CC BY
89
28(70) - 2011
Инновации
УДК 338.24
вертикальная интеграция
как стратегия инновационного
развития предприятий нефтяной
отрасли и фактор минимизации рисков
А. П. ТОМИНА,
аспирант, преподаватель кафедры антикризисного и стратегического менеджмента
Е-mail: anntomina@mail. ru Российский государственный торгово-экономический университет
Для успешного развития предприятий отечественного нефтяного комплекса необходима разработка стратегии инновационного развития на долгосрочную перспективу. Таковой могла бы стать стратегия вертикальной интеграции, практическая реализация которой призвана обеспечить экономическую привлекательность, финансовую устойчивость и рентабельность нефтяного сектора российской энергетики.
Ключевые слова: стратегия, проблема, развитие, модель, инновация, мультипликатор, анализ, интеграция.
В последние годы Россия занимает лидирующие позиции по объему добычи нефти, обеспечивая 12 % ее мировой торговли [16]. Достигнутые показатели в России в 2010 г. соответствуют прогнозной оценке Министерства экономического развития РФ, данной в апреле 2007 г., в соответствии с которой объем добычи будет снижаться и к 2010 г. достигнет уровня в 492—514 млн т [2, с. 109].
Наилучшие результаты в 2010 г. были достигнуты крупнейшими вертикально интегрированными нефтяными компаниями (далее — ВИНК) России, на долю которых приходилось порядка 90 % всей добытой в стране нефти — ОАО «Роснефть», ОАО «ЛУКОЙЛ», ОАО «ТНК-ВР», ОАО «Сургутнефтегаз» и ОАО «Газпром». Операторами соглашений о разделе продукции в 2010 г. было добыто 2,9 %
российского сырья, что ниже показателя 2009 г. на 0,1 %. Доля прочих производителей, к которым относится более 160 мелких нефтедобывающих организаций, в 2010 г. относительно 2009 г. увеличилась на 2,3 % и составила 7,6 %.
Переработка нефти в РФ росла стабильными темпами на протяжении последних нескольких лет до 2009 г. В 2004—2008 гг. темпы прироста первичной переработки составляли 3,2—6,2 % в год при темпах прироста добычи нефти 2,1—2,2 % в 2005—2007 гг. и ее снижении на 0,7 % в 2008 г. Доля переработки нефти от ее добычи выросла с 42,5 % в 2004 г. до 48,4 % в 2008 г.
В настоящее время эффективность нефтепереработки и качество производимых нефтепродуктов в России остаются существенно ниже мирового уровня. Глубина переработки сырья в 2004—2010 гг. росла чрезвычайно медленными темпами и в 2010 г. составила 73 %, тогда как в ведущих промышленно развитых странах, например США, ее уровень достигает 90—95 % [15, с. 23—24]. При этом уровень переработки в 70—73 % подразумевает получение порядка 60—70 млн т мазута в год и дешевых остаточных продуктов с высоким содержанием серы. При внедрении гидрокрекинга и каталитического крекинга объемы темных нефтепродуктов можно преобразовать в 40—50 млн т светлых — высоко-
Таблица 1
Производство нефти и основных нефтепродуктов в 2004—2010 гг.
Показатель 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010
Добыча нефти, включая газовый конденсат, млн т 458,8 470 480,5 491,3 488,5 494,2 505,1
Первичная переработка нефти, млн т 195 208 220 229 236,3 236 248,8
Доля переработки нефти от ее добычи, % 42,5 44,3 45,8 46,6 48,4 47,8 49,3
Автомобильный бензин, % 103,8 104,8 107,4 102,1 101,8 100,5 100,8
Дизельное топливо, % 102,7 108,5 107 103,4 104,1 97,7 104,4
Топочный мазут, % 97,8 105,8 104,5 105,2 101,9 100,8 108,9
Керосин авиационный, % 108,5 105,9 111,2 92,4 112,5 90,5 106,3
качественные бензины, отвечающие требованиям стандартов Евро-4 и Евро-5, и авиационное топливо, которые имеют высокую добавленную стоимость.
