CC BY
160
УДК 811.161
Оренбургский государственный педагогический университет
канд. филол. наук, доц. кафедры языкознания и методики преподавания русского языка
Твердохлеб О.Г.
Россия, г. Оренбург, тел. +7(3532) 77-12-48 e-mail: [email protected]
Orenburg State Teacher Training University (in Orenburg)
The department of linguistics and methodology ofteaching Russian language PhD, associate professor Tverdokhleb O.G.
Russia, Orenburg, +7(3532) 77-12-48 e-mail: [email protected]
О.Г. Твердохлеб
«ВЕЩНОСТЬ» И ОБЪЕКТЫ СРАВНЕНИЯ, ВЫРАЖЕННЫЕ ФОРМОЙ РОДИТЕЛЬНОГО ПАДЕЖА ИМЕНИ, В ПОЭТИЧЕСКОМ ЯЗЫКЕ АКМЕИСТОВ: А.А. АХМАТОВА
В статье показана связь языковых особенностей поэтических текстов А. А. Ахматовой с основными идейными установками акмеистов - требованием логичности и внимания к вещным деталям. Приведены статистические данные об использовании компаративов с целью создания четкой логической синтаксической структуры в поэтическом произведении. Выявлено, что в компаративных конструкциях, употребляемых поэтессой, объект сравнения представлен формой родительного падежа имени разных лексико-тематических групп, среди которых особо функционирует тематическая группа имен, называющих лиц. Указано, что в этих случаях реалистичность акмеизма выражается четкой передачей душевных переживаний через обыденное, через бытовое, а в качестве субъекта сравнения активно используются личные местоимения. При конвергенции сравнений с другими стилистическими приёмами создаются более яркие и выразительные образы.
Ключевые слова: акмеизм, компаратив, имя прилагательное, вещность, логичность.
O.G. Tverdokhleb
«MATERIALITY» AND THE COMPARISON OBJECTS EXPRESSED BY THE GENITIVE OF THE NAME WHEN COMPARATIVO IN THE POETIC LANGUAGE OF THE ACMEISTS: A.A. AKHMATOVA
The article shows the relationship of linguistic characteristics of poetic texts by Anna Akhmatova with the basic ideological attitudes of the acmeists - requirement consistency and attention to corporeal detail. Statistical data on the use of comparatives to create a clear logical structure in syntactic poetic work. It has been shown that comparative structures are used by the poet, the object of comparison is represented by the form of the genitive of a name different lexical-thematic groups, among which especially, there is the thematic group of names that call. Stated that in these cases, the realism of Acmeism expressed a clear transfer of spiritual experience through the mundane, through the household, and as the subject of comparison of widely used personal pronouns. In terms of convergence comparisons with other stylistic techniques are created more vivid and expressive images.
Key words: acmeism, comparative, adjective, materiality, consistency.
Начало XX в., ставшее трагической эпохой потрясения от двух мировых войн накануне великой революции, стало Серебряным веком русской литературы и создало множество литературных направлений. Ярчайшим направлением в поэзии первых десятилетий ХХ века остается акмеизм (от греч. ахмл 'высшая степень чего-либо, цвету-
© Твердохлеб О.Г., 2016
щая сила'), яркими представителями которого были С.М. Городецкий, А.А. Ахматова, Н.С. Гумилев, О.Э. Мандельштам, М.А. Кузмин, М.А. Зенкевич.
Изучение поэзии акмеистов имеет со времени своего возникновения (см. сборник статей критиков-современников: [1]) большую историю и в литературоведении (В.М. Жирмунский, Б. Эйхенбаум, Л.Г. Кихней, Е.В. Меркель, О.А. Клинга, О.А. Лекманов и мн. др.), и в лингвистике (В.В. Виноградов, С.С. Аверинцев и др.).
Поэзия А.А. Ахматовой (1889-1966) занимает особое место в литературе акмеизма. Ее изучению в литературоведческом аспекте посвящены работы В.М. Жирмунского (1973), М.Л. Гаспарова (1989), С.В. Бурдиной (2002); поэтический язык Ахматовой описывается в работах Б.М. Эйхенбаума (1923), В.В. Виноградова (1976), В.М. Жирмунского (2001); регулярно выпускаются сборники научных трудов, посвященные творчеству поэтессы (см.: «Анна Ахматова: эпоха, судьба, творчество: Крымский Ахматовский научный сборник» [2]). Однако до сих пор остается много невыясненного.
