CC BY
142
90 УДК 008 ББК 87.6
А.С. Галоян
ВЕСТЕРНИЗАЦИЯ ИЛИ АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ ПУТИ РАЗВИТИЯ ПРОЦЕССОВ ГЛОБАЛИЗАЦИИ?
Исследуются альтернативы современной глобальной вестернизации - национальные глобализационные стратегии и путь, предпочтения которого добивается движение альтернативного глобализма.
Ключевые слова:
альтернативный глобализм, вестернизация, глобализация, культурные ценности, национальная стратегия глобализации, общественное развитие, этническая и национальная идентичность.
Одной из характеристик современного нам мира конца XX - начала XXI в. выступает его взаимосвязанность и взаимозависимость. Ее становлению в немалой степени способствовали процессы, которые принято обозначать термином «глобализация«. В последнее время этот термин, по наблюдению многих исследователей, начали употреблять невероятно часто, в самых различных контекстах, причем не всегда уместно. Так, к примеру, Э. Гидденс обращает внимание на то, что «еще в конце 1980-х гг. этот термин практически не употреблялся ни в научной литературе, ни в повседневной речи. Он появился из ниоткуда, но присутствует почти везде» [3, с. 24]. «"Глобализация" сегодня у всех на устах, - свидетельствует, в свою очередь, З. Бауман, - модное словечко, быстро превращающееся в лозунг, в заклинание, в некий ключ, способный открыть дверь к любым существующим и будущим загадкам» [2, с. 10].
На эту особенность употребления понятия «глобализация« указывают и некоторые отечественные авторы. Например, В. Иноземцев отмечает следующее: «Статьи и книги о международной экономике или политике, в которых не упоминался бы феномен глобализации, стали в наши дни редкостью. Глобализацию все чаще считают некой ultima causa, объясняющей практически все заметные тенденции мирового развития - как обнадеживающие, так и вызывающие тревогу» [6, с. 58]. А. Чумаков подтверждает слова своего коллеги: «Тема глобализации сегодня, несомненно, вышла на первый план общественного сознания, стала центральной, а в определенном смысле даже "модной"... теперь каждый пишущий, от журналиста и публициста до поэта и прозаика, от физика-ядерщика до философа-гуманиста, считает своим долгом высказаться относительно глобализации и непременно написать труд если не с соответствующим названием, то уж с
обязательным обозначением собственной позиции по данному вопросу» [8, с. 8-9].
Наряду с чрезвычайной популярностью термина «глобализация« некоторые авторы отмечают также и то, что значение его парадоксальным образом остается неясным и неопределенным, отчасти вследствие того, что многие употребляют это понятие не к месту, не справляясь о его содержании. У слова «глобализация« существует несколько значений, но не потому, что сам обозначаемый им феномен якобы неясен и с трудом поддается описанию. Данное понятие является очень емким и вместе с тем настолько общим, что выразить его в одном или всего нескольких словах весьма затруднительно. Сложность его содержания обусловлена непростым, где-то даже противоречивым характером самого процесса глобализации. Он включает в себя множество процессов самого разного уровня, сочетает разнонаправленные, а иногда даже прямо противоположно направленные силы и тенденции. За широко распространенным представлением о глобализации как о некой объективной тенденции развития человечества скрывается противостояние различных глобали-зационных проектов, и преобладание какого-либо одного из них задает направление развитию процесса глобализации.
Что касается нынешнего этапа глобали-зационных преобразований, то в его ходе наблюдается постепенное отхождение от либерального проекта глобализации, который на практике обернулся тенденцией глобальной вестернизации. В свете данных обстоятельств возникают следующие вопросы: насколько тесно глобализация связана с вестернизацией? Возможно ли, чтобы эти процессы происходили отдельно друг от друга? Каковы альтернативные варианты развития процессов глобализации, отличные от глобальной вестернизации? В поиске ответов на эти вопросы и состоит основная задача настоящей статьи.