В целом по отрасли переработка нефти в 2010 г. относительно 2009 г. показала положительную динамику и выросла на 5,5 %. Основной объем переработки нефти в РФ за период 2008—2010 гг. приходится на ВИНК (табл. 2).
На фоне падения добычи в 2008 г. произошло некоторое снижение физического объема нефтяного экспорта. Однако в 2009 г. его рост восстановился (табл. 3). Чистый экспорт нефти и нефтепродуктов в 2010 г. составил 379 млн т и увеличился на 1,9 % по сравнению с предыдущим годом. Удельный вес чистого экспорта нефти и нефтепродуктов в производстве нефти составил 75 %, т. е. сократился относительно 2009 г. на 0,3 %. Чистый экспорт нефти в 2010 г. составил 48,7 % ее производства и сократился относительно 2009 г. на 2,8 %.
При некотором повышении доли нефтепродуктов в структуре нефтяного экспорта по-прежнему преобладает вывоз непереработанного сырья, составивший в 2010 г. 65,1 % общего объема экспорта нефти и нефтепродуктов. Анализ динамики российского нефтяного экспорта с 2004 по 2010 г. свидетельствует об увеличении в нем доли нефтепродуктов, удельный вес которых вырос с 24,3 до 34,9 %. В ус-
ловиях резкого снижения внутреннего потребления нефти более чем в 2 раза (с 269,9 млн т в 1990 г. до 124,1 млн т в 2009 г.) удельный вес чистого экспорта нефти и нефтепродуктов в производстве нефти повысился за указанный период с 47,7 до 75 %.
Сложившаяся ситуация свидетельствует об усилении экспортной ориентации нефтяного сектора по сравнению с предкризисным периодом, причиной которой стало значительное сокращение внутреннего потребления нефти в результате рыночной трансформации российской экономики.
Все сказанное позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на доминирующую роль нефтегазовой промышленности и ее относительно устойчивое развитие, а также весьма существенную ресурсную базу, этот вид деятельности сталкивается с рядом проблем, многие из которых носят стратегический характер и могут негативно повлиять на долгосрочное экономическое развитие как топливно-энергетического комплекса, так и всей экономики страны в целом.
В процессе развития нефтяного комплекса российской энергетики за последние годы весьма четко обозначился круг остро стоящих проблем. К их числу относятся [16]:
- нерациональное недропользование (низкий коэффициент извлечения нефти) и отсутствие
Компания 2008 2009 2010 2010 г. к 2009 г., %
Переработка нефти, тыс. т Доля, % Переработка нефти, тыс. т Доля, % Переработка нефти, тыс. т Доля, %
ОАО «Роснефть» 49 544 21 50 222 21,3 50 228 20,2 0,01
ОАО «ЛУКОЙЛ» 44 126 18,7 44 147 18,7 45 032 18,1 2
ОАО «Газпром нефть» 28 390 12 31 026 13,2 18 984 7,6 —38,8
ОАО «ТНК-ВР» 29 765 12,6 28 303 12 22 558 9,1 —20,3
ОАО «Сургутнефтегаз» 20 563 8,7 20 484 8,7 21 177 8,5 3,4
ОАО «Уфимский НПЗ» 20 362 8,6 20 746 8,8 21 193 8,5 2,2
ОАО «ТАИФ-НК» 7 669 3,2 7 791 3,3 8 104 3,3 4
Прочие 35 928 15,2 33 009 14 61 494 24,7 86,3
Всего... 236 301 100 235 728 100 248 770 100 5,5
Таблица 2
Переработка нефти в Российской Федерации основными вертикально интегрированными нефтяными компаниями в 2008—2010 гг.
Таблица 3
Чистый экспорт нефти и нефтепродуктов в 2004—2010 гг.