Объектом исследования в нашей статье является поэтический язык А.А. Ахматовой, в частности, грамматические средства выражения, способствующие выполнению задач, заявленных акмеистами в их программных работах.
I. Ключевые идеи акмеистов изложены в программных манифестах Н. С. Гумилёва «Наследие символизма и акмеизм», С.М. Городецкого «Некоторые течения в современной русской поэзии» (опубликованы в журнале «Аполлон» за 1913 в № 1) и О.Э. Мандельштама «Утро акмеизма» (1919). Они включали целый ряд положений, среди которых были требования логичности и внимания к вещным деталям.
Вещный, предметный мир как главная тема, доминанта акмеизма, потребовала замены «поэзии намеков и настроений» «искусством точно вымеренных и взвешенных слов»; стали цениться отточенность деталей, точно вымеренная композиция, предметная четкость стиха, «живописная, графическая четкость образов», «графичность в сочетании слов» [6, с. 31], а также логическая ясность.
О. Э. Мандельштам провозглашал: «Логика есть царство неожиданности. Мыслить логически значит непрерывно удивляться. Мы полюбили музыку доказательства. Логическая связь - для нас не песенка о чижике, а симфония с органом и пением...» [2]. Такая логическая ясность потребовала вовлечение в художественное пространство стихотворений определенных грамматических построений. В.М. Жирмунский даже пишет о «логическом синтаксисе» и «логических формах синтаксической связи как основе композиционного оформления», «свидетельствующих о проникновении в поэзию Ахматовой чуждой эпохе символизма рациональной стихии» [7, с. 332-336].
Логико-лингвистическим построением, свойственным русскому синтаксису, становятся у акмеистов разные сравнительные конструкции, особенно включающие грамматическую форму, способную самостоятельно выражать компаративную семантику, -степень сравнения имен прилагательных, наречий, слов категории состояния.
Путем выборки из поэтического подкорпуса Национального корпуса русского языка (НКРЯ) [8] нами было обнаружено более 2,5 тысячи конструкций с компарати-вами от прилагательных, наречий и слов категории состояния, с разной степенью частотности используемых поэтами-акмеистами (подробный анализ статистических данных см. в нашей предыдущей работе: [12]). Из них в подборке по А.А. Ахматовой НКРЯ показал:
- 303 документа из найденных 945 общим объемом 6 443 предложения;
- 513 вхождений - 0,85% от 60 200 слов.
Логичность и «вещность» обусловили не только активное употребление компара-тивов, но и некоторые особенности употребления конструкций, включающих в свой состав компаративы.
«Для акмеистов вещи реальной действительности имеют значение сами по себе» [11], поэтому возникает необходимость обозначения «статического состояния», и компаративные конструкции здесь оказываются весьма кстати, т. к. сравнение, обычно включающее в себя три элемента: субъект сравнения (то, что сравнивается), объект сравнения (то, с чем сравнивается) и основание (признак) сравнения (общее у сравниваемых предметов), отражает реальность вне действия, т. е. статически.
Заявленные эстетическими манифестами акмеистов «борьба за нашу планету Землю», за «природу всех вещей» и «бесповоротное принятие мира во всей совокупности красот и безобразий» [4] потребовали называния этих «вещей», а это, в свою очередь, определило «преобладание в стихах имен существительных и незначительную роль глагола» [11]. Потому среди обнаруженных нами сравнительных конструкций оказалось достаточно много случаев (более 200), где с компаративом сочетаются имена в родительном падеже.
Далее мы подробнее опишем именно эту группу сравнительных конструкций, выявленных в поэтическом языке А.А. Ахматовой (около 50 единиц).
II. В.В. Виноградов указывал, что «сравнительная степень с объектом в родительном падеже является одним из излюбленных Ахматовой средств нового, непривычного сцепления "фраз"» [3, с. 409].
