CC BY
88
Главная Наука Общество Оборона Блог Научное издание ВАК Контакты Наши авторы Энциклопедия
2013-1(1) 2014-1(2) 2017-3(12) 2017-4(13) 2020-2(23) Рубрики 2014-2(3) 2015-1(4) 2015-2(5) 2016-1(6) 2016-2(7) 2016-3(8) 2016-4(9) 2017-1(10) 2017-2(11) 2018-1(14) 2018-2(15) 2018-3(16) 2018-4(17) 2019-1(18) 2019-2(19) 2019-3(20) 2019-4(21) 2020-1(22) English
кшязаа ОБЩЕСТВО ОБОРОНА noo-jourridl НАУКА. ОБЩЕСТВО. ОБОРОНА
ПОМОЧЬ ЖУРНАЛУ
fs ав
Популярное
Победа над фашизмом в Великой Отечественной войне: значение для всемирной истории
Без срока давности: преступления Германии на территории СССР
РАН против 3 сентября как даты окончания Второй мировой войны
Победа над Японией во Второй мировой войне
На фронте защиты исторической правды и исторической памяти
Великая Отечественная война: факты и мифы
Праздник Победы, 9 мая
Владимир Путин.
Предыстория
Второй мировой войны
Зверства нацистов и их пособников в Литве
214 детей были закопаны в г. Ейске живыми...
Вторая мировая война: истоки и причины
1939-й год: последний шанс по предотвращению мировой войны
Халхин-Гол в системе Второй мировой войны
Без знания прошлого нет будущего
Наука. Общество. Оборона 2311-1763
2020. Т. 8. № 2 Online ISSN
Science. Society. Defense 2020. Vol. 8. № 2
УДК: 94
DOI: 10.24411/2311-1763-2020-10235
Поступила в редакцию: 10.12.2019 г Опубликована: 12.02.2020 г
Submitted: December 10, 2019 Published online: February 12, 2020
Для цитирования: Таньшина Н. П. Вандея в исторической памяти и политической культуре Франции. Наука. Общество. Оборона. Москва. 2020;8(2):14-14. DOI: 10.24411/2311-1763-2020-10235.
For citation: Tanshina N. P. Vendée in the historical memory and political culture of France. Nauka. Obshchestvo. Oborona = Science. Society. Defense. Moscow. 2020;8(2):14-14. (In Russ.) DOI: 10.24411/2311-1763-2020-10235.
Конфликт интересов: О конфликте интересов, связанном с этой статьей, не сообщалось. Conflict of Interest: No conflict of interest related to this article has been reported.
ОБЪЕКТИВНАЯ ИСТОРИЯ
Обзорная статья
Вандея
в исторической памяти и политической культуре Франции
Н. П. Таньшина1, 2
1 Российская Академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ,
г. Москва, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.ora/0000-0001-7373-592X, e-mail: nata.tanshina@mail.ru 2 Московский педагогический государственный университет, г. Москва, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.ora/0000-0001-7373-592X, e-mail: nata.tanshina@mail.ru
Аннотация:
Цель статьи: исследование Вандеи в исторической памяти и политической культуре Франции. Хронологические рамки охватывают период начиная с войны в Вандее 1793-1796 гг. и заканчивая современной Францией.
Методы. Статья выполнена в рамках классической методологии и посвящена актуальной как в научном, так и в практическом отношении проблеме.
Результаты. В статье анализируются дискуссии, происходящие во французской исторической науке относительно событий в Вандее, и делаются выводы о том, что со времен войны 17931796 гг. «Вандея» стала именем нарицательным, превратившись в антитезу Французской революции. Эта кровавая гражданская война оказала огромное влияние на коллективное сознание, будучи в оппозиции с принципами и духом Французской революции. Для самой Вандеи война стала системообразующим событием, и регион по сию пору живет воспоминаниями о ней, строя на ее основе свою идентичность. Делается также вывод о том, что Вандея и в начале XXI столетия остается предметом серьезных как научных, так и политических споров и дискуссий. Французское общество долго и трудно шло к осознанию того, что это была
Рубрики
Современная Россия
Общество России: история и современность
Патриотическое воспитание
Общественная и государственная безопасность
Армия, власть и общество
Здоровье нации
Международные отношения
Мировая политика
Миграционные процессы
Проблемы войны и мира
Военная безопасность
Воинское обучение и воспитание
Вооружение и техника
Спецслужбы
философия науки
Научные кадры
Информационные технологии
Объективная история
История в лицах
История Великой Победы
Историография
История казачества
Искусство
Работы молодых ученых
Проекты
ПОБЕДА!
ш}- гдю
Никто не забыт, ничто не забыто!
Патриотические сводки от Владимира Кикнадзе
кровавая и драматичная гражданская война, однако признать события в Вандее геноцидом, чего добивается Р. Сеше, означает поставить под сомнение саму Французскую революцию, которая является матрицей современной Франции.
Заключение. Несмотря на то, что исследователи за два столетия глубоко изучили вопросы, связанные с историей Вандеи, многие из них остаются не до конца разрешенными. Это касается и вопроса о количестве жертв Вандейской войны, и о ее характере, и о представлении о Вандее как о едином блоке. Ряд исследователей говорят не только о франко-французской войне, но и о вандео-вандейской войне, отмечая, что в самой Вандее было разделение на «белых» и «синих». Кроме того, вызывает дискуссии и вопрос о том, противопоставляет ли Вандея себя до сих пор остальной Франции.
Ключевые слова:
война в Вандее 1793-1796, восстание в Вандее 1832, Вандея в политической культуре Франции, Вандея в исторической памяти, французская историография, франко-французский геноцид, меморицид
ВВЕДЕНИЕ
До 1789 года слово «Вандея», являвшееся названием речки длиной всего в несколько десятков километров, было известно лишь жителям ее берегов. Спустя четыре года оно было знакомо всей Франции и было у всех на устах. С 26 февраля 1790 г. имя Вандея является названием французского департамента, бывшей провинции Пуату. В марте 1793 г. этот департамент, как и часть департаментов Нижняя Луара (современная Атлантическая Луара), Мэн-и-Луара, Дё-Севр стали театром военных действий, вскоре переросших в восстание и гражданскую войну. С весны 1793 г. этот термин использовался республиканцами для характеристики всего комплекса восставших земель. То есть Вандея - это одновременно и департамент, и война, и такое толкование сохраняется до настоящего времени [1, р. 7].
Юридически департамент Вандея родился 26 февраля 1790 г., в тот день, когда Законодательное собрание решило разделить провинцию Пуату на три департамента. Верхнее Пуату становится Вьенной, Среднее Пуату - Дё-Севром и Нижнее Пуату - Вандеей.
