CC BY-NC-ND
73
И.Е. Ермолова
«ВАРВАРСКИЙ АСПЕКТ» ВОССТАНИЯ ПРОКОПИЯ
В статье анализируется проблема участия варварских племен в восстании Прокопия 365-366 гг. и их союза с римскими провинциалами.
Ключевые слова: Римская империя, варвары, восстание, узурпация, провинции, провинциалы, воины.
Восстание Прокопия 365-366 гг. в восточной части Римской империи не обойдено вниманием исследователей античности. Ход событий одной из многочисленных попыток узурпации высшей власти в IV в. разобран в работах Х1Х-ХХ вв.1, в том числе и на русском языке2. Ученые, занимавшиеся этим вопросом, постарались использовать все доступные источники. Но некоторые аспекты данной проблемы остаются дискуссионными и не имеют однозначного решения. К ним относятся задача интерпретации сообщений древних авторов о составе участников восстания и особенно - проблема взаимоотношений населения римских провинций и представителей пришлых народов в ходе конкретных событий, связанных с Прокопием.
Аммиан Марцеллин подробно знакомит своих слушателей и читателей с этим человеком: «Прокопий происходил из знатной фамилии; родом он был из Киликии, где и получил воспитание. Родство с Юлианом (ргор^ика1е ШНапиш... соп1^еЬа1), который стал впоследствии императором, помогло его выдвижению, и уже с первого своего выступления на общественном поприще он был на виду. В частной жизни и характере он отличался сдержанностью, был скрытен и молчалив. Он долго и превосходно служил нотарием
© Ермолова И.Е., 2014
и трибуном и был уже близок к высшим чинам. После смерти Констанция во время переворота он, как родственник императора (imperatoris cognatus), возымел надежды на высшее положение и был включен в число комитов»3. Принадлежность к роду Константина отмечают и другие древние авторы4. Будучи нотарием, Про-копий выполнял важные поручения императора Констанция II (Amm. Marc. XVII. 14. 3; XVIII. 6. 17). Во время персидского похода Юлиан «отрядил, как имелось это в виду по его военному плану, 30 тысяч отборных солдат и поставил их под начальство упомянутого выше Прокопия, к которому он прикомандировал с равными полномочиями комита Себастиана, бывшего дукса Египта» (Amm. Marc. XXIII. 3. 5; XXV. 8.7; 16). После сдачи Нисибиса «Прокопий получил приказ отправиться с останками Юлиана и предать их погребению в предместье Тарса, как распорядился сам Юлиан при жизни. Отправившись в путь с телом императора, Прокопий сразу после похорон исчез, и его не могли нигде найти, несмотря на самые тщательные поиски, пока он не появился вдруг, уже значительно позже, в Константинополе в пурпурной одежде императора» (Amm. Marc. XXV. 9. 12-13). Аммиан Марцеллин передает слухи о том, что Юлиан при жизни назначил Прокопия своим преемником: «Рассказывают, что перед жертвенником без свидетелей он передал тайно своему родственнику (propinquo suo) Прокопию пурпурный плащ, поручив ему немедленно захватить верховную власть, если будет получена весть о его смерти в Персии... При вступлении в Персию Юлиан оставил его вместе с Сабинианом, предоставив последнему одинаковые права, в Месопотамии во главе значительных военных сил и поручил ему, как гласил смутный слух, - с уверенностью никто этого не утверждал, - действовать сообразно тем обстоятельствам, о которых узнает, и если бы до его сведения дошло, что римское дело постигла в Персии неудача, позаботиться о провозглашении себя императором. Без всякого высокомерия и с большой осмотрительностью он исполнял возложенные на него обязанности. Когда же он узнал, что Юлиан был смертельно ранен и умер, что Иовиан получил верховную власть и что при этом распространился ложный слух, будто Юлиан при своем последнем издыхании высказывал желание, чтобы руль управления государством доверен был Прокопию, он стал бояться, как бы его не настигла по этой причине казнь без суда, и решил скрыться. И так как Прокопий узнал, что его разыскивают весьма усердно, то, желая уклониться от бремени жестокой вражды, удалился в неизвестные отдаленные местности»5. Некоторые современные исследователи
считают, что такая легенда могла появиться уже после начала восстания и даже могла быть сознательно инициирована самим Про-копием или его окружением для создания легитимности претензий на высшую власть6.
