CC BY
45
ЛИТЕРАТУРА
1. Нуруллаев А.А., Нуруллаев Ал.А. Религиозно-политический экстремизм // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер.: Политология. 2003. № 4. С. 83-92.
2. Янов А. После Ельцина. Веймарская Россия. М.: "Крук". 1995. 320 с.
3. Малышева Д. Проблемы безопасности Юга России: региональный и глобальный аспекты // Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 2. С. 30-39.
4. Тадевосян Э.В. Этнонация: миф или социальная реальность? // Социологические исследования. 1998. № 6. С. 61-68.
25 сентября 2008 г.
ББК 83.3 (2 Рос. Калм)
ВЕРБАЛЬНЫЙ КОМПОНЕНТ В ДЕТСКОЙ ОБРЯДНОСТИ КАЛМЫКОВ
Т. Г. Басангова
Жизнь человека от рождения до смерти сопровождалась теми или иными обрядами.
Среди них особо выделяются обряды детского цикла, которые помимо собственно действий сопровождались словесными текстами - благопожеланиями, заговорами, песнями. Родильный обряд, знаменующий появление нового человека на свет, у калмыков, как и у других монгольских народов, довольно сложен и состоит из нескольких этапов - это, в частности, рождение ребенка, отрезание пуповины, наречение именем, отрезание первородных волос.
По описанию детской обрядности у калмыков бытует обширная литература. Это труды этнографов, путешественников, побывавших в калмыцких степях с целью описания и изучения калмыцких кочевий [1].
Особое внимание в данных трудах уделено описанию семейной обрядности калмыков, в том числе обрядам детского цикла без упоминания словесных жанров. Начиная с 60-х годов прошлого столетия, во время полевых экспедиций в районы республики, организованных Калмыцким научно-исследовательским институтом языка, литературы, истории, были записаны образцы фольклора, в том числе и обрядового. Исследователями также началось осмысление имеющегося материала, выразившееся в написании ряда книг и научных статей. В книге Д.Д. Шалхакова исследована детская
обрядность калмыков, приведены тексты бла-гопожеланий [2].
В статьях Э.Б. Овалова приведена классификация благопожеланий [3].
В работах Т.Г. Басанговой исследована жанровая система обрядового фольклора калмыков [4]. В приложении к монографии "Магическая поэзия калмыков" даны тексты обрядовой поэзии детского цикла калмыков, которые зафиксированы в 80-90-х годах прошлого столетия с переводом на русский язык [5, с. 170-175].
Впервые в данной работе сделана попытка изучения поэзии, сопровождающей детский цикл. Ранее фольклористами обряд изучался односторонне, как отдельная часть от словесного поэтического творчества. Этнографы фиксировали только сам обряд и обрядовые действия. Записей обряда детского цикла и его вербального компонента встречается крайне редко. Перед фольклористами была поставлена задача зафиксировать в полной мере жанры обрядовой поэзии детского цикла - благопожелания, заговоры, песни. Каждый этап детской обрядности у калмыков, как, собственно, и у других монгольских народов, сопровождался специальными благопожеланиями-йорелами. Уже достаточно давно полевые исследования калмыцких фольклористов были направлены на фиксацию этого обрядового жанра. Тексты благопожела-ний данного цикла, подвержены классификации и в своих названиях определяют этапы
Басангова Тамара Горяевна - кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник отдела литературы, фольклора и джангароведения Калмыцкого института гуманитарных исследований Российской академии наук, 358000, г Элиста, ул. Илишкина 8, e-mail: [email protected].
Basangova Tamara - candidate of philology, senior research worker of the Literature, Folklore and Dzhangar Department of the Kalmyk Institute for Humanitarian Studies of the Russian Academy of Sciences, 8 Ilishkin Street, Elista, 358000, e-mail: [email protected].
