CC BY
174
Вестник Института экономики Российской академии наук
5/2019
Р.А. ЕПИХИНА
младший научный сотрудник экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова
ВЕТРОЭНЕРГЕТИКА В КИТАЕ: ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ И РОЛЬ РЫНКА В ИХ РЕШЕНИИ
Статья посвящена вопросам развития ветроэнергетики в Китае. Рассмотрены технико-технологические ограничения эксплуатации, раскрыты проблемы фрагментарности системы принятия решений при планировании строительства объектов генерации и их подключения к сетям, проанализированы экономические и административные барьеры, а также особенности нормативно-правовой базы, негативно сказывающиеся на развитии отрасли. Показано, какие новые рыночные механизмы позволяют решать указанные проблемы.
Ключевые слова: возобновляемые источники энергии, ветроэнергетика, энергетическая политика, рынок электрической энергии, Китай.
1БЬ: L94, Q42, Q48.
Э01: 10.24411/2073-6487-2019-10065
С начала ХХ! в. на фоне ухудшения экологической ситуации и актуализации проблемы глобального потепления многие страны стали постепенно отказываться от традиционных способов производства электрической энергии, сопряженных с загрязнением окружающей среды. С 2007 по 2018 г. доля возобновляемых источников энергии (ВИЭ) в глобальной структуре генерации возросла с 2,3 до 9,3% соот-ветственно1.
Значительный вклад в процесс глобального энергетического перехода внесла КНР, в том числе за счет масштабного развития ветроэнергетики. Китай обладает достаточно богатым техническим и экономическим потенциалом ветрогенерации [3]. По состоянию на конец 2018 г. он является мировым лидером2по суммарной установленной
1 BP Statistical Review of World Energy 2019. www.bp.com/content/dam/bp/business-sites/en/global/corporate/pdfs/energy-economics/statistical-review/bp-stats-review-2019-full-report.pdf д(дата обращения: 15.06.2019).
2 Wind Power Capacity Worldwide Reaches 597 GW, 50,1 GW added in 2018. wwindea. org/blog/2019/02/25/wind-power-capacity-worldwide-reaches-600-gw-539-gw-added-
мощности ветроэлектростанций (ВЭС)3. По данным Государственного энергетического управления КНР (ГЭУ КНР), за год к сетям были подключены 21 ГВт новых ВЭС, а их суммарная установленная мощность достигла 184,26 ГВт4. В соответствии с целями развития, установленными на период 13-й пятилетки (2016-2020 гг.), к 2020 г. этот показатель должен превысить 210 ГВт5.
Успехи в сфере ветроэнергетики стали возможны благодаря целому ряду факторов, в числе которых реализация государственной политики в области развития альтернативной энергетики, рост конкуренции в сфере производства оборудования и снижение издержек, создание соответствующей законодательной базы, развитие системы регулирования, налогового стимулирования и субсидирования ВИЭ, формирование крупных ветропарков, а также становление распределенной энергетики.
Вместе с тем в Китае на фоне крупных инвестиций в строительство новых ветроэлектростанций эффективность их эксплуатации существенно уступает аналогам в развитых странах. В период с 2006 по 2013 г. китайские ВЭС фактически работали только на 37-45% своего технического потенциала, в то время как в США аналогичные установки были задействованы на 54-61% [3]. В результате производство электричества на единицу установленной мощности в КНР было существенно ниже, чем в США и ЕС.
Кроме того, в Китае отмечаются многочисленные и различающиеся по своей природе ограничения в эксплуатации6 введенных в строй мощностей ветрогенерации. В среднем по стране в 2018 г. 7% генерации ВЭС (27,7 ТВт-ч) остались невостребованными энергосистемой. (Для
in-2018 (дата обращения: 06.03.2019).
3 Всемирная ассоциация ветроэнергетики приводит более высокие показатели (более 200 ГВт установленных мощностей ВЭС) по сравнению с китайской статистикой, которая учитывает только «подключенные к сетям» ВЭС. (2018 nian fengdian bingwang yunxing qingkuang [Operation of Grid-Connected Wind Power Plantsin 2018 (in Chin.]]. www.cec.org.cn/yaowenkuaidi/2019-01-29/188549.html (дата обращения: 06.03.2019).
4 Объем генерации по итогам 2018 г. составил 366 ТВт-ч. Доля ветра в структуре производства электроэнергии в Китае составила 5,23%. (Guojia nengyuanju fabu 2018 nian quanguo dianli gongye tongji shuju [National Energy Administration Releases the 2018 National ElectricityIndustry Statistics (in Chin.)]. www.nea.gov.cn/2019-01/18/c_137754977.htm (дата обращения: 06.03.2019).
5 Fengdian fazhan "shisan wu" guihua [13thFive-YearP lanof Wind Power Development (in Chin.)]. www.nea.gov.cn/135867633_14804706797341n.pdf (дата обращения: 27.03.2019).
