CC BY
98
Хрисонопуло Е.Ю.
Вариативность местоимения it в указательной функции:
когнитивный аспект
В статье исследуются факторы вариативного употребления местоимения it и указательных местоимений в дискурсе. Исследование показывает, что употребление местоимения it связано с осуществлением процесса идентификации положения дел в области виртуальной реальности, в то время как использование указательных местоимений обусловлено осуществлением референтной отсылки в области фактической реальности.
Ключевые слова: местоимение, тип реальности, когнитивный процесс, идентификация, референтная отсылка.
Одной из особенностей английских местоимений, подчеркиваемых во многих теоретических описаниях английской грамматики (см., напр.: [1; 2; 3; 4]), является их полифункциональность, т.е. способность выполнять различные функции в составе предложения-высказывания в зависимости от реализации референтного статуса и коммуникативной структуры высказывания в целом. Например, личное местоимение 3 лица it, как отмечается в грамматике Н.А. Кобриной и соавторов [5, с. 244-245], может выступать в предложении в качестве одного из четырех типов подлежащего: (а) смыслового подлежащего, референция которого обусловлена анафорической отсылкой к ранее упомянутому объекту либо событию (The dog was sitting by him. Several times it had turned an looked up at the boy); (б) смыслового указательного подлежащего, которое отсылает к референту, обозначенному в предикативной части предложения (It’s my husband); (в) нереферентного формального подлежащего, употребляемого во вводной функции (It was nice to stop here); (г) безличного формального подлежащего в предложениях, описывающих время, расстояние либо состояние окружающей среды (It’s 10 o’clock; It’s still sixty miles to the river; It was cold that day). Согласно приведенной классификации, в первых двух случаях местоимение it выступает в качестве как структурного, так и смыслового элемента предложения, т.е. в функции замещения ранее упомянутой именной группы (представленной в приведенном примере существительным dog), а также в указательной функции при отсылке к именной группе в предикативной части предложения (выраженной в примере (б) словосочетанием my husband). В то же время обращает на себя внимание тот факт, что только в первом случае можно говорить об осуществлении с помощью местоимения it конкретной референции. В приведенном иллюстративном примере it очевидным образом кореферентно с ранее упомянутым существительным dog. В другом примере, где it используется в указательной функции, конкретная референция осуществляется на уровне конструкции в целом, в то время как местоимение само по себе служит лишь одним из средств -наряду с просодической и грамматической организацией высказывания -
384
осуществления отсылки к последующему референтному выражению (my husband). Кроме того, в данном случае значимым в смысловом отношении является не столько кореферентность местоимения с именной группой (it -thedog), сколько возможность его вариативного использования с указательным местоимением (It / This is my husband). В рассматриваемой трактовке особенностей местоимения it при его использовании в качестве указательного подлежащего упоминается тот факт, что местоимение в таких случаях обладает определенной «указательной силой» (demonstrative force). Вместе с тем, специфика осуществления указания именно с помощью данного местоимения, а не прототипических указательных местоимений this и that, в работе специально не рассматривается. Небольшое упоминание о возможности альтернативного употребления собственно указательных местоимений this и that, с одной стороны, и личного местоимения it, с другой, содержится в корпусной грамматике английского языка Д. Байбера и соавторов [6, с. 449], в которой отмечается, что в случаях анафорической отсылки местоимение it употребляется достаточно частотно (It was funny though), но в некоторых случаях оно уступает указательным местоимениям (That wasn’t very nice), поскольку последние могут способствовать созданию дейктической эмфазы за счет более интенсивного осуществления ситуационной референции.
