CC BY
14623. Mejia, L. A. Does corruption affect cooperation? A laboratory experiment // Lat Am Econ Rev. — 2016. — Vol. 25. — P. 5-23.
24. Piacentini, L. Barter in Russian Prisons // European Journal of Criminology. — 2004. Vol. 1 (1). — P. 17-45.
25. Varese, F. The Transition to the Market and Corruption in Post-socialist Russia / // Political Studies. — 1997. — Vol. 45. — P. 579-596.
26. Wilson, D. G., Kolennikova, O., Kosals, L., etc. The 'economic activities' of Russian police // International Journal of Police Science & Management. — 2008. — Vol. 10. — № 1. — P. 65-75.
Сведения об авторе
Морозов Алексей Сергеевич: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России (г. Новокузнецк), старший преподаватель кафедры оперативно-розыскной деятельности и организации исполнения наказаний в уголовно-исполнительной системе, кандидат юридических наук. E-mail: morozovlalex@gmail.com
Information about the author
Morozov Aleksey Sergeevich: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk), senior lecturer of the chair of operational search activity and organization of execution of punishments in a penal system, candidate of law. E-mail: morozovlalex@gmail.com
УДК 343.8
Е. Е. Новиков
ВИДЫ, СОДЕРЖАНИЕ И МЕСТО УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНЫХ ПРАВООТНОШЕНИЙ В СИСТЕМЕ МЕХАНИЗМА УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
В статье рассмотрены уголовно-исполнительные правоотношения как один из основных элементов механизма уголовно-исполнительного регулирования. Особое внимание уделено общим, специальным (конкретным), управомочивающим, обязывающим, запрещающим, охранительным, пассивным и активным уголовно-исполнительным правоотношениям.
Анализируя мнения ученых-пенитенциаристов и представителей общей теории права, автор особое внимание уделяет регулятивным уголовно-исполнительным правоотношениям, которые являются основным предметом воздействия юридических предписаний и складываются на основе управомочивающих и обязывающих регулятивных юридических норм. Отмечается, что если регулятивные правоотношения, формирующиеся на основе управомочивающих норм, возникают в результате принятия решения и непосредственной реализации субъектом правоотношения своего права, то возникновение подобных правовых связей на основе обязывающих норм связано с обязанностью лиц совершать активные действия, выполнять требования, определенные в нормах права. Участники данных правоотношений не имеют альтернативного пути поведения.
Отдельного внимания заслуживает анализ уголовно-исполнительных правоотношений активного и пассивного типа.
Всестороннее исследование уголовно-исполнительных отношений будет основой оптимизации механизма уголовно-исполнительного регулирования, что
© Новиков Е. Е., 2017
в итоге определит успех достижения целей, обозначенных в уголовно-исполнительном законодательстве.
Ключевые слова: уголовно-исполнительные отношения; механизм уголовно-исполнительного регулирования; осужденный; нормы уголовно-исполнительного права.
E. E. Novikov
KINDS, CONTENT AND PLACE OF CRIMINAL-EXECUTIVE RELATIONS IN THE SYSTEM OF THE CRIMINAL-EXECUTIVE
REGULATION MECHANISM
In the scientific article, criminal-executive relations are considered as one of the main elements of the mechanism of criminally-executive regulation. Particular attention was paid to general and special, authorizing, binding, prohibitive, protective, passive and active criminal-executive legal relations.
Analyzing the opinions of penitentiary scientists and representatives of the general theory of law, the author of the article pays special attention to the regulatory penal-executive relations, which are the main subject of the impact of legal regulations and are formed on the basis of authoritative and binding regulatory legal norms. In the article it is noted that if the regulatory legal relations that are formed on the basis of authorizing norms arise as a result of the decision and direct realization by the subject of the legal relationship of its right, then the emergence of such legal relations on the basis of binding norms is related to the obligation of individuals to take active actions, fulfill the requirements specified in norms of law. Participants in these legal relationships do not have an alternative way of behavior.
Special attention should be paid to the analysis of criminal-executive legal relations of active and passive type.
Summing up, the author concludes that a comprehensive study of the issue on criminal enforcement relations will be the basis for optimizing the mechanism of criminal executive regulation, which, in the end, will determine the success of achieving the goals defined in the penal enforcement legislation.
