CC BY
34ФИЛОСОФСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ, ФИЛОСОФИЯ КУЛЬТУРЫ
ВЕСТИМЕНТАРНАЯ КУЛЬТУРА КАК РАЗДЕЛИТЕЛЬНЫЙ МАРКЕР МЕЖДУ СВОИМИ И ЧУЖИМИ
Хлыщева Елена Владиславовна, доктор философских наук, профессор
Астраханский государственный университет
Российская Федерация, 414056, г. Астрахань, ул. Татищева, 20а
E-mail: culture_mar@mail.ru
Являясь постоянным элементом нашей повседневной жизни, Чужой отличается по своим базовым характеристикам, важнейшими из которых становятся язык, внешность, вестимен-тарная и алиментарная культура. По данным маркерам формируется образ чужого и его ина-ковости в нашем сознании. Свои пользуются системой потребительских знаков, по которым узнают принадлежность к определенному слою, независимо от желания индивида. Растворяясь в группе Своих, индивид начинает непроизвольно враждебно относиться к внешнему окружению. Расовые и этнические предрассудки часто связаны с формированием определённых стереотипов красоты. Соматические предрассудки являются следствием исторических взаимоотношений между представителями разных расовых групп, а также следствием политических и экономических факторов. Специфические особенности развития обществ в разных частях света ярко выражены в многообразии костюмов, являющихся своеобразной «исторической справкой» данного общества. Причём чем сложнее была структура общества, тем разнообразнее становились одеяния.
Ключевые слова: гетеротопное пространство, вестиментарная культура, Свой-Чужой, стандарты, внешность, идентификация
VESTAMENTARY CULTURE AS A DIVIDING MARKER BETWEEN OUR AND ANOTHER
Khlyscheva Elena V., D.Sc. (Philosophy), Professor
Astrakhan State University
20a Tatishcheva Str., Astrakhan, 414056, Russian Federation
E-mail: culture_mar@mail.ru
Being a constant element of our daily life, the Another differs in its basic characteristics, the most important of which are language, appearance and the Vestamental and Alimentary culture. According to these markers, the image of the Stranger and his otherness is formed in our minds. Ours use the system of consumer signs, due to which they demonstrate their belonging to a certain layer, regardless of the individual's desire. Dissolving in the group of their Own, the individual begins to be involuntarily hostile to the external environment. Racial and ethnic prejudices are often associated with the formation of certain stereotypes of beauty. Somatic prejudices are a consequence of historical relationships between representatives of different racial groups, as well as a consequence of political and economic factors. Specific features of the development of societies in different parts of the world are clearly expressed in the variety of costumes that are a kind of "historical reference" of this society. Moreover, the more complex the structure of society, the more varied clothes became.
Keywords: heterotopic space, vestimentary culture, Our-Another, standards, appearance, identification
Визуальное впечатление об окружающих людях является первоначальной основой суждения о человеке. Мы распознаём во встреченном нами человеке Своего или Чужого по «целому ряду маркеров: вестиментарных, алиментарных, внешнему виду, конфессиональной принадлежности» [6, c. 114] и т.д. В каждой культуре существует определённый стереотип внешности и идеал, созданный по этим стереотипам. Уоррен Фаррелл считает, что наши представления о красоте, приятном запахе
или вкусе заложены эволюционно: «Мы можем видеть угрозу в тех, кто не похож на нас ("чужак"), и стремиться выбирать в партнеры "симметричных особей" (красота -заложница симметрии) как носителей удачного генного набора» [9, с. 216]. Учёный даже вводит понятие «генетическая звездность» (или «торжество генетики» - genetic celebrity). Он считает, что те, кто «выиграл в генетической лотерее» [9, с. 216], привыкли производить хорошее впечатление на окружающихи, и это автоматически переносится на все их действия.
Индивиды, чей облик не вписывается в стандартные представления о приятной внешности, нередко подвергаются определённым ограничениям. Современный кинематограф пытается изменить столь вопиющую несправедливость. Один за другим появляются фильмы, где именно некрасивые внешне люди в конечном итоге одерживают победу в борьбе за счастье. Это всем известные «Не родись красивой», «Красотки», «Страшно красив», «Служебный роман», «Пенелопа» и т.д. Однако и здесь преображение героини / героя происходит визуально: в результате смены платья, прически, макияжа, поведения, что позволяет ей / ему продемонстрировать все свои лучшие качества, стать совершенно другим человеком и начать новую жизнь.