В контексте недостаточной изученности факторов выбора дейктиче-ского подлежащего в составе указательной конструкции как одной из частотных семантико-синтаксических структур для осуществления референции и идентификации в настоящем исследовании предпринимается попытка выявить закономерности, которые мотивируют употребление в данной конструкции местоимения it либо this или that. В качестве теоретической предпосылки предпринимаемого исследования выступает принятый в когнитивной грамматике тезис о том, что все языковые единицы имеют в своей основе объединение фонологического и семантического полюсов и что, следовательно, в языке нет единиц, которые не передавали бы определенного содержания (см. [7; 8]). Как упоминается в работе Р. Лангакера [9, с. 347] при опоре на предшествующие исследования [10; 11], данный тезис распространяется на местоимение it в ряде его частично референтных и нереферентных употреблений (см. также [12; 13]). Местоимение it рассматривается в работах Р. Лангакера в качестве «референтно неотчетливого» (referentially vague) в нескольких случаях, в том числе при его использовании в указательной функции (It’s unfair), в которой, по мнению автора, it может употребляться вариативно с this или that (That’s unfair). В последующих работах Лангакера, где анализируется местоимение it (см., напр., [14, с. 179-180; 15, с. 451-453; 16]), формулируются следующие выводы: (a) концептуальное содержание местоимения it является в высшей степени схематичным и может быть в целом охарактеризовано как «абстрактный сеттинг» или «диапазон мысленной сосредоточенности», который требуется для осмысления или мыслительной обработки обозначаемой в предло-
385
жении ситуации; (б) данное местоимение представляет собой случай максимальной референтной неотчетливости в рамках того или иного дискурсивного пространства; (в) использование местоимения it имплицитно указывает на обобщенного субъекта опыта и мыслительной деятельности. В более общих терминах, в работах Лангакера речь идет о том, что значение любой грамматической единицы, в том числе местоимения, включает в себя два основных элемента: концептуальное содержание (которое отражается, в частности, в концептуальном архетипе) и мыслительное конструиро-вани, имеющее в качестве своей основы содержательные аспекты и когнитивные параметры, которые мотивируют выбор именно данной грамматической единицы из набора имеющихся в распоряжении говорящего альтернатив.
В настоящем исследовании развивается тезис Лангакера на материале вариативного употребления местоимения it и указательных местоимений this/that в двух типах конструкций: (1) утвердительной конструкции: It vs. That was a picture of the city, (2) вопросительной конструкции: Who/What is it vs. that? В качестве материала для исследования послужили примеры высказываний с анализируемыми языковыми единицами общим количеством 293, извлеченные методом сплошной выборки из произведений британской художественной литературы: романа «Ребекка» Д. Дю Морье , повести Д. Фаулза «Башня из черного дерева» и пьесы Д.Б. Пристли «Время и семья Конвей». Анализируемый корпус примеров включил как высказывания из текста оригинала, так и трансформы некоторых примеров - в том случае, если подобного рода трансформы допустимы с точки зрения носителей языка. При анализе языкового материала используются следующие методы: контрастивный анализ вариативного употребления местоимений с привлечением сопоставительного анализа высказываний из текста оригинала и их переводческих эквивалентов в русском языке; трансформационный анализ и оценка трансформов по параметру грамматической отмеченности.
Субъективный аспект значения it, характеризуемый в работах Ланга-кера как «диапазон мыслительной сосредоточенности», с наибольшей очевидностью актуализируется в вопросительных структурах Who is it? и What is it?. Одной из особенностей перцептивного контекста, в котором местоимение it служит средством указания на неидентифицированное лицо (Who is it?), является отсутствие данного лица в поле зрительного восприятия говорящего. Факт отсутствия лица, по поводу которого говорящий задает вопрос, эксплицитно упоминается в следующем примере: I came
upstairs again and knocked on the dressing-room door. Mr. de Winter answered at once. ‘Who is it, what do you want?’ he said. .”(D. DuMaurier). В при-
веденном примере местоимение it, в отличие от who, характеризуется референтной неотчетливостью. В то время как местоимение who очевидным образом соотносится с неизвестным говорящему лицом, местоимение it указывает на некий фрагмент реальности, в рамках которого прозвучал
386
стук в дверь, вызвавший, в свою очередь, закономерную ассоциацию с лицом. Наличие такой ассоциации эксплицируется в последующем вопросе, непосредственно обращенном к неизвестному лицу: What do you want?. Прибегая к терминологии Лангакера, можно было бы сказать, что «диапазон мысленной сосредоточенности», сигнализируемый в данном примере местоимением it, во втором вопросе сужается до вполне отчетливого (хотя и референтно неопределенного) объекта внимания, обозначенного местоимением второго лица you. Аналогичное указание на диапазон мысленной сосредоточенности говорящего прослеживается при употреблении it в другом (экстралингвистическом) контексте: I took the receiver off with trembling hands, and «Who is it?” I said “who do you want?” (D. DuMaurier). В данном случае it указывает на фрагмент реальности, активируемый в сознании говорящего в связи с прозвучавшим телефонным звонком. В референтном отношении местоимение является крайне неотчетливым. Вместе с тем, it здесь со всей отчетливостью указывает на некий синкретный мысленный образ ситуации, возникший в связи с произошедшим внешним событием.
