CC BY
101
УДК 002.2"19":94(47-57)
М. Н.Колесникова
«Великий перелом» в судьбе отечественного книговедения
Статья посвящена совещанию в НИИ полиграфической и издательской промышленности (1931 г.), оставившем важный след в истории отечественного книговедения. Представлены архивные документы, отражающие идеологические баталии в науке о книге, приведшие к ликвидации научно-исследовательских институтов книговедения в Ленинграде и Киеве.
Ключевые слова: книговедение, научно-исследовательский институт книговедения, идеологическая борьба, совещание 1931 г.
Marina Kolesnikova
The great crisis in destiny of domestic bibliology
This article is devoted to the meeting in Scientific research institute of the polygraphic and publishing industry (1931), which left an important trace in the history of domestic bibliology. There are presented the archival documents reflecting ideological fights in a scientific world about books, which led liquidations of scientific research institutes of bibliology in Leningrad and Kiev.
Keywords: bibliology, Bibliology scientific research institute, ideological struggle, meeting of 1931
1929 г. в истории нашей страны называют годом «великого перелома», задавшего импульс всему последующему десятилетию. Партией был объявлен курс на реконструкцию народного хозяйства и упрочение социалистического общества. Отечественное книжное дело также ощутило «ветер перемен», возникший, прежде всего, в книгоиздательской сфере. На исходе 1928 г. вышло постановление ЦК ВКП(б) «Об обслуживании книгой массового читателя» (28.12.1928), через несколько дней - постановление СНК РСФСР «О мероприятиях по рационализации работы книгоиздательств и упорядочению книгопроводящей сети» (02.01.1929), в следующем году ЦК ВКП(б) публикует постановление «О работе Госиздата РСФСР и объединении издательского дела» (июль 1930), а затем итоговое постановление «Об издательской работе» (15.08.1931), которые «запустили» реформу по централизации и типизации многочисленных издательств, ликвидации частного и кооперативного книгоиздательского сектора. Кроме декларируемых высоких целей, эти документы должны были обеспечить выполнение недекла-рируемой, но более важной цели - ужесточение централизации управления и контроля, идеологизации всей книжной сферы государства, включая книгоиздание, книготорговлю, подготовку полиграфических кадров и т. д.
Наука о книге не могла остаться в стороне. Ученые-книговеды в это время группировались, в основном, вокруг нескольких научных учреждений - НИИ книговедения (НИИК) (Ленинград; 1920-1933), Института книги, документа и письма АН СССР (ИКДП (с 1931 по 1936); с 1918
по 1931 г. Музей книги, документа и письма) (Ленинград), Украинского Научно-исследовательского института книговедения (УНИИК; 1922-936) (Киев); Научно-исследовательского института полиграфической и издательской промышленности (НИИ ПИП; с 1931) (Москва). Их деятельность находилась под пристальным взором партийных и советских органов, считавших, что ученые как люди в большинстве своем аполитичные, придерживающиеся широких взглядов, не всегда правильно понимают требования времени, могут совершать серьезные политические и теоретические ошибки. Следовательно, настоятельно необходимо было их идеологически «подковать» и «вычистить» все вредные идеи и несоответствующие точки зрения, которых к началу 1930-х гг., по мнению партии, «накопилось» достаточно много.
Началась активная борьба за утверждение марксистско-ленинского книговедения, выражавшаяся на первом этапе в проведении различного рода совещаний с разоблачительными докладами, публикации разгромных статей и т. п. Репрессии были еще впереди. Одно из таких показательных совещаний состоялось в 1931 г. в Москве в только что созданном НИИ полиграфической и издательской промышленности и, фактически, дало старт разгрому советского книговедения. Аналогичное мероприятие в том же году состоялось на Украине - заседание Киевского общества воинствующих материали-стов-диалектиков, в котором «заводилами» были аспиранты Украинского НИИК - К. Довгань, М. Городков, М. Завальный, Я. Керекез1. Их позицию, к сожалению, поддерживали российские книго-
веды из Института книги, документа и письма АН СССР - И. Новосадский2 и И. В. Владиславлев3, что, в свою очередь, отражало «нездоровые» отношения между ИКДП и НИИК в Ленинграде4. Образно выражаясь, самое время было «пропитано» нездоровьем.
