CC BY
197
ПСИХОЛОГИЯ БЕЗОПАСНОСТИ
Вестник Омского университета. Серия «Психология». 2015. № 2. С. 30-38.
УДК 159.923
И. А. Фурманов
Белорусский государственный университет
Л. И. Дементий, В. Е. Купченко
Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского
ВИКТИМИЗАЦИЯ ШКОЛЬНИКОВ СО СТОРОНЫ СВЕРСТНИКОВ (НА ПРИМЕРЕ РОССИЙСКОЙ И БЕЛОРУССКОЙ ВЫБОРОК)
Представлены результаты сравнительного исследования виктимизации в белорусских и российских школах по разным видам школьного насилия (физическое, психологическое, вербальное, социальное манипулирование, нападение на собственность со стороны сверстников). Описаны и проанализированы модели взаимоотношений в классе, объясняющие потенциальную виктимизацию школьников. На основе эмпирического исследования выделены универсальные и культуральноспецифические виды виктимизации.
Ключевые слова: виктимизация в подростковом возрасте; физическая, вербальная виктимизация; социальное манипулирование; нападение на собственность; безопасность образовательной среды; белорусские и российские школьники.
I. A. Роигтапоу
Belarusian State University
L. I. Dementiy, V. E. Kupchenko
Omsk State University n.a. F.M. Dostoevskiy
PUPILS VICTIMIZATION BY PEERS (FOR EXAMPLE RUSSIAN AND BELARUSIAN SAMPLE)
The article presents the results of a comparative study of victimization in the Belarusian and Russian schools of different types of school violence: physical, psychological, verbal, social manipulation and attacks on property by their peers. The results contain a description and analysis of the patterns of relationships in the class, explaining the potential victimization students. On the basis of empirical studies highlighted the universal and culture-specific types of victimization.
Keywords: victimization in adolescence; physical, verbal victimization; social manipulation and attacks on property; safe educational environment; Belarusian and Russian students.
1. ВВЕДЕНИЕ
Психологическая безопасность является важнейшей характеристикой среды, необходимой для гармоничного развития личности. Многие специалисты связывают ухудшение психического здоровья населения в современном обществе именно с ростом насилия в семье, образовательных учреждениях, в обществе в целом. Такая тенденция обнаруживается во многих странах.
Анализ крименногенной обстановки в Республике Беларусь показывает, что в пери-
од с 2009 по 2012 г. наблюдается тенденция усиления виктимизации несовершеннолетних: численность несовершеннолетних потерпевших от совершенных насильственных преступлений увеличилась на 3,3 % [1]. Похожая тенденция характерна и для России, в частности для Омска и Омской области. В Государственном докладе о положении детей и семей, имеющих детей, в Российской Федерации за 2012 г. Омская область вошла в число 26 субъектов Российской Федерации, в которых зафиксирован наибольший рост
© Фурманов И. А., Дементий Л. И., Купченко В. Е., 2015
30
Виктимизация школьников со стороны сверстников (на примере российской и белорусской выборок)
преступлений в отношении несовершеннолетних [2]. По данным Следственного управления по Омской области, в 2013 г. возбуждено 216 уголовных дел о преступлениях, совершенных в отношении несовершеннолетних лиц, в то время как в 2012 г. возбуждено 181 уголовное дело (+19,3 %). Из общего числа преступлений, совершенных в отношении несовершеннолетних, 451, или 52,4 % (в 2012 г. - 404), связаны с физическим насилием, 46, или 5,3 % (в 2012 г. - 56), - с психологическим, 207, или 24,1 % (в 2012 г. - 213), - с совершением преступлений имущественного характера, 114, или 13,2 % (в 2012 г. -122), - с сексуальным насилием [3]. Актуальность обсуждаемой темы подтверждается и анализом обращений к Уполномоченному по делам ребенка: 14,6 % составляют заявления о жестоком обращении с ребенком или детьми (физическое, сексуальное, психологическое насилие, различные варианты запущенности (заброшенности) детей).