Взаимосвязь наличия либо формирования представления в сознании и использования местоимения it подтверждает совместная встречаемость этого местоимения и эпистемического выражения besure: “ I heard voices. I was not quite sure who it was. I did not expect any callers this afternoon.” (D. DuMaurier). В данном случае it имплицирует возникновение образа в сознании, которое обусловлено услышанными голосами. Образ, в свою очередь, синтезирует в себе ряд аспектов ситуации: с одной стороны, это шум голосов, с другой стороны, - люди, голоса которых слышны субъекту восприятия. Не случайно числовая форма местоимения it - единственное число - употребляется в контексте существительных в форме множественного числа (voices, callers). Образ, в отличие от дискретно выделяемых объектов, представляет собой единую и целостную сущность. С другой стороны, образ является не объектом референтной отсылки, а объектом идентификации. Вопрос Who is it? в классической форме отражает три этапа данного процесса. В первую очередь происходит установление взаимосвязи образа с неопределенным лицом, на которое указывает местоимение who. На втором этапе идентификации образ осмысливается как нечто реально существующее, что отражается в использовании бытийного предиката be в соответствующей временной форме. Наконец, употребление местоимения it выделяет весь фрагмент реальности («абстрактный сет-тинг», по Лангакеру), в рамках которого происходит идентификация, а также сигнализирует мысленную сосредоточенность субъекта восприятия на выделенном в мыслительном пространстве фрагменте.
На первый взгляд, анализируемые идентифицирующе вопросы с анализируемым местоимением it мало чем отличаются от структурно аналогичных вопросов с местоимениями this и that (Who is this/that?). Вместе с тем, на материале примеров из текстов есть основания говорить о двух основных отличиях. Во-первых, вопросы с this/that не встречались в контек-
387
сте эпистемических предикатов (I was (not) sure ?? who that was). Их малая вероятность подтверждается также ответами информантов. Подобного рода ограничение на совместную встречаемость может свидетельствовать об определенной рассогласованности между выражаемым эпистемическим предикатом собственно мыслительным содержанием и областью в физическом пространстве, на которую указывают - в контексте идентификации -местоимения this и that. Во-вторых, именно указание с помощью this либо that, но отнюдь не местоимения it, зачастую сопровождается указательным жестом, т.е. моторным действием, осуществляемым в физическом пространстве. Даже в тех случаях, когда указательный жест при употреблении this или that отсутствует, то или иное пространственное действие может тем не менее выполняться, например: Somebody else knocked on the door. “Oh dear, who on earth is that?” said Beatrice, walking to the door (D. Du Maurier). Местоимение that в данном случае (в отличие от соотносимого с ним it) выделяется просодически и указывает на местонахождение идентифицируемого лица в реальном физическом пространстве. Даже при учете того факта, что that в приведенном вопросе служит средством выражения как пространственного, так и эмоционального дейксиса (что подчеркивается предшествующим эмоциональным выражением on earth), выражаемая эмоция связывается именно с пространственной областью, а не с образом, интериоризированным в сознании, как это происходит с не менее эмоционально насыщенным вопросом, в котором употреблялось местоимение it (последнем из двух приведенных выше). Пространственные смыслы, выражаемые местоимением that в вопросе Who on ear t his that?, получают экспликацию в переводе, где дейктическим эквивалентом местоимения является наречие сюда: Снова стук в дверь. «О Боже, кого еще сюда несет», - сказала Беатрис (Д. Дю Морье).