Показатель 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2010 г. к 2009 г., %
Чистый экспорт нефти, млн т 257,6 252,5 248,5 258,6 243,1 247,4 246,8 —0,2
Чистый экспорт нефтепродуктов, млн т 82,6 97 103,5 112,3 118,1 124,4 132,2 6,3
Доля нефтепродуктов в чистом экспорте нефти и нефтепродуктов, % 24,3 27,8 29,4 30,3 32,7 33,5 34,9 4,2
Чистый экспорт нефти, % к производству нефти 56,2 53,7 51,7 52,6 49,8 50,1 48,7 —2,8
Чистый экспорт нефти и нефтепродуктов, % к производству нефти 74,2 74,4 73,3 75,5 73,9 75,2 75 —0,3
комплексных технологий добычи и экономически эффективной утилизации углеводородов (сжигание попутного нефтяного газа);
- низкие инвестиционные возможности нефтяных компаний, обусловленные высокой налоговой нагрузкой на отрасль;
- наличие инфраструктурных ограничений для диверсификации экспортных поставок нефти;
- высокая степень монополизации рынков нефтепродуктов всероссийского, регионального и местного масштаба;
- высокий износ основных фондов нефтеперерабатывающей промышленности;
- низкое качество нефтепродуктов [1].
Успешное решение этих и других проблем,
стоящих перед нефтяным сектором, диктует необходимость поиска новых форм кооперации, развития интеграционных процессов, внедрения инноваций, совершенствования системы управления на корпоративном уровне. Весьма актуальной в этой связи является разработка рационально-выверенной стратегии долгосрочного устойчивого развития отечественных нефтяных компаний, практическая реализация которой позволит им успешно решать не только тактические, но и стратегические задачи, связанные с вхождением в мировую экономику и достижением глобальной конкурентоспособности [4, с. 11].
Зарубежный и российский опыт развития нефтяного комплекса свидетельствует, что одно лишь владение сырьевыми ресурсами не гарантирует получения прибыли в краткосрочной перспективе и роста стоимости бизнеса — в долгосрочной. Само обладание такими ресурсами — лишь исходное, но явно недостаточное условие, с которым связывается устойчивость развития этого вида экономической деятельности. Понимание этого факта, как свидетельствует анализ деятельности крупнейших нефтяных компаний, успешно функционирующих на мировом рынке, нацеливает предприятия на освое-
ние новой, глобально ориентированной стратегии вертикальной интеграции, которая принципиально меняет основы их функционирования [11, с. 86].
Проблемы вертикальной интеграции как стратегии долгосрочного развития давно находятся в поле зрения экономической науки, привлекая внимание и специалистов-практиков. В современной экономической литературе можно выделить несколько подходов (теорий), сторонники которых акцентируют внимание на тех или иных аспектах указанной стратегии.
Так, представители неоклассической теории (Л. Маккензи, Дж. Спенглер, Р. Познер, П. Рей, Дж. Стинглиц, Дж. Тироль, Ф. Шерер) рассматривают вертикальную интеграцию, во-первых, как возможность влияния на экономическую эффективность и прибыль благодаря объединению последовательных этапов технологической цепочки и решению проблемы «двойной надбавки». Согласно модели «двойной надбавки», чем выше концентрация на рынках конечной и промежуточной продукции, тем больший рост экономической эффективности обеспечивает вертикальная интеграция.
Во-вторых, — как риск создания барьеров входа в отрасль потенциальных конкурентов. Особенностью большинства неоклассических моделей является то, что они, в отличие от моделей институциональной теории, не ставят вопросов, связанных с информированностью производителей друг о друге, т. е. не учитывают проблемы неопределенности. Основное негативное влияние вертикальная интеграция оказывает при попытках вхождения конкурентов в отрасль.
Среди основных барьеров следует выделить ценовую дискриминацию, вызванную высокой промежуточной ценой производителя-монополиста, чей промежуточный товар используется на двух последующих рынках, а также установление производителем исключительных территорий для собственных розничных и оптовых торговцев.
Сторонники теории институционального анализа (Р. Коуз, О. Уильямсон, А. Алчиан, Х. Демсец, С. Гроссман, О. Харт) характеризуют вертикальную интеграцию как стратегию, практическая реализация которой позволяет успешно решать проблемы управления поведением исполнителя, распределения прав собственности. К числу ключевых достоинств этой стратегии, по мнению ученых, относится возможность минимизации трансакци-онных издержек, обусловленных:
- ограниченной рациональностью (неспособностью участников контракта прогнозировать все варианты будущих событий и выработать соответствующий план действий);
- риском оппортунизма (возможностью возникновения потерь из-за нарушения контрагентом контрактных обязательств);
- специфичностью активов (неизбежностью определенных потерь факторов производства при их альтернативном использовании).
