CC BY
36
УДК 81'23.159.923.2
ВЕРБАЛЬНЫЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ ЛАТЕНТНЫХ СЛЕДОВ ПАМЯТИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА НА УРОВНЕ КОЛЛЕКТИВНОГО БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО (НА МАТЕРИАЛЕ РУССКИХ И НЕМЕЦКИХ ПАРЕМИЙ)
© 2010 г. М.А. Серёгина
Педагогический институт Южного федерального университета, ул. Б. Садовая, 33, г. Ростов-на-Дону, 344082, г.чры@р1. фйи. ги
Pedagogical Institute of Southern Federal University, B. Sadovaya St., 33, Rostov-on-Don, 344082, rspu@pi. sfedu. ru
Рассматриваются паремии в рамках антропологической лингвистики как вербальные средства выражения латентных следов памяти человечества на уровне коллективного бессознательного.
Ключевые слова: русские и немецкие паремии, коллективное бессознательное, архетипы, мифологемы, бинарные оппозиции.
The article studies the proverbs and proverbial phrases within the anthropology linguistics as the verbal expression means of latent humanity memory imprints on the collective unconscious level.
bywords: Russian and German proverbs and proverbial phrases, collective unconscious, archetypes, mythologems, binary oppositions.
Цель данной статьи - рассмотреть паремии как вербальные средства выражения латентных следов памяти человечества на уровне коллективного бессознательного.
Для достижения вышепоставленной цели обратимся к понятию коллективного бессознательного и его содержанию, затем изучим историю возникновения и определения термина «архетип», познакомимся с их формальным содержанием - мифологемами и соотнесем такое содержание с вербальным наполнением -паремиями.
Понятие коллективного бессознательного возникло в результате научных изысканий К.Г. Юнга отошедшего от психоаналитических взглядов З. Фрейда, чтобы искать новые подходы к пониманию человека и его души.
Согласно его теории, душа состоит из трех отдельных, но взаимодействующих структур: эго, личного бессознательного и коллективного бессознательного [1, с. 90]. Эго является основой самосознания человека. В него входят все те мысли, чувства, воспоминания и
ощущения, благодаря которым мы осознаем свою цельность, постоянство и воспринимаем себя людьми, а также способны видеть результаты своей обычной сознательной деятельности. Личное бессознательное вмещает в себя подавленные или забытые мысли, чувства, воспоминания, конфликты, комплексы отдельного человека. Они вынесены индивидуумом из его прошлого личного опыта или из родового, наследственного опыта и оказывают достаточно сильное влияние на его поведение. Коллективное бессознательное - это более глубокий слой в структуре личности, который представляет собой хранилище латентных следов памяти человечества, где записана вся его история. Коллективное бессознательное живет своей жизнью, где нет прошлого и настоящего, а продолжается работа, начавшаяся тысячелетия тому назад [2, с. 65]. В данной структуре личности отражены мысли и чувства, общие для всех человеческих существ и являющиеся результатом нашего общего эмоционального прошлого. Это богатый и жизненно необходимый источник мудрости.
Как говорил сам Юнг, «в коллективном бессознательном содержится всё духовное наследие человеческой эволюции, возродившееся в структуре мозга каждого индивидуума» [1, с. 81]. Содержание коллективного бессознательного складывается благодаря наследственности и одинаково для всего человечества, представляет собой систему установок и типичных реакций, незаметно определяющих жизнь человека. Важно отметить, что опыт, находящийся в коллективном бессознательном, является действительно бессознательным. Мы не можем осознать его, каким-либо образом вспомнить, как это возможно с содержанием личного бессознательного в рамках работы с психологом, психотерапевтом, психоаналитиком или самостоятельно, спонтанно.