По своему положению и происхождению, а также в связи с обстоятельствами, в которые он попал - жить спокойно все равно не давали - Прокопий имел основания бороться за власть. И только Фемистий в речи, обращенной к Валенту и произнесенной после подавления последним восстания Прокопия, по вполне понятным причинам стремился принизить этого человека: «Когда враждебный богам человек, всю жизнь проживший в участи писца от пенала и чернил, возмечтал дерзнуть о власти над римлянами, - гибельный из гибельных, сущий Тифон из киликийского Корика...» (Them. Or. VII. 86). «Его никогда не считали хорошим исполнителем, но завистником и преступником» (Them. Or. VII. 90).
Узурпация Прокопия продолжалась с 27 сентября 365 г. по 27 мая 366 г. Началась она с провозглашения его императором в Константинополе, события развивались в окрестностях столицы, провинциях Вифинии, Геллеспонте и Фракии.
Одна из трактовок данных событий заключается в том, что накануне восстания вестготов на Дунае в 378 г. «здесь уже бурлила народно-освободительная борьба, встречавшая поддержку вторгавшихся варваров и сливавшаяся с этими вторжениями. Главным центром этой борьбы сделалась Фракия, как показывают события, связанные с восстанием узурпатора Прокопия. <...> Его восстание поэтому получило характер широкой народно-освободительной борьбы против римского порабощения при поддержке варварских племен, пришедших из-за Дуная»7.
Приведенный тезис состоит из двух очень серьезных утверждений: одно - об основном составе восставших, другое - о взаимоотношениях населения Римской империи и пришлых народов, каждое из которых требует тщательного анализа источников. В данном случае внимание будет сосредоточено на второй проблеме, так как по первому вопросу иная точка зрения высказана во многих работах8.
Хорошо известен факт обращения Прокопия к тервингам: «Когда Прокопий был побежден во Фригии и внутренние раздоры прекратились, магистр конницы Виктор был отправлен к готам, чтобы определенно установить, на каком основании народ, дружественный римлянам и связанный договором прочного мира, оказал поддержку человеку, начавшему войну против законных государей. В качестве полного оправдания своего образа действий готы
представили письмо самого Прокопия, который заявлял, что он принял верховную власть, принадлежащую ему как близкому члену Константинова рода» (Amm. Marc. XXVII. 5. 1). Аммиан Мар-целлин говорит о трех тысячах тервингов (Amm. Marc. XXVI. 10. 3). Об этом сообщают и другие авторы (Eun. Fr. 37). Принять участие в сражениях тервинги не успели.
Посылка вспомогательных войск федератами по требованию римлян была обычным явлением в IV в.9 В составе войск узурпатора были еще auxilia (Amm. Marc. XXVI. 8. 5), в этих вспомогательных отрядах тоже могли служить варвары-наемники. Но такого же рода войска находились и под властью императора Валента. Множество командиров и солдат, соблазнившись «надеждой на огромные награды (spe praemiorum ingentium)» (Amm. Marc. XXVI. 6. 13), сначала перешли на сторону Прокопия, а потом, «заботясь о всякой выгоде (attenti ad omne compendium [Amm. Marc. XXVI. 6. 14])», вернулись к законному императору. Продажность позднеримской армии проявлялась в IV в. неоднократно. Среди тех, кто резко и быстро менял свою политическую ориентацию в 365-366 гг. и известен по именам, были и римляне, и германцы (Агилон, Гомоарий, Вадомарий), но и те и другие были на военной службе.
А.Д. Дмитрев считал Фракию главным центром восстания Про-копия, потому что там было много недовольных грабительской налоговой политикой тестя Валента Петрония10, но, по сведениям Аммиана Марцеллина, Петроний бесчинствовал во всех владениях Валента (Amm. Marc. XXVI. 6. 6-9), да и во Фракии, кроме осады Филиппополя (Amm. Marc. XXVI. 10. 4-6), боевые действия не велись. А.Д. Дмитрев полагал, что Прокопий «набирал себе силы именно в этой провинции, где было много варваров - солдат, колонов и рабов, "стонавших под одинаковым бременем". Эти внутренние варвары, потерявшие под небом империи свою свободу и угнетаемые свыше меры, играли видную роль в восстании Проко-пия. Они стекались под его знамена со всех сторон, увлекаемые надеждами освободиться от невыносимого гнета империи»11. С этой позицией полностью солидаризируется И. Хан, дополнительно несколько раз ссылаясь на мимолетное замечание в одной из рецензий Е.М. Штаерман12.
