CC BY
13
УДК 32.001
ВАРИАТИВНОСТЬ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ И ИНТЕЛЛИГИБЕЛЬНЫХ ПАТТЕРНОВ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА В ПРОЦЕССЕ МОДЕРНИЗАЦИИ
© 2015 г. В.В. Ковалев
Ковалев Валерий Валерьевич -аспирант, кафедра
теоретической и прикладной политологии, Институт философии и социально-политических наук Южного федерального университета, пер. Днепровский, 116, г. Ростов-на-Дону, 344065. E-mail: [email protected]
Kovalev Valeriy Valeryevich -
Post-graduate Student,
Department of Theoretical
and Applied Political Science,
Institute of Philosophy, Social and Political
Sciences of the Southern Federal University,
Dneprovskii Lane, 116, Rostov-on-Don, 344065, Russia.
E-mail: [email protected]
Анализируется структура гражданского общества в различных регионах мира. Подчеркивается, что процессы развития элементов гражданского общества уникальны в каждом отдельно взятом государстве, поэтому должны осуществляться в соответствии с национальной спецификой, развитие социокультурных и интеллигибельных паттернов гражданского общества тесно связано с процессом модернизации. На сегодняшний момент гражданское развитие незападного социума имеет догоняющий характер, связанный с реализацией адаптивной модели модернизации.
Ключевые слова: интеллигибельные паттерны, гражданское общество, традиционное общество, западный социум, незападный социум, эндогенная модернизация, адаптивная модернизация, «рудименты гражданской жизни».
This article analyzes the structures of civil society in various regions of the world. Our study suggests that the process of development of civil society elements unique to each individual state, so must be in accordance with national specificity.Our analysis suggests that the development of sociocultural and intelligible patterns of civil society is closely connected with the process of modernization. Nowadays, the development of the Non-Western civil society has the character of overtaking development related with the realization of an adaptive model of modernization. This issue is multidimensional
Keywords: intelligible patterns, civil society, traditional society, Western society, Non-Western society, endogenous modernization, an adaptive modernization, «the rudiments of civil life».
В XXI в. термин «гражданское общество» стал общеупотребительным. Мировая тенденция к демократизации дала возможность для возникновения гражданского общества во всем мире. Особое значение оно приобрело в модернизируемых государствах, поскольку государственный аппарат там был слаб, и только переход к рыночной экономике давал возможность для его развития.
В.Г. Доманов трактует термин «гражданское общество» как «систему образцов социального поведения, основанную на персонифицированных отношениях собственности, где экономические и политические инициативы исходят от человека и гражданина, а не от внешних конструкций, ангажированных политикой и государственной идеологией» [1, с. 31].
Существует много причин для изучения социокультурных и интеллигибельных паттернов гражданского общества в современной российской политической науке. Прежде всего это необходимо для выстраивания рациональной стратегии демократического развития России. Нами предлагается анализ структуры гражданского общества как в западном социуме, так и за его пределами. Для этого следует определить причины вариативного развития гражданского общества в различных регионах мира, а также выделить главные препятствия в ходе данного процесса.
Гражданское общество в полной мере функционирует далеко не во всех государствах. Зачастую можно наблюдать только наличие отдельных элементов гражданской жизнедеятельности в том или ином регионе мира. В современной политической науке концепт гражданского общества нередко идеологизируется. Гражданское общество является прямой противоположностью традиционного, а также его культурной и экономической альтернативой. И.Д. Коротец выделяет следующие начала традиционных социальных взаимоотношений [2, с. 124]:
- сакральный характер власти, предполагающей единство власти и общественной собственности;
- строгую иерархию членов социума;
- предписанный статус всех членов общества.
Г.В. Драч утверждает, что возникновение и
развитие гражданского общества напрямую связано с разрушением традиционных социокультурных норм. Это значит, что генезис гражданского общества зависит от модернизационного процесса, обеспечивающего переход от традиционных норм и ценностей к гражданским. Происходит это на основе взаимосвязи таких сфер человеческой жизнедеятельности, как политика, экономика, социальная жизнь и культура, в том числе и гражданская культура [3, с. 85].
В том случае, когда в этих сферах происходят структурные изменения секулярно-рационального характера, направленные на перманентное возрастание гражданской субъектности, можно говорить о поливалентном модернизационном процессе. В конечном счете приоритеты человеческой жизнедеятельности изменяются в пользу развития человеческой автономии, что приводит к эмансипации социума и смене типов гражданского поведения.