Такая характеристика введенного Юнгом термина «коллективное бессознательное» позволяет нам утверждать, что паремии, олицетворяя богатую житейскую мудрость народа, функционируют на уровне коллективного бессознательного в умах многих поколений людей как уникальный способ организации, хранения и репрезентации знаний народа в языке. В них в течение веков аккумулировались информация культурно-исторического характера, сложившиеся ценностно-значимые представления человека о разного рода деятельности, отношение к миру и понимание основных категорий мира [3, 4].
Паремии охватывают все области общественной и частной жизни [4, с. 237], основанной на бытовом охотничьем (Рыболова одна тоня кормит [5, с. 35б]; Der beste Jäger kommt oft leer nach Haus [б, с. 139], земледельческом (Сей в пору - соберешь хлеба с гору [5, с. 275]; Wie die Saat, so die Ernte [б, с. 76]) и скотоводческом (Корова на дворе - харч на столе [5, с. 700]; Wer keine Kuh hat, muß die Katze melken [б, с. 156]) укладе. Они выражают установление мирского бытия (Мир всех старше; Мирская шея толста [5, с. 275]; Überall bäckt man das Brot im Ofen [б, с. 61]), сопутствуют существующим принципам нравственности (В каком народе живешь, того обычая и держись [5, с. 488]; Besser ein Auge verlieren als den guten Ruf [б, с. 68]), сопряженными с религиозными понятиями (У Бога для праведных места много [5, с. 3]; Der Mensch denkt, Gott lenkt [б, с. 117]), с представлениями об этических нормах ( Воровать - беды не миновать [5, с. 94]; Wer einmal stiehlt, heißt immer ein Dieb [б, с. 274]), запечатлевают натуралистические наблюдения (Первая ласточка - еще не весна [5, с. б9б]; Eine Schwalbe macht noch keinen Sommer [б, с. 247]) и т.д.
Содержанием коллективного бессознательного, по мнению К.Г. Юнга, являются архетипы [1, с. 95]. Если появление понятия «коллективное бессознательное» -это целиком заслуга научных изысканий Юнга, то понятие «архетип» имеет более глубокие корни исследовательского интереса, которые связаны еще с древностью. Оно активно используется во многих науках и разных областях человеческого знания как философия, психология, психотерапия, астрология, археология, мифология, теология, литература. Обратимся к истории происхождения и содержания данного термина.
Слово «архетип» происходит от греческого архе (архп - первоначально, принцип, источник) и тип (туро<; - образ, форма, образец) [7, с. 39 - 40] и означает первоначальная модель.
Теоретические истоки теории архетипа связаны с философией Древнего Востока (Шанкара), Древней Греции (Платон, Аристотель), раннего (Св. Августин) и позднего средневековья (Экхарт). Во многих цивилизациях Древнего Востока (Египта, Вавилона, Индии, Китая и др.) стержневой проблематикой в познании мира являлось познание именно первооснов бытия, археценностей и архепринципов организации всего сущего, которые соответственно формируют особые архетипы мышления и практики человеческого взаимодействия [8, с. 22].
В античной традиции архе трактовалось в онтологическом смысле как некоторое первоначало сущего (принципы бытия) и в гносеологическом плане - как принцип, основа, начало познания сущего (принципы познания). Так, например, в философских воззрениях Платона имеются первоначальные идеи, из которых происходят все последующие вещи и идеи, человеческий закон и порядок. Платон считал, что эти идеи первоначально содержались в умах богов до создания мира. Затем они образовали особый сверхчувственный мир идей - эйдосов, который постигается и раскрывается в человеческом опыте. Согласно его учению, эйдосы представляют собой археидеи и архецен-ности, которые выражали высшие ценности бытия, идеалы порядка, меры гармонии, блага, справедливости. Археидеи (эйдосы) обладают сверхчувственной природой, являются причиной всего сущего (т.е. идеи имеют формообразующий характер), распространяют свое действие на функционирование социума и людей, придают хаотической бесформенности земных стихий оформленность и упорядоченность, являются слепком, отпечатком мира духовного, мира идей, выступают в качестве универсалий для всех единичных явлений и процессов [9]. Человеческая душа, соприкасаясь с божественным миром, миром археидей (эйдосов), созерцала идеальные онтологические сущности (первосущ-ности). Они образовывали в родившемся человеке архетипы (первосущностные типы и формы знания) -некие смысловые «сгустки» истинных знаний, которые он постигал и воплощал в непосредственном социальном опыте [10, с. 32].