По данным нашей картотеки, объект сравнения, представленный формой родительного падежа имени в обнаруженных нами конструкциях, распределяется по самым разным лексико-тематическим группам, среди которых отметим несколько, выражающих запечатленное особенно точно, реалистично, зримо:
1) названия природных стихий и атмосферных явлений, напр.: Эти глаза зеленее моря... (А.А. Ахматова. У самого моря); Заря была себя самой алее... (А.А. Ахматова. Городу Пушкина); Взоры огненней огня... (А.А. Ахматова. «Взоры огненней огня...»); Какой короткой сделалась дорога, / Которая казалась всех длинней (А. А. Ахматова. «Не мудрено, что похоронным звоном...»);
2) названиях времен года, частей суток, напр.: Но не было в мире прекрасней зимы... (А.А. Ахматова. Еще тост); А тебе от речи моей / Стали ночи светлее дней (А.А. Ахматова. «Как у облака на краю...»);
3) названия архитектурных сооружений, напр.: Воздвигнуто зданье прочней пирамид (А.А. Ахматова. Слава миру!); И не было в небе <...> длиннее мостов... (А.А. Ахматова. Еще тост); Белее сводов Смольного собора, / <...> Она была (А.А. Ахматова. «Тот голос, с тишиной великой споря...»);
4) названия растений, напр.: Там поет бродяга-соловей, / <...> земляники слаще... (А.А. Ахматова. «Уходи опять в ночные чащи...»); Эти глаза <... > / И кипарисов наших темнее... (А.А. Ахматова. У самого моря); - Этот сад / Всех садов и всех лесов дремучей... (А.А. Ахматова. Под Коломной);
5) названия неодушевленных реалий, предметов быта, материалов и изделий из них, пищи, напр.: И не было в небе узорней крестов, / Воздушней цепочек (А.А. Ахматова. Еще тост); А небо ярче синего фаянса (А.А. Ахматова. «Весенним солнцем это утро пьяно...»); И прочнее ижевской стали / (Это значит, прочнее всего) / Слово то, что сказал нам Сталин, / - Наша слава и торжество (А.А. Ахматова. Волга - Дон); Там поет бродяга-соловей, / Слаще меда... (А.А. Ахматова. «Уходи опять в ночные чащи...»); С каждым днем <...>/ Хрупче воска - тело (А.А. Ахматова. Сказка о черном кольце); Значит, хрупки могильные плиты, / Значит, мягче воска гранит... (А.А. Ахматова. Поэма без героя). Как видим, в последних двух примерах один и тот же объект сравнения (воск) употреблен при разных компаративах (хрупче, мягче).
Зримость достигается в том числе и за счет основания сравнения, в роли которого представлены компаративы от имен прилагательных со значением свойств и качеств, которые непосредственно воспринимаются органами чувств и (или) выражают оценку.
Именно такие признаки, проявляясь в разной степени в разных предметах, могут изменяться, что и фиксируют выше приведенные отрывки из поэтических текстов А.А. Ахматовой. В них везде чувствуется вещная, конкретная плоть мира: его четкие пространственные формы и контуры (длиннее мостов, узорней крестов), цвет (кипарисов темнее, зеленее моря, ярче синего фаянса, светлее дней, лесов дремучей), вкус (слаще меда, земляники слаще), вес (воздушней цепочек), твердость (мягче воска, прочнее стали, прочней пирамид, хрупче воска).
При этом сочетание компаративов и «вещных» имен создает внутреннюю связь между внешней средой и потаенно бурной жизнью лирического героя, особенно когда субъектом сравнения становится человек (люди) и его части: глаза зеленее моря; глаза кипарисов темнее, хрупче воска - тело.
Названия отвлечённых реалий, действий, чувств, физических ощущений, состояний в позиции объекта сравнения в нашем материале не частотны и также приводятся при компаративах, называющих свойства и качества, непосредственно воспринимаемые органами чувств, и (либо) выражающих оценку, что в определенной степени конкретизирует описываемое событие.
Ср. следующие примеры: А за нами таких миллионы, / И безмолвнее шествия нет (А.А. Ахматова. Поздний ответ); Там поет бродяга-соловей <...> / Даже слаще ревности моей (А.А. Ахматова. «Уходи опять в ночные чащи...»); И звуков нет возвышенней и чище. (А.А. Ахматова. Говорят дети); Как была я ему запретней / Всех семи смертельных грехов (А.А. Ахматова. Решка. Поэма без героя); И какою-то сотою мукой, / Что всех чище и всех черней (А.А. Ахматова. Запретная роза); Но в мире нет власти Грозней и страшней, / Чем вещее слово поэта (А.А. Ахматова. «...Но в мире нет власти...»); И голос мой - и это, верно, было / Всего страшней - сказал из темноты... (А.А. Ахматова. «Так вот он - тот осенний пеизаж...»).