Перипетии драматических взаимоотношений людей и учреждений, поставленных волею правящих сил в определенные условия и вынужденных им подчиняться, запечатлены в архивных документах той эпохи. Ниже в оригинале приведены извлечения из архивных источников, позволяющие передать дух времени и реальность, в которой жили и трудились наши предшественники.
Резолюция совещания при НИИ полиграфической и издательской промышленности с участием представителей НИИ книговедения Ленинграда, Киева, Харькова по докладу т. Бочарова «Вопросы истории книги» от 31. 12. 1931 г. (Москва):
<...> В области истории книги до настоящего времени нет не только марксистских работ, дающих целостные концепции в этой области, но и марксистской схемы построения истории книги. У авторов, специально писавших по этому вопросу, марксистско-ленинский подход к изучению истории книги заменен марксистской фразеологией. С откровенной мистикой, поповщиной выступает Куфаев5, идеализм, эстетический формализм - в работах, написанных и редактированных Сидоровым6, идеализм и буржуазный социологизм -Ловягин7, эклектический материализм, биологизм, эклектика переплетаются с идеализмом у Щелкунова8, Пакуля, деляческий, беспринципный подход - Муратов9, вредительские по своим установкам -книги агента буржуазии Поршнева10. У всех - история книги как орудия классовой борьбы подменена историей книгопечатания и книготорговли;у Куфаева, Поршнева, Пакуля - яркие проявления великодержавного шовинизма. <...>
На Украине в области истории книги Украинский НИИ книговедения (до его реорганизации) и Всенародная библиотека Украины являлись средоточием национал-демократического шовинизма, иногда шедшего под флагом буржуазного формализма (Меженко11, Макаренко, Маслов12, Попов13 и др.).
В Белоруссии мы видим воистину национальный демократизм в работах Ластовского14, в сборнике «400 лет бело-
русской книги». Вылазки национальных фашистов в области истории книги -в Татарской республике (Шараф15 и др.).
<...> Попытка Беркова16 дать обзор и критику русской литературы по истории книги (Труды [Института книги, документа, письма]. Вып. 1. Л., 1931) является не марксистско-ленинской (вульгаризация марксизма, отсутствие политической заостренности в постановке вопроса, отсутствие указаний на партийность в науке, примиренчество по отношению к критикуемым буржуазным авторам)17.
Второй документ - тоже резолюция этого совещания, но по докладам М. Б. Вольфсона18 «Положение на книговедческом фронте и борьба за марксистско-ленинское книговедение» и содокладу К. А. Довганя «Положение книговедческого фронта и классовая борьба на Украине»:
<...> Общее состояние теоретической работы над книгой характеризуются отставанием научной мысли от практической деятельности по созданию и распространению книги.
Имевшиеся в прошлом потуги научного обоснования книговедческих теорий насквозь реакционны. Буржуазное книговедение вылилось в откровенный поповский идеализм (Куфаев, Рубакин19, Яновский20, Меженко и др.), буржуазный социологизм и вульгарный механистический материализм, переплетающийся с реакционными идеалистическими установками (Ловягин, Щелкунов, Фомин21, Балика22, Сагарда, Постернак23 и др.). Все они представляют единый фронт буржуазного книговедения. Наряду с этим мы имеем махровое вели-кодержавие (Куфаев, Баранов24), отдельные проявления великодержавия (Пакуль, Борович25), проявления великодержавия в книгеЗдобнова26, вышедшей в 1925г. <...>
С другой стороны мы имеем украинский национальный фашизм (Ефремов, Никовский27), открыто национальные демократические концепции (Меженко, Сагарда, Постернак и др.), как, например, концепция непрерывности культурного украинского (в частности, библиотечно-библиографического) процесса, идеи бесклассовости украинской науки, отрицание роли Октябрьской революции, роли диктатуры пролетариата, украинской пролетарской культуры. <...>
Примиренческое отношение к буржуазным теоретикам, оппортуни-
108 • Вестник СПбГУКИ • июнь • 2011
«Великий перелом» в судьбе отечественного книговедения
стическое толкование рубакинщины и ряд других ошибок содержит предисловие Плотникова28 к книге Рубакина «Психология книги и чтения»29. Работы т. Новосадского <...>содержат в себе, наряду с заслуженно одобренной попыткой дать суровую критику буржуазных и мелкобуржуазных теорий книговедения, ряд грубых оппортунистических ошибок методологического и политического характера. Его формально-логический подход, отрыв теории от практики и недооценка ленинского этапа, объективно льют воду на мельницу буржуазного книговедения.