родильной обрядности: Это прежде всего, Ьарсн нилхэн йврэлкн - благопожелание новорожденному, киис боохла тэвдг йврэл -благопожелание при перевязывании пупка, шин тврсн куукдт нер вглкнэ - благопожелание при имянаречении, мал заалкнд нерэдсн йврэл - благопожелание при дарении скота новорожденному, хувцна йврэл - благопожелание одежде.
Издавна калмыки стремились иметь много детей. Такое желание, которое выказывали как женщины, так и мужчины, отражено в калмыцких пословицах: "Садта кун - салата модн" - "Человек с детьми - это развесистое дерево". "Салата модн - бучрлдг, садта кун - жиргдг" - "Развесистое дерево покрывается листьями, человек с детьми наслаждается счастьем" [6].
Обряды, совершаемые при рождении детей, и фольклорные тексты, их сопровождавшие, популярны в народе до сих пор. Рождение ребенка в семье калмыка было радостным событием и сопровождалось различными обрядами и ритуалами, которые сопровождались благопожеланиями. Тематически благопожелания-йорелы были соотносимы с основными вехами жизненного пути человека, благопожелания сопутствовали человека от самого рождения до глубокой старости. Люди верили в сверхъестественную силу слова, в то, что оно может благословлять людей, изменять жизнь человека к лучшему.
Благопожелания-йорелы в честь детей различались в зависимости от возраста ребенка. По мере того как ребенок подрастал, он становился объектом новых и новых пожеланий. Современные знатоки благопоже-ланий подразделяют их на несколько частей: и такая часть, как формула поздравлений ребенка, напрямую зависит от его возраста. На первом пиру в честь новорожденного произносили следующее благопожелание: Кииснь акщ, Квлнь шоратщ, Эк-экцдэн Олзэтэ урн болг. "Пусть пуповина быстрей окрепнет, пусть ножки будут в пыли, пусть станешь ты для родителей благословенным ребенком". Когда ребенку исполнялся год, произносили в его честь следующее благопожелание: Ут наста, Бат кишгтэ болщ, Квлнь дврэд, Ьарнь 1ганзкд курдг болтха. "Живи много лет, Пусть счастье твое будет крепким, Пусть твои ноги достигнут стремян".
Одним из обрядов, где употреблялись благопожелания, был родильный обряд.
Беременную женщину называли давхр "двойная", поскольку она несет в себе две жизни. Роды назывались у калмыков цакан твр "белое священное событие". Данное табуи-рованное обозначение родов связано с белым цветом, которому в культуре монгольских народов отведена сакральная роль. Белый цвет олицетворяет собою счастье и благополучие, чистоту и благородство, честность и добро, почет, и высокое положение в обществе [7].
Главная цель произносимых заговоров -это облегчение процесса родов. У каждого калмыцкого рода были индивидуальные тайные знания, которые передавались из поколения в поколение. Таков, например, заговор, произносившийся при рождении ребенка, записанном от представителей рода оргакин, в котром наблюдаются отголоски культа змей. Возможно, текст заговора звучал следующим образом: Милый ребенок, Выйди из материнской утробы, Извиваясь, подобно змее [8].
Заговор построен на магии подобия, движение ребенка по родовым путям сравнивается с движениями змеи.
Во время родов участники обряда пытались их облегчить путем совершения специальных обрядовых действ - зажигали лампадку зул, призывали чтением молитв женское божество - Зеленую Тару. Для обозначения процесса родов у калмыков существовал особый тайный язык: их обозначали как "подтянуть ноги", "облегчиться, разделиться надвое" [9].
В процесс родов двери кибитки, где находилась роженица, не запиралась, она была открытой, открывались замки на сундуках. У донских калмыков в дверях кибитки ставили белый посох, который в обрядовой культуре многих народов был символом плодородия, аналогом "мирового древа" [10].