«Военной Вандеей» историки называют территорию примерно в 10 тыс. кв. км, расположенную на левом берегу Луары, насчитывавшую 600 восставших приходов начиная с марта 1793 г., и включавшую в себя четыре департамента: Дё-Севр, Нижняя Луара, Мэн-и-Луара и Вандея, созданных на основе трех провинций Старого порядка (Анжу, Бретань, Пуату) [2, р. 6].
За вандейцами закрепился термин «белые», за республиканцами - «синие». С первых дней восставшие водрузили кусок белой ткани на палку как свой отличительный признак. Отсюда имя, которое дали им республиканцы. Кроме того белый - это цвет королевского флага и перевязь на поясе генералов, знак высшего командования в королевской армии [2, р.12]. «Синие» - республиканцы, потому что синий был цветом униформы Национальной гвардии и части войск республиканской армии в 1793 году
ВАНДЕЯ В ИСТОРИЧЕСКИХ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ДИСКУССИЯХ
Со времен войны 1793-1796 гг. «Вандея» стала именем нарицательным, превратившись в антитезу Французской революции. Эта кровавая гражданская война оказала огромное влияние на коллективное сознание, будучи в оппозиции с принципами и духом Французской революции. Для самой Вандеи война стала системообразующим событием, и регион по сию пору живет воспоминаниями о ней, строя на ее основе свою идентичность. Как отмечает крупнейший специалист по истории Вандеи Жан-Клеман Мартен, эта идентичность, выкованная в огне трагических событий гражданской войны и репрессий, является более прочной, нежели у провинций с тысячелетней историей [1, р. 7]. Вся повседневная жизнь наполнена этой памятью, воспоминаниями, свидетельствами; это сформировало коллективную память, существующую сегодня, и это исключительно для Франции. И в настоящее время регион имеет черты событий, произошедших более двух веков назад, поэтому Ж.-К. Мартен называет войну в Вандее «неоконченной». Что особенно важно, Вандея и сегодня всегда определяет себя религиозно, политически, социально в контексте военного наследия. Она располагает элитами, которые хотят сохранения и пропаганды этой памяти. Регион до сих пор не сделал свой выбор между историей и легендой.
По словам французского исследователя Алена Жерара, Революция, создавая департаменты, намеревалась порвать с прошлым, чтобы построить новую Францию. Но Вандея, олицетворяя оппозицию Революции, изобрела в XIX столетии новую провинцию Старого порядка, и в то время, как все провинции стали департаментами, Вандея - это единственный департамент, ставший провинцией. Массовые жертвы, убийства мирного населения - все это превратило
Противодействие фальсификациям отечественной истории
Кадры и наука ОПК России
Миграционные и демографические риски
Олимпиада по военной истории
РАРАН
МГТУ
ВАГШ
Военная безопасность России: взгляд в будущее
"Навигацкая школа"
Наши партнеры
^ АНРИ
CYBERLEHIHKA
Вандею в регион, формировавший свою идентичность, противопоставляя себя остальной нации. Это земля дворян и священников, которая основывает свою историческую память на Великой Войне [3, p. 227].
Благодаря постоянной исключительности идей и поведения, Вандея остается антиреволюционной в историческом развитии. Амбиции Вандеи на то, чтобы остаться в памяти, определены рядом причин. Война не завершилась в конце XVIII столетия; она длились почти полвека, и, следовательно, является самой протяженной и последней из французских гражданских войн, при этом самой разрушительной по количеству жертв. Вопрос о количестве жертв на протяжении двух столетий являлся весьма дискуссионным, и цифры давались самые разные - от 120 тыс. до 800 тыс. По данным известного исследователя Вандеи Рейналя Сеше, о котором речь пойдет впереди, потери составили не менее 117 257 вандейцев, что составляет 14,38 % населения региона [4, с. 47].
Мишель Шамар, историк, писатель и журналист, один из инициаторов создания Музея истории Вандеи, на протяжении многих лет - руководитель Вандейского центра исторических исследований, созданного в 1994 г. под эгидой Сорбонны, склонен считать эти цифры заниженными. Группа демографов под руководством Жака Усне (Jacques Hussenet) провела исследование, опубликованное Вандейским центром исторических исследований под названием «Уничтожьте Вандею!» («Détruisez la Vendée!»). Ученые сделали вывод о 170 тыс. погибших в боях, расправах, умерших от болезней и голода, что составляет треть населения «Военной Вандеи», насчитывавшей 550 тыс. жителей. К этой цифре надо добавить 20 тыс. погибших республиканцев [2, p. 15].
По словам Жана Буасона, историка, родившегося в Вандее, в одном из центров восстания, городе Шоле, если Революция - это, без всякого сомнения, самый трудный для консенсуса момент национальной истории, то война в Вандее является событием, не прекращающим вызывать самые разноречивые и горячие споры [5, 3]. По мнению исследователя, воспоминания о Вандее изгоняются из коллективной памяти, а система образования направлена на то, чтобы минимизировать память о Вандее. Между тем, как подчеркивает Ж. Буасон, важно, наоборот, выявить мотивы, заставившие целый регион подняться против государственной власти и вести с ней долгий и тяжелый бой, приведший к огромному количеству смертей, оставляя позади себя разорение и нищету. Историк согласен, что война в Вандее была настоящим холокостом, и, вслед за Вольтером утверждает, что если живым нужно уважение, то мертвым - только правда. По мнению Ж. Буасона, война в Вандее с ее огромными жертвами -это трагедия обманутой надежды на царство Равенства и Братства, обещанного Революцией и столь ожидаемого народом [5, p. 151].
По мнению историка, война в Вандее это не роялистский заговор и не восстание во имя защиты религиозных свобод, а «ras-le-bol» (можно перевести как «крайняя усталость», «измотанность», либо как «достало», «допекло», «осточертело»). То есть это реакция людей против власти, которая возвела в систему нетерпимость и террор, реакция на драматичную ситуацию безработицы, нищеты и отчаяния. Однако, убежден Ж. Буасон, восстание в Вандее никогда бы не трансформировалось в войну, если бы республиканцы проявили способность управлять им с самого начала. Восстание не было немедленно нейтрализовано не только по причине воли и энергии вандейцев, но из-за нерешительности и неспособности республиканцев, которые позволили ситуации выйти из-под контроля.
Автор призывает отказаться от однолинейного взгляда на восстание, подчеркивая, что война была соединением различных факторов, которые ей позволили развиться, создав серьезную угрозу для Республики. По его мнению, исследователям еще предстоит найти ответ на вопрос, что собой в реальности представляла война в Вандее [5, p. 151].