Таким образом, ещё раз убеждаемся, что в современной культуре доминирует визуальная форма восприятия действительности. Принимая во внимание устойчивые стереотипы деления мира на Своих и Чужих, существующих в каждой культуре, можно увидеть всю глубину проблемы, когда стремление оценивать всех по внешности перешагивает дозволенный рубеж и становится формой дискриминации (гомо-фобия, расизм, сексизм и т.д.). В 70-е гг. ХХ в. даже появился термин «лукизм» (face fascism), обозначающий «дискриминацию по внешности» [5]. Смысл заключается в том, что большинство людей, следуя стереотипам своей культуры, бессознательно выносят суждения об окружающих.
В культурологии лукизм обозначает «предвзятое мнение о красоте и формировании культурных стереотипов, основывающихся на внешности, обусловленных полом, ролями и социальными ожиданиями» [2]. В экономике же прямо указывается взаимосвязь уровня дохода с внешностью. Это подтверждает брендовая линия магазинов одежды и аксессуаров "Look" (в России - «ЛУК») [4], концепция которой базируется «на уникальности личности. Уникальность - это неповторимость, исключительность, редкость. Это то, к чему сейчас стремится каждый. Самый простой способ заявить о себе - это надеть то, что выражает характер. Одеваясь в магазине "ЛУК", ты сможешь выражать свой характер, ведь ты не такой как все, ты - уникальный!» [4].
Однако многие западные исследователи (Д. Ариэли, Н. Эткофф, С. Кресал, Л. Тиетже и др.) считают, что лукизм в современном мире является одним из самых распространённых предрассудков. Существует даже политический лукизм, высмеивающий внешние недостатки деятелей политики, не соответствующих эталонам «истинно мужского» или «истинно женского». Вряд ли возможно «обвинять» в лукизме только современный мир. Определённые стереотипы внешности существовали всегда. И у каждого народа эти представления были крайне субъективны. В любом обществе человек, чтобы считаться Своим, должен отвечать конкретным требованиям.
Этнические идеалы красоты и представления об уродстве динамичны и меняются в зависимости от «размеров популяции, стандартов красоты окружающих народов и социально-экономической состоятельности и политического статуса данного народа» [1, c. 137]. При этом идеалы красоты выполняют функцию сохранения антропологических различий между народами.
С детства человеку прививаются определённые правила поведения и вкусы, касающиеся его внешнего вида (прически, цвета кожи, татуировок на теле, формы черепа, размеров женской ноги и т.д.), которым он должен неукоснительно следовать. Именно они играют центральную роль в определении групповой принадлежности и обозначении социального статуса индивида. Однако представители другой культуры вправе считать многие из этих черт неприемлемыми и даже отталкивающими.
Например, европейская идея о том, что «глаза - зеркало души» совершенно не разделялась японцами. У них, напротив, изображённые лица больше похожи на маски, глаза почти что закрыты или же только намечены. Чем выше был статус изображаемого человека, тем меньше в нём было «портретного» сходства. Люди высокого статуса (как мужчины, так и женщины) покрывали лицо толстым слоем грима, создавая дополнительный социальный маркер и дополнительную защиту от злых духов, чужих глаз и порчи.
У народов, живущих в солнечных регионах, ценится светлая кожа, у современных россиян и европейцев более привлекательной является загорелая кожа, которая подчеркивает возможность выбирать дорогостоящий отдых на берегу моря или океана. Быть «бледным» просто неприлично.
В США же существует мода на белую кожу. Операция по отбеливанию получила название «килиманджаро» в честь самой высокой, покрытой белой шапкой снега, горы в Африке. Стать белым - значит тянуться к чему-то высокому. В Японии и в арабских странах белизна кожи свидетельствует, что женщина мало появляется на открытом солнце, иными словами - не работает в поле. Люди высокого положения и изысканного вкуса избегали солнечного света и предпочитали лунные ночи. Даже японская традиционная поэзия не уделяет солнцу особого внимания, зато воспевает луну.
Не желая отставать от европейских дам, японские женщины с большим усердием покрывали густым слоем белил все обнаженные части тела - начиная со спины и заканчивая руками до подмышек. Реклама косметических средств всячески подчеркивает, что мыло и кремы способствуют белокожести и «отмывают» тёмную японскую кожу до состояния европейской. По отношению к жёлтой коже китайцев во второй половине XIX в. на Западе (преимущественно в США) употреблялся термин «жёлтая опасность» (yellow peril). Это относится в основном к китайским рабочим-кули, которые своим трудолюбием и невзыскательностью составляли опасную конкуренцию местному населению. После японо-китайской войны термин «жёлтая опасность» приобретает смысл военной угрозы, которую представляет Япония по отношению к западным державам. При этом определение «жёлтый» имело исключительно презрительный оттенок, поэтому разница в цвете кожи имеет не столько расовый, сколько культурный характер.