Безусловно, процесс гражданского развития не может проходить в мире равномерно, так как каждое государство имеет свою «исходную позицию», связанную с геоисторическими факторами ее формирования, обусловливающими основные модели жизнедеятельности граждан. Поэтому концепт
гражданского общества является вариативным в различных регионах мира. Кроме того, возможна нелинейность мирового гражданского процесса, что напрямую влияет на динамику модернизации.
Социокультурные и интеллигибельные истоки западных и незападных паттернов гражданского общества являются «исходной позицией» поливалентной модернизации. Определим особенности гражданского развития традиционного (незападного) общества.
Возникновение и развитие основных конструктов гражданского общества имеют антропологические и геоисторические обоснования. Более того, его генезис неразрывно связан с генезисом института государства. Поэтому элементы гражданской жизнедеятельности обозначались в мире неравномерно.
В современной политической науке выделяют два основных пути формирования государства -восточный и западный. В обоих случаях наблюдается тенденция общественного развития, но, несмотря на это, «локомотивом» гражданского развития стали именно государства Западной Европы. Отличительная черта восточного пути в том, что административное управление в процессе своей эволюции приобрело сакральный и наследственный статус. Впоследствии властвующие слои сформировали такой аппарат управления, где им был предоставлен полный контроль над экономическими, политическими и военными функциями, что способствовало обособлению чиновников-управленцев в замкнутую социальную группу.
Восточные государства впервые в мировой истории продемонстрировали феномен частной собственности, но ее характерной чертой была неразрывная связь с властью. Единственным носителем собственности выступало политическое государство, поэтому собственность не была частной и не имела четких юридических гарантий, а чиновник, как правило, терял свою должность вместе с имуществом, а чаще всего и с жизнью.
Исходя из этого концепта, В.Н. Коновалов определяет политическое государство как «уникальный способ социального бытия человека в условиях господства политического отчуждения» [4, с. 31]. Стоит также сказать, что за пределами западного социума политическое государство представляло собой корпорацию чиновников, осуществляющих государственное управление на основе личной преданности «верховному патрону».
В.П. Макаренко утверждает, что в процессе исторического развития незападного социума, прежде всего России, возникла система государственной монополии на власть и собственность, что и состав-
ляло ядро развития данного социума. Политическая структура в такой ситуации носила упрощенный характер и состояла из государя и узкого круга приближенных к нему лиц. Изменения этой структуры носили характер нагрузки, а порой даже и чрезмерной перегрузки бюрократического аппарата. В то же самое время центральный механизм функционирования политических связей оставался неизменным. Большинством хозяйственных факторов политическое государство пренебрегало, заменяя их принуждением, используя население как демографический ресурс [5, с. 87].
В результате в незападных государствах по аналогии с восточными деспотиями возникла многоуровневая структура управления с сакрализиро-ванным правителем во главе. Далее по рангу располагались его ближайшие советники, а затем чиновники более низкого статусного уровня. Основанием данной управленческой системы были сельскохозяйственные общины, которые юридически имели свободный статус, но фактически их собственность находилась в компетенции государства, что порождало правовой нигилизм и создавало антигражданский аспект частной жизни, ставшей пустой формальностью.
Как подчеркивает Д.В. Абросимов, полное разрушение колониальной системы во второй половине XX в. привело к образованию большого количества государств незападного типа, которые выстраивались на основе юридического принципа всеобщего гражданского равенства. Модернизаци-онная парадигма была предложена ведущими капиталистическими государствами постколониальному миру, что привело к шаблонному заимствованию идеализированной модели западного демократического сообщества. Это в свою очередь спровоцировало включение гражданских взаимоотношений в традиционную социально-политическую систему [6, с. 9].
Проникновение западных идеалов построения гражданского общества в постколониальный мир также привело к тому, что представители традиционных форм социальной организации осознали собственную гражданскую и правовую субъект-ность. По этой причине они стремились к ликвидации прежних этносоциальных форм аристократии, обладающих на тот момент мощным административно-политическим ресурсом.
В таких государствах, как Шри-Ланка, Индия, Руанда, Заир (Демократическая Республика Конго), Уганда, модернизационный процесс на основе включения гражданских ценностей западного образца в социум привел к таким антигражданским
последствиям, как межэтнический и межконфессиональный геноцид. Это - ужасающий пример переноса западной модели модернизации в незападный социум, а также гибридного взаимодействия конструктов гражданского общества и традиционных форм социальной организации.