Основным источником неблагополучия ребенка в обсуждаемом контексте являются семья и образовательные учреждения, оказывающее наиболее существенное влияние как на состояния детей, так и в целом на формирование их личности.
По мнению И. А. Баевой и Л. А. Гая-зовой, «основной угрозой во взаимодействии участников образовательной среды является получение психологической травмы, в результате которой наносится ущерб позитивному развитию и психическому здоровью, удовлетворению основных потребностей, т. е. возникает препятствие на пути самоактуализации» [4]. Насилие в процессе взаимодействия закономерно называется основной угрозой психологической безопасности образовательной среды и в целом психологическому благополучию личности.
Взаимодействие в школе предполагает различные системы отношений. Особую значимость для ученика приобретают отношения со сверстниками. Именно в системе межличностных отношений имеет место проявление феномена виктимизации. Виктимизация в межличностных отношениях предполагает двухэлементное взаимодействие агрессора и жертвы. В этом взаимодействии термин жертва относится к индивиду, который чувствует себя или непосредственно является
мишенью оскорбительных действий другой стороны в диадных отношениях. Агрессор -это та сторона в отношениях, которая является ответственной за причинение вреда жертве. В школе процесс виктимизации может разворачиваться в двух плоскостях (в горизонтальной - «ученик-ученик», «учитель-учитель» и в вертикальной - «учитель-ученик», «ученик-учитель») и на двух уровнях - персональном и групповом.
Основываясь на структурном анализе социальной сети, выделяют восемь возможных моделей взаимоотношений в классе, предполагающих виктимизацию (рис. 1).
Первая модель обозначается как случайная модель, которая предполагает, что агрессивные отношения между детьми случайны и никакой систематической структуры не существует. Следующая модель была названа центрированной на жертве. Эта модель основана на полученных данных о том, что агрессия часто выборочно направляется от группы к некоторым виктимизированным детям [5; 6]. Этих жертв иногда называют «козлами отпущения». Другая особенность этой модели состоит в том, что отношения между детьми являются прямыми, а не косвенными. Это означает, что некоторые дети занимают промежуточное положение в отношениях с другими детьми. Аналогом центрированной на жертве модели является центрированная на агрессоре модель. Действительно, агрессия некоторыми детьми может проявляться регулярно. Соединение этих двух моделей предполагает возможность существования комбинированной модели, центрированной на жертве /агрессоре. В самом деле, некоторые дети могут являться только жертвами, некоторые - только агрессорами, но значительно больше детей являются и агрессорами, и жертвами.
Обычно, когда некоторые агрессоры являются и жертвами [7; 8] - они с успехом могут проявлять агрессию в отношении более слабых детей, но в то же время быть непосредственно виктимизированными другими агрессивными сверстниками, которые являются более сильными, чем они [6; 9]. Поэтому в дополнение к комбинированной модели, центрированной на жертве / агрессоре, этот паттерн отношений можно трактовать как иерархическую модель.
31
И. А. Фурманов, Л. И. Дементий, В. Е. Купченко
Случайная модель
1
1
I
Иерархическая модель
Центрированная на жертве модель
центрированная на жертве/агрессоре
Непредвиденная модель
Центрированная на агрессоре модель
Субгрупповая модель
Рис. 1. Модели виктимизации в межличностных отношениях
Иерархичность предполагает не взаимные непосредственные отношения одного ребенка с другим из позиций «выше / ниже», а опосредованные связи. В этом случае отдаленные уровни непосредственно не взаимодействуют, а связываются друг с другом че-
рез «промежуточных» детей. В связи с этим расстояние контактов между взаимодействующими детьми будет намного большим, чем в трех центрированных других детских моделях. В противовес иерархической модели доминантная модель предполагает, что более
32
Виктимизация школьников со стороны сверстников (на примере российской и белорусской выборок)
агрессивные дети агрессивны почти ко всем менее агрессивным детям. Отношения между детьми являются прямыми, а не косвенными. Отличительной характеристикой доминантной модели является транзитивность: если ребенок А проявляет агрессию в отношении ребенка В, а ребенок В - в отношении ребенка С, то ребенок А может проявить агрессию в отношении С [10]. Подобная модель не только существует в сообществах животных, на что указывают этологи, но и обнаруживается в детских группах [10; 11; 12]. Таким образом, в доминантной модели есть дети, которые являются и агрессорами, и жертвами, но расстояния между ними короче, чем в иерархической модели. Агрессоры и жертвы могут быть вовлечены во взаимные или симметрические отношения, например, когда один ребенок докучает или нападает на другого возможно также агрессивного ребенка и тот реагирует на такую провокацию контрагрессией. Такие двухэлементные взаимоотношения можно отнести к непредвиденной модели, в которой может ожидаться относительно высокая интенсивность взаимных отношений. Заключительный вид моделей - субгрупповая модель, которая предполагает взаимоотношения детей, входящих в одну группировку, возникшую на дружеской основе.