Красота - эстетическая категория, обозначающая гармоничное сочетание индивидуальных черт, которое вызывает у наблюдателя эстетическое наслаждение. Но понимается красота у всех по-разному. И эти представления не являются произвольными. На различных стадиях человеческой культуры у каждого народа вырабатывались свои собственные законы красоты, которых строго придерживались мужчины и женщины соответствующих племён, чтобы чётко распознавать «своих» и «чужих».
В Германии ценятся голубые глаза, светлые волосы, тонкие черты лица, худощавая подтянутая фигура; во Франции - естественность и лёгкость во всём; испанцы предпочитают чёрные, как смоль, волосы, тёмные глаза, смуглую кожу. Красота по-испански - это откровенность и чувственность во всём: в одежде, в выражении чувств, в движениях. Бразильский идеал перекликается с испанским, что предопределено исторически. А вот английская красота сдержанна и аристократична: естественность во всём, удобная одежда, худощавость, бледное лицо с веснушками. Британские женщины, пожалуй, единственные, кто не боится постареть, ведь морщинки-лучики вокруг глаз считаются признаком красоты и зрелости.
Скандинавские народы уверены в себе, сдержанны, прямолинейны, даже кажутся грубоватыми. Для норвежцев самыми привлекательными и красивыми в сравнении с остальными северными народами кажутся собственные национальные черты: светлые и длинные волосы, маленький нос и выразительные скулы. Восточная (Япония, Китай) красота рисует другой женский образ: длинные блестящие прямые волосы, тонкие изогнутые брови, длинные ресницы, чистая кожа. Иными словами, каждая страна варьирует общие представления о красоте в зависимости от индивидуаль-
ных интересов. Так, древние греки были убеждены в своей физической красоте, которая отличала их от чужеземцев. На самом деле правильные черты лица, изящные формы тела встречались в Элладе не так уж и часто. В Афинах, где рабы и иностранцы составляли большинство населения и незаконные браки были очень распространены, индивидуальные типы были очень разнообразны. У греческих комических поэтов можно встретить указания на «крючковатые или придавленные носы, на рты до ушей, выдающиеся животы, тонкие или кривые ноги» [3, с. 7]. Поэтому физическая красота была тем маркером, который отделял истинных сынов Эллады от чужаков.
Древние римляне были людьми практического склада, поэтому больше внимания уделяли воспитанию, которое делало «тело крепким, характер твёрдым, душу дисциплинированной, подчиняющейся законам» [3, с. 42]. Однако богатые женщины о внешнем отличии не забывали: знатная римлянка обязана была быть дородной, упитанной и статной, при этом не должна терять грациозности и стройности.
В Средние века земная красота считалась греховной, по крайней мере, в Западной Европе. Но, тем не менее, определённые стандарты существовали: бледная кожа, золотистые волосы, большие глаза. Никаких пышных форм - пышущее здоровьем тело считалось «мужицким». Поэтому благородные дамы натирались соком лимона или белилам, пили уксус и даже делали кровопускание. Здесь вновь внешность становится разделительным маркером между богатыми и крестьянами.
Впечатление от красоты или безобразия создается в условиях, часто не осознанных субъектами. Исторические условия самопрезентации различаются в зависимости от социальных и географических факторов. Любовь или отвращение к какой-либо черте внешности обретает свой смысл при включении в данную культурную систему. Воспринимается лишь то, что считается притягательным или слишком отталкивающим (шокирующим) для принимающей культуры. Если Чужой оказывается носителем этих «ценностей» [7, с. 20], то он проникают в принимающую культуру. В противном случае такие проявления просто игнорируются.
Во все времена представители высших сословий считали некрасивыми и смешными вкусы сословий низших. Это разграничение определялось в первую очередь экономическими факторами. Однако чаще дифференциация осуществлялась по культурному признаку: противостояние высокого вкуса и китча. В аристократических странах (Италия, Испания, Франция) представления о красоте проявлялись в аристократическом идеале - образ человека принял здесь вид божества, освобождённого от всех «мелочей земной жизни» [3, с. 117]. В мелкобуржуазной Германии идеал красоты носил мещанский характер, а в Голландии этот идеал «дышал силой и здоровьем» [3, с. 117].