Концепция «глобализации как вестер-низации», несмотря на неоднозначное отношение к ней, имеет под собой некоторые основания. Прежде всего, сам дискурс по теме глобализации явно западного происхождения, а внешнеэкономическая, военно-политическая и культурная гегемония если не Соединенных Штатов, то уж точно всего западного мира в целом - факт. Э. Гидденс отмечает, что феномен глобализации зачастую ассоциируется с вестерни-зацией у людей, которые не относятся к жителям Северной Америки или Европы. На уровне массового сознания глобальная вестернизация довольно прочно связана с популярными во всем мире торговыми марками и логотипами компаний как ее культурными символами [3, с. 31-32]. В силу этого критики современного процесса глобализации метко и язвительно называют его глобальной «макдоналдизацией».
Вестернизация, которую обычно связывают и даже отождествляют с процессом глобализации, чаще всего имеет однозначную трактовку. Она воспринимается как тенденция глобального распространения западных политических взглядов, способа хозяйствования, культуры, мировоззрения и образа жизни, как принудительное навязывание всему миру прозападных ценностей и стандартов. Промышленно и экономически развитый, политически инициативный Запад при этом предстает в образе активного «центра» мира, от которого напрямую зависит жизнь мировой «периферии» - всего остального, не западного, мира. В глазах тех людей, которые признают реальность такого положения дел, но при этом не желают мириться с ним, вестернизация выглядит современной формой империализма и новым витком политики колонизации.
Данного подхода к феномену вестер-низации придерживается, например, В.Л. Иноземцев. С одной стороны, он тоже обращает внимание на тот очевидный факт, что глобализационные инициативы исходят преимущественно от развитых западных стран. Но с другой стороны, подобно некоторым другим авторам, Иноземцев не дает однозначного ответа на спорный вопрос: является ли глобализация вестер-низацией по своей сути? Он убедительно показывает, что «вестернизация» подразумевает не только «американизацию» - та характерна лишь для современного этапа глобализации. В исторической же ретроспективе глобализация выступает как «продолжительный процесс европейского доминирования над миром». Динамика
процесса глобализации, отмечает автор, всегда происходила от развитого «центра» мира к его «периферии». Таким «центром» в период первой и второй волн глобализации были страны Европы. На современном этапе в лидеры выбились Соединенные Штаты, а «периферией» для этого «центра» и Запада в целом выступает в буквальном смысле весь остальной, незападный, мир.
Наряду с этим исследователь обращает внимание на следующее важное обстоятельство. «Установление контроля над остальным миром, достигаемое в ходе нынешнего этапа глобализации, не предполагает включения всей «периферии« в состав единой цивилизации, строящейся на западных принципах демократии и экономического либерализма. ... Более того, любой этап глобализации предполагал наличие центра и провинций, метрополии и колоний, экономического ядра и периферии. Единый и унифицированный мир не был, не является и не может быть целью глобализационного процесса, хотя, как это ни парадоксально, именно против этой угрожающей унификации и направлены наиболее пафосные выступления противников глобализации» [7].
Развитые западные страны действительно не заинтересованы в том, чтобы страны так называемой «периферии«, зависимые от интересов «центра» и принимаемых им решений, догнали их по благосостоянию, уровню жизни, по темпам роста и другим показателям. Различия и неравенство необходимы, чтобы создать пространство для движения, развития, изменения. Если весь мир будет в одинаковой степени развитым и в нем будет царить равенство и всеобщий достаток, тогда исчезнут конкуренция, потребности, спрос. Такой глобальной унификации в самом деле опасаться нечего.
Чтобы вовлечь другие страны мира в процесс глобализации и навязать свои рамки и правила игры, ее инициаторам необходимо создать единое смысловое и символическое пространство, на котором могло бы произойти взаимодействие «центра» и «периферии», подвести некое общее основание, на котором могут развернуться глобальные взаимоотношения. А для этого требуются общность взглядов, потребностей, ценностей. Поэтому ведущие мировые державы и прилагают усилия по распространению принципов демократии, либерализации экономики, свободы рыночных отношений, западной культуры, ее ценностей, образа жизни и так далее. Единой глобальной цивилизации при этом не
образуется, но определенная унификация все равно происходит. Так что опасения противников «вестернизации как глобализации», возможно, не так уж беспочвенны.
