Научная статья на тему '«Вечный спутник»: Гоголь в критической прозе Зинаиды Гиппиус'

«Вечный спутник»: Гоголь в критической прозе Зинаиды Гиппиус Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
361
72
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
гоголевский миф / памятник Гоголю в Нежине / русская "органическая" критика / демократическая критика / гоголевские образы в критической прозе / жизнетворчество / traditions of Russian "organic" and democratic criticism / gogolian myth / the monument to Gogol in town of Negin / gogolian images in critical prose / atmosphere of creativity

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Орлова Моника Викторовна

З.Н. Гиппиус, в отличие от Д.С.Мережковского, не написала о Гоголе объемного труда, но ее восприятие гоголевских тем, образов и фигуры писателя в целом складывалось самостоятельно до конца жизни. Подъем творческого интереса Гиппиус к произведениям Гоголя совпал, как и у некоторых других писателей в начале XX века, с юбилейными гоголевскими торжествами. Это нашло отражение в ее статьях в журнале «Весы» и газете «Речь», позже в документальной и мемуарной прозе. Гоголь, произведения которого Гиппиус начала читать во время домашнего обучения в Нежине, стал для нее «вечным спутником», включенным в сферу ее жизнетворчества.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Unlike Merezhkovsky Gippius didn"t write a voluminous work about Gogol. Her perception of gogolian theme, characters and the image of the author himself has been her main interest through her whole life. The rise of the interest in Gogol and his books was connected with Gogol and his jubilee at the beginning of 20th century, as was the case of some other writers at that time. It becomes evident from her articles published in the magazine «Scales» and newspaper «Speech», and later on from documental and memoirs prose. Her first acquaintance with Gogol in her early years in the town of Nezhin was a part of her home-reading, gradually he became her lifelong co-traveller, companion of her creative years.

Текст научной работы на тему ««Вечный спутник»: Гоголь в критической прозе Зинаиды Гиппиус»

М.В. Орлова

«ВЕЧНЫЙ СПУТНИК»:

ГОГОЛЬ В КРИТИЧЕСКОЙ ПРОЗЕ ЗИНАИДЫ ГИППИУС

З.Н. Гиппиус, в отличие от Д.С.Мережковского, не написала о Гоголе объемного труда, но ее восприятие гоголевских тем, образов и фигуры писателя в целом складывалось самостоятельно до конца жизни. Подъем творческого интереса Г иппиус к произведениям Г оголя совпал, как и у некоторых других писателей в начале XX века, с юбилейными гоголевскими торжествами. Это нашло отражение в ее статьях в журнале «Весы» и газете «Речь», позже - в документальной и мемуарной прозе. Гоголь, произведения которого Гиппиус начала читать во время домашнего обучения в Нежине, стал для нее «вечным спутником», включенным в сферу ее жизнетворчества.

Ключевые слова: гоголевский миф; памятник Гоголю в Нежине; русская «органическая» критика; демократическая критика; гоголевские образы в критической прозе; жизнетворчество.

Г оголь, как известно, не был включен Мережковским в ряд «Вечных спутников», но, несмотря на это, Мережковский и Гиппиус обращались к наследию писателя на протяжении всей жизни. «Судьбу Гоголя» Мережковский исследовал на страницах «Нового пути» в 1903 г., и позже его интересовала творческая биография великого писателя1.

Л.А. Сугай в монографии «Гоголь и символисты» писала о том, что проблема «Мережковский и Гоголь» «заслуживает специального исследо-вания»2. В докторской диссертации «Гоголь и русский символизм» она рассматривала принцип мифотворчества Мережковского. «Мережковский, - утверждает Л.А. Сугай, - попытался представить Гоголя <...> религиозным писателем и религиозным борцом. <...> Творчество Гоголя -подвиг религиозного служения: и в жизни, и в произведениях Гоголь вел неравный бой с антихристом» . По мнению Л.А. Сугай, Мережковский

создал трагический образ писателя, и, как и у ряда символистов, Гоголь у Мережковского - «свой»4.

