CC BY
99
Л.В. Мошкова
Ключевые слова: восточнославянские печатные буквари, XVI—XVH вв., католическое и протестантское влияние, состав и содержание букварей.
«ВЕТЕР С ЗАПАДА»: К ВОПРОСУ О ЕВРОПЕЙСКОМ ВЛИЯНИИ НА ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКИЕ БУКВАРИ XVI-ПЕРВОЙ ТРЕТИ XVII ВВ.
Статья посвящена вопросам влияния на восточнославянские буквари аналогичных изданий других конфессий (протестантских и католических). Показано, что православная традиция входила в контакт и взаимодействие с инослав-ными, которые в результате оказали сильное влияние на состав и содержание букварей, изданных в регионе Slavia Orthodoxa в XVI-первой трети XVII вв.
Старопечатные восточнославянские буквари XVI-XVII веков давно привлекали внимание исследователей (см. коммент. 1). Однако вопросы, связанные с «иностранным влиянием» на учебные книги, изданные в том или ином регионе, в большинстве исследований по истории педагогики или выносились за скобки, или констатировались без попытки выяснения лежащих в основе этого процесса причин.
Мир Slavia Christiana охватывал страны Центральной, Юго-Восточной и Восточной Европы, но по конфессиональной принадлежности его можно разделить на два региона: Slavia Latina и Slavia Orthodoxa. Культурные традиции отдельных стран, входивших в эти регионы, в той или иной мере находились в состоянии взаимодействия и взаимовлияния. И, в частности, это отразилось в учебниках для начального обучения - азбуках и букварях (коммент. 2).
зо
Первая славянская азбука была напечатана в Венеции в 1527 г. и предназначалась для хорватского населения, исповедующего католичество, поэтому ее текст представлен наиболее древним славянским алфавитом - глаголицей [7, с. 243]. Показательно, что именно славянское католическое население Хорватии было адресатом первой книги: латинская школьная система предполагала наличие учебных книг. Надо отметить, что в соответствии с западноевропейской традицией издание богато иллюстрировано: на первом листе помещена не только орнаментированная рамка (внизу в ней представлена сцена в школе), но и две гравюры.
Первые кириллические издания были выпущены в Тюбингене печатником Примусом Трубером (протестантом по вероисповеданию) в 1561 г. В библиографии две его азбуки совершенно оправданно называются большим и малым пробными листами кирилловских письмен (тем более, что известны и соответствующие глаголические листы [2, № 18, 19]). Вероятно, никакой учебной функции эти листы не выполняли, поскольку напоминают пробные отпечатки новой гарнитуры, которые можно было предлагать заказчикам. Подобное предположение вполне имеет право быть высказанным, поскольку в том же 1561 г. Трубер выпустил две книги: Катехизис и Букварь. Параллельный выход этих двух книг не случаен: обучение чтению должно было сочетаться с постижением основных вероисповедных истин. Предназначался этот букварь для южнославянского протестантского населения и был написан на хорватском языке (полагаю, типографами он воспринимался просто как «славянский»). Вероятно, издания имели миссионерскую функцию: традиционно хорватское население исповедовало католичество, придерживаясь глаголической системы письменности, а обе книги были кириллическими. Язык книги — хорватский, адресат-сла-вянское население, использующее кириллицу, то есть православное.
Вероятно, первыми букварями, напечатанными в славянской стране для своего населения, были польские. Вопрос о времени их появления спорен, и существуют разные точки зрения, часть из которых, вероятно, грешит излишней «патриотичностью», относя появление этих книг к началу XVI или даже к концу XV века [6, с. 479]. К сожалению, большая часть изданий XVI века дошла в сильно поврежденном виде: сохранились только фрагменты учебников, многие из которых выклеены из книжных переплетов XVII-XVШ веков, а сохранившиеся издания отложились в зарубежных (не польских) хранилищах (коммент. 3) [6, с. 478-479, 484-485, 488].