События Вандейской войны 1793-1796 гг. являются для французских историков предметом серьезных не только научных, но и идеологических дискуссий. До середины 1980-х гг. Вандейское восстание воспринималось как кровавая гражданская война, в которой французы выступили против французов. В 1985 г. молодой исследователь Рейналь Сеше под руководством известного историка Пьера Шоню защитил диссертацию, в 1986 году опубликованную в виде книги «Франко-французский геноцид: Вандея-отомщенная» (1). Восстание в Вандее Р. Сеше именует не просто гражданской войной, а «франко-французским геноцидом», продолжая весьма давнюю историографическую традицию, восходящую еще к Гракху Бабёфу, современнику Революции, предложившему использовать термин «популицид».
Как полагает Р. Сеше, по основным своим параметрам политика Конвента и Комитета общественного спасения, направленная на подавление Вандейского восстания, соответствует критериям геноцида, зафиксированным в решениях Нюрнбергского трибунала.
>
Jk
rwiPHOr . России
Работа Р. Сеше спровоцировала серьезную дискуссию, которая очень быстро вышла за пределы научного сообщества и была подхвачена средствами массовой информации и публицистами [6, р. 61]. В ходе этой околонаучной полемики сравнивали и соединяли историю Вандеи и историю Французской революции с историей СССР и нацизма; поднимали вопросы о репрессивной силе государства и политической легитимности применения насилия; в центре этих дискуссий находились вопросы о месте историка в обществе и отношения общества с прошлым. В целом, по мнению Ж.-К. Мартена, этот спор, развернувшийся на фоне размышлений о «кризисе истории», проиллюстрировал изменения, происходившие в историческом сообществе, вывел на вопрос о роли СМИ в научных дебатах, а также продемонстрировал раскол, существовавший между научным исследованием и социальным запросом [6, р. 61].
Полемика, спровоцированная книгой Рейналя Сеше, продолжается уже более тридцати лет, и все это время историк добивается признания резни в Вандее геноцидом. Продолжая эту проблематику, в 2011 г. он опубликовал книгу «Вандея: от геноцида к "меморициду"». «Меморицид» - это преступление против памяти о Вандее, это деятельность государственных властей и частных лиц, направленная на стирание из коллективной памяти воспоминаний об актах геноцида или их оправдание как вынужденной меры или даже актов доблести. Для Сеше трагедия Террора - это и семейная трагедия. Его книга посвящена в том числе памяти его предков, а именно его прабабушке в пятом поколении Мари-Мадлен Мерсье де Рошет, убитой вместе с ее двумя сестрами, сыном, сводной сестрой и другими 558 жителями коммуны Пти-Люк 28 февраля 1794 года. Из этих 558 жителей 110 были детьми младше 7 лет [7, р. 7].
Большинство историков не согласились с подходом Сеше, ведь признать геноцид в Вандее -значит поставить под сомнение всю картину Французской революции, на которой строится политическая культура Третьей, Четвертой и Пятой Республик (2). Позиция Сеше вызывает резкое отторжение у левой историографии. Так, известный историк-марксист Клод Мазорик именует идею «франко-французского геноцида» Сеше «безумной фантасмагорией», которая «не поддерживается ни одним серьезным историком» [8, c. 408]. Однако это далеко не так. Например, Пьер Шоню написал предисловие к книге Сеше, где солидаризировался с его идеями, именуя войну в Вандее геноцидом: «Эта война была самой жестокой из всех религиозных войн и первым идеологическим геноцидом» [9, p. 24]. По его словам, горькая правда лучше сладкой лжи, однако обществу трудно это принять [9, p. 24]. На это же в предисловии к книге Сеше указал профессор Университета Париж-IV Сорбонна Жан Мейе: «Еще одна книга о Вандее? Одной больше? И что она несет нового? Откуда с самого начала все эти возгласы людей, даже не читавших книгу?» Во многом, это происходит потому, что Сеше покусился на святая святых, а изменения в отношении к «священной корове» Революции происходят во Франции очень медленно. Кроме того, Р. Сеше - несистемный историк, и левые его буквально травят за это. В частности, публикация работ Сеше незадолго до церемоний, связанных с двухсотлетием Революции, была встречена молчанием и повлияла на его университетскую карьеру. По его собственным словам, его никогда не приглашали на университетские конференции во Франции. Книжные магазины, по словам Р. Сеше, из-за страха отказываются продавать его книги, а общественные телевизионные каналы его не приглашают [10, p. 30]. От себя отмечу, что книгу Сеше «От геноцида к меморициду» автор этих строк купила в Париже в книжном магазине «Gibert Joseph». Р. Сеше - не только историк и издатель, но и хранитель музея войн Запада (Musée des Guerres de l'Ouest), президент ассоциации «Память о будущем». Он надеется, что однажды Франция признает вандейский геноцид, а парламент вотирует отмену законов, по которым останки Лазара Карно покоятся в Пантеоне, имя генерала Луи Мари Тюрро выгравировано на Триумфальной арке, статуя химика Антуана де Фуркруа, который изобрел удушающий газ, находится в нише, установленной на парижской Ратуше и т.д. Если Франция, подчеркивает Сеше, хочет иметь будущее, надо, чтобы она имела смелость принять всю свою историю [10, p. 30].
Ж.-К. Мартен считает неправомерным использовать термин «геноцид». Он отмечает, что «Вандея не знала ни судьбы Армении в 1915 г., ни судьбы Камбоджи в 1975 году. Регион вновь был населен, и в 1820-1830 гг. население было идентичным тому, каким оно было в 1790 году. Даже если деревни потеряли половину своих жителей, геноцида не было» [1, p. 318]. По словам Ж.-К. Мартена, спор по поводу геноцида - это один из последних эпизодов «гражданской историографической войны», будоражившей французов с 1814 года. [6, p. 80].
Как отмечает Ж.-К. Мартен, в то время как революционная мысль на протяжении ХХ века претерпевала изменения, вандейский блок оставался неизменным. Поэтому Вандея может рассматриваться как неизменная антитеза Революции, сопровождающая все ее коммеморации, как настоящие, так и будущие [11, р. 8].
Между тем, взгляд на Вандею как на единый блок принят далеко не всеми историками. Как правило, исследователи, проживающие в Вандее, делают вывод о том, что Вандея была
9772311178174
неоднородна и нестатична. В 1971 г. в Париже была опубликована монография Поля Буа «Крестьяне Запада», написанная по итогам его диссертации, защищенной в 1960 году. Во введении автор отмечает, что традиционно Запад воспринимается как некий консервативный бастион, который вот уже почти два столетия сопротивляется всяким переменам, каковы бы ни были события и конъюнктура [12, p. 5].
Однако Поль Буа не согласен с идеей о статичности региона. Например, департамент Сарт (la Sarthe), о котором Ж.-К. Мартен говорит как о статичном регионе, на деле претерпел большую эволюцию: если при короле Луи-Филиппе он был республиканским оплотом, то потом стал роялистским.