Автор диссертационного исследования «Н.В. Гоголь в критической прозе Д.С. Мережковского» Т.А. Александрова заключила, что «Мережковский стоял у истоков создания гоголевского мифа в русской культуре. Его интерес к писателю совпал с подъемом интереса к Г оголю, стимулировавшимся двумя его юбилеями в начале XX века. <...> Характер отношения Д.С. Мережковского к личности и наследию Н.В. Гоголя был обусловлен общей эволюцией писателя и соответствовал отбору значимых для него имен, определившихся еще в книге “Вечные спутники” и ранних статьях. С течением времени круг важных для него, сопровождавших его имен-“спутников” расширялся. В него включались и имена таких великих предшественников, которым посвящались отдельные исследования. Однако имя Н.В. Гоголя здесь стоит особняком»5. Е.А. Андрущенко в статье-послесловии к книге «Д.С. Мережковский. Вечные спутники» утверждает: «Эти имена и художественные явления оказались культурными ориентирами, теми постоянными величинами в творческом сознании Мережковского, вокруг которых строилась его религиозно-философская концеп-ция»6. Таким образом, Гоголь у Мережковского всегда был особенным, «своим».

Для Гиппиус, хорошо знавшей как содержание произведений Мережковского, так и векторы его исследований, Гоголь стал «своим». Она, в отличие от супруга, не написала о Гоголе объемного труда, но восприятие писателя у Гиппиус самостоятельно складывалось со времени ее домашнего обучения в Нежине до последних статей в период эмиграции.

В данной статье, не претендующей на полноту освещения вопроса, предметом внимания следует назвать расстановку отдельных «вех», этапов творческого воплощения образа Гоголя в восприятии Гиппиус и отражение гоголевских тем, образов и реминисценций в ее критической прозе. Необ-

ходимо отметить, что коллектив ученых под руководством А.Н. Николю-кина откомментировал дневники Г иппиус7 и ее прозу периода эмиграции8, в числе прочего указаны источники некоторых цитат из произведений Г о-голя в прозе Гиппиус. Однако исследования о восприятии Гоголя в творчестве Гиппиус нет.

В силу сложившихся обстоятельств Гиппиус приобщилась к творчеству Гоголя в детстве: отец будущей поэтессы, по ее словам, «поклонник Г оголя»9, был вынужден из-за туберкулеза перевезти семью из Петербурга в Нежин, где стал председателем суда. Домашние учителя Гиппиус в тот период - преподаватели из «Гоголевского института». Отец был одним из тех, кто установил бюст писателя в городском сквере. В книжных фондах «Дома Гоголя» находится юбилейный сборник «Гоголь в русской поэзии» (М., 1902), изданный к 50-летию со дня смерти писателя. 4 сентября 1881 г. на торжестве по случаю открытия первого в мире памятника Г оголю в Нежине были прочитаны среди прочих творений строки студента-юриста университета св. Владимира:

К тебе, к украшенью родимой земли,

Мы, юноши, с должною данью пришли -На бюст с благоговеньем венок возложить,

Священную память поэта почтить.

Прими же венок наш! Любя просвещенье,

Студенты несут его, чувства полны,

Тому, кто шел к свету, вещал обновленье

тг 10

Для мира неволи, страданий и тьмы .

Авторы, строки которых вошли в юбилейный сборник, называли Нежин «отчизной русского Гомера», где по праву был установлен первый памятник Г оголю11.

Современные литературоведы не раз обращали внимание на символы, которые представляют собой памятники. Например, М.Н. Виролайнен

в статье «Два Петра» исследовала символику памятников Фальконе и Ше-

12

мякина . (В архетипическом плане с традицией народной «низовой» культуры связан, по мнению М.Н. Виролайнен, «Петр» Шемякина, а с архетипом государственного мифа, выраженного в государственной эмблематике, - «Петр» Фальконе). Л.А. Сугай в одной из статей писала о противостоянии двух образов, увековеченных в бронзе и граните: о памятниках