III. Поэзия Анны Ахматовой характеризуется глубокой лиричностью и грустью, особой интимностью и сдержанностью, душевным переживанием и диссонансом. Потому для поэтической манеры поэтессы особо характерна в позиции объекта сравнения в компаративной конструкции тематическая группа имен, называющих лиц (человек, люди и др.).
Рассмотрим детально эту группу.
1. Вещный, предметный мир - главная тема акмеизма - включает в себя и физиологию человека как отражение его психологии. Приведем слова О.Э. Мандельштама из его программной статьи «Утро акмеизма»: «Мы не хотим развлекать себя прогулкой в „лесу символов", потому что у нас есть более девственный, более дремучий лес - божественная физиология, бесконечная сложность нашего темного организма. <...> Любите существование вещи больше самой вещи и свое бытие больше самих себя - вот высшая заповедь акмеизма. А = А: какая прекрасная поэтическая тема. Символизм томился, скучал законом тождества, акмеизм делает его своим лозунгом.» [5].
В компаративах с именами в форме родительного падежа, относящимся к тематической группе «человек», возникает ахматовская «вещная» символика. Ср. особо характерные примеры: А я стала безродных безродней... (А.А. Ахматова. «Позвони мне хотя бы сегодня...»); А теперь, усопших бестелесней / <...> Я к нему влетаю... (А.А. Ахматова. «Первый луч - благословенье Бога ...»); По столице одичалой шли, / Там встречались, мертвых бездыханней... (А.А. Ахматова. Посвящение. Реквием); Стала забывчивей всех забывчивых... (А.А. Ахматова. «Вместо мудрости - опытность,
пресное...»); И томился драгунский Пьеро, - / Всех влюбленных в тебя суеверней... (А. А. Ахматова. Поэма без героя).
Здесь реалистичность акмеизма у поэтессы выражается в четкой передаче душевных переживаний через обыденное, через бытовое. Чаще в качестве объекта сравнения становятся печальные в земной жизни явления (безродные, усопшие, мертвые), что и придает особую грусть и душевный диссонанс поэзии Анны Ахматовой.
В отрицательных оборотах сравнительная степень может приобретать значение превосходной: Но в мире нет людей бесслезней... (А.А. Ахматова. «Не с теми я, кто бросил землю...»).
2. В таких конструкциях представлены и местоимения.
1) Бесспорно, отображение замкнутого, узкого интимного мира потребовало употребления в тексте в позиции объекта сравнения личных местоимений для указания на лицо (лиц).
Личное местоимение 1-го лица множественного числа мы указывает на некое объединение (я-автор, я-лирический герой и еще кто-то), ср.: И, наверное, насразлученней /В этом мире никто не бывал (А. А. Ахматова. Через много лет); Но в мире нет людей бесслезней, / Надменнее и проще нас (А.А. Ахматова. «Не с теми я, кто бросил землю...»).
Личное местоимение 2-го лица множественного числа вы указывает на окружение автора, на окружение лирического героя: А теперь он знает все не хуже / Мудрых и старых вас (А.А. Ахматова. «Мальчик сказал мне: "Как это больно!"...»).
2) Есть и определительное местоимение, напр., другой в форме множественного числа: Тот, кто был других смелее... (А.А. Ахматова. Сказка о черном кольце); Он не лучше других и не хуже... (А.А. Ахматова. Поэма без героя). При введении еще одного местоимения (в данном случае притяжательного твоя, согласующегося с именем в позиции субъекта сравнения) создается еще большая интимность, ср.: Твоя избранница покорней Других... (А.А. Ахматова. Последнее письмо). Хотя обычно при помощи слова всех образуется сложная превосходная степень: А ты, конечно, всех проворней... (А.А. Ахматова. Последнее письмо).