Перед государствами, недовольными нынешним направлением процесса глобализации, как мы полагаем, возникает выбор между двумя основными путями. Это либо умышленная изоляционистская стратегия, воздержание от вступления в глобальные интернациональные отношения и предпочтение принципа жесткого национализма, либо разработка собственно альтернативной глобальной вестернизации национальной глобализационной инициативы. Первый путь является по сути своей реакционным и в ряде случаев приводит к таким негативным явлениям, как религиозный фундаментализм и великодержавный шовинизм. Тем не менее, как временная протекционная мера, а не постоянная практика, этот шаг вполне может быть оправданным. Ведь, с одной стороны, националистический настрой может способствовать сплочению нации, дать новый толчок обновлению и возрождению национальной культуры. Но с другой стороны, национальный изоляционизм может привести к консервации той или иной национальной культуры, замыканию ее на самой себе, что, при отсутствии плодотворного взаимодействия с другими культурами, обмена смыслами и символами, взаимного обогащения идеями и образами, обеднит национальную культуру, приведет к исчерпыванию ее смыслов и их выхолащиванию.
Ю.Д. Гранин стремится показать, что возможны и другие, национальные формы глобализационных стратегий [4]. Автор призывает «опираться на весь массив исторических знаний», чтобы убедиться в том, что «центр» жизни человечества постоянно менял свое местонахождение. На нынешнем этапе глобализации мировое превосходство пока действительно остается за ведущими западными странами. Но это отнюдь не доказывает того, что Запад всегда занимал лидирующие позиции в мире и что в будущем он будет в состоянии постоянно и неизменно удерживать их. Исходя из динамики процесса исторического развития человечества, можно судить о том, что смещение «центра» гло-бализационных инициатив вполне возможно. Однако этот сдвиг зависит от того, сообщает нам Гранин, сумеют ли «догоняющие» страны приспособиться к условиям вестернизации и выработать собственные, национально-государственные формы гло-бализационных стратегий.
Инициативы по созданию национальных стратегий развития процессов глобализации возникают в странах мировой «периферии» и «полупериферии» как реакция на навязывание Западом, и Америкой в частности, выигрышных для них, но разорительных для местного населения экономических условий, ценностей и стандартов американского образа жизни, создающих угрозу для культурной самобытности. Промышленно развитые страны, по мнению автора, имеют больше шансов на успешную разработку национальных глобализационных стратегий. Эти государства способны взять от западной модели развития все самое лучшее и сочетать ее технологии и механизмы модернизации с местными политическими, экономическими и культурными традициями, с особенностями собственной цивилизации. Это позволит им сохранить свою социокультурную индивидуальность.
Пропорциональное соотношение национальных и заимствованных форм и элементов в избранной стратегии развития может быть самым разным: от значительной степени подражания Западу до небольших преобразований в одной только экономической сфере. Наиболее успешными странами, которые пошли по данному пути глобализационного развития, Гранин называет Японию, Китай, менее значительных результатов добились Индия и страны Юго-Восточной Азии. Интересные перспективы открываются и перед Россией. Остальным государствам мировой «периферии» приходится только приспосабливаться к условиям, создаваемым современными процессами глобализации. «У одних это приспособление получается успешно - как, например, у аравийских монархий, у других - например, у стран Тропической Африки к югу от Сахары - не получается совсем. Причины того и другого в меньшей степени связаны с национально-культурными особенностями, в большей -с востребованностью ресурсов этих стран глобальной экономикой» [4, с. 13].
В качестве примера национальной гло-бализационной стратегии можно привести статью А. Игнатова [5]. В ней изложено не описание текущего положения дел, а теоретическая программа действий на ближайшее будущее. И если не обращать внимания на некоторые спорные высказывания автора (такие как «Мировое правительство», факт существования которого остается под вопросом, или же «хасидско-парамасонская группа»), то основное содержание его статьи представляет определенный интерес.