6 В крупном масштабе проблема впервые была отмечена в 2009 г. в автономном регионе Внутренняя Монголия, а к 2010 г. распространилась на всю страну [9, р. 165]. При этом ограничения по интеграции в энергосистему применяются не только к ВЭС, но и к другим видам возобновляемых источников энергии.
сравнения: в мировой практике допустимым считается уровень от 1 до 3% потенциального объема генерации) [1]. Наиболее высокие показатели были отмечены в северо-западных, северных и северо-восточных провинциях КНР7 - лидерах по потенциалу ветрогенерации и установленной мощности ветряных установок8. Все эти обстоятельства сдерживают раскрытие полного потенциала ветроэнергетики в Китае и снижают эффективность эксплуатации имеющихся мощностей.
Технико-технологические ограничения развития
ветроэнергетики
Важными барьерами в развитии ветроэнергетики являются такие технико-технологические факторы, как неоптимальный выбор турбины и места установки, а также высота ветрогенерирующей установки [3]. Кроме того, из-за колебаний объемов генерации на объектах альтернативной энергетики, успех интеграции ВЭС в энергосистему также связан с возможностью хранения энергии. В Китае мощности промышленных батарей, используемых для сохранения и последующей поставки сбереженной электроэнергии в сеть, недостаточны для снижения рисков растраты энергии ВИЭ в случае отсутствия спроса. Так, первый крупный проект хранения электроэнергии на базе батарей был одобрен только в декабре 2018 г. Планируется, что он будет запущен в строй в 2019 г. Что касается гидроаккумуляционных электростанций (ГАЭС), которые традиционно используются как инструмент накопления электроэнергии, то по состоянию на начало 2019 г. не существует ни одной функционирующей ГАЭС в северо-западном Китае, что связано с бедными водными ресурсами в этом регионе страны9.
Среди значимых технологических факторов можно также выделить недостаточное развитие сетевой инфраструктуры при масштабном строительстве ветроэлектростанций. Актуальность этой проблемы обусловлена несколькими важными обстоятельствами.
7 2018 nian fengdian bingwang yunxing qingkuang [Operationof Grid-Connected Wind Power Plantsin 2018 (in Chin.]]. www.cec.org.cn/yaowenkuaidi/2019-01-29/188549.html (дата обращения: 06.03.2019).
8 Наиболее богатые ресурсы ветрогенерации сосредоточены в пров. Ганьсу и Синьцзян-Уйгурском автономном районе на северо-западе КНР, северо-восточных провинциях Хэйлунцзян, Цзилинь и Ляонин, а также пров. Хэбэй и автономном районе Внутренняя Монголия на севере страны [4, p. 477].
9 В настоящее время 2 ГАЭС находятся в стадии строительства в Синьцзян-Уйгурском АР. Планируемые сроки сдачи в эксплуатацию - 2021 и 2025 г. (Pumped Storage Tracking Tool. www.hydropower.org/hydropower-pumped-storage-tool (дата обращения: 06.03.2019).
Во-первых, энергетические ресурсы в Китае распределены по территории неравномерно и удалены от основных центров потребления. Так, наибольшие запасы энергии ветра и крупнейшая установленная мощность ВЭС в Китае сосредоточены в отдаленных северных и западных провинциях. Они характеризуются низкой плотностью населения, невысокими показателями экономического развития и потребления электричества в целом. При этом основные центры потребления электроэнергии в Китае находятся в промышленно развитых приморских провинциях на востоке и юге страны. В связи с этим строительство ЛЭП высокого и сверхвысокого напряжения с большой пропускной способностью было и остается важным условием развития альтернативной энергетики в целом, и ветроэнергетики в частности. Тем не менее до середины 2010-х годов ввод в строй сетевой инфраструктуры существенно отставал от реализации проектов в сфере ветрогенера-ции. В результате не все ВЭС были подключены к сетям.
Во-вторых, исторически электрические сети в Китае создавались прежде всего для передачи энергии с крупных, главным образом угольных электростанций, обеспечивающих базовую нагрузку. Старые технологии не предусматривали подключение к сетям большого количества возобновляемых источников энергии с непостоянной генерацией и передачи энергии через всю страну. Кроме того, исторически в Китае не существовало единой энергосистемы, объединяющей все регионы страны, а структура генерации, в основе которой были угольные ТЭС, не позволяла быстро менять объемы производства электроэнергии и эффективно регулировать пики в сетях. Задачи развития «чистой энергетики» и создания «умной и сильной электрической сети» - гибкой системы, сочетающей в себе элементы вша^пй с ЛЭП сверхвысокого напряжения - актуализировались только в начале XXI в.