Keywords: criminal-executive relations; the mechanism of the criminal executive regulation; the convicted person; the norms of the criminal-executive law.
Уголовно-исполнительные правоотношения наравне с нормами права, юридическими фактами и актами реализации права являются одним из основных элементов механизма уголовно-исполнительного регулирования.
Рассматриваемые правоотношения определяют область (объем) функционирования механизма уголовно-исполнительного регулирования. Другими словами, указанные правовые связи правоотношения «пробуждают» закрепленные в нормах права остальные элементы механизма уголовно-исполнительного регулирования, действие которых не должно выходить за рамки тех отношений, которые возникают в связи с реализацией субъектами права своего правового положения.
Взаимосвязь рассматриваемых правовых связей и механизма уголовно-исполнительного регулирования, их область действия и влияние рассмотрим через описание видов правоотношений, которые делятся по различным основаниям.
Уголовно-исполнительные правоотношения так же, как иные виды правоотношений, регулируемые другими отраслями права (семейным, трудовым и т. д.), могут быть разделены на общие (общерегулятивные) и конкретные (специальные).
Говоря об общих правоотношениях, в первую очередь согласимся с мнением Н. А. Стручкова о том, что они «создают правовую основу для образования многочисленных и разнообразных конкретных исправительно-трудовых правоотноше-
ний» [8, с. 217]. Однако спорным представляется утверждение, что общие уголовно-исполнительные правоотношения представляют собой первый основной «слой» правоотношений [8, с. 217]. Полагаем, что специальные правовые связи возникают не над первым слоем, т. е. общими уголовно-исполнительными правоотношениями, а внутри них.
В юридической литературе, посвященной теории права, на вопросе, связанным с возникновением, изменением и прекращением общих правоотношений, останавливаются далеко не все ученые. Но и мнение тех, кто акцентировал свое внимание на данных правовых связях, содержит основу для дискуссии.
Так, В. С. Афанасьев и Н. Л. Гранат [1, с. 186] полагают, что общие правоотношения — это правовые связи, возникающие «на основе конституционных норм», в которых «субъекты конкретно не определены». С этим утверждением сложно согласиться. Во-первых, любая самостоятельная отрасль права содержит нормы, направленные на регламентацию собственных общих правоотношений. Во-вторых, уголовно-исполнительное законодательство достаточно конкретно определяет круг основных участников общих уголовно-исполнительных правоотношений: это субъект, исполняющий уголовное наказание (иную меру), и субъект, отбывающий меру государственного принуждения.
Интересна и в то же время более радикальна позиция Р. О. Халфиной [9, с. 55]. По ее мнению, никаких общих правоотношений выделять не стоит по следующим причинам:
- общих правоотношений нет, а есть конституционные нормы, которые реализуются «не непосредственно в правоотношениях, а через другие нормы, определяющие конкретные права и обязанности», т. е. нет никаких общих правовых связей между субъектами права, а есть только их конкретные правоотношения;
- «попытки конструировать некие "общие правоотношения", возникающие на основании конституционных норм, по
существу, снижают их значение, растворяют их в общей системе норм».
Не соглашаясь с указанной точкой зрения, повторим, что основой любого правоотношения будет являться наличие правовых связей между субъектами, которые в них участвуют. Общие в нашем случае уголовно-исполнительные правоотношения связаны правовой основой, базирующейся на обязанности государства (в лице учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания (меры)) исполнить наказание (меру), и обязанности осужденного отбыть его. Согласимся с В. Е. Южа-ниным [10, с. 294], что связка «исполнение-отбывание» наказания составляет содержание этих правоотношений.
Наличие в праве общих правоотношений доказывает существование в их составе всех необходимых для любого правоотношения элементов: субъекта, содержания правоотношения, его объекта и юридического факта.
Конструктивна позиция Н. И. Матуз-ова и А. В. Малько, полагающих, что общие правоотношения возникают не только «на основе норм Конституции, но других основополагающих актов и являются базовыми, исходными для отраслевых правоотношений» [7, с. 185].
Далее отметим, что общие уголовно-исполнительные правоотношения возникают на основе приговора (определения или постановления) суда и вступления его в законную силу, а также исходя из содержания ст. 7 УИК РФ, акта помилования и амнистии.