По мнению М.А. Корзо, печатные буквари этого времени сложно классифицировать по конфессиональной принадлежности, но большинство из них или являлось продукцией протестантских типографий (хотя это не всегда является конфессиональным маркером текста), или находилось под влиянием протестантских памятников [6, с. 480-481].
Самым ранним польским печатных букварем, сохранившимся в полном объеме, является издание познаньского типографа Петра Секстилиса 1556 г. «Nauka ku czytaniu Dziatkam malym pysma polskiego» [6, с. 483-484]. В хрестоматийной части приведены следующие тексты: «Отче наш», «Радуйся, Мария», Символ веры, Десять заповедей, «сумма закона», дела милосердия, грехи смертные и взывающие о мести, дары духа Святого, евангельские блаженства, молитвы, покаянный 130-ый псалом и другие тексты [6, с. 484]. Они были характерны именно для католической и протестантской традиций, в рамках которых и развивалась польская учебная книга со времени своего появления.
Иногда в исследовательской литературе первым и точно датированным польским букварем называется книга, изданная в 1599 г. во Львове - «Nauka ku czytaniu pisma polskiego» [4, № 48]. По мнению М.А. Корзо, его «молитвенная и катехетическая часть идентичны познаньскому изданию 1556 г.», хотя «текст ... расширен за счет молитв и фрагментов из Писания» [6, с. 488].
Известен также фрагмент букваря из 8 листов, датируемого 15781605 гг., под названием «Nauka krotka ku czytaniu pisma polskiego». С третьей страницы издания начинается хрестоматийная часть (следовательно, учебная часть была крайне мала), в которую входили: Десять заповедей, Символ веры, евангельские фрагменты о таинстве покаяния, евхаристии, молитвы «Отче наш», до и после трапезы, утренние и вечерние [6, с. 482-483]. М.А. Корзо отмечает, что структура текста сходна с Enchiridion Мартина Лютера, а набор молитв совпадает с более поздними польскими изданиями Краткого катехизиса этого же автора, хотя издатель и типограф были католиками [6, с. 483].
На первом листе букваря 1611 года, изданного в Кракове, указаны адресат и название книги: «Dla dziatek. Nauka czytania pisma polskie». Под названием - иллюстрация, изображающая детей (двух девочек и мальчика), стоящих перед сидящими за столом родителями. В руках у мальчика книга(?), а у отца семейства розга. Аналогичная гравюра была помещена в Катехизисе 1568 г. [6, с. 539]. Тексты для чтения начинаются молитвой «Отче наш», за ней следуют отрывок из Евангелия,
Символ веры, «дела милосердные», перечисление семи смертных грехов и т.д.
Первыми восточнославянскими букварями, предназначенными для православного населения, стали учебники Ивана Федорова, напечатанные во Львове (1574 г.) и Остроге (около 1578 г.). Именно они положили начало развитию литературы для начального обучения на украинских, белорусских и русских землях. Эти книги явились высочайшими достижениями педагогической мысли и прекрасными образцами полиграфического искусства, до которого последующие издания XVI-XVII вв. (не являющиеся перепечатками указанных книг) явно не дотягивали (коммент. 4).
Однако постулат об исключительности изданий Ивана Федорова никоим образом не свидетельствует о том, что подготовленные им книги появились на пустом месте. Полагаю, в них соединился опыт и традиции трех славянских культур и собственные таланты издателя [11, с. 67-71].
не удивительно, что букварь появился на тех восточнославянских землях, где под влиянием латинской традиции стала развиваться школьная система (на территории Московской Руси обучение проходило в отсутствии школ). Поэтому можно сказать, что место издания самым непосредственным образом повлияло на факт появления данных букварей.