Проблемы планирования развития ветроэнергетики
Невысокий уровень эффективности использования ВЭС в Китае исторически во многом был обусловлен несогласованностью при разработке и утверждении инициатив в области развития генерации и соответствующей сетевой инфраструктуры. Так, в период 2006-2015 гг. планы, касающиеся новых мощностей ветрогенерации, разрабатывались на всех уровнях правительства, а планы по развитию сетевой инфраструктуры принимались отдельно сетевыми компаниями. Отсутствие единого планирования увеличивало сроки согласования проектов. Например, ЛЭП 800 к. В между базой ВЭС в провинции Ганьсу и провинции Хунань - один из 3-х проектов соединения сетями северо-западного Китая с центрами потребления на востоке - был внесен в планы строительства еще в 2010 г., но одобрен центральными
властями только пять лет спустя и введен в строй в 2017 г. [7, р. 484; 4]. За это время в регионах на востоке Китая были построены новые угольные ТЭС, призванные компенсировать нехватку поставок. В результате к моменту ввода в строй данной ЛЭП на фоне замедления темпов роста ВРП в принимающем регионе образовались собственные избыточные мощности и потребность в поставках из провинции Ганьсу отпала.
Кроме того, в Китае отмечается несогласованность в вопросах планирования и одобрения проектов строительства ВЭС между центральными и местными властями. В связи с этим важно пояснить, что региональные чиновники в Китае определяют, какие генерирующие проекты будут построены и где. Они же влияют на принятие решений о финансировании строительства через местные банки, распределение часов генерации, ставки оптовых и сбытовых тарифов [6]. При принятии решений они во многом руководствуются желанием привлечь капитал в провинцию, создать новые рабочие места и обеспечить рост налоговых поступлений [1]. В то же время они преследуют и личные цели. Многочисленные проекты в сфере промышленности и инфраструктуры способствуют увеличению темпов роста валового регионального продукта и, как следствие, продвижению представителей власти на местах по карьерной лестнице. В результате их действия приводит к расхождению общенациональных целей развития и их реального исполнения (см. табл. 1).
Так, до 2013 г. центральное правительство передавало властям на местах полномочия по рассмотрению и одобрению проектов мелких ВЭС установленной мощностью менее 50 МВт. Это повлекло за собой волну строительства объектов установленной мощностью 49,5 МВт. В 2013 г. функция рассмотрения и одобрения проектов ВЭС была полностью передана в регионы, а центральные власти стали только устанавливать общенациональные цели развития ветроэнергетики, что, в свою очередь, привело к существенному расхождению целевых и фактических объемов ввода в строй мощностей [7, р. 480].
Таблица 1
Целевые и фактические показателиввода в строй ВЭС в регионах КНР
Год Целевой показатель Фактический показатель
2010 10 ГВт 31 ГВт
2015 100 ГВт 129 ГВт
2020 > 210 ГВт* -
* установленные мощности подключенных к сетям ВЭС.
Источник: составлено автором по: [7, р. 480]. Fengdian fazhan "shisan wu" guihua [13thFive-Year Planof Wind Power Development (in Chin.)]. www.nea.gov.cn/135867633_ 14804706797341n.pdf (дата обращения: 27.03.2019).
Вместе с тем нельзя исключать, что при планировании строительства сетей и объектов генерации могли быть допущены ошибки, которые при реализации приводили к формированию избыточных мощностей и снижению гибкости энергосистемы. Китайские ученые, например, указывают, что в результате неверных прогнозов спроса были построены избыточные комбинированные мощности по производству электроэнергии и тепла на северо-западе КНР [4]. Кроме того, при планировании строительства сетей не учитывалась генерация других источников энергии, вопросы балансирования энергосистемы и обеспечения северных регионов отоплением поздней осенью и зимой. Наконец, при планировании развития ВЭС в начале 11-й или 12-й пятилеток трудно было спрогнозировать динамику темпов роста потребления электроэнергии в условиях общего замедления темпов роста ВВП в 2010-е годы. Все это впоследствии усложняло интеграцию новых ветроэлектростанций.
Экономические и административные барьеры развития
ветроэнергетики
Электроэнергетика является одной из последних отраслей, в которых стали проводиться рыночные реформы. До сих пор в ней применяются отдельные инструменты плановой экономики, которые не позволяют повысить гибкость в сферах генерации, управления и ценообразования и плохо сочетаются с развитием альтернативной энергетики. В Китае 2/3 электроэнергии поставляется по фиксированным целевым оптовым и сбытовым тарифам, которые устанавливает Государственная комиссия по развитию и реформе (ГКРР)10.Таким образом, значительная часть электрической энергии продается по ценам, которые плохо отражают издержки генерации на разных электростанциях и никак не связаны с динамическими изменениями спроса и предложения.