Противопоставление мысленно создаваемой и физически локализуемой областью в пространстве, которое эксплицируется в контрастивных употреблениях местоимений it и this/that, в целом может быть охарактеризовано как оппозиция виртуальной и фактической реальности, о которой говорится в статье Лангакера [17]. Автор отмечает, что виртуальная реальность имеет в своей основе мысленно созданный образ, в то время как фактическая реальность локализуется в мире, существование которого не зависит от его осмысления со стороны субъекта мыслительной деятельности.
Упомянутая оппозиция наделяется коммуникативной значимостью в тех случаях, когда вопрос с указательным местоимением (this/that либо it) включает слово what. Следует отметить, что в отличие от вопросов с who в позиции подлежащего вопросительные структуры с what не всегда допускают возможность синонимической замены местоимения it на this или that. Такая замена возможна только в тех случаях, когда вопрос направлен на идентификацию конкретного объекта либо явления. В качестве иллюстрации может послужить следующее высказывание: “Maxim,” I said. “Maxim, what is it?” ... There was no moon. The sky above our heads was inky black
388
(D. Du Maurier). Вопрос What is it? в данном примере может быть перефразирован в высказывание What is that?. Вместе с тем, в девяти из пятнадцати случаев в анализируемом корпусе примеров вопрос задавался не с целью идентификации объекта либо совокупности объектов как таковых, а в связи со стремлением говорящего прояснить характер той или иной ситуации либо происходящего события. В таких случаях вопрос What is it? содержательно и коммуникативно соотносится со структурой What is the matter?, как в следующем примере: “No,” I screamed. “No, no. We must go to Switzerland...” I felt Maxim’s hand upon my face. “What is it?”[vs. “*What is this?”] he said. “What’s the matter?”(D. DuMaurier). Замена it на this в данном примере приведет к интерпретации соответствующего вопросительного высказывания (What is this?) как попытку говорящего выяснить характер объектов, находящихся в пространственной близости. Между тем, местоимение it в вопросе What is it? задает не совокупность внешних объектов, а не вполне отчетливый для говорящего мысленный образ ситуации, вызванный, в свою очередь, беспокойством собеседницы, ее разговорами во сне, вопросами, которые говорящий пытается понять. Иными словами, в фокусе задаваемого вопроса находится не фактически данная реальность, а мыслительный образ (или «абстрактный сеттинг») в пространстве виртуальной реальности. Не случайно переводческим эквивалентом вопроса What is it? выступает структура Что с тобой?, а не выражение Что это?, которое было бы более уместным при отсылке к определенному объекту: «Нет! - пронзительно закричала я. - нет, нет! Мы уедем в Швейцарию ...». Я почувствовала руку Максима у себя на щеке. «Что с тобой? - сказал он. - Что случилось?» (Д. Дю Морье). Аналогичным образом переводится вопрос What is it? и в примере из другого произведения: She is standing, deeply moved. The others stare in silent consternation. [Mrs. Conway:] But what is it, Kay? (J.B. Priestley). - [Миссис Конвей:] Правда, Кей, что это с тобой? (Д.Б. Пристли). Продемонстрированная трансформация местоимения it в предложное словосочетание с тобой в тексте перевода представляет собой не только изменение лексико-синтаксического характера. С когнитивной точки зрения, данное изменение происходит в результате трансформации отсылки к области виртуальной реальности (осуществляемой за счет использования местоимения it) в прямое указание на лицо (за счет использования предложного сочетания с тобой), находящееся в фактически данной пространственной области.