Логично предположить, что общие уголовно-исполнительные правоотношения являются неотъемлемым элементом общего механизма уголовно-
исполнительного регулирования. Это подтверждается тем, что обвинительный приговор суда порождает не только общие уголовно-исполнительные правоотношения, но и «пробуждает» общий механизм уголовно-исполнительного регулирования, действующего на всем промежутке существования общих правоотношений. Например, вынесенный приговор суда с назначением осужденному наказания в виде ограничения свободы
обязует государство в лице уголовно-исполнительных инспекций исполнить приговор, а осужденного — отбыть его. При этом механизм уголовно-исполнительного регулирования направлен на обеспечение возможности указанным субъектам права в полном объеме реализовать свое правовое положение.
Общие уголовно-исполнительные правоотношения по общему правилу неразрывны и действуют на протяжении всего периода отбывания наказания. Освобождение осужденного от отбывания наказания является моментом прекращения (например, отбытие установленного судом срока наказания) или изменения (например, назначение более мягкого вида наказания) общих правоотношений и приостановления механизма уголовно-исполнительного регулирования.
В продолжение рассмотрения взаимосвязи правоотношений с механизмом уголовно-исполнительного регулирования следует отметить, что общие правовые отношения, связывающие государство и осужденного, не основываются только на их обязанностях («исполнить-отбыть»). Согласимся с мнением [10, с. 295], что при наступлении общего уголовно-исполнительного правоотношения у субъекта, исполняющего наказание, возникает право достичь цели наказания с помощью всех установленных в законе правовых средств, а у осужденного — интерес в исправлении. Кроме того, возникновение общих уголовно-исполнительных правоотношений говорит о наличии у всех лиц, осужденных за совершение преступления, общего правового положения, состоящего как из общих обязанностей (ст. 11 УИК РФ), так и из общих прав (ст. 12 УИК РФ).
Отсюда следует, что успех реализации общих уголовно-исполнительных правоотношений, а также эффективность функционирования механизма уголовно-исполнительного регулирования также зависят от того, насколько точно и полно в нормах отражено содержание элементов (права, обязанности и законные интересы)
общего правового положения субъектов права и механизма, его реализующего.
Говоря о конкретных уголовно-исполнительных правоотношениях, отметим, что их возникновение, изменение и прекращение связано с реализацией субъектами уголовно-исполнительного права индивидуализированных спецификой уголовного наказания (мерой) своих специальных или индивидуальных прав, обязанностей и законных интересов.
В отличие от общих уголовно-исполнительных правоотношений, в которых существуют два основных субъекта права, в них участвующих (государство, в лице учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания (меры), и осужденный), в конкретных правоотношениях реализуют свои интересы и потребности также иные субъекты, например, суд, контролирующие органы, общественность, органы внутренних дел, администрация организаций, где работают осужденные, и т. д. Отсюда следует, что механизм регулирования конкретных уголовно-исполнительных правоотношений обеспечивает функционирование правовых связей, возникающих как между «коренными» субъектами уголовно-исполнительного права, так и между субъектами, для которых уголовно-исполнительное законодательство не является основным.
Выше было определено, что конкретные уголовно-исполнительные правоотношения возникают внутри общих. Так, внутри общих правоотношений, возникших в результате осуждения лица к исправительным работам, возникают конкретные правоотношения между УИИ и органами местного самоуправления; УИИ и администрацией организаций, где работают осужденные; УИИ и осужденным; между осужденным и администрацией организаций; УИИ, судом и осужденным и т. д. В данном контексте отметим, что каждое конкретное правоотношение является составной частью соответствующего специального механизма уголовно-исполнительного регулирования.
Говоря о видах правоотношений, в первую очередь отметим регулятивные
уголовно-исполнительные отношения, являющиеся основным предметом воздействия юридических предписаний вообще. Данные правовые связи складываются на основе управомочивающих и обязывающих регулятивных юридических норм.
Регулятивные правоотношения, формирующиеся на основе управомочиваю-щих норм, возникают в результате принятия решения и непосредственной реализации субъектом правоотношения своего права. Здесь важно отметить, что для возникновения правоотношений должна быть «заявка» (потребность), волевое решение субъекта на реализацию своего права, которое находится в статическом положении. Указанное решение субъекта «пробуждает» закрепленный в законодательстве механизм уголовно-исполнительного регулирования, направленный на реализацию соответствующего правоотношения. В условиях отсутствия действий субъекта на реализацию своего права регулятивное правоотношение управомочивающего характера, а также механизм уголовно-исполнительного регулирования не возникнут.