Согласно вышеизложенному в самом общем виде виктимизация со стороны другого человека может быть или прямой, или косвенной. Прямые формы виктимизации можно определить как открыто конфронтационные -нападение [13], причинение вреда или ущерба через физические действия или угрозы таких действий [14]. Поэтому было предложено прямую виктимизацию разделять на вербальную и физическую формы агрессии [13; 15].
Косвенная виктимизация часто трактуется как социальная виктимизация. Она включает скрытые манипулятивные нападения и предполагает действия, нацеленные на управление социальной средой другого человека, разрушительные отношения посредством целенаправленных манипулятивных и деструктивных действий, наносящих ущерб социальному статусу жертвы и ее взаимоотношениям с другими людьми [16; 17].
Исходя их этого физическая виктимизация со стороны сверстников квалифицируется, когда один или более учеников бьют, пинают, толкают ребенка, когда действие носит недружелюбный или враждебный характер и
когда этот второй ученик (жертва) не обладает необходимой силой или властью, чтобы дать отпор. Вербальная виктимизация отмечается тогда, когда ребенку неоднократно угрожают, дразнят, говорят обидные и оскорбительные вещи или обзывают [18].
Социальную виктимизацию часто называют социальной агрессией [19]. Этот относительно недавно идентифицированный тип виктимизации может включать и физические, и вербальные действия, но ограничивающиеся только психологическими компонентами активного игнорирования и манипуляцией отношений. Жертвы социальной агрессии -это дети, сверстники которых используют межличностные отношения как средство управления ими или нанесения вреда и ущерба [19; 20]. Более конкретно социальная виктимизация предполагает преднамеренные попытки унизить чувство собственного достоинства другого человека, понизить его социальный статус, разрушить близкие отношения с помощью социальной изоляции или отвержения, распространение сплетен негативного характера, манипуляцию дружбой [21; 22]. Другими словами, социальная виктимизация лишает жертв возможностей удовлетворить их потребность в социальном принятии, близости и дружбе в сфере взаимоотношений с окружающими.
Исследование виктимизации в мировой психологии получило свое изучение сравнительно недавно. В зарубежной психологии данный феномен изучается с 90-х гг. XX в. в контексте проблемы насилия в детском возрасте, соотнесения опыта переживания насилия с уровнем психологического благополучия личности и социальным статусом в межличностных отношениях [23], в тесной связи с психическими расстройствами, склонностью к суициду [24]. Основной целью данной статьи является сопоставление проявления виктимизации школьников со стороны сверстников (на примере белорусской и российской выборок).
2. МЕТОД
2.1. Участники
Общий состав выборки - 346 человек 1416 лет. Из них 224 учащихся белорусских средних школ и 122 учащихся российских средних школ.
2.2. Методы и процедура
В настоящем исследовании тестировалась гипотеза о существовании культуральных
33
И. А. Фурманов, Л. И. Дементий, В. Е. Купченко
особенностей виктимизации белорусских и российских школьников.