Во всех выявленных нами компаративных конструкциях с одушевленным объектом сравнения субъекты сравнения также являются одушевленными, в результате такого сопоставления одного лица с другим лицом (другими лицами) изображаемое конкретизируется, становится более очевидным.
3. Части тела обычно представлены в сочетании со сложной превосходной степенью (образованной при помощи слова всех): - «Сильней всего на свете/ Лучи спокойных глаз» (А.А. Ахматова. ««Горят твои ладони...»); - «Белей всего на свете/ Была ее рука» (А.А. Ахматова. ««Горят твои ладони...»); Всех наряднее и всех выше, / <...> Голова Madame de Lamballe (А.А. Ахматова. Через площадку. Поэма без героя). В последнем примере для объекта сравнения дается часть тела достаточно известного, популярного лица той эпохи, что делает стих конкретнее, реальнее.
4. Изображение узкого, замкнутого мира лирической героини вводит и ограничение на употребление одушевленных существительных, в частности, функциональных названий лиц (по профессии и роду занятий, по принадлежности к социальной и возрастной группе), которые в современном языке становятся активным средством. Кроме этого в выявленных нами примерах нет и релятивов родства (отец, мать, сын, дочь, брат, сестра, дитя, ребенок и др.) для обозначения объекта сравнения, выраженного родительным падежом имени, так как эти слова с коннотацией домашнего уюта, душевной теплоты оказываются невозможными в «драматургичной» акмеистической поэзии А. А. Ахматовой, изображающей душевные муки лирического героя, душевный диссонанс.
IV. Отметим, что в компаративных конструкциях в поэтическом языке А.А. Ахматовой всё же одушевленным чаще оказывается субъект сравнения, для указания на который также используются личные местоимения, в употреблении которых имеется некоторые особенности.
1) Особо частотным является местоимение 1-го лица единственного и множественного числа я. Ср.: Как была я ему запретней / Всех семи смертельных грехов (А. А. Ахматова. Решка. Поэма без героя); Неужто я всех виноватей / На этой планете была? (А. А. Ахматова. Подражание Кафке); Я всех на земле виноватей, / Кто был и кто будет, кто есть (А.А. Ахматова. «Кому и когда говорила...»), т. к. автору особенно важно передать свои чувства, свой внутренний мир, а это значит высказаться от первого лица.
2) Личные местоимения 2-го лица единственного числа ты, употребляющиеся в современном русском языке «при обращении к одному лицу, преимущественно близкому» [9; 667], у А. А. Ахматовой передают чувство близости, хорошего знакомства автора со своим лирическим героем: А ты, конечно, всех проворней... (А.А. Ахматова. Последнее письмо); Всегда нарядней всех, всех розовей и выше, / Зачем всплываешь ты со дна погибших лет... (А. А. Ахматова. Тень).
3) Личные местоимения 3-го лица единственного и множественного числа он, она, они, указывают на известное, возможно, уже упомянутое, лицо или их совокупность: . они казались / Всех благородней, сдержанней, скромнее (А. А. Ахматова. Пауки в окне); при употреблении форм единственного числа в контексте возникает еще и указание и на пол - мужской: Он не лучше других и не хуже... (А.А. Ахматова. Поэма без героя) или женский: Белее сводов Смольного собора, / <...> Она была (А.А. Ахматова. «Тот голос, с тишиной великой споря...»).
Личные местоимения в позиции субъекта сравнении, отражая склонность поэтессы к самоанализу, как бы впускают читателя в глубоко личный мир автора, делают его соучастником событий, описываемых в стихотворении.
4) Относительное местоимение кто и отрицательное местоимение никто при компаративе в стихах поэтессы вызывают некую недосказанность, неясность, неизвестность, создавая таинственность и загадочность, ср.: И догнав меня в аллее, / Тот, кто был других смелее, / Уговаривал меня / Подождать до склона дня (А. А. Ахматова. Сказка о черном кольце); И доблесть народа, и доблесть того, / Кто нам и родней, и дороже всего, / Кто - наше победное знамя! (А. А. Ахматова. «Нам есть чем гордиться и есть что беречь...»); И, наверное, нас разлученней / В этом мире никто не бывал. (А. А. Ахматова. Через много лет).