Однако содержание хрестоматийной части изданий Ивана Федорова непосредственно связано с великорусской традицией. Первое свидетельство - язык. Эти учебники были написаны на церковнославянском языке русского извода, не отражали языковой ситуации, существовавшей на украинско-белорусских землях, и не зависели от нее. Тексты, составлявшие хрестоматийную часть, ориентированы на моноконфес-сиональную, православную среду. Признаком этого служит помещение текстов из чинов общественного богослужения, совершаемых в церкви, и полное отсутствие повседневных молитв, которые было положено знать и читать каждому христианину вне стен храма (утренних, вечерних и т.п.).
И в тюбингенском букваре 1561 г., и в издания Ивана Федорова первый текст для чтения - акростих («азбука-граница»), а в составе хрестоматийной части присутствуют тексты из Евангелия. Нельзя с уверенностью утверждать, что первопечатник был знаком с предшествующими изданиями, но и отрицать эту возможность нельзя. Поэтому
одним из источников букварей Ивана Федорова может быть названа традиция протестантских кириллических славянских букварей середины XVI в.
Часть текстов для чтения в хрестоматийной части букварей Ивана Федорова имеет назидательный, учительный характер. И хотя составлены они на основе новозаветных текстов, их задача - воспитать учащегося, показать ему вечные этические нормы поведения истинного христианина. Характерно, что предлагаемые тексты предназначались не только детям, но учителям и воспитателям, поскольку содержали нормы отношения между различными возрастными (а отчасти и социальными) группами. Возможно, в этом также проявилось некоторое влияние протестантских букварей и катехизисов, в которых вопросам межличностных взаимоотношений (в том числе представителей разных социальных групп) отводилось достаточно много места.
Возможно, именно указанными особенностями и объясняется тот факт, что федоровская традиция просуществовала недолго: перепечатки его букварей известны только до конца XVI в., а на последующие украинские и белорусские издания влияние оказали протестантская и католическая традиции. Однако, заимствуя форму изложения (в том числе катехизическую) и типы текстов, православные авторы наполняли ее своим конфессиональным содержанием. Это и понятно: вопросы чистоты веры и религиозной самоидентификации в поликон-фесссиональной среде речи Посполитой стояли остро.
Традиция издания учебников для начального обучения с конца XVI века продолжилась на белорусских землях. Учебники выходили под эгидой Виленского братства - наиболее активной корпорации, в составе которой были Мелетий Смотрицкий, Стефан и Лаврентий Зизаний. В условиях подготовки и осуществления Брестской унии (1596 г.) вопросы образования православного населения актуализировались: конфессиональная чистота и идентичность выходили на первый план. Инославное окружение заставляло православное население Речи Посполитой развивать собственную школу, а в процесс обучения вводить элементы катехизации. Однако несомненно, что вышедшие в Вильно книги имели самое широкое хождение и распространение на всех православных землях Речи Посполитой.
Поэтому рядом с федоровской традицией стала возникать иная, и восходящая к существующей, и отказывающаяся от нее.
Возможно, первым свидетельством этого явилась «Наука ку чита-
ню и розуменю писма словенского», изданная Лаврентием Зизанием в 1596 г. [2, № 149]. Использование в названии учебника несвойственного славянскому языку «ку», на мой взгляд, не только является явным полонизмом, но, вероятно, и заимствовано из более раннего польского букваря (см. выше).
По составу книга Зизания весьма сходна с первым польским букварем (см. выше) и, вероятно, является своеобразным «православным ответом» на католический учебник.
Первой помещена молитва «до Господа нашего Иисуса Христа», а следом - ее «Объяснение». Совершенно очевидно, что этот текст ученик сам читать еще не мог и его должен был излагать учитель. То есть обучение чтению уже на первом этапе предлагалось сочетать с катехизацией. Интересно отметить, что в конце Азбуки помещены «Изложение о православной вере» и «О знамении крестном», объясняющем, как правильно креститься православным, то есть текст был ориентирован на усвоение нормы, которая в повседневной жизни могла размываться под влиянием иной традиции.