В момент ожесточенной классовой борьбы на идеологическом фронте и значительных усилий великодержавных шовинистов НИИ книговедения Москвы и Ленинграда не вели борьбы с проявлениями этого шовинизма в области книговедения <...>. Совещание выявило полную разобщенность в рабочих научных и книговедческих учреждениях и недостаточно самокритичное отношение к своей работе со стороны этих учреждений <...>30.
Результатом произошедших идеологических баталий стала ликвидация российского и украинского институтов книговедения.
Примечания
1 Установить биографические данные об указанных украинских книговедах не удалось. Ковальчук Г. И. Взаимосвязи Научно-исследовательского института книговедения (Петроград-Ленинград) и Украинского научного института книговедения (Киев) // Книжная культура: опыт прошлого и проблемы современности: материалы IV междунар. науч. конф. (Москва, 24-25 нояб. 2010 г.). М., 2010. С. 162-165.
2 Новосадский Игорь Всеволодович (1907-1941), книговед. В 1930-1936 гг. науч. сотр. Ин-та книги, документа и письма АН СССР, в 1936-1941 гг. ст. библиотекарь Б-ки АН СССР. Погиб на Ленингр. фронте.
3 Владиславлев (Гульбинский) Игнатий Владиславович (1880-1962), библиограф. Вел научно-библиографическую деятельность в справочно-библиографическом отделе издательства «Наука». Составитель и редактор крупнейших библиографических трудов начала XX в., в том числе «Русские писатели», «Среди книг» Н. А. Рубакина, «Словарного указателя по книговедению» А. В. Мезьер.
4 Николенко А. В. Научно-исследовательский институт книговедения и Музей книги, документа и письма // Книжная культура: опыт прошлого и проблемы современности: материалы IV междунар. науч. конф. (Москва, 24-25 нояб. 2010 г.). М., 2010. С. 242-247.
5 Куфаев Михаил Николаевич (1888-1948), книговед. Окончил Историко-филологический и Археологический
ин-ты в Ленинграде, где затем вел научно-педагогическую деятельность.
6 Сидоров Алексей Алексеевич (1891-1978), книговед, искусствовед, чл.-кор. АН СССР, засл. деятель искусств РСФСР, окончил Московский ун-т. В 1913-1914 гг. учился в Италии, Австрии и Германии. Преподавал в Московском унте, Ин-те философии, литературы и истории, Московском архитектурном ин-те, Московском полиграф. ин-те.
7 Ловягин Александр Михайлович (1870-1925), книговед, библиограф, библиотековед. Один из инициаторов и организаторов Русского библиологического о-ва; почетный член Русского библиографического о-ва, ученый секретарь Ин-та книговедения; директор Б-ки ЛГУ.
8 Щелкунов Михаил Ильич (1884-1938), издательский работник, журналист, историк книги, библиофил. Один из основателей Рос. центр. кн. палаты. Вел научно-педагогическую деятельность в Гос. ин-те журналистики, в Комиссии по изучению искусства книги при Госиздате РСФСР, в Рус. о-ве друзей книги.
9 Муратов Михаил Васильевич (1892-1957), книговед, историк, писатель. Окончил историко-филологический факультет МГУ. В 1920-1930-е гг. преподавал в вузах Иркутска и Москвы историю кн. дела.
10 Поршнев Георгий Иванович (1887-1941), журналист, книговед, библиограф, краевед. В 1903-1905 гг. работал в кн. магазинах и редакциях газет Петербурга, в 1905-1920 гг. Иркутска. Был уполномоченным Рос. центр. кн. палаты в Сибири. С 1923 г. работал в Госиздате (Москва).
11 Меженко Юрий Алексеевич (1892-1969), библиотековед, библиограф, лит. критик. Окончил историкофилологический факультет МГУ. В 1921-1931 гг. возглавлял Украинский ин-т книговедения, в 1934-1945 гг. руководил научно-библиографической работой в ГПБ им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, с 1945 г. - директор Б-ки АН Укр. ССР.