Отрезание пуповины (киис керчх) - важный момент в рождении человека, знаменующий начало жизни. Пуповина, по представлению калмыков, находилась в симпатической связи с ребенком; от ее сохранности зависела в дальнейшем судьба ребенка. Пуповину ребенка отрезала повитуха. У калмыков бытует еще одно определение повитухи, соответствующее ритуалу отрезания пуповины: кии-син ээ^щ (букв. "мать пуповины"). Киргизы также называли повитуху киндик эме - "мать пуповины" [11]. После принятия родов повитуха отрезала пуповину специальным ножом,
который хранился потом в доме как семейная реликвия.
Текст йорела, произносимого при отрезании и перевязывании пупка, записан А.В. Бурдуковым среди ойратов Западной Монголии.
Пусть ребенок поборет девять зол,
Пусть проживет сто лет,
Пусть увидит сто осеней,
Пусть его душа будет крепче черного камня,
Пусть его потомков будет множество,
Как веточек у белой травы [12].
Калмыки высушивают пуповину ребенка, она хранится в семье долгое время. В дальнейшей жизни человека она исполняет роль оберега, ее носят в виде талисмана бу или зашивают в ворот рубашки. Обряд сохранения пуповины у других народов выглядит по-разному. Так, у одних народов подвешивали пуповину к дереву, если родился мальчик, чтобы он стал хорошим охотником, и закапывали под ступой или у очага, если родилась девочка, - чтобы она была хорошей хозяйкой [13, с. 85].
После родов повитуха обмывала ребенка и очищала его дымом можжевельника-арц. Появление ребенка на свет считалось отторжением его от водной стихии, в которой он раньше пребывал. По сути, это был обряд "приобщение к миру людей".
Поведение участников обряда рождения детей было строго регламентировано. Иногда мужчины на время родов уезжали из дома. Когда они возвращались домой, то издалека видели, что из дымового отверстия юрты торчит шест - знак того, что в доме появился ребенок - этот шест являл собой метафорический образ опоры, защиты семьи, перекликающийся с древом жизни. Ребенок мог родиться с хорошими приметами, именуемыми темдг. К ним, в частности, относились синие пятна на ягодицах. О происхождении этих пятен говорили, что это отметина Бога: когда младенец покидал лоно матери, Бог его шлепнул и отправил на белый свет, сказав: "Иди!" Большое пятно синего цвета, по представлениям калмыков, было предвестником счастливой жизни человека.
Обряд первого купания - очень торжественный момент в жизни семьи новорожденного - основан на очистительных, животворящих, лечебных свойствах воды. Быстрый рост ребенка в калмыцких благопожеланиях выражен формулами: "чтобы ножки были в
пыли" - квлнъ батар шоратщ, "пусть ноги достигнут стремян" - квлнъ дврэд куртхэ, "пусть в руках его будет добыча" - карнъ канзкд кури. Последние краткие благопо-желания адресовались мальчикам; девочкам желали, чтобы она была хорошей швеей.
Благопожелания, произносившиеся в честь первого купания, являются предметом женского творчества (повитух, самых старших в роду женщин, матерей). По истечении трех-семи дней после рождения ребенка калмыки совершали обряд укладывания ребенка в люльку. При уходе за ребенком соблюдался ряд запретов: запрещалось раскачивать пустую колыбель, это было дурным предзнаменованием. Люлька новорожденного имела в жилище постоянное место. Ребенка нельзя было выносить ночью на улицу. Аналогичные запреты бытовали и у других народов [14].
У бурят колыбель передавалась другому семейству, находящемуся в родстве по мужской линии [15].