Предполагаемым автором букваря, напечатанного в 1618 году в Евье, считается Мелетий Смотрицкий. В хрестоматийной части этой книги украинско-белорусская традиция, сформировавшаяся на рубеже XVI-XVII вв. под влиянием польских учебников, предстает как вполне сложившаяся.
Символы веры Никейского и Константинопольского соборов, Афанасия Александрийского, а также исповедание веры Амвросия Медиоланского направлены на усвоение учащимся основных догматов православия (и тем самым осознания его отличий от католичества и протестантизма). Хотя Символ веры Вселенских соборов есть уже в изданиях Федорова, там он занимает меньше места и решает совершенно иную задачу - знакомство с основными догматическими вопросами. Здесь же заострена полемическая направленность, несколько представленных символов явно позиционируют православного по отношению к католикам и протестантам. Задаче катехизации подчинены и другие тексты. Однако это именно те тексты, которые обычно помещались в католических и протестантских букварях и катехизисах.
Главными причинами проникновения в православные учебники текстов из католических и протестанских книг М.А. Корзо считает полемику с «иноверцами» в поликонфессиональной среде Речи Посполитой, когда «важнее было отмежеваться от оппонента, чем
сформулировать свою позицию», а также открытость и неоформленность «их конфессионального сознания» [6, с. 556, 558].
Пожалуй, к указанным причинам можно добавить и следующие. Во-первых, отказ от федоровской букварной традиции мог быть свидетельством отказа и от церковнославянского языка русского извода, который ассоциировался с этими учебниками. Поскольку использовавшиеся в качестве образца польские издания были написаны на национальном языке, составители букварей стали употреблять свой литературный язык, в это время уже заметно отличавшийся от книжного языка Московской Руси. Во-вторых, католичество было официальной религией Речи Посполитой, а православие и протестантизм не более чем терпимыми исповеданиями. Ориентация в подобных условиях на наиболее престижный образец - достаточно распространенное явление, в том числе и на бытовом уровне.
Первый московский букварь, выпущенный в 1634 г. Василием Бурцовым, ориентировался на федоровскую традицию. Но в следующем издании, вышедшем в 1637 году, материал книги подвергся переработке. Сравнивая эти издания, можно заметить, что хрестоматийная часть достаточно сильно изменяется. Это понятно: учебная часть подчинялась общепринятой методике преподавания, а хрестоматийная потенциально более склонна к изменениям, поскольку могла не только отражать вкусы составителя, но и зависеть от требований идеологического характера.
Во второй книге Бурцов дважды выступил как новатор: во-первых, поместил гравюру «Училище» (схожая гравюра была в краковском букваре), во-вторых, снабдил учебник кратким стихотворным предисловием. Первое сюжетное изображение и первые стихи в московских изданиях - своеобразный знак смены культурной ориентации автора-составителя. Неудивительно, что вместе с гравюрой и стихами в букварь 1637 г. попали тексты катехизического характера. Но, видя в этом западнорусское влияние, нельзя забывать, что любое влияние возможно только тогда, когда принимающая сторона чувствует потребность в подобном заимствовании, созрела для него, и оно в большей степени продиктовано внутренними специфическими нуждами принимающей стороны (по крайней мере, в понимании составителя букваря).
В настоящее время история украинских, белорусских и русских учебных книг рассматривается в рамках соответствующих национальных дискурсов. Однако подобное разделение «по национальным квар-
тирам» не является следствием политических событий конца ХХ века: и в советское время практиковалась подготовка своих «национальных» изданий [5; 8; 4]. Основным критерием всегда было место выхода книги (коммент. 5). И если для Московского печатного двора это было хоть как-то оправдано, то механическое разделение украинских и белорусских изданий всегда сужало, обедняло традицию. Украинские и белорусские земли входили в состав Великого княжества Литовского, а с середины XVI в. в Речь Посполитую. Территория единого государства не предполагала границ, образованная элита свободно перемещалась с белорусских на украинские земли, и культура, обладавшая, несомненно, своеобразными национальными чертами, была все же едина. Столь же свободное хождение на территории Речи имели и выпущенные в том или ином месте книги (в том числе азбуки и буквари): ими пользовалось все православное население.