Льготные «зеленые» тарифы (£еед-т£ап££з), по которым отпускается энергия ВИЭ, значительно выше, чем тарифы для угольных ТЭС (см. табл. 2). Формально компенсации по льготному тарифу из рас-
10 Целевые оптовые тарифы на электроэнергию, не включающие в себя плату за мощность, устанавливаются в зависимости от расположения, технологии и используемого энергоресурса. Они определяются в результате согласования между отдельными электростанциями и местными комиссиями по реформам и развитию. В целом они отражают условия локального рынка и позволяют окупать инвестиции с учетом того, что количество часов эксплуатации и возраст электростанции устанавливаются в рамках системы равного распределения числа часов. Такой подход стимулирует ТЭС увеличивать генерацию, но не способствует гибкости системы [9, р. 167].
чета «тариф для ВИЭ минус тариф для угольных ТЭС» должны были выплачиваться ежемесячно после поставки электроэнергии. По факту же выплата компенсации осуществлялась с задержками от 6-ти месяцев и выше, что снижало их конкурентоспособность при продаже электричества в сеть и сказывалось на окупаемости проектов [8].
Таблица 2
Средние целевые тарифы для разных электростанций в 2017 г.,
юаней/мВт-ч
ГЭС Угольные ТЭС АЭС ВЭС Газовые ТЭС Электростанции, работающие на биотопливе СЭС
258,93 371,65 402,95 562,3 664,94 765,36 939,9
Источник: составлено автором по: Guojia nengyuanju guanyu 2017 niandu quanguo dianli jiage qingkuang jianguan tongbao [Regulatory Noticeof the National Energy Administration on the 2017 National Electricity Tariffs (in Chin.)]. www.nea.gov. cn/137519800_15391333051221n.pdf (дата обращения: 27.03.2019).
Действовавшие при этом высокие тарифы на передачу электричества между провинциями и регионами не давали необходимых стимулов для развития межпровинциальных и межрегиональных поставок электроэнергии. Так, расходы на передачу электроэнергии из провинции Юньнань в провинцию Гуандун (в т. ч. внутри и между регионами и с учетом потерь в сетях) составляет 0,2 юаня/кВт-ч. По этой причине изначально дешевая энергия юньнаньских ГЭС, достигая потребителей в Гуандуне, повышается до уровня оптовых тарифов для гуандун-ских ТЭС [9, p. 170].
Кроме того, в Китае была плохо развита система финансового стимулирования рынка дополнительных системных услуг генерирующих станций11, что существенно осложняло поддержание баланса в энергосистеме с растущей долей ВИЭ. Предоставление таких услуг в Китае традиционно определялось с помощью административных мер, а не экономических механизмов. Часть из них оказывалась бесплатно, а для остальных не существовало стандартной процедуры и механизма оплаты [6]. Причем ставки составляли менее 0,30% прибыли от генерации12, получаемой подключенными к сети электро-
11 Эти услуги, в частности, позволяют обеспечивать соответствующие объемы и направление поставок электроэнергии, своевременно регулировать дисбалансы спроса и предложения, а также обеспечивают восстановление системы после отключения.
12 Оценки сделаны из расчета прибыли, равной оптовому тарифу при продаже в сеть, умноженному на количество поставленных в сеть киловатт-часов электроэнергии.
станциями. Это едва позволяло покрыть издержки предоставления подобных услуг [9, р. 168; 4].
Наконец, в силу уже рассмотренных выше различий в действиях центральных и местных властей, в Китае были созданы многочисленные административные барьеры для интеграции энергии ветра.
Во-первых, при установлении объемов, в которых сеть должна закупать энергию разных источников, региональные власти руководствовались принципом продажи энергии разных электростанций в равных долях [9]. Главная цель такого подхода - предоставление гарантий инвесторам в том, что все проекты в электроэнергетике имеют равные шансы окупаемости. При этом электричество угольных ТЭС, прежде всего тех, которые параллельно обеспечивали поставки тепла, традиционно закупалось в первую очередь, а энергия ВИЭ - по остаточному принципу13.
Во-вторых, при определении объемов импорта электроэнергии из других провинций создавались препятствия для увеличения объемов межрегиональных и межпровинциальных перетоков электроэнергии [7, р. 480]. Таким образом, местные власти защищали локальных производителей электроэнергии (прежде всего угольные ТЭС) от конкуренции со стороны ВИЭ из других провинций. Это позволяло сохранять рабочие места и налоговые поступления, а в отдельных случаях защищало личные коммерческие интересы представителей власти [9; 4].
Регуляторные ограничения развития ветроэнергетики
Противоречивые стимулы развития ветроэнергетики возникали и из-за наличия «белых пятен» в нормативно-правовой базе в правительственных документах и законодательных актах.
Во-первых, на ранних этапах развития ветроэнергетики центральные власти активно поддерживали увеличение объема установленных мощностей ВЭС, но при этом не создавали стимулы для увеличения генерации такими электростанциями [3]. В условиях невысокого локального спроса на электроэнергию, неразвитости сетевой инфраструктуры и искусственных ограничений на поставки в другие части страны неизбежно образовывались простаивающие избыточные
13 Для сравнения: в странах с развитыми рынками электроэнергии порядок поставки электричества от разных электростанций определяется в зависимости от краткосрочных предельных издержек производства. Таким образом, сначала в сеть поступает электричество от энергоблоков с наименьшими издержками и лишь потом - от менее эффективных блоков. В некоторых случаях учитываются не только операционные издержки и расходы на топливо, но и альтернативные издержки, связанные с загрязнением окружающей среды [2, р. 167]. В результате снижается общий уровень цен на электричество.