Поскольку местоимение it в вопросительной структуре производит отсылку к мыслительному образованию, возникшему в связи с той или иной ситуацией, уточняющие вопросы об аспекте осмысляемой ситуации звучат вполне закономерно: He held me very tight, and his eyes questioned me, dark and uncertain, the eyes of a child in pain, a child in fear. What is it, darling? I said. “Why do you look like that?”(D. DuMaurier). В приведенном примере it указывает не просто на внешний вид собеседника героини, а имплицирует синкретный мысленный образ, впечатление, производимое
389
собеседником. Именно в контексте имплицируемого местоимением мысленного представления уточняющий вопрос о причинах интерпретируемой ситуации звучит уместно и коммуникативно оправданно.
Проанализированные случаи использования местоимения it в вопросах свидетельствуют о том, что мыслительный доступ к тому или иному концептуальному содержанию в виртуальном плане осуществляется в ходе когнитивного процесса идентификации, а не непосредственной референтной отсылки к конкретной области физического пространства, как это происходит в случае употребления this или that.
Аналогичные импликации относительно типа реальности и когнитивного процесса передаются при использовании указательного it в утвердительных предложениях. Так, среди 83 рассмотренных случаев употребления it и 35 случаев использования this и that только it встречается в контексте модальных эпистемических предикатов, как в следующих примерах: It (vs. ?? That) must be this turn, I thought, or round that further band, but as I leant forward in my seat, I was forever disappointed (D. Du Maurier); Max from Rebecca. It (vs. ??That) must have been his birthday, and she had put it amongst her other presents on the breakfast table (D. Du Maurier). С другой стороны, в ситуации представления лица, осуществляемого им самим либо со стороны другого человека, употребление it, как правило, сигнализирует, что происходит выделение именно мысленного пространства, т.е. фрагмента виртуальной реальности при осуществлении указания. Ср.: “Mrs. De Winter? I’m afraid you have made a mistake,” I said, “Mrs. De Winter has been dead for over a year.” I became aware, with a rush of colour to my face, that I had blundered irretrievably, and could not take back my words. “It’s Mrs. Danvers, Madam,” said the voice, “I’m speaking to you on the house telephone” (D. Du Maurier). В приведенном примере использование it способствует созданию мысленного представления (или виртуального пространства), в котором идентифицируемое лицо (миссис Дэнверс) принадлежит текущей ситуации, а не предшествующему временному периоду. Смещение во времени (по контексту) - это то, что вообразила героиня, оказавшись во власти мысленного представления, что телефонный звонок и говоривший человек (it) принадлежат прошлому. Напротив, когда в ситуации коммуникативной интродукции употребляется this, то активизируется область физического (внеположенного коммуникантам) пространства, в рамках которого производится не мыслительная идентификация (которая бы основывалась на формировании соответствующего образа), а непосредственная отсылка к представляемому лицу: When she took my hand hers was limp and heavy, deathly cold... “This is Mrs. Danvers,” said Maxim, and she began to speak, still leaving that dead hand in mine (D. Du Maurier). Таким образом, в двух приведенных примерах противопоставляются как типы реальности (виртуальная по контрасту с фактической), так и когнитивные процессы или события (идентификация по контрасту с непосредственной референтной отсылкой).
390
Идентифицирующие импликации местоимения it приобретают значимость в двух типах идиоматизированных употреблений, а именно: (а) в случаях «контроля идентификации» в диалогическом дискурсе при использовании выражения It’s not that и синонимичных высказываний; (б) при выражении положительной оценки некоторой актуальной для коммуникантов ситуации в высказываниях типа It’s all right.