При возникновении любого из этих трех обстоятельств эффективность рынка снижается по сравнению с долгосрочными контрактами и вертикальной интеграцией. Соответственно, становится выгодным все производить в рамках одного предприятия, а не покупать на рынке.
В рамках производственно-отраслевого подхода (Р. Блейер, Д. Казерман, А. Чандлер, Дж. Гриффин, М. Адельман) стратегия вертикальной интеграции рассматривается как инструмент организации прибыльного бизнеса. При этом традиционно подчеркивается, что эта стратегия имеет технологические корни, поскольку экономический эффект достигается благодаря передаче продукта по смежным производственным стадиям на основе технологического межорганизационного взаимодействия.
Стратегические выгоды вертикальной интеграции в рамках производственно-отраслевого подхода заключаются в сокращении затрат при объединении под единым контролем усилий различных производств всего технологического цикла, в улучшении информационного обеспечения бизнеса, создании гарантированных условий поставок, наличии постоянных бизнес-партнеров, а также во влиянии внутренней продуктовой специализации на спрос и предложение, в появлении возможности большей дифференциации продукции.
Сторонники теории динамических сравнительных преимуществ (Ж. Стиглер, Дж. Портер, Х. Ливсей) исследуют вертикальную интеграцию с учетом возможности успешной привязки этой стратегии к жизненным циклам продуктов и технологий.
По их мнению, активная интеграция протекает на ранней и поздней стадиях развития отрасли. На промежуточных этапах ее эволюции интеграционные процессы менее заметны. Кроме того, как полагают эксперты, вероятность успеха вертикальной интеграции достаточно высока, если хозяйствующие субъекты принадлежат к отраслям, находящимся в фазе роста или зрелости. В этом случае наблюдается значительное повышение производительности за счет масштабной экономии и укрепления рыночных позиций объединенного предприятия.
Представители теории корпоративных финансов (Ф. Модильяни, М. Миллер) анализируют влияние вертикальной интеграции на эффективность финансовых потоков и рыночную оценку организации. Целесообразность вертикальной интеграции рассматривается в сопоставлении инвестиционных проектов, различающихся по своим качественным признакам, с такими инструментами финансирования, как заемный и акционерный капитал, которые трактуются в качестве альтернативных структур управления.
Приведенные теории свидетельствуют о многоплановости вертикальной интеграции как стратегии долгосрочного развития. Разные научные школы акцентируют внимание на различных ее гранях. Но ученые-экономисты и специалисты-практики единодушны в главном: успешная реализация этой стратегии позволяет снижать бизнес-риски, увеличивает рыночную стоимость компаний, обеспечивает экономию на издержках производства, концентрацию ресурсов по наиболее эффективным направлениям технологической цепочки, повышает конкурентоспособность предприятия на внешнем рынке, оптимизирует использование производственной и социальной инфраструктуры, способствует внедрению инновационных технологий [9, с. 53—54]. При этом хозяйствующий субъект имеет возможность создавать необходимые элементы производственного цикла (товары, услуги) самостоятельно, внутри предприятия, вместо того, чтобы покупать их на рынке, а также предполагает в большей мере использование и генерирование внутренних, чем внешних связей предприятий [3, с. 17].
Изучение опыта создания и функционирования вертикально интегрированных компаний нефтяной отрасли в странах Запада позволяет говорить о том, что успешная реализация стратегии вертикальной интеграции на корпоративном уровне возможна лишь при наличии определенных предпосылок. К числу таковых могут быть отнесены:
- стремление нефтяных компаний к контролю над рынками сбыта конечной продукции (нефтепродукты и нефтехимия);
- необходимость создания эффективно управляемой организации производства и сбыта, обусловленная природными, технологическими и экономическими факторами;
- возможность экономии на масштабах производства (концентрация капитала и производства, наличие единой инфраструктуры, возможности маневра капиталом, мощностями, потоками сырья и продукции), способствующая сокращению удельных затрат и приросту сбытовой деятельности, массы и нормы прибыли;
- обеспечение в рамках вертикально-интегрированных структур контролируемых источников сырьевого обеспечения;
- международный характер нефтяного бизнеса и его теснейшая связь с мировой и национальной политикой современных государств [10, с. 210].