мощности. Это привело к ограничению строительства новых ВЭС в ряде регионов. В частности, в 2019 г. было отложено строительство одобренных ВЭС в Синьцзян-Уйгурском автономном районе и провинции Ганьсу, остановлено одобрение новых проектов в автономном районе Внутренняя Монголия и северных частях близлежащих провинций.
Во-вторых, в «Законе КНР о возобновляемых источниках энергии» (2006 г.)14было установлено, что Государственная электросетевая компания (ГЭК) Китая и Южная электросетевая компания должны выкупать у генерирующих предприятий всю энергию ВЭС по специальному льготному тарифу. Вместе с тем подключение объектов ВИЭ к сетям никак не поощрялось. Не было стимулов и для того, чтобы снижать долю невостребованной энергии ВЭС [9]. По результатам обследования, проведенного в 2016 г. Государственным энергетическим управлением (ГЭУ), только 3 из 9 провинций выполнили обязательства по обязательной закупке энергии ВЭС. В некоторых провинциях разрыв между гарантированным и фактическим объемами закупки энергии ВЭС превосходил 480 часов15.
Таким образом, неэффективное использование мощностей ветро-генерации в Китае было обусловлено целым рядом технико-технологических, экономических, административных и регуляторных барьеров. В Китае имеет место сознательное ограничение использования чистой энергии на местах, которое может выражаться в отказе от закупки ветряной энергии при имеющихся возможностях генерации. Это в корне противоречит целям, поставленным центральным правительством. Если негативные эффекты, обусловленные исходными техническими характеристиками, сохраняются на всем протяжении срока эксплуатации ВЭС, то при снятии барьеров институционального характера можно сравнительно быстро увидеть положительные изменения. В соответствии с планом развития энергетики на 13-ую пятилетку в 2020 г. целевой показатель коэффициента невостребованного в энергосистеме электричества ВЭС должен быть снижен до 5%. Предполагается, что этому в значительной мере будет способствовать развитие рыночных механизмов торговли электроэнергией.
14 Renewable Energy Lawof the People's Republic of China. english.mofcom.gov.cn/article/ policyrelease/Businessregulations/201312/20131200432160.shtml (дата обращения: 19.02.2019).
15 2016 niandu quanguo kezaisheng nengyuan dianli fazhan jiance pingjia baogao [National Monitoring and Evaluation Report on Renewable Electricity Generation Development in 2016 (in Chin.)]. zfxxgk.nea.gov.cn/auto87/201704/P020170418459199124150.doc (дата обращения: 19.02.2019).
Роль рынка в повышении эффективности
использования энергии ветра в Китае
Новый этап рыночных реформ в электроэнергетике Китая начался в марте 2015 г., когда Госсовет КНР опубликовал Документ №9 «Мнение о дальнейшем углублении реформы электроэнергетики», в котором обозначались основные направления преобразований. Затем были опубликованы шесть дополнительных материалов, освещающих конкретные аспекты реформы, и сопутствующие документы в смежных областях. В целом все они касались разных вопросов создания такой системы, в которой передача и распределение электроэнергии регулировались бы государством, а генерация и сбыт осуществлялись бы в рамках рынка.
Наиболее значительно влияние этих преобразований на ВИЭ проявляется в следующих аспектах.
Во-первых, в целях снижения государственного вмешательства в процессы ценообразования и генерации была проведена реформа тарифа на передачу и распределение электроэнергии, организованы прямые сделки между производителями и крупными потребителями электричества. В условиях конкурентного рынка и в отсутствие искусственных барьеров энергия ВЭС и других ВИЭ, характеризующаяся низкими предельными издержками, становится более привлекательной по цене для потребителей.
Во-вторых, в документе № 9 и в ряде сопутствующих постановлений власти вновь подтвердили важность принципа обязательной закупки всей энергии ВИЭ. Для его соблюдения ГКРР и ГЭУ устанавливают для сетевых компаний обязательное для закупки число киловатт-часов энергии ВЭС и других ВИЭ16. Энергия, произведенная сверх этой нормы, может продаваться по контракту конечным потребителям, и такие закупки должны осуществляться сетями в приоритетном порядке. Кроме того, объекты ВИЭ должны получать компенсацию, если простой объектов альтернативной генерации все же происходит из-за вмешательства традиционных источников энергии или по вине сетей. Правда, некоторые исследователи высказывают сомнения в перспективах выполнения этих требований компаниями [1].