Идентифицирующие импликации it в первом случае выявляются при сопоставлении местоимения с его переводческими эквивалентами. Высказывания типа It’s not that, как правило, имеют в качестве эквивалентов структуры, в которых местоимению it соответствуют десемантизированные существительные типа дело либо суть. Ср.: [Hazel:] ... I’m frightened of him... [Robin:] ... Don’t be silly. This little pipsqueak! What can he do? [Hazel:] I don’t know. It’s not that. It’s just something about him (J.B. Priestley). -[Хейзл:] Не знаю. Не в этом дело... (Д.Б. Пристли); “Honest to God, I think you’re so mean. You know it’s not the sex. Just she needs a nice bloke. Justone ...” (J. Fowles). - «... Вы же понимаете, здесь дело не в сексе ...» (Д. Фаулз); [Madge:] ... Mother must have been very extravagant. [...] [Mrs. Conway:] There were six of you to bring up and educate - [Madge:] It isn’t that. I know how much we cost. ... (J.B. Priestley). - [Мэдж:] Не в том суть... (Д.Б. Пристли). Во всех приведенных примерах местоимение it указывает на определенный мыслительный образ, имеющийся в сознании говорящего и в то же время не осознаваемый адресатом. В связи с этим говорящий производит идентификацию этого образа путем указания на его мысленное присутствие в собственном сознании (it, рус. дело, суть) и последующей прямой отсылки к тому, что было ранее упомянуто адресатом и что говорящий отрицает (not that). Таким образом, в данном случае it и that противопоставляются на синтагматическом уровне как две единицы, контрастирующие по области указания, - виртуальной (мысленной) и фактической, соответственно. В переводе данный контраст находит отражение в противопоставлении абстрактных существительных дело либо суть и употребляемого в анафорической функции местоимения это.
Во втором случае, когда it употребляется в составе высказываний типа It’s all right или It’s OK, местоимение приобретает функцию диалогически ориентированного знака идентификации. Так, в приводимом ниже примере it почти эксплицитно идентифицирует ситуацию, которая известна обоим коммуникантам и которая, как следует из контекста, трактуется ими в качестве проблематичной. Придание идентифицируемому положению дел (it) положительной окраски (all right) призвано устранить дальнейшие волнения для участников диалога: The Mouse’s head appeared around the door. “I saw your light on. It’s all right. He’s asleep” (J. Fowles). Очевидно, что в приведенном примере it отнюдь не относит к ранее упомянутому фактическому положению дел, т. е. тому факту, что героиня видела включенный свет в комнате собеседника. Функция местоимения здесь состоит не в осуществлении анафорической отсылки к предшествующему отрезку дис-
391
курса, а в идентификации положения дел, известного обоим собеседникам, - по контексту, некоторых доставляющих беспокойство действий другого лица, к которому отсылает местоимение he.
В отличие от it, употребление в аналогичной конструкции местоимения that (That’s all right) сигнализирует осуществление иной когнитивной операции, а именно, - прямой отсылки к предшествующей части дискурса. Ср.: [Mrs. Conway:] ... Yes, a shabby clerk that nobody would look at twice. ... [Kay:] ... Mother, how dare you! Alan of all people! [Alan (with a smile)]: That’s all right, Kay. Don’t you get excited (J.B. Priestley). В приведенном примере местоимение that эксплицитно относит к предшествующей негативно окрашенной характеристике человека, о котором идет речь, но отнюдь не к ситуации, которая имеет исключительно статус мысленного образа (как в предшествующем проанализированном примере).
В ряде случаев идентифицирующая функция местоимения it выявляется по контрасту с функцией референции, осуществляемой при использовании переводческих эквивалентов местоимения, в частности, личных местоимений, как в следующих примерах: Hesaid, “Where were you?” “Leeds. For my Dip AD. Then two terms at the RCA.” ... “Well, good God, you mustn’t... ” “I’m learning more here.” ... “It’s all right. Henry knows he’s lucky to have me.” (J. Fowles). - ..«Да нет, я не жалею» (Д. Фаулз); [Joan:] ...I’ll go up and ask her if it’s all right - my staying - otherwise I’d feel such a fool (J.B. Priestley). - [Джоан:] ...я пойду спрошу ее, может, она не против.чтоб я осталась ...(Д.Б. Пристли). В приведенных парах примеров предикативное выражение is all right имеет в качестве переводческих эквивалентов предикации с отрицанием не жалею и не против. В свою очередь, употребляемому в указательной функции местоимению it в переводе соответствуют личные местоимения я и она. В обоих случаях сравнение оригинала и перевода показывает, что в то время как в английском языке происходит идентификация некоего мысленно репрезентированного положения дел за счет употребления местоимения it в сочетании с характеризующим выражением all right, в переводческом эквиваленте высказывания осуществляется прямая отсылка к соответствующему субъекту мыслительной деятельности (обозначаемому местоимениями я и она), а также к позиции субъекта по отношению к событию (что выражается сочетаниями не жалею и не против).