Младенца, уложенного в люльку, называли влгэтэ куукд (спеленатый ребенок). Чтобы ребенок правильно развивался, его туго пеленали, что благоприятно сказывалось на формировании позвоночника. Особенно следили за положением ног, чтобы у них была правильная форма. В фольклорной традиции ойрат-калмыков сохранился йорел-благопожелание калмыцкой люльке влгэ: Оосрнъ бат, влвгнъ зузан, усн шицг цакан.-"Пусть завязь у люльки будет крепка, пусть будет постель толста, бела, как молоко". Наиболее полно йорел-благопожелание сохранился в фольклорной традиции синьцзянских калмыков: Урдын йорэлэр, Урн болщ тврщ, Хввтин кишгин, Хвв -заякар тврсн, Хо аг-тын эзн, Хоцгр улан кввун миниУлан зандн модн шилкщ, Урн модн кевлн кегсн, Онр сэдхн дембрлтэ , Уущм сээхн влгэдэн кевтэд, Твл цакан суулиг шимэд, Барклщ ууляд кун бол! Ааван байрлулщ, Орилцгин улан тооснд багтщ, Нутгт нернъ дуута болтха ! - "Родившись по благословению, Небесных покровителей - зая, Хозяин быстроногого скакуна, Мой сын, нареченный Улан Хонгором, Лежишь ты в широкой колыбели, Смастеренной из красного сандала, Посасывая белый овечий хвост. Вырасти хорошим человеком, Будь добродетельным, Пусть твой отец радуется, глядя на тебя. Счастливо живя среди людей, Прославь свой нутук [16, с. 55].
Особой торжественностью у калмыков отличался праздник "милангууд", посвященный первенцу (милакун - 1. праздник дня рождения; 2. пир по случаю дня рождения первенца) [17].
Традиционно калмыки имя новорожденному давали после того, как у него заживет пупок. Для наречения имени обращались к гелюнгам - духовным лицам. В отношении новорожденного и его матери на первых порах, пока не заживет пупок, накладывался ряд запретов. В их дом можно было заходить только повитухе-эмген. На другие лица был наложен запрет в целях оберега от сглаза. В честь наречения имени устраивали пир, во время угощения произносили йорелы-благопожелания: Герл узсн нилх казр ишкщ встхэ, Эрул бат цогцта, Эцк-экиннь тохм дуудулщ, Ээмгтэн, нутгтан, Тацкчдан эцкр урн болтха! - "Новорожденный, который только увидел свет, Пусть быстрее станет на ножки, Пусть прославит имя отца и матери! Пусть для своего нутуга-аймака, для народа будет любимым ребенком!" [18]
Наречения именем мальчика и девочки отличались друг от друга. Если рождалась девочка, ей давали имя следующим образом: брали за мочку правого уха и три раза ей на ухо говорили имя. Мальчика брали за мочку левого уха и также повторяли имя три раза.
В йореле новорожденному мальчику желают, чтобы он был хорошим охотником, а девочке - хорошей швеей. Жить по заветам предков - часто повторяющийся мотив в йореле новорожденным: квгшдудин ардас дахад - "соблюдать заветы старцев", аав-ээщиннь тохм дуудулщ - "возвышать имя своего рода", Орн нутгтан теста, Лон эмтнд туста бол - "Будь полезен своему нутуку, Будь полезен всем людям". Хам хо-шадан, Хамг нутгтан, Олзэтэ урн болт-ха! - "Для своего дома, Своего нутуке, Будь благословенным ребенком".
Нареченное имя должно быть громким -дута, должно прославляться в будущем -хамг нутгтан туурх нернь болтха - "Пусть имя его прославится на всю землю". Многодетность была одним из символов счастья в калмыцкой семье, обращаясь к первенцу, произносили: "Пусть за ним родятся многочисленные братья и сестры!". В зачине бла-гопожеланий новорожденному, записанных в последнее время, звучат обращения к Буддам: "Пусть покровительствуют ему бурханы",
"Будем жить в свете лучей, исходящих от Будды Дзонкавы".
Преподнесение подарков - один из главных ритуалов обряда "милангуд". К.Ф. Гол-стунский пишет по этому поводу: «На каждый случай имеются особые священные обычаи, здравицы и благопожелания. При обряде рождения произносится йорел (благопожела-ние) и приносятся в подарок какие-нибудь безделушки, имеющие символическое значение. Большей частью приносятся мускатные орехи, тщательно завернутые в бумажку, и серебряные монеты. Круглая форма мускатного ореха должна была означать долгий век, продолжительную жизнь, а блестящее серебро счастливую, светлую жизнь. При вручении подарка детям мальчикам говорят: "Да будешь ты подобен серебру, Да будет твоя жизнь долга, Да следуют за тобой многочисленные братья". Девочкам говорят: "Да будешь ты долговечна и длиннохвоста", т.е. пусть коса будет длинной [17].