Первым шагом на пути к достижению глобализационного лидерства России должна стать реализация политики интеграции мировых религий с возведением православного христианства и ислама в статус государственной религии. Это, по мнению автора, позволит строить качественно новые отношения с исламским миром.
Следующей задачей выступает образование российской топливно-энергетической, золотоалмазной, аэрокосмической и военно-промышленной сверхкорпораций. Для ее осуществления предполагается объединение всех ведущих российских компаний соответствующего профиля с аналогичными предприятиями стран СНГ, Европы, а также исламского мира. Успешное создание подобных сверхкорпораций позволит составить успешную конкуренцию американским транснациональным корпорациям.
Модель государственного управления, заявляет А. Игнатов, также подлежит преобразованию. Государство и сверхкорпорации должны разделить между собой полномочия по решению вопросов экономической политики. При этом часть корпоративного капитала и определенная доля участия в органах управления сверхкорпораций будут принадлежать государству.
Далее, России следует воздерживаться от вхождения в какой-либо из существующих территориальных блоков. Вместо этого она должна стать «критическим фактором поддержки для лидера каждого блока: в Европе это Германия, в Тихоокеанской зоне - Япония, в исламском мире - Иран». Однако осуществление этого намерения может встретить следующее серьезное препятствие: «процессы формирования территориальных блоков будут неизбежно связаны со стремлением привлечь Россию в качестве участника того или иного блока, а реализация нашей страной политики "неприсоединения" может вызвать агрессивные планы» [5].
Чтобы обрести возможность существенно влиять на ход процесса глобализации, его цели и средства их достижения, российская элита, по словам А. Игнатова, должна войти в т. н. Мировое правительство - всемирные организации, транснациональные корпорации и тому подобные объединения. Для этого необходимо, в первую очередь, заполнить российскими кадрами исполнительные, а не только представительные органы этих организаций. Кроме того, на уровне отношений между сверхкорпорациями предполагается создать нечто вроде аналога ООН, в
котором Россия будет занимать одно из ведущих мест.
В ходе реализации данной стратегии, как справедливо полагает автор, возникнут новые военные угрозы в отношении России. Для адекватного ответа на них наша страна должна обладать достаточным военным потенциалом и быть способной принять ряд мер оборонного характера. Успешное осуществление всех пунктов описанной выше программы «позволит России уже в течение ближайших 10-15 лет войти в число лидеров "Нового мирового порядка" и тем самым комплексно обеспечить собственную национальную безопасность в XXI веке» [5].
Помимо различных национальных глобализационных стратегий, еще одним крупным субъектом воздействия, способным изменить направление развития процесса глобализации, выступает движение альтернативного глобализма. Оно обладает даже более крупным масштабом, нежели национальные глобализационные проекты. Альтерглобалистское движение включает в себя как национально-государственные инициативы развития процессов глобализации, так и начинания, исходящие от различных неправительственных организаций, негосударственных объединений и международных ассоциаций. Деятельность движения альтерглобализма и национальных государств, принимающих активное участие в процессе глобализации, может иметь общий вектор приложения сил. Так, если какое-либо национальное правительство разделяет идеологию альтернативного глобализма, то это может послужить поводом для его примыкания к данному движению. В тех же случаях, когда их взгляды и интересы расходятся, национальная глобализационная стратегия и движение альтернативного глобализма представляют собой две отдельные силы.
Движение альтернативного глобализма, которое объединяет в себе множество людей по всему миру, возникло в наиболее развитых странах мира, прежде всего в США, и набирает силу на фоне борьбы между ведущими странами за первенство в условиях либеральной глобализации. Его появление было обусловлено наличием острых конфликтов между лидирующими мировыми державами, которое открыло нишу для политического действия, направленного на радикальное изменение всей существующей ситуации. Внутренняя критика неолиберальной политики с каждым днем становится все сильнее, и к настоящему времени уже обозначились воз-
можные альтернативы неолиберализму. За предпочтение этих путей и выступают активисты альтерглобалистского движения, предвещающие начало принципиально иной глобализации. Альтерглобалистское движение является антигегемонистским, в особенности антикапиталистическим. Усилия его участников направлены на то, чтобы основные природные ресурсы, базовые потребности человека, образование, культурные ценности и информация высвободились из-под власти рынка и капитала и стали общедоступными. Они выступают против глобальной коммоди-фикации, превращения мира и всего его богатства и многообразия в товар. Для радикального же крыла альтерглобализ-ма конечной целью является преодоление мира отчуждения.
