CC BY
37
ственного существования. Казахстанское правительство ведет достаточно твердую политику на недопущение экстремистских действий. Руководство страны также пресекает попытки дискриминации на национальной почве.
Совокупность этих факторов и приводит к тому, что межнациональные отношения в Казахстане развиваются позитивно. В Казахстане также отлично понимают, что русскоязычное население представляет для страны незаменимый экономический потенциал. А отношения с Россией представляют первоочередную задачу, какие бы хорошие отношения у Астаны ни были при этом с США или Европой. На мой взгляд, Назарбаев из всех постсоветских президентов является самым последовательным в этом отношении. Он с самого начала был разочарован беловежскими соглашениями, первый заговорил о создании Евразийского союза и продолжает добиваться этого и сейчас.
"Известия", М., 28мая 2003 г.
Георгий Ситнянский, кандидат исторических наук, "ВЕЛИКИЙ УЗБЕКИСТАН" И НАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНТЕРЕСЫ РОССИИ
Претензии Узбекистана на гегемонию в Средне-Азиатском регионе, выразившиеся в последние годы в доктрине "Великого Узбекистана", берут свое начало в Средние века. Все традиционные среднеазиатские государственные образования — и сложившийся в XVI в. Бухарский эмират, и выделившиеся из него Хивинское (XVII в.) и Кокандское (XVIII в.) ханства — управлялись узбекскими династиями, хотя зачастую власть и оспаривалась представителями знати других проживавших в этих государствах народов. Так, в Кокандском ханстве (власть которого распространялась на всю Ферганскую долину и часть Центрального Таджикистана) боролись за власть узбекская, киргизская и кипчакская знати.
Узбекско-киргизские противоречия получили продолжение в XX в. После 1924 г. Ферганская долина была разделена границами национальных республик. Между тем для Средней Азии неприменим европейский принцип организации государств по национальному признаку, она всегда делилась по признаку региональному: в Ферган-
ской долине сформировалось Кокандское ханство, в Хорезмском оазисе — Хивинское, а в Мавераннахре — Бухарский эмират. При этом принцип "национальных государств" тоже нарушался. Так, проведение границ между Узбекистаном и Киргизией мотивировалось следующим образом: "Если мы отдадим Ош и Узген, где преобладают узбеки, Узбекистану, то у южных киргизов не будет ни одного города".
Историческая борьба южнокиргизской и узбекской знати за власть в Кокандском ханстве также получала новый импульс: в Ош-ской области начали создаваться "национальные кадры" управленческого аппарата, науки, искусства, тогда как в экономике, за исключением отгонного скотоводства, преобладали узбеки.
Конфликт между этими народами начался ошскими событиями в июне 1990 г. после решения местных властей о выделении киргизам, переселившимся из сел в города с преимущественно узбекским населением (Ош, Узген, Джалал-Абад), участков земли для строительства жилья. Ответом на это решение стала взаимная узбекско-киргизская резня, за месяц унесшая жизни примерно 270 человек.
Ферганская долина, где разыгрался конфликт, еще с позднего Средневековья заселялась многочисленными выходцами из различных районов Средней Азии, что к XX в. сделало ее перенаселенной даже по среднеазиатским масштабам. Если в целом в Узбекистане плотность населения составляет 140 человек на 1 км, что тоже много (эта проблема стоит в Узбекистане острее, чем где-либо в СНГ), то в Ферганской долине — 500—600 человек. Кроме того, киргизы исповедуют ислам весьма поверхностно, а земледельцы--узбеки считают скотоводов-киргизов "лентяями". Киргизы часто давали повод для такого отношения со стороны узбеков: они небрежно обращались с землей и посевами, не умели содержать в порядке арычную систему, которую эксплуатировали вместе с узбеками. Со своей стороны, скотоводы-киргизы испытывают определенную неприязнь к земледельцам-узбекам, продающим продукты своего труда "слишком дорого".
Усугубил ситуацию и распад СССР, после которого пути двух республик начали все больше расходиться: Киргизия стремится интегрироваться в мировое сообщество через Россию, Узбекистан же — минуя Россию. Еще более обострится конфликт в случае весьма возможной победы в Узбекистане исламского фундаментализма. Подобные предположения подтверждаются событиями августа—сентября 1999 г., когда из Таджикистана через Южную Киргизию начался про-
рыв боевиков-исламистов, которые ставят перед собой задачу создания исламского государства в узбекской части Ферганской долины, а возможно, и во всей Ферганской долине, в том числе и в Южной Киргизии. Эта задача будет облегчена в том случае, если на Юге восторжествуют идеи южно-киргизского сепаратизма. В печати Киргиз-стана уже сообщалось о начавшемся процессе оттока киргизов с Юга на Север и в Центр (Нарынская область), хотя масштабы оттока не оценивались. Известно, что две трети киргизов, выехавших из Таджикистана, перебрались на Север, а остальные — в основном в г. Ош и его окрестности. Со своей стороны, руководство Узбекистана недовольно мягкостью Акаева в отношении оппозиционеров, поскольку боится "дурного примера" для своей страны.