Стоит учесть и тот факт, что в незападных социумах гражданское общество оказывается весьма противоречивым, поскольку становление и развитие его субъектов и институтов происходит асинхронно. Это зачастую приводит к отсутствию прямой корреляции между юридической практикой создания условий для становления гражданского общества (система представительной демократии, культура гражданского участия, свободные и конкурентные рыночные взаимоотношения и т.д.) и реальным процессом модернизационной трансформации традиционного общества в гражданское.
По этой причине происходит внедрение гражданских институтов и образцов социокультурного поведения в традиционные общества. При этом, как правило, перенимается лишь внешняя оболочка гражданского общества, насаждаемая идеологией Запада, а ядро традиционалистской системы общества остается прежним. Многие структуры традиционного общества сохраняются, но приобретают теневой характер влияния на политическую систему. Возникают ситуации, когда традиционные общности выступают в качестве субъектов, а порой и монополистов рынка, что создает клиенталистские механизмы в процессе реализации интересов современных социальных групп.
Анализируя феномен гражданского общества за пределами западного социума, стоит подчеркнуть, что для незападного мира характерна асимметрия взаимоотношений между ним и государством. В результате становление государства опережает и обусловливает зарождение конструктов гражданского общества в ходе политической модернизации. Именно по этой причине в незападном мире длительно отсутствовала четкая функциональная взаимосвязь процесса параллельного развития государства и гражданского общества, которая была характерна для Европы Нового времени, что и создавало феномен западного (автономистского) гражданского развития.
Описывая уникальный характер гражданского развития западного общества, следует сделать акцент на том, что общества на Западе имели в своем основании политико-антропологический принцип коллегиальности, что привело к поэтапному росту личностной автономии. Во многом это было обу-
словлено уникальным географическим положением Западной Европы, а также мягким климатом и наличием морских незамерзающих коммуникаций.
В.В. Лазарев и С.В. Липень отмечают, что данные факторы способствовали тому, что в Западной Европе уже на стадии раннего государства существовала «военная демократия». Это интенсифицировало процесс формирования частной собственности на землю, жилище и скот [7, с. 40]. По этой причине западноевропейские государства в процессе своего гражданского развития поэтапно вытесняли элементы традиционного общества, а не форматировали их, как это делали восточные государства.
Развитие таких государств западного типа, как полисы Древней Греции и Древний Рим, шло вместе с конкурентным развитием социального неравенства и частной собственности, что предполагало гражданскую инициативу, нашедшую свое выражение в народных собраниях, определяющих политическую жизнь обществ. В дальнейшем наиболее сильные экономические группы стремились к захвату власти, формируя выгодные им государственные органы, но это не носило характер восточного деспотизма.
Таким образом, стоит сказать, что гражданское общество на Западе развивалось ввиду особой исто-рико-антропологической и географической среды, что и сформировало античную (греко-римскую), а затем уже и христианскую цивилизации, в рамках которых создавалась уникальная для мировой истории модель взаимоотношений государства и общества, развивавшего жизнедеятельность своих автономий. Это определило шкалу ценностей западного общества, где опорами являлись такие элементы, как автономная личность, частная собственность и гражданское волеизъявление.
В дальнейшем социокультурная западная модель взаимоотношений государства и общества стала проникать и в другие регионы мира, где в Новое время зачастую была видоизменена, а в Северной Атлантике и Австралии даже получила свое развитие. Западная модель генезиса гражданского общества была основана на том, что относительно слабое государство опиралось на сильные региональные и экономические формы общественной автономии (средневековые города-коммуны, свободные экономические зоны и т.д.). Это составляло суть мо-дернизационного процесса и давало развитие капиталистическим взаимоотношениям и дальнейшему генезису гражданского общества, которое произошло на Западе в Новое время за счет развития профсоюзного движения, а в Новейшее время - за счет автономного коммуникативного развития и функционирования сетевых сообществ.
При этом за пределами западного социума также происходили параллельные процессы развития элементов гражданского общества. В.Г. Доманов подчеркивает, что оно существовало в латентной форме и поддерживалось за счет этнических, военных, сословных и иных «корпораций», которые брали на себя функции социальной защиты индивида. Например, в России до 1917 г. это происходило в крестьянских общинах за счет круговой поруки [8, с. 81]. Именно данный факт позволяет говорить, что в незападных социумах корпоративность стала «социальной тканью» как гражданского общества, так и государственности в целом.