В-третьих, в рамках новых реформ власти предоставляют ВИЭ стимулы для участия в прямой торговле электричеством, произведенной сверх обязательного гарантированного количества часов. Таким образом, власти применяют тот же механизм планово-рыночного ценообразования («двухколейная система цен»), который использовался на ранних стадиях экономических реформ. Как свидетельствует опыт других
16 Показатель рассчитывается исходя из внутренней нормы возврата капиталовложений в объекты ВИЭ.
секторов, это привело к тому, что объемы сбыта продукции по рыночным ценам стали существенно превышать объемы продаж по плановым ценам и необходимость в последних по мере развития китайской экономики отпала [5]. С 2015 г. рыночные торги осуществляются между объектами ВИЭ и крупными потребителями на северо-западе и северо-востоке КНР. Кроме того, прямые продажи прав на генерацию осуществляются между объектами ВИЭ в северо-западном Китае и ТЭС, например, в провинции Хэнань и городах Шанхай и Чунцин.
В-четвертых, местные правительства также должны ежегодно снижать квоты на генерацию для существующих угольных ТЭС и отменить квоты для ТЭС, одобренных к строительству после публикации Документа № 9. Таким образом, тарифы для новых угольных ТЭС сразу будут формироваться в рамках рынка. В то же время в 2019 г. была запущена система обязательного регионального квотирования потребления электроэнергии ВИЭ. Такая система призвана обеспечить гарантированное потребление энергии ВИЭ в рамках квот и стимулировать провинции с низкой долей ВИЭ импортировать ее из других регионов страны17.
В-пятых, в соответствии с «Планом развития возобновляемых источников энергии на 13-ю пятилетку» к 2020 г. энергия ветра должна конкурировать по цене с энергией местных угольных ТЭС18. В рамках выполнения этой задачи в сентябре 2018 г. ГКРР одобрила строительство 13 ветроэлектростанций19, для которых будут установлены тарифы, аналогичные ценам для угольных ТЭС. Сетевые компании обяжут закупать энергию этих станций в полном объеме. Данные ВЭС, однако, не смогут претендовать на государственные субсидии, которые предоставляются другим аналогичным станциям в Китае20. В целом правительство стремится к тому, чтобы полностью отменить субсидии и создать условия для окупаемости ВИЭ с помощью рыночных инстру-
17 Guojia fazhan gaige wei, guojia nengyuanju guanyu jianli jianquan kezaisheng nengyuan dianli xiaona baozhang jizhi de tongzhi. Fagai nengyuan (2019) 807 hao [Notice of the National Development and Reform Commission and National Energy Administration on the Establishment and Improvement of a Safeguard Mechanism for Renewable Electricity Consumption. NDRC Energy [2019] No. 807 (in Chin.)]. www.gov.cn/xinwen/2019-05/16/ content_5392082.htm (дата обращения 15.05.2019).
18 Kezaisheng nengyuan fazhan "shisan wu" guihua [13THfive_yEar Plan of Renewable Energy Development (in Chin.)] . www.ndrc.gov.cn/zcfb/zcfbtz/201612/W020161216659579206185. pdf (дата обращения: 15.05.2019).
19 Объекты суммарной установленной мощностью 707 МВт будут расположены в провинциях Хэбэй, Ганьсу и Хэйлунцзян, а также в Нинся-Хуэйском и Синьцзян-Уйгурском автономных районах.
20 Gone with the wind? China determined to end wind power subsidies by 2020. www. scmp.com/business/companies/article/2110228/gone-wind-china-determined-end-wind-power-subsidies-2020 (дата обращения: 25.04.2019).
ментов. Для этого в Китае также предпринимаются попытки внедрить систему «зеленых» сертификатов, которая позволит объектам ВИЭ привлекать дополнительные средства не из госбюджета в виде субсидий, а через продажу таких бумаг ТЭС.
В-шестых, в соответствии с Документом № 9 и рядом других постановлений с 2015 г. предпринимаются действия по развитию межрегиональной и межпровинциальной торговли электроэнергией21. Для этого были созданы специальные центры торговли электроэнергией в Пекине и Гуанчжоу, в сферу ответственности которых входит создание и осуществление функционирования межрегиональных и межпровинциальных рынков электроэнергии. В октябре 2017 г. также принято решение об упрощении административных процедур, необходимых для организации межпровинциальных поставок электроэнергии22.
Наконец, в-седьмых, в Документе № 9 подчеркивается важность дополнительных системных услуг и необходимость совершенствования механизма компенсации за их предоставление.