По данным правозащитной организации "Helsinki Watch", еще в декабре 1992 г., когда в Бишкеке были арестованы и при попустительстве киргизских властей вывезены в Ташкент лидеры узбекской оппозиции, И.А.Каримов угрожал возобновлением конфликта, если этой операции узбекских спецслужб будет оказано противодействие. Сейчас конфликт между узбеками и киргизами утих, но опасность его возобновления сохраняется как из-за возможности возрождения угрозы ваххабизма, так и в виде претензий Узбекистана на населенные узбеками южно-киргизские города, а в случае удачи — и на всю Южную Киргизию. Последнее понятно, если учесть планы ваххабитов по созданию "Кокандского ханства": это намного опаснее для Узбекистана, чем для слабо исламизированной Северной Киргизии. Отчасти руководство Узбекистана понять можно — Киргизия не способна препятствовать проходу ваххабитов через свои южные районы на территорию Узбекистана, что показали события в Баткенском районе в августе—сентябре 1999 г., когда боевики Джумы Намангони (на 70% — узбеки) всерьез вознамерились создать в Баткенской области базу для борьбы с "неверными" и "отступниками". Впрочем, после разгрома движения "Талибан" ваххабитская угроза существенно уменьшилась.
Узбекистан имеет исторические претензии и на ряд городов Чимкентской и Кзыл-Ординской областей, отданных Казахстану в 20-х годах, когда возобладала точка зрения о "зверской эксплуатации кочевого населения русским и узбекским капиталом", за что кочевникам назначили компенсацию как за счет русских, так и за счет узбекских земель. Однако историческая граница между Миром Ислама и Евразией всегда проходила "через Отрар", т.е. со включением в со-
став мусульманских государств Средней Азии большей части Юго-Западного Казахстана.
Здесь действуют те же факторы, что и в узбекско-киргизском конфликте: религиозный (слабость ислама у казахов), политический (Казахстан, как и Киргизия, ориентируется на Россию), культурный (пренебрежительное отношение земледельцев-узбеков к скотоводам-казахам; последние же недолюбливают первых как "торгашей-спекулянтов"), демографический (о перенаселенности Узбекистана уже говорилось, тогда как в Казахстане плотность населения значительно меньшая).
В 1946 г. Казахстан передал в аренду Узбекистану ряд территорий, а в 1962 г. уступил ему три хлопкосеющих района на территории Чимкентской области. Аренда продлевалась несколько раз, последний раз — в 1981 г. на десять лет. С 1991 г. идут вялотекущие переговоры о продлении аренды; ходят слухи о том, что Узбекистан настаивает на передаче в аренду всей Чимкентской области.
В Хивинском ханстве постоянно соперничали узбеки и туркмены — как из-за политической власти, так из-за земли и воды (в низовьях Амударьи с их развитой системой арыков). В наше время конфликтными зонами стали также Чарджоуская область, где начинается Каракумский канал, и месторождения нефти на спорных территориях. Кроме того, Чарджоу сам по себе — крупный промышленный центр, второй в Туркмении после Ашхабада. К тому же, туркмены в массе своей принадлежат не к оседлым мусульманам, а к кочевникам пустыни. Поэтому в отношениях туркмен с узбеками действуют многие из факторов, определяющих конфликты последних с казахами и киргизами: разные уклады жизни, относительная слабость у туркмен ислама и т.д.
В 1994 г. туркменские спецслужбы ликвидировали "гнездо" сепаратистов в г. Чарджоу, арестовав 30 самых богатых людей города. Причем местные органы власти ничего не могли или не хотели сделать, понадобилось вмешательство Ашхабада. Учитывая, что до 1924 г. Чарджоу входил в состав Бухарского государства, не исключено, что чарджоуские сепаратисты получали негласную поддержку Ташкента. После покушения на Туркменбаши 25 ноября 2002 г. из Ашхабада был выслан узбекский посол по обвинению в причастности к этому покушению; были даже сообщения, что Туркменистан стягивает к узбекской границе войска.