Средневековые мыслители (Св. Агустин, Экхарт) трактовали архетипы как первые тончайшие формы, появляющиеся, когда мир рождается из духа, лишенного формы, из духа не проявленного [8, с. 49]. Для них архетипы - это модели, на которых строятся все остальные проявленные модели. Это исконные образы, которые лежат в основе человеческого познания и которым характерна принципиальная несотворен-ность, вечность и вневременность.
Из вышеизложенного следует, что доюнговская эпоха изучения архетипов связана с духовным, трансцендентальным, мистическим и трансперсональным сознанием. В этом смысле архетипы - это тончайшие трансцендентальные формы, первые проявленные
формы, будь то проявления физические, биологические, ментальные и т.д. В большинстве своём эти формы мистицизма и представляют собой радиационные колебания, световые точки, слышимые иллюминации, цветные сияющие, радужные лучи, звуки и вибрации, с которых начинает проявляться и конденсироваться материальный мир [10, с. 63].
В понимании Юнга архетипы - это унаследованные коллективные формы, олицетворяющие некоторые самые основные, насущные и экзистенциальные жизненные моменты человеческой жизни: жизнь, смерть, рождение, мать, отец, тень, эго и другие [2, с. 61]. Они представляют собой врожденные диспозиции, которые обусловливают появление у конкретного индивида определенных мыслей, представлений, отношений, действий, снов. Архетипы сохраняются в форме коллективного бессознательного, присущи каждому индивиду и являются результатом многовекового опыта наших предков. При этом речь идет не о конкретном, четко очерченном представлении, образе или эмоции, но о некоторых врожденных предписаниях общего плана, побуждающих к активности или реагированию на ситуацию. Данные предписания приобретают конкретную, в том числе образную, форму уже в рамках той или иной культурной среды и могут выражаться в продуктах творческой деятельности как типичные персонажи мифов, сказок или священных писаниях (Большая мать, Мудрый старик). Архетипы коллективного бессознательного, взятые в аспекте исходных форм, а не дальнейших конкретных выражений, Юнг соотносил с инстинктивным поведением животных. Как он писал, «архетипы имеют не содержательную, но исключительно формальную характеристику, да и ту лишь в весьма ограниченном виде. Содержательную характеристику первообраз получает лишь тогда, когда он проникает в сознание и при этом наполняется материалом сознательного опыта» [2, с. 64].
Юнг сравнивает архетипы с системой осей кристалла, невещественным полем, которое распределяет частицы вещества и преформирует кристалл в растворе. В психике таким «веществом» является внешний и внутренний опыт, который организуется согласно унаследованным программам [2, с. 82]. Сам архетип не входит в сознание, он всегда соединяется с какими-то представлениями и подвергается обработке сознания. Ближе всего к самому архетипу находятся «архетипические образы». Природа архетипов недоступна опыту. Они являются «осадками» психической деятельности всей линии предков, накопленным опытом органической жизни вообще, миллион раз повторенными и загустевшими в типах [1, с. 87].
Архетипы - врожденные идеи или воспоминания, предрасполагающие людей воспринимать, переживать и реагировать на события определенным образом. Это не воспоминания или образы как таковые, а факторы, под влиянием которых люди проявляют в своем поведении универсальные модели восприятия, мышления и действия в ответ на какой-либо объект или событие. Врожденной здесь является именно тенденция реагировать эмоционально, когнитивно и поведенчески на конкретные ситуации, например, при неожиданном столкнове-
нии с родителями, любимым человеком, незнакомцем, со змеей или смертью [1, с. 187]. Они направляют действия человека в определенное русло, в чем-то схожее с тем, каким образом вели себя в подобных ситуациях наши предки.