Анализ социально-экономической ситуации в современной России позволяет говорить о том, что указанные условия (предпосылки) сложились в нефтяном секторе национальной экономики. Однако российским нефтяным компаниям необходимо учитывать, что максимальный эффект от реализации стратегии вертикальной интеграции возможен только там, где принципиально меняются основы хозяйственной деятельности предприятия и модель управления им. В этой связи несомненный интерес представляет рассмотрение принципов функционирования зарубежных ВИНК.
Прежде всего следует отметить, что финансово-хозяйственная деятельность ВИНК приведена в соответствие с требованиями закона вертикальной интеграции, который исключает извлечение прибыли из промежуточного производства и инфраструктурных монополий. Согласно этому закону рентабельность промежуточных переделов должна быть близка к нулю [5, с. 15; 6, с. 3—27]. Тогда идет суммирование промежуточных издержек, формируется полная их величина, а прибыль определяется разностью между ценами реализации конечному потребителю и полными совокупными издержками. В таком случае от передела к переделу продукция передается по трансфертным ценам, т. е. по ценам, равным издержкам.
При дезинтеграции единой цепочки добавленной стоимости каждый передел прибавляет к своим индивидуальным издержкам прибыль по норме и передает по рыночным ценам. Тогда прибыль каждого предыдущего передела увеличи-
вает издержки каждого последующего (прибыль промежуточного звена превращается в издержки). Ясно, что при такой схеме формируется посреднический капитал, величина которого фактически составляет прямые потери для фонда накопления и потенциала модернизации и технического оснащения, повышения производительности нефтяной отрасли страны и отечественной промышленности. Напротив, при вертикальной интеграции (когда прибыль промежуточных переделов ограничена минимумом — не более 2—3 % или равна нулю) посредники исключаются из цепочки добавленной стоимости, и весь доход поступает в распоряжение Российской Федерации.
Звенья цепочки добавленной стоимости, организуемые в рамках ВИНК, являются воспроизводственными, объединяя собственно производство, распределение и товарно-денежное обращение выпускаемой продукции, позволяют использовать вертикальную интеграцию в качестве стратегии подавления конкуренции [14, с. 33].
Зарубежный опыт реализации стратегии вертикальной интеграции свидетельствует, что ВИНК есть органическое объединение не только добывающих и перерабатывающих производств, но и научно-исследовательских, научно-технологических и инжиниринговых центров, а также многопрофильной инфраструктуры отрасли по хранению, транспортировке и сбыту продукции конечного спроса.
Несомненным достоинством вертикальной интеграции является и тот факт, что она трансформирует экономический регулятор ценообразования, накопления, окупаемости и эффективности капитальных вложений, так как замещает частную норму прибыли общекорпоративной. Рационально и без инфляции, неценовым способом, решается проблема распределения эффекта, обеспечиваемого вложениями в новые средства производства, технологии, инновационно-технологические продукты и процессы.
Вертикально интегрированное строение корпорации позволяет организовать внутрикорпоративное взаимодействие всех ее звеньев по принципу «точно вовремя» [7, с. 237—256]. Кроме того, меняется корпоративная стратегия управления нефтяными холдингами. Она представляет собой общий план управления группой предприятий, описывает связи между элементами системы — дочерними структурами, присущие им особенности, подходы и действия по достижению определенных позиций в различных отраслях [13, с. 78—80].
В научной литературе справедливо отмечается, что корпоративная стратегия — это то, что превращает корпорацию из набора различных видов бизнеса в единое целое [12, с. 126]. Холдинговая компания, как правило, не вмешивается в оперативное управление дочерними подразделениями, ограничиваясь при этом влиянием на мотивацию управляющих органов этих предприятий, координацией их взаимодействия между собой, передачей им собственных технологий и новейших разработок. Лишь в исключительных случаях, например во время преодоления внутренних разногласий, возникающих при изменении стратегии, во время проведения реструктуризации, а также при значительных отклонениях деятельности предприятия от преследуемых ею целей холдинг усиливает свое влияние на оперативный менеджмент дочерних подразделений, а также на их руководителей.