Таджикско-узбекский конфликт — самый важный для проблемы "Великого Узбекистана", хотя бы потому, что четкой границы между двумя народами нет. Территория от Бухары до Куляба отличается исключительной пестротой населения: нельзя сказать, где кончаются узбеки и начинаются таджики. Это и понятно: тюркские группы проникали в Мавераннахр постепенно, смешивались с предками таджиков.
Таджики считают себя исконными хозяевами Южного Узбекистана, носителями древней культуры, которая затем была присвоена узбеками; отношение к последним в этом смысле напоминает отношение узбеков к киргизам, казахам и туркменам. Впрочем, по отношению к внешнему миру два народа ощущают себя единым целым, а до XX в., когда Мавераннахр входил в состав Бухарского эмирата, между ними вообще не чувствовалось большого различия. Но в 1924 г. Мавераннахр был разделен на две республики — Узбекскую и Таджикскую.
С 60-х годов пошли процессы все большей суверенизации национальных республик и "кореннизации" руководящего аппарата; многие таджики Узбекистана предпочитали в этих условиях записываться узбеками, и наоборот. Но в конце 80-х годов те и другие начали "вспоминать", кто они "на самом деле". Само собой, осложнило ситуацию и аграрное перенаселение. С конца 80-х годов идет "узбекизация" Таджикистана, точнее, шла вплоть до самого последнего времени. Все сказанное можно отнести и к таджикам в Узбекистане — процесс "таджикизации" Бухары и Самарканда также имеет место. В последние годы, впрочем, наметилась перспектива достаточно радикального решения этого конфликта.
Причиной вмешательства Узбекистана стало беспокойство, проявляемое по поводу того, что "на нас идет с юга фундаментализм", — так заявил И.А.Каримов. Разгром движения "Талибан" осенью 2001 г. существенно снизил страхи руководителей региона перед ваххабитами, но от претензий на контроль над Таджикистаном Ташкент не отказывается. По ряду прогнозов, в случае ухода российских войск, скорее всего, Согдийская (Ходжентская) область и ряд населенных узбеками районов Таджикистана (а то и весь Таджикистан, кроме Горного Бадахшана) будут поставлены под контроль Узбекистана. Таким образом, будет восстановлено некое подобие Бухарского эмирата. Это и станет радикальным способом решения кон-
фликта. И именно такое объединение превратится в основу "Великого Узбекистана".
Узбекистан использует для укрепления в Таджикистане не только военно-политические рычаги: экономическое доминирование Узбекистана в регионе сегодня ни у кого сомнений не вызывает. Самые плодородные земли, богатые месторождения газа, не говоря уже о мощной (по масштабам Средней Азии) промышленности, надежно его гарантируют. Согдийская область с ее урановыми заводами уже давно находится под контролем Узбекистана". Душанбе уже в 1996 г. был должен Ташкенту 100 млн. долл.; за долги Алмалыкский горнометаллургический комбинат получил право на добычу руды на Ал-тын-Топканском месторождении и золота в долине Зеравшана. Ташкент стремился контролировать второе в мире месторождение серебра Большой Канимансур.
Данные о торговле стран региона также заставляют прийти к весьма определенным заключениям.
Внешнеторговый оборот государств Средней Азии (1991 г. к 1996 г.) (% от общего оборота)
Страны СНГ Внутри региона
Всего В том числе Россия
Казахстан 92,4/56,1 57,3/45,1 15,4/6,5
Киргизия 99,6/80 43,1/50,6 32,4/25,4
Узбекистан 90,8/23,1 53,9/14,4 23,1/5,2
Туркмения 95,5/68,8 47,5/6,6 30,6/13,9
Таджикистан 89,1/43,6 50,9/10,3 22,7/30,9
Какие же можно сделать выводы из цифр таблицы? По-мимо того, что с Россией более активно торгуют как раз евразийские Казахстан и Киргизия, мы видим: торговля всех государств региона друг с другом сократилась "в разы" — за исключением Таджикистана.