В качестве инструментария для исследования белорусской выборки использовался адаптированный и модифицированный русскоязычный вариант методики «Шкала виктимизации сверстников» [25; 26]. Методика предназначена для оценки прямой и косвенной виктимизации: 45 форм виктимизирующих действий и 4 видов виктимизации (физической и вербальной виктимизации, социальной манипуляции и нападений на собственность). В исследовании использовалась «Форма А», определяющая частоту переживания различных форм насилия со стороны сверстников за последние полгода. Для исследования виктимизации российских школьников применялась авторская анкета, позволяющая изучить физическую, вербальную, социальную виктимизацию, кибервиктимизацию, нападение на собственность. Результаты в данной статье основываются на сопоставлении данных по идентичным формам виктимизации. При сравнении полученных данных в качестве метода математической статистики нами использовался подсчет U-критерия Манна - Уитни для двух независимых выборок.
3. РЕЗУЛЬТАТЫ
На рис. 2 отражены данные по видам виктимизации российских и белорусских школьников.
Из рисунка следует, что общий уровень виктимизации российских и белорусских школьников со стороны сверстников нахо-
дится на низком уровне. Полученные результаты указывают на то, что большинство школьников не являются жертвами агрессивных действий со стороны одноклассников. Реже всего типичный российский и белорусский школьник подвергается физической агрессии (М = 1,7±1 в российской выборке, М = 1,53±0,82 в белорусской выборке) и нападению на собственность (М = 1,54± 1,021 в российской выборке, М = 1,28±0,72 в белорусской выборке). Среди изученных общих форм виктимизации в среде российских школьников в большей степени проявилось социальное манипулирование (М = 2,23±1,21) в виде отказа от общения, распускания слухов за спиной. Белорусские школьники чаще становятся жертвами вербальной виктимизации (М = 1,77±1,038) и социального манипулирования (М = 1,67±1,02).
В табл. 1 представлены формы виктими-зирующих действий со стороны одноклассников в российской и белорусской выборках.
Из табл. 1 следует, что уровень стандартного отклонения указывает на разброс в полученных данных как в российской, так и в белорусской выборке и позволяет предположить наличие подгрупп школьников, отличающихся по уровню виктимизации. Данные по уровню выраженности различных форм виктимизирующих действий представлены в табл. 2.
Для сравнения данных по двум выборкам нами подсчитывалась значимость различий по ^-критерию Манна - Уитни. Представим
2,5
Я!
12 3 4
Рис. 2. Виды виктимизации российских и белорусских школьников (в баллах): 1 - физическая виктимизация; 2 - вербальная виктимизации;
3 - социальное манипулирование; 4 - нападение на собственность
□ российская выборка
□ белорусская выборка
34
Виктимизация школьников со стороны сверстников (на примере российской и белорусской выборок)
результаты по наиболее выраженным формам виктимизирующих действий в каждой выборке по сравнению с другой выборкой. Несмотря на наличие общих тенденций в виктимизации российских и белорусских школьников (см. рис. 2), подробный анализ по отдельным формам виктимизирующих действий позволил нам выявить специфику виктимизации в изучаемых выборках.
Значимость различий была выявлена по всем изучаемым формам виктимизирующих действий, кроме отказа в общении: одноклас-
сники бьют (U = 1,014 при p = 0,000), ставят подножки (U = 1,083 при p = 0,000), дают клички, обзывают (U = 9,9 при p = 0,000), портят вещи (U = 11873 при p = 0,005), запугивают (U = 12194 при p = 0,019), обсуждают за спиной (U = 8021,5 при p = 0,000), высмеивают (U = 11467,5 при p = 0,006).