Сходного подхода придерживается вандейский исследователь Ив Элло, который в 2004 году опубликовал книгу «Белые, синие, красные. Политическая история Вандеи, 1789-2002 гг.». Автор - бретонец, проживающий в Вандее. Он был преподавателем истории и географии в лицее Пьера Мендес Франса в Ла-Рош-сюр-Йон с 1968 по 2000 гг., более четверти века работал в департаментских архивах и на основе статистических данных по выборам, начиная с 1789 по 2002 гг., исследовал преемственность и разрывы в политическом пейзаже Вандеи.
Как и Ж.-К. Мартен, Ив Элло не считает войну в Вандее геноцидом и приводит гораздо меньшие цифры количества жертв - 40-60 тыс. При этом он отмечает, что травматизм был настолько глубоким, что долгое время большинство вандейцев находилось в контрреволюционной и антиреспубликанской оппозиции. Большинство, но не все жители региона. С 1793 г, по мнению исследователя, департамент был разделен на две части. Если север активно участвовал в восстании, то прибрежная часть и юг остались верны республике [13, p. 11]. То есть автор говорит о восстании в Вандее не только как о франко-французской гражданской войне, но и как о вандео-вандейской войне, доказывая это следующими моментами. Во-первых, крестьяне южной Вандеи, не поддержавшие восстание в 1793 г., покупали, часто вскладчину, национальные имущества и примкнули во II год Республики к народным кантональным, то есть, якобинским, обществам. Второй момент - это пленение Франсуа-Атаназа Шаретта де Ла Контри 23 марта в 1796 г.: Шаретт и 40 его соратников были окружены 430 республиканскими солдатами по приказу Траво. Среди этих людей 230 человек, то есть 53 %, были вандейцами, то есть, доказывает историк, вандейцы сражались против вандейцев [13, p. 13].
По мнению исследователя, взгляд на Вандею как на единый, однородный и статичный регион -это историографический миф, который последовательно создавался на всем протяжении XIX в. и был даже упрочен в XX столетии. Изучив голосование избирателей департамента на протяжении двух веков, автор сделал вывод о том, что есть Вандея «белая», роялистская и католическая на всем протяжении XIX в., голосующая за кандидатов-монархистов, потом за консерваторов, наконец, за правых [13, p. 11]. Но есть и Вандея «синяя», то есть Вандея республиканская и светская. Эта Вандея голосовала сначала за кандидатов-республиканцев, потом, с конца XIX в., за кандидатов-радикалов, социалистов, коммунистов, которых как «синие», так и «белые» воспринимали в качестве «красных». Эта Вандея на протяжении всего XX в. голосовала за левых активнее, чем остальной департамент. Вандея «белая» - это в основном Вандея северная, Вандея «синяя» - в основном юг и главный город департамента Ла-Рош-сюр-Йон [13, p. 12]. То есть, по мнению исследователя, разделение на «белых» и «синих» существовало в самой Вандее, а не только между департаментом и остальной Францией.
ВАНДЕЯ В XIX - ПЕРВОЙ ТРЕТИ ХХ вв.: ОТ ПЕРВОЙ ИМПЕРИИ ДО ТРЕТЬЕЙ РЕСПУБЛИКИ
Вандея не окончилась в XVIII столетии, не случайно Ж.-К. Мартен называет ее «нескончаемой». В XIX в. случилось «второе издание» Вандеи, связанное с событиями «Ста дней» (4). К моменту Реставрации, то есть к 1814 году, Вандея уже превратилась в излюбленный миф роялистской пропаганды. Героическая борьба плохо вооруженных и кое-как руководимых крестьян резко контрастировала с трусостью и бессилием эмиграции, четверть века возлагавшей надежды преимущественно на иностранную помощь. С этим было связано желание поднять на щит дело вандейцев, представить их беззаветно преданными делу Бурбонов и тем самым доказать, что легитимная династия имела надежную опору во Франции. Поэтому, когда грянуло известие о высадке Наполеона в бухте Жуан, все взоры сразу же обратились к Вандее [18].
Король Людовик XVIII, после известия о высадке Наполеона бежавший в бельгийский Гент, попытался поднять крестьянство Вандеи против Наполеона, однако повторения Великой Вандеи не произошло. В свое время Наполеон Бонапарт, еще будучи первым консулом, сократил фискальный гнет, приказал снабжать регион сельскохозяйственными материалами, семенами и крупным рогатым скотом. В 1808 г., понимая, что Вандея еще не оправилась от войны, он установил регулярные компенсации жителям. Сначала эти меры распространялись на департамент Вандея, потом на Нижнюю Луару и на Дё-Севр [14, p. 190]. Но, главное, Вандея
была умиротворена Конкордатом, а точнее либеральной религиозной политикой, обеспечившей населению свободу культа (3).
Несмотря на поражение, роялистское движение в западных департаментах Франции стало важным эпизодом истории «Ста дней». Оно привело к тому, что Наполеону пришлось дробить свои силы, и без того немногочисленные. Несмотря на острую нехватку войск, особенно регулярной линейной пехоты, император не решался ослабить западные военные округа даже накануне Ватерлоо [18].
После установление режима Реставрации Людовиком XVIII и Карлом Х был предпринят ряд мер по стабилизации социальной ситуации в департаменте (хотя среди вандейцев было распространено мнение о «неблагодарности» Бурбонов). Для поддержки вдов, сирот, родителей погибших вандейцев в 1818 г был создан специальный фонд, финансировавшийся из бюджета военного министерства. Изначально размер фонда составлял 250 тыс. франков, в 1827 г. он достиг 750 тыс., что являлось, однако, весьма скромным по сравнению с расходами двора в те же годы, составлявшими 790,4 тыс. франков. Эти деньги позволили осуществить выплату пенсий и субсидий многим тысячам людей. К этому добавились пособия для обучения мальчиков и девочек [14, р. 190]. В соответствии с ордонансом от 26 июля 1821 г. старшие офицеры получали ежегодно 300 франков помощи, капитаны - 200, младшие офицеры - 150, солдаты - 100 франков [9, р. 238]. С 1814 г. многие вандейцы и лидеры шуанов, а также их сыновья оказались в королевской гвардии; для многих это означало интеграцию в придворное дворянство.
Кроме материальных компенсаций, Людовик ХVIM пытался проводить политику примирения, признания и благодарности по отношению к сохранившим верность королю вандейцам. Военная Вандея покрылась многочисленными памятниками. Их строительство финансировалось как по народной подписке, так и за счет пожертвований со стороны королевской семьи, как, например, колонна Людовика ХVI в Нанте или статуя Шаретта в Леже (5).
