ю. Коджаспиров. 2005. URL: https://pedagogical.academic.ru/312/%D0% 9A%D0%90%D0%A7%D0%95%D 0%A1%D0%A2%D0%92%D0%90_%D0%9B%D0%98%D0%A7%D0%9D%D0%9E%D0%A1% D0%A2%D0%98 (дата обращения 18.01.2018).
13. Петручак Л.А. Правовая культура как детерминанта современного российского общества: монография / Л.А. Петручак. — М.: Юриспруденция, 2012. 397 с.
14. Правовая культура: учебное пособие / Л.М. Балакирева, В.Ю. Гулакова, А.М. Дроздова, И.В. Жужгов, Е.А. Иванченко, В.В. Ковалев, Н.Н. Кравченко, В.В. Ме-лешкин, А.М. Сальный, Е.А. Терещенко, Н.В. Терещенко. — Ставрополь: Изд-во СКФУ, 2015. 374 с.
15. Тимко С.А. Формирование правосознания и правовой активности личности посредством современного российского законодательства, направленного на противодействие преступности // Юридическая наука и правоохранительная практика. — 2017. — № 1. — С. 92-99.
16. Тимко С.А., Жайворонок А.В. Оценка возможностей виктимологической профилактики в нормах Федерального закона от 23 июня 2016 г. № 182-ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» // Виктимология. — 2017.
— № 3. — С.16-20.
17. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935-1940. URL: https:// dic.academic. ru/dic.nsf/ushakov/817594 (дата обращения 18.01.2018).
18. Шаповалов И.А. Некоторые теоретические аспекты формирования российского правосознания // Государство и право. — 2005. — № 4. — С. 84-90.
19. Яковлева М.Г. Возраст как предпосылка виктимизации человека // Виктимоло-гия. - 2016. - № 2. - С. 22-25.
REFERENCES:
1. Volkov K.A. Deyatel'nost' politsii po protivodeystviyu prestupnosti // Kriminologicheskiy zhurnal Baykal'skogo gosudarstvennogo universiteta ekonomiki i prava. 2013. № 2. S. 81-87.
2. Gorbunov V.YU. Defekty mekhanizma realizatsii grazhdanami politseyskikh polnomochiy v oblasti okhrany obshchestvennogo poryadka i obespecheniya obshchestvennoy bezopasnosti // Yuridicheskaya nauka i pravookhranitel'naya praktika. 2015. № 4. S. 140-147.
3. Dizer O.A. Problemy dostavleniya politsiyey grazhdan, nakhodyashchikhsya v obshchestvennykh mestakh v sostoyanii alkogol'nogo op'yaneniya i utrativshikh sposobnost' samostoyatel'no peredvigat'sya, v meditsinskiye organizatsii // Yuridicheskaya nauka i pravookhranitel'naya praktika. 2015. № 4. S. 122-131.
4. Dyadyun K.V. Pravo na neobkhodimuyu oboronu: problemy realizatsii // Universum: ekonomika i yurisprudentsiya: elektron. nauchn. zhurn. 2014. № 5. URL: http://7universum. com/ru/economy/archive/item/1281 (data obrashcheniya 11.01.2018).
5. Karimova G.YU. Lichnostnyye i viktimologicheskiye faktory, vliyayushchiye na soversheniye nesovershennoletnimi prestupleniy protiv zdorov'ya iz khuliganskikh pobuzhdeniy // Rossiyskiy sledovatel'. 2016. № 14. S.31-34.
6. Kratkiy psikhologicheskiy slovar'. Rostov-na-Donu: «FENIKS». L.A.Karpenko, A.V.Petrovskiy, M G. Yaroshevskiy. 1998. URL: https://psychology.academic.ru/2716 (data obrashcheniya 24.01.2018).
7. Kratkiy tolkovyy psikhologo-psikhiatricheskiy slovar'. Pod red. igisheva. 2008. URL: https://psychology.academic.ru/1518/%D0%BE% D1%82%D0%BD%D0%BE%D1%88%D0%B 5%D0%BD%D0%B8%D0%B5 (data obrashcheniya 18.01.2018).
8. Matevosova Ye.K. Pravovoye vospitaniye kak sredstvo bor'by s pravovym nigilizmom: avtoref. diss. ... k.yu.n. M., 2012. 26 s.