Не ставя под сомнение тяжелое положение жителей Римской империи, хотелось бы соотнести высказанное утверждение со свидетельствами источников. Цитата, включенная в него, - из текста Аммиана, правда, у него речь идет о страдающих от гнета Петрония провинциалах и солдатах (provincialium et militum paria
gementium - Amm. Marc. XXVI. 6. 9). Историк явно сокрушается о судьбе свободных жителей государства и тех, кто ему служит. Относительно тех, кто окружал Прокопия, он пишет следующее: «Поставщики провианта, придворные служители, настоящие и бывшие солдаты, отбывшие срок службы в военных частях и обратившиеся уже к более спокойной жизни, были привлечены, одни против воли, другие в согласии с ней, к сомнительной судьбе неожиданного претендента» (Amm. Marc. XXVI. 7. 1), то есть это были люди, так или иначе связанные с армией, безотносительно к месту проживания. Фракия, по словам Аммиана Марцеллина, беспокоила Про-копия, так как там стояли военные силы, которые могли быстро подавить мятеж, поэтому он хитростью заманил в Константинополь командовавшего ими комита Юлия. «Посредством этого ловкого обмана приобретено было без пролития крови воинственное население Фракии и тем самым получена была великая подмога в мятежных предприятиях» (Amm. Marc. XXVI. 7. 5). Социальный и этнический состав bellatrices Thraciae gentes не расшифровывается, и в дальнейшем в боевых действиях они не участвуют. И заявление Г.Л. Курбатова: «Фракийское крестьянство (agrestes) упорно отстаивало свою свободу, находя поддержку среди поселенных на границах империи готов-федератов, а близость свободной варварской периферии позволяла им рассчитывать и на поддержку варваров из-за рубежа»13, трудно подтвердить источниками, как в первой части, так и особенно во второй.
Современниками восстания Прокопия помимо Аммиана Мар-целлина были известные ораторы Фемистий и Симмах, произносившие речи перед императорами в 366/7 и 369 гг. Ни тот ни другой не упоминают о варварах, хотя в IV в. особенно ценились победы над варварами14. Фемистий, призывая Валента к милосердию по отношению к побежденным, говорит, «что <это присуще> варварам - беспрерывно преследовать римлян, а у римлян применительно к римлянам должна существовать <определенная> мера - <возможность> исправить <допущенную> ошибку» (Them. Or. VII. 94), и далее упоминает тех, кто перешел к Валенту: «можно перечислить "по разрядам" <привлеченных тобой на свою сторону> - отдельно стратегов, отдельно таксиархов, многих лохагов, илы лучников, илы всадников, <участников> "большого совета"» (Them. Or. VII. 97). Квинт Аврелий Симмах называет Прокопия re-bellis exul и личным врагом Валентиниана I15.
Единственный автор, который сообщает, что Прокопия обеспечили значительным множеством воинов «отряды римлян и варваров
(Ршца'ьшу те уар тауцата каь ßаpßdpшy аитй тсХ^Оо? ■простетьОето')», а также «приходили и другие варварские племена - с тем, чтобы принять участие в предприятии (каь аХХа 8е ßdpßаpа £Омг| CTWfl'ei цеОе'^о^та тг|? еухефЛ'стеш?», - это Зосим (Zos. IV. 7. 1-2). Предположение А.Д. Дмитрева, что «словами "•п'Х^Оо? ßapßdpшy" Зосим обозначил массу варваров-поселенцев внутри Фракии»16, не следует из текста17: в нем идет речь об отрядах и из римлян, и из варваров, выше уже говорилось о составе римской армии в IV в.
Сочинение Зосима - позднее. По поводу датировки его «Новой истории» продолжаются дискуссии в широком диапазоне от середины V в. до середины VI в.18, но большинство исследователей склоняются к началу или двум первым десятилетиям VI в.19 Это произведение - очень неровное по своей ценности. Степень достоверности той или иной части исторического труда серьезно зависит от тех источников, которые лежат в его основе, и множества других объективных и субъективных факторов.