Карл Х, вступивший на престол в 1824 г., продолжил политику старшего брата. Пенсии, признанные недостаточными, были утроены [9, р. 238]. «Эмигрантский миллиард» 1825 г. (6) также был доказательством того, что Бурбоны не хотели выглядеть неблагодарными по отношению к военной Вандее. В департаменте Вандея 321 землевладелец получил в совокупности 15205413 франков; в Марне-и-Луаре 205 землевладельцев - 15192280 франков; в Дё-Севр 9252771 франков были распределены между 232 собственниками. К концу режима Реставрации со времени войны прошло более 30 лет; дома были отстроены заново и люди хотели мирной жизни [15, р. 271].
Июльская революция 1830 года и приход к власти короля Луи-Филиппа Орлеанского вновь превратили Вандею в ставку в политической игре. Теперь знамя вандейцев попытались поднять легитимисты - сторонниками свергнутой «легитимной» династии Бурбонов. Неудачное и, по большому счету, обреченное на поражение, восстание в Вандее 1832 г. (или пятая Вандейская война 24 мая - 12 июня 1832 г.), вошло в историю и приобрело романтический флер в значительной степени из-за участия в нем герцогини Марии-Каролины Беррийской (1798-1870), невестки экс-короля Карла Х и матери графа Шамбора, Генриха V (7).
Как и в 1815 г., главная причина поражения восстания 1832 г. заключалась в том, что Вандея была умиротворена либеральной религиозной политикой, обеспечившей населению свободу культа. За тридцать лет дома были отстроены, жители региона получали компенсации, поэтому в 1832 г. крестьянство Вандеи не откликнулось на призыв герцогини Беррийской и легитимистов (8). А Луи-Филипп или граф Шамбор - крестьянам было все равно.
Авантюра герцогини Беррийской в целом не повлияла на политический климат Июльской монархии. Более того, если бы Мария-Каролина не отправилась в Вандею, регион мог бы стать серьезной опасностью для короля Луи-Филиппа.
Сам прошедший революцию и помнивший все ее крайности, король не намеревался проявлять жестокость по отношению к своим противникам. Помимо этого, Луи-Филипп был вынужден учитывать, что его режим встречал глубокое сопротивление в династическом лагере. Даже легитимисты, не поддержавшие восстание, не желали оказывать содействие сыну «цареубийцы» Филиппа-Эгалите. Поэтому Луи-Филипп продолжил выплату пенсий всем тем, кто не был замешан в последнем восстании. Несмотря на то, что на территории бывшей Шуанерии еще сохранялись очаги напряженности, они не имели политического характера. Это были акты разбойничества, убийств и бандитизма.
1835-1848 гг. были отмечены высокими темпами экономического роста и процветания. На Западе идея гражданской войны была сильно поколеблена строительством дорог, о чем говорил
еще Наполеон, а потом Александр Дюма, проводивший инспекцию в Вандее в 1831 году. Создание пароходных компаний, различных экономических, в том числе сельскохозяйственных обществ способствовало росту благосостояния региона.
Однако, несмотря на то, что закон о железнодорожном строительстве был принят в 1843 г., в Вандее развитие железнодорожной сети происходило медленно. К 1856 г. регион оставался среди восьми департаментов, где не было железных дорог, и отсутствие путей сообщения к внутренним районам и Парижу тормозило его развитие. Столица департамента, Ла-Рош-сюр-Йон, по сути, была закрыта прогрессу. Это открытие происходило очень медленно, промышленные предприятия в городе были редкими. По мнению французского исследователя Ж.-Б. Дюрана, это было связано с позицией местных крупных земельных собственников и промышленников, которые противились применению «паровых машин», способных заменить скот. Они опасались новых технологий. Отсюда и многочисленные протесты против строительства железных дорог, поэтому строить их начали только при императоре Наполеоне III (9).
Падение Июльской монархии в 1848 г. не спровоцировало никаких волнений в Вандее. Конечно, из 15-ти деревьев свободы, посаженных в первые недели молодой республики, ни одно дерево не было посажено на севере Вандеи. Но власти не проявляли никакого беспокойства в отношении поведения населения.
2 марта 1848 года было провозглашено всеобщее избирательное право для мужчин, достигших 21 года. Конец цензитарной системы глубоко потряс политическую жизнь Вандеи: избирательный корпус внезапно возрос с 1 820 человек до 104 тыс. Выборы в Законодательное собрание 23 апреля 1848 г. разбудили политические силы Вандеи. Контрреволюционная и антиреспубликанская традиция, рожденная травмой 1793-1794 гг., масштабно проявилась даже на юге департамента. Диморфизм между севером, монархистским и католическим, и югом, республиканским (или бонапартистским) и светским, был надолго преодолен [13, р. 73].
8 вандейских депутатов, избранных в 1849 году, выступили против государственного переворота 2 декабря 1851 г., однако потом его поддержали. В глазах «синих» юга Вандеи (то есть республиканцев), принц-президент, как несколько позже император, являлся человеком, защищавшим основные завоевания Революции 1789 года. Это привело к тому, что много умеренных республиканцев стали бонапартистами. С другой стороны, было и сопротивление легитимистов на севере Вандеи. Вплоть до 1870 года ни один кантон не голосовал мажоритарно республикански. Надо было ждать июля 1871 года, когда Вандея выбрала республиканского депутата. Что касается легитимистов, то в годы Второй империи они были в оппозиции [13, p.85].
Католики поддержали государственный переворот 2 декабря, потом провозглашение империи в 1852 году. Однако итальянская политика Наполеона III положила конец этому «медовому месяцу». Католики не простили императору «римский вопрос», который долго будет камнем преткновения в отношениях между правительством и церковью (10).
Самый яркий феномен истории вандейского дворянства, по мнению Ива Элло, это «побеление» «синих». Изучение дворянских семей XIX в. показывает, что этот феномен был широко распространен [13, р. 315]. С 1789 по 1848 гг. Вандею в Палате депутатов в большинстве представляли «синие», то есть левые. С середины XIX-го и до начала ХХ в. за некоторым исключением (с 1852 по 1870, 1893, 1910) (11), большинство вандейских депутатов - «белые». В 1871 году 8 депутатов от Вандеи - это монархисты.
История начала Третьей республики - это история завоевания Республики республиканцами. В Вандее сопротивление республике было долгим и активным. Во второй половине XIX в. политическая жизнь департамента определялась доминированием легитимистского или орлеанистского дворянства. Даже после 1879 г., когда Жюль Греви стал президентом республики, и после смерти в 1883 г. графа Шамбора, когда все надежды на Реставрацию исчезли, депутаты-монархисты, легитимисты и орлеанисты оставались в большинстве в департаменте [13, р. 316].