По общему правилу, для возникновения (или прекращения) правоотношения и запуска (или приостановления) механизма уголовно-исполнительного регулирования достаточно волеизъявления одного управомоченного субъекта. Однако следует отметить, что отказ субъекта от осуществления заявленного права не всегда влечет прекращение регулятивных уголовно-исполнительных правоотношений и, соответственно, не останавливает механизм уголовно-исполнительного регулирования. В частности, нереализация осужденным ранее заявленного права на обеспечение личной безопасности в ряде случаев не приводит к ликвидации соответствующего правоотношения в связи с наличием обязанности администрации ИУ «незамедлительно принять меры по обеспечению личной безопасности обратившегося осужденного» (ч. 2 ст. 13 УИК РФ). Исследуемые правовые связи не перестанут существовать, а механизм — действовать и в случаях отказа осужден-
ного от дальнейшего воплощения прав на ежегодный оплачиваемый отпуск, оплату труда, медицинское обеспечение, получение пенсий и др.
Исходя из вышеизложенного, можно выделить два вида влияния субъекта права на регулятивные уголовно-исполнительные правоотношения:
1. абсолютное влияние субъекта права на создание, изменение или прекращение регулятивного уголовно-исполнительного правоотношения: участник, реализующий свое право, в любой момент может отказаться от его достижения, что повлечет за собой прекращение правоотношения и остановки механизма уголовно-исполнительного регулирования;
2. когда существование правоотношения зависит не только от субъекта, реализующего свое право, но и иных участников уголовно-исполнительного правоотношения. Реализация субъектом своего права порождает соответствующее регулятивное правоотношение с определенным количеством обязанностей другого участника уголовно-исполнительных правоотношений. Соответствующие обязанности автономны по своему содержанию, т. е. не могут быть отменены. Достижение их обязательно. Данные обязанности поддерживают уголовно-исполнительные правоотношения даже в ситуации отказа «создателя» правоотношения от дальнейшего участия в них. В рассмотренном случае регулятивное уголовно-исполнительное правоотношение будет существовать, а механизм уголовно-исполнительного регулирования действовать, пока не будут достигнуты задачи, которые определяет обязанность.
Регулятивные уголовно-исполнительные правоотношения могут порождаться при реализации субъектами права обязывающих норм. Возникновение рассматриваемых правоотношений связано с обязанностью лиц совершать активные действия, выполнять требования, определенные в нормах права. Участники данных правоотношений не имеют альтернативного пути поведения.
Отличительной особенностью данного вида регулятивных уголовно-
исполнительных правоотношений является то, что не субъект права, а законодатель в юридических предписаниях определяет, при каких обстоятельствах и случаях обязано возникнуть указанное правоотношение и, соответственно, момент прекращения правовых связей. В данном случае субъекты правоотношений подчиняются заранее определенному для них алгоритму функционирования.
Содержание регулятивного уголовно-исполнительного правоотношения, возникающего на основе обязательных норм, прямым образом сказывается на механизме, его регулирующим, формируя безальтернативность его развития.
Можно выделить два вида регулятивных правоотношений, возникающих на основе обязывающих норм.
Вероятность возникновения первого вида рассматриваемых правоотношений запрограммирована таким образом, что факт образования правовых связей имеет стопроцентную объективную возможность после вынесения обвинительного приговора и вступления его в законную силу. Речь идет о том, что в ряде случаев порядок исполнения и отбывания уголовных наказаний (мер) построен таким образом, что избежать субъектам права реализации определенных в законе обязанностей не представляется возможным. Например, в случае назначения осужденному наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью возникают регулятивные правоотношения, основывающиеся на существующих в законе нормах, обязывающих УИИ вести учет осужденных, контролировать соблюдение осужденными предусмотренного приговором суда запрета занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, проверять исполнение требований приговора администрацией организаций, в которых работают осужденные. УИИ не может избежать участия в указанных регулятивных правоотношениях.