Описание Зосимом узурпации Прокопия изобилует неточностями20. В частности, он называет гораздо большее количество присланных из-за Истра готов - 10 тысяч (Zos. IV. 7. 2). Все исследователи склоняются к меньшей цифре, считая сведения Зосима преувеличенными21. Далее, по данным Зосима, Прокопий сначала подкупает гарнизон Константинополя, состоявший из двух отрядов (Zos. IV. 5. 4), а потом - легионы, проходившие через него (Zos. IV. 6. 3), но в столице не было гарнизона22, Аммиан Марцеллин сообщает только о двух направлявшихся во Фракию подкупленных легионах (Amm. Marc. XXVI. 6. 12). Своего родственника Марцел-ла Прокопий с отрядом отправил в Вифинию, где он и действовал (Amm. Marc. XXVI. 10. 1). По Зосиму же, Марцелл участвовал и в осаде Кизика (Zos. IV. 6. 5), хотя там отличился трибун Ализон (Amm. Marc. XXVI. 8. 9-10). По Зосиму, у Марцелла нашли какое-то царское одеяние, переданное ему Прокопием (Zos. IV. 8. 4). Таким образом, в сочинении Зосима можно заметить некое удвоение событий в развитии восстания.
Довольно экзотически Зосим описывает предысторию восстания. Если Аммиан Марцеллин сообщает, что Прокопий скрывался от преследователей в неизвестных местах, а потом пробрался в Халкедон (Amm. Marc. XXVI. 6. 4), по версии Зосима, «избранные самодержцы Валентиниан и Валент (они и прежде смотрели на него с подозрением) сейчас же послали <людей>, которые должны были захватить <его>. Он же, предав себя в их руки и позволив делать, что им угодно, выговорил право сначала поговорить с женой
и повидать детей. Когда они позволили это, он <велел> приготовить им угощение. Увидев, что они напились, <Прокопий> вместе со своими родственниками бежал на Понт Эвксинский, а оттуда, поднявшись на корабль, прибыл в Херсонес Таврический. Там он провел некоторое время и увидел, что тамошним жителям доверять нельзя, и опасался, как бы его не выдали сыщикам, отправленным на его поиски. Заметив плывущее мимо грузовое судно, он вверил ему себя и своих родственников. Он достиг Константинополя еще затемно» (Zos. IV. 5. 1-2). Один из современных исследователей справедливо усматривает в этом красочном описании «привкус греческого романа»23. Подавляющее большинство ученых, занимающихся данным вопросом, опираются на текст Аммиана, даже не упоминая версию Зосима24.
Кажется, привкус греческой новеллы присутствует не только в этом эпизоде, но и во всем рассказе, связанном с Прокопием. Так, в период кампании 367 г., войны с тервингами, поводом к которой послужила отправка готов Прокопию, была проведена локальная операция. По сведениям Аммиана Марцеллина, Валент отправил в рейд магистра пехоты Аринфея с отрядом, и они захватили несколько семей тервингов, не успевших укрыться (Amm. Marc. XXVII. 5. 4). У Зосима, видимо, о том же событии сохранился гораздо более красочный рассказ с явно поспешной концовкой, так как впереди были еще два военных сезона. «Поскольку они не осмеливались сойтись <с римлянами> в рукопашной, но укрылись в болотах и совершали оттуда скрытные нападения, <Валент> приказал солдатам оставаться в стране и, собрав сколько было можно челяди (о'ькетькоу) и стражей (фиХакг|у), которым он <раньше> поручил охрану пожитков, пообещал некоторую <сумму> золотом тому, кто принесет голову врага. Охваченные жаждой наживы, проникнув в леса и болота, все сразу же стали убивать тех, кто им встречался; и, показывая головы зарезанных, получали положенное <вознаграждение>; когда таким образом было убито большое число <врагов>, оставшиеся стали просить императора о мире» (Zos. IV. 11. 2-3).
Вероятно, следует прислушаться к тем, кто считает, что, «читая "Новую историю", надо с большим усердием отделять зерна от плевел. У Зосима много правды, хотя она и смешана с большим количеством басен»25.
Учитывая все вышесказанное и молчание других источников о заметном участии варваров в восстании Прокопия, трудно счесть достоверными свидетельства Зосима. Представляется, что
говорить о том, что «складывается союз народных низов империи с варварами»26, тем более не приходится. Население римских провинций воспринимало чужаков как завоевателей и относилось к ним соответствующим образом. В одном из сохранившихся фрагментов произведения Евнапия хорошо отражено отношение к готам, шедшим на помощь Прокопию: «Говорили тогда, что приближающиеся скифы были высокомерны, что они презирали всякого, кто им встретится, были склонны к бесчинствам и обидам и со всеми вели себя заносчиво и дерзко»27. Свидетельство Аммиана о помощи, оказанной готам в 378 г. дедитициями или пленниками (Amm. Marc. XXXI. 6. 5), не может подкрепить тезис о союзе местного населения и варваров, так как дедитиции в качестве социальной группы происходят из варваров, не говоря уж о пленниках.