На примере букварей видно, что православная традиция, сталкиваясь с инославными, входила с ними в контакт и взаимодействие. Влияние протестантских и католических учебников на состав и содержание западнорусских букварей выразилось в том, что с начала XVII века в них все ярче проявляется катехизическая функция, ориентированная на усвоение детьми основ вероучения.
Позднее это же влияние «латинской школы» и учебника испытала московская книга. Но это воздействие было не прямым, а посредством украинских и белорусских изданий, поэтому не вызывало отторжения и воспринималось как конфессионально близкое, православное по происхождению.
— Комментарии —
1. Библиографию см: [3, с. 40-43]. Из вышедших позднее работ надо отметить [9]; [1]; [12, с. 185-192]; [10].
2. Автор придерживается следующего определения: букварем называется пособие, имеющее форму небольшой книги, азбукой - меньшее по объему пособие или не имеющее книжной формы (листовка, таблица), или не превышающее по размеру тетрадь, то есть 8 листов (ср: [12, с. 185]).
3. Крайне плохая сохранность азбук и букварей известна. Многие уникальные экземпляры хранятся именно в зарубежных хранилищах,
поскольку чем раньше учебник покидал зону своего возможного применения, тем больше он имел шансов дожить до наших дней.
4. Может вызвать недоумение, как столь высокий образец появился сразу и вдруг, а не явился результатом развития (эволюции) учебной книги. В подобном недоумении сказываются стереотипы современного мышления, считающие прогресс (постепенное прямолинейное развитие от простого к сложному) наиболее распространенной, если не единственно возможной, схемой.
5. Подобное разделение было преодолено лишь в сводных каталогах, подготовленных российскими книговедами [13; 2].
— Литература —
1. Ботвинник М.Б. Откуда есть пошел букварь. - Минск, 1983.
2. Гусева А.А. Издания кирилловского шрифта второй половины XVI века: Сводный каталог. Кн.1-2. - М., 2003
3. Днепров Э.Д. Советская литература по истории школы и педагогики дореволюционной России. 1918-1977: Библиографический указатель. - М., 1979.
4. Запаско Я., 1саевич Я. Каталог стародруюв, виданих на Украшг Книга перша (1574-1700). - Львiв, 1981.
5. Зернова А.С. Книги кирилловской печати, изданные в Москве в XVI-XVII вв.: Сводный каталог. - М., 1958.
6. Корзо М. [А.] Украинская и белорусская катехетическая традиция конца XVI-XVIII в.: становление, эволюция и проблема заимствований.
- М., 2007.
7. КрумингА. Ранние глаголические издания в библиотеках СССР // Slovo. - № 34.
8. Лукьяненко В.И. Каталог белорусских изданий кирилловского шрифта XVI-XVII вв. Вып. 1. 1523-1600 гг. - Л., 1973.
9. Лукьяненко В.И. Переиздания первопечатной азбуки Ивана Федорова // Книгопечатание и книжные собрания в России до середины XIX в. - Л., 1979.
10. Мечковская Н.Б. Общеобразовательный характер азбук и букварей в восточнославянской традиции XVI-XVII вв. // Проблемы школьного учебника: История учебных книг. Вып. 19. - М., 1990.
11. Мошкова Л.В. Конфессиональный фактор и судьба первого восточнославянского букваря // Церковь в общественной жизни сла-
вянских народов в эпоху Средневековья и раннего Нового времени: Материалы конференции. - М., 2008.
12. Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР. С древнейших времен до конца XVII в. - М., 1989.
13. Предварительный список старопечатных изданий кирилловского шрифта XV-первой половины XVI века / Сост. Е.Л. Немировский // В помощь составителям старопечатных изданий кирилловского и глаголического шрифтов: Методические указания. - М., 1976.