По мнению Ива Элло, именно в годы Третьей Республики было окончательно сформировано мнение, рожденное в годы Реставрации о том, что война в Вандее - это прокатолическое и пророялистское восстание, однако, как считает исследователь, это лишь легенда. Третья республика поддержала этот миф, поскольку не могла превратить своего врага, шуана, в героя свободы. Ив Элло подчеркивает, что в первых рапортах Конвенту, отправленных из республиканских городов Запада, сообщалось не о «роялистском восстании», но лишь о выступлении 20 тыс. бригандов (так называли восставших буржуа и парижане), лозунгом которых было: «Место короля, место закона». Речь шла о локальных бунтах непонятного
происхождения, и их первые руководители не были аристократами. Жак Кателино, будущий генералиссимус Великой католической и королевской армии, был разносчиком шерсти (после того, как купил две козы); его отец был каменщиком [13, p. 316]. Жан Николя Стоффле был егерем, другие, менее известные, но активные, - тоже из народной среды [2, p. 9-10]. И только потом, когда против Шуанерии выступила армия, крестьянам потребовались военные лидеры, то есть дворяне. Как отмечал Жан-Батист Дюран, автор книги «Вандея от Первой империи до Пятой Республики», они не имели никакого желания сражаться, а Генрих де Ла Рошжаклен покинул свой замок в слезах. То есть аристократия Запада последовала за восставшими крестьянами против своей воли. Когда Кателино освободил аристократов из тюрем Брессюира, он обратился к ним со словами: «Господа, освобождая вас из тюрьмы, и вовлекая вас в наши ряды, мы не намерены дать себе «господ». Если наш образ действий вас не устраивает, расстанемся!» Однако после смерти Кателино дворянство и духовенство постарались организовать крестьян, до этого группировавшихся вокруг своих семей [16, p. 17].
Начиная с 1890-х гг. у республиканцев и монархистов Вандеи происходит заметная эволюция: роялисты принимают Республику как наилучшую гарантию католической веры. В 1898 г маркиз Зеноб де Лепиней был избран депутатом от Ла-Рош-сюр-Йон. С 1914 г. Вандея больше не делегировала республиканское (или левое) большинство в Бурбонский дворец. Иногда, на уровне местных властей, в департаменте побеждали республиканцы. Так было с 1920 по 1928 год, когда Рауль Пако руководил генеральным департаментским советом, но это было исключением из правил [13, p. 74-75].
ВАНДЕЯ ОТ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ ДО СОВРЕМЕННОСТИ
В годы Второй мировой войны в Вандее хозяйничали немцы. Немецкие войска вошли в департамент 21 июня 1940 г., в тот же день они были в столице Вандеи, городе Ла-Рош-сюр-Йон. С этого дня и до 17 сентября 1944 г., официальной даты освобождения департамента, Вандея была полностью подчинена режиму оккупации.
На протяженных пляжах Вандеи немцы, опасаясь массированной высадки войск союзников по антигитлеровской коалиции, создали большое количество блокзаузов. Остатки этой Атлантической стены (хотя власти приказали после войны разрушить большое количество этих укреплений), порой встречаются на вандейских пляжах. В прибрежной зоне и в городах было сосредоточено от 40 до 50 тыс. солдат.
Трилогия Национальной революции: «Работа, семья, отечество», нашла мощную поддержку в Вандее. Католическая церковь доброжелательно приняла новый режим. Кроме того, с 1941 г. католики получали значительные субсидии на образование, что усиливало поддержку маршала Петена. Нотабли тоже признали режим Виши. Лишь один вандейский депутат, радикал-социалист Ашиль Дару, отказался голосовать за власть маршала 10 июля 1940 года. Генеральный совет, упраздненный в октябре 1940 г., уступил место административной департаментской комиссии, в которой заседало 4 бывших генеральных советника. Вандейская пресса («l'Etoile de la Vendée», «la Dépêche vendéenne», «la Vendée», «le Messager de la Vendée») поддержала политику Виши и военные усилия немцев.
Коллаборационистов в Вандее было порядка 500 человек. Самое представительное движение -это Добровольческий французский легион (la Légion des Volontaires Français (LVF)). Он был создан в Ла-Рош-сюр-Йон в мае 1942 г., насчитывал 169 членов и постоянное бюро.
Коммунистическая партия Вандеи, насчитывавшая от 200 до 300 членов, была запрещена, многие коммунисты были арестованы. В отношении евреев применялось ограничительное законодательство, потом начались аресты, а в 1942 году депортации. Было депортировано 57 евреев, из них 53 не вернулись. 4 299 вандейцев были отправлены на принудительные работы в Германию (Service du Travail Obligatoire), и были задействованы, главным образом, на металлургических заводах и в шахтах.
Почти сразу, в 1940 г., в Вандее формируется и движение Сопротивления. Был создан департаментский комитет Сопротивления. Весной 1944 г. появились соединения маки. 4000 вандейцев оказались в униформе Французских внутренних сил (Forces Françaises de l'Intérieur).
Вандея была освобождена почти одновременно с Парижем: 28 августа 1944 г. был сформирован департаментский комитет освобождения под руководством Луи Жоке, мэра Бурнезо. 17 сентября 1944 г Вандея была полностью освобождена. Цена оккупации: 437 погибших, из которых 192 из числа депортированных в Германию, 166 были расстреляны или погибли в бою, 3 умерло в лагерях, 30 гражданских жертв и 46 умерли в Германии. Характерно, что голлизм никогда не имел продолжительного успеха в департаменте [17].
Во второй половине XX века политический облик Вандеи существенно изменился. Сегодня вопрос об отказе от Республики больше не ставится. Отныне вандейцы - республиканцы, а убежденные монархисты сейчас очень редки в Вандее. В начале XXI века титулованная знать больше не является той, какой она была прежде. В 1900 году 67% вандейских депутатов были выходцами из дворянства; в годы Четвертой республике 40% избранных в Палату депутатов были еще дворянами. Сегодня это один дворянин, Филипп де Вильер, депутат от 4-го округа. Но дворяне, даже если их процент возрастает в том плане, что они получают избирательный мандат, не является многочисленным, чтобы играть важную роль в политической жизни департамента. В 2002 году 2 из 282 мэров (0,7 %), 4 из 31 советника генеральных (12,9 %) и 1 из 5 депутатов (20 %) были дворянами. Другие дворяне получили свои титулы, выйдя из среды буржуазии, разбогатевшей как до Революции, так и в ходе ее, в результате покупки национальных имуществ [13, p. 313-314]. Таким образом, диморфизм между севером и югом Вандеи, прежде весьма выраженный, стал менее очевидным в начале XXI века. В то же время, давняя оппозиция между севером и югом департамента полностью не преодолена [13, p. 317].