Юнг как глубинный психолог исследовал мифологию и художественное творчество ряда древнейших цивилизаций, чтобы выявить лежащие в их основе архетипические образы. Метафоричность и символичность архетипов выражается в семантизируемых и идеологических оппозициях, являющихся вариантами фундамента человеческого бытия. Речь идет о мифологемах.
Обратимся к понятию «мифологема», формам его существования и содержательному наполнению. Понятие «мифологема» одним из первых ввел в научный обиход Дж. Фрэзер, автор ритуалистической доктрины мифа [11]. Слово «мифологема» греческого происхождения. Его значение распадается на две семы: шуШоБ - слово, речь, предание и legei - собирать воедино, говорить. Мифологема - самостоятельная единица мифологического мышления. Это образ, обладающий целостностью для культурного человека, содержащий устойчивый комплекс определенных черт. Сформированное понятие «мифологема» означает «повествование». В нем собрано воедино все, что общество знает о мире предков и о том, что было до них: вопросы происхождения мира, человека, культурных благ, социального устройства, тайны рождения и смерти и другие вопросы мироздания.
Эта информация распределяется в мифологемах в виде бинарных оппозиций - формах существования мифологем. Бинарные оппозиции изучаются в рамках эпистемологической структуралистской концепции Р. Якобсона. Согласно данной теории, они являются одной из характеристик человеческого разума [12]. Это универсальное средство рационального описания мира, где одновременно рассматриваются два противоположных понятия, одно из которых - антоним другого (например, жизнь - смерть, хаос - порядок и т.д.). Бинарные оппозиции считаются неотъемлемым качеством дискурсивного мышления, которое противопоставляется различным формам интуиции. Корни представления о бинарных оппозициях уходят в диалектику Платона [9] и формальную логику Аристотеля [13]. Термин «бинарная оппозиция» введен лингвистом Н.С. Трубецким [14]. Он активно используется в структурализме. В современной жизни мы также используем бинарные опозиции: можно - нельзя, положено - не положено, принято - не принято, истинно - ложно, да - нет, утверждение - отрицание, знание -неведение. Важную роль при изучении механизма действия бинарных оппозиций играет понятие медиации, т. е. посредничества между крайними членами оппозиции. Члены оппозиции являются культурными константами, одними из важнейших противопоставлений в жизни и устройстве общества, сохраняющих свое значение на протяжении веков [15].
Нами был собран материал, который представил собой картотеку русских и немецких коннотативно
осложненных паремиологических единиц. Данная картотека составлена путём сплошной выборки единиц из многих лексикографических и литературных источников: лингвострановедческих словарей, художественной, публицистической, общественно-политической, научно-популярной, мемуарной, периодической литературы XVI - XXI вв., Интернет-источники на русском и немецком языках. Материал для исследования включает 3000 паремиологических единиц (из них 1510 русских и 1450 немецких), зафиксированных в паремиоло-гических, лингвострановедческих словарях и собраниях, и 6000 контекстов их употребления у 685 авторов и в 61 периодическом издании. Объем исследованных текстов насчитывает свыше 100 000 страниц текста. Мы проанализировали контекстуальное употребление паремий разных эпох и выделили 5 основных мифологем. К ним относятся: хаос - порядок, жизнь - смерть, добро - зло, могущество - слабость, свой - чужой. Эти мифологемы - безусловные образцы, которые обросли историко-культурными деталями о глобальном совершенстве и целесообразности бытия на основе жизненного опыта народа [16, с. 115].