Второй вид регулятивных уголовно-исполнительных правоотношений, опирающийся на обязательные нормы, воз-
никает только в случае наступления определенных детерминант (причин, условий). В данном случае у субъектов права нет никаких оснований создавать соответствующие правоотношения в связи с отсутствием необходимых для этого условий. Например, администрация ИУ обязана:
— направить представление о применении к такому осужденному принудительных мер медицинского характера, но в случае если «будет установлено, что осужденный страдает психическим расстройством, не исключающим вменяемости, которое связано с опасностью для себя или других лиц» (ч. 2 ст. 18 УИК РФ);
— применить взыскание, но только в случае совершения осужденным правонарушения.
При рассмотрении вопроса о влиянии регулятивных предписаний на формирование регулятивных уголовно-исполнительных правоотношений было бы неправильно обойти стороной запрещающие нормы.
Запрещающие нормы, наравне с управомочивающими и обязывающими, являются еще одним видом регулятивных правил поведения. Тем не менее, данные нормы, устанавливая запреты, в отличие от рассмотренных выше предписаний не порождают регулятивных правоотношений. Эффект действия запрещающих норм прямо пропорционален — они требуют от участников права воздержаться от определенного в них поведения и тем самым оказывают на них прямое воздействие регулятивного характера.
Кроме того, значимость установленного в праве запрета состоит в обеспечении развития правовых связей, основывающихся на обязательном соблюдении определенных в нем требований. Также в условиях отсутствия запрета успешная реализация некоторых регулятивных правоотношений окажется под вопросом. Например, запрет на «изготовление, хранение или передача запрещенных предметов» (ч. 1 ст. 116 УИК РФ) обеспечивает существование правоотношений, воз-
никающих в сфере привлечения осужденных к дисциплинарной ответственности; запрет на использование сотрудниками УИС жестокого или унижающего человеческое достоинство обращения с осужденными способствует развитию правовых связей, формирующихся в сфере обеспечения безопасности жизни и здоровья лиц, отбывающих наказание.
В данном контексте следует согласиться с мнением Р. О. Халфиной: цель, преследуемая при создании любой нормы, состоит в воздействии на поведение субъектов права. «Однако эта цель далеко не всегда достигается путем возникновения правоотношения. В ряде случаев, создавая правовую норму, государство стремится к тому, чтобы само существование нормы воздействовало на поведение, определяя его мотивацию» [9, с. 29].
Подводя краткий итог, отметим, что не все регулятивные нормы являются основой, используемой при формировании регулятивных уголовно-исполнительных правоотношений. Так, из всего «арсенала» регулятивных предписаний, состоящего их управомочивающих, обязывающих и запрещающих правил поведения, последние, т. е. запрещающие нормы, оказывают влияние только на регулятивные уголовно-исполнительные правоотношения, но не формируют их. Но данное обстоятельство не уменьшает значимости запрещающих правил, так как они являются гарантом успешного функционирования рассматриваемых правоотношений.
Стимулирующие правоотношения возникают на основе реализации поощрительных норм и норм ответственности, посредством которых достигается общая цель — прямое воздействие на интересы субъектов права, что способствует выполнению обязательных норм и соблюдению норм запрета, проявлению положительной активности.
Согласимся с мнением В. М. Баранова, что стимулирование есть одно из тех диалектических понятий, которое выражает тождество, охватывает единство двух относительных противоположностей: поощрения и ответственности. Если
ответственность является негативной стороной метода стимулирования, то поощрение представляет его позитивную сторону [2, с. 6]. Подобной позиции придерживается К. Е. Игнатенкова, считающая, что стимул как побуждение субъекта к исполнению обязанностей может быть как положительным, так и отрицательным [4, с. 16].
Коротко отметим, что не поддерживаем, но в то же время не можем обойти стороной мнение ученых-юристов, позиция которых сводится к тому, что «стимул — это поощрение» [3, с. 51; 5, с. 135; 6, с. 16]. Указанный взгляд оставляет «за бортом» нормы ответственности, которые также оказывают (должны оказывать) стимулирующее воздействие на субъекты права.
Таким образом, можно выделить два вида стимулирующих правоотношений: стимулирующие позитивные правоотношения и стимулирующие негативные правоотношения.
Стимулирующие позитивные правоотношения основываются на связке «положительное поведение — поощрительная норма». Данные правоотношения, возникающие на основе поощрительных норм, характеризуются активной положительной деятельностью субъектов уголовно-исполнительных правоотношений, заинтересованных в изменении своего правового положения.