13

Пушкину Опекушина и Гоголю работы Андреева . Нежинский памятник Гоголю связан с первым этапом приобщения Гиппиус к русской литературе, с периодом в биографии, остро запомнившимся утратой любимого отца. В эмиграции в мемуарном произведении «Дмитрий Мережковский» Гиппиус на склоне лет вспоминала о «городском сквере» «городишки», где был установлен бюст Гоголя14. Первые воспоминания Гиппиус связаны с учителями из учебного заведения, которое в свое время окончил Гоголь, любительскими спектаклями, сыгранными сослуживцами отца для сбора средств на памятник. В этом контексте обращает на себя внимание противопоставление видения Родины издалека и связанных с ней мест и имен-спутников Гиппиус и Марины Цветаевой. Последняя, стремясь из эмиграции домой, в 1936 г. в очерке «Мой Пушкин» вспоминала о детском восприятии «“Памятник-Пушкина”, в одно слово», бывшим для поэтессы «целью и пределом прогулок»15 с няней. В конечном итоге целью и пределом для взрослой Цветаевой стало возвращение в СССР. Гиппиус, подводившая итоги жизни на чужбине, без надежд на возвращение, потеряв родину, близких, ощущала себя вне времени и пространства, связав с памятником в Нежине как первую в жизни утрату близкого человека, так и одновременно - первое приобщение к русской литературе.

Мережковский опубликовал книгу «Гоголь и черт» в 1906 г. Известно, что замыслы своих произведений он часто «проговаривал» дома, обсуждал их с супругой. Гоголевские темы по-своему переосмыслены в это время и у Гиппиус. В журнале «Весы» были опубликованы ее статьи

«Иван Александрович - неудачник» (1906) и «Анекдот об испанском короле» (1907), основанные на гоголевских реминисценциях. Гиппиус, в эти годы уже известный критик, под псевдонимом «Антон Крайний» и под собственным именем участвовала в текущей литературной полемике, боролась против «литературного хулиганства» и «мистического анархизма» как неудачного рекламного хода Георгия Чулкова. Ю.В. Манн в книге «Поэтика Гоголя» пишет: «Образ Хлестакова неисчерпаем, таит в себе ошеломляющие неожиданности. Однако все они располагаются в пределах одного диапазона. “Миражность” возвышения Хлестакова в том, что он играет роль, к которой меньше всего способен, меньше всего достоин <...>»16. Гиппиус по-новому использует гоголевские образы Хлестакова и, в следующей статье, Поприщина, показав «миражность» «возвышения» посредственного литератора Г. Чулкова, менее всего способного претендовать на основателя литературного течения. Совместно с редактором «Весов» В. Брюсовым ею было принято решение превратить ситуацию с шумихой вокруг брошюры Чулкова о «мистическом анархизме» в неудав-

17

шийся рекламный ход ее автора, а затем в анекдот . В обеих статьях Гиппиус использует свойственное символистам неточное цитирование: например, вместо «тридцати пяти тысяч одних курьеров» в «Ревизоре» Гого-

18

ля (IV. С. 50) Гиппиус в статье пишет о тридцати , а вместо Бобчинского сообщить о нем «вельможам разным» (IV. С. 122) Хлестакова у Гиппиус просит Добчинский: «Лишь бы в Петербурге знали, что живет такой-то Добчинский»19. Для Гиппиус важно с помощью развития образов Хлестакова и «испанского короля» Поприщина показать бессмысленность, абсурдность притязаний Чулкова на создание нового течения в русской литературе. Находясь с 1906 по 1908 г. в Париже, она занимает позицию «над», «издали», «с другого берега», включая русскую литературу в общеевропейский культурный контекст, представив «дела домашние» со стороны, выступая в «Весах» за общекультурные ценности20. В этом контексте

Чулкову, который, выступив во французском журнале, «радостно распространился перед Европой»21, места нет.

Гоголевское восприятие автоматизма и внешней механичности Парижа по-своему отражено и переосмыслено Гиппиус в очерках «Бедный город» (Весы. 1906. № 8) и «Парижские фотографии» (Весы. 1907. № 2). В восприятии Гиппиус Парижа и Рима очевидны гоголевские аллюзии: противопоставление величия древности «вечного города» суетному духу века, красивости, провинциальности, внешнему блеску, второму сорту французской столицы. Гиппиус подчеркивает свое неприятие механического расписания жизни парижанина, например, так описан в очерке конец дня в Париже: «По пустым улицам тащатся колымаги, набитые овощами. <...> Парижанин на них не смотрит. Это на завтра. А сегодня пора спать. Всему

свое время, и дни должны быть гармоничны. Повеселились - спать. Вели-

22

кая вещь гармония мира!» . В этих статьях Гиппиус решала свою «сверхзадачу»: она размышляла над проблемами, волновавшими ее в тот период: влюбленность, любовь, жалость, свобода, проблема серединности, пошлости (в данном случае - применительно к европейским столицам и жителям

23

Парижа ). Для этого использовались «мысли по поводу». Фактографическое описание парижской жизни - повод для рассуждений Гиппиус. Такой метод типологически близок критическому методу Ап. Григорьева и развивает традиции демократической критики Чернышевского, Добролюбова и Писарева.