Внутриафганский конфликт также завязан на проблеме "Великого Узбекистана". Бывший генерал Наджибуллы узбек Дустум после свержения в 1992 г. власти НДПА отказался подчиниться соз-
данному после свержения Наджибуллы правительству Б.Раббани (таджика) и фактически создал свое узбекское государство на северо-западе Афганистана со столицей в Мазари-Шарифе. Лидер таджикских моджахедов Ахмад Шах Масуд, со своей стороны, мечтал о создании "Великого Таджикистана", в который должны были войти не только нынешний Таджикистан и северо-восток Афганистана, но и Бухара и Самарканд. Это было бы фактически восстановлением того же Бухарского эмирата, вот только править там стали бы не узбеки, а таджики. Ни то, ни другое узбекам, естественно, не нравилось. В феврале 1994 г. Дустум порвал с Масудом и заключил союз с пуштунским лидером Г.Хекматиаром. Между тем вскоре на арену вышла новая сила — движение "Талибан". С появлением "Талибана" на земли Средней Азии пришел конфликт между сторонниками светского государства и исламскими фундаменталистами. Талибы берут свое начало от пуштунских моджахедов времен войны против СССР. Они (как, впрочем, и ни одно правительство Афганистана) не признают нынешней афгано-пакистанской границы ("Линии Дюранда"), исповедуя идею пуштунского национального государства. В ноябре 1994 г. талибы перешли от теории к практике и к весне 1995 г. поставили под контроль все пуштунские территории Афганистана, а в сентябре 1996 г. овладели Кабулом. Однако дальнейшее их продвижение остановил Северный альянс, который заключили недавние враги Масуд и Дустум. Последний был разгромлен талибами в 1998 г., но афганские таджики не только выстояли, но и осенью 2001 г. сыграли решающую роль в наземной операции США и их союзников против "Талибана". Что касается официального Ташкента, то он все эти годы поддерживал Северный альянс как непосредственно (через Дустума), так и через Таджикистан (Масуда).
В обозримом будущем экспансия Узбекистана будет направлена именно на нестабильные Таджикистан и Афганистан. Думается, что Северный Афганистан так или иначе попадет в сферу влияния Узбекистана. Россия заинтересована в локализации узбекской экспансии в этих направлениях: в этом случае у Узбекистана останется гораздо меньше сил на экспансию в направлении Казахстана и Киргизии, на которые у России свои виды: контроль над ними (с перспективой все более тесной интеграции) и реален, и в интересах России. Кроме того, само по себе усиление Узбекистана сделает Казахстан и Киргизию, которые этого усиления очень боятся, более сговорчивыми в отношениях с Россией. Даже случайно сказанные
Б.Ельциным слова об Узбекистане как о "стратегическом партнере России в Центральной Азии" вызвали существенное беспокойство Назарбаева. В случае создания "Великого Узбекистана" силы и ресурсы Казахстана будут несопоставимы с возможностями этой вновь созданной державы. В таком случае останеся только предпринимать шаги к более серьезной интеграции с Россией.
России следует также проводить свою среднеазиатскую политику с учетом того факта, что, потеряв Юг, Северная Киргизия будет нуждаться в России больше, чем сейчас, особенно в том случае, если Юг будет присоединен к Узбекистану.
Борясь за "Великий Узбекистан", режим Каримова объективно будет способствовать тому, чтобы удерживать ваххабитскую угрозу на почтительном расстоянии от евразийских границ. Наконец, поощряя и поддерживая идею "Великого Узбекистана", Россия сохранит с ним хорошие отношения.
Процесс в направлении подчинения Узбекистаном Северного Афганистана уже пошел. Если внутренние конфликты в Афганистане не прекратятся, то рано или поздно, думается, США и их союзники переложат поддержание внутренней стабильности в Афганистане на плечи кого-то другого, ограничившись финансовой поддержкой и действиями авиации с баз в Средней Азии. И этим "кем-то другим", скорее всего, станет именно Узбекистан.
Наконец, не следует сбрасывать со счетов и западный (в первую очередь, американский) фактор. Россия вполне может разыграть "узбекскую карту" в своих отношениях с США, которые сейчас явно сделали ставку в регионе именно на Узбекистан. Субъективно США являются естественным союзником России, по крайней мере в регионе "к востоку от Каспия", особенно на среднеазиатском направлении — в противодействие как ваххабитской, так и китайской угрозе. Сами США, в силу преимущественно морского характера их экспансии, не могут занять геополитический вакуум, образовавшийся на месте СССР, и они это понимали еще в середине 90-х годов.
Потеря же Россией Казахстана и Киргизии как стран своего геополитического влияния приведет к тому, что и США очень быстро лишатся в Средней Азии всего, что они там успели заполучить — в пользу третьих сил, ни России, ни США отнюдь не дружественных. Тот же факт, что обе страны будут содействовать усилению Узбекистана, будет благоприятен для российско-американских отношений.
"Обозреватель", М., 2003 г., № 4, с.54-59.