V. Наш материал свидетельствует о том, что сравнения часто сочетаются с другими стилистическими приёмами. Конвергенция стилистических приёмов помогает созданию ярких и выразительных образов при лексической «скудости», отмеченной, в частности, в поэзии Анны Ахматовой В.В. Виноградовым [3, с. 367].
Опишем выявленную нами конвергенцию стилистических приёмов.
1. Используются традиционные для художественных построений лексические связи между компаративами в роли основания сравнения, напр., синонимические: Кто нам и родней, и дороже всего... (А.А. Ахматова. «Нам есть чем гордиться и есть что беречь...») или антонимические: Он не лучше других и не хуже... (А.А. Ахматова. Поэма без героя). Может создаваться и оксюморон, напр.: А тебе от речи моей / Стали ночи светлее дней (А.А. Ахматова. «Как у облака на краю...»).
2. Выражение компаративной семантики может быть усилено средствами словообразовательного уровня (суффиксация, префиксация), а именно:
• при помощи суффикса -оват-, ср.: Я всех на земле виноватей, / Кто был и кто будет, кто есть (А.А. Ахматова. «Кому и когда говорила...»); Неужто я всех ви-
новатей / На этой планете была? (А. А. Ахматова. Подражание Кафке); Так и знай: обвинят в плагиате... / Разве я других виноватей? / Впрочем, это мне все равно. (А. А. Ахматова. Решка. Поэма без героя), где прилагательное виноватый с суффиксом -оват- добавляет в сравнительное значение конструкции оттенок своеобразной уменьшительности, неполноты, ослабленности ('несколько', 'слегка') качества;
• при помощи приставки пре- (единичный пример), обозначающей «высшую степень качества, названного мотивирующим словом» [10,1, § 706]: Но не было в мире прекрасней зимы... (А.А. Ахматова. Еще тост);
• при помощи приставки раз-, обозначающей «высшую степень проявления качества, названного мотивирующим словом» [10,1, § 711], ср.: И, наверное, насразлу-ченней / В этом мире никто не бывал (А. А. Ахматова. Через много лет);
• при помощи приставки без- в прилагательном (субстантивированном), ср. следующий пример: А я стала безродных безродней. (А.А. Ахматова. «Позвони мне хотя бы сегодня...»), где нагнетание одноструктурных образований с префиксом без-создает еще одно основание для сравнения - по отсутствию признака. Хотя в позиции дополнения при компаративе всё-таки слова с этой приставкой единичны, а гораздо чаще представлены указанные словообразовательные типы слов в качестве основания сравнения, ср.: А за нами таких миллионы, / И безмолвнее шествия нет (А.А. Ахматова. Поздний ответ); А теперь, усопших бестелесней / <...> Як нему влетаю... (А.А. Ахматова. «Первый луч - благословенье Бога...»); По столице одичалой шли, / Там встречались, мертвых бездыханней... (А.А. Ахматова. Посвящение. Реквием); Но в мире нет людей бесслезней, / Надменнее и проще нас (А. А. Ахматова. «Не с теми я, кто бросил землю...»). Такое активное употребление описанных образований объясняется семантикой этих прилагательных, характеризующихся «отсутствием того, что названо мотивирующим слова» [10,1, § 686], а потому особенно способствующие раскрытию творческого стиля поэтессы, окрашенного в тона грусти и печали.
3. Конкретные, и вместе с тем яркие, выразительные, образы создает поэтесса при помощи сочетания сравнения с разными типами повторов. В частности, нами обнаружены такие конвергенции:
а) повтор основания сравнения: Там поет бродяга-соловей, / Слаще меда, земляники слаще... (А.А. Ахматова. «Уходи опять в ночные чащи...»); И прочнее ижевской стали/ (Это значит, прочнее всего) (А.А. Ахматова. Волга - Дон);
б) повторов субъекта и объекта сравнения: - Этот сад / Всех садов и всех лесов дремучей... (А.А. Ахматова. Под Коломной). В том числе и повтор только семантический (при сравнении с собою), что достигается введением формы родительного падежа возвратного местоимения себя), ср.: Заря была себя самой алее... (А.А. Ахматова. Городу Пушкина);
в) повтор родственных слов: Взоры огненней огня... (А.А. Ахматова. «Взоры огненней огня...»);
г) повтор разных форм одного и того слова: Стала забывчивей всех забывчивых... (А.А. Ахматова. «Вместо мудрости - опытность, пресное...»);
д) повтор одноструктурных образований, напр.: А я стала безродных безродней... (А.А. Ахматова. «Позвони мне хотя бы сегодня...»).