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Как видим, Вандея и в начале XXI столетия остается предметом серьезных как научных, так и политических споров и дискуссий, являясь неизменным антисимволом и антитезой Французской революции. Французское общество долго и трудно шло к осознанию того, что это была кровавая и драматичная гражданская война, однако признать события в Вандее геноцидом, чего добивается Р. Сеше, означает поставить под сомнение Французскую революцию. Последнее вряд ли возможно, поскольку, как бы к Революции ни относились, она является матрицей современной Франции, на ней строится политическая культура Третьей, Четвертой и Пятой Республик. Несмотря на то, что исследователи за два столетия глубоко изучили вопросы, связанные с историей Вандеи, многие из них остаются не до конца разрешенными. Это касается и вопроса о количестве жертв Вандейской войны, и о ее характере, и о представлении о Вандее как о едином блоке. Ряд исследователей говорят не только о франко-французской войне, но и о вандео-вандейской войне, отмечая, что в самой Вандее было разделение на «белых» и «синих». Кроме того, вызывает дискуссии и вопрос о том, противопоставляет ли Вандея себя до сих пор остальной Франции. Если Ж-К. Мартен полностью разделяет эту позицию, то Ив Элло убежден, что политическая культура Вандеи существенно изменилась начиная со второй половины XX века, и республиканские ценности разделяются всеми.
Примечания
1. Secher R. Le Génocide franco-français: la Vendée - Vengé / Pref. de Jean Meyer. P., 1986.
2. Из наиболее важных работ последних 20-ти лет, кроме названных книг Ж-К. Мартена, см.: Vandée dans l'Histoire. Actes du Colloque. P., 1994; Poisson Ph. La guerre de Vendée: L'amnésie de l'histoire de France. P., 2016; Brégeon J.-J., Guicheteau G. Nouvelle histoire des guerres de Vendée. P., 2017; Buisson P. La grande histoire des guerres de Vendée. Paris, 2017. Из российской историографии по Вандее см.: Летчфорд С. Е. «Вандея» -судьба одного понятия. - Новая и новейшая история. 2000. № 19. С. 37-43; Мягкова Е.М. «Необъяснимая Вандея»: сельский мир на Западе Франции XVII-XVIII вв. М., 2005.
3. Gabory Е. Napoléon et la Vendée. - Gabory E. Les guerres de Vendée. P. 567-842. Впервые работа была опубликована в 1914 г.
4. См. об этом: Летчфорд С. Е. Вандея в 1815 году. - Французский ежегодник. 2003. М., 2003. С. 151-164; Lignereux A. Chouans et Vendéens contre l'Empire. 1815, l'autre guerre des Cent-Jours. P., 2015.
5. См. об этом: La Guerre de Vendée. Itineraire de la Vendée militaire. P., 1989.
6. В 1825 г. Карл X принял закон о миллиарде для эмигрантов, который возвращал им один миллиард франков в вознаграждение за имущество, конфискованное в годы Революции, однако деньги выплачивались не наличными, а посредством 30 млн ежегодной ренты.
7. Из работ, посвященных герцогине Беррийской, см.: Brégeon J.-J. La Duchesse de Berry. P., 2009; Dupland E. Marie-Caroline duchesse de Berry. P., 1996; Rouchette T. La Folle Equipée de la Duchesse de Berry. Р., 2004.
8. О восстании 1832 г. см.: Changy H. de. Le Soulèvement de la duchesse de Berry, 1832. P., 1986; Gabory E. Les guerres de Vendée. P., 1989.
9. Сначала надо было построить железнодорожную линию между Нантом и Лиможем, чтобы перевозить каменный уголь, и это тоже вызвало протесты со стороны местных предпринимателей. Только в 1861 г., после пяти лет обсуждений, было начато строительство железной дороги между Нантом и Наполеон-Вандеей. 30 декабря 1869 г. линия была запущена. Линия Нант-Наполеон-Вандея - Ла-Рошель была открыта в марте 1871 г., линия Анжер-Ниор - в конце декабря 1871 г. Линия Нант - Ла-Рошель была торжественно открыта в 1873 году. К 1875 году в Вандее был построен 361 км
железных дорог, тогда как 375 км этих путей осталось построить, чтобы завершить программу преобразований. Durand J.-B. En Vendée de l'Empire à la Ve Republique. P., 1984. Р 36-37.
10. В ходе событий Рисорджименто 17 марта 1861 г. король Пьемонта Виктор Эммануил II был объявлен королём Италии, а 27 марта столицей Италии был объявлен Рим. Однако правительство Италии не могло собраться в Риме, так как в это время там находился французский гарнизон, который защищал папу Пия IX. После начала Франко-прусской войны в августе 1870 г. Наполеон III отозвал французский гарнизон из Рима, оставив таким образом Папскую область без защиты. Ibid.
11. Доминирование «синих» в 1860-е гг. объясняется главным образом, если не единственно, тогдашней манерой голосования (была создана система официальных кандидатов).
Список литературы
1. Martin J.-Cl. La Vendée et la France. P., 1987.
2. «Vendée: la guerre des géants». Interview de Michel Chamard. - Histoire magazine. Guerres de Vendée. Numéro special. 2019. № 5.
3. Gérard A. Pourquoi la Vendée? P., 1990.
4. Сеше Р. Вандея: от геноцида к «меморициду». - Французский ежегодник 2016. Протестные движения в эпоху Французской революции и Первой империи. М., 2016.
5. Boisson J. Pourquoi la Guerre de Vendée? Р., 1986.
6. Martin J.-C. La Vendée et la Révolution. P., 2007.
7. Secher R. Vendée: du génocide au mémoricide. P., 2011.
8. Чудинов А. В. Жизнь и революция. Интервью с Клодом Мазориком. - Французский ежегодник 2018: Межкультурные контакты в период иностранной оккупации. Под ред. А.В. Чудинова. М., 2018.
9. Secher R. Le génocide franco-français. La Vendée-Vengé. P., 1992.
10. «Du génocide au mémoricide» Interview de Reynald Secher. - Histoire magazine. Guerres de Vendée. Numéro special. 2019. № 5. Р. 30.
11. Martin J.-C. Une guerre interminable. La Vendée deux cents ans après. Nantes, 1985.
12. Bois Р. Paysans de l'Ouest. P., 1971.
13. Hello Y. Blancs, Bleus, rouges. Histoire politique de la Vendée. 1789-2002. Geste editions, 2004.
14. Brégeon J.-J. La Duchesse de Berry. Р., 2009.
15. Gabory Е. Histoire des guerres de Vendée. 1793-1832. P., 2015.
16. Durand J.-B. En Vendée de l'Empire à la Ve Republique. P., 1984.
17. Département de la Vendée en 1939-1945. URL: www.ajpn.org/departement-Vendee-85.html (Дата обращения 04.02.2020).
18. Летчфорд С. Е. Вандея в 1815 году. - Французский ежегодник. 2003: Правые во Франции. М., 2003. С. 151-164. URL: annuaire-fr.narod.ru/statji/Letchford-2003.html. (Дата обращения 04.02.2020).