Из полученных данных следует, что существуют значимые различия по формам физической агрессии. Так, 14,8 % российских школьников однажды, 11,5 % изредка, 6,6 % неоднократно подвергаются физической
Таблица 1
Формы виктимизирующих действий в отношении российских и белорусских школьников (в баллах)
Формы виктимизации Российская выборка Белорусская выборка
Среднее Стандартное отклонение Среднее Стандартное отклонение
Физическая виктимизация
Бьют 1,60 1,00 1,13 0,52
Ставят подножки 1,55 0,97 1,93 1,12
Вербальная виктимизация
Дают клички, обзывают 1,76 1,09 2,35 1,35
Запугивают 1,40 0,86 1,27 0,70
Высмеивают 1,95 1,13 1,70 1,06
Социальное манипулирование
Отказывают в общении 1,76 0,97 1,63 1,02
Обсуждают за спиной, распускают лживые слухи 2,70 1,44 1,70 1,01
Нападение на собственность
Портят мои вещи 1,54 1,02 1,28 0,72
Таблица 2
Выраженность виктимизирующих действий в российской и белорусской выборке школьников, %
Формы виктимизирующих действий 1 2 3 4 5
Р Б Р Б Р Б Р Б Р Б
Физическая виктимизация
Бьют 67,2 92,9* 14,8* 4,5 11,5 - 4,1 2,7 2,5 -
Ставят подножки 67,2 47,3* 19,7 31,2 6,6 2,7 4,9 18,8 1,6 -
Вербальная виктимизация
Дают клички, обзывают 56,6* 33 24,6 30,8 9 4,9 5,7 30,4* 4,1 0,9
Запугивают 72,1 83* 19,7 11,6 4,9 0,9 - 4,5 3,3 -
Высмеивают 43,4 60,3* 34,4 24,1 12,3 1,8 3,3 12,9* 6,6 0,9
Социальное манипулирование
Обсуждение за спиной 25,4 56,2* 28,7 29 11,5 3,1 11,8 10,7 16,4* 0,9
Отказ в общении 51,6 62,9 28,7 23,7 13,1 1,8 4,9 10,3 1,6 1,3
Нападение на собственность
Портят мои вещи 70,5 83* 15,6 11,2 7,4 1,3 2,5 4 4,1 0,4
Примечание: Р - российская выборка, Б - белорусская выборка. Выраженность форм виктимизирующих действий: 1 - никогда; 2 - однажды; 3 - изредка; 4 - неоднократно; 5 - многократно.
35
И. А. Фурманов, Л. И. Дементий, В. Е. Купченко
агрессии со стороны сверстников в виде избиения. При этом 18,8 % белорусских школьников часто испытывают нападки со стороны сверстников в виде подножек, ощущая физическую агрессию, возможно, в более «легкой» форме.
Формы вербальной виктимизации также имеют свои различия, 31,3 % белорусских школьников систематически испытывают нападки в виде кличек, обзываний со стороны сверстников, 12,9 % белорусских школьников неоднократно ощущают угрозу в виде высмеивания со стороны одноклассников. Данные, полученные на российской выборке, показали, что 19,7 % российских школьников хотя бы однажды становились объектом запугивания сверстниками. Физическая и вербальная виктимизации являются самыми распространенными в детском возрасте, но, как показывает наше исследование, могут наблюдаться и в подростковом возрасте, что соотносится с данными зарубежных авторов [27; 28].
Наиболее выраженной формой виктимизации российских школьников оказалось социальное манипулирование, 28,8 % из них отметили, что систематически ощущают, что одноклассники обсуждают их за спиной, распускают лживые слухи (U = 8021,5 при p = 0,000). Согласно мнению зарубежных исследователей, социальная агрессия часто квалифицируется как самый пагубный тип виктимизации со стороны сверстников, потому что лишает учеников важных для социализации отношений и переживаний [20].
Белорусские школьники в значительно меньшей степени подвергаются социальной изоляции - только 11,4 % белорусских школьников сверстники систематически отказывают в общении.
В значительно меньшей степени, чем русские школьники, белорусские школьники подвергаются и нападкам на их собственность в виде порчи вещей - 4,1 и 0,4 % соответственно. Таким образом, согласно нашим данным, нарушение суверенности физического пространства больше наблюдается в российской школе.
Полученные результаты позволяют нам сформулировать следующие выводы:
1. Существуют значимые культуральные различия в подверженности виктимизации в школах России и Белоруссии по формам физической, вербальной виктимизации, соци-
ального манипулирования в белорусской и российской выборке школьников.
2. Социальное манипулирование и нарушение суверенности физического пространства более свойственны российским школьникам.