Такие повторы, являясь средством усиления, выделения внимания читателя, создают особую функциональную значимость, как бы уравнивают, уравновешивают разные части сравнения (субъект и объект сравнения, основание сравнения и объект), либо подчеркивают их равнозначность друг другу. При этом и стих, и эмоции становятся лаконичными. Об этом писал Б.М. Эйхенбаум: «Лаконизм стал принципом построения. Лирика утеряла как будто свойственную ее природе многословность. Все сжалось -
50
размер стихотворений, размер фраз. Сократился даже самый объем эмоций или поводов для лирического повествования» [13, с. 89].
4. Вносит в описание высокую степень экспрессии, повышает силу функционального воздействия на читателя и нагнетание компаративов типа: Всего прочнее на земле печаль/ И долговечней - царственное Слово (А. А. Ахматова. «Кого когда-то называли люди...»); ...они казались / Всех благородней, сдержанней, скромнее (А.А. Ахматова. Пауки в окне); Всегда нарядней всех, всех розовей и выше, / Зачем всплываешь ты со дна погибших лет... (А. А. Ахматова. Тень).
5. Характерной особенностью большинства примеров является предельная контактность объекта и основания сравнения, что придает сравнению психологическую глубину, ср. конструкции:
• с препозицией объекта: А я стала безродных (препозиция) безродней... (А.А. Ахматова. «Позвони мне хотя бы сегодня...»)
• с постпозицией объекта: Белее (постпозиция) сводов Смольного собора, / <.. .> Она была (А.А. Ахматова. «Тот голос, с тишиной великой споря...»),
• а также с пост- и препозицией при нагнетании: Там поет бродяга-соловей, / Слаще меда (постпозиция), земляники (препозиция) слаще... (А.А. Ахматова. «Уходи опять в ночные чащи...»).
Таким образом, проведенное нами исследование выявило связь языковых особенностей поэтических текстов А. А. Ахматовой с их основными идейными установками - требованием логичности и внимания к вещным деталям. А потому в компаративных конструкциях, употребляемых поэтессой, объект сравнения представлен формой родительного падежа имени разных лексико-тематических групп. Среди этих групп особо активно функционируют имена, называющие лиц. В таких случаях реалистичность акмеизма выражается четкой передачей душевных переживаний через обыденное, через бытовое, а в качестве субъекта сравнения активно используются личные местоимения. При конвергенции сравнений с другими стилистическими приёмами (синонимия и антонимия, средства суффиксации и префиксации, разные типы повторов, нагнетание, предельная контактность) создаются более яркие и выразительные образы.
Библиографический список
1. Акмеизм в критике. 1913-1917 / сост. О.А. Лекманова и А.А. Чабана; вступ. ст., примеч. О.А. Лекманова. СПб.: Изд-во Тимофея Маркова, 2014. 544 с.
2. Анна Ахматова: эпоха, судьба, творчество: Крымский Ахматовский научный сборник / Сост. и науч. ред. Г.М. Темненко. Вып. 6. Симферополь: Крымский Архив, 2008. 276 с.
3. Виноградов В. В. О поэзии Анны Ахматовой (Стилистические наброски) // Виноградов В.В. Поэтика русской литературы: Избранные труды. М.: Наука, 1976. С. 482-508.
4. Городецкий С. Некоторые течения в современной русской поэзии // Антология акмеизма: Стихи. Манифесты. Статьи. Заметки. Мемуары / Вступ. статья, сост. и примеч. Т. А. Бек. М.: Московский рабочий, 1997. С. 202-207.