Специфика позитивных стимулирующих правоотношений состоит в их ориентации на предоставление/получение дополнительных прав, преимуществ, наград и ликвидации обязанностей, запретов, ограничений лицам, отбывающим наказание (меру). Причем следует отметить, что при реализации данных правоотношений стимулируются не только осужденные, но и сотрудники (в том числе суд), для которых стимулом будет являться сам факт применения поощрения как показателя успешной работы с осужденным, будущего достижения целей наказания.
Несоблюдение субъектами права обязывающих или запрещающих предписаний порождает другой вид правовых
связей, основывающихся на нормах ответственности — стимулирующие негативные правоотношения. Основанием возникновения и развития данных правоотношений является наличие связки «неисполнение обязанности/несоблюдение запрета — наступление юридической ответственности».
Особенностью указанных правоотношений является то, что они, несмотря на очевидное стимулирование поведения осужденных, направлены на удовлетворение потребностей субъектов, имеющих властные полномочия, и тех, чьи интересы были нарушены, т. е. стимулируется поведение одного субъекта права (осужденного), а удовлетворяются потребности другого (например, администрации учреждения).
Особое место в системе уголовно-исполнительных правоотношений занимают охранительные уголовно-исполнительные правоотношения, которые не основываются на факте нарушения обязывающих или запрещающих норм. Субъекты данных правоотношений ориентированы не на стимулирование поведения, а на защиту личности, ее прав и законных интересов. Указанные правовые связи призваны обеспечить защиту и безопасность в процессе исполнения и отбывания уголовных наказаний (мер).
Прежде чем представить перечень рассматриваемых правоотношений, отметим, что основой выделения видов охранительных уголовно-исполнительных правоотношений будет являться сформулированная и предложенная В. Е. Южанином [10, с. 3] следующая система охранительно-предупредительных мер: уголовно-исполнительные предупредительные меры, меры пресечения правонарушений, меры ответственности (дисциплинарной, юридической) и криминологические предупредительные меры. Полагаем, что каждая обозначенная мера индивидуальна по своему содержанию, что определяет специфику правовых связей и позволяет выделять соответствующие виды уголовно-исполнительных отношений. Считаем, что концепция В. Е. Южанина, обоснованная им только
по отношению к наказанию в виде лишения свободы, в большей части может быть апробирована на все остальные наказания и меры уголовно-правового характера.
Итак, можно выделить следующие виды охранительных уголовно-исполнительных правоотношений.
1. Общие охранительные уголовно-исполнительные правоотношения — возникают в связи с применением охранительных норм, объем которых зависит от содержания уголовного наказания (меры) и обстоятельств, определенных в приговоре суда. В этих правоотношениях участвуют все осужденные, но их роль определяется спецификой уголовного наказания. Другими словами, если охранительные правоотношения возникают на базе наказания в виде обязательных работ, то их характер будет соответствовать указанному принуждению.
Например, общие уголовно-исполнительные предупредительные правоотношения возникают в связи с осуществлением УИИ и администрацией организаций, где работают осужденные, контроля, вытекающего из отбывания лицом обязательных и исправительных работ; осуществлением УИИ надзора за осужденными к ограничению свободы и принятием мер по предупреждению с их стороны нарушений установленного порядка отбывания наказания; совместным контролем УИИ и ОВД за соблюдением условно осужденными общественного порядка; проведением обысков, досмотров, надзором за осужденными, лишенными свободы и т. д. Повторим, что в рассматриваемых правоотношениях
участвуют все осужденные, объединенные содержанием уголовного наказания, которое они отбывают.
2. Специальные охранительные уголовно-исполнительные правоотношения — возникают в связи с наличием угрозы личной безопасности осужденных или персонала, правонарушающего поведения субъектов права, применения мер ответственности и т. д. Возникновение этих правоотношений зависит от ряда факторов:
— индивидуального поведения (действия) субъекта уголовно-исполнительного права; например, если осужденный, отбывающий наказание в виде обязательных работ, скрылся от контроля УИИ, то возникают соответствующие охранительные правоотношения, связанные с его розыском и задержанием; в случае уклонения от выполнения возложенных судом обязанностей условно осужденным развиваются правовые связи, касающиеся продления или отмены испытательного срока; обращение осужденного с просьбой об обеспечении личной безопасности порождает специальные охранительные уголовно-исполнительные правоотношения, направленные на обеспечение безопасности осужденного; совершение лицом нарушения режима отбывания наказания способствует развитию рассматриваемых правовых связей, ориентированных на привлечение лица к ответственности, и т. д.