Гоголь, постоянно работавший над совершенствованием своих произведений, как известно, считал художника ответственным за свои творения, за каждое написанное слово. Следуя этой традиции, Гиппиус в газете

24

«Речь» (1908) в статье «Слезинка Передонова (То, чего не знает Сологуб)», призывала автора романа «Мелкий бес» полюбить своего бедного, нищего духом Передонова. В романе, имевшем невиданный успех в России, критики увидели «сатиру, зеркало, обличающее недостатки». Гиппиус

же пишет: «Кой черт тут “сатира”, “воплощение зла”, когда живой человек, вчерашний, завтрашний Ардалион Передонов находится в таком беспримерном, беспросветном несчастии!» Сологуб, по мнению Гиппиус, «не знает» о чувстве ответственности за созданного им героя, но он должен отвечать за него во имя «той сверхсправедливости, которую, пожалуй, мож-

25

но назвать любовью» . В короткой проблемной статье в газете, которую читала широкая российская публика, Гиппиус развивала гоголевские традиции.

В период, названный Гиппиус «русским переломом» (период Первой мировой войны и двух революций), она закончила статью «Призраки»26 цитатой из «Завещания» Гоголя: «Соотечественники, страшно!»27, призвав остановить перебранку в небольшевистских периодических изданиях, чтобы сплотиться перед лицом большевизма. В этот период характерно использование жанров публицистики и обращение к публицистическим произведениям предшественников, служащих нравственной опорой, авторитетами в сложное время.

В 1919 г., накануне бегства Мережковских из России, главный герой «Записок сумасшедшего» переосмыслен Гиппиус по-новому. Огромное по объему документально-художественное произведение «Современная запись», которое Гиппиус вела со дня объявления Первой мировой войны, заканчивается «Серым блокнотом», написанным карандашом. Изменяется хронотоп - от датированного описания и анализа событий, происходящих в стране, до событий в огромном замерзающем призрачном Петербурге, затем на одной улице, позже - дома напротив Таврического дворца, квартиры, комнаты, где окончательно теряется ощущение времени и пространства. Дневник насыщен реминисценциями из произведений Тургенева, Достоевского, Гоголя. Запись в «Сером блокноте» начинается в октябре, как у Поприщина, позже время становится неопределенным, а пространство в «Сером блокноте» ограничивается только «близким, маленьким,

страшным». Рефрен дневника - поприщинское «молчание», и это слово стало последним, написанным Гиппиус в России.

В эмиграции статью «Гоголь и Россия» (1934) Мережковский начал цитатой из Гоголя: «Соотечественники, страшно!». И далее: «Ужас надвигающейся гибели предчувствовал Гоголь, как никто, и в чем спасение, знал тоже, как никто. Только в христианстве заключена возможность примирения тех противоречий, которых не в силах примирить человечество, поми-28

мо Христа» . Мережковский закончил статью словами: «Неужели <...> мы еще не поняли, что Россия спасется только тогда, когда скажет вместе с

29

Гоголем: “Нет другой двери, кроме указанной Иисусом Христом?”» . В статье автор цитировал переписку Гоголя и Белинского по поводу «Выбранных мест из переписки с друзьями», и обращение к осмыслению этой переписки в среде русской эмиграции было характерным явлением30. Гиппиус обратилась к «Выбранным местам.» раньше Мережковского в док-

31

ладе, прочитанном в обществе «Зеленая лампа» в 1929 г. От рассуждений о полемике Гоголя и Белинского Гиппиус переходит «мыслям по поводу» русской интеллигенции и судьбы России, возвращаясь к темам своих пер-

32

вых эссе «Хлеб жизни» и «Критика любви» , в которых главной являлась проблема жизнетворчества, выявление связей искусства и жизни, стремление соединить жизнь и религию, вызвать интерес современников, особенно молодежи, к «общим идеям». Те же проблемы волнуют Гиппиус в одной из последних статей «Дорогие покойнички»33, написанной по поводу статьи Г. Адамовича «Длинный разговор»34. Первым в ряду русских классиков Гиппиус поставила Гоголя. Он полемизировал с «журналистом» Белинским, который боролся за «внешнюю свободу»35.