3. Отсутствует культуральная специфичность в проявлениях физического и психологического насилия и его степени: среди российских и белорусских школьников имеются группы подростков, систематически испытывающих различные формы физического и психологического насилия, что еще раз подтверждает данные о распространенности насилия в образовательных учреждениях.
Результаты, представленные в данной статье, безусловно, не претендуют на окончательность и завершенность выводов, они демонстрируют возможность существования культуральных различий по специфике виктимизации школьников в образовательной среде российских и белорусских школ. Безусловно, для описания специфики проявления и переживания насилия со стороны сверстников требуются дополнительные исследования на более широких выборках. Так, в зарубежных исследованиях установлены корреляции между виктимизацией со стороны сверстников и детским одиночеством, агрессией, дефицитом социальных навыков и импульсивностью [29]. В некоторых исследованиях отмечается, что виктимизация оказывает более сильное влияние на детскую адаптацию, чем наоборот [30]. В других указывается, что детская агрессивность и дефицит социальных навыков приводят к виктимизации со стороны сверстников, которая, в свою очередь, приводит к увеличивающемуся одиночеству, социальному отвержению [31] и поведенческим проблемам [32].
Результаты, полученные в нашей работе, безусловно, открывают перспективы для дальнейших кросскультурных исследований школьной агрессии с целью понимания тенденций распространения насилия и поиска как универсальных, так и культурно-специфических механизмов, «запускающих» и поддерживающих насилие в образовательном пространстве.
ЛИТЕРАТУРА
1. Правонарушения в Республике Беларусь //
Статистический сборник. - Минск, 2013. -
С. 95-107.
36
Виктимизация школьников со стороны сверстников (на примере российской и белорусской выборок)
2. Государственный доклад о положении детей и семей, имеющих детей, в Российской Федерации за 2012 год // Сайт Министерства труда и социальной защиты РФ. - URL: http://www.rosmintrud.ru/docs/mintrud/ protection/69.
3. Официальный сайт Управления МВД России
по Омской области. - URL:
https://55.mvd.ru/Dejatelnost/Statistika.
4. Баева И. А., Гаязова Л. А. Психологическая безопасность образовательной среды школы и ее психолого-педагогическое сопровождение // Психологическая наука и образование : электронный журнал. - 2012. -№ 3. - URL: http://psyedu.ru/files/articles/ psyedu_ru_2012_3_3015.pdf.
5. Olweus D. Bullying at school: what we know and what we can do. - Oxford, 1993. -P. 109-118.
6. Perry D. G., Kusel S. J., Perry L. C. Victims of peer aggression // Developmental Psychology. - 1988. - № 24. - Р. 807-814.
7. Bowers L., Smith P. K., Binney V. Perceived family relations of bullies, victims, and bully/victims in middle childhood // Journal Soc. Pers. Relationships. - 1994. - № 11. -P. 215-232.
8. Perry D. G., Perry L. C., Kennedy E. Conflict and the development of antisocial behavior // Uhlinger-Shantz C., Hartup W. W. (eds.). Conflict in child and adolescent development. -N. Y., 1992. - Р. 301-329.
9. Haselager G. J. T. Classmates: studies on the development of their relationships and personality in middle childhood. Unpublished doctoral dissertation / University of Nijmegen. - The Netherlands, 1997. - 157 р.
10. Strayer F. F., Strayer J. An ethological analysis of social agonism and dominance relations among preschool children // Child Development. - 1976. - № 47. - Р. 980-988.
11. Pettit G. S. et al. The emergence of social dominance in young boys' play groups: developmental differences and behavioral correlates // Developmental Psychology. - 1990. -№ 26. - Р. 1017-1025.
12. Vaugh B. E., Waters E. Attention structure, sociometric status, and dominance: interrelations, behavioral correlates, and relationships to social competence // Developmental Psychology. - 1981. - № 17. - Р. 275-288.
13. Bjorkqvist K. L., Lagerspetz K. M. J., Kaukiai-nen A. Do girls manipulate and boys fight? developmental trends in regard to direct and indirect aggression // Aggressive behavior. -1992. - № 18. - P. 117-127.