9. Niyezova S.S. Viktimologicheskaya profilaktika tyazhkikh prestupleniy // Rossiyskaya yustitsiya. 2017. № 6. S. 52-55.
10. Novaya filosofskaya entsiklopediya: V 4 tt. M.: Mysl' / pod red. V.S. Stopina. 2001. URL: https://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/2755/ %D0%9C%D0%9E%D0%A2%D0 %98%D0%92%D0%90%D0%A6%D0%98%D0%AF (data obrashcheniya 18.01.2018).
11. Osnovy gosudarstvennoy politiki Rossiyskoy Federatsii v sfere razvitiya pravovoy gramotnosti i pravosoznaniya grazhdan: utv. Prezidentom RF 28 aprelya 2011 g. № Pr-1168 // Rossiyskaya gazeta. 2011. 14 iyulya.
12. Pedagogicheskiy slovar'. M.: Akademiya. G.M. Kodzhaspirova, A.YU. Kodzhaspirov. 2005. URL: https://pedagogical.academic.ru/312/%D0% 9A%D0%90%D0%A7%D0%95%D0% A1%D0%A2%D0%92%D0%90_%D0%9B%D0%98%D0%A7%D0%9D%D0%9E%D0%A1%D0 %A2%D0%98 (data obrashcheniya 18.01.2018).
13. Petruchak L.A. Pravovaya kul'tura kak determinanta sovremennogo rossiyskogo obshchestva: monografiya / L.A. Petruchak. M.: Yurisprudentsiya, 2012. 397 c.
14. Pravovaya kul'tura: uchebnoye posobiye / L.M. Balakireva, V.YU. Gulakova, A.M. Drozdova, I.V. Zhuzhgov, Ye.A. Ivanchenko, V.V. Kovalev, N.N. Kravchenko, V.V. Meleshkin, A.M. Sal'nyy, Ye.A. Tereshchenko, N.V. Tereshchenko. Stavropol': Izd-vo SKFU, 2015. 374 s.
15. Timko S.A. Formirovaniye pravosoznaniya i pravovoy aktivnosti lichnosti posredstvom sovremennogo rossiyskogo zakonodatel'stva, napravlennogo na protivodeystviye prestupnosti // Yuridicheskaya nauka i pravookhranitel'naya praktika. 2017. № 1. S. 92-99.
16. Timko S.A., Zhayvoronok A.V. Otsenka vozmozhnostey viktimologicheskoy profilaktiki v normakh Federal'nogo zakona ot 23 iyunya 2016 g. № 182-FZ «Ob osnovakh sistemy profilaktiki pravonarusheniy v Rossiyskoy Federatsii» // Viktimologiya. 2017. № 3. S.16-20.
17. Tolkovyy slovar' Ushakova. D.N. Ushakov. 1935-1940. URL: https:// dic.academic.ru/ dic.nsf/ushakov/817594 (data obrashcheniya 18.01.2018).
18. Shapovalov I.A. Nekotoryye teoreticheskiye aspekty formirovaniya rossiyskogo pravosoznaniya // Gosudarstvo i pravo. 2005. № 4. S. 84-90.
19. Yakovleva M.G. Vozrast kak predposylka viktimizatsii cheloveka // Viktimologiya. 2016. № 2. S. 22-25.
ТИМКО Светлана Александровна, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры криминологии, психологии и педагогики Омской академии МВД России, Омская академия МВД России, г. Омск E-mail: satimko@list.ru
Timko S. A.
VICTIMITY - CONSEQUENCES LOW LEGAL CULTURE OF THE POPULATION
Traditionally, a low legal culture is associated with the behavior of the offender. However, often the commission of a criminal act is the result of the victim's victim behavior. Within the framework of this article, the author characterizes the relationship between criminal victimism and low legal culture of society. It is pointed out that the imperfection of which structural elements of the legal culture increases the probability of being a victim of a crime.
Keywords: probability of becoming a victim, victim, legal culture, legal mentality, knowledge of law, prevention, self-defense.
TIMKO Svetlana Alexandrovna, candidate of Law, Associate Professor, Department of Criminology, Psychology and Pedagogy of the Omsk Academy of MIA of Russia, Omsk Academy of MIA of Russia, city Omsk E-mail: satimko@list.ru
Дата поступления: 09.02.2018