Для Гиппиус характерно то, что вопросы, связанные с продолжением традиций русской литературы, ставились и обсуждались в обществе «Зеленая лампа», где частыми посетителями были молодые писатели и поэты, успевшие закалиться и постареть в войнах и революциях, но не успевшие

получить всестороннего образования. Связь через десятилетия с памятью о кружке Всеволожского, затем с первыми редакционными собраниями в «Новом пути», в Религиозно-философском обществе в Петербурге, в парижской квартире, в сборниках, где под одной обложкой Гиппиус собирала талантливую молодежь, - все это стало атмосферой жизнетворчества Гиппиус. Для нее был важен и пафос собственной сопричастности к русской литературе, и умение найти, помочь включить в литературу талантливых авторов, которые непременно, с точки зрения Гиппиус, должны были иметь «человеческий талант», дар слова, интерес и отношение к «общим идеям» и идеям русских писателей. Гоголь, впервые в русской литературе заговоривший, по его словам, о Боге, был для Г иппиус спутником с детства до последних лет жизни.

1 См.: Судьба Гоголя. Творчество, жизнь и религия // Новый путь. 1903. № 1-3. В отдельном издании: Гоголь и черт. М., 1906. Гоголь. Творчество, жизнь и религия. СПб., 1909.

2 Сугай Л.А. Гоголь и символисты: Монография / под ред. И.К. Кучмаевой. М., 1999. С. 17.

3 См об этом: Сугай Л.А. Гоголь и русский символизм: автореф. дис... докт. филол. наук. М., 2000. С. 10.

4 Там же. С. 10.

5 Александрова Т.А. Н.В. Гоголь в критической прозе Д.С.Мережковского: автореф. дис. канд. филол. наук. Коломна, 2005. С. 15-16.

6 Мережковский Д.С. Вечные спутники. Портреты из всемирной литературы. СПб., 2007. С. 716.

7 Гиппиус З. Дневники: в 2 кн. / под общей ред. А.Н. Николюкина. М., 1999.

8 Гиппиус З. Мечты и кошмар (1920-1925 гг.). Неизвестная проза: в 3 т. Т. 1 / сост., вступ. статья, коммент. А.Н. Николюкина. СПб., 2002; Гиппиус З. Чего не было и что было (1926-1930 гг.). Неизвестная проза: в 3 т. Т. 2 / сост., вступ. статья, коммент. А.Н. Николюкина. СПб, 2002; Гиппиус З. Арифметика любви (1931-1939 гг.). Неизвестная проза: в 3 т. Т. 1 / сост., вступ. статья, коммент. А.Н. Николюкина. СПб., 2003.

9 См. об этом: Гиппиус З.Н. Д. Мережковский // Гиппиус З.Н. Живые лица: стихи; дневники; воспоминания. Тбилиси, 1991. Кн. 2. С. 165-166.

10 Студет-юрист унив. Св. Владимира // Гоголь в русской поэзии / сост. В.В. Каллаш. М., 1902. С. 39-40.

11 Глебов Л.И. Был Гоголь с нами много лет // Гоголь в русской поэзии / сост. В.В. Каллаш. М., 1902. С. 38.

12 См. об этом: Виролайнен М.Н. Два Петра (Памятники Фальконе и Шемякина) // Ви-ролайнен М.Н. Речь и молчание: Сюжеты и мифы русской литературы. СПб., 2003. С. 266-288.

13 Сугай Л.А. «Живая и мертвая вода»: Пушкин и Гоголь в трактовке символистов // Гоголь и Пушкин: Четвертые Гоголевские чтения: сб. докл. М., 2005. С. 174-186.

14 Гиппиус З.Н. Д. Мережковский. С. 166.

15 См. об этом: Цветаева М. Мой Пушкин. Алма-Ата, 1990. С. 32.