В 2017 г. в северо-восточном Китае был запущен экспериментальный рынок дополнительных системных услуг. Он охватывает территорию провинций Хэйлунцзян, Цзилинь и Ляонин, а также восточную часть автономного района Внутренняя Монголия. Пилотный проект был начат в региональной сети в экспериментальном режиме еще в 2014 г. и с 2017 г. имеет статус национального эксперимента. Рынок функционирует в пиковые часы, он работает по модели «на день вперед» и создает финансовые стимулы для угольных ТЭС снижать объем генерации в определенные часы, чтобы позволить использовать энергию ВЭС и СЭС23. В результате развития рынка дополнительных системных услуг с 2017 г. 86 из 88 крупных угольных ТЭС были загружены менее
21 UPDATE 1-China to increase cross-province power transmission in southwest. www. reuters.com/article/china-power/update-1-china-to-increase-cross-province-power-transmission-in-southwest-idUSL4N1MZ34H (дата обращения: 15.05.2019).
22 Quxiao "kuasheng fadian, gongdian jihua he shengji fadian, gongdian jihua bei'an hezhun" hou jiaqiang shizhong shihou jianguan cuoshi [On Strengthening Regulatory Measures after Cancellation of Provincial and Interprovincial Power Generation and Power Supply Plans' Approvals (in Chin.)]. /www.ndrc.gov.cn/gzdt/201710/t20171020_864255.html (дата обращения: 15.05.2019).
23 Предполагается, что минимально допустимый объем производства электроэнергии на объектах когенерации составляет половину максимально возможной генерации. Для электростанции, которая загружена на 36%, будут действовать 2 типа стимулирующих выплат. За снижение с 50% до 40% производства электроэнергии электростанция может получить 0-0,4 юаня/кВт-ч, а за дополнительные 4% снижения производства (с 40 до 36%) - 0,4-1 юань/кВт-ч. Издержки функционирования такого рынка распределяются между всеми участниками, загруженными более чем на минимально допустимом уровне (50% для объектов когенерации, >0% для ВЭС и более 77% для АЭС) [2].
чем на 50%, а 73 из них - менее чем на 40%. Это позволило высвободить около 3 ГВт электроэнергии и повысить уровень интеграции ВИЭ во время зимнего отопительного сезона. Кроме того, в указанных провинциях удалось решить проблему избыточных ветрогенерирующих мощностей, так что в 2019 г. на северо-востоке КНР был снят мораторий на строительство новых ВЭС. В настоящее время опыт северо-востока Китая перенимают в провинциях Шаньдун, Шаньси, Ганьсу, Фуцзянь, Нинся-Хуэйском и Синьцзян-Уйгурском АР, где аналогичные инструменты либо уже внедрены либо планируются к внедрению [2].
Помимо этого, предпринимаются меры для развития системы хранения электрической энергии24. Соответствующее «Руководящее мнение о продвижении технологий хранения энергии и промышленном развитии» было опубликовано в октябре 2017 г. Для того чтобы простимулировать строительство новых предприятий по сбережению энергии, планируется предоставлять компаниям, специализирующимся на хранении энергии, субсидии. Будут начаты несколько пилотных проектов для тестирования ряда технологий. В 2016 г. в северных провинциях был открыт рынок услуг по хранению электроэнергии (ГАЭС). Планируется, что по мере развития этого сектора сохраненное электричество также можно будет продавать в рамках рынка электрической энергии.
Несмотря на то что с момента начала реформ прошло лишь несколько лет, положительное влияние рыночных преобразований в электроэнергетике на интеграцию энергии ВЭС уже заметно. Так, по итогам 2018 г. только в провинции Ганьсу не смогли обеспечить минимально гарантированное количество часов эксплуатации ВЭС25. Кроме того, средний коэффициент невостребованности энергии ВЭС из-за различных ограничений снизился с 15,2% в первой половине 2015 г.26 до 4,7% в первой половине 2019 г.27 Существенное снижение этого показателя, отмеченное за тот же период на северо-востоке КНР,
24 Guanyu cujin chuneng jishu yu chanye fazhan de zhidao yijian (Fagai nengyuan (2017) 1701 hao) [Guiding opinions on promoting energy storage technology and industry development. NDRC Energy (2017) No. 1701 (in Chin.)]. bgt.ndrc.gov.cn/zcfb/201710/ t20171011_863350.html (дата обращения: 15.05.2019).
25 2018 niandu quanguo kezaisheng nengyuan dianli fazhan jiance pingjia baogao (Guonengfa xinneng (2019) 53 hao) [2018 National Renewable Power Development Monitoring and Evaluation Report. NDRC New Energy (2019) No. 53 (in Chin.)]. zfxxgk. nea.gov.cn/auto87/201906/P020190610510306238174.docx (дата обращения: 09.06.2019).
26 2015 nian fengdian chanye fazhan qingkuang [2015 Wind Power Industry Development (in Chin.)] www.nea.gov.cn/2016-02/02/c_135066586.htm (дата обращения: 28.07.2019).
27 2019 nian shang bannian fengdian bingwang yunxing qingkuang [2019 H1 State of Affairs in Grid-Connected Wind Power (In Chin.)]. www.nea.gov.cn/2019-07/26/c_138259422. htm (дата обращения: 28.07.2019).