Во многих культурах чтобы прослыть красивыми люди прибегали к способам, которые сегодня кажутся просто безумными, а главное - опасными для жизни. Например, женщины Италии эпохи Возрождения использовали одно из наиболее токсичных растений в мире (паслён) для создания привлекательного образа, закапывая его в глаза, чтобы глаза были блестящими, а зрачки - большими. Недаром итальянское название паслёна - беладонна, что в переводе означает «прекрасная дама». В погоне за красотой дам не останавливали даже усиление сердцебиения, ухудшение зрения и риск полностью ослепнуть.
Долгое время считалось, что ничто так не демонстрирует брутальность и мужественность, как кровоточащая рана на щеке. Особо это нравилось немцам, которые даже в конце XIX в. старались любыми способами заполучить шрам на лице. Для этого регулярно проводили дуэли, во время которых надевали защитные маски, которые закрывали только горло и глаза, а остальные части лица оставались открытыми.
Каждая эпоха вносит изменения во внешний идеал красоты. И даже в одной стране этот идеал постоянно подвергается трансформации, противопоставляя себя предшествующим формам. К новому образу красоты конкретного общества трудно привыкнуть или хотя бы приспособиться. Это приспособление происходит с помощью жестов, мимики, поведения, костюма. Такие проявления «отличают людей друг от друга гораздо
отчётливее, чем рост или телосложение» [3, c. 689]. Практически все события в истории, научные открытия и технические достижения отражались так или иначе в одежде, ибо именно одежда без всяких слов указывала на социальную категорию.
На основании выбора гардероба окружающие вправе делать умозаключения о благосостоянии индивида, этноконфессиональной идентичности, интересах и даже сексуальной ориентации. Ведь общество в своём большинстве стойко воспроизводит стереотипы, исходя из своих культурных паттернов в плоскости «Свой - Чужой», что находит отражение практически во всех сферах алиментарной и вестиментарной культуры. Своеобразным маркером соответствия / несоответствия реалиям является механизм «включения / исключения, конструирующий символические границы между сообществами» [8, c. 128], отделяющий Своих от Чужих и определяющий первое «как норму и второе - как девиацию» [8, c. 129].
Каждый народ / индивид всем своим образом жизни создаёт «текст», культурное поле со своим языком, в рамках которого происходит идентификация индивида. За якобы свободным выбором индивида всегда стоит скрытое принуждение тех социокультурных полей, в которых он находится: семьи, друзей и знакомых, культурных особенностей религиозной общности, города, страны. Идентификация чаще всего происходит по видимым предметам потребления, которым придается статус символов принадлежности к определённой группе, а принятые здесь стандарты поведения и ценности сплачивают «своих» и выталкивают «чужих».
Список литературы
1. Бутовская, Л. Тайны пола. Мужчина и женщина в зеркале эволюции / Л. Бутовская. -Москва : Русколань, 2014.
2. Вашурина, Е. А. Политическая корректность как лингвокультурологическая и переводческая проблема / Е. А. Вашурина. - Самара, 2007. - Режим доступа: http://www.universite.ru/material/works/filolog/cu-fl-04.doc, ограниченный. - Заглавие с экрана. -Яз. рус.
3. Всеобщая история нравов народов мира. - Москва : ЭКСМО, 2008. - 832 с.
4. ЛУК. - Режим доступа: https://www.facebook.com/pg/magazinlook/about/ ?ref=page_internal, ограниченный. - Заглавие с экрана. - Яз. рус., укр., англ. и др.
5. Лукизм или face fascism. - Режим доступа: https://4brain.ru/blog, свободный. - Заглавие с экрана. - Яз. рус.
6. Романова, А. П. Конфессиональный Чужой: вестиментарные маркеры старообрядчества / А. П. Романова, Н. С. Канатьева, М. С. Топчиев // Каспийский регион: политика, экономика, культура. - 2016. - № 3 (48). - С. 111-117.
7. Якушенков, С. Н. Чужой как субъект и объект культурной политики / С. Н. Якушен-ков // Достижения и проблемы современной науки : мат-лы Междунар. науч.-практич. конф. (03 ноября 2015 г.). - Санкт-Петербург : Globus, 2015. - Ч. 2 - С. 17-20. - Режим доступа: http://globus-science.ru/Archive/new/Globus_Multi_November_2015_part_II.pdf, свободный. -Заглавие с экрана. - Яз. рус.
8. Cohen, A. P. The symbolic construction of community / A. P. Cohen. - Chichester : E. Horwood ; London ; New York: Tavistock Publ., 1985.