В этнографической науке неоднократно обращалось внимание на многообразие функций одежды в традиционной культуре. Надевание новой одежды есть универсальный символ получения нового статуса [19].
Дарение одежды как особый ритуал проводилось у калмыков с самого рождения. Калмыки не готовили заранее одежду для новорожденных - это считалось плохой приметой, могло предрекать плохой исход родов. В первую очередь дарили пеленки белого цвета, называемые хучлк, с завязанными в уголке золотой (медной) и серебряной монетами, как символами пожелания долгой жизни. Края пеленки должны быть необработанными, так как был запрет на прикосновение к ребенку и к его одежде острых предметов - ножниц или ножа. В день наречения имени ребенку дарят рубашку, которую называют бэрнэ. Рубашку шили из материи белого цвета, рукава были короткими. Особенностью этой рубашки был кусочек ткани, по форме напоминающий треугольник, пришитый к ней острым концом вниз. Лоскуток ткани имел свою символику: острый конец как бы отпугивал злых духов, а весь кусочек ткани должен был обозначать белую, открытую дорогу для будущих братьев и сестер [20].
Кусочек ткани, пришитый к детской рубашке, называли цацг - кисточка, бахрома [21]. Для того чтобы увеличить
магическую силу одежды для новорожденного, ее также встряхивали три раза, ударяли три раза о подпорку юрты и произносили заговор: "Будь с двумя прибылями, с одной убылью" [9].
Дарение первой пеленки также сопровождалось произнесением йорела-благопо-желания: эднь элх, эзн мвцкрх - "Одежда износится, а человек станет вечным" [22].
У калмыков одевание новой одежды сопровождалось обрядами очищения и благословения. Одежду маленьких детей окуривали дымом можжевельника как эффективным средством от сглаза. В йореле в честь новой одежды главной темой было пожелание долгой жизни. Эднь элж,эзнь монкрж ,дэкэд чигн сэн хувцн умсж йовтха ! - "Пусть одежда его износится, А хозяина имя, Пусть станет вечным, Пусть далее он носит одежду красивее этой" .
В калмыцких благопожеланиях упоминается такая деталь одежды, как подол, который воспринимается как средоточие счастья, благополучия степняка-кочевника: Урд хормадчн, Ункн даакн идшлг, Хввт хормадньХвн хуркн хээрлг, Дота хормаднь, Тосн ввк наалдг, Тоосн бичэ наалдг. -"Пусть на переднем подоле, Пасутся жеребята, Пусть на заднем подоле, Пасутся овцы, Пусть липнут на подол масло и жир, Пусть не липнет пыль" [23].
Первая стрижка волос (уцкн ус авлкн) -еще один этап в жизни ребенка. Удаление утробных волос, по представлениям калмыков, окончательно отделяло ребенка от утробного мира и приобщало к миру людей. Этот обычай характерен для детской обрядности многих народов [13, с. 55]. Состриженные волосы, пуповина, ногти находятся в симпатической связи с их владельцем. От того, в чьих руках и в каком состоянии они находятся, зависит судьба ребенка. Состриженные волосы, как и ногти, прятали, закапывали в укромном месте. В противном случае через них уходила жизненная сила человека и счастье.