указывает на эффективность экспериментального рынка дополнительных системных услуг. В частности, в пров. Ляонин показатель снизился с 17,46 до 0,6%, в провинции Цзилинь - с 42,96 до 3,3%, в провинции Хэйлунцзян - с 22,7 до 2%.
Динамичное развитие альтернативной энергетики в Китае в последние 15 лет стало важным фактором возобновления рыночных реформ в электроэнергетике. Как показала практика, эффективное функционирование энергосистемы с растущей долей ВИЭ трудно осуществить в старых условиях. Реформы последних лет в целом положительно сказываются на интеграции ветроэнергетики в Китае.
Тем не менее по-прежнему имеют место проблемы с внедрением нововведений. Так, в некоторых провинциях объекты ВИЭ в административном порядке принуждали снижать цены в рамках прямых торгов. Таким образом, обеспечивалось снижение расходов на энергию для энергоемких предприятий. Кроме того, местные правительства могли вмешиваться в торги и назначать конечных потребителей [9, р. 170].
Важным условием успеха реализации рыночных преобразований в Китае является улучшение координации между центральными и местными властями. Об этом есть упоминание и в документе №9, однако дополнительное постановление, конкретизирующее это положение, не было опубликовано.
Ввиду нехватки кадров на местах возникают сомнения в том, что региональные отделения ГЭУ смогут осуществлять контроль и оценку выполнения задач по закупке энергии ВИЭ местными правительствами и отделениями сетевых компаний. Так, для выполнения этой задачи было выделено около 500 сотрудников, т. е. примерно 16-17 человек на провинцию, а в некоторых пилотных зонах - менее 10 человек [2; 9, р. 170].
Хотя эксперименты в регионах с последующим распространением успешных практик на всю страну являются одним из традиционных методов проверки эффективности и внедрения экономических решений в КНР, в электроэнергетике переход от тестовой стадии к общенациональной практике, особенно в вопросах внедрения рыночных инструментов, происходит значительно медленнее, чем во многих других секторах экономики. Так, прямая торговля электроэнергией между крупными потребителями и генерирующими компаниями тестировалась более 10 лет.
Наконец, учитывая экологические вызовы, на современном этапе необходимо активнее развивать спотовые рынки электроэнергии как в границах одной провинции, так и между несколькими регионами, что позволит обеспечить своевременные поставки чистой энергии.
и- и- и-
ЛИТЕРАТУРА
1. Dong C., Qi Y, Dong W., Lue X., Liu T, Qian S. Decomposing driving factors for wind curtailment under economic new normal in China. // Applied Energy. 2018. No. 217. Pp. 178-188.
2. Hernández Alva C.A., Li X. Power Sector Reform in China An international perspective. OECD/IEA, 2018.
3. Huenteler J, Tang T., Chan G., Diaz Anadon L. Why is China's wind power generation not living up to its potential? // Environmental Research Letters. 2018. No. 13. 044001. Pp. 1-10.
4. Liu S., Bie Z, Lin J., Wang X. Curtailment of renewable energy in Northwest China and market-based solutions. // Energy Policy, 2018. Vol. 123(C). Pp. 494-502.
5. Naughton B. The Chinese Economy: Transitions and Growth. Cambridge, MA, MIT Press, 2006.
6. Pollitt M.G., Yang, C.-H., Chen H. Reforming the Chinese supply sector: lessons from international experience. Cambridge Working Paper 1713 / EPRG Working Paper 1704. 2017. www.eprg.group.cam.ac.uk/wp-content/uploads/2017/03/1704-Text.pdf (дата обращения: 08.04.2019).
7. Qia Y., Dong W., Dong C., Huang C. Understanding institutional barriers for wind curtailment in China. // Renewable and Sustainable Energy Reviews. 2019. No. 105. Pp. 476-486.
8. Zeng M., Liu X., Li N., Xue S. Overall review of renewable energy tariff policy in China: Evolution, implementation, problems and countermeasures. // Renewable and Sustainable Energy Reviews. 2013. Vol. 25. Pp. 260-271.
9. Zhang S., Andrews-Speed P., Li S. To what extent will China's ongoing electricity market reforms assist the integration of renewable energy? // Energy Policy. 2018. No. 114. Pp. 165-172.
ABOUT THE AUTHOR
Epikhina Raisa Alexeevna - Junior Research Associate, Faculty of Economics, M.V. Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russia [email protected]
WIND ENERGY IN CHINA: PROBLEMS OF DEVELOPMENT AND THE ROLE OF THE MARKET IN SOLVING THEM
The article is devoted to the development of wind energy in China. The technical and technological limitations of operation were considered, the problems of fragmentation of the decision-making system when planning the construction of generation facilities and their connection to networks were disclosed, economic and administrative barriers, as well as regulatory and legal features that negatively affect the development of the industry, were analyzed. It was shown which new market mechanisms make it possible to solve these problems.
Key words: renewable energy sources, wind energy, energy policy, electric energy market, China. JEL: L94, Q42, Q48.