На основе изучения паттернов гражданского общества российский политолог С.Н. Гавров утверждает наличие двух основных видов модернизации: эндогенного и адаптивного [9, с. 172]. В основе первого лежит западная модель генезиса гражданского общества. Именно поэтому эндогенный процесс модернизации обусловлен внутренней социокультурной динамикой общества. В ходе его наблюдается саморазвитие общества из-за целого ряда причин, происходящих в социуме. Начиная с Нового времени примером модернизации данного вида является развитие Западной Европы, Северной Америки и Австралии, т. е. западного социума.
Адаптивный (экзогенный) вид модернизации основан на принципах догоняющего развития. Он активно применяется на практике в незападном социуме. В его основе лежат незападные «корпоративные» паттерны гражданского общества. Он происходит по закону «вызова - ответа», который был сформулирован автором теории локальных цивилизаций А. Тойнби.
Вызовом в данном случае являются процессы ускорения социокультурной динамики западного общества, стимулирующие культурные, экономические и внешнеполитические атаки Запада на незападный ареал. Ответом является модернизация, выраженная адаптационной реакцией, т. е. стремлением создать защитный барьер от обозначенных выше атак западного мира. Конечной же целью адаптивной модернизации является включение незападного государства в «мировой авангард» наравне со странами Запада, успешно прошедшими модернизацию эндогенного вида.
Обобщая все вышесказанное, необходимо сделать следующие выводы. Во-первых, изучение развития гражданского общества в мире должно основываться на положении о равенстве абсолютно всех наций, этносов, рас и цивилизаций. Политический опыт ХХ в. свидетельствует о том, что выведение закономерностей об исключительной роли одной из
них всегда создает почву для таких антигражданских действий, как тоталитаризм, геноцид, межэтнические чистки, этнорасовая сегрегация и т.д.
Именно поэтому следует говорить о том, что в ходе мировой истории всегда были цивилизации и этносы, дающие в определенный момент наибольшее развитие гражданскому обществу (греко-римская цивилизация, страны Западной Европы, англосаксонские государства). На ранней стадии политической антропологии и гражданской истории это имело агроклиматическую детерминацию, а затем определяющую роль уже играли культурный, геостратегический, экономический и научно-технический факторы. Совсем не обязательно, что страны Запада (англосаксонские государства, государства Западной Европы) и в дальнейшем останутся мировым ядром гражданского общества. Их место вполне могут занять, например, бурно развивающиеся сегодня страны Латинской Америки, Азиатско-Тихоокеанского региона или страны какого-либо иного макрорегиона мира.
Во-вторых, развитие гражданского общества в процессе модернизации необходимо рассматривать с точки зрения не только синхронного (единовременного), но и диахронного развития этносов, заключающегося в наличии духовных и социокультурных комплексов, находящихся на разных уровнях. Этот фактор неравномерного общественного развития создает гетерогенную временную организацию социума. Если брать за основу некий единый временной отрезок, в котором происходит синхронное проживание различных обществ, то можно увидеть различный уровень их гражданского развития.
Если в одних государствах и этносах развитие элементов гражданского общества представляет собой целостный и эволюционный процесс, то в других данной целостности гражданского развития нет ввиду того, что их процесс развития гражданственности был приостановлен по тем или иным причинам (внешнеполитическая агрессия, уязвимое географическое положение, наличие угроз агроклиматического характера и т.д.). Именно поэтому бессмысленно сравнивать развитие гражданских ценностей в таких государствах, как, например, Великобритания и Ирак, поскольку они не представляют собой единый и равнонаправленный процесс развития и утверждения гарантий элементов личностной автономии и ценностей гражданского самовыражения.
Тем не менее в современном мире присутствует определенная гражданская синхрония, но если в случае западных государств она имеет эволюционный и органический характер развития гражданского общества, то в случае незападного мирового ареала она является
целью экзогенного развития, а значит, как правило, стимулируется со стороны института государства.
В-третьих, в незападных регионах мира гражданское общество длительное время существовало в латентной форме и поддерживалось за счет «корпоративных элементов» религиозного, сословного, этнического, регионального, профессионального характера. Это создавало специфическую «исходную позицию» для модернизационного процесса.