16 Манн Ю.В. Поэтика Гоголя. М., 1988. С. 218, 225.

17 См. об этом в статьях: Орлова М.В. З.Н. Гиппиус-критик в журнале «Весы» // Литература в контексте культуры: сб. научных трудов. Днепропетровск, 2002. С. 72-82; Пао-лини М. З.Н. Гиппиус-критик и «Весы» (1906-1907) // Из истории символистской журналистики: «Весы». М., 2007. С. 80-102. В своей статье М. Паолини назвала Гиппиус «вождем кампании журнала против мистического анархизма», возможно, такая точка зрения доминирует излишне, т.к. «кампания» была санкционирована В. Брюсовым.

18 Антон Крайний <З. Гиппиус>. Иван Александрович - неудачник // Весы. 1906. № 8. С. 50.

19 Антон Крайний <З. Гиппиус>. Анекдот об испанском короле // Весы. 1907. № 8. С. 72.

20 См. об этом: Орлова М.В. Литературная критика З.Н.Гиппиус (К вопросу об эстетических позициях): автореф. дис. канд. филол. наук. Коломна, 2006. С. 10.

21 Антон Крайний <З. Гиппиус>. Анекдот об испанском короле // Весы. 1907. № 8. С. 73.

22 Антон Крайний <З. Гиппиус>. Парижские фотографии // Весы. 1907. № 2. С. 68.

23 Совершенно иное восприятие Парижа в статье «Лучезарный город» (Новые ведомости. 1918. № 76. 3 июня (21 мая). Веч. выпуск. С. 5). Здесь французская столица, в 70 километрах от которой остановилась германская армия, названа городом света и Свободы, центром мировой культуры. В период эмиграции о культурной жизни в Париже Гиппиус опубликовала серию очерков (некоторые из них названы «письмами из Парижа), среди них: Гиппиус З. У нас, в Париже. // Сегодня. 1932. № 356. 24 дек. С. 2; Гиппиус З. У нас, в Париже. Новые «понедельники» // Сегодня. 1936. № 40. 9 февр. С. 3; Гиппиус З. В парижском углу не скучно. Танцы на вулкане // Сегодня. 1938. № 111. 22 апр. С. 3.

24

Здесь отчетлива аллюзия на «слезинку» Достоевского. Восприятие гоголевских тем у Гиппиус, как и у Мережковского, было основано на определенной прочитанности Гоголя через Достоевского.

25 Гиппиус З. Слезинка Передонова (То, чего не знает Сологуб) // Речь. 1908. № 273.

10 нояб. С. 2.

26 Новые ведомости. 1918. № 50. 18(5) апреля. С. 5.

27 Антон Крайний <З.Гиппиус>. Призраки // Новые ведомости. 1918. № 50. 18(5) апреля. С. 5.

28МережковскийД.С. Гоголь и Россия // Возрождение. № 3294. 1934. 10 июня. Цит. по: Мережковский Д.С. Царство Антихриста: статьи периода эмиграции. СПб., 2001. С. 434.

29 Там же. С. 436.

30 См., например: Кривонос В.Ш. Поворот или надрыв? (Поздний Гоголь в исследованиях Русского зарубежья) // Н.В. Гоголь и Русское зарубежье: Пятые Гоголевские чтения: сб. докл. М., 2006. С. 55-65. В том же сборнике докладов см. статью: Саськова Т.В. «Гоголевский текст в «Учителе музыки» А.М. Ремизова. С. 209-216 и ссылку автора на указанную выше монографию Л.А. Сугай: С. 194, 195.

31 Доклад «Гоголь и Белинский (В «Зеленой лампе») напечатан в газете «Возрождение» (1929. № 1416. 18 апреля. С. 2).

32 См.: Гиппиус З. Критика любви // Мир искусства. 1901. № 1. С. 28-34; Гиппиус З. Хлеб жизни // Мир искусства. 1901. № 11-12. С. 323-334.

33 Новая Россия. 1937. № 25. 11 апреля.

34 Новая Россия. 1937. № 230.

35 Антон Крайний <З. Гиппиус>. Дорогие покойнички // Новая Россия. 1937. № 25.

11 апреля. С. 14-15.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.