9. Farrell, W. The Myth of Male Power / W. Farrell. - New York : Simon & Schuster, 1993.
References
1. Butovskaya L. Tayny pola. Muzhchina i zhenshchina v zerkale evolyutsii [Secrets of sex. Man and woman in the mirror of evolution]. Moscow, Ruskolan Publ., 2014.
2. Vashurina Ye. A. Politicheskaya korrektnost kak lingvokulturologicheskaya i perevodcheskayaproblema [Political correctness as a linguocultural and translation problem]. Samara, 2007. Available at: https://www.facebook.com/pg/magazinlook/about/?ref=page_internal.
3. Vseobshchaya istoriya nravov narodov mira [The Universal History of the Morals of the Nations of the World]. Moscow, YeKSMO Publ., 2008.
4. Look. Available at: https://www.facebook.com/pg/magazinlook/about.
5. Lukizm ili face fascism. Available at: https://4brain.ru/blog.
6. Romanova A. P., Kanateva N. S., Topchiev M. S. Konfessionalnyy Chuzhoy: vestimen-tarnye markery staroobryadchestva [Confessional Alien: the vestigial markers of the Old Believers].
Kaspiyskiy region: politika, ekonomika, kultura [The Caspian region: Politics, Economics, Culture], 2016, no. 3 (48), pp. 111-117.
7. Yakushenkov S. N. Chuzhoy kak subekt i obekt kulturnoy politiki [Alien as the subject and object of cultural policy]. Materialy Mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konfentsii "Dosti-zheniya iproblemy sovremennoy nauki" (03 noyabrya 2015 g.) [Materials of the International Scientific and Practical Conference "Achievements and problems of modern science (November 3, 2015)"], 2015, part 2, pp. 17-20.
8. Cohen, A. P. The symbolic construction of community. Chichester; E. Horwood; London; New York, Tavistock Publ., 1985.
9. Farrell W. The Myth ofMale Power. New York, Simon & Schuster Publ., 1993.
БУДДИЗМ И ЕГО ВЛИЯНИЕ НА ПОЛОЖЕНИЕ ЖЕНЩИН У КОЧЕВНИКОВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ*
Уланов Мерген Санджиевич, доктор философских наук, профессор Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова Российская Федерация, Республика Калмыкия, 358000, г. Элиста, ул. Пушкина, 11 E-mail: ulanov1974@mail.ru
Статья посвящена проблеме влияния буддизма на положение женщин у кочевников Центральной Азии. Отмечается, что распространение буддизма в Монголии и Джунгарии способствовало улучшению положения женщин в обществе и повышению их социального статуса, который и до этого был достаточно высок. И хотя пока нет значительного количества фактов, говорящих об участии женщин в распространении буддизма среди кочевых народов Центральной Азии, можно предположить по аналогии с такими странами, как Китай, Япония, Тибет, что женщины из числа придворной элиты все же сыграли определённую роль в этом процессе. Буддизм также повлиял и на менталитет монгольских женщин, которые отличались известной свободой и самостоятельностью.
Ключевые слова: буддизм, женщина, буддистка, Монголия, Джунгария, Центральная Азия, кочевники, монголы, тенгрианство
BUDDHISM AND ITS INFLUENCE ON THE POSITION OF WOMEN AMONG THE NOMADS OF CENTRAL ASIA
Ulanov Mergen S., D.Sc. (Philosophy), Professor
Kalmyk State University named after B.B. Gorodovikov
11 Pushkina Str., Elista, 358000, Russian Federation, Republic of Kalmykia
E-mail: ulanov1974@mail.ru
The article is devoted to the problem of the influence of Buddhism on the position of women among the nomads of Central Asia. It is noted that the spread of Buddhism in Mongolia and Dzunga-ria helped to improve the status of women in society and increase their social status, which had been quite high before. And while there are not yet a significant number of facts that speak of the participation of women in the spread of Buddhism among the nomadic peoples of Central Asia, it can be assumed, by analogy with countries such as China, Japan, Tibet, that women from the court elite still played a role in this process. Buddhism also influenced the mentality of Mongolian women, who were known for their freedom and independence.
Keywords: Buddhism, woman, Buddhist, Mongolia, Dzungaria, Central Asia, nomads, Mongols, Tengrianism
*Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ, проекты № 18-011-00128; № 16-23-03002а(м). (The article was prepared with the financial support of the Russian Foundation for Basic Research, projects No. 18-011-00128; No. 16-23-03002a (m).)