В рамках ВИНК корпоративный хозяйственный механизм регулирует связь между заработной платой и производительностью труда на почасовой основе, с применением рациональных норм почасовой трудоемкости, результативности и производительности работников.
К тому же ВИНК представляет собой комплекс инновационно ориентированных цепочек и звеньев добавленной стоимости, нацеленных на увеличение мультипликатора добавленной стоимости. Отсюда заинтересованность в освоении продукции с более высокой долей добавленной стоимости и меньшими издержками.
Главным источником накопления для ВИНК служит не повышение цен, а сокращение издержек и стоимости, увеличение выпуска товаров. В условиях вертикальной интеграции обеспечивается снижение риска за счет следующих факторов:
- темпы производства для ВИНК обычно изменяются в меньшей степени, чем для неинтег-рированного предприятия;
- конечная цена реализации продукции у ВИНК менее изменчива, чем у неинтегрированной организации;
- ВИНК обычно пытается дифференцировать свою продукцию и рекламировать ее в большей степени, чем неинтегрированная;
- прибыль ВИНК варьируется в меньших пределах, чем прибыль неинтегрированного предприятия;
- инвесторы рассматривают ВИНК как менее рискованную компанию и предоставляют капитал по более низкой стоимости, чем для неинтегриро-ванной [8, с. 111—113].
Указанные достоинства и преимущества вертикальной интеграции, казалось бы, не оставляют сомнений в том, какую стратегию инновационного развития следует выбирать российским нефтяным компаниям на долгосрочную перспективу. Однако пока открытым остается вопрос о том, в какой мере отечественные предприятия нефтяного комплекса готовы к согласованию своих усилий, к тому, чтобы подчинить свои финансовые интересы жестким требованиям закона вертикальной интеграции.
Список литературы
1. Афанасьев В. Я. Инновационный менеджмент в нефтегазовом комплексе. М.: ГУУ, 2008.
2. Башмаков И. Энергетика России: стратегия инерции или стратегия эффективности? // Вопросы экономики. 2007. № 8.
3. Бутыркин А. Я. Вертикальная интеграция и вертикальные ограничения в промышленности. М.: Едиториал УРСС, 2003.
4. Бутыркин А. Я. Стратегические приоритеты развития российских интегрированных корпоративных структур на основных отраслевых рынках. М.: ТЕИС, 2004.
5. Губанов С. С. К политике неоиндустриализации России // Экономист. 2009. № 9.
6. Губанов С. С. Неоиндустриализация плюс вертикальная интеграция (о формуле развития России) // Экономист. 2008. № 9.
7. Данников В. В. Холдинги в нефтегазовом бизнесе: стратегия и управление. М.: Элвойс-М, 2004.
8. Ермилов О. М, Миловидов К. Н, Чугунов Л. С., Ремизов В. В. Стратегия развития нефтегазовых компаний. М.: Наука, 1998.
9. Ефременко Д. А. Вертикальная интеграция: теория, практика, формы, организация. М.: МГИУ, 2004.
10. Ленский Е. В. Корпоративный бизнес. М.: Арми-та-Маркетинг, Менеджмент, 2001.
11. Мат ыцин А. К. Современные тенденции развития корпоративных структур. М.: Новый век, 2002.
12. Портер М. Конкуренция: пер. с англ. М.: Виль-ямс, 2001.
13. Томпсон А., Стрикленд А. Стратегический менеджмент. Концепции и ситуации для анализа: пер. с англ. М.: Вильямс, 2007.
14. Уильямсон О. Вертикальная интеграция производства: соображения по поводу неудач рынка: пер. с англ. СПб: Экономическая школа, 1995.
15. Шмат В. О «революционной ситуации» в российской нефтепереработке // ЭКО. 2008. № 3.
16. Энергетическая стратегия России на период до 2030 года: распоряжение Правительства Российской Федерации от 13.11.2009 № 1715-р.