Именно поэтому институты семьи и церкви, которые к середине XX в. приобрели на Западе характер «рудиментов гражданской жизни», в других государствах составляли и составляют ее основную часть и являются основой для развития института государства и гражданского общества одновременно. Репрессии государства по отношению к данным структурам неизбежно создают длительный антигражданский временной континуум. Включение же в теневые «корпоративные элементы» гражданской жизни механизма внутри коллективной автономизации является во многом залогом успешного модернизационного процесса. Именно этот факт позволяет успешно трансформировать традиционные ценности в гражданские. Но происходить это должно с учетом местной специфики, что подтверждается опытом адаптивной модернизации таких государств, как Япония, Южная Корея, Сингапур.
При этом не стоит говорить, что гражданское общество - это продукт Запада, который впоследствии копировался в других регионах мира на основе модернизационной парадигмы. Дело в том, что переход от традиционного общества к гражданскому - это уникальный для каждого государства процесс, происходящий в ходе модернизации. Исходной базой модернизации являются паттерны гражданского общества, которые вариативны и ситуативны в различных регионах мира. Это свидетельствует о взаимозависимости теории и гражданского общества и теории модернизации. На наш взгляд, проблема состоит в том, что Запад прошел данный переходный период более интенсивно, именно поэтому западные образцы элементов, составляющих гражданское общество, стали неким ориентиром для других регионов мира, где гражданское и социально-экономическое развитие приобретало догоняющий характер.
Литература
1. Доманов В.Г. Современное гражданское общество в контексте структурно-функционального дискурса. Ростов н/Д., 2010. 220 с.
2. Коротец И.Д. Теория политологии. Ростов н/Д., 2005. 256 с.
3. Модернизация России и Европа: сборник материалов / под ред. М.В. Кортунова. Т. 1. Ростов н/Д., 2005. 368 с.
4. Коновалов В.Н. Политология: словарь. Ростов н/Д., 2001. 285 с.
5. Макаренко В.П. Русская власть: теоретико-социологические проблемы. Ростов н/Д., 1998. 445 с.
6. Абросимов Д.В. Системно-цивилизационная парадигма анализа глобальных процессов // Методология, теория и история социологии: материалы Всерос. науч. конф. Ростов н/Д., 23-24 ноября 2012 г. Ростов н/Д., 2012.
7. Лазарев В.В., Липень С.В. Теория государства и права. М., 2010. 640 с.
8. Доманов В.Г. Концепт гражданского общества: российские реалии. Ростов н/Д., 2009. 254 с.
9. Гавров С.Н. Модернизация России: постимперский транзит. М., 2009. 274 с.
References
1. Domanov V.G. Sovremennoe grazhdanskoe obsh-chestvo v kontekste strukturno-funktsional'nogo diskursa [Modern Civil Society in the Context of Structural and Functional Discourse]. Rostov-on-Don, 2010, 220 p.
2. Korotets I.D. Teoriya politologii [The Theory of Political Science]. Rostov-on-Don, 2005, 256 p.
Поступила в редакцию
3. Modernizatsiya Rossii i Evropa: sbornik materialov [Modernization of Russia and Europe]. Ed. M.V. Kortunov. Vol. 1. Rostov-on-Don, 2005, 368 p.
4. Konovalov V.N. Politologiya: slovar' [Political Science]. Rostov-on-Don, 2001, 285 p.
5. Makarenko V.P. Russkaya vlast': teoretiko-sotsiologicheskie problemy [Russian Power: the Theoretical and Sociological Problems]. Rostov-on-Don, 1998, 445 p.
6. Abrosimov D.V. Sistemno-tsivilizatsionnaya paradigma analiza global'nykh protsessov [System-civilizational Paradigm for Analyzing Global Processes]. Metodologiya, teoriya i istoriya sotsiologii: materialy Vse-ros. nauch. konf. Rostov-on-Don, 23-24 November 2012. Rostov-on-Don, 2012.
7. Lazarev V.V., Lipen' S.V. Teoriya gosudarstva i prava [The Theory of State and Law]. Moscow, 2010, 640 p.
8. Domanov V.G. Kontsept grazhdanskogo obshchestva: rossiiskie realii [The Concept of Civil Society: Russian Realities]. Rostov-on-Don, 2009, 254 p.
9. Gavrov S.N. Modernizatsiya Rossii: postimperskii transit [Modernization of Russia: Post-Imperial Transit]. Moscow, 2009, 274 p.
28 января 2015 г.