Как признаются лидеры и активисты движения альтернативного глобализма, готовых альтернатив либеральной глобализации, как и готовых программ действий, у них пока нет. Их ближайшей задачей выступает анализ новой системы накопления капитала, нахождение ее слабых, уязвимых мест. Вместе с тем наряду с противодействием наступлению капиталистической глобализации и борьбой с ее последствиями альтерглобалисты располагают и положительными исходными посылками, на которые они опираются при разработке дальнейшего направления деятельности своего движения. Одна из таких посылок -это идея приоритета локального масштаба над глобальным, прежде всего в сфере экономики, где на местном уровне должны преобладать социальные и экологические требования. Другая касается вопроса об организации регулирования с учетом глобализации экономики - о глобальной конституции, обществе мировой солидарности, едином планетарном банке и Мировом правительстве, имеющем минимальный состав. Но слабое место этого пункта программы в том, что он, по мнению К. Агито-на (одного из лидеров альтерглобалистов),
список литературы:
не учитывает роста и объема человеческих потребностей. Поэтому теоретики движения альтернативного глобализма перешли от этих двух тем к проблеме создания подвижной международной системы, множество возможностей и неопределенностей которой угнетенные слои общества могли бы использовать для защиты своих интересов. По мнению вышеуказанного автора, она, «возможно, является единственной реальной альтернативой существующему мировому порядку».
Что касается российского альтерглоба-лизма, то он еще только развивается, хотя интенсивность его роста очевидна, в том числе благодаря связи с международным альтерглобалистским движением. Оппозиционные же политические партии в своих принципах располагаются далеко от целей, задач и воззрений движения альтернативного глобализма. Они не стремятся отыскать какую-либо иную, отличную от нынешней, модель интеграции, иной принцип интернационализации. Левое политическое крыло ограничивается критикой современной глобальной капиталистической системы с националистических и даже шовинистических позиций с долей тоски по ушедшим в прошлое старым добрым советским временам. И Российская коммунистическая рабочая партия, и национал-большевики во главе с Э. Лимоновым, и КПРФ противопоставляют глобальной капиталистической системе «не столько идеи нового интернационализма, сколько идеи российской патриархальности, величия России и самосохранения ее специфики» [1, с. 33-34]. Кроме того, «в России существует и правая оппозиция глобализму со стороны монархических и других националистических организаций, противопоставляющих глобальной экспансии... необходимость закрытого развития нашей страны, возрождения ее как особой самостоятельной державы» [1, с. 33-34]. Она, на наш взгляд, как раз и представляет собой наглядный пример стратегии изоляционизма.
[1]
[2]
[3]
[4]
[5]
CD
С CD [6]
Е
^ ш [7]
CD
CD 1— [8]
Альтерглобализм: теория и практика «антиглобалистского движения» / Под ред. А.В. Бузгалина. -М.: Едиториал УРСС, 2003.
Бауман З. Глобализация. Последствия для человека и общества. М.: Изд-во «Весь Мир», 2004. - 188 с. Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. М., 2005. - 116 с. Гранин Ю.Д. «Глобализация» или «вестернизация»? // Вопросы философии. - 2008, № 2. - С. 3-15. Игнатов А. Стратегия «глобализационного лидерства» для России // Независимая газета. - 2000, 7 сентября.
Иноземцев В.Л. Вестернизация как глобализация и «глобализация» как американизация // Вопросы философии. - 2004, № 4. - С. 58-69.
Иноземцев В.Л. Глобализация и неравенство: что - причина, что - следствие? // Россия в глобальной политике. Т. 1. - 2003, № 1. - С. 158-175.
Чумаков А.Н. Глобализация. Контуры целостного мира. - М.: Проспект, 2009. - 432 с.