Информация об авторе
Таньшина Наталия Петровна, доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры всеобщей истории Института общественных наук Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации; профессор кафедры новой и новейшей истории Московского педагогического государственного университета, г. Москва, Российская Федерация.
Автор-корреспондент
Таньшина Наталия Петровна, e-mail: nata.tanshina@mail.ru
OBJECTIVE HISTORY
Review
Vendée in the historical memory and political culture of France
N. P. Tanshina1' 2
1 Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, Moscow, Russian Federation,
ORCID: https://orcid.org/0000-0001-7373-592X, e-mail: nata.tanshina@mail.ru
2 Moscow pedagogical state University, Moscow, Russian Federation, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-7373-592X, e-mail: nata.tanshina@mail.ru
Abstract:
Introduction. The purpose of the article is the study of Vendée in the historical memory and political culture of France. The chronological framework covers the period from the War of Vendée 1793-1796 and up to modern France.
Methods. The author follows the classical methodology. The article analyzes the discussions taking place in French historical science regarding the events in Vendee.
Conclusion. The author draws conclusions that since the war of 1793-1796 "Vendée" turned into the antithesis of the French Revolution. This bloody civil war had a huge impact on collective consciousness, being in opposition to the principles and spirit of the French Revolution. For Vendée itself the war became a system-forming event, and the region still lives on memories about it, building itsidentity on this basis. It is also concluded that Vendée at the beginning of the 21st century remains the subject of serious scientific and political debates. For French society it was a hard task to recognize that it was a bloody and dramatic civil war. However, to recognize the events in Vendee as a genocide, after R. Séchet, means to cast doubt on the French Revolution itself, which is the matrix of modern France. Despite the fact that researchers over two centuries have deeply studied issues related to the history of Vendée, many of them remain incompletely resolved. This applies to the issue of the number of victims of the Vendee war, its nature, and the idea of Vendee as a single bloc. A number of researchers speak not only about the Franco-French war, but also of the Vendo-Vendee war, noting that in Vendee itself there was a division into"whites" and "blues". In addition, the question of whether Vendée still opposes the rest of France is still discussed.
Keywords:
war in Vendée 1793-1796, uprising in Vendée 1832, Vendée in the political culture of France,
Vendée in historical memory, French historiography, Franco-French genocide, memoricide
References
1. Martin J.-Cl., 1987, La Vendée et la France [Vendée and France]. P.: Seuil, 1987. (In French).
2. «Vendée: la guerre des géants». Interview de Michel Chamard ["Vendée: the war of the giants". Interview with Michel Chamard]. - Histoire magazine. Guerres de Vendée. Numéro special. № 5. 2019. (In French).
3. Gérard A., 1990, Pourquoi la Vendée? [ Why the Vendée?]. P.: Colin, 1990. (In French).
4. Secher R., 2016, Vandeya: ot genocida k «memoricidu» [Vendée: from genocide to memoridde]. - Francuzskij ezhegodnik 2016. Moscow, 2016. (In Russian).
5. Boisson J., 1986, Pourquoi la Guerre de Vendée? [Why the Vendée War?]. Le Coteau: Horvath, 1986. (In French).
6. Martin J.-C., 2007, La Vendée et la Révolution [Vendée and the Revolution]. P.: Tempus Perrin, 2007. (In French).
7. Secher R., 2011, Vendée: du génocide au mémoricide [Vendée: from genocide to memoricide]. P.: Les Éditions du Cerf, 2011. (In French).
8. Tchudinov A. V., 2018, Zhizn' i revolyuciya. Interv'yu s Klodom Mazorikom [The life and revolution. Interview with Claude Mazauric]. - Francuzskij ezhegodnik 2018: Mezhkul'turnye kontakty v period inostrannoj okkupacii. Pod. red. A.V. Tchudinova. Moscow, 2018 (In Russian).
9. Secher R., 1992, Le génocide franco-français. La Vendée - Vengé [The Franco-French genocide. Vendée - Avenged]. P.: Presses Universitaires de France, 1992. (In French).
10. «Du génocide au mémoricide» Interview de Reynald Secher. - Histoire magazine. Guerres de Vendée. Numéro special. № 5. 2019. Р. 30. (In French).
11. Martin J.-C., 1985, Une guerre interminable. La Vendée deux cents ans après [An interminable war. The Vendée two hundred years later]. Nantes: R. et M. Vivant éds, 1985. (In French).
12. Bois Р., 1971, Paysans de l'Ouest [Peasants of the West]. P.: Flammarion, 1971. (In French).
13. Hello Y., 2004, Blancs, Bleus, Rouges. Histoire politique de la Vendée. 1789-2002 [White, Blue, Red. Political history of Vendée. 1789-2002]. Geste editions, 2004. (In French).
14. Brégeon J.-J., 2009, La Duchesse de Berry [The Duchess of Berry]. Р.: Perrin, 2009. (In French).
15. Gabory Е., 2015, Histoire des guerres de Vendée. 1793-1832 [History of the wars of Vendée. 1793-1832]. P.: Perrin, 2015. (In French).
16. Durand J.-B., 1984, En Vendée de l'Empire à la Ve Republique [In Vendée from the Empire to the Fifth Republic]. P., 1984. (In French).
17. Département de la Vendée en 1939-1945. URL: www.ajpn.org/departement-Vendee-85.html (Дата обращения 04.02.2020). (In French).
18. Letchford S. Ye., 2003, Vandeya v 1815 godu [Vandey in 1815] - Frantsuzskiy yezhegodnik. 2003: Pravyye vo Frantsii. M., 2003. S. 151-164. (In Russian).
Information about the author
Natalia P. Tanshina, Dr. Sci. (History), Prof., Professor of the Department of General History of the Institute of Social Sciences of the Russian Academy of National Economy and Public Administration under the President of the Russian Federation; Professor, Department of Modern and Contemporary History, Moscow State Pedagogical University, Moscow, Russian Federation.
Corresponding author
Natalia P. Tanshina, e-mail: nata.tanshina@mail.ru
Наука. Общество. Оборона 2020. Т. 8. № 2 2311-1763 Online ISSN Science. Society. Defense 2020. Vol. 8. № 2
About | Privacy Policy 1 Cookie Policy | Sitemap © 2013 Наука. Общество. Оборона © 2013-2020 Кикнадзе В.П, авторы материалов. Сайт является средством массовой информации. 12+ Полное или частичное воспроизведение материалов сайта без ссылки / гиперссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства. All rights reserved Login