В детской обрядности калмыков первая стрижка волос ребенка является одним из значимых событий и моментов культурного текста. День для стрижки волос в годовалом возрасте специально подбирали по совету ламы или астролога. По поводу первой стрижки волос родители ребенка устраивают в доме пир-найр, на который приглашают только своих родственников. Это, по сути,
обряд первого прикосновения острого предмета к ребенку. Первым должен был прикоснуться к волосам ребенка дядя по матери (нахцх). Ножницы, которым придавалось магическое значение, предварительно очищали благовониями. К ним цепляли кусочек белой ткани хадак - символ благословения этого этапа в жизни ребенка, когда он из разряда младенца-нилх переходил в старшую возрастную категорию. Мать держала ребенка на коленях, брат матери отрезал пучок волос, клал их на поднос и произносил йорел-благопожелание в честь знаменательного дня, благословляя золотыми и серебряными монетами дальнейшую жизнь ребенка. Затем волосы собирали в мешочек и хранили в семье. Подобное отношение к волосам человека и, в частности, ребенка определялось тем, что они считались одним из вместилищ души. Отрезание первородных волос, именуемых как ункн ус сопровождалось благопожелания-ми, в тексте которого упоминался дядя по матери, тем самым, определяя его главный статус в судьбе ребенка. В данной части обряда произносят следующий текст: Хээчлусн толкань влзэтэ болщ, Накцхнь чигн ут наста болщ, Зеенрэрнь олн болад, Накцнрнь байн болад, Ут наста, Бат кишгтэ, Цакан мвцгн кевтэ, Цакан хаалкта Ик залу бол! - "Пусть твоя голова будет благословенной, Нагаца твой пусть живет долго, Пусть рождается у него много племянников, Пусть дядя нагаца будет богатым, Пусть проживет он долгие годы, Пусть жизненная дорога ребенка, Будет благословенной, Пусть его дорога будет белой, Пусть он вырастет достойным мужчиной" [24]. Вслед за дядей по матери йорелы-благопожелания младенцу произносили все собравшиеся родственники. В этот день ребенка также одевали в рубашку с воротом, символизировавшую его повзросление.
Также в этот день ему дарили детеныша домашнего животного. Этот обряд носил название мал заах (букв. "указывать на скот"). Человек, дарующий скот, произносил следующие слова: "Я дарю ребенку жеребенка (или ягненка и т.п.)". Словосочетание мал заах ("указывать на скот") отражает правила содержания животного-подарка: до повзросления "указанное" животное содержалось в хозяйстве дарителя. Данный ритуал сопровождался соответствующим благопожеланием: Унсн мврн хурдн болщ, Унщах кунь ут наста, Бат
кишгтэ болщ, Кезэ иигн элгн-садндан ирщ, Олн мал заалкулщ байщтха! - "Пусть конь, оседланный вами, Будет быстроногим, А седок пусть проживет много лет, Пусть родственники всегда дарят скот!" [25].
В благопожелании, зафиксированном у синьцзянских калмыков, также присутствует обряд стрижки волос. Согласно тексту йоре-ла "золотые ножницы", которые преподнесены на хадаке, должны оберегать ребенка от несчастий. В закрепках, или концовках, йорелов заключено пожелание долголетия младенцу, который подвергается обряду пострижения волос. Двин дврвн гем - ввин тоот, Урнтн кишгтэ сэн баатр болщ встхэ! - "Предостережем от сорока четырех болезней. Пусть Ваш сын вырастет сильным богатырем! [16, с. 54]."
Основной темой благопожеланий ребенку являлось пожелание ему быстрого роста, крепкого здоровья. В йорелах также отражен факт приобщения детей к обычаям и законам, завещанным предками.
Таким образом, полевые, фольклорно-этнографические исследования последних лет показали сохранность родильного обряда у калмыков и вербального текста в виде благо-пожеланий при имянаречении, первой стрижки волос, одевании новой одежды. Согласно исследованиям в калмыцких семьях стремятся сохранить детскую обрядность и фольклор, его сопровождающий.
ЛИТЕРАТУРА
1. Житецкий П.А. Очерки быта астраханских калмыков. Этнографические наблюдения. 1884-1886 гг. М.: Типография М.Г. Волчанинова, М., 1893. 73 с.; Небольсин П.И. Очерки быта калмыков Хошоутовского улуса / Сост. П. Небольсин. СПб.: Тип. К. Крайя, 1852. 192 с.; Нефедьев Н.А. Подробные сведения о волжских калмыках, собранные на месте. СПб.: Тип. К. Крайя, 1834. 290 с.; Душан У. Д. Историко-этнографические заметки об Эркетеневском улусе Калмыцкой АССР // Этнографический сборник. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1973. 173 с.