Утверждение А.Д. Дмитрева: «Тот массовый террор, который Валент обрушил на Фракию после подавления восстания, ясно свидетельствует о широких размерах освободительной антиримской борьбы фракийского населения, поддерживавшего Прокопия. Валент послал карательную экспедицию под начальством Виктора и Аринфея усмирить Фракию и наказать готов, поддерживавших освободительную борьбу. Это был настоящий разбойничий поход императора против своих подданных, новая война империи против фракийского народа. В то время как часть римских войск ворвалась во внутренние области готов, другая чинила кровавую расправу во Фракии»28, верно только по отношению к готам. Все боевые действия велись за границами Римской империи, на левом берегу Дуная, на территории же Фракии усиленно укреплялись защитные сооружения29. Террор был направлен, как ярко свидетельствует Аммиан Марцеллин, на лиц из окружения Прокопия: «...началось свирепое преследование причастных к делу и в отношении многих гораздо более жестокое, чем того требовали их заблуждения или проступки», с огромным количеством злоупотреблений. «И не было никакого предела этим ужасным бедствиям, пока сам император и его близкие не пресытились деньгами и кровью» (Amm. Marc. XXVI. 10. 6-14).
Таким образом, свидетельства источников не позволяют говорить о широком участии варварских племен в восстании Прокопия и тем более о союзе римских провинциалов с варварами.
Примечания
1 См., напр.: Rubin B. Prokopios von Kaisareia // Realencyclopadie der clas-sischen Alterturnswissenschaft. Bd. 23. Hibd [45]. Stuttgart, 1957. S. 252-256; Folkerts Dr.M. Prokopios // Der Kleine Pauly. Bd. 5. Stuttgart, 1965. S. 1164; Jones A.H.M. The Later Roman Empire (284-602). Oxford, 1964. Vol. 2. P. 1033; The Cambridge Ancient History. Vol. 13 / Ed. by A. Cameron, P. Garnsey. Oxford, 2008. P. 89-91; Lenski N. Failure of Empire. Valens and the Roman State in the Fourth Century A. D. Berkeley; Los Angeles, 2002. P. 68-115; Гиббон Э. История упадка и крушения Римской империи / Пер. с англ. В.Н. Неведомского. М.; СПб., 1994. С. 291-294.
2 См.: Дмитрев А.Д. Восстание вестготов на Дунае и революция рабов // Вестник древней истории. 1950. № 1. С. 66-80; Хан И. К вопросу о социальных основах узурпации Прокопия // Acta Antiqua Academiae Scientiarum Hungaricae. T. 6, fasc. 1-2. Budapest, 1958. C. 199-211; Курбатов Г.Л. Восстание Прокопия (365366 гг.) // Византийский временник. 1958. Т. 14 (39). С. 3-26; он же. К вопросу о территориальном распространении восстания Прокопия (365-366 гг.) // Византийские очерки. М., 1961. С. 64-92.
3 Amm. Marc. XXVI. 6. 1; см. также: XXVII. 5. 1 (Ammiani Marcellini. Rerum gestarum libri qui supersunt / Ed. W. Seyfarth. Vol. 1-2. Leipzig, 1978. Перевод здесь и далее по изд.: Аммиан Марцеллин. Римская история / Пер. с лат. Ю.А. Кулаковского и А.И. Сонни. СПб., 1996).
4 Eun. Fr. 34. 3 (Eunapius. Text and Translation // The Fragmentary Classicising Historians of the Later Roman Empire: Eunapius, Olympiodorus, Priscus and Malchus / Ed. and transl. by R.C. Blockley. Vol. 2. Liverpool, 1983); Them. Or. VII. 92: «...человеком, Константином прикрывавшимся и бесстыдно соблазнявшим других его именем» (Themistii. Orationes quae supersunt / Rec. H. Schenkel, opus consumm. G. Downey et A.F. Norman. Vol. 1-2. Leipzig, 1965-1971). Выражаю глубокую благодарность А.С. Ванюкову за возможность использовать его неопубликованные переводы Фемистия и Зосима.
5 Amm. Marc. XXIII. 3. 2; XXVI. 6. 2-4; см. также: Zos. IV. 4. 2; III. 12. 5 (Zosimus. Opera / Ex rec. I. Bekkeri. Bonnae, 1837).
6 Lenski N. Op. cit. P. 70.
7 Дмитрев А.Д. Указ. соч. С. 69-70.
8 См. примеч. 1.
9 Буданова В.П. Готы в эпоху Великого переселения народов. СПб., 2001. С. 182.