По мнению К.Г. Юнга, понятие «мифологема» входит в общее понятие «архетип». Так как архетипы являются своеобразными идеями о мире бытия, то их содержанием становятся мифологемы. К. Юнг различал в качестве важнейших архетипических мифологем архетипы «персона», «тень», «анимус», «анима», «самость» [1]. По нашему мнению, пять вышеназванных архетипов Юнга можно соотнести с пятью мифологемами, которые были нами выделены на основе анализа контекстуального употребления паремий. Так, архетип «персона» соответствует мифологеме «хаос - порядок», архетип «тень» - мифологеме «добро - зло», «анима» - «жизнь - смерть», архетип «анимус» - мифологеме «могущество - слабость» и «самость» -«свой - чужой». К такому выводу мы пришли, проанализировав тот смысл, который Юнг вкладывает в содержание своих архетипов, и значения, которыми обладают выделенные нами на основе паремий мифологемы.
Рассмотрим на примере архетипа «персона» и мифологемы «хаос - порядок» их паремиологическое содержание. Архетип «персона» характеризуется двумя сторонами. С одной стороны, он символизирует непостоянную природу человека (хаос), а с другой -является универсальным принципом объединения качеств личности, неким организующим механизмом (порядок), который упорядочивает и упрощает контакты, помогает устроиться в мире, усвоить способы реагирования на происходящее [1, с. 267]. Это способствует не только социальному успеху и счастью, но и охраняет физическое здоровье индивида, координирует его деятельность. Если организующий механизм выйдет из строя, то человек потеряет привычные опоры, опустится, отойдет от усвоенных с детства принципов, которые вырабатывались предками в течение многих столетий, и разрушится как личность [2, с. 64]. Все это помогает нам приспособиться к окружающему миру, выработать необходимые правила и нормы, чтобы ладить с другими людьми в повседневной жизни.
Мифологема «хаос - порядок» осмысливается в противопоставлении понятий «хаос» и «порядок» и их разноаспектного рассмотрения, которое включает стержневой признак и признаки-спутники (концепты, предметные образы, ассоциации, отдельные составляющие картины мира и т.д.).
Противопоставлением понятию «хаос» является понятие «порядок». Стержневой признак последнего трактуется как состояние благоустройства и налаженности, систематичность, правильность в расположении чего-нибудь, в ходе дел; последовательность, ход; способ, метод, путь в осуществлении чего-либо; строй, система управления, режим, обычай, обыкновение; построение, строй; сфера, область чего-нибудь [17, с. 758].
Стержневой признак понятия «хаос» трактуется как беспорядочная материя, неорганизованная стихия, существовавшая в мировом пространстве до образования известного человеку мира [17, с. 1192]. К признакам-спутникам данного понятия относятся: беспорядок; природные стихии (огонь, вода, воздух, земля) и любые явления природы, обнаруживающиеся как мощная сила, независимая от воздействий со стороны человека; не регулируемая и не руководимая человеком и социальной средой вообще сила; неразбериха, т.е. запутанное положение дел с отсутствием ясности и порядка; отсутствие или нарушение порядка; неорганизованный, хаотический, т.е. лишенный порядка, последовательности, стройности.
Рассмотрим понятие «хаос» в его паремиологиче-ском наполнении на основании классификационных характеристик. В отношении понятия «хаос» было найдено семь классификационных характеристик: материально-вещественный аспект (характеристика человека и его бытия), функционально-деятельностный (работа, труд, дело), конструктивный (беззаконие-закон), социально-психологический (страх), общественно-значимый (ссора), биологический аспект (природные стихии (море, вода, огонь, ветер)) и утилитарный (отсутствие меры). Обратимся к паремиологическому содержанию данных классификационных характеристик.