5. Мандельштам О.Э. Утро акмеизма // Собрание сочинений в 4 тт. М.: Арт-Бизнес-Центр, 1993. Т. 1. URL: http://rvb.ru/mandelstam/01text/vol_1/03prose/1_250.htm
6. Жирмунский В.М. Преодолевшие символизм // Русская мысль. М. 1916. № 12. С. 2556. URL: http://postsymbolism.ru/joomla/index.php?option=com_content&task=view&id= 20&Itemid=39
7. Жирмунский В.М. К вопросу о синтаксисе А. Ахматовой // Жирмунский В.М. Вопросы теории литературы. Статьи 1916-1926. Л.: Academia, 1928. C. 332-336. URL: http://ahmatova.niv.ru/ahmatova/kritika/zhirmunskij-k-voprosu-o-sintaksise-ahmatovoj.htm
8. Национальный корпус русского языка. URL: http://search.ruscorpora.ru/
51
9. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Рус. яз., 1988. 750 с.
10. Русская грамматика. В 2 т. / редкол.: Н.Ю. Шведова (гл. ред.) [и др.]. М.: Наука, 1980. Т. I. 784 с.
11. СовсунВ. Акмеизм, или Адамизм // Литературная энциклопедия. В 11 т. М., 19291939. URL: http://feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/le1/le1-0702.htm
12. Твердохлеб О.Г. Простые формы сравнительной степени прилагательных, наречий и слов категории состояния в поэзии акмеистов (статистические данные) // Научная интеграция. Сборник научных трудов. М.: Издательство «Перо», 2016. С. 1170-1172. URL: http://olimpiks.ru/d/797165/d/nauchnayaintegratsiya(2).pdf
13. Эйхенбаум Б.М. Анна Ахматова. Опыт анализа // Эйхенбаум Б. О поэзии. Л.: Советский писатель, 1969. С. 75-147.
References
1. Lekmanov O.A. & A.A. Shepherd (introd.). The Acmeism in criticism. 1913-1917], article, note. O.A. Lekmanov. SPb.: The publishing house of Timothy Markova, 2014. 544 p.
2. Temnenko G.M. (ed.) Anna Akhmatova: age, destiny, and creativity: the Crimean Akhmatova scientific collection. Vol. 6. Simferopol: The Crimean Archive, 2008. 276 p.
3. Vinogradov V.V. About the poetry of Anna Akhmatova (Stylistic sketches) // Vinogradov V.V. The Poetics of Russian literature: Selected works. M.: Nauka, 1976. P. 482-508.
4. Gorodetsky S. Some trends in contemporary Russian poetry // The anthology of Acmeism: Poems. Manifests. Article. Notes. Memoirs / Introd. the article, comp. and notes. T.A. Beck. Moscow, 1997. P. 202-207.
5. Mandelstam O.E. Morning of Acmeism // collected works in 4 vols., Moscow: Art-Business-Centre, 1993. Vol. 1. URL: http://rvb.ru/mandelstam /01text/vol_1/03prose/1_250.htm
6. Zhirmunskij V.M. Overcame symbolism // Russkaya Mysl'. M. 1916. No. 12. P. 25-56. URL: http://postsymbolism.ru/joomla/index.php?option=com_content&task=view&id=20&Itemid
=39
7. Zhirmunskij V.M. To the question about the syntax of Anna Akhmatova // Zhirmunskij V.M. problems in the theory of literature. Article 1916-1926. Leningrad: Academia, 1928. Р. 332-336. URL: http://ahmatova.niv.ru/ahmatova/kritika/zhirmunskij-k-voprosu-o-sintaksise-ahmatovoj .htm
8. National corpus of the Russian language. URL: http://search.ruscorpora.ru/
9. Ozhegov S.I. Dictionary of Russian language. M.: Rus. lang., 1988. 750 р.
10. Russian grammar. In 2 vols. N.Yu. Shvedova (ed.) [et al.]. M.: Nauka, 1980. Vol. 1. 784 p.
11. Sovsun V. Acmeism, or Adamism // Literary encyclopedia. Vol. 11. M., 1929-1939. URL: http://feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/le1/le1-0702.htm
12. Tverdokhleb O.G. Simple forms of comparative degree adjectives, adverbs and words of category of state in the poetry of acmeists (statistical data) // Scientific integration. Collection of scientific works. M.: Publishing House "Pero", 2016. P. 1170-1172. URL: http://olimpiks.ru/d/797165/d/nauchnayaintegratsiya(2).pdf
13. Eichenbaum B.M. Anna Akhmatova. Experience in the analysis // Eichenbaum B. About poetry. Leningrad: Soviet writer, 1969. P. 75-147.