2. Шалхаков Д.Д. Семья и брак у калмыков (XIX -начало ХХ вв.). Элиста: Калм. кн. изд-во, 1982. 86 с. С. 27-30.
3. Овалов Э.Б. Благопожелания-йорелы - жанр калмыцкого фольклора. Вопросы систематизации и публикации // Калмыцкий фольклор. Проблемы
издания. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1985. 126 с. С. 109-125.
4. Басангова (Борджанова Т.Г.) О жанровом составе обрядовой поэзии калмыков // Там же. С. 28-32.
5. Басангова (Борджанова Т.Г.) Магическая поэзия калмыков. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1999. 198 с. С. 170-175.
6. Котвич В.Л. Калмыцкие загадки и пословицы. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1972. 92 с. С. 38.
7. Баранникова Е.В. Символика белого цвета в бурятских волшебных сказках // Филологические записки: Тр. Бурятского ин-та общественных наук. Вып. 19. Улан-Удэ: Наука, 1973. 156 с. С. 110.
8. Информант Оконова Л.В., 1978 г.р, калмычка, дербетка, род оргакин, запись автора. Запись автора, 2006 г.
9. Алексеева П.Э. Женщина - мать и ее роль в калмыцкой семье // ЛЬТЛ1СЛ-6. М.: Наука, 2001. 185 с. С. 6.
10. Султангареева Р.А.Жизнь человека в обряде (фольклорно- этнографическое исследование башкирских семейных обрядов). Уфа: Гилем, 2006. 343 с. С. 111.
11. Фиельструп Ф. Из обрядовой жизни киргизов начала 20 века. М.: Наука, 2002. 300 с. С. 73.
12. Фонд А.В. и Т.А. Бурдуковых. Архив КИГИ РАН. Оп. 1. Д.. 34. Ед. хр. 45. Л. 5.
13. Фрезер Дж. Золотая ветвь. Исследование магии и религии. М.: Политиздат, 1983. 703 с.
14. Дбар С.А. Обычаи и обряды детского цикла у абхазов. Сухум: Алашара, 2003. 136 с. С. 25.
15. Патаева В.Д. Обрядовая лексика тункинских бурят. Улан-Удэ: Наука. 2003. 166 с. С. 45.
16. Благопожелания. Элиста: Калм. кн. из-во, 1998. 176 с. (на калм. яз.).
17. Голстунский К.Ф. Из жизни калмыков. Архив Востоковедов. Ф. 4. Оп. 1. Ед. хр. 21. Л. 3.
18. Информант Б.П. Амбекова, 1928 г.р, калмычка, дербетка, род ики-бухус,запись автора, 1978 г.
19. Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. М.: Наука, 1993. 237 с. С. 38.
20. Информант Б.Х. Борджанова, 1926 г.р., калмычка, род хапчин, запись автора, 1998 г.
21. Информант А.С. Бадминова, 1923 г.р., калмычка, род ики-чонос, запись автора, 2000 г.
22. Информант А.С. Бадминова, 1923 г.р., калмычка, дербетка, род ики-чонос, запись автора, 2004 г.
23. Сказки бабушки Саглар // Предисл. и сост. Т.Г. Борджановой. Элиста: Калм. кн. изд-во., 1987. 72 с. (на калм яз.).
24. Информант Е.М. Эрдниева, 1955 г.р., дербетка, род оргакин, запись автора, 2004 г.
25. Информант Ш.В. Боктаев, 1935 г.р., хошеут, запись автора, 2002 г.
Статья написана при финансовой поддержке Гранта РГНФ 07-04-36404а/Ю
20 октября 2008 г.