— событий; например, наличие у осужденного заболевания, предусмотренного ч. 3 ст. 18 УИК РФ, может повлечь за собой охранительные правоотношения, связанные с применением обязательного лечения. Рассматриваемый блок охранительных правоотношений возникает в результате стихийного бедствия или введения в районе расположения ИУ чрезвычайного положения.
3. Охранительные уголовно-
исполнительные правоотношения криминологического характера — возникают в связи с применением криминологических предупредительных мер (например, постановка на профилактический учет, перевод в другую колонию того же вида режима). Реализуются при систематических отклонениях в поведении осужденных, склонности их к правонарушениям (изготовлению колюще-режущих предметов или побегу и т. д.).
Можно выделить уголовно-исполнительные правоотношения активного и пассивного типа. Перед рассмотрением данных правоотношений следует обратить внимание на условность ис-
пользуемой терминологии: «активный» и «пассивный» — эти термины отражают не мотивацию субъектов права, а содержание юридической обязанности. Другими словами, активность или пассивность правоотношения зависит от «роли» обязанности в них.
Под уголовно-исполнительными правоотношениями пассивного типа понимают отношения, выражающие статическую функцию права и складывающиеся на основании управомочивающих норм. Активный центр данных правоотношений находится в субъективном праве: положительные действия совершаются управомоченным лицом, а на другой субъект правоотношений возлагается обязанность пассивного содержания, т. е. реализация поведения, соответствующего установленной обязанности. В данном случае лицо при реализации права удовлетворяет интересы своими действиями. Обязанности же в этих правоотношениях играют вспомогательную роль, что в конечном итоге определяет пассивность правоотношений.
Например, указанные правоотношения возникают в следующих случаях:
— при реализации осужденным к ограничению свободы своего права на обращение в администрацию УИИ об изменении места постоянного проживания (у администрации УИИ возникает обязанность рассмотреть ходатайство) (ч. 7 ст. 50 УИК РФ);
— при реализации осужденным к лишению свободы права на прогулку (у администрации СИЗО возникает обязанность предоставить возможность реализации указанного права) (ст. 77);
— при реализации осужденным к лишению свободы права на свидание (у администрации ИУ возникает обязанность предоставить возможность реализации указанного права) и т. д.
Во всех указанных случаях формирование пассивных уголовно-исполнительных правоотношений с одновременным развитием соответствующих обязанностей происходит «по вине» управомочиваю-щего субъекта.
Уголовно-исполнительные правоотношения активного типа — это отношения, выражающие динамическую функцию права. Они складываются на основании обязывающих норм и характеризуются тем, что активный центр правоотношения находится в юридической обязанности. Активность в данном случае проявляется через обязательное, своевременное совершение определенных действий. Интересы управомоченного удовлетворяются только в результате совершения положительных действий обязанным лицом. В указанных правоотношениях обязанность не пассивна, а активна, что является основой формирования рассматриваемых правовых связей.
Например, уголовно-исполнительные правоотношения активного типа возникают в связи с выполнением: осужденным к обязательным и исправительным работам обязанностей, определенных в ч. 1 ст. 26 и ч. 1 ст. 40 УИК РФ; осужденный к ограничению свободы обязан соблюдать ограничения, установленные судом; осужденный к лишению свободы обязан трудиться «в местах и на работах, определяемых администрацией исправительных учреждений» (ч. 1 ст. 103 УИК РФ), и т. д.
Активное содержание данных правоотношений заключается в том, что субъ-
ект права, на которого возложена соответствующая обязанность, должен действовать динамично, и его активность первична над другим поведением и непосредственно является основой формирования новых правоотношений активного типа.
Четкое уяснение того, к какому типу принадлежит данное правоотношение, важно также для практического применения юридических норм. В частности, в каждом случае применения норм права необходимо со всей определенностью выяснить, где расположен активный центр правоотношения (в юридических обязанностях или же в субъективных правах), каково содержание субъективного права (сводится ли оно к содержанию обязанности или же предоставляет упра-вомоченному возможность совершать известные положительные действия).