1. Материально-вещественный аспект: характеристики человека и его бытия, которые превращают жизнь в хаос (дом без хозяина - Семеро в семье и все большие [5, с. 135], Муж с огнем, жена с водою [5, с. 311], Viel Häupter, viel Sinne [6, с. 126], Besser ein Mann ohne Haus als ein Haus ohne Mann [6, с. 173]; неопределившийся - Ни то ни сё, а черт знает что [5, с. 523]; Ни рыба, ни мясо, ни кафтан, ни ряса [5, с. 523], Weder gestochen noch gehauen [6, с. 27]; непостоянный - Наша дуда - туда и сюда [5, с. 367]; Семь пятниц на неделе [5, с. 367], Heute so, morgen so, wie das Wetter [6, с. 180], бесхозяйственный Мешает кислое и пресное [5, с. 102]; Кто в лес, кто по дрова [5, с. 102]; Где пастухов много, там волк овец крадет [5, с. 102]; У семи нянек дитя без глаза [5, с. 102]; Правая рука не знает, что делает левая [5, с. 102]; Одна дверь на замке, а другая настежь [5, с. 135], Viele Köche verderben den Brei [6, с. 150], Viele Hirten, übel gehütet [6, с. 133]; бестолковый человек Есть ворота, а он забор
ломает [5, с. 105], Ты ему вдоль, а он поперек [5, с. 310], Ein wirrer Kopf macht wirre Leute [6, с. 334]).
2. Функционально-деятельностный аспект: выбор неразумных средств в работе, ненужные хлопоты, поспешность, бесполезность приводят к их нерациональности и бессмысленности, о чем и свидетельствуют паремии Песок вилами не грузят [5, с. 101], Ведрами ветра не смеряешь [5, с. 310], Не было у бабы забот, купила себе порося [5, с. 310], Wer keine Sorgen hat, macht sich welche [6, с. 24], Пролитую воду не соберешь [5, с. 108], Кто не спешит, тот меньше грешит [5, с. 108], За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь [5, с. 100], Шей да пори - не будет свободной дыры [5, с. 100], Wer zwei Hasen zugleich hetzt, fängt keinen [6, с. 126]. Концепт «дело» в рамках понятия «хаос» можно охарактеризовать как пустое - Хорош охотник - убил время и ноги [5, с. 103], Wer alles tun will, tut nichts recht [6, с. 11], из рук вон плохое - Дела как сажа бела [5, с. 118], бестолковое - Размах рублевый, а удар копеечный [5, с. 105], С хвоста хомута не надевают [5, с. 105]; И готово, да бестолково [5, с. 105], Man soll den Wagen nicht vor das Pferd spannen [6, с. 197], Wenn der Blinde den Lahmen führt [6, с. 57], потому что в нем полно напраслины - Что в лоб, что по лбу [5, с. 136], Овчинка выделки не стоит [5, с. 103], Много поту, да мало проку [5, с. 100], Пустой овин не кроют [5, с. 101], Verlorene Liebesmühe [6, с. 317], Sich die Mühe sparen [6, с. 180], Wasser mit einem Sieb schöpfen [6, с. 328], Leeres Stroh dreschen [6, с. 579], беспорядка - Сыпь в суп всех круп, что-нибудь да получится [5, с. 102], Большие порядки ведут к большим беспорядкам [5, с. 102], Вали валом - после разберешь [5, с. 102], После дела за советом не ходят [5, с. 102], Rat nach der Tat kommt zu spät [6, с. 311] , Die Unordnung ist ein teurer Hausgenosse [6, с. 311], неразберихи - Дальше в лес больше дров [5, с. 118], Je tiefer in den Wald, je mehr Bäume [6, с. 10], бестолковой суматохи - Пыль столбом, дым коромыслом [5, с. 117], Такой Садом, что дым столбом [5, с. 117], В нашем полку нет толку [5, с. 102] и поспешности - Поспешишь - людей насмешишь [5, с. 383], Eile mit Weile [6, с. 311]. Ошибки в таком деле неизбежны - Сделали дело - надели на свинью хомут [5, с. 101], Первый блин комом [5, с. 106], можно попасть и в безвыходное положение - Нос вытащишь, хвост увязнет [5, с. 117], Пошло вкривь и вкось, хоть вовсе брось [5, с. 117], Куда ни кинь, все клин [5, с. 117]. Порой случаются и неожиданные события, которые застают врасплох - Чего не чаешь, то скорее сбудется [5, с. 389].