Проведенное исследование показало, что вариативное использование местоимения it и указательных местоимений в дискурсе мотивируется дифференциацией субъективированного (при использовании it) и объективированного, т.е. направленного вовне (при использовании указательных местоимений) представления ситуации указания в высказывании. Такое различие в мыслительном конструировании ситуации имеет в своей основе разграничение двух когнитивных параметров: с одной стороны, типа реальности, с другой стороны, - типа когнитивного процесса. Языковые дан-
392
ные свидетельствуют в пользу того, что при использовании местоимения it происходит активация виртуальной (мысленно репрезентированной) реальности, в то время как функционирование указательных местоимений сигнализируют дискурсивную релевантность непосредственно данной фактической реальности (в прототипе охватывающей физическое пространство). Кроме того, использование исследуемых местоимений в высказывании связано с различными типами когнитивных процессов. В то время как it имплицирует когнитивный процесс идентификации, употребление указательных местоимений связано с осуществлением непосредственной отсылки к объекту внимания в данном в восприятии пространстве.
Список литературы
1. Ильиш Б. А. Строй современного английского языка (на англ. яз.). - Л.: Просвещение, 1971.
2. Блох М.Я. Теоретические основы грамматики: учеб. пособие. - М.: Высшая школа, 2002.
3. Блох М.Я. Теоретическая грамматика английского языка = ACourseinTheoreti-calEnglishGrammar: учебник. - М.: Высшая школа, 2007.
4. Кобрина Н.А., Болдырев Н.Н., Худяков А.А. Теоретическая грамматика современного английского языка: учеб. пособие. - М.: Высшая школа, 2007.
5. Кобрина Н.А., Корнеева Е.А., Оссовская М.И., Гузеева К.А. Грамматика английского языка: Морфология. Синтаксис: учеб. пособие. - СПб.: Союз, 1999.
6. Biber D., Johansson S., Leech G., Conrad D., Finegan E. Longman Grammar of Spoken and Written English. - England, Harlow, Essex: Pearson Education Limited, 2004.
7. Langacker R.W. Foundations of Cognitive Grammar. - Stanford: Stanford University Press, 1987. - Vol. 1: Theoretical Prerequisites.
8. Langacker R.W. Concept, Image, and Symbol: The Cognitive Basis of Grammar. -Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 1990.
9. Langacker R.W. Grammar and Conceptualization. - Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 2000. - 427 p.
10. Bolinger D.L. Ambient “it” is meaningful too // Journal of Linguistics. - 1973. -Vol. 9. - № 2. -P. 261-270.
11. Bolinger D.L. Meaning and Form. - London; New York: Longman, 1977.
12. Hamilton C. From anaphoric to cataphoric ‘it’: a view from cognitive linguistics // Cercles. - 2011. - Vol. 20. - P. 22-40.
13. Kaltenbock G. On the syntactic and semantic status of anticipatory it // English Language and Linguistics. - 2003. -Vol. 7. - № 2. - P. 235-255.
14. Langacker R.W. Constructing the meanings of personal pronouns // Radden G., KM. Kopcke, T. Berg & P. Siemund (eds.). Aspects of Meaning Construction. - Amsterdam / Philadelphia: John Benjamins, 2007. - P. 171-187.
15. Langacker R.W. Cognitive Grammar: A Basic Introduction. - Oxford; New York: Oxford University Press, 2008.
16. Langacker R.W. On the subject of impersonals // Brdar, M., S.T. Gries & M.Z. Fuchs (eds.). Cognitive Linguistics: Convergence and Expansion. - Amsterdam / Philadelphia: John Benjamins, 2011. - P. 179-218.
17. Langacker R.W. Virtual reality // Studies in the Linguistic Sciences. - 1999. -Vol. 29. - № 2. - P. 77-103.
393