В заключение отметим, что всестороннее исследование вопроса, посвященного уголовно-исполнительным отношениям, будет являться основой оптимизации механизма уголовно-исполнительного регулирования, что в итоге определит успех достижения целей, определенных уголовно-исполнительным законодательством.
1. 2.
3.
4.
5.
6.
7.
Литература
Афанасьев, В. С., Гранат, Н. Л. Общая теория права и государства : учебник / под ред. В. В. Лазарева. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Юристъ, 2001. — 520 с. Баранов, В. М. Поощрительные нормы советского социалистического права. — Саратов, 1978. — 147 с.
Ведяхин, В. М. Правовые стимулы: понятие, виды // Правоведение. — 1992. — № 1. — С. 50-55.
Игнатенкова, К. Е. Использование позитивных и негативных норм-стимулов в правовом регулировании // Современное право. — 2010. — № 7. — С. 15-17. Кудрявцев, В. Н. Право и поведение. — М., 1978. — 192 с.
Малько, А. В. Правовое стимулирование: проблемы теории и практики // Правоведение. — 1994. — № 3. — С. 16.
Матузов, Н. И., Малько, А. В. Теория государства и права : учебник. — М.: Юристъ, 2004. — 245 с.
Советское исправительно-трудовое право. Общая часть / под ред. Н. А. Стручкова, И. В. Шмарова, А. И. Сперанского. — М., 1977. — 308 с.
Халфина, Р. О. Общее учение о правоотношении. — М.: Юридическая литература, 1974. — 348 с.
10. Южанин, В. Е. Уголовно-исполнительное законодательство Российской Федерации // Российский курс уголовно-исполнительного права. В 2-х т. Т. 1. Общая часть : учебник / Е. А. Антонян, Ю. М. Антонян, С. А. Борсученко и др.; под ред. В. Е. Эминова, В. Н. Орлова. — М.: МГЮА им. О. Е. Кутафина; ООО «Издательство "Элит"», 2012. — 696 с.
Сведения об авторе
Новиков Егор Евгеньевич: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России (г. Новокузнецк), доцент кафедры уголовно-исполнительного права и криминологии, кандидат юридических наук, доцент. E-mail: Mavr-85@mail.ru
Information about the author
Novikov Egor Evgenyevich: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk), assistant professor of the chair of penal law and criminology, candidate f law, assistant professor. E-mail: Mavr-85@mail.ru
УДК 343.213.5
О. В. Обернихина СУЩНОСТЬ И ПРАВОВАЯ ПРИРОДА СУДЕБНЫХ АКТОВ
Развитие современного законодательства в направлении гуманизации и уменьшения репрессивности уголовных наказаний привело к тому, что нормы права постоянно подвергаются значительному изменению, причем зачастую текстовая часть страдает лаконичностью формулировок, отсутствием конкретики и неинформативностью. Все это служит основанием для создания вспомогательных, разъясняющих сущность норм, практическое применение которых, с одной стороны, позволяет свести судебную практику к единому знаменателю, с другой же, порождает проблемы возможности и целесообразности ретроактивного их действия. До сих пор ни законодатель, ни правоприменитель не могут ответить однозначно на вопрос, являются ли постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации источником права или нет. Проблема обусловлена нестабильностью не только уголовного законодательства и практики его применения, но и связанных с ними постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, которые содержат в своей текстовой части положения, применение которых может как улучшить, так и ухудшить положение лица, совершившего преступление.
Ключевые слова: норма права; обратная сила уголовного закона; постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации; уголовный закон; судебное толкование; уголовное судопроизводство.
O. V. Obernikhina THE ESSENCE AND LEGAL NATURE OF JUDICIAL ACTS
The development of modern legislation in the direction of humanization and the reduction of the repressive nature of criminal sanctions has led to the fact that rules of law are constantly subjected to significant change, often part of the text suffers because of the brevity of the wording, the lack of specificity and not informative. All this is the basis for the establishment of a subsidiary, explaining the nature of the norms whose practical application on the one hand allows to reduce jurisprudence to a common denominator, on the other creates
© Обернихина О. В., 2017