10 А.Д. Дмитрев называет Петрония префектом претория, но таковым в это время был Небридий (Amm. Marc. XXVI. 7. 4).
11 Дмитрев А.Д. Указ. соч. С. 69.
12 Хан И. Указ. соч. С. 200, 207 (Штаерман Е.М. M. Pallasse. Orient et Occident. A propos du Colonat Romain au Bas-Empire. Lyon, 1950. Р. 93 // Византийский временник. 1953. Т. 7 (32). С. 327, 329).
13 Курбатов Г.Л. Восстание Прокопия. С. 7, 17.
14 Lenski N. Op. cit. P. 138.
15 Symm. Or. I. 17, 19 (Q. AureliiSymmachi. Orationum quae supersunt / Ed. by O. Seeck, 1883; reprinted Munich, 2001).
16 Дмитрев А.Д. Указ. соч. С. 69. И. Хан пишет: «Совершенно правильна точка зрения советских исследователей, которая в восстании Прокопия видит движение малоазийских крестьян, наемников-варваров, колонистов и рабов» (Хан И. Указ. соч. С. 207). Варвары-наемники действительно были, рабы тоже (Them. Or. VII. 99), а о крестьянах и колонистах источники умалчивают.
17 Буданова В.П. Указ. соч. С. 183.
18 Каждан А.П. Zosime, Histoire nouvelle. T. 1 (livres I et II) / Texte établi et traduit par F. Paschoud. P., 1971 // Вестник древней истории. 1975. № 4. С. 166.
19 См.: Scavoni D.C. Zosimus and his Historical Model // Greek, Roman and Byzantine Studies. Vol. 11. Durham, 1970. P. 57; Goffart W. Zosimus, the First Historian of Rome's Fall // The American Historical Review. 1971. Vol. 76. P. 421; Ridley R.T. Zosimus the Historian // Byzantinische Zeitschrift. 1972. Bd. 65. S. 280; Paschoud F. Zosime, Eunape et Olympiodore, Témoins des Invasions Barbares // Das Reich und die Barbaren / Hrsg. E.K. Chrysos und A. Schwarcz; Veröffentlichungen des Instituts für österreichische Ge-schichtsforchung. Bd. 29. Wien, 1989. S. 181; Удальцова З.В. Идейно-политическая борьба в ранней Византии (по данным историков IV-VII вв.). М., 1974. С. 93; Козлов А.С. Некоторые аспекты «проблемы варваров» в «Новой истории» Зосима // Античная древность и средние века. Сб. 14. Свердловск, 1977. С. 52.
20 Со времени первого научного издания не ослабевает поток упреков в адрес Зоси-ма в связи с небрежностью, различного рода ошибками и искажениями, обнаруженными в его тексте (Goffart W. Op. cit. P. 413); перечень таковых в одной из статей занимает десять страниц мелким шрифтом (Ridley R.T. Op. cit. P. 293-302).
21 В.П. Буданова пишет: «...можно сказать, что или Зосим, упоминая о 10 тыс. воинов, пришедших на помощь Прокопию, увеличил их число, или часть готов успела уйти в свои земли до того, как император Валент направил против них карательную эспедицию...» (Буданова В.П. Указ. соч. С. 184).
22 Ridley R.T. Op. cit. P. 300; Lenski N. Op. cit. P. 71.
23 Lenski N. Op. cit. P. 71. Д. Скейвони обратил внимание на другой пассаж Зосима, в котором также используется мотив спаивания стражи (Zos. II. 27), и считает, что можно усмотреть в этом влияние Геродота, ср.: Her. II. 121 (Scavoni D.C. Op. cit. P. 59-60).
24 Редким исключением является Э. Гиббон, который излагает именно ее: Гиббон Э. Указ. соч.
25 Болгов Н.Н. Зосим - последний античный историк // Вопросы истории. 2006. № 8. С. 164.
26 Курбатов Г.Л. Восстание Прокопия. С. 3.
27 Eunap. Fr. 37 (перевод С.Ю. Дестуниса по изд.: Византийские историки: Дексипп, Эвнапий, Олимпиодор, Малх, Петр Патриций, Менандр, Кандид, Ноннос и Феофан Византиец. Рязань, 2003).
28 Дмитрев А.Д. Указ. соч. С. 70.
29 См.: Ермолова И.Е. Война императора Валента с тервингами // Вестник РГГУ. 2013. № 13 (114). Серия «Исторические науки. Всеобщая история». С. 38-50.