14. Crick N. R., Bigbee J. L. A. Relational and oven forms of peer victimization: A multiinformant approach // Journal of Consulting
and Clinical Psychology. - 1998. - № 66 (2).
- P. 337-347.
15. Campbell A., Sapochnik M., Muncer S. Sex differences in aggression: does social representation mediate form of aggression? // British Journal of Social Psychology. - 1997. -№ 36. - P. 161-171.
16. Crick N. R., Grotpeter J. K. Children's treatment by peers: Victims of relational and overt aggression // Developmental Psychopathology. - 1996. - № 8. - P. 367-380.
17. Craig W. M. The relationship among bullying, victimization, depression, anxiety, and aggression in elementary school children // Personality and Individual Differences. - 1998. -№ 24. - P. 123-130.
18. Olweus D. Peer harassment: A critical analysis and some important issues // Juvonen J., Graham S. (eds.). Peer harassment in school: The plight of the vulnerable and victimized. -N. Y., 2001. - P. 3-20.
19. Crick N. R., Nelson D. A. Relational and physical victimization within friendships: Nobody told me there'd be friends like these // Journal of Abnormal Child Psychology. - 2002. -№ 30. - P. 599-607.
20. Coleman P. K., Byrd C. P. Interpersonal correlates of peer victimization among young adolescents // Journal of Youth and Adolescence.
- 2003. - № 32. - P. 301-314.
21. Hyman I. et al. Victims and victimizers: The two faces of school violence // Goldstein A., Conoley J. (eds.). School Violence Intervention: A Practical Handbook. - N. Y., 1997. -P. 426-459.
22. Espelage D., L. Swearer. S. M. Research on school bullying and victimization what have we learned and where do we go from here? // School Psychology Review. - 2003. - № 32. -P. 365-383.
23. Ploeg R. et al. The Intensity of Victimization: Associations with Children's Psychosocial WellBeing and Social Standing in the Classroom // PLOS ONE. - 2015. - October 29.
24. Alavi N. et al. Bullying Victimization (Being Bullied) Among Adolescents Referred for Urgent Psychiatric Consultation: Prevalence and Association With Suicidality // The Canadian Journal of Psychiatry. - 2015, October. -Vol. 60, № 10. - P. 427-431.
25. Фурманов И. А. Агрессия и насилие: диагностика, профилактика и коррекция. -
СПб., 2007. - 480 с.
26. Mynard H., Joseph S. Development of the Multidimensional Peer-Victimization Scale // Aggressive behavior. - 2000. - № 26. -P. 169-178.
27. Whitney I., Smith P. K. A survey of the nature and extent of bullying in junior/middle and
37
И. А. Фурманов, Л. И. Дементий, В. Е. Купченко
secondary schools // Educational Research. -1993. - № 35. - P. 3-25.
28. Harachi T. W., Catalano R. E., Hawkins J. D. Bullying in the United States // Smith P. K., Morita Y., Junger-Tas J., Olweus D., Catalano R., Slee P. (eds.). The nature of school bullying: Cross-national perspective. -N. Y., 1999. - P. 279-295.
29. Ladd G. W., Kochenderfer-Ladd B. Identifying victims of peer aggression from early to middle childhood: Analysis of cross-informant data for concordance, estimation of relational adjustment, prevalence of victimization, and characteristics of identified victims // Psychological Assessment. - 2002. - № 14. - Р. 74-96.
30. Kochenderfer B. J., Ladd G. W. Peer victimization: Cause or consequences of school maladjustment? // Child Development. - 1996. -№ 67. - Р. 1305-1317.
31. Boivin M., Hymel S., Hodges E. V. E. Toward a process view of peer rejection and harassment // Juvonen J., Graham S. (eds.). Peer harassment in school: The plight of the vulnerable and victimized. - N. Y., 2001. - Р. 265289.
32. Schwartz D. et al. Early behavior problems as a predictor of later peer group victimization: Moderators and mediators in the pathways of social risk // Journal of Abnormal Child Psychology. - 1999. - № 27. - Р. 191-201.
38