3. Конструктивный аспект: границу между беззаконием и законом трудно провести - Закон - что дышло, куда повернул, туда и вышло [5, с. 83], Закон -паутина: муха завязнет, шмель проскочит [5, с. 52], Ein Gesetz gilt nicht überall [6, с. 111].
4. Социально-психологический аспект: когда страх одолевает человека, он становится не похож на себя, его состояние подобно хаосу - Волос дыбом стал [5, с. 186], Душа в пятки ушла [5, с. 186], Поджилки трясутся [5, с. 186], Сердце падает [5, с. 186], Das Herz
Поступила в редакцию
fiel ihm in die Hosen [6, с. 131], Die Furcht hat tausend Augen [6, с. 131], Die Haare stehen zu Berge [6, с. 131].
5. Общественно-значимый аспект: порой взаимоотношения между людьми похожи на хаос, потому что они часто ссорятся - Семь топоров вместе лежат, а две прялки порознь [5, с. 136].
6. Биологический аспект: такие природные стихии, как море, вода, огонь, ветер, - мощная сила, независимая от воздействий со стороны человека - Вода и землю точит и камень долбит [5, с. 679], Вода и мельницу ломает [5, с. 679], Воды и царь не уймет [5, с. 679], Огню да воде бог волю дал [5, с. 679], С огнем не шути, с водой не дружись, ветру не верь [5, с. 679], Хорошо море с берегу [5, с. 191], Море - что горе: красно со стороны [5, с. 191].
7. Утилитарный аспект: если не соблюдать меру, это может привести к беспорядку - Через край польешь, через край и пойдет [5, с. 383], Wenn 's Maß voll ist, läuft es über [6, с. 174], Wo kein Maß, da ist kein Bestand [6, с. 174] или нежелательным последствиям в работе, т.е. хаосу, - Перерод хуже недорода [5, с. 383].
Таким образом, понятие и содержание коллективного бессознательного, в которое входят архетипы и мифологемы, имеют свое вербальное выражение в паремиях. Их изучение поможет нам понять всю целесообразность человеческого бытия на основе жизненного опыта народа.
Литература
1. ЮнгК.Г. Психология бессознательного. М., 1998. 274 с.
2. Jung C.G. Archetypes of the Collective Unconscious. L., 1959.
3. Кузьмина Е.А. Паремии как лингвокультурная репрезентация языковой личности (на материале немецкого языка): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Тамбов, 2002. 25 с.
4. Аникин В.П. Русское устное народное творчество. М., 2001. 726 с.
5. Даль В.И. Пословицы русского народа. М., 2005. 734 с.
6. Байер Х., Байер А. Немецкие пословицы и поговорки: сб. М., 1989. 392 с.
7. Философский энциклопедический словарь / гл. редакция: Л.Ф. Ильичев, П.Н. Федосеев и др. М., 1983. 840 с.
8. Антология мировой философии: в 4 т. М., 1969. Т. 1. 245 с.
9. Платон. Соч.: в 3 т. М., 1972.
10. Лосев А.Ф. История античной эстетики. М., 1974. Т. 3. 335 с.
11. Фрэзер Дж. Золотая ветвь. М., 1980.
12. Якобсон Р. О. О теории фонологических союзов между языками // Избранные работы. М., 1985.
13. Аристотель. Метафизика / пер. и прим. А.В. Кубиц-кого. М.; Л., 1934.
14. Трубецкой Н.С. Основы фонологии. М., 2000. 352 с.
15. Степанов Ю.С. Константы : словарь русской культуры. Опыт исследования. М., 1997. 824 с.
16. Литература и мифы / Ю. М. Лотман [и др.] // Мифы народов мира: энциклопедия. М., 1980. Т. 1.
17. Большой толковый словарь русского языка / под ред. Д.Н. Ушакова. М., 2004. 1268 с.
3 сентября 2009 г.