12 Установить биографические данные о Макаренко и Маслове не удалось.
13 Попов Павел Николаевич (1890-1971), книговед, чл.-кор. АН Укр. ССР Специалист по истории книгопечатания славянских народов и Зап. Европы, художественному оформлению укр. книги.
14 Установить биографические данные не удалось.
15 Установить биографические данные не удалось.
16 Берков Павел Наумович (1896-1969), литературовед, библиограф, историк книги, доктор филол. наук, чл.-кор. АН СССР. Учился в Новороссийском и Венском ун-тах. С 1923 г. вел научно-педагогическую деятельность в Ленинграде; сотрудник Ин-та книговедения, Ин-та книги, документа и письма АН СССР, чл. Русского библиологического о-ва, ст. науч. сотр. Ин-та русской литературы (Пушкинский Дом), проф. ЛГУ, чл.-кор. АН ГДР (с 1967 г.).
17 Отд. рукоп. РНБ. Ф. 316. Д. 229. Л. 1.
18 Вольфсон Мирон Борисович (1880-1932), книговед, издательский работник, засл. деятель науки. Работал в изд-ве «Просвещение», Госиздате РСФСР. Один из разработчиков проекта ОГИЗа РСФСР
19 Рубакин Николай Александрович (1862-1946), книговед, библиограф, писатель. Окончил физико-матема-
тический и юридический факультеты Петербургского ун-та. Работал в изд-ве И. Д. Сытина и др. В 1907 г. эмигрировал в Швейцарию. Для разработки созданной им теории библиопсихологии организовал в Лозанне Международный ин-т библиопсихологии.
20 Яновский А. Е. (1865-1922), член Русского библиологического общества, составитель обзора библиографических пособий в «Энциклопедическом словаре» Брокгауза и Ефрона.
21 Фомин Александр Григорьевич (1887-1939), библиограф, книговед. Учился в Петербургском ун-те, ученик С. А. Венгерова, последний президент Русского библиологического о-ва. Вел научно-педагогическую деятельность в Петербурге-Ленинграде, возглавлял секцию по изучению истории и теории библиографии НИИ книговедения, заведовал кафедрой библиотековедения в Ин-те внешкольного образования.
22 Балика Дмитрий Андреевич (1894-1971), библиотековед и библиограф. Окончил педагогическое отделение Томского ун-та. Работал в б-ках Шаранска, Белебея, Уфы, Томска. Один из основателей Горьковской областной б-ки.
23 Установить биографические данные о Сагарде и Постернаке не удалось.
24 Установить биографические данные не удалось.
25 Установить биографические данные не удалось.
26 Здобнов Николай Васильевич (1888-1942), библио-
граф, книговед. Библиографическую деятельность начинал в Томске. С 1922 г. работал в Москве, в Госиздате, в Русском библиографическом о-ве, Центральном бюро краеведения, Гос. центр. кн. палате. Один из организаторов 1-го и 2-го всерос. библиографических съездов. Репрессирован. Погиб в ссылке. В документе речь идет о книге «Основы краевой библиографии» (М., 1925).
27 Установить биографические данные о Ефремове и Никовском не удалось.
28 Плотников Александр Евлампиевич (1877-1942), библиотековед, библиограф, книговед. Окончил Пермскую духовную семинарию. В 1902-1903 гг. обучался в Высшей русской школе общественных наук в Париже, в 1911-1912 гг. в Психоневрологическом ин-те, на физико-математическом факультете Петербургского ун-та. С 1903 по 1912 гг. работал в Б-ке политехн. ин-та в Петербурге. Один из организаторов О-ва библиотековедения, помощник уч. секретаря Бюро международной библиографии. С 1917 по 1922 г. работал в Сибири и на Урале. С 1923 г. работал в Ин-те внешкольного образования в Петрограде, затем в ГПБ им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, с 1925 по 1932 г. возглавлял Ин-т книговедения. С 1935 г. работал в Омской обл. Репрессирован.
29 Речь идет о книге Н. А. Рубакина «Психология читателя и книги» (М., 1929).
30 Отд. рукоп. РНБ. Ф. 316. Д. 229. Л. 3-4.
110
Вестник СПбГУКИ • июнь • 2011